Часослов Бориса Годунова

Что ж, нужно уходить. Хорошо бы на работе показаться, времени двенадцатый час уже…

Ирина решила на всякий случай не брать машину – черт его знает, во что вляпался Гошка.

Она тяжело вздохнула, заперла «Мазду» и пошла к выходу с парковки.

Но, немного не доходя до выхода, остановилась, потому что услышала впереди голоса.

Один голос был хорошо знакомый – тусклый, въедливый голос следователя Дятла. Второй – резкий, дребезжащий, то и дело срывающийся на фальцет – голос охранника парковки… кажется, Василия.

Слов Ирина расслышать не могла, но, судя по интонации, Дятел о чем-то расспрашивал охранника, а тот отпирался и оправдывался. Ближе подойти Ирина боялась – там бы ее заметили.

Наконец разговор закончился, следователь ушел.

Ирина выждала еще немного, вышла из-за поворота и подошла к шлагбауму. Охранник стоял рядом, мрачный, как ноябрьская ночь.

– Здравствуй, Васенька! – проговорила Ирина приветливо, надеясь, что не перепутала имя охранника.

Тот взглянул на нее подозрительно. Ирина кокетливым жестом поправила волосы и улыбнулась:

– Давно не виделись!

Взгляд охранника немного потеплел. Ирина подошла к нему ближе и сняла с форменной куртки невидимый волосок.

– Я, понимаешь, в командировке была, потому и не приходила. Но теперь часто буду приходить… так что мы чаще будем видеться… ты меня понимаешь?

Охранник ничего не ответил, но приосанился. Ирина набрала полную грудь воздуха и проговорила, глядя ему прямо в глаза:

– Вась, а пока меня не было, кто-нибудь мою машину брал?

Охранник в первый момент отшатнулся и отвел глаза, потом снова взглянул на Ирину, но теперь тепло в его взгляде испарилось, серые глаза словно подернулись льдом.

– Никто твою машину не брал, поняла? – проговорил он вполголоса и опасливо огляделся по сторонам.

– Как же не брал, когда я точно знаю…

– Никто. Твою. Машину. Не брал, – повторил он медленно и раздельно. – Поняла? И если не хочешь больших неприятностей на свою, допустим, голову, держись от этого дела подальше.

– Как это подальше, когда машина-то моя… – нахмурилась Ирина.

– Вот и сиди тихо, – твердо посоветовал Василий. – И лишних вопросов не задавай. Потому что и правда можешь большие неприятности огрести. Думаешь, мужик этот, – он мотнул головой в сторону, куда ушел следователь, – просто так ходит? Тут дело серьезное, не обычное ДТП.

– Какое ДТП, – замахала руками Ирина, – машина вся целая, ни царапинки!

– Это-то и плохо, – серьезно сказал Василий, – стало быть, дело еще хуже. Намного хуже. Так что не суетись и не гони волну. Ты в командировке была, ничего не знаешь, поняла? А сейчас иди, ты меня от работы отвлекаешь.

– От работы? – прищурилась Ирина. – Ну-ну…

И развернулась на пятках, и ушла, печатая шаг. Надо же, она отвлекает этого типа от работы! Работа у него – не бей лежачего, а туда же. И, гад такой, небось, за небольшую денежку разрешил Гошке взять ее машину. А может, и просто задаром, за банку пива. Постороннего человека, может, и остановил бы, а Гошку-то ведь он знает.

В общем, Ирина сама виновата, нужно было предупредить охрану паркинга. Но разве она могла предположить, что этот паршивец Гошка посмеет…

Она снова набрала его номер. И, разумеется, ответа снова не получила.

Когда Ирина, голодная, невыспавшаяся и злая, как ведьма, явилась на работу, она застала в офисе только секретаршу Варвару. Да еще начальник выглядывал из кабинета, как рыба из аквариума. Остальные сотрудники ушли на обед.

– Явилась, – констатировала Варвара без всякого выражения, – а тебя тут уже обыскались. Нашему срочно те бумаги понадобились, что ты из Нижнего должна была привезти.

– А чего же ты не позвонила? – встрепенулась Ирина.

– Да зачем? – Варвара пожала полными плечами. – Думаю, пускай человек с дороги отдохнет, выспится как следует.

– Твоими бы устами да мед пить, – вздохнула Ирина.

Тут начальник высунулся из своего аквариума по пояс, как дельфин в прыжке, и позвал Ирину к себе.

