Взор Талимана

Илая сменила чудесное платье на свою, более удобную, одежду и вынула цветы из прически, решив косу все же не расплетать. Луанос, вместе со своей семьей, ждал ее в большом зале.

– Киран, Илая, я благодарен вам за то, что вы приняли участие в церемонии и проводили в последний путь наших соплеменниц. Это было честью для меня и моего народа, – глава клана почтительно поклонился. – Эта церемония, да и непогода могут сильно задержать вас, а на фоне случившегося это просто недопустимо. Ваша цель должна быть достигнута в кратчайшие сроки. – Луанос задумчиво смотрел в широкое окно без стекол, обдумывая свои следующие слова. – Как вы уже видели вчера, у нас есть некая возможность преодолевать расстояния молниеносно. Пространственное окно позволяет нам оказываться там, где нужно не прилагая усилий.

– Но отец, оно уже было использовано вчера, для спасения Илаи! – воскликнул Шиас. – Едва ли в нем осталось достаточно энергии для следующего перехода.

– Возможно, то, что переход Илаи и Кирана был чрезвычайно коротким, не источило окно? – предположил Арк.

– Их трое и расстояние немалое, это может быть опасно, – продолжил старший из братьев. – Готовы ли мы так рисковать?

Луанос и его сыновья обратили свои взоры на Илаю и ее спутников.

– Можно попробовать, – пожала плечами Элиопа.

– Рискнем, – коротко подтвердил Киран, и все они повернулись к Илае.

– Я не совсем понимаю, о чем идет речь, – проговорила она. Нет, риск ее не пугал и она знала, что Луанос увидит это. В ней скорее говорило любопытство.

– Все, что ты видишь, город, его магия, животные наших земель, да и мы сами – все творения Муаллы. Она сотворила это место, и, не наделив нас полноценной магией, как вас, принесла в дар этот волшебный город. Он способен перенести вас в любую точку Талимана, но сила портала не безгранична и после использования, он довольно долго восстанавливается, поскольку питается энергией города и нас самих, – медленно объяснил Луанос.

– Вы хотите сказать, что этот риск не столько для нас, сколько для всех жителей города? – ужаснулась Илая.

– Верно, но это не имеет значения, ведь ваша задача спасти всех нас.

– А каковы могут быть последствия?

– Город истощится, и люди в нем тоже станут слабее и восприимчивее к невзгодам. – С каждой минутой, проведенной среди куннов, Илая утверждалась в мысли о том, что ей очень нравится прямота этих людей. Они не юлят и не пытаются приукрасить что-либо, а просто говорят все, как есть. – Но это не очень большая плата.

Илая хорошо понимала, какая это ответственность и растерялась. Неосознанно, она подняла глаза на Кирана, который так спокойно принял решение. Ему легко соглашаться, ведь это не опасно для него лично. Илая осознала, что он увидел осуждение в ее глазах и отвернулась.

– Киран знает, что мы готовы пойти на это и, что так вы будете ближе к спасению Талимана на целых три дня, – сказал Луанос. – Не кори его за это решение, он поступает правильно.

Горькая обида и негодование мгновенно выбрались наружу из глубин души Илаи. Ей уже осточертело, что посторонние люди копаются в ее голове и без стеснения озвучивают свои мысли по этому поводу.

– Я согласна, – выпалила она, желая покончить с этим и сократить число людей, посягающих на ее внутренний мир, до одного.

В одной из стен зала тут же возник портал, из которого она выпала на пол, только вчера. Элиопа и Киран коротко простились с присутствующими и переглянувшись, шагнули в пространственное окно. Илая сделала глубокий вдох.

– Удачи, – сказал Шиас и коротко кивнул.

– Она пригодится всем нам, – сказала Илая и сделала шаг.

Прежде чем шагнуть в портал, она услышала голос главы клана совсем рядом.

– Помни о том, что я сказал. Отринь свои предубеждения и слушай сердцем. Многое для тебя станет понятней.

