Агентство «Другая сказка»

– Сейчас как спрыгну! Ой, тогда они на пол свалятся, – Маша заколебалась. – Нехорошо угощать царевну-лягушку мухами, которые на полу валялись.

Она ловко слезла вниз – так, что ни одна муха даже не шелохнулась.

– У меня в голове не укладывается, – пожаловалась мама. – Мы что, в самом деле собираемся кормить Василису мухами? Василису, которая составляет икебану из ландышей, – кормить мухами?!!

– Вы одно с другим не путайте: Василису, которая составляет икебану, мы будем кормить борщом, – сказала Синди.

Маша весело подхватила:

– А мухами мы будем кормить лягушку, которая квакает в ванной! Куда идти?

– Выходи в коридор, – велела Синди, – нет, широкие двери посередине кухни – это в гостиную. Видишь открытую дверь в другом конце кухни? Тебе туда. В коридоре вторая дверь, если считать слева, и четвёртая – если справа.

«Три мухи – это как первое, второе и компот, – размышляла девочка, держа блюдечко ровно-ровно, чтобы мухи не упали. – Так, считаю слева: первая и вторая! А теперь справа: первая, вторая – интересно, что там? – третья и четвёртая. Вторая слева и четвёртая справа!»

Маша постучала и, не дождавшись ответа, вошла.

– Василиса, я вам обед принесла!

Маленькая изумрудно-зелёная лягушка, сидевшая в ванне, приоткрыла рот. Маша поставила блюдце рядом с ней.

– Ой, я же ложку забыла! Или вилку? Или ничего не надо?

Лягушка молча моргнула.

– Приятного аппетита! – Маша выскользнула в коридор и помчалась на кухню, крича на бегу: – Мама, как царевны-лягушки едят мух? Ложкой или вилкой?!

Мама повернулась к Синди:

– Что написано по этому поводу в правилах дворцового этикета? С помощью каких столовых приборов царевны кушают мух?

– Не читала я этот ваш дворцовый этикет. И без него всё понятно: царевны не едят мух, а лягушки не пользуются ножом и вилкой.

– Как я сама не догадалась, – с досадой сказала Маша, – их же неудобно лапками держать.

– Как же это я сама не догадалась, что мухи лучше борща, – улыбнулась Синди.

Мама схватилась за голову:

– Царевны… лягушки… царевны-лягушки…

– Обед закончен! – объявила Синди. – Борщ и мухи съедены, так что я могу ехать в офис: лучше поздно, чем никогда. И палочку с собой заберу, пусть в сейфе полежит. Маша, туфельки не забудь.

Они вместе дошли до кареты, и Синди открыла дверцу, чтобы сесть за руль.

– Здрасьте вам, – сказала вдруг карета скрипучим голосом.

Маша открыла рот. У мамы брови поднялись высоко на лоб.

– Как живёте-поживаете, много ли гостей на бал поджидаете? – вежливо проскрипела карета.

– Здрасьте-здрасьте, – кивнула Синди, – сегодня уточнять буду, кто приедет, а кто передумал. Сами как живы-здоровы?

– Дочке никак не могу дозвониться, – пожаловалась карета. – Не случилось ли беда? Эх, малые дети спать не дают, а с большими сам не уснешь…

– Да чего с ней случится, – отмахнулась Синди, – вся в делах с утра до вечера…

– В каких таких делах?! – рассердилась карета.

Синди прижала ладонь к губам.

– Какие дела могут быть у царевны, я спрашиваю?! – из-за кареты вышел Кощей Бессмертный.

Маша спряталась за маму, но краем глаза видела его возмущённую лысину и возмущённый плащ. Даже сундук, который он прижимал к себе двумя руками, и тот казался возмущённым.

