Все плохое уже позади. Плохое позади

– Конечно, нет, – моментально парировала Дженнифер, – чтобы были друзья, надо водить Майки на детскую площадку для мальчиков, и играть с ним в бейсбол и в футбол. А это уже обязанность мужчин, – она уставилась на мужа и сына, – когда вы оба последний раз ходили с ним гулять?

– Вообще-то сегодня день рождения Элизабет, но девочек я почему-то тоже не вижу, или девочки знакомятся друг с другом на площадках для мальчиков? – сыронизировал Мэтт.

– Так, стоп, – поднял руки Пол, – давайте не будем ссориться. Никто из нас не виноват в том, что произошло. Малышам просто не хватает матери. Раньше все обязанности по воспитанию лежали на Рэйчел, а теперь, когда ее не стало… – он замолчал, – м-да, никакие гувернантки и воспитательницы ее не заменят.

– Мэтт, тебе надо жениться, – выдала Дженнифер.

– Что за ерунду ты говоришь? Какая связь может быть между женитьбой и любовью женщины к чужим детям? Может, проще найти для мальчика хорошую няньку? – возмутился Мэтт.

– Надо найти такую женщину, которая будет любить тебя и детей, и вы ее тоже, естественно, – заключила Дженнифер и, словно выполнив самую важную миссию на земле, довольно сложила руки на груди, – например, Джоан.

– Да-а-а, Джоан, это то, что надо, – хохотнул Пол, – я видел на днях, как она, наклонившись над тобой, рассказывала про успехи Майки, при этом ее бюст лежал у тебя на плече.

– Мне она совсем не нравится. Эти ее мини-юбки, декольте и приторные духи, фу, – поморщился Мэтт, – я бы ее уволил.

– Уволить всегда успеем, а где взять хорошую воспитательницу, которая и нос вовремя высморкает, и читать научит? – вздохнула Дженнифер, – к тому же дети хорошо к ней относятся.

Все трое замолчали.

– А как тебе эта русская девочка? – внезапно спросила женщина сына и изящно закурила длинную сигарету.

– Вот именно, мама, она девочка, она еще совсем ребенок… – Мэтт посмотрел в сторону качелей, – ей нет восемнадцати.

– Ага, значит, все-таки заинтересовался крошкой, если спросил про возраст, – хмыкнула она.

– И ничего не заинтересовался, – буркнул Мэтт, – она сама спросила, какие гости будут у Лизы на празднике, а я спросил, сколько ей лет, вот и все…

– Ха-ха-ха, какая связь, какие гости и сколько лет, – передразнила его Дженнифер, – да, ладно, чего нас стесняться, мы с отцом видели, как ты пялился на нее во время банкета.

– Очень симпатичная девочка, – подтвердил Пол и пыхнул сигарой, – жалко только, что такая маленькая.

– Да перестаньте вы оба повторять «маленькая, маленькая», – Дженнифер затянулась сигаретой и, выпустив тонкую струю дыма, взглянула в сторону качелей, – женщина не бывает маленькой, она или женщина, или нет. Можно и в пятнадцать быть женщиной, молодой, конечно, но женщиной, а можно и в пятьдесят ей не стать, как, например, толстопопая миссис Томпсон. Вот уж кого бы я точно уволила.

– Ее нельзя уволить, – вздохнул Пол, – она прекрасно относится к Элизабет, да и та к ней очень привязана.

– Нэтэли – красивая, воспитанная маленькая женщина, а еще в ней чувствуется порода… – между тем продолжала Дженнифер, – а что это они там делают? – вдруг, прищурившись, спросила она.

Пол и Мэтт повернулись в сторону качелей и увидели, как Майки и Элизабет, сцепив мизинцы правых рук в кренделек, размахивали руками вверх и вниз, и с Наташиной подсказки читали вслух какой-то стишок, наверняка веселый, потому что в конце они разъединили пальчики и все трое громко засмеялись.