Через мгновение, зал одного из прекраснейших домов мерцающего города, остался позади.

По ту сторону портала сияло солнце и, насколько хватало взгляда, простиралась равнина, пересеченная шумными водами Приоторны. В землях тавров река значительно расширялась, образуя, своего рода, карман. Трава здесь была удивительно зеленой, густой и сочной. Илая предположила, что мор, который она увидела с верхнего яруса мерцающего города, был на окраинах, по другую сторону владений тавров.

– Мы прибыли на три дня раньше, нас еще не ждут, – сказала Элиопа.

– Нас могут посадить под замок за нарушение границ? – Поинтересовалась Илая, вспоминая, как впервые оказалась в поселении барсов.

– Под замок? – переспросила Элиопа. – Почему нас должны куда-то сажать? Мы представимся патрулю и объясним, зачем мы здесь.

– Дело в том, – начал Киран, – что несколько месяцев назад Илая случайно пересекла наши границы, и мы вынуждены были считаться с волей ее отца.

– Но это ваш патруль задержал меня и пленил! – возмутилась девушка.

– Это желание Ваху! – ответил Киран.

– Что, пленить меня?

– Да.

– Но таков закон Талимана!?

– Этот закон давно уже не соблюдается так строго,– тихо ответил барс, и в голосе его слышалась какая-то печаль с примесью легкого чувства вины, эта смесь сбивала с толку.

– А НЕ строго – это как?

Элиопа прошла чуть вперед и остановилась, но в разговоре никак не участвовала.

– Мы давно уже никого не берем в плен и не наказываем строго, – медленно начал свои объяснения Киран, потирая переносицу и хмурясь, словно этот разговор давался ему крайне тяжело. – Ты не могла не заметить, что отношения между кланами, помимо твоего, конечно, очень даже открытые и дружелюбные.

– Тогда почему наказали меня?

– Ваху, единственный, кто обособился и продолжает строго придерживаться древних законов. Он не желает сотрудничать, считая, что ваш народ особенный и …

– Киран! – прервала его Элиопа.

– И что? – не унималась Илая, понимая, что от нее снова что-то скрывают.

– В общем, это не важно. Просто он единственный, кто делает все по правилам и хочет, чтобы по отношению к его народу, соблюдались все известные законы, – сказал барс и пошел вперед, давая понять, что этот разговор окончен.

Илаю не удовлетворил этот ответ, да и Кирану она не больно – то доверяла в его суждениях, тем более о ее народе. Пока они пересекали равнину, Илая держалась чуть поодаль и размышляла о том, что услышала.

Поверить в то, что ее отец придерживался правил, было не сложно. Ваху фанатично соблюдал установленный порядок и традиции во всем. Он был строгим, если не сказать, деспотичным отцом. И кланом он управлял в той же манере. В словах барса, как не грустно это было признавать, была доля истины. Все это объясняло произошедшее с ней и то, что она видела , покинув клан Каллима. Надменность и честолюбие отца стали причиной их обособленности.

Однако и это никак не помогло ей довериться своим спутникам всецело. Да, Киран спасал ее жизнь, но зачем? Она чувствовала, что у него была своя цель, цель, которая была ему навязана. Илая никогда еще не чувствовала себя такой потерянной. Она пыталась прислушиваться к чувствам и ощущениям, которые кричали во весь голос, что и Киран и Элиопа ей не враги, что для ее сердца в этих людях не было лжи и фальши. Но чувства могут заблуждаться, а сердце просто слепнуть. Она решила не принимать поспешных решений, а просто присматриваться и прислушиваться к тому, что будет происходить вокруг нее. Слова это всегда лишь слова, судить о людях правильнее по их поступкам.

Внимание девушки привлек табун прекрасных лошадей, свободно мчавшийся по равнине. Это были поистине великолепные создания с длинными гривами, почти до самой земли. Илая не могла не восхититься их статью и благородством.