До конца рабочего дня она разбиралась с документами, затем вызвали в бухгалтерию оформлять отчет о командировке. Спасибо доброй душе Варваре, она хоть напоила Ирину чаем с крекерами.

Все это время Ирина звонила Гошке, чтобы выяснить, наконец, что произошло с машиной и отчего ею интересуется полиция, но паршивец не брал трубку.

Вечером, когда все уже собирались уходить, Ирина перехватила Варвару и попросила у нее телефон.

– Хахаль от тебя прячется, – Варвара сказала это без всякого злорадства, просто констатировала факт, – не унижайся.

– Да мне нужно! – отмахнулась Ирина.

Варвара снова пожала плечами и дала телефон.

На этот раз Гошка взял трубку сразу.

– Зайка, это ты? – обрадованно заорал он. – Где ж ты ходишь, тут все собрались. Полный улет!

– Это не зайка, – отчеканила Ирина, – и не белочка и не котик. Гошка, какого черта ты не берешь трубку? Скажи, кому ты дал мою машину, это очень серьезно, на меня полиция наехала!

– Полиция? – По голосу Ирина поняла, что Гошка здорово трусит.

Однако он тут же опомнился.

– Не знаю, о чем вы говорите! – заявил он нагло. – Вообще не врубаюсь. Вы, девушка, наверное, номером ошиблись!

– Сволочь! – выругалась Ирина и едва не бросила телефон на пол.

– Говорила, не унижайся, – заметила Варвара.

Ирина вышла из офиса и задумалась. Гошку нужно срочно приструнить и вытрясти из него необходимую информацию. Потому что раз он так испугался, когда она упомянула полицию, значит, у него рыльце в пушку.

И она, Ирина, знает, как его найти. Пока они разговаривали, она слышала музыку на заднем плане. Это композиция старой английской группы Uriah Heep, которая называется «Июльское утро», Гошка говорит, что просто балдеет от проигрыша в конце. У него и на телефоне та же мелодия. И Гошка обожает торчать в клубе «Вудсток», там все время звучит старый рок. Стало быть, там Ирина его и найдет.

И хорошо, что машину не взяла, можно в клубе пару коктейлей выпить, чтобы расслабиться. Хотя что-то подсказывало Ирине, что расслабляться ей теперь долго не придется.

Ирина подошла к дверям клуба.

Перед дверью стоял со скучающим видом охранник, бритоголовый тип с квадратным подбородком и маленькими пустыми глазами. Около него вертелись две удивительно похожие девицы в коротких платьицах кислотного цвета, только у одной кислота была розовая, а у второй – бирюзовая.

– Олежек! – лепетала розовая девица, строя охраннику глазки. – Ну, ты же нас хорошо знаешь… ну, пропусти!

– То-то и оно, что я вас хорошо знаю! – лениво отругивался охранник. – Мне Павлик строго-настрого сказал, чтобы вас не пускать! После того раза…

– Ну, Олежек! – вторила ей девица в бирюзовом платье, оттопырив губу, как капризный ребенок. – Павлик ничего не узнает, да его сегодня вообще нет! А я тебя после смены ждать буду… понимаешь намек? Ну, Павлик, по глазам вижу, что согласен! Пропусти!

– Ладно, что с вами сделаешь! – Охранник посторонился, и девицы проскользнули в клуб.

Ирина тут же заняла освободившееся место и выразительно взглянула на охранника.

– А тебе что нужно? – процедил тот, окинув ее с ног до головы оценивающим взглядом.

– Мне в клуб нужно, – честно ответила Ирина. – Меня там друг ждет.

– Ничего не знаю! – отрезал охранник, выпятив подбородок. – Ты читать умеешь? – и он ткнул толстым пальцем в табличку, висящую возле двери.

На табличке было написано:

«Клуб является частным заведением, и любому посетителю может быть отказано без объяснения причин».

– Ну, конечно, умею! – проворковала Ирина, кокетливо потупившись и опустив ресницы. – Но я не только читать, я и слушать умею. Тебе Павлик не велел этих лахудр в клуб пускать, а ты пустил… думаешь, Павлику это понравится?

– Ты бы сразу так и сказала, что Павлика знаешь! – пробасил охранник. – Ладно, проходи!

Ирина проскользнула в двери – и на нее сразу обрушился шквал оглушительной музыки и человеческих голосов, безуспешно пытающихся эту музыку перекричать. Под потолком вращались цветные прожекторы, заливающие зал мерцающими волнами красного, синего, фиолетового цвета, превращающими лица посетителей в безжизненные и фантастические маски сказочных существ.