Наташа спросила детей о чем-то, они дружно кивнули в ответ, Лиза побежала в сторону дома. Через несколько минут она вернулась с альбомами и карандашами и передала это Наташе. Сами дети сели по обе стороны девушки и, прижавшись к ней, с интересом уставились в альбом.

– Обалдеть, – пробормотала Дженнифер, – уже двадцать минут тишины и полного послушания.

***

– Вот так выглядит Крошка Енот, – Наташа нарисовала в альбоме забавную мордочку зверька, – а вот так его подружка Обезьяна, – малыши следили за движением фломастера, – а это мама Крошки Енота, – она показала детям рисунки.

– Классно, – наклонил голову Майки.

– И помните, для того, чтобы получить от какого-нибудь человека что-нибудь хорошее, надо самому вначале сделать что-нибудь хорошее для него, понятно? Ведь намного приятнее друг другу улыбаться, чем показывать языки?

Дети кивнули.

– Научи меня так же рисовать, – попросила Наташу девочка.

– Нет, лучше расскажи нам еще сказку или почитай книжку, – попросил Майки, Лиза согласно кивнула.

– Хорошо, – согласилась Наташа, – я расскажу вам сказку про двенадцать месяцев. Только сначала вы скажите, какие месяцы знаете?

– Декабрь, в декабре Рождество, – первым начал Майки.

– Молодец, а ты какие месяцы знаешь? – Наташа посмотрела на Лизу.

Лиза пожала плечами, – никакие.

– Какой сегодня день? – посмотрела на нее Наташа, – вспомни, почему ты надела такое красивое платье? – подсказала она Элизабет.

– Мой день рождения, – просияла девочка, – двадцать седьмое мая.

– А когда твой день рождения? – повернулась Наташа к Майки.

– Двадцать третьего февраля.

– Правда? – искренне удивилась она.

– Ну, да, по-моему, – Майки наморщил лоб, – нет, точно, двадцать третьего, а что?

– В моей стране двадцать третье февраля считается мужским праздником. Женщины поздравляют мужчин, а девочки мальчиков. А по вечерам обязательно бывает праздничный салют.

– Ух ты, значит, я родился в праздник, – улыбнулся Майки.

– Ага, – засмеялась Наташа, – какие вы оба молодцы, – похвалила она ребятишек, – вспомнили столько месяцев, а теперь вспоминайте дни рождения ваших дедушки, бабушки и папы.

После того, как малыши назвали несколько дат, Наташа перечислила все двенадцать месяцев по порядку и написала их названия в альбоме.

– В детстве у меня была книжка с красивыми картинками, и я их все время перерисовывала, – рассказывала она детям, делая наброски карандашом. – Больше всего мне нравилось рисовать, как двенадцать месяцев сидят у костра. А сама сказка начинается так «Знаешь ли ты, сколько месяцев в году?»

Наташа рассказывала сказку и рисовала. Дети слушали ее и сидели на качелях, боясь пошевелиться. Наташа нарисовала падчерицу, мачеху с дочкой, капризную королеву и всех братьев месяцев. При этом она объяснила детям, почему месяцы выглядят именно так, – осенние и зимние как суровые старики, а весенние и летние как веселые дети и бесшабашные подростки.

Мэтт посмотрел на часы, – прошло больше часа, как они сидят на качелях. Ни ссор, ни плача, ни истерик.

– Я проголодался, пора за праздничный стол, – Пол встал и потянулся.

– Приглашай гостью к столу, – обратилась к сыну Дженнифер, – и рассмотри серьезно мое предложение насчет женитьбы. Как видишь, подходящие кандидатуры есть.

***

Когда вечером Мэтт собрался отвезти Наташу домой, малыши расстроились, – когда ты снова приедешь к нам в гости? – заныли они.

Она пожала плечами, – не знаю.

– А что ты будешь делать завтра? – спросил Мэтт.

Наташа снова пожала плечами, – я, в общем-то, не занята.

– Может, погуляем в парке? – предложил он.