– Сызмала ей талдычу: коли ты царевна – так сиди на троне ровно, не ёрзай! Приехал в гости – она в земле ковыряется! Нешто в тридевятом царстве челяди не хватает огород накопать? Я ногами затопал, а дочка – в слёзы! Она часы цветочные сажать задумала, а я на рассаду наступил…

– Скучно ей на троне сидеть, – буркнула Синди, но Кощей её даже не услышал.

– Приезжаю в другой раз, а она с каменюками вОзится! Доколе в тридесятом государстве бабы тяжести таскать будут? Я разгневался так, что валуны в песок рассыпались. Дочка снова рыдает, мол, вы, батюшка, японский сад камней разрушили!

– Я говорю, скучно ей на троне сидеть, ничего не делать, – громко повторила Синди.

– А ты помалкивай, большая выросла, а ума не вынесла! И супружник у дочки моей тоже хорош! Коли ты царевич, так не дозволяй жене трудиться! А он смеётся, нельзя, мол, такой талант во дворце запирать!

– Супруг у вашей дочки молодец, во всём её поддерживает, не то что отец родной!

– Ты мне супротив не говори, вертихвостка! Ишь, выдумали, на работу ходить да по командировкам шастать! – вдруг он замолчал, а когда снова открыл рот, то заговорил совсем по-другому. – Что это у тебя? Никак волшебная палочка?!!

Синди быстро спрятала палочку за спину.

– Уважаемая Синдерелла, – подступил к ней Кощей, – извольте перенести меня с её помощью в тридевятое царство, тридесятое государство!

– Не могу, она вот-вот разрядится, а я со своим балом без волшебной палочки не управлюсь.

– Беда там, должно быть, стряслась какая – торнадо али цунами, а то и вовсе землетрясенье, – подбородок у Кощея задрожал.

– Там стихийных бедствий не бывает, – проворчала Синди, усаживаясь за руль, – там вообще ничего страшнее вас не бывает.

Карета тронулась. Маша, которая очень не хотела оставаться рядом с Кощеем, потащила маму в сторону дома.

– До свидания, всего хорошего! – крикнула мама.

– Иа-иа! – посигналила Синди на прощание.

Глава 17. Любопытные и нетерпеливые

Маша перестала бояться только когда увидела, что Кощей не преследует их, а наоборот, уходит к своему чёрному частоколу.

– Почему он постоянно носит свой сундук в лес? – снова озадачилась мама.

– Спрятать хочет.

– А зачем потом обратно тащит?

– Боится, что плохо спрятал, и кто-то его найдёт. Я бы обязательно нашла! Мама, не забудь банку, у меня руки туфельками заняты.

– Куда ты собираешься их ставить? У тебя же нет хрустального столика.

– Может, на камин? Или в буфет? А лучше – на стол!

– Может, в погреб? – подхватила мама, открывая входную дверь, – или на чердак? А лучше – под кровать!

Они расхохотались, и Маша отправилась ставить туфельки на каминную полку.

– Пожалуйста, принеси из-под подушки мой учебник! – крикнула мама с веранды. – И можешь забрать свою книжку, мне она больше не нужна.

– Мне тоже! Теперь ты будешь мне все сказки наизусть рассказывать!

Девочка отнесла ей учебник и уселась на качели. Где же пушинки? Наверное, уже улетели.

– Ну и пожалуйста, – пробормотала она, раскачиваясь, – ну и пусть. Не очень-то и хотелось.

– Чего тебе не хотелось? – спросил тоненький голосок.

– Это ты?! А я думала, вы уже улетели!

– Мы уже улетели! Ждали-ждали, когда ты вернёшься, и не дождались!

– Какие вы нетерпеливые! Но почему ты здесь, если вы улетели?

– Потому что мы уже обратно прилетели! Где ты полдня пропадала?

– Какие вы любопытные! – засмеялась Маша. – Мы с мамой были у Синди, вызывали фею-крёстную.

– Ах, так!!! Значит, ты мне не поверила?!! Хотела сама убедиться, что все феи ворчливые?!!