Ирина двинулась сквозь толпу, оглядывая посетителей клуба в поисках Гошки. Вокруг нее были неживые, отрешенные лица, окрашенные светом цветных прожекторов.

Возле зеркальной стены Ирина увидела женщину прилично за сорок, которая самозабвенно танцевала с собственным отражением. Наверняка в обычной жизни она была бухгалтером или менеджером, а сюда приходила, чтобы забыть о тоскливых буднях и стать хоть ненадолго другим человеком – свободным, раскованным. Ну, тетя, бог тебе в помощь…

Музыка на мгновение затихла, и тут же зазвучала другая композиция – та самая старая песня группы Uriah Heep, которую так любит Гошка, просто тащится от нее.

И тут Ирина его увидела.

Он не танцевал – он сидел на высоком табурете возле бара, и рядом с ним возвышалась худая долговязая брюнетка с одной прядью, выкрашенной в бордовый цвет.

Та самая девица, которую описывала соседка!

Надо же, а Гошка клялся, что порвал с ней! На колени падал, кулаком себя в грудь стучал, говорил, что все и было-то один раз, о прощении молил! Разумеется, Ирина ему не поверила, но какой артист! Ведь даже слезу пустил…

Брюнетка что-то интимно шептала на ухо Гоше – хотя в таком шуме в этом не было никакой необходимости, можно было говорить в полный голос, – и то и дело поглаживала его по колену. И Гошка ничуть не возражал.

Брюнетка буквально прильнула к этому лживому и коварному типу, шептала ему в самое ухо, Ирине показалось даже, что она его легонько укусила.

На какое-то время Ирина забыла, зачем сюда пришла. От злости у нее в глазах все заволокло красным туманом… но она тут же поняла, что всего лишь попала в полосу красного света, и напомнила себе, что Гошка – это пройденный этап, что ей нет до него никакого дела, и пришла она сюда не для того, чтобы выяснять с ним отношения, а только для того, чтобы разрешить вопрос насчет машины. Потому что машина – это важно, а остальное – ерунда на постном масле, черт с ним, с Гошкой, все равно они расстались.

Она немного успокоилась, и в это время красный свет прожектора сменился зеленым. Музыканты в записи перешли к финальному гитарному соло. И в этот самый момент Гоша что-то резкое сказал своей брюнетке, соскочил с табурета и зашагал через толпу.

Брюнетка, видимо, не ожидала такого поворота событий. Она еще некоторое время продолжала сидеть на высоком табурете, как ворона на колу, и оторопело смотрела вслед своему хахалю.

А Гошка стремительно пересек зал и скрылся за дверью. Точнее, за занавесом из блестящих нитей, закрывавшим арочный проход в дальнем углу зала.

Ирина направилась в ту же сторону – в конце концов, им нужно поговорить! И очень хорошо, что он сейчас без этой своей чернявой швабры, она не помешает.

Брюнетка, наконец, опомнилась, сползла с табурета и тоже бросилась вслед за Гошей. Она была гораздо ближе к арке, перекрытой блестящим занавесом, и через несколько секунд скрылась за ней.

Ирина расстроилась – теперь Гошку к стенке не припрешь, эта черная ворона ее и близко к нему не подпустит! Еще в драку полезет, судя по внешнему виду – девка задиристая. Еще драки Ирине в ее положении не хватало.

От этой мысли она даже остановилась, пораженная. Какое такое у нее положение? Она ведь ни в чем не виновата, ничего не сделала, закон не нарушала. Но здравый смысл подсказал ей, что Гошка втянул ее в неприятности. Прав охранник Василий: не стал бы следователь так суетиться, если бы дело было несерьезное. И не отстанет от нее этот Дятел, будет долбить и долбить. Нет, нужно взять Гошку за шкирку и вытрясти из него правду!

Ирина сделала решительный шаг в сторону арки, но вдруг случилось нечто совершенно неожиданное.

Блестящие нити раздвинулись, и из них, как Венера из морской пены, возникла та же самая брюнетка. Глаза ее были вытаращены, волосы растрепаны, рот разинут, и выглядела она просто огородным чучелом. Ирина не смогла скрыть злорадства, увидев такое зрелище.

До нее не сразу дошло, что брюнетка что-то кричит.