Она улыбнулась и с готовностью кивнула.

– Отлично, завтра мы за тобой заедем, – улыбнулся Мэтт.

Майки и Лиза запрыгали от радости.

США, Нью-Йорк, Центральный парк, воскресенье 31 мая 1987 года

На следующий день Мэтт с детьми заехали за Наташей, и вчетвером они направились в Центральный парк. Оказалось, что Мэтт отлично знает историю создания парка. Он уверенно вел Наташу и детей по дорожкам и аллеям и увлеченно читал лекцию. Даже Майки и Лиза внимательно слушали отца.

– Ты прирожденный экскурсовод, – Наташа искренне сделала Мэтту комплимент, когда он замолчал, – было очень интересно.

– Еще бы, – тихо пробормотал он, – вчера весь вечер я штудировал точно такую же книженцию, – он кивнул на буклет в ее руках.

Она засмеялась, – а ты, оказывается, хитрец.

– Нет, я просто хотел произвести на тебя впечатление, я ведь коренной житель Нью-Йорка, было бы стыдно, если бы я ничего не знал о том месте, куда сам же предложил пойти погулять, – засмеялся в ответ он.

– Впечатление ты однозначно произвел, даже дети замолчали, – засмеялась Наташа, потом задумалась, – а ты прав, я знаю кучу красивых мест в своем родном городе, но рассказать, кто архитектор и в каком веке что было построено, с ходу не смогу. Я бы поступила так же, как и ты.

– То есть, ты тоже плутовка, – снова засмеялся Мэтт.

– Нет, я просто находчивый человек.

– Значит, у нас с тобой много общего, – подвел он итог.

– Наверное, – смутилась она и быстро перешла на другую тему, – куда мы направляемся?

– Сейчас мы обойдем Черепаший пруд и выйдем к Замку Бельведер, – показал рукой вперед и вправо Мэтт.

Пока они шли вдоль пруда, Майки и Лиза бегали по дорожкам и лазали по огромным валунам.

– Папа, держи меня, – закричал Майки и с разбегу прыгнул с огромного камня в руки отцу.

– И меня, – закричала Лиза. Мэтт еле успел спустить на газон сына и сразу же подхватил дочку.

– Меня еще раз, – закричал Майки, быстро взбираясь на камни.

– И меня, – Лиза старалась не отставать от брата.

– Они скучают по тебе, да? – спросила Мэтта Наташа, пока малыши карабкались наверх.

– Да, – грустно вздохнул он.

– Я обратила внимание, что сегодня они оба отлично себя ведут. Даже когда ты рассказывал, в общем-то, неинтересную для них историю, они тихо шли и внимательно тебя слушали, – заметила она, – с кем они проводят время, пока ты на работе?

– С моей матерью Дженнифер, если она сама дома, а так с гувернантками и воспитательницами, – ответил Мэтт.

– Папа, лови меня, – побежал вниз Майки.

– Теперь меня, – следующей была Лиза.

Мэтт по очереди поймал обоих детей, они снова полезли на валуны.

– У них есть друзья? – спросила Наташа.

– Нет, – ответил он и помрачнел.

– Я затронула какую-то больную тему? – тихо спросила она, – извини меня, пожалуйста.

– Все нормально, – с грустной улыбкой похлопал он ее по руке, – тема самая обычная, называется «никому не нужные дети». Живут в почти полной семье, при живом отце, бабушке и дедушке, но при этом очень одиноки, – он помолчал, – как и мы все после смерти их матери, – и вздохнул.

Наташа молча слушала.

– Раньше детьми занималась моя жена. Мы с родителями никогда не касались этих вопросов, знали, что все в порядке и не переживали. У нас была идеальная семья, любящие друг друга взрослые и ангелоподобные дети. А теперь, когда Рэйчел нет, выяснилось, что Майки – парень с характером, всегда шумит, спорит, хулиганит, часто не слушается, а Элизабет, наоборот, ушедшая в себя тихушница, всегда молчит и ничего не ест… и, кстати, тоже не слушается. Я понимаю, что они ведут себя так не потому, что плохие, а потому что мы не можем найти к ним подход. Но как его найти и что для этого надо сделать, я просто не представляю, – Мэтт беспомощно развел руками и снова глубоко вздохнул.