Селение тавров во многом походило на деревянную крепость, окруженную многочисленными домами и высоким бревенчатым забором. Прямо у ворот стояли двое мужчин с тяжелыми мечами наготове. Она смерили гостей пристальными взглядами, явно узнав Кирана и Элиопу. Интерес вызвала лишь Илая, на которую они буквально засмотрелась.

– Мы пришли с миром в земли благородных тавров, и просим проводить нас к Руану. – Сказала Элиопа.

– Вас ждут?

– Да, но не сегодня.

Один из воинов вызвался проводить гостей к главе клана, и наследники вошли в поселение. Клан, сам по себе, был довольно многочисленным, но построек в поселении насчитывалось гораздо меньше. Все это объяснялось тем, что тавры жили большими семьями. Люди, маги и даже кунны предпочитали, создавая молодую семью, отделяться от родителей и строить свои дома. Тавры же просто расширяли свои владения и увеличивали численность семей за счет невест, которые по правилам входили в дом жениха, и последующих детей. В каждом из таких домов проживали десятки людей. Этот клан растил на своих землях отличных воинов и разводил самых прекрасных лошадей в Талимане. При всей своей суровости и воинственности, Тавры любили громкие праздники, танцы и веселье.

Илая во все глаза рассматривала молодых женщин, облаченных в кожаные одежды, мало прикрывающие их крепкие тела. Скромность и стыдливость не считались у тавров отличительной чертой. Люди этого клана всегда держали сердца открытыми для любви, но если вступали в брачный союз, то не нарушали его никогда. Брак для тавров считался священным, поэтому многие мужчины не вступали в него до тех пор, пока не были абсолютно уверены, что это навсегда.

Все мужчины, которые попадались им на пути, выглядели не просто сурово, а по – настоящему устрашающе. Крупные, бородатые, громкоголосые, одетые в кожу и шкуры, они все делали шумно и с размахом. Четыре разных клана, четыре разных мира предстали перед Илаей во всей своей красе за эти последние несколько дней.

Дом главы клана, как и положено, располагался в центре селения и был самым высоким строением в нем. Его окружала огромная ярмарка, с множеством разнообразных товаров. Илае было известно, что земли тавров служили своего рода границей между четырьмя кланами и остальным Талиманом. Здесь она увидела людей, не принадлежавших ни к одному из известных ей кланов, с товарами, которые не были ей знакомы. Ловкие и опытные торговцы предлагали всевозможные украшения, ткани, предметы одежды, а так же травы, овощи и фрукты. Девушка никогда прежде не видела такого выбора товаров. Киран и Элиопа шли к дому, не выказывая любопытства или удивления.

В дверях их встретили еще двое стражей, чей вид вызвал у Илаи желание немедленно бежать и никогда не оглядываться. Мужчины были рослыми и бородатыми с густыми хмурыми бровями. На их одежде закреплялось такое количество оружия, что хватило бы на небольшой отряд. Рассматривая одного из них, особенно поразившего ее, Илая пробормотала:

– Такими руками, можно переломить хребет, особо не напрягаясь. А глаза смотрят так пристально, будто решают, не сожрать ли нас живьем. – Илая не сводила с них глаз, разглядывая внушительные мечи и топоры в их руках. Киран шел чуть впереди, поэтому она надеялась, что он ее не услышит. – В дрожь бросает от этого зрелища. Может нам не стоило торопиться?!

– Они нас не тронут, да и вообще эти двое крайне дружелюбны. – прошептала Элиопа.

– А мы с тобой точно об одних и тех же двоих говорим? – приподняла брови Илая.

В этот момент Киран уже приблизился к стражам и те, наконец, его заметили. Несколько томительных секунд ничего не происходило и все трое просто смотрели друг на друга, но вдруг оглушительный радостный крик часовых потряс сравнительную тишину. Оба воина широко улыбнулись и расставили руки для объятий, в которые барс незамедлительно шагнул.