– Что ты, вовсе не поэтому! Я тебе сразу поверила! Мы Синди помогали, а то у неё дел много.

– Тогда ладно, – успокоилась пушинка. – Правда, мы совсем не похожи?

– Правда-правда! У вас, конечно, очень много общего, – осторожно призналась Маша, посматривая на пушинку, – но я даже не представляю, как вас можно сравнивать.

– Машка, – позвала мама, – с кем ты опять разговариваешь?

– С пушинкой!

– Хватит придумывать! Все знают, что пушинки не разговаривают!

– Я знала, что она так скажет, – обиделась пушинка.

– Ты сама виновата: если бы вчера согласилась с ней познакомиться, сегодня она бы к тебе уже привыкла. Где остальные?

– Полетели к тебе на балкон.

– Так чего же мы тут сидим? – Маша спрыгнула с качелей и помчалась к крыльцу. – Побежали! То есть, полетели… То есть, я побежала, а ты – полетела!

Пушинка поплыла в сторону балкона.

– Так нечестно! – завопила девочка ей вслед.

– Это просто караул какой-то! – мама захлопнула учебник. – Как можно учиться в таких условиях?

– Мамочка, ты на что сердишься? На то, что я громко кричу?

– Кричи, сколько хочешь, я привыкла.

– На то, что я хотела тебе помочь с экзаменом? – настаивала девочка, прыгая вверх по ступенькам. – Или на сказки, которые теперь у тебя в голове?

– Я сержусь на учебник, на экзамен и на себя!

– Очень трудно сердиться на всё сразу, – посочувствовала ей Маша. -Хорошо, что ты хотя бы на меня не сердишься.

Глава 18. Шумная компания

С замирающим сердцем Маша прошла через комнату и осторожно высунула голову на балкон. Её встретил возмущённый хор тоненьких голосов:

– Сидим тут уже целый день!

– Сколько можно тебя ждать?

– Как там Синди?

– Что сказала фея-крёстная?

– Почему не отвечаешь?

– Что ты стоишь, открыв рот?!!

Маша действительно стояла, открыв рот, потому что все пушинки говорили с ней одновременно, звучали совершенно одинаково и различить в этом писке знакомый голосок было невозможно.

Не сказав ни слова, она закрыла рот. Даже с одной пушинкой ой-ой-ой как непросто, а что будет, если разговаривать со всеми сразу? Каждая обидится, если ей ответят не в первую очередь. Значит, надо говорить со всей стаей.

– Как здорово, что я сегодня с вами встретилась! – торжественно произнесла Маша.

Пушинки хором возразили:

– Ты ещё вчера с нами встретилась!

– Целый день нас ловила!

– Целый день за нами прыгала!

– Целый день за нами бегала!

– А потом как набросилась!

– Схватила и утащила!

Девочка покачала головой:

– Вчера не считается. Вчера я думала, что вы обыкновенные пушинки, только очень большие, и ловила вас просто так…

– Что ты сказала?

– Как это – обыкновенные?!

– Кто это – обыкновенные?!

– Мы очень большие?

– Хочешь сказать, что мы толстые?!!

– Да как у тебя язык повернулся!!!

Маша попятилась от их яростного негодования, но мужественно продолжала:

– … потом я поняла, что вы нестандартные пушинки, и охотилась за вами как исследователь…

– Она охотилась на нас!

– Что это значит?!

– Как это – нестандартные?!!

– Хочешь сказать, что мы с отклонениями?!!

– Ты хотела нас исследовать?!!

– Сдать в поликлинику для опытов?!!

– Спасите!!! Помогите!!!

Маша отступила ещё на шаг и торопливо договорила:

– … а теперь я знаю, что вы только выглядите как пушинки, а на самом деле вы необыкновенные волшебные говорящие пушистики, и хочу с вами подружиться!

Едва дослушав, они загалдели:

– Что же ты раньше молчала?!!

– Так бы сразу и сказала!!!