– Папа, держи меня, – раздались крики сверху.

Мэтт поймал Майки, опустил его и подставил руки Элизабет.

– Может достаточно? – спросил он детей.

– Нет, папа, еще не все, – смеясь, они снова полезли на камни.

– Не останавливай их, пусть набегаются, у Майки не будет сил хулиганить, а Лиза проголодается, – осторожно сказала Наташа, – кто их воспитательницы?

– У Майки есть учительница, зовут Джоан, ей где-то около тридцати. Она с пониманием относится к нашей ситуации, поэтому терпеливо сносит все выходки сына. Джоан попала к нам в дом по рекомендации нашей экономки миссис Ландрет. Миссис Ландрет – профессионал своего дела, на ней держится все хозяйство. Она очень строгая и тщательно подбирает обслуживающий персонал. Она лично протестировала Джоан и сообщила, что у той прекрасное образование. Действительно, Джоан занимается с Майки по многим предметам. Сын делает большие успехи, я видел его тетради с письменными заданиями. Он слушается учительницу, мне кажется, она нашла к нему нужный подход. С одной стороны, сильно не давит, с другой – не дает лениться. Элизабет находится под присмотром гувернантки, миссис Томпсон. Она милейшая женщина, спокойная, добрая, мягкая. Ей за пятьдесят. Миссис Томпсон нам подобрали в одном из самых лучших агентств. Элизабет очень к ней привязана.

– Вам повезло.

– Да, хоть в этом нам повезло, – вздохнул Мэтт, – когда Рэйчел не стало, Майки было шесть лет, Элизабет четыре, она почти не помнит мать.

– Она носит с собой ее фотографию, – тихо произнесла Наташа.

Мэтт с удивлением посмотрел на нее.

– Она сама мне показала, – добавила она.

– Надо же, – протянул он.

– Во сколько дети сегодня встали? – вдруг спросила она.

– По выходным и во время каникул мы не будим их рано, они спят иногда до девяти утра, иногда до десяти, в зависимости от того, во сколько легли накануне вечером.

– А днем их укладывают спать?

– Не знаю, по-моему, нет.

– А дети занимаются каким-нибудь спортом? – Наташа наблюдала за довольными малышами.

– Нет.

– А в подвижные игры с ними кто-нибудь играет?

– Вряд ли. Дети сами играют друг с другом на газоне или на качелях, у них много хороших игрушек.

– А детям читают книжки?

– Наверное, – пожал плечами Мэтт.

– Какие? – допытывалась Наташа.

– Нэтэли, я не знаю, – устало вздохнул он, – все свое время я провожу на работе, часто бываю в поездках. Я обыкновенный деловой человек, который занят зарабатыванием денег.

– Извини, – улыбнулась Наташа, – просто мне ужасно интересно, как живут американские семьи. Оказывается, проблемы такие же, как и в Советском Союзе. Взрослые работают, а малышей оставить не с кем.

– Да, – кивнул он, – проблемы у всех одинаковые и всегда трудно решаемые.

– Папа, я хочу есть, – к ним подбежал раскрасневшийся Майки, – а я пить, – на щеках Элизабет играл здоровый румянец.

– Куда пойдем, какие будут предложения? – спросил Мэтт Наташу.

– Я хочу пиццу! – выкрикнул Майки.

– А я нет, – заупрямилась Элизабет, – я хочу мороженое.

Наташа стояла и слушала препирательства детей. Мэтт многозначительно кашлянул. Поймав его взгляд, малыши смутились и замолчали.

