Большие разборки

Анисим подвёл его к одной из раскрашенных рекламными лейблами «волг», открыл дверцу и втолкнул на заднее сидение. Сам сел спереди.

– Куда едем? – весело осклабился шофёр.

Аннус сердито свёл брови.

– Прямо.

– А деньги у тебя есть, африканец?

– Есть. Много… Я не африканец.

– Ты же чёрный.

– Папа – шахтёр. На мне угольный пыль.

– Ха-ха-ха. Молодец. Уважаю весёлых людей.

глава шестая

Старик Контенко, совершенно спокойный, словно смерть сына была ему абсолютно безразлична, долго смотрел на Сергея.

Сергей сидел в мягком глубоком кресле напротив старика и чувствовал себя крайне неуютно. Происшествие в подворотне не могло отпустить его сознания. Тело Сергея было напряжено так, что мускулы ныли от боли, а ноги нервно подрагивали. Сергей уже ничего не хотел – ни разгромной статьи, ни правды о смертях, ни этого спокойного лица поэта.

– Послушайте, Серёжа, вы правда знаете о связи всех этих страшных происшествий между собой? Вы знаете, кто стоит за этим?

Голос старика вернул Сергея к действительности.

Аннус, подозрительно затихнув, стоял перед стеллажом с книгами и листал какую-то брошюру. Решил вернуть деньги по тихому. Убийца. А ведь он спас Сергея, этот охотник на антилоп.

– Да, это так, – хрипло произнёс Сергей. Будь, что будет – пусть все думают, что он в курсе страшных тайн. Поздно отступать. Даже, если он откажется, его всё равно грохнут. А так, блефуя своей осведомлённостью, можно побороться за жизнь. – У меня есть информация. Но, Иван Анатольевич, многое надо основательно проверить, подтвердить документально. Мне нужна абсолютная правда. Когда у меня на руках будут все свидетельства, я пущу информацию в печать.

– Абсолютная правда… Она всем нужна, Сережа, – старик вздохнул. Он вдруг скривился, словно от зубной боли – маска спокойствия лопнула и перед Сергеем открылось подлинное лицо страдающего человека. Поэт сказал, медленно подбирая слова. – Мой сын… он был… плохой… человек. Но я хочу знать, что люди, забравшие его у меня, они… на этом всё у них кончится. Серёжа, я звонил одному человеку – вот его визитная карточка, возьмите её… Он встретится с вами и многое расскажет. Вы поможете мне, ему, всем нам… Происходит что-то страшное, Серёжа…

глава седьмая

Волкашин в родном городе не был семь лет. После армии пошёл служить в ФСБ, сразу же был переведён в Санкт-Петербург и, с той поры, его старые кореша ни сном, ни духом не ведали о его существовании. И вот неожиданно появился. Всего на трое суток – выкроил время, взял срочный отпуск за свой счёт, якобы по причине недомогания, скакнул в самолёт и теперь сидел в прокуренной комнате общежития шестого комбината сборного железобетона. Здесь ютился со своей женой Алик Горохов. Уже лысоватый, с лицом, изрезанном морщинами – тяжелый труд на формовке железобетонных плит и регулярное пьянство, кого хочешь состарят раньше времени. А было Горохову всего тридцать пять. Как и Волкашину.

Юрик Волкашин считал себя неудачником – всего лишь капитан, дальнейших перспектив по службе ноль. Денег тоже ноль. Жильё не предвиделось – ютился в комнате ведомственной общаги. Про семью можно было не заикаться – какая семейная жизнь, при его рабочей загрузке и бытовых условиях? Ещё не много, и жизнь окончательно улетит мусорным пакетом на свалку не сложившейся судьбы. Как у всех его друзей юности: Антона Мулатова, Бори Маранкова, Веньки Азарова, Олега Сысоева.

Все они выросли в одном дворе, окружённом хрущёвскими пятиэтажками. Вместе пакостили, вместе дрались с пацанами из соседних дворов. Старухи– соседки предрекали им тюремные нары и скорую гибель от блатной финки. Только бандитов из них не получилось – покуролесили в семнадцать лет, после благополучно отслужили в армии и жили на гражданке честно – кто как мог. Волкашин ушёл в госбезопасность. Алик Горохов (человек, в общем, ограниченный) мыкался по стройкам, пока не нашёл пристанище в общаге комбината ЖБИ. Олег Сысоев служил в милиции одно время, но за алчность был уволен и перебивался охранником на автостоянке – вкалывать он терпеть не мог, пусть мало платят, лишь бы балду валять. Он днём и ночью ходил в своей камуфляжной форме с замусоленными локтями, и мечтал устроиться в пожарную часть – сутки дежуришь, трое – дома.

Венька Азаров, профессиональный водила, несколько раз влетал по глупому – то машину чужую разобьёт, то груз попортит в дороге, а, как устроился в автобусный парк, так вообще забыл, что такое деньги – там кормили в столовой обедами и обещаниями погасить долги. Озлобился Венька, из семьи ушёл, в карты стал играть на деньги (проигрывать).

