Лаки

словам очевидцев, которых оказалось немало, все они видели в небе низко летящий с

большой скоростью, объект. Белый шлейф дыма тянулся за ним на многие

километры. Кто-то успел заснять его на фото, а два человека и на видеокамеры. В

газетах появились статьи, посвященные этому явлению. С фото и видео материалами

работали ученые. Но обо всем этом лаки узнают позже, а пока они, в буквальном

смысле, находились между небом и землей и не знали, что с ними случится через

несколько секунд.

– Прямо, прямо, – не переставая, говорил штурман. Левее, левее, еще левее.

Мама! Там гора! Назад! Назад! Хотя, какое, у ракеты назад. Тогда правее, правее, еще

правее.

Капитан и Ученый старались выполнять его команды как можно точнее. Ракета

неслась почти над самой землей и времени исправлять ошибки, не было.

Штурман пытался отсрочить встречу ракеты с поверхностью планеты как

можно дольше. Парашют и двигатели продолжали тормозить корабль. Скорость

падала, а шансы приземлиться и остаться в живых возрастали. Беда с трудом

сдерживался от нападавшего на него в таких случаях, заикания.

«Только не сейчас, – думал он, – не время! Это ничего, что Ученый и

капитан пристегнуты ремнями к креслам, а я, впереди ракеты всей, прижат носом к

иллюминатору. Это ничего, что в случае аварии, шансов уцелеть у меня в десять раз

меньше чем у моих товарищей. Главное, не начать заикаться. Уж тогда погибнут

все».

– Штурман, – прервал его размышления капитан, – топливо из твоего зуба, на исходе. Если оно кончится до посадки – мы пропали. Скорость близка к норме.

Выбирай подходящую площадку, и садимся.

– Тут такой ландшафт, капитан, что выбирать придется между горой и

оврагом. Кругом лес и холмы, ни одного ровного места. Хотя… Ну-ка правее.

Кажется, я заметил просеку.

– Быстрее, штурман, топлива осталось на несколько секунд.

– Чуть правее. Левее. Правее. Левее. Ниже, ниже. Штурвал на себя! О Боже!

Садимся!

Как и предполагалось, мягкой посадки не произошло. Контакт с землей

произвел в ракете такой трамтарарам, который можно представить, разве что, сидя на

отбойном молотке. Ученого и капитана трясло так, что казалось еще чуть-чуть и их

оторвет от пола вместе с креслами. Чудом удерживаясь на стекле иллюминатора, Беда, явно не в себе, продолжал говорить, перечисляя все, что встречалось на пути

ракеты.

– Кочка! Пень! Дерево! Кочка! Дерево! Пень! Еще дерево! Еще пень!

Весь корабль, от носа до киля, ходил ходуном. В нем что-то трещало,

скрежетало, бумкало.

Глухие удары бьющейся о препятствия ракеты, резкой дрожью передавались

маленьким космонавтам. Все думали об одном – когда это закончится?

– Ракета сворачивает в лес! – кричал перепуганный до невозможности

штурман. – Впереди дерево! Огромное дерево! Два огромных дерева! Три дерева! А-

а-а! Мама!

Удар страшной силы сотряс ракету. От его резкой мощи несчастные лаки на

время лишились чувств. Они не услышали, как жалобно заныли оболочки корабля, стирая серебристые бока о корявые корни, как треснули лонжероны в крыльях, принимая удар могучих стволов. Когда они пришли в сознание, все было тихо.

Глава 3

– Сели! – облегченно вздохнул капитан. – Всем спасибо. Вы у меня просто

молодцы.

– Что это было? – постепенно приходил в себя первый молодец – Ученый.

– Помогите! – подал голос со стороны иллюминатора, напряженно изгибая

кольцеобразное тело, второй молодец – Беда.

– Дайвате, Ученый, руку, – помог подняться инженеру, капитан. – Пойдем

посмотрим, что там со штурманом?

Осмотр новоявленного героя-черноморца показал, что тот прилип, от

длительного контакта, своим пестрым боком к стеклу иллюминатора. Пара минут

виртуозной работы капитана фомкой принесли штурману долгожданную свободу. Но

все оказалось не так просто. Случается, что от нервного перенапряжения лаки теряют

способность перевоплощаться, и это произошло с Бедой. Теперь какое-то время ему

предстояло провести в образе спасательного круга, пока шок не пройдет, и нервная

система штурмана не восстановится.

– Какая жалость, что мы не в море, – посочувствовал Беде Ученый. – Там

ты мог оказаться полезен. А так…

– Думаешь легко без рук, без ног? – дулся штурман, – мне даже почесаться

нечем.