– Давайте поинтересуемся у Нэтэли, чего хочет она. Мы же пригласили ее на прогулку, она гостья в нашем городе, поэтому главный выбор за ней, – предложил Мэтт малышне.

– Нэтэли, а куда хочешь пойти ты? – спросил ее Майки.

– Я еще думаю, – улыбнулась Наташа, – давайте для начала выйдем из парка.

– Пойдемте этой дорОгой, так короч…, – начал Мэтт, но она его перебила, – а знаешь, о чем я еще хотела спросить…. А вот этот архитектор Робин… нет… Роберт Мозес, он действительно восстановил весь Центральный парк? – Наташа взяла Мэтта под руку.

– Ну, да, – удивленно на нее посмотрев, произнес он.

Дети, услышав повторение истории про создание и восстановление парка, потеряли к беседе интерес и начали носиться друг за другом по аллее.

– Не надо короткой дорогой, пойдем обыкновенной, они устанут и проголодаются еще больше, – чуть тише сказала девушка, – пусть бегают, дети должны много двигаться. Иначе они станут толстыми и круглыми! Вот такими…

Наташа надула щеки, Мэтт улыбнулся.

– Представляешь, увлеченно продолжила она, – года через два-три, весело выкатываясь из дома, тебя будут встречать с работы два ребенка-шара. Ты будешь целовать их в круглые бока и закатывать обратно в дом по специально для них сделанным рельсам.

– Я это представил, – рассмеялся Мэтт.

– Ну, с Майки проблему можно будет решить, отдашь его в школу борцов сумо, а Элизабет? Мне в голову не пришло пока ни одной мысли, куда можно пристроить девочку-шар, не подскажешь?

Все еще смеясь, Мэтт покачал головой.

– Для начала ты не пристроишь дочку даже в обычную школу, она просто не захочет туда ходить, потому что все будут ее дразнить. Вспомни, наверняка у тебя в школе, а может в университете был несчастный объект для насмешек, толстый мальчик или толстая девочка, над которым все потешались? Ты хочешь, чтобы на его месте оказалась твоя единственная дочь?

Мэтт внимательно посмотрел на Наташу, – ты права!

– Я уже не говорю о том, что когда-нибудь девочка-шар превратится в девушку-шар и не сможет пойти на дискотеку. Вот тогда она вспомнит тебя самым добрым словом, добрым, конечно в кавычках, – уточнила она и продолжила очень серьезно, – а если она еще и влюбится в первого красавца, который вообще не будет ее замечать, тогда ты точно будешь икать круглосуточно. А когда девушка-шар превратится в одинокую женщину-шар…

– Мисс профессор, мне очень понравилась ваша лекция, – захохотал Мэтт.

США, Нью-Йорк, квартира родителей Наташи, суббота 6 июня 1987 года

В субботу в полдень в нью-йоркской квартире Наташиных родителей раздался телефонный звонок.

Лариса с кем-то любезно поворковала с полминуты и поманила пальцами дочку, – это тебя… Мэтт, – прикрыв трубку рукой, прошептала она.

– Привет, – раздался в трубке знакомый голос, – вот решил позвонить и спросить, какие у тебя планы на сегодня?

– Привет, мы с мамой сегодня собирались… – начала она и осеклась, увидев, как Лариса сделала страшные глаза.

– У нас с тобой нет никаких планов, иди с ним на свидание, – зашипела мама и смешно замахала руками.

Наташа сдержала смех и, сделав вид, что немного поперхнулась, кашлянула, потом снова начала, – сначала мы с мамой собирались прогуляться, но их с папой пригласили в гости. Поэтому планов у меня никаких.

– Я хочу пригласить тебя пообедать, а потом можем сходить в кино или просто погулять, – предложил он.

– А Майки с Лизой будут? – поинтересовалась она.

– Нет, сегодня они отправились на прогулку с Полом и Дженни. Во сколько за тобой можно заехать?

Наташа уже открыла рот, чтобы что-то сказать, как вдруг почувствовала огромное волнение. Ее сердце забилось, а руки внезапно сделались ледяными. Она беспомощно посмотрела на маму, стоящую рядом, и беззвучно что-то прошептала.