Но тут как раз гитара замолкла, в зале наступила звенящая, оглушительная тишина, и в этой тишине отчетливо прозвучал истошный крик злополучной брюнетки:

– Убили! Убили! Его убили! Гошу убили!

На мгновение снова наступила тишина – а потом она взорвалась удивленными и испуганными криками.

Ирина на мгновение застыла, пытаясь осознать, что же произошло. Когда она пришла в себя, обстановка в зале переменилась. Музыка больше не играла. Через зал к арке, в которой стояла злополучная брюнетка, проталкивалось несколько охранников. Остальные посетители бросились к выходу, Ирина тоже метнулась было туда – однако там уже стояли охранники, никого не выпуская. А с улицы доносились сирены полицейских автомобилей.

Ирина снова застыла в растерянности.

Что делать?

Неужели Гошку действительно убили? Да не стала бы эта девка зря народ пугать, не похожа она на ненормальную. Значит, точно видела Гошку мертвым. Значит, все-таки вляпался он в какой-то криминал. И втянул, паразит, в него Ирину, потому что машина-то ее. Точно его из-за машины пришили, больше не за что.

Ирина прислушалась к себе и поняла, что не испытывает никакой скорби. Ну, почти никакой. Гоша – это уже пройденный этап. Конечно, они были вместе какое-то время, и он умел ее изредка развеселить – но в остальном был не подарок, и у них не было будущего. И уж точно между ними не было настоящей любви.

Все равно, конечно, жалко человека, но сожалеть о нем она будет потом, в более подходящее время и в более подходящей обстановке. Сейчас же важнее как-нибудь незаметно ускользнуть отсюда. Если ее задержат в клубе, если установят ее личность – это тут же станет известно следователю Дятлу. И он непременно переведет ее из разряда «свидетель» в разряд «подозреваемая». И никакая командировка не поможет, хоть десять билетов на самолет ему предъяви…

Только этого ей не хватало!

Ирина отошла к стене, чтобы не маячить на виду, и снова огляделась по сторонам.

Выход был перекрыт, и рядом с охранниками клуба уже появились мрачные мужчины в черных куртках, в которых нетрудно было узнать сотрудников полиции.

Как быть?

И тут рядом с ней раздался негромкий голос:

– Пойдем!

Она обернулась.

У нее за спиной стоял плечистый, немного сутулый парень лет тридцати. В его коротко стриженных темно-русых волосах выделялась седая прядь.

– Это вы мне? – удивленно осведомилась Ирина, пристально оглядев незнакомца.

– Тебе, тебе, кому же еще! Пошли! Ты еще долго будешь стоять тут, как Эйфелева башня?

– Я что – такая же высокая?

– Нет, ты такая же заторможенная! Говорю тебе – пошли! Время дорого!

– И куда это мы пойдем?

– Слушай, мне уже надоело тебя уговаривать! Ты идешь или нет? Решай быстро!

– Но куда? – все еще упрямилась Ирина.

– Куда – это следующий вопрос. Для начала нужно уйти отсюда, и проблемы нужно решать по мере их поступления. Мне, например, совсем не хочется общаться с полицейскими, а тебе?

Ирина не стала отвечать. Впрочем, ответ был и так очевиден. Он был написан у нее на лице.

– Так ты идешь? – Парень развернулся, не дожидаясь ответа, и пошел через зал, раздвигая плечом растерянную толпу.

В это время пространство перед баром расчистилось, там появился высокий лысоватый мужчина в темном костюме и проговорил голосом, уверенно перекрывшим шум зала:

– Господа, прошу соблюдать спокойствие! Очень скоро вы все сможете покинуть клуб, только перед этим мы должны проверить ваши документы. Вы должны уяснить себе серьезность происходящего и проявить гражданскую сознательность!

Эти слова произвели эффект масла, выплеснутого в разгорающийся огонь. Они только усилили панику. Ирина поняла, что раздумывать больше нельзя, и бросилась вслед за тем незнакомым парнем, который звал ее за собой.

Его седая прядь мелькала уже возле двери, на которой висела табличка «Только для персонала». Ирина ввинтилась в толпу – и догнала его в тот самый момент, когда он открывал эту дверь.

Парень покосился на нее, но ничего не сказал, только чуть прибавил шагу.

Они оказались в полутемном коридоре.

Откуда-то спереди тянуло пряностями и жареным мясом. Еще несколько шагов – и они оказались на кухне. Здесь было шумно, жарко и тесно, суетились люди в белых поварских колпаках и куртках. Один из них повернулся к Ирине и ее спутнику и проговорил с сильным восточным акцентом:

– Здэсь нэльзя!