– Подружиться – это можно!!!

– Мы очень дружелюбные существа!!!

– Только сачок убери!!!

– И в банку больше никого не засовывай!!!

«Ой, – подумала Маша, – ну точь-в-точь девочки в школе: сначала смеются над кем-нибудь, если им что-то ответить – они обижаются, а потом – друзья навсегда!»

Она закивала:

– Будем дружить без сачка, а в банке можете ночевать, если захотите.

– Можем!

– Но не будем!

– А то всю ночь проболтаем!!

– И тогда нас больше сюда не пустят!!!

– И мы больше не сможем разговаривать!!

– А зачем тогда жить?!!

Девочка растерялась:

– Вы что, совсем не можете жить без разговоров?

– Можем!

– Но не хотим!

– И тебе не советуем!

– Нельзя жить без новостей!

– Нельзя жить без сплетен!

– Нельзя дружить без новостей и сплетен!

«Я точно знаю, что можно дружить, не болтая и не сплетничая целый день. Но я-то одна, а их – шесть штук, они меня переспорят!».

– Что ты молчишь?

– Начинай дружить!

– Расскажи про Синди!

– Расскажи про фею-крёстную!

– Василису видела?

– Ванда зачем заходила?

Чтобы не отвечать на всё подряд, девочка ухватилась за последний вопрос:

– Откуда вы про Ванду знаете?

Пушинки весело зашумели:

– Сорока на хвосте принесла!

– Она всегда подслушивает!

– Она везде подглядывает!

– Всё знает!

– Всем рассказывает!

– Ванда ей за это чуть хвост не оторвала!

– Ага! Сорока и в самом деле новости разносит?! А мы с мамой думали, это шутка такая!

– Что мы с тобой думали? – вышла на балкон мама.– Какая шутка?

– Помнишь, булочник говорил, что ему сорока про нас рассказала? И Синди тоже говорила? Так вот, это правда!

– Сорока подтвердила? – ехидно спросила мама.

– Они рассказали, – кивнула девочка в сторону рассевшихся на перилах пушинок.

Мама тяжело вздохнула.

– Сколько их тут? Раз, два, три… Шесть штук!.. Машка, давай начнём с одной? А когда я к ней привыкну, тогда ты заведёшь ещё несколько, хорошо?

– Нет, мамочка, так уже не получится.

– Почему?

– Потому, что они у меня уже завелись, все шесть штук! Но ты не бойся, они ещё не готовы дружить с тобой, – успокоила она маму.

– Это хорошо, а то день сегодня на редкость суматошный выдался. Не хотелось бы закончить его беседой с шестью пушинками. Боюсь, что наговорю им всяких глупостей. Пойдём, я тебя ужином накормлю и спать уложу.

Девочка почувствовала, что ужасно устала. Но нельзя же вот так сразу пойти спать!

– Ещё рааано… Я есть не хочу и спать тоже не буду… – Она широко, с подвыванием, зевнула. – Ладно, пойдём. Ты мне сказку про Золушку расскажешь? И не вздумай притворяться, что ты её не помнишь!

– Да уж, теперь мне не отвертеться… А хочешь, я расскажу тебе другую сказку, которую ты не знаешь? Сказку про дракона!

– В моей книжке такой не было. Откуда ты её взяла?

Мама пожала плечами.

– Мне кажется, что я её придумала. Никогда сказок не придумывала, а тут… Сама удивилась! Сижу в кресле, качаюсь… то есть, учебник читаю… но в голове не умные мысли, а сказка про дракона и надоедливых девочек. Ну что, будешь слушать?

Маша изо всех сил закивала.

– Тогда заканчивай свои дела, – мама покосилась на пушинок, – и приходи на кухню!

Она почти ушла, но остановилась на пороге.

– Надо же как-то начинать, – пробормотала мама и, повернувшись к пушинкам, твёрдым и ясным голосом сказала: – Очень жаль, что вы уже уходите… то есть улетаете… Спокойной ночи, до завтра.

