Художник, что рисует звезд. Повесть о портретисте. Этюды о живописце

Так быстро еще художник никогда не писал. Портрет получился наполненным радостным цветом

– Пусть потомки запомнят меня именно такой, – весело засмеялась она, как только увидела готовую картину. Радость, охватившая девушку, была первой реакцией на свое изображение.

Лишь одна деталь в своем лице показалась ей «немного отличной от действительности» – небольшой пупырышек на щеке. На холсте на него не было и намека.

– Это вы специально? – спросила девушка.

– Я считаю, что на холст должно переходить все самое лучше, а не то, что в жизни вы стараетесь скрыть под покровом косметики. Или вы хотите, чтобы я «подарил» вашему лицу на портрете эту маленькую штучку? – художник не стал уточнять – какую.

– Эту нет. А вот другую, о ней вы узнаете по ходу написания следующей картины с купальщицей, хотелось бы увидеть на холсте, – кокетливо сказала Мариса и ткнула пальцем себе в джинсы, плотно подчеркивающие округлости ее попки. – Здесь у меня большая родинка. И я хочу, чтобы она осталась на картине.

Посмотрела на Вадима – своего директора.

– Будет повод показать ее вживую по телевизору, да и для любого интервью это добавит пикантности, так мой повелитель, – она все шутила, но все понимали, что говорит Мариса вещи серьезные, только что поделаешь, хорошее настроение у девушки.

– Я могу вас сейчас попозировать, вы готовы к работе? – неожиданно обратилась Мариса к художнику.

– Вы хотите прямо сейчас? – растерялся художник, не ожидавший, что события будут развиваться так стремительно. – Хорошо…

Мариса посмотрела на своего директора.

– Вадим, заедь за мной через час. Я тебя буду стесняться. Родинку свою тебе не покажу, – улыбнулась девушка.

Когда художник и модель остались одни в однокомнатной квартире-мастерской, девушка села в кресло.

– Я вас слушаю, маэстро, командуйте мной.

– Мариса, вы когда-нибудь позировали обнаженной? – почувствовав воцарившуюся в комнате неловкость и смущение, сказал художник.

– Давай, на «ты «– так мне будет легче справиться со своей работой. Сейчас – первый раз. И как-то, знаешь страшно. Мне хочется перед тобой раздеться, и я этого боюсь. Помоги мне…

Художник опешил.

– Шучу, – вновь засмеялась девушка. – Это ведь словно в кабинете у гинеколога, он меня просит раздеться, а я начинаю комплексовать. Глупо, ведь, правда.

Мариса поднялась и ушла в ванную, закрыла за собой дверь. Послышался шум воды.

– Дай мне, пожалуйста, полотенце, я сейчас.

Через пару минут она действительно предстала перед художником. Стройная, красивая, молодая и знаменитая – художник включил музыкальный канал телевизора и «наткнулся» на клип Алисы.

Оба развеселились.

– Забавно, правда, – сказала Мариса. – Сейчас бы здесь в очередь выстроились съемочные группы со многих каналов, чтобы заснять все это. А так никто не видит, только ты.

– Ты всегда думаешь только о том, как бы выгодней и красивей себя подать и продать общественному мнению.

– Да, это ведь мой успех, мои деньги. Ты ведь тоже схватился за наш проект с картиной, чтобы раскрутиться за наш же счет, ведь так?

– И так и не совсем так. Я эту картину написал бы все равно – с тобой или без тебя, все равно написал бы. Просто с тобой она зазвучит по-другому. И ты права, хочется стать знаменитым, я знаю, что достоин этого.

Художник закрепил на стене белую ткань, размером с простыню – для фона. На край его, лежащий на полу, Мариса встала.

– Как мне позировать?

– Ты ведь хочешь, чтобы родинка попала в картину – тогда повернись спиной.

Родинка действительно была на таком месте, от которого любому мужчине глаз не отвести. Мариса знала, что говорила. Такая родинка да на таком месте… Родинка подсказала сюжет картины – теперь купальщица будет не выходить, а заходить в воды пруда. Так Мариса получится со спины. «Меньше будет поводов для злословов», – подумал художник, радуясь, что нашел все элементы композиции.

– Мариса, а что эту родинку раньше до меня никто не видел, – спросил художник, еще не предполагая, куда может «завезти» эта родинка.