Борька Маранков на рынке печеньем торговал, но как-то неудачно. Он много чем пытался торговать: шмотьём, рыбой, видеотехникой, теперь вот печеньем, но братва местная давила через чур поборами, да менты, да администрация рынка – всем кушать хотелось. Зарабатывал он, как нормальный рабочий на заводе, не больше. На заводе за такие деньги хлопот мало – работай да зарплату жди. А ему и по соплям частенькой рэкетиры стучали, и менты товар отбирали в наглую, и по поездам он маялся с сумками, по барахолкам в чужих городах, только другой профессии он себе уже не представлял – тридцать пять лет не двадцать, заново переучиваться, перестраиваться не всякому под силу. Антон Мулатов, как был дворовой шелупонью, им и остался. Воровать не воровал, но постоянно отирался по пивным, обирал пьяных, курил травку, задирал в своей пятиэтажке соседских мужиков.

Волкашин долил остатки водки в стаканы, обвёл взглядом своих кошерей юности, ухмыльнулся:

– Другого шанса подняться у вас не будет. Утоните в дерьме.

– Погрязнем, – поправил его Мулатов.

– Вы и так в дерьме, погрязли по самые уши.

– А ты самый крутой, – подколол Вениамин.

Волкашин снова ухмыльнулся.

– Лучший из худших.

Помолчали.

Все курили, осоловело глядя перед собой. Дым сигарет уходил к потолку. В маленькой комнатке было душно и смрадно. Усталые, потные мужики тоскливо перерабатывали отвердевшими мозгами предложение дружка юности, и каждый в душе вылеплял отрицательный ответ. Если бы это он предложил лет семь-восемь назад, когда в мозгах сперма бурлила, а в венах кипела кровь. А теперь…

– Повторяю снова… Областная ОПГ бешеные бабки снимает с фирм.

– Везде так, – вставил Маранков.

– Согласен, что везде, – Волкашин чокнулся своим стаканом с грудой остальных стаканов, стоявших на застеленном клеёнкой столе, залпом выпив водку, похожую на бензин, долго дышал носом, пережидая, когда исчезнет вкус алкоголя в глотке. – Это бизнес. Большой бизнес. А чтобы заниматься бизнесом, надо платить. Все платят. У всех есть крыша. И у фирмачей, и у бандитов. Раз в месяц ваш известный держало города везёт в Москву чемодан денег. Наше питерское управление, совместно с москвичами, заготовило показательную операцию.

– Альбертика возьмут? – спросил Маранков, по роду своей базарной жизни знавший поименно всех городских авторитетов.

– Да. Деньги, какие он повезёт… Короче, в Москве уже решено, что этот взнос в общак конфискуют. Братва смирилась с этой потерёй – надо, значит, надо. Только ваши местные ещё не знают, что их отдали на «заклание».

– Мудрено говоришь.

– Мудро не мудро, Алик, а прилетел я к вам только по тому, что ещё помню, какими вы были пацанами.

– Какими? – Горохов грустно скрёб лысину.

– Крутыми.

– Я и сейчас крутой. Хе-хе-хе, – пьяный Мулатов развязано рассмеялся.

Волкашин презрительно хмыкнул.

Мулатов, отсмеявшись, вдруг посмотрел трезвыми глазами.

– Нас братва передавит, как клопов.

– Жить хочется?

– Кому не хочется? Какая бы не была – жизнь, есть жизнь.

– А говоришь, что крутой. Я такой куш предлагаю… Деньги повезут завтра. Отобьём их нагло, перед зданием аэровокзала. Этого никто не ждёт. По сто пятьдесят тысяч на брата. Таких денег никто из вас не заработает. И я не заработаю. Их можно только взять гоп-стопом!

Волкашин помолчал.

– Отсюда сегодня уже никто не выйдет. Завтра с утра берём деньги и, как крысы, в разные стороны.

– Нас быстро вычислят и перережут, – хрипло сказал Олег Сысоев.

– У тебя на руках будут приличные бабки! Не тупи! Купишь себе новый паспорт, заживёшь новой жизнью.

Венька Азаров залпом выпил свою порцию водки, брякнул стаканом об стол, стакан чуть не раскололся.

– Пьяный базар.

– Я не шучу, Веня.

– Никто из нас в это не полезет…Явился, после стольких лет… план у него… Не пошел бы ты на хрен, Юрок!

глава восьмая

Сергей сидел в удобном массивном кресле, но чувствовал себя не в своей тарелке. Роскошное убранство элитной квартиры, обрюзгший, пресыщенный жизнью мужчина в кресле напротив, в строгом халате поверх английского костюма, испуганный Аннус на диване, амбалы-телохранители в соседней комнате – как тут не занервничаешь. Но Вениамин Сергеевич Азаров, преуспевший в этой жизни бизнесмен, говорил тихо, движения его были плавные, словно он очень устал и не хотел себя утруждать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.