– Чего? – не поняла та.

– Алло, Нэтэли, ты здесь? – раздался голос Мэтта.

Наташа уже взяла себя в руки и спокойно ответила, – да, я здесь, извини, просто прикидывала, через сколько закончу убирать квартиру.

– У вас нет домработницы? – удивился он.

– Зачем тратиться на прислугу, если есть взрослая дочь, к тому же бесплатная – ответила она, оба засмеялись.

– Так во сколько мне за тобой заехать? К пяти нормально? – снова спросил он.

– Давай, – согласилась она, – форма одежды?

– Самая демократичная, я, например, буду в джинсах, – ответил Мэтт, – до встречи, – в телефоне раздались короткие гудки.

Все еще держа трубку в руке, Наташа опустилась на диван.

– Ну? – Лариса присела в кресло напротив.

– По-моему, он пригласил меня на свидание, – выдохнула дочка и прижала ледяные руки к горящим щекам, – мы с ним будем вдвоем… без детей…

– И что здесь страшного? – спросила мама, аккуратно вынимая из руки дочери телефонную трубку, – молодой, красивый, свободный… прекрасная партия для будущего.

– Мам, он старый…

– Здрасьте, как это старый? Ему осенью исполнится тридцать три.

– Какой ужас, он вдвое старше меня, – продолжая прижимать ладони к лицу, Наташа уставилась в стену.

– Не вдвое, а всего на пятнадцать лет, к тому же он в такой замечательной форме, что любому двадцатилетнему фору даст, – не слушая дочь, твердила Лариса, поправляя на диване многочисленные декоративные подушки с шелковой вышивкой.

– Ладно, ладно, – снова пробурчала Наташа, – вот выйду за него замуж, станет он совсем старый и беззубый, будешь сама своему зятю манную кашу жевать, – и, получив подушкой по лбу, вдруг громко рассмеялась, – ой, ты бы себя видела, когда руками размахивала… как ветряная мельница… – Наташа начала конвульсивно дергать руками, передразнивая маму, и получила от нее подушкой по лбу еще раз.

– Лучше скажи, что наденешь, а потом я уложу тебе волосы, – отсмеявшись, предложила дочери Лариса.

– Я не знаю, что мне надеть, – сокрушенно посмотрела та на маму, – мне совсем нечего надеть, – с ужасом прошептала она.

– Вот эта песня нравится мне намного больше, это песня настоящей женщины, а не маленького ребенка, пойдем, перетрясем твой гардероб.

– Мэтт сказал, что будет в джинсах.

– О, какой молодец, – воскликнула Лариса, – он еще и очень тактичный. Выбрал самую простую одежду. Прекрасно понимает, что джинсы есть у всех.

США, Нью-Йорк, суббота 6 июня 1987 года

Когда Наташа вышла на улицу, Мэтт уже ждал ее около машины.

– Привет, отлично выглядишь, – сделал он ей комплимент.

– Привет, спасибо.

Для начала оказалось, что Мэтт купил билеты на старый голливудский фильм «Три мушкетера» с Джином Келли в главной роли, и они с Наташей сразу же стали увлеченно обсуждать, какие старые фильмы смотрели и что им понравилось больше. Перед просмотром фильма они зашли в уютный итальянский ресторанчик, где оба, не сговариваясь, выбрали пиццу и салат из моцареллы с помидорами и базиликом. После кино немного погуляли по вечерним улицам Нью-Йорка, к десяти Мэтт подвез Наташу к подъезду.

– Тебя проводить до квартиры? – спросил он.

– Спасибо, не надо, в подъезде охрана и консьерж, – улыбнулась в ответ она.

«А что мне делать, если он захочет меня поцеловать?», вдруг подумала она, но он просто сказал, – спасибо за прекрасный вечер, с тобой было очень весело и интересно, – и протянул ей руку.

