Менеджер по продажам

Хотел даже руку к голове, но вовремя вспомнил, что к пустой голове руку не прикладывают.

– Вы – контрактник?

Его вопрос был уместный, так как по внешнему виду нельзя было определить, к какому роду войск принадлежит этот гном. На мне была нательная белая рубашка, сверху на рубашку был надет коричневый пуловер. Ниже шли армейские кальсоны, заправленные в те самые длинные теплые гетры. Китайские тапочки дополняли полный набор человека, у которого всё сложилось.

– Никак нет, я – срочник.

И тут я понял, что не нравлюсь ему. Не его типаж солдата.

– Ах, ты ж мудак! Гадёныш!

Так он начал свою завораживающую речь.

– Посмотрите на этого клоуна! На носках «херо» у него написано. Герой херов! Десять суток ареста тебе, щенок. Я тебя сам лично на гауптвахту отвезу!

Если бы вы со стороны увидели в тот момент меня, то больше никогда не говорили бы про то, что у вас на работе бывают неприятности.

Он кричал так, что огромные брызги с его не менее огромного рта летели в меня, как отрезвляющий душ.

Закончив изучение моего внешнего вида, он устремил свой взгляд непосредственно на место моего священного лежака.

Вот тоже засада. Такой огромный зал в столовой, но он сразу почуял, в каком направлении двигаться дальше. Генерал был настолько огромен, что весь вид зала был у него, как на ладошке.

До этого я видел одного генерал-майора, но он был махонький и щупленький. Такого громадного – никогда. Скажу больше, я и потом не видел таких больших живых генералов. Я таких огромных даже в кино не видел. Много позже на экране появился более-менее похожий на него герой – Халк. Такой, Джон Коффи из «Зеленой Мили». Только в форме генеральской. И с глазами не такими добрыми. И белый.

– А ну, пойдём посмотрим, что у нас здесь.

Он подошел к импровизированной кровати, взял со стола могучий том Джо Вейдера. Вначале я подумал, что он стукнет мне им по пустой голове, но в этот раз Бог миловал.

– Качаться любишь? На нарах будешь качаться! Ещё десять суток ареста.

– Есть ещё десять суток ареста! – громко сказал я.

Понимал, что нужно просто молчать и отвечать «Есть», когда он в очередной раз накидывал мне десять суток ареста.

Если бы он в тот момент достал и начал меня колотить по заднице розгами, я бы тихо скулил, но терпел.

А руки, какие же огромные у него кулаки!

Я ещё подумал, что если он ударит мне один раз по лицу, то моя морда будет плоской, как будто ударили здоровенной кувалдой.

Могу, конечно, только догадываться, но в тот момент я, похоже, был настоящим врагом народа для этого неизвестного мне генерал-лейтенанта. В глубине души убежден: он жалел, что у него нет с собой пистолета, чтобы прикончить меня при попытке к бегству…

Осмотрел мою хлеборезку, взгляд упал на магнитофон.

А оттуда уважаемый Николай Расторгуев бодрым голосом вещал: «Комбат-батяня, батяня-комбат…»

– Так как я после вас уезжаю в другую часть, на гауптвахту тебя отвезет твой батяня-комбат, – закончил он приговор.

В итоге я получил от него 30 суток ареста.

Продолжался наш «душевный диалог», в общей сложности, 30 минут.

В тот момент, когда генерал начал стучать в дверь, начальник столовой, старший прапорщик К…ов сидел на кухне и контролировал наряд.

Он услышал сначала стук, потом еще один и, как он сказал после: «Услышал, что в зал ворвался кто-то очень важный». Потихоньку подкрался к раздаче, увидел воочию в окошко всю эту картину, пошел в служебное помещение и набрал номер командира части:

– Товарищ полковник, не могу Вам описать всё происходящие, но какой-то огромный генерал-лейтенант так орёт на нашего хлебореза, что мне хочется спрятаться или сбежать из части!

А дело было так.

Собрался первый заместитель командующего Забайкальским военным округом, генерал-полковник Б… в рабочую поездку в воинскую часть поселка Дровяная. Ехал он себе спокойно по трассе, но попалась ему на глаза табличка – указатель на нашу Богом не забытую, но оставленную им в покое часть.

Не знаю, кто его клюнул, но решил он посетить нас.

– Ну-ка, сворачивай в эту часть! – скомандовал он своему водителю.