После короткого совещания решили выйти наружу и осмотреть повреждения

корабля. Анализ воздуха, температуры, ультрафиолета, излучения, бактерицидные

пробы и прочее, дали положительный результат, поэтому лаки не стали отягощать

себя скафандрами и покинули ракету налегке.

– Это мы удачно приземлились, – радовался счастливый инженер. – Ах, какой воздух! Ах, солнышко! Ах, какая травка! Зеленая…

– Ax, какие цветочки! – вторил ему кольцеобразный штурман, – Ученый, сорви мне вон ту ягодку.

– Отставить ягодки! – остановил подчиненных капитан. – Ничего не есть, не пить без подробного анализа. Мы на чужой, неизвестной нам, планете. Никаких

глупостей и безрассудных поступков. Я требую соблюдения строжайшей

дисциплины. Кстати, я успел осмотреть корабль. Повреждений не так уж много, их

легко починить с помощью ремонтной системы. Но для этого необходимо топливо.

Топливо, топливо… Где его взять?

– Может у этих… – качался из стороны в сторону колесо-Беда. – У

аборигенов.

– У аборигенов? То есть местных жителей? Ну-ка, выкладывай, что ты

знаешь?

– Да ничего особенного. Прямо уж сказать ничего нельзя, сразу выкладывай.

– Ладно, извини. Скажи, пожалуйста, когда мы пролетали над планетой, ты

видел аборигенов?

– Нет, аборигенов я не видел, но я видел их дома… Большие и маленькие. Где

один, где несколько, а перед самой посадкой, в той стороне, где сейчас солнце, я

заметил целый город.

– Штурман, ты понимаешь, что говоришь? Ведь это открытие, великое

открытие! Мы нашли братьев по разуму! Если это окажется правдой… Это станет

сенсацией!

– Сенсацией станет то, – не разделял радости капитана Ученый, – если у

этих аборигенов топлива не окажется, когда мы их об этом попросим.

– А вот этого делать нельзя. Вступать в контакт запрещено инструкцией. Нам

придется действовать хитро и незаметно. Предлагаю отправиться на разведку в город.

Кто согласен, поднимите руки. Штурман, ты против? Ах, ну да! Извини, я забыл, что

ты страдаешь временным отсутствием конечностей. Принято единогласно. С собой в

разведку мы возьмем… Что же нам может понадобиться?

– Карту! – ляпнул, не подумав, Беда и сам же поправился, – шутка. Сам

знаю, что никакой карты нет.

– С собой мы возьмем… – продолжил капитан, – универсальный

переводчик. Мини-анализатор. Мощный, двухдейственный гравилак. И никаких

шуток. Подготовить снаряжение. Закрыть и замаскировать ракету. Через десять

минут быть готовым к выступлению.

По прошествии вышеуказанного времени, лаки, цепочкой друг за другом, пробирались сквозь чащу зеленого леса.

Нет необходимости описывать этот лес. Как вы, наверняка, догадались, планета, на которой оказались лаки это наша Земля, красотами которой мы можем

любоваться воочию. Однако на лаки увиденное произвело огромное впечатление.

Они слишком долго не видели живой природы. Но дело не только в этом. На планете

Лаки тоже растут деревья, цветочки, трава, но там они в два—три раза меньше, поэтому маленьким человечкам все казалось огромным. Огромные деревья прятали

свои кроны далеко в вышине, словно подпирали ими небо. Трава сомкнулась зеленой

стеной вокруг лаки, и чтобы определить путь им приходилось периодически высоко

подпрыгивать.

– Ничего себе грибочек! – пнул ногой большой красный мухомор, Ученый.

– Давайте возьмем, пожарим? Его одного на всех хватит. А какой красивый!

Наверное, вкусный.

– Сейчас проверим, какой он вкусный, – капитан достал анализатор и

направил на мухомор. – Точно, Ученый, хватит. И на жаркое… и на то, чтобы нам

всем отравиться. По существу это и не гриб вовсе, а отрава в форме гриба.

– Что же делать, Босс? Есть уж очень хочется. А вдруг на этой планете все

отрава в какой-нибудь форме. Придется умирать от голода?

– Зачем умирать? Скушайте продукт Е-8. У нас его большие запасы имеются.

– Не могу я больше глотать эти таблетки: ни вкуса, ни цвета, ни запаха.

– А в космосе могли?

– В космосе – да. А тут не могу. Кругом такое изобилие: ягоды, грибы… а я

на спецпайке из таблеток. Нет, не могу! Босс, потыкайте приборчик вон в те

красненькие, может, они съедобны?