– Где тебя носило, хитрый плут? – прогремел один из них.

– Давненько твои ноги не топтали наши земли, – сказал другой, и Илая буквально открыла рот от удивления, а на лице Элиопы появилось что-то смутно напоминающее улыбку.

– Я приходил в себя после последней охоты, Нэд, – ответил Киран.

– Не плохо нас тогда потрепало, – засмеялся тот, кого барс назвал по имени.

– Потрепало вас, а я как всегда расхлебывал кашу, которую вы заварили, – усмехнулся Киран, и реальность происходящего снова размылась в глазах Илаи. Такого Кирана она еще не знала.

– Это потому что ты хитер, как лис и пронырлив как хорек, – сказал второй. – А еще умен и опасен, как снежный барс.

Элиопа сделала шаг вперед, и все внимание переключилось на нее, только это были совсем другие взгляды. Воины заметно подобрались и почтительно склонили головы.

– Мы не ждали вас так рано, – абсолютно серьезно сказал воин.

– Да, Фалк, знаю, – ответила куннка. – Обстоятельства вынудили нас поторопиться. Можем ли мы увидеть Руана?

– Сейчас в доме только Рав и Ран. Глава клана должен, в скором времени, вернуться, – сказал Нэд.

– Мы можем войти? – сухо спросил Киран, и Илая явно расслышала перемену в его голосе. Сейчас он звучал напряженно и настороженно.

Их проводили в просторную комнату с тяжелыми темными шторами, которые закрывали окна, полностью скрывая солнечный свет. Большой стол, длинной практически во всю стену, был уставлен кубками и блюдами, но уже опустевшими. У стены, прямо напротив входа , стояли четыре кресла , вокруг которых небрежно валялись шкуры. Повсюду горели факелы. Два черноволосых молодых мужчины стояли у окна и о чем-то спорили. Оба крупные как скалы и мощные как вековые дубы. У обоих были короткие иссиня черные бороды.

Заметив приближение гостей, мужчины развернулись. Рав, старший из сыновей Руана, чуть выше и крепче своего брата, был жутко зол, но бросив взгляд на Элиопу замер.

– Блистательная наследница клана куннов! – воскликнул он и хмурые до этого брови его встали на место. Элиопа едва заметно напряглась и перехватила рукоятку меча, висевшего у нее на поясе.

– Рав, – сдержанно кивнула она.

– Я рад видеть тебя, – широко улыбнулся тавр, громыхая раскатистым басом. Его голос был приветливым и жизнерадостным. Насколько Илая могла судить, Рав был человеком прямым и открытым, а еще честным и как ни странно, мягкосердечным. – И тебя Киран, конечно.

– Рав, если ты помнишь, это Илая, наследница клана Каллима, – представила Элиопа девушку, словно пытаясь переключить его внимание.

– Конечно, помню, – ответил мужчина, просияв. – Рад встрече.

Илая не была готова к такому приему, она растерянно хлопала глазами, когда мужчина шагнул к ней и заключил в поистине медвежьи объятия.

– О! Я тоже здесь, если вы не заметили. – Этот голос показался Илае противоречивым. Что-то неуловимо неприятное промелькнуло в этом слишком слащавом тембре. Брат Рава, такой же черноглазый и мужественный, лишь немного уступал старшему наследнику в росте. Он мягким движением отодвинул брата, который успел выпустить Илаю. Ран был красив и совершенно точно знал об этом. – Я Ран.

В этой короткой фразе девушка услышала самоуверенность, самовлюбленность, тщеславие и еще что-то подобное.

– Я видел тебя на совете четырех кланов, однако там не имел возможности рассмотреть тебя получше. Теперь вижу свою ошибку, ты оказалась такой …, фигуристой. – Его слова звучали нахально, с Илаей еще никто никогда так не разговаривал. Она почувствовала как краснеет, когда он подбирая последнее слово, жестом обвел контур ее тела.