– Молодец, мама!

– Спасибо, детка. Только я себя очень глупо чувствую.

– Это с непривычки, – утешила её Маша.

От маминого хохота стайка пушинок слетела с перил и медленно поплыла в сторону заходящего солнца.

Глава 19. Мамина сказка про дракона

«Жил да был один среднестатистический дракон. Среднестатистический – значит, совершенно обыкновенный: не слишком умный, не слишком хитрый и не слишком жадный. Впрочем, сам он считал себя не обыкновенным драконом, а очень богатым и слишком толстым. Богатым – потому что получил по наследству коллекцию драгоценностей, а толстым – потому что давно не охотился: всякие рыцари и охотники за сокровищами сами приезжали к его пещере.

Вот и сегодня к нему приехал воинственный рыцарь, который хотел вызвать его на бой. Но именно сегодня – впрочем, как и последние двести лет – у дракона было миролюбивое настроение: ему хотелось не сражаться, а кушать. Поэтому он сначала проглотил рыцаря, а на десерт – коня. И, как это частенько бывало последние двести лет, сразу после обеда дракон что-то почувствовал – то ли угрызения совести, то ли несварение желудка.

"Зря коня сожрал, – подумал он, – надо было на рыцаре остановиться. Тысячу раз говорил себе, что надо завершать трапезу с чувством лёгкого голода!.. но опять увидел коня – и не удержался… Как будто этот конь последний, и других уже не будет…"

Жизнь вокруг неумолимо менялась, и его очень беспокоила мысль, что лошади скоро кончатся. На прошлой неделе его пытался ограбить безлошадный охотник за сокровищами, который – подумать только! – въехал в пещеру на двухколёсной повозке, изрыгающей дым и огонь немногим хуже самого дракона.

"А вдруг рыцари тоже начнут ездить на… как тот бородатый мужик сказал?… на мотоциколах, что ли… И что же тогда мне есть?!!"

Он вытянул шею и, засунув голову в пещеру, осмотрел мотоцикл, завалявшийся среди драгоценных камней и золотых монет.

«Совершенно несъедобная штука… Как дальше жить? В моём возрасте очень важно здоровое питание. Особенно лошади…»

Дракон взглянул на своё брюхо, которое двести лет назад было намного меньше, и вздохнул.

«Лошади – полезный и здоровый продукт, но всё-таки надо себя ограничивать… Надо… а как? Я консерватор, чтящий традиции предков, я всех обязан съедать – и охотников за сокровищами, и рыцарей, вызывающих меня на смертный бой… Хотя… я же совершенно не ем принцесс! Можно считать, что я нахожусь на диете, исключающей употребление принцесс».

Несмотря на то, что принцесс полагалось похищать, а потом возвращать в обмен на сундук с золотом, традиции предков одобряли их поедание – конечно, после получения выкупа. Но мама-дракониха считала похищения грязной работой и часто повторяла сыну, что хорошие драконы с принцессами не связываются.

«Кстати, девочек я тоже не ем – спасибо мамуле».

Умирая, мама винила в своей смерти неосторожно съеденную девочку. Поэтому на смертном одре она взяла с него клятву никогда не есть девочек, даже случайно. Дракон был любящим сыном и клятву дал, хотя сомневался, что причиной маминого ухода из мира живых стала девочка. Не факт, что существо вообще относилось к человеческому роду – будучи весьма преклонных лет, мама плохо видела. Скорее всего, к погибели её привел именно возраст, а не ошибка в меню.

«Что же это получается? Я так мало ем, а летать становится всё тяжелее и тяжелее…» – дракон снова с сожалением взглянул на брюхо и вдруг краем глаза уловил какое-то движение.

Неподалёку стояла девочка и рассматривала его, одобрительно кивая.

– Очень хорошо! – заявила она. – Именно так я тебя и представляла!