На КПП стоял совсем молодой боец, даже еще не «дух». Запах. Он и так-то был напуган всем по жизни, а тут подъезжает натертая до блеска «Волга» пепельного цвета с окнами, тонированными матовой пленкой. Открывается заднее правое пассажирское окно и оттуда появляется огромное лицо генерала с не менее огромными звездами.

– Открой немедленно ворота! – скомандовал он.

И Запах, который по инструкции должен доложить дежурному по части о прибытии высшего руководящего состава, просто взял и открыл ворота.

Столовая была ближайшим объектом от КПП.

– Поворачивай к столовой! – скомандовал генерал водителю.

Так я принял огонь на себя…

На следующее утро, на разводе, командир части вывел меня на центр плаца и объявил о назначенных мне заместителем командующего ЗабВО 30-ти сутках ареста.

Мне было безумно стыдно.

Передо мной стояли 300 человек. Все как родные. Им было меня жалко. Но, в основном, все по-тихому «ржали». Чтобы вы понимали, наша часть стояла в лесу. И в части 300 человек, пересекаются которые ежедневно. Они все едят хлеб, поэтому знали меня все. Полтора года они получали из рук моих две буханки белого и буханку черного.

Да, я чувствовал себя тем батюшкой, который после служения раздает прихожанам просвирочку. Знал их детей, их родителей, знал их тайны. Моё окошко для выдачи иногда служило окошком для исповеди.

И вот стоял я – грешник. Они все уже знали эту для них весёлую, а для меня трагичную историю. Все понимали, что я просто «попал» и что на моем месте мог быть любой. Даже командир части.

Армия – это братство! И когда готовится проверка, нужный «брат» предупреждает командира части. Как правило, сообщали за неделю.

Когда к нам с проверкой приезжал щупленький генерал-майор с уставшими глазами, мы за неделю фактически асфальт перекрасили.

А здесь – первый заместитель командующего Забайкальским Военным округом!

Если бы знали, что приедет заместитель командующего ЗабВо, мы бы за неделю весь поселок по новой построили.

Самое обидное, что, по сути своей, ничего злодейского я не допускал.

Не украл, не подрался, не бил никого. У нас тем, кто попался пьяным, не больше 10 давали гауптвахты, а здесь 30!

После развода командир части подозвал меня и сказал:

– Ну ты, Стас, дал жару! Генерал все два часа, что находился в части, только и говорил, что о тебе. Даже интересовался, где у нас носки такие геройские продают. Я всё понимаю. Ты наломал дров, конечно, но и время отыграл. Могло быть намного хуже. Но он просил лично доложить о твоём наказании. В общем, учитывая твои предыдущие заслуги и отличную характеристику, генерал приказал нам отправить тебя на работу на два месяца в четвертый отдел.

Наш батальон обслуживал базу вооружения. Каждый отдел отвечал за свой участок. Четвертый отдел отвечал за автоматы Калашникова. Самый нежеланный отдел для солдата. Эти коробки были нереально тяжелые, килограммов по 80 каждая. Их постоянно надо было таскать: принимать, открывать, закрывать, опять открывать, закрывать, переносить, загружать в вагоны. Когда потом я анализировал, получалось, что в день вдвоём с моим товарищем Саней Большим мы поднимали по 3 тонны…

В общем, как мне сказал командир: «Генерал лицом посветлел, когда ему предложили вариант наказания с этим отделом. «Вот там и накачается!» – подвёл итог товарищ генерал-лейтенант.

Это был очень хороший урок. Расслабляться нельзя никогда! Даже когда кажется, что все просто прекрасно. Не расслабляйся, а то «поимеют»!

Алексей

Мы только что переехали в новый офис на Ходынке.

И у нас появилась своя переговорная комната. Для меня, как руководителя отдела по работе с розничными магазинами, было очень важно наличие закрытого переговорного кабинета.

Все люди разные, ко всем нужен особый подход. Бывало так, что построение всего плана переговоров шло к чертям. Варианты сотрудничества выстраивались прямо по ходу проведения переговоров. И об этом должны знать трое: покупатель, я и моё руководство. Переговорная важна: она позволяет полностью контролировать ситуацию.

А ещё, в мои обязанности входил охват продукцией территории России. Очень нравилась работа. Продавали товар, который не стыдно было сбывать. Потому что это был качественный продукт.

После работы в поле я зарёкся обманывать покупателей.