Лаки подошли к высокому кусту малины, увешанному множеством спелых, крупных, ярких, сочных, сладких ягод. От одного их вида у Беды и Ученого потекли

слюнки. Капитану тоже хотелось отведать красивых плодов, но чувство

ответственности за ход экспедиции не позволяло ему совершать необдуманные

поступки.

– Гм… Прибор показывает, что ядов нет, даже имеются полезные вещества.

Может, анализатор сломался?

– Нет! Нет! Не сломался! – заголосили в один голос Ученый и Беда. —

Давайте скорее есть, жевать, глотать, давиться, мазаться соком! Мы так соскучились

по полезным веществам в такой аппетитной форме.

– Даже не думайте! – отталкивал от куста подчиненных капитан. —

Непривычная пища может вызвать расстройства в животе. Мы возьмем эти ягоды на

Лаки, и уж там наши ученые выяснят, можно их есть или нет.

– Ну, Босс! Ну, пожалуйста!

– Тихо!!! Вы слышите?

Невдалеке действительно слышалась какая-то возня, сопение, кряхтение. Лаки

как можно тише подкрались к этому месту и увидели большого бурого медведя.

Медведь увлеченно уплетал за обе щеки малину и не сразу заметил пришельцев. Те, притаившись за кустами, наблюдали за удивительным косматым существом.

– Ну и чудовище! – шептал капитану Ученый. – Неужели это и есть

абориген? А чавкает-то… Смотреть завидно. Мне бы так. Р-р-р-ы-м-р-ы-м! Чав-чав!

Ох! Я чуть слюной не захлебнулся.

– Как ты можешь, – попрекал Ученого капитан. – Мы на пороге

величайшего открытия, а все ваши мысли только о еде. Лучше достань переводчик,

узнай, что он там порыкивает? Инженер направил на медведя прибор:

– Ох, как вкусно! Ох, как вкусно!

– Прекрати, Ученый, это уже не смешно.

– Конечно, не смешно. Он там ест, а мы облизываемся. Это перевод его

кряхтения. Он жует и кряхтит – ох, как вкусно, ох, как вкусно!

Капитан чуть не подпрыгнул от восторга:

– Жует и кряхтит – ох как вкусно! Ведь это признаки интеллекта! Он

разумен!

Последняя речь Босса была произнесена чуть повышенным тоном. Медведь ее

услышал и повернулся в сторону притаившихся лаки. Огромная голова зашевелила

ушами, задергала, принюхиваясь, мокрым носом, блеснув массивными клыками, свирепо оскалилась страшная пасть. Дрогнула листва на осинках от строгого

хозяйского рева. Дрогнули лаки за тонкими прутиками малины, служившими

единственной преградой между ними и рассерженным зверем.

– Уж да! – вторил высказываниям капитана Ученый. – Все признаки

интеллекта налицо. Маленький лохматый лоб, здоровые челюсти с крокодильими

зубами, отвислые губы, брызжущие слюной. И, конечно, голос. В его кошмарном

хрипе так и светится вся глубина интеллекта. К тому же он грубиян. Мы еще не

успели познакомиться, а он, судя по переводчику, требует, чтобы мы убирались и не

трогали его малину. В противном случае обещает задрать.

– Ну, малина, видимо, название ягод. А что такое задрать? – не понял

капитан неизвестное слово.

– Не знаю, но звучит очень убедительно.

– Бортинжинер, раз уж нас заметили, попробуй войти с ним в контакт. А мы

со штурманом посидим в засаде.

Отважный Ученый, с трудом передвигая дрожащие ноги, вылез из малинника.

Ему предстояла нелегкая задача продемонстрировать верх дипломатии, договариваясь, не зная с кем, не зная о чем. Свою речь он произносил в микрофон

переводчика, а из него раздавалось рычание, которое, как предполагалось, должен

был понять медведь.

– Уважаемый абориген, успокойтесь, – начал хорошо продуманную речь

Ученый. – Нам не нужна ваша малина, разве что одна ягодка. Самая маленькая.

Всего одна ягодка. Одна сотня. Одна тысяча…

– Что он несет! – хватался за голову в кустах капитан.

– Всего пару тысяч! Нам больше не съесть. Ну, пожалуйста! А то задеру!

Неизвестно, сумел бы Ученый выпросить у медведя две тысячи ягод, но

последние слова были явно лишними. Медведь бросился на непонятно откуда

взявшегося наглого карлика и, вдруг, научился летать. Причем не по своей воле. В

момент прыжка капитан выстрелил в него из гравилака с направленным действием.