Пока дракон соображал, откуда здесь взялся запрещённый продукт, девочка подошла ближе.

– У тебя ведь найдётся большой бриллиант?

– Ты хочешь бриллиант? – удивился он. – Ты, мелкое недоразумение, тоже пришла за моими сокровищами?

Переполненный желудок не позволил дракону разбушеваться, и вместо неистовой ярости он погрузился в задумчивую грусть.

«Как изменился мир… Девочка – охотник за сокровищами! О, времена, о, нравы…»

– Очень нужны мне твои сокровища, – фыркнула девочка. – Я хочу, чтобы ты взял в пасть огромный бриллиант.

–Зачем?!!

– Без бриллианта ничего не получается.

Дракон молча уставился на ту-кого-нельзя-есть.

–Неужели не понятно!!! – девочка нетерпеливо подпрыгнула. – Нам домашнюю работу в школе задали: нарисовать животное в естественных условиях. Естественные условия для дракона – это пещера с сокровищами. Я могу нарисовать пещеру, я могу нарисовать сокровища, но дракон с большим бриллиантом в зубах у меня никак не получается!

– Тьфу! Во времена моего детства школяры не беспокоили драконов по пустякам, а срисовывали картинки из книжек.

– Я хочу нарисовать настоящего дракона, а не крылатую змею с ногами!

– Обойдёшься! – дракон польщённо улыбнулся.

Он демонстративно зевнул и улёгся, повернувшись к ней хвостом. Девочка ничего не ответила, но чуткий слух подсказывал дракону, что она никуда не ушла. С каждой минутой он всё больше беспокоился и через четверть часа, не выдержав, повернулся взглянуть, что она делает.

Усевшись на большой плоский камень, девочка прилежно водила карандашом по листу бумаги.

– Я не позволил тебе!.. – взревел оскорблённый дракон.

– А я вовсе не тебя рисую. Видишь, на скале ящерка сидит? Очень на тебя похожа. А вместо бриллианта я засуну ей в пасть гальку! Я отправлю этот рисунок на пасхальную выставку в ратуше. Когда горожане увидят маленькую жалкую ящерицу, они скажут: «Вот так дракон… Мы его боялись, а он совсем не страшный!» А потом, – она сделала многозначительную паузу, – потом каждый трусливый стражник захочет вызвать тебя на бой, а каждый мелкий воришка – забрать твои сокровища. Знаешь, в нашем городе полным-полно трусливых стражников и мелких воришек!

Потрясенный таким коварством дракон впервые пожалел о клятве, данной двести лет назад. Впрочем, откуда непрошеной гостье знать, что было обещано мамуле?

– Не забывай, что я могу тебя съесть! – грозно произнёс он.

– Нет, не можешь! После рыцаря и коня в тебе не осталось свободного места.

Дракон растерялся.

– Откуда ты знаешь?..

– А как этот рыцарь, по-твоему, здесь оказался? – с вызовом спросила девочка. – Нет, чтоб спасибо сказать.

– Это ты его сюда привела?!!

– Не то, чтобы привела… Он на войну ехал, короткий путь через лес спрашивал. Я и подумала, что дракон – это быстрее, чем война, и ехать совсем недалеко. А мне с сытым драконом разговаривать спокойнее.

– И ты смотрела, как я его пожирал? И его, и коня? Ты должна была умереть от ужаса этого кровавого зрелища!!!

– Конечно, смотрела. Надо же понимать, когда вылезать из кустов. Но я недолго ждала – ты очень быстро с ними справился. Зрелище и вправду ужасное. Тебя что, культурно есть не учили?

Не желая отвечать на бестактный вопрос, он подумал: «Как же мало мы, драконы, знаем об истинной сущности девочек», – и поплёлся в пещеру.

Не дожидаясь приглашения, девочка поспешила за ним. Она придирчиво осматривала россыпи сокровищ, пока не нашла бриллиант размером с кулак.