Я был влюблен в хоккейный бренд EASTON. Продажи тогда удачные, когда ты по-настоящему любишь свой продукт и готов ответить на любой поставленный вопрос.

Работала одна из ступенек достижения успеха «Быть готовым ко всему». В том числе быть готовым к любому вопросу. Я знал про продукцию всё и с радостью делился информацией со своими клиентами. Охват территорий России рос (правильная работа с территорией), но был пробел на карте. Стратегически важный регион – Нижний Новгород.

Миллионник!

Надо было срочно брать. Если ты работаешь полные восемь часов, то успеваешь очень многое сделать, обзванивая компании, просматривая сайты.

Закон вероятности срабатывает!

Поиск дал результат: познакомился с директором крупного хоккейного магазина в Нижнем Новгороде – Алексеем.

Уговорил его приехать к нам в командировку, в офис, посмотреть продукцию в шоу-руме, взять каталоги, провести переговоры. Если вы честный игрок – вам не стыдно пригласить заказчика к себе в гости. Тем более, в компании есть специальный человек – продакт-менеджер. Специалист по продукции. Который и расскажет, и покажет продукцию.

Это было утром, в 11-00.

Алексей позвонил мне и сказал, что он на вокзале и через час будет у нас. Девчонки быстренько помогли привести в порядок переговорную. Не люблю опаздывать. Лучше приду на полчаса раньше, чем заставлю ждать и нервничать заказчика. Нужно быть вовремя! Вот и в этот раз я вышел встречать его за десять минут. Вышел из дверей на улицу. Улица была пустынна. И тут я увидел, как через дорогу, по направлению ко мне, идет человек.

Видно было, что он с поезда, через плечо у него была большая спортивная сумка.

Окликнул его:

– Алексей!

Тот в ответ махнул мне рукой.

Молодой парень лет двадцати пяти. Пока поднимались в офис, перебросились банальными фразами:

– Добрый день, меня зовут Станислав.

– Здравствуйте, Алексей.

– Ну, как доехали?

– Спасибо, хорошо!

Зашли в офис.

Алексей, конечно, был поражен величием. Офис и вправду был хорош: новенький, с высокими потолками. Повсюду стеклянные двери, большой ресепшн, прекрасный шоу-рум и моя гордость – переговорная комната!

– Чай или кофе? – спросил я у него.

– Кофе! – сказал Алексей.

Пока секретарь варила кофе, я познакомил его с менеджерами, с которыми ему предстояло общаться, пригласил в переговорную комнату.

Кажется, он не ожидал такого пристального внимания к его персоне. Секретарь принесла не только ароматный кофе, но и печенье с конфетами. Кофе и его запах очень благотворно влияют на ход переговоров.

Честно признаюсь, со многими моими клиентами благоприятно срабатывают другие напитки. С некоторыми рабочие отношения перерастают в дружеские. А уже тогда на ход переговоров благоприятно воздействует хорошая пища. Дружеский ужин с прекрасной закуской, когда есть, о чем поговорить, и каждый знает, что нужен друг другу – это важнее бумажного договора.

Посадив его напротив себя, отключил свой мобильник, чтобы ничего не отвлекало от разговора тет-а-тет. Начал свою проработанную к переговорам речь:

– Алексей, как я уже Вам говорил по телефону, мы заинтересованы в сотрудничестве с Вами.

Я смотрел ему в глаза. Улавливал каждое движение, каждый жест. Видно было, что ему было приятно, что для сотрудничества мы выбрали именно его.

– Нам важно присутствие продукции EASTON в вашей торговой сети, мы готовы оказывать также информационную поддержку, выездное обучение персонала. Мы готовы предложить максимальную скидку – 10% от оптовой цены!

Слова отлетали, как снаряды.

Пристально посмотрел ему в глаза. Абсолютно никакого взаимопонимания. Я бы сказал, растерянность! Снаряды пока летели впустую.

В голове промелькнуло: неужели скидка не устраивает? Но больше я не имею права дать скидку. Сотни комбинаций дальнейшего развития. Что еще? Отсрочку нельзя.

И в это время у него зазвонил мобильник.

В переговорной была тишина, которую нарушал его трещащий мобильник.

– Ответьте, Алексей, ничего страшного, я подожду.

Его мобильник был включен на полную громкость и в тишине был отчетливо слышен голос на другой стороне трубки:

– Леха, б…., какого…., мы тебя уже пятнадцать минут на проходной ждем! – возмущенный мужской баритон, как гром среди ясного неба.