– Кроме моих родителей, пока я была маленькой. Никто.

– А твой парень?

– Не знаю, почему я тебе отвечу, наверное, потому что стою перед тобой раздетой. Я пока одна, одна, одна, – сказала Мариса, слегка пританцовывая и изобразив на лице печаль, – вот такая знаменитая, красивая, богатая и двадцатилетняя девушка. Сам понимаешь, я не вольна ходить, где хочу и быть свободной от определенных правил, раз судьба такая.

– Ты первый мужчина, перед которым я разделась, – услышал художник, и в голове его промелькнуло: может быть зря все это началось, зря затеял. – И это первый случай, за пределами моей квартиры, конечно, когда я осталась наедине без Вадима и других людей из нашей команды, с человеком со стороны, то есть с тобой, милый художник. Поэтому я немного пофлиртую и пусть это все разойдется по свету, вызывая интерес, любопытство и зависть.

– Знаешь, – добавила Мариса, – папа сказал мне, что купит у тебя «Купальщицу», чтобы потом подарить ее моему будущему мужу.

– Мне он сказал об этом, когда был здесь. Значит, мужа еще нет, а подарок ему уже создается. Что ж, стоит постараться.

Ровно через час в дверь позвонили. Зашел Вадим, Мариса уже его ждала, допивала, сидя за столом, кофе.

Художник протянул Вадиму вынутую из фотоаппарата только что отснятую кассету. Тот молча взял и положил в карман пиджака. Прощаясь, тихо, чтобы Мариса не слышала, сказал художнику:

– Обо всем, что касается цены, с ней не говорите. Все это только с отцом.

Так прошел первый необычный визит молодой звезды к художнику.

Через три дня в мастерскую позвонил Вадим:

– Пленку проявил, Мариса сказала, что для вас будет лучше, если состоится еще один сеанс позирования в мастерской. Это так?

Художник ответил не сразу. Предложение это было неожиданным и исходило от Марисы: что же, действительно чем дольше видишь свою музу, тем тоньше и красивей рождается песня.

– Действительно это так.

– Хорошо. Только Мариса хочет перед сеансом походить по залам картинной галерее, чтобы вы ее поводили. Хорошо. На все про все будет три часа. Час в галерее, остальное время в мастерской.

Договорились на следующий день.

Ходить по залам, и смотреть картины старых мастеров с Марисой было интересно. Не только потому, что она действительно с любопытством, рассматривала знаменитые полотна и расспрашивала про них, но и потому, что спутница художника была звездой, чье изображение и чей голос практически каждый день появлялись в каждом доме. Несколько человек за время экскурсии по залам обратились к Марисе за автографами и подсовывали каталоги, купленные в галерее.

– Не удобно на них как-то… – засомневалась Мариса.

– А ты напиши: «На память о встрече среди картин и распишись, – посоветовал художник.

Так она и делала.

– А ты бы смог так написать? – спросила она художника, остановившись перед одним из портретов девятнадцатого века.

– Смог бы. И еще многие смогли бы.

– Почему же тогда этот портрет так дорого стоит и даже охраняется государством? Только потому, что он старый?

– И по этому. И потому, что художник знаменит. И еще – знаменит изображенный на портрете человек. И еще оттого, что за свою историю этот портрет не раз продавался и покупался, и каждая новая цена была намного выше предыдущей. Да мало ли еще» почему». Чем больше вокруг картины и ее автора историй и легенд, тем он будет дороже.

– Хочу, чтобы моя купальщица стала чертовски дорогой картиной.

– Хочешь разорить своего папу? – художник озорно посмотрел на девушку.

Мариса заметила, как несколько человек в другом углу зала внимательно смотрят на нее, позабыв о картинах. Подойдя ближе к художнику, протянула к его лбу руку и словно что-то смахнула с его лба. Художник улыбнулся, не понимая, причину неожиданной нежности к его персоне. Находившийся как всегда неподалеку Вадим, заметивший все происходящее, вмешиваться в ситуацию не стал.

– Может быть организовать похищение «Купальщицы», мол похитители не сумели украсть знаменитую дочь известного чиновника, но им удалось похитить ее обнаженное изображение, чтобы продать его какому-нибудь извращенцу-воздыхателю или запросить за полотно с его богатых владельцев крупный выкуп, а, как тебе, милый художник? У тебя еще не похищалось ни одной картины? – напуская в свой голос испуг, прошептала Мариса, – ничего, все еще впереди, ты еще не знаешь, с кем связался.