– Побольше ничего не найдётся?

– Бери, что дают, – дракон подтолкнул её крылом к выходу, – за такой камень я мог бы купить весь ваш город.

– Тоже мне, город, – пробормотала девочка, – паршивый провинциальный городишко, так все взрослые говорят.

Потом она долго мучила его, заставляя вставать и ложиться, взмахивать хвостом и распускать крылья. При малейшей попытке поспорить с ней, она впадала в бешенство и угрожала, что нарисует своей ящерице крылья пингвина.

Наконец, нашлась подходящая поза, которую девочка сочла достаточно эффектной, а дракон мог в ней продержаться хотя бы полчаса.

– Сколько времени из-за тебя потеряли! – упрекнула она его.

Дальше было только хуже: дракону пришлось долго стоять, сжимая в зубах бриллиант, горделиво выгнув спину, развернув крылья и картинно приподняв кончик хвоста. Челюсти сводило, спина болела, крылья от напряжения подрагивали, хвоста он уже вовсе не чувствовал, а девочка выглядела всё более и более недовольной.

– Ты шкоро? – пробурчал он через бриллиант.

– Не мешай! Ещё немного… вот так… или вот так?..

Вдруг она отбросила палитру, швырнула кисти в дракона и, зарыдав, бросилась на землю.

– Не так!.. Всё не так!.. Ничего не получается!..

От изумления дракон едва не поперхнулся бриллиантом. Выплюнув камень, он откашлялся:

– А.. Э… что, собственно говоря, не так?

– Всё не так! Вообще всё не так! У меня паршивые кисточки – потому, что они самые дешёвые… Родители не могут купить мне приличные краски – это дорого… Они вообще не хотят тратить на меня деньги. «Девице надо уметь вести хозяйство, а не тратить время бестолку», – прогундосила она противным голосом и села, размазывая по лицу краски и сопли.

– Твоя чешуя… и крылья…и зубы…они так прекрасны!.. Но я не могуууу… – снова заревела она в голос.

Дракон малодушно подумал о побеге, но тут всё горе в девочке иссякло.

– Ничего не получается… Ни прозрачности крыльев на солнце, ни яркости чешуи… – она высморкалась и вздохнула. – Умения не хватает… Знаешь, в столице живёт знаменитый художник. Он рисует так, что блеск лат рыцарей на его картинах освещает замковые залы, кавалеры влюбляются в портреты красавиц, а бабочки садятся на рисованные цветы. Говорят, он принимает учеников и задорого учит своему искусству. Жалко, что у меня совсем нет денег… Ладно, чего уж там, – она махнула рукой. – Завтра продолжим прямо с утра.

– Девочки, они же каждый день ходят в школу?.. – неуверенно предположил дракон.

– А я не хожу, потому что наш класс уехал в столицу на экскурсию. Будут там каждый день есть мороженое и в зоопарк ходить.

– Что такое зоопарк?

– Учитель сказал, что это место, где за решёткой держат диких животных. Белые медведи, тигры, страусы и всё такое.

– Какая досада, что ты не поехала!

– «Девице надо учиться готовить, а не тратить своё приданое на экскурсии», – снова прогундосила она.

Дракон задумался. Столица, зоопарк, художник… Может, попробовать?..

– Я всё равно не собирался тратить этот бриллиант на ваш город, – вкрадчиво начал он, – хочешь, отдадим его столичному художнику в уплату за твоё обучение?

Девочка немедленно сцапала камень.

– Сам предложил! Я тебя ни о чём не просила! – Она спрятала бриллиант за пазуху и потребовала: – А теперь что-нибудь на карманные расходы!

Дракон скрылся в пещере.

– Кто тебе сказал, что цель оправдывает средства? – поинтересовался он, появляясь обратно.

– Первый раз слышу, – девочка оттопырила карман, принимая разноцветную драгоценную мелочь. – Ладно, мне пора!