– Да я, по ходу, не туда пришел! – начал оправдываться Леха. Сейчас буду…

Алексей приехал сегодня на поезде. Из Белгорода. Его белгородские друзья, которые работали охранниками, ждали его в соседнем с нами здании.

Договорились с начальством об его трудоустройстве. Нужно было только к 12-00 быть на собеседовании. Алексей тоже был пунктуальным и приехал на собеседование раньше.

Как же он был рад, что сотрудник охранного предприятия встречал его на улице, поразился, когда зашел в офис и увидел масштаб компании. Как его представили персоналу. Да что там персонал, даже кофе с плюшками принесли!

Он точно знал, что ему будет здесь работаться очень хорошо! При таком-то отношении к сотрудникам. Очень понравились слова: «Мы заинтересованы в сотрудничестве с Вами».

Но когда сотрудник начал говорить про какую-то его торговую сеть, он начал подозревать, что ошибся дверью. Его опасения подтвердил звонок друга.

Мы смотрели друг на друга.

Если мне было весело, то ему не до веселья! Его пятнадцать минут ждал руководитель охранного ведомства. Быстрым глотком он допил кофе, закинул в рот печенье и положил в карман конфетку.

– Спасибо за гостеприимство, но мне пора! Мы, похоже, ошиблись…

Проводил его до дверей офиса, включил свой мобильник и увидел 5 пропущенных от абонента «Алексей Нижний Новгород».

«Настоящий Алексей» ждал меня на улице. Я извинился за ожидание. Пока мы поднимались по лестнице, а уже думал о том, что когда проведу переговоры и провожу Алексея, начну собирать информацию по хоккею в Белгороде… Правильная работа с территорией в действии.

Андрей

Дело было глубокой зимой – в конце января, когда хоккеисты-профессионалы и хоккеисты-любители уже экипировались, и в магазин потянулись пацаны, которые играют в хоккей на дворовых площадках.

Вторую неделю в Москве держался приятный мороз – 12-13 градусов. В магазине было свежо, тепло, фоновой музыкой служило радио «Джаз». Мы работали втроем: я (директор магазина) и два продавца.

Он зашел после обеда, мы только проводили очередного покупателя и успели перекусить. Аккуратно приоткрыл дверь магазина, осмотрелся по сторонам, закрыл за собой дверь.

– Добрый день! Чем мы можем быть Вам полезны? – спросил я его.

– Зздравствуйте! – молодой человек слегка заикался.

Непонятно было только, нервничает он или по жизни заика.

– Я зздесь в газете прочитал, что у нас в районе хоккеистов набирают. Позвонил, сказали приходить. Только форму принеси.

Он был крупный. Ростом под метр девяносто, с «пузиком» и большими ногами.

Профессиональный взгляд продавца, который ежедневно примеряет коньки десяткам человек в день, сразу определил, что размер ноги 45-46.

Одет он был невзрачно. Вязаная шапка, потёртая куртка с капюшоном, из-под куртки торчала кофта. Брюки от костюма, которые не помнили уже, что когда-то давно они были со стрелками. И большие, здоровенные зимние ботинки.

Работая много лет продавцом, я могу с уверенностью сказать: никогда не судите людей по одежде. Каждый человек индивидуален. Я видел тех, кто одет с иголочки, с ключами напоказ от дорогущей машины, с фоном духов на два метра в округе и навороченным сотовым, выпрашивающих «хоть какую-нибудь скидочку» при покупке за 150 рублей хоккейных шнурков. И тех, кто в «трениках» с отвисшими коленками сразу подходил к конькам с ценником за 40 тысяч, быстро примерял, оплачивал и уходил, не дождавшись, когда ему дадут кассовый чек.

Мужчина понял, что я оцениваю его на вопрос платежеспособности и тут же достал из внутреннего кармана внушительную котлетку тысячных купюр.

– Вы не подумайте, насчет денег проблем нет! – подтвердил мою истину покупатель.

– Для нас важен каждый покупатель, в нашем магазине продается экипировка, как для профессионалов, так и для любителей хоккея! Как к Вам можно обращаться?

– Андрей.

– Вы играли до этого в хоккей?

– Нет. Но кататься я умею, на массовое катание ходил. Коньки в прокате брал.

– Отлично. Ну, тогда снимайте куртку и шапку, сейчас подберем для Вас шлем, нагрудник, налокотники, трусы и аксессуары.