Медведь на время потерял вес и стал быстро набирать высоту. Уже через минуту его

массивную фигуру трудно было разглядеть в голубом небе.

– Отличный выстрел! – если бы у Беды были руки, он поаплодировал

капитану. – Хорошее было существо. Большое!.. Хотя с интеллектом у него не

очень.

– А почему было? – поправил капитан, – действие заряда грави-энергии

непродолжительно и проходит очень плавно. Этот косматый ягодоед немного

полетает, а затем мягко опустится на землю. Однако тихо! Слышишь чавканье?

Наверное, еще один любитель ягод объявился. А где Ученый? Ученый!

Страшная догадка мелькнула в голове капитана. Он бросился на звук чавканья

и увидел жуткую картину: Ученый двумя руками набивал свой рот крупными

ягодами. Его скулы хрустели в упоительной гонке пожирания плодов, сладкий

липкий сок стекал по подбородку, а урчал и чавкал инженер при этом так, как не

смогли бы и десять медведей.

– И этот проглот обзывал меня обжорой ненасытною! – припомнил Ученому

штурман былые обиды.

– Ну, что? – стоял в нерешительности капитан. – Ну что же? Что? Что же

мы стоим? А ну налетай!

Через секунду все трое лопали дивно сладкие плоды за обе щеки. Их больше не

интересовали подробные анализы и возможные последствия. Они просто ели и были

счастливы.

Следует заметить, что лаки – настоящие вегетарианцы. Конечно, они не

щиплют как коровы травку, но обожают фрукты, овощи, ягоды, грибы, орехи…

потому легко понять их бурную реакцию на спелую малину, ведь они так долго не

видели настоящей свежей пищи, заменяя ее искусственными калорийными

витаминами.

Насытившись, лаки прилегли отдохнуть.

– Составим план действий, – предложил капитан. – Идти в таком виде в

город нельзя. Надо замаскироваться под местные виды, подходящие нам по размерам.

– А как же Беда? – поинтересовался Ученый.

– А что Беда? Он и так замаскирован лучше некуда. Спасательный круг – он и

на Андромеде спасательный круг.

– Но как он будет передвигаться? – не понимал инженер. – Согласитесь, сам по себе куда-то катящийся круг, штука весьма заметная и необычная. Этим мы

рискуем привлечь лишнее внимание.

– Это верно, – согласился капитан. – Эх, Беда, беда, огорчение… придется

носить его на себе.

Немного отдохнув, лаки продолжили намеченый путь. До города было

недалеко и уже через пару часов друзья достигли его окраин. За время пути они

успели изменить свою внешность, и разглядеть в них инопланетных пришельцев

теперь было затруднительно. Но главная цель – не привлекать к себе внимания, не

была достигнута. Встреченные пешеходы, водители машин, любопытные старушки в

окошках, и, особенно, дети, смотрели на замаскированных лаки, очень удивленными

глазами. И скажем, было от чего. Ведь подобная парочка, двигаясь гуськом, друг за

другом, совершенно не вписывалась в городской пейзаж.

Первым шествовал, переваливаясь с одной лапы на другую, в пышной

лоснящейся шубе бобр. След в след за ним важно вышагивал крупный белый гусь. На

его шее красовался яркий спасательный круг, а на длинном красноватом клюве

поблескивали стеклами очки.

Согласитесь, не заинтересоваться подобным мог только слепой. Но лаки не

понимали, чем привлекают к себе внимание и это вызывало в их дружном коллективе

споры.

– Это из-за вас, Босс, на нас все смотрят, – утверждал Ученый. – Вы для

своей маскировки этого зубастика в лесу подыскали. А он может в городе и не

водится. Вот я своего близнеца на окраине скопировал, во дворе одного домика гулял.

Он мне сразу понравился. Важный такой, сразу видно, городской.

– Вот скажи мне, Ученый, – не соглашался капитан, – твой городской, там

во дворике, в очках гулял? То-то и дело, что нет. Они и привлекают внимание.

Снимай сейчас же! Что? Без них плохо видишь? Оставь эти мелочи, я же не прошу

тебя нитку в иголку вдеть. А-а-а-а! Инженер, ты смотришь куда идешь? Ты мне хвост

отдавил. Ну ладно, ладно. Иди в очках. Но хотя бы крылом их прикрывай.

Между тем, лаки подходили к центру города. Он сильно отличался от тех

городов, которые они привыкли видеть на своей родной планете. Во-первых, все дома

у них не прямоугольные, как у нас на Земле, а полукруглые. Строят их весьма