– Да я уж чувствую, чувствую, – так же шепотом ответил художник.

– Последний раз в этих залах я была, когда училась рисованию – еще в школьные годы, чудесные. Приедем в мастерскую, я тебе нарисую, хорошо?

– Надеюсь, за это мне не придется пойти по миру, чтобы расплатиться, – сказал художник, – у меня ведь семья.

Ровно через час, по намеченному расписанию, все сели в машину и поехали в мастерскую. Как и в прошлый раз, Мариса отправила Вадима погулять – на часок. И снова художник и модель остались одни.

Сначала Мариса попросила лист бумаги и хороший простой карандаш и приказала художнику сесть в кресло. Через пятнадцать минут рисунок был готов. Обычный карандашный рисунок, такой можно заказать себе у неизвестных уличных художников. Обычный, да не совсем. А точнее – совсем необычный, где еще, у кого есть портрет, нарисованный самой Марисой!

– Дарю, милый художник. Через годы, через расстояния сможешь его продать на аукционе, хватит на кусок хлеба на черный день – и подписала: «Первому мужчине, увидевшему мою родинку».

Художник прочитал, хмыкнул довольно, сказал, что повесит на стену в мастерской.

– А теперь моя очередь позировать, милый художник, – у нас же по сценарию легкий флирт, поэтому могу величать вас, милым.

Она разделась, не уходя, как в прошлый визит, в ванную, – здесь же, в комнате одежду аккуратно повесила на спинку кресла.

Повернулась спиной.

– Теперь ты возьми бумагу и карандаш, пусть твоя рука повторит на бумаге мои божественные линии, тебе будет приятно, – пропела она.

– Включить телевизор, может быть, там я пою? А хочешь я спою сейчас, без микрофона, для своего портретиста?

– Спиной к публике не поют, – буркнул художник. – Постой лучше, как нужно, и не вертись. Я рисую.

– Я рисую, я тебя рисую, я тебя рисую, сидя у окна, – пропела Алиса слова популярной когда-то песни.

– Не вертись.

По сути, все, что нужно для начала работы уже было, художник это знал. И эти рисунки, наброски мало что могли для него существенно добавить. Их роль была какой-то иной. Какой? – он скоро узнает. И мы с вами тоже.

– Ты все, закончил? – спросила Мариса, когда услышала, что художник отложил в сторону бумагу и карандаш. – Вот и хорошо – у нас еще много времени.

Осторожно, словно нащупывая почву под ногами, будто действительно босиком выходя из воды, девушка подошла к художнику, и ее руки крепко обняли его шею, и сама она прижалась своей грудью к его груди. Их глаза смотрели друг на друга – рядом, близко, дыхание стало слышным и волнительным.

– Ты разве не знаешь, что, если расстояние между мужчиной и женщиной не превышает полметра, деловую беседу вести им сложно, – постарался пошутить художник, руки его полуобняли девушку за талию, а ее руки по-прежнему крепко обнимали его.

– А с делом мы уже закончили, – как-то уверенно по- взрослому. – Ты спросил, что должен будешь сделать за мой тебе рисунок. Выполнить маленькую просьбу. Мужчины же к этому относятся как к чему-то приятному и легкому. Я первая звезда, нарисовавшая тебя. А ты будешь первым моим мужчиной, мне так хочется. Я это решила еще в прошлый раз. Поэтому сейчас здесь.

Художник бережно убрал руки девушки от своей шеи, нежно взял ее на руки, донес и посадил на диван. Достал из шкафа какую-то большую красную материю, служившую ему, видимо, фоном для фотосъемок и аккуратно закрыл наготу девушки тканью. Она сидела под ней, поджав ноги, как Аленушка на берегу с известной картины.

– Видишь, ты даже отказываешь как-то по- особенному, нежно, я это запомню, – голос у Марисы был спокоен, словно и не было ничего несколько минут назад.

– Раз ты захотел меня написать, значит, я тебе нравлюсь, – пыталась рассуждать Мариса, – не только ведь из-за денег ты начал эту работу.

– Конечно, нет, – успокоил ее своим ответом художник.

– И что ты скажешь мне, что никогда не спал ни с одной из своих моделей?