Наташа улыбнулась ему ямочками и ответила, – спасибо большое за приглашение в кино, с тобой тоже было очень классно, – и вложила пальцы в его ладонь.

Мэтт очень бережно прикоснулся к самым кончикам ее пальцев губами и поднял на нее глаза, – можно, я позвоню тебе завтра? – тихо спросил он.

– Можно, – разрешила она.

США, Нью-Йорк, воскресенье 7 июня 1987 года

На следующий день Мэтт с Наташей отправились к Статуе Свободы. Они поднялись на смотровую площадку и обозревали Нью-Йорк через окна в короне.

Когда оба устали и проголодались, Мэтт предложил зайти в ресторан. Зайдя в ресторан и увидев за одним столиком своих родителей и родителей Мэтта, Наташа очень удивилась.

– Сейчас все поймешь, пойдем к ним, – сказал Мэтт.

Он галантно отодвинул стул и помог ей присесть за стол, сам сел рядом.

Дженнифер нервно комкала в руках тонкий носовой платочек и переводила взгляд с одного на другого сидящих за столом.

Пол прокашлялся и начал, – Нэтэли, мы уже поговорили с твоими родителями, теперь хотим поговорить с тобой.

Наташа удивленно округлила глаза.

Между тем Пол продолжил, – за ту неделю, что вы провели с Майки и Элизабет, дети сильно изменились. Наши внуки перестали капризничать и ссориться. Они нормально общаются друг с другом, Майки стал читать сестре книжки, она в ответ рисовать ему картинки. А еще они с нетерпением ждут каждый следующий день, чтобы пойти с тобой гулять, – Пол перевел дух.

– Девочка, – воскликнула Дженнифер, – ты очень понравилась нашим внукам. До тебя они еще ни с кем себя так хорошо не вели. Мы не узнаем их. Поэтому мы хотели бы попросить тебя, – она снова обвела всех присутствующих взволнованным взглядом, – немного у нас погостить, – она молитвенно сложила на груди руки с наманикюренными коготками и выжидательно уставилась на Наташу.

– Только не подумайте, пожалуйста, что мы приглашаем вашу дочь в качестве няньки, – настала очередь Мэтта взять слово, – хотя, –вздохнул он, – со стороны все выглядит именно так… Мы просим вас понять нас правильно. Два года назад умерла мать Майки и Элизабет. С тех пор детей словно подменили, они постоянно ссорятся, устраивают истерики, сын стал отъявленным грубияном, а дочка, наоборот, ушла в какой-то свой мир. Они стали настолько неуправляемые, что сейчас мы серьезно рассматриваем вариант отправить Майки в закрытый интернат-лицей, только вот не знаю, поможет ли это. Когда мы с родителями на банкете увидели, как дети спокойно сидят и общаются друг с другом и другими людьми, мы очень удивились. Потом, когда Нэтэли приехала к нам в гости, и дети целый день играли с ней, мы были просто потрясены. Нэт, – обратился он к Наташе, – погости у нас немного, пожалуйста.

Пол и Дженнифер закивали в подтверждение его слов.

Наташа переглянулась с мамой и посмотрела на отца, – а это можно? – спросила она.

– Формально никаких запретов на проживание в иностранной семье нет, но ты же умный человек и понимаешь, что ситуация непростая, – ответил Геннадий.

– Мы не агенты ЦРУ и не вербовщики, – испуганно затрясла головой Дженнифер, – мы готовы прийти в советское постпредство и подписать любые бумаги о том, что мы обыкновенная семья. Майки и Элизабет очень грустят по своей маме. Нэтэли, ты единственная, кто нашел с ними общий язык.

Речи Пола, Дженнифер и Мэтта очень разжалобили Наташу, она посмотрела на свою маму. Судя по заблестевшим глазам Ларисы, та тоже была под впечатлением, обе уставились на Геннадия, и Наташа снова спросила, – пап, у нас из-за этого не будет неприятностей?