– Рав, когда твой отец вернется? – резко спросил Киран, и Илая вдруг поняла причину такой напряженности барса. Присмотревшись, она обратила внимание, что Киран осознанно не смотрит на Рана. Явная неприязнь, которую барс скрывал неумело или же вовсе не скрывал, стала откровением для Илаи и возбудила любопытство.

– Я уже здесь, – послышался голос за спиной, и все присутствующие обернулись на дверь. – Вы рано.

В зал вошли глава клана и его супруга, опиравшаяся на его руку. Высокий седой Руан и его не менее высокая жена смотрелись очень гармонично. Лира, мать Рава и Рана, одевалась гораздо скромнее своих соплеменниц. На ней было простое платье, прикрывающее все, что юные таврийки считали нужным показать.

– Мы просим прощения, что не предупредили вас, но обстоятельства сложились так, что медлить было нельзя, – ответила Элиопа. – Вчера на наши земли вновь обрушилась волна и унесла жизни двоих. У нас мало времени, ибо земля будет дрожать все чаще. Как долго простоит наш город, спрогнозировать трудно.

– Мне очень жаль, Элиопа, – мягко сказал Руан, приближаясь к девушке. – Я отправлю своих людей на помощь в восстановлении ваших домов.

– Благодарю вас, – почтительно склонила голову куннка. – Мы не откажемся.

Руан вполголоса посовещался с супругой и отдал распоряжения Рану, тот лишь кивнул в ответ.

– Итак, мы вовсе не против спешки. Мор на наших землях распространяется все дальше, – заключил глава клана. – Что ж, давайте соединим карту, и завтра вы отправитесь в путь, после того, как мы соберем все необходимое и конечно, отпразднуем.

– Отпразднуем? – вырвалось у Илаи, прежде чем она успела сдержаться.

– Отпраздновать, это когда столы ломятся от еды и напитков, звучит музыка и все вокруг танцуют, – пояснил Рав.

– Мне известно значение этого слова, – буркнула Илая. – Просто подумала, что это не совсем уместно.

– В нашем клане, это традиция, сложившаяся столетия назад. Мы провожаем своих воинов в опасный путь, громко и весело, – терпеливо ответил Руан. – Словно говорим всем невзгодам, что мы не боимся и готовы встретить опасность лицом к лицу.

С этими словами, глава клана извлек из тайника свой кусок карты и ритуал соединения повторился. И на этот раз богиня поприветствовала тавра, а золотая змейка указала дорогу в долину озер, сквозь которую им предстояло пройти.

– А как же дальнейший путь? – спросил Рав. – Тропинка обрывается.

– Думаю, это вам придется узнать самим, – Руан положил руку на плечо сына. – Киран.

Всего одно слово и барс понял, что от него требуется. Он взял карту, свернул ее и положил на дно своей сумки. Илая посмотрела на всех этих людей и осознала, как маги далеки от такого содружества и сплоченности. Ваху даже в голову бы не пришло предложить людям или куннам свою помощь. Он бы сказал, что все их беды, это лишь не способность главы клана обезопасить свой народ.

Лира подошла к девушкам и заговорила вполголоса:

– Я приглашаю вас в мои покои, где вы сможете отдохнуть и подготовиться к вечернему празднику. – Ее голос был ласков, но тверд, как камень. Эта женщина знала, чего хочет и умела достигать своих целей.

Элиопа пожала плечами и последовала за супругой Руана. Покои Лиры занимали огромное пространство, поскольку в них была собственная купальня, внушительного размера. Несколько молодых девушек наполняли ее водой.

– Я постараюсь познакомить вас со всеми удовольствиями, которыми довольствуюсь сама. Вы примете теплую расслабляющую ванну, и ваши тела покроют маслами, которые придадут коже мягкость и шелковистость. Легкий массаж и новые наряды, уверена немного поднимут ваш дух. – Все о чем говорила Лира, звучало просто удивительно, но Илая чувствовала себя неловко и, судя по всему, от Элиопы это не укрылось.