Парень отмахнулся от него, прошел через кухню и вышел в другой коридор. Впереди раздались громкие голоса и приближающиеся шаги. Парень поднес палец к губам, схватил Ирину за руку и втянул ее в какую-то дверь.

Оглядевшись, Ирина поняла, что они находятся в туалете, причем туалет был мужской.

– Мне сюда нельзя! – попробовала она протестовать, но ее спутник снова поднес палец к губам, потом повертел этим же пальцем у виска, а потом показал на стену.

Стена была облицована розовым кафелем. На высоте человеческого роста была вмонтирована пластмассовая решетка, закрывающая вентиляционную трубу.

– Пилочка для ногтей есть? – вполголоса спросил парень Ирину.

– Пилочка? Зачем? – переспросила она.

– Не спрашивай! – прошипел он. – Некогда! Просто дай!

Ирина открыла сумочку, нашарила в ней пилочку и протянула ему. Парень ловко вывернул пилочкой шурупы, снял решетку и повернулся к Ирине:

– Полезай!

– Куда? – спросила она испуганно. – В вентиляцию?

– Ну да!

– Но там темно… и грязно…

Он не удостоил ее ответом, и тогда она выдала самый главный аргумент:

– Я туда не влезу!

– Влезешь. Я прикинул. Нормально пройдешь. Вот мне точно не пройти, – он пожал широкими плечами.

От такой расчетливости Ирина растерялась. С другой стороны, кое-что стало ясно. Вот, значит, зачем она понадобилась этому парню! А он уже подхватил ее за талию и приподнял, чтобы она могла пролезть в темный проем.

– Ползи вперед, там недалеко. С другой стороны тоже решетка, выбьешь ее ногами, вылезешь в бойлерную, слева увидишь дверь, закрытую на задвижку, откроешь ее…

Ирина ничего не успела ответить – он уже втолкнул ее в вентиляционную трубу. Она поползла вперед – ничего другого не оставалось. В трубе действительно было темно и пыльно, у нее сразу зачесалось в носу, захотелось чихнуть. А потом по руке проползло что-то противное, многоногое… Паук!

Ирина вскрикнула, но тут же взяла себя в руки. Ну, паук, противно, конечно, но не смертельно. Вот если бы тут была подруга Наташка, которая боится пауков до одури, до обмороков, тогда, конечно, поднялся бы крик. А она потерпит.

Но пауков становилось все больше, она едва не запуталась в липкой, противной паутине, чувствуя себя беспомощной мухой, и тут увидела впереди свет.

От света ее отделяла вторая пластмассовая решетка.

Как велел ее спутник, она пнула эту решетку ногами.

С первого раза ничего не получилось, но с третьего решетка вылетела, и Ирина выбралась на волю.

Она оказалась в большом полутемном помещении, где стояли какие-то котлы. В памяти всплыло слово «бойлерная».

Слева от нее действительно была железная дверь, запертая на толстую стальную щеколду. Ирина с трудом отодвинула эту щеколду, дверь тут же распахнулась, и в бойлерную ввалился ее странный спутник.

– Молодец! – одобрительно проговорил он, запирая за собой дверь. – Все сделала правильно!

И тут до Ирины окончательно дошло.

– Так ты меня позвал только для того, чтобы я пролезла в вентиляцию и открыла эту дверь?

– Ну да, – ответил он как ни в чем не бывало, – а ты, интересно, что подумала?

– Да ничего я не подумала, некогда думать, уходить надо, – проворчала Ирина.

– Вот это ты верно заметила, за то тебя и выбрал, что не орешь, не визжишь, не паникуешь попусту, опять же не толстая, везде пролезешь, – с этими словами парень устремился в дальний конец бойлерной, где отыскалась небольшая обитая железом дверца, запертая на проржавленный висячий замок.

– Ого-го, – весело сказал парень, – отгадай загадку: не лает, не кусает, а в дверь не пускает, что такое?

И ловко сбил замок одним ударом ноги.

– Прошу! – сказал он.

Из двери пахнуло сыростью. Ирина замешкалась, тогда он прошел первым. Потянуло легким сквозняком, и дверь за ними захлопнулась. Они очутились в полной темноте.

Иринин спутник включил телефон, который давал слабый свет, но все же видно было, что на стенах старая кирпичная кладка.