– А коньки? Мне коньки нужны хорошие, профессиональные. Я у Вас на сайте видел такие коньки, которые можно в печке греть.

– Не переживайте, потом подберем и коньки для Вас.

Мы стояли в центре магазина у большого черного пуфика в виде шайбы. И тут он снял куртку…

Это было подобно цунами, когда волна неожиданно захлестывает тебя. Торговая площадь зала магазина составляла 60 метров. Всё это пространство моментально заполнилось запахом. Зловонный запах немытого тела снес под прилавок одного моего продавца, второй поспешил убежать и спрятаться за пуфик.

Мне прятаться было некуда, хотя дико хотелось дышать. Он был напротив меня и ждал действий. Я же в это время попытался приблизиться к нирване и представить, что я сейчас в деревне у бабушки, в Могоче, вечером забрался на сопку, прилег рядом с кустом земляники, смотрю в чистое звездное небо и жадно-жадно глотаю свежайший воздух тайги.

Не помогло, комок предательски подбирался к горлу. Вдох-выдох, вдох-выдох. Покупатель – Бог, покупатель – Бог. Соберись, тряпка, будь мужиком. Зря пообедали перед этим. Вдох-выдох. Закрыл глаза.

Вспомнил, как он доставал котлетку тысячных. Слегка отпустило. Комок, по крайней мере, ушел. Открыл глаза. Они предательски начали слезиться.

Тут я понял, что мы стоим рядом с входной дверью и, если сейчас зайдет покупатель, то магазин просто взорвется от проникновения кислорода.

Работала ступень «Быть готовым ко всему». Но к такому я тогда точно готов не был.

Правильная работа с территорией. Надо подальше отвести его от покупателей.

– Андрей, давайте переместимся в примерочную, – попросил я.

И эти мои продавцы «хитрож..ые» попрятались, оставили тет-а-тет.

Примерочная, размером полтора на полтора метра, моментально наполнилась запахом Андрея. Я еще подумал, что, если бы он был котом, ему и метить не надо было бы, просто пошел, потерся и все.

Я быстро подобрал ему подходящий нагрудник и налокотники. Он снял шапку. Облако перхоти уже не так смущало. Померили шлем. С маской.

Всем непрофессиональным хоккеистам советую настойчиво: покупайте шлем с маской. И шайба не влетит, и стоматология нынче дорогая. Осталось подобрать коньки и хоккейные трусы.

И ведь я полагал, что уже привык к Андрею. К особенностям феромонов данного индивидуума. Я так думал, пока он в примерочной не сел на пуфик и не снял свои здоровые зимние ботинки.

Это уже было не цунами, это был атомный взрыв.

Я в телевизоре видел, как после ядерного взрыва волна накрывает все живое. Волна просто вынесла меня из примерочной, комок оказывается никуда не ушел, он просто ждал выхода. Слезы просто хлынули из глаз. Опять закрыл глаза.

В нирвану, срочно уйти в нирвану: вот я у бабушки в деревне, в бане, дядька наподдавал так, что дыхание сперло. Я резко ныряю на деревянный пол, знаете – такое пространство в парилке, где скамейка с полом граничит, там можно поймать глоток прохладного воздуха. Вдох-выдох. Только не носом. Вроде слегка отпустило.

Пошатывающейся походкой я взял бранок (хоккейную линейку для измерения полноты и длины ступни), набрал побольше воздуха в легкие и зашел в газовую камеру, коей служила в данный момент наша примерочная.

Определились с размером. Достал ему дешевые коньки.

– Я же просил, как у профессионалов, чтобы в печке греть.

Святой Фил Эспозито! Я и забыл, что он хотел термоформующиеся коньки.

Чтобы вы понимали, о чем речь: профессиональные и некоторые модели полупрофессиональных коньков подвергаются нагреву. Существует специальная печь в хоккейных магазинах. Она нагревается, туда помещаются коньки на определенное время. После этого, их надевают на ногу, дают остыть (минут десять-пятнадцать) и всё – благодаря материалу в коньках они формуются под ногу своего хозяина. В общем, вся процедура занимает 20 минут… 20 минут! Когда каждая секунда на счету.

Подобрали подходящую модель, поместили в печь. Пока шел процесс нагрева, в голове строились планы действий. Ведь еще нужно было помочь затянуть коньки…

Начал судорожно вспоминать все передачи Елены Малышевой, может, где-то она что-то говорила, как дыхание в таких случаях привести в порядок. Не помогло: те две программы, которые видел, были про запор и диету.