– Делать одновременно два дела я не умею. Либо работать кисточкой, либо… сама понимаешь.

– Делу – время, но всегда при желании можно найти час и для потехи. Не так ли, милый художник, – в голосе звучал сарказм, какие-то оскорбительные нотки, которые впрочем, Мариса постаралась смягчить. – Так было, ты не ответил мне.

– Один раз, – признался художник, – и в тот год у нас с женой были плохими отношения, мы подумывали даже расходиться, да вовремя оба одумались. Почему ты захотела это сделать со мной?

– Любой бы на твоем месте был благодарен судьбе и мне в ее лице за такую возможность, а ты… Пусть тебе будет хуже. Вспоминал бы всю жизнь, что были чудесные мгновения с той самой Марисой.

– Мариса, такое мгновение уже было в жизни, и я его итак буду помнить, обещаю тебе. У меня дочка на пять лет младше тебя.

– Ну и что? Разве в этом причина.

– Ты спросила, с кем из моделей я занимался не только живописью. Хочешь посмотреть эту картину? – и, не дожидаясь ответа, художник стал переставлять холст за холстом, что стояли прислоненные к стене. Вынул один и поставил его перед Марисой.

Мариса увидела очень красивую фигуру, без лица, лицо было лишь намечено красками, но описать его было нельзя. Оно еще только должно было появиться на холсте, но не успело и не получилось.

– Я так и не смог написать ее глаза, ее губы после этого, понимаешь.

Мариса молча разглядывала незаконченное полотно, проговорила, словно догадалась:

– А если бы это произошло, когда картина была бы полностью готова?

– Не знаю, Мариса.

– Значит, я поторопилась и нужно просто подождать, – сказала она как бы сама себе.

– Мариса, надеюсь, что я могу продолжать писать тебя в нашей «Купальщице»? – в вопросе художника звучала тревога, что, если она сейчас скажет «нет, все кончено». Что ж, сам же говорил, что написал бы эту картину все равно. Так что все просто вернется на круги своя.

– Конечно, продолжать. Помнишь, ты в галерее говорил мне, что ценность картины зависит от легенд и историй, связанных с нею. Я думаю, что твоя картина станет твоей самой знаменитой. А теперь отвернись, мне нужно одеться, сейчас придет Вадим.

Так же, как и в прошлый раз, Вадим появился минута в минуту, демонстрируя своей пунктуальностью, что жизнь звезды расписана очень строго. Мариса успела показать ему свой рисунок, сказала, что «его хотят увидеть поклонники»; спросила «договорился ли с телевидением» и, получив утвердительное «да», стала собираться.

Вадим вышел первым и стал спускаться по лестнице. Мариса задержалась на пороге. Так же, как полчаса назад, приблизилась к художнику, внимательно посмотрела ему в глаза и вложила ему в ладонь что-то маленькое и шуршащее.

– Это тебе, на память, – повернулась и быстро побежала по ступенькам.

Художник открыл ладонь, на ней лежал презерватив.

Он улыбнулся и закрыл дверь.

Художник не знал, что во дворе дома Марису ждала машина с телеоператором и журналистом. Их вызвал Вадим. Мариса охотно поведала будущим зрителям о том, что возвращается из мастерской очень хорошего художника, который написал ее портрет, а теперь она ему позирует для другой картины, получить которую уже стремятся многие ее богатые спонсоры и поклонники. Что она сама нарисовала сегодня портрет этого художника и как-то необычно подписала его.

Узнав, в каком виде позирует молодая звезда, телевизионщики оживились.

– Мариса, ты совершенно голая.

– Согласитесь, глупо писать картину в купальнике, – позируясь ответила певица

– На мне только родинка, где она знает только художник.

– Вы не могли бы и нам ее показать, – допытывались телевизионщики, – ведь со временем с помощью картины она все равно станет достоянием общественности.

– Конечно, но только со временем. И не раньше, чем появится сама картина. Для художника моя родинка – талисман и я не хочу его лишать, маэстро.

– Вы с художником где-то появляетесь вместе или планируете это сделать, скажите где?

– Нам хорошо вместе, в его мастерской. Искусство, знаете ли, не терпит суеты.

– Что вы имеете в виду, откройте секрет?

– Нет, если хотите, спросите у художника, у него все же есть жена.