– Не отставай, а то потеряешься! – бросил парень и ходко устремился вперед.

Глядя на бледное пятно света впереди, Ирина вдруг ощутила панический ужас. А что, если этот подозрительный тип убежит и бросит ее тут? Одна, в темноте…

Тигриным прыжком она бросилась за ним. Захотелось взять его за руку или лучше пристегнуть собачьим поводком. Но у нее нет поводка, так что придется обходиться своими силами.

– Куда мы идем? – спросила она.

– Нужно выйти отсюда на поверхность, – ответил он, – так, где-то тут рядом есть поворот к продуктовому складу. Только осторожней, здесь крысы ходят…

Крик, который издала Ирина, ощутив, как по ноге пробежало что-то пищащее и лохматое, дал понять, что продуктовый склад близко. И точно, они оказались перед старой деревянной дверью. Может, она и была закрыта с той стороны на засов, только он давно отвалился, так что на склад они вошли беспрепятственно – как видно, хозяева не ждали с этой стороны неприятностей.

Большое помещение было уставлено ящиками и коробками, наверху горела тусклая лампочка в сетчатом металлическом наморднике, как у доктора Лектора.

– Теперь не отставай, а то сторож услышит, у него собаченция ужас какая злобная, – сказал парень и устремился в проход между стеллажами.

Шел он уверенно, из чего Ирина сделала вывод, что бывал тут не раз.

«Кто же он такой?» – мелькнула мысль, но Ирина сочла ее несвоевременной и выбросила из головы.

Они пропустили три поворота, свернули в четвертый, затем протиснулись в совсем уже узкий проход и оказались перед заколоченным оконным проемом.

– И что? – спросила Ирина. – Как дальше-то?

– Не боись, все учтено могучим ураганом, – отмахнулся парень и ловко вытащил две доски.

– Это бомжи придумали, чтобы продукты со склада тырить, – объяснил он, – ну, они не зарываются, берут понемножку, так что никто и не хватится. Полезай!

Окно выходило во двор, безлюдный по позднему времени.

Ирина огляделась, пока ее спутник пристраивал доски на место, и увидела только полосатого помойного кота, что сидел на лавочке и наслаждался ночной прохладой.

– Лучше бы крыс ловил! – сказала она коту, на что он даже не повел ухом.

Парень провел ее через два проходных двора и вывел в безлюдный переулок. Вдали виднелись огни проспекта, Ирина, наконец, узнала, где они находятся.

– Ну, теперь сама, – сказал парень, – пока-пока.

И исчез. Вот только что стоял рядом и исчез, как не было. Ирина моргнула и направилась к проспекту.

И, оказавшись на освещенной улице, пришла в ужас. Она собрала на одежде всю грязь из вентиляции и из подвала. Да в таком виде ее и в маршрутку не пустят!

Кое-как почистившись, она подняла руку. Остановилась только третья по счету машина – самая раздолбанная и неказистая. И то водитель, оглядев Ирину с ног до головы, укоризненно покачал головой и сделал попытку уехать. Не тут-то было, Ирина живо юркнула в машину и захлопнула дверцу.

Всю дорогу таратайка грозила развалиться прямо на ходу, но Ирине уже было все равно.

Она еле-еле поднялась в квартиру, потому что какая-то сволочь снова сломала лифт.

Закрыв за собой дверь, Ирина ощутила, что упадет тут прямо у порога на коврик и будет лежать до утра. Сил не было ни на что, ноги и руки стали ватными, в ушах стоял ровный громкий шелест, как будто стрекотали тысячи кузнечиков.

Помогло зеркало, которое наперекор всяким принципам фэншуй Ирина повесила напротив двери. И в этом зеркале отразилось такое, что Ирина со стоном поднялась и потащилась в ванную.

После душа стало легче, Ирина даже вспомнила, что ничего не ела, считай, целый день. Варварино печенье не в счет.

Холодильник, разумеется, ничем не порадовал, сама же перед командировкой его основательно почистила. И даже морозилка пуста, как зимняя тундра.

Вот когда жил здесь Гошка, она забивала морозилку пельменями, блинчиками и готовыми котлетами. А потом, когда он съехал, с радостью отказалась от всего вредного и калорийного и решила перейти на здоровый образ жизни. Да, очень полезно для здоровья – целыми днями вообще ничего не есть.

И тут до нее дошло, наконец, что Гошка мертв. Вот только несколько часов назад она с ним говорила – и нате вам, его убили.