И тут меня как будто током ударило! А ведь была похожая ситуация. Комок такой подкатывался уже, даже хуже. В метро. Час пик. Ну тот момент, когда тебя волной заносят в вагон. Я еще обрадовался, что оказался первым у дверей вагона. Волна хлынула так, что, не чувствуя пола, просто долетел до сидячих мест.

Знаете, в начале и в конце вагона по три сидения с каждой стороны. Вот меня и внесли к трем этим сиденьям. А там два таких пахучих бомжа – то ощущение, что ад рядом. Рукой дотянуться можно. И никуда не деться. Как ни крутись, а до следующей остановки ни-ку-да. Ловушка. Но тогда спасла женщина, которая так же, как и я, влетела в этот ад. Я сказал тогда «Женщина, у Вас два варианта. Или я носом уткнусь сейчас Вам в пальто, используя его в качестве фильтра, или второй вариант. Это когда комок перестает подкатывать, а уступает место рвотному инстинкту».

Так мы и ехали до следующей остановки – я дышал через её пальто, а она уткнулась носом в мою голову.

И вы знаете, пока я просчитывал варианты, как-то привык уже к этому благоуханию. Все-таки, человек – существо, приспосабливающееся к ситуации. Я просто полностью отключил нос.

Помог анекдот, который вовремя вспомнил.

Как-то учительница вызывает маму и говорит: «Вы знаете, от Вашего Фимы дурно пахнет!». На что мама отвечает: «Фиму не надо нюхать, Фиму надо учить…»

«Андрюху не надо нюхать, Андрюхе надо быстро затянуть коньки, сказать, что нужно позвонить и рвануть на улицу».

– А трусы? Мы с Вами еще трусы хоккейные должны подобрать!

Святой Уэйн Гретцки, про трусы хоккейные я совсем забыл… И представил, как он начнет снимать брюки…

– А знаете, Андрей, давайте трусы на брюки примерим? – спасительные слова вырвались из моих уст.

Какой же он радостный уходил от нас! Как он восхищался, когда примерял каждую деталь экипировки. Что отнеслись к нему, как к профессионалу. Что карточку с максимальной скидкой получил на следующую покупку. Он, наверное, догадывался, что нам почему-то некомфортно. А может, и нет. У меня такое ощущение, что они настолько привыкают к своему запаху, что думают, что всё – «ништяк»! А мы…

Мы тоже были довольны. Во-первых, что не дали усомниться, что всё прекрасно; во-вторых, что касса пополнилась. Правда, после ухода на час пришлось открыть служебную и входную двери, чтобы последствия атомного Андрея прошли.

Но ведь это мелочь.

Если вы продавец, запомните: клиента не надо нюхать – его надо любить!

А Андрей потом летом к нам пришел за роликовыми коньками. Ромка, мой продавец, увидев, что он к нам направляется, быстро открыл все двери, чтобы всё моментально проветривалось. Андрей рассказал, что всё у него получилось, что играл всю оставшуюся зиму в хоккей, но в основном во дворе, так как из команды, говорит, отчислили. Почему – не знает.

Диалог с еретиком

Он сидел и смотрел на меня таким взглядом, что стало понятно: тема религии и веры глубока для него.

– Знаешь, Стас, я не хожу в церковь. Я уважаю Веру людей. Сами заповеди – это да! Они глубокие и правильные. Но вот исполнение и служение – это отдельная история. У нас церковь ассоциируется со смертью. Когда заходишь в церковь, уже хочется плакать. Всё скорбно. Ты должен жить, чтобы умереть и жить хорошо после смерти. Обрати внимание, как у церквей много ворон. Причем, они находятся и вне церкви, и в самой церкви. Они сидят на скамейках в дальних углах и следят, надет ли на девице платок.

– Мужчина, мужчина, не положено у нас свои свечки приносить… – Вот с этим категорически не согласен!

Вот я в Добро верю! Верю, что пришел сюда, чтобы продолжение оставить, которое будет лучше и умнее меня! Верю, что у меня есть Родители, Братья, Сестры, Дети, Друзья! Я верю в силу предков! Верю в генетику! Для меня важнее, чтобы память хорошая осталась. Чтобы после собрались родные на день рождения, вспомнили истории веселые из жизни. На кухне, в ресторане, кафе. В парке. Но не на кладбище.