И Мариса села в машину. Вадим сказал телевизионщикам, что все, разговор закончен и на всякий случай назвал номер квартиры, где находится мастерская.

Художник не успел толком рассмотреть снимки, оставленные для работы Вадимом, как в дверь вновь позвонили.

– Мы с телевидения, хотели бы с вами познакомиться.

– С телевидения, – повторил художник, открывая дверь и начиная что-то понимать: «Значит, началось».

Телевизионщиков трудно чем-то удивить, но портрет Марисы их поразил.

– Жаль, что сама она уже уехала, надо бы было снять ее рядом, – огорчилась бойкая журналистка, но недолго пребывала в таком состоянии.

– Мариса сказала нам, что сделала ваш рисунок. Возьмите его в руки, мы вас с ним снимем. И там что-то интригующее должно быть написано. Действительно интересно, – и она потребовала пояснить надпись Марисы на рисунке. – Значит, это вы первый мужчина, увидевший родинку звезды, – возбужденно прочитала она надпись, – и какая же она, это родинка?

– Такая же яркая, как и сама звезда.

– А где, где она находится?

– Там же, где и все звезды – на небе.

– Я серьезно спрашиваю, это же интересно.

– Что интересно, вам интересно заглянуть в трусики звезде. Других тем больше нет?

– Вы же это сделали?

– Я пишу картину, и Мариса согласилась мне позировать.

– Обнаженной? Можно, как это принято говорить, заглянуть в вашу творческую кухню – хоть одним глазком?

– Пока смотреть не на что. Разве что на родинку, которая вас заинтересовала, – художник взял кисточку, макнул ее в краску и на чистом холсте поставил маленькую точку.

– Вот она, родинка. Все остальное пока здесь и здесь, – показал рукой на свое сердце и голову.

– Ты все снимаешь, снимай все, – приказала оператору, – сюжет получится прелюбопытным.

* * * * *

Через день, утром художник поссорился с женой. Точнее, утро началось с ссоры.

Поводом стал сюжет, увиденный в популярной программе. Вначале он вызвал радость: еще бы, Мариса, художник, много слов, которые украшают любую светскую хронику, – все это будоражило воображение, казалось, что слава вот она – близко.

Катю, жену художника разозлили намеки в сюжете про какие-то скрытые от чужих глаз отношения между художником и знаменитой моделью.

– Неужели мои опасения были не напрасными.

Художник хотел уже рассказать жене про все подробности недавнего визита Марисы к нему, но не стал, не уверенный в том, что она все поймет и поймет правильно.

– Она тебя просто использует, – злилась Катя, – а мы должны соглашаться и молчать?

– Все мы используем, но не друг друга, как ты считаешь, а те возможности, которые связаны с «Купальщицей».

– Хорошо, не спорю. Только ты не собираешься ведь переспать с этой Марисой, об этом, наверное, мечтают многие мужики.

– Я не «мужики», а художник.

– Конечно, конечно. Только помнишь как художник не удержался и проявил слабость с одной из своих моделей. Помнишь, что было потом?

– Такого не забудешь.

– Напомню все же. Я категорически запретила тебе ее дописывать, так она и осталась без лица. Ты этого хочешь со своей «Купальщицей»?

– Конечно, нет. Но разве тебе не хочется, чтобы она была продана и продана хорошо? Или это нужно только мне?

Жена художника согласилась: она тоже связывает с этой картиной большие надежды. Но еще больше хочется, чтобы за осуществление этих надежд не пришлось расплачиваться семейным благополучием. В конце концов, жили без этой картины, сможем прожить и дальше.

Как мог художник успокаивал жену. Хотя сам понимал: что картина, на которой пока нет ни одного мазка – уже не просто картина, это пока мало ему понятная новая страница жизни, прежде всего, его жизни.

За портретом дочери чиновник приехал сам.

Остался доволен: «Ничего другого я не ожидал, спасибо».

– А на купальщицу взглянуть можно?

– Она еще только начата. Пока на нее может смотреть только художник, – о себе в третьем лице ответил художник.

– Что ж, как считаете нужным. Картины еще нет, а уже разговоров вокруг куча – это хорошо. Не забывайте: ваша роль – все отрицать, все слухи, сплетни, домыслы. А Мариса с Вадимом будут их немного подбрасывать, будоражить любопытство. Марисе это не повредит – она девушка свободная.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.