– НЕ беспокойся, Боги не покарают тебя за черствость, а люди не осудят. Тарав создал своих детей душевными и сочувствующими, и они доказывают это делами. Этот праздник не проявление равнодушия, а возможность подарить нам простые радости, возможно последние. – Илае показалось, что такие проводы, вовсе не плохая идея, только вот она понятия не имела, как это веселиться по– настоящему. От предвкушения замирало сердце.

Благоухающая ванна, сводящая с ума ароматами цветов и ласкающие кожу масла, от которых приятно покалывало все тело, заставили Илаю на некоторое время забыться и мыслями унестись туда, где нет страхов и невзгод.

– О, Муалла! – простонала она. – Разве бывает что-то лучше?

– Поверь мне, бывает, – сказала Элиопа, не открывая глаз.

– Сложно представить.

– Когда ты впервые познаешь любовь мужчины, то все остальное померкнет в сравнении с ней. – Илая вспыхнула, от того насколько легко куннка говорила о таких вещах.

– Мне вряд ли это удастся, – пробормотала Илая и вышла из купальни, решив больше никогда не говорить и даже не думать об этом.

Однако, спустя всего час, стоя перед зеркалом, и глядя на себя, облаченную в самый откровенный наряд, который ей когда-либо приходилось надевать, слова Элиопы снова всплыли в сознании. Ее нарядили в платье, какие носили местные девушки. Кожаный лиф обтягивал и приподнимал грудь, не оставляя простора для фантазии. Длинная юбка, если ее можно было так назвать, сидела низко на бедрах, оголяя живот. Она состояла из нескольких широких лент, соединяющихся только на внушительном поясе, поэтому делая шаг, Илая выставляла напоказ свои длинные стройные ноги. Женщины этого поселения очень любили украшения, поэтому помогли завершить образ, многочисленными браслетами на запястьях и щиколотках. Если бы отец увидел ее сейчас, то выговором она бы не отделалась.

– Мне обязательно надевать это? – робко спросила она Элиопу.

– Это традиция. Все гости должны быть одеты в местные наряды.

– Но я чувствую себя голой!

– Тавры проще относятся к обнаженному телу, едва ли их можно назвать скромными.

Элиопа тоже облачилась в подобные одежды, только выглядела чуть более прикрытой и Илая не смогла не высказаться по этому поводу.

– Просто мои формы далеки от твоих размеров, – все с той же простотой и легкостью объяснила куннка. – Меня до сих пор путают с мальчишками, если мои волосы острижены слишком коротко. А тебе есть, что показать.

– А если я не хочу ничего показывать?

– Ты скажешь этим людям, что наряды их вульгарны? – подняла бровь Элиопа и когда Илая осознала, что никогда не скажет подобного, закончила разговор. – Смирись.

Илая еще раз окинула себя взглядом и вздохнула. Ее волосы остались распущенными и после долгого нахождения в воде, завивались, рассыпаясь непослушными локонами. Это придавало ее образу некую игривость, которую она вовсе в себе не ощущала. Они вышли из дома, когда на улицах зажглись множество факелов и песок, которым были посыпаны дорожки, отливал золотом. Босые ноги неуверенно ступали по мягким крупинкам и постукивали деревянными браслетами. Девушки влились в поток людей, идущих на площадь, откуда уже доносилась веселая музыка. Сердце то и дело замирало, а потом снова пускалось вскачь. Нежный , слегка дурманящий аромат щекотал ноздри и возбуждал все нервные окончания.

Множество голосов, смех и радостное пение обрушились шквалом, как только они вышли на площадь. Илая осмотрелась. Длинные столы, заставленные угощениями и напитками, обрамляли ярмарку, а в центре горел большой костер. Глава клана со своей семьей занимали стол у подножия лестницы, ведущей в дом совета. Все девушки были одеты, как Илая, а мужчины в простые брюки и рубашки. От того, что она не очень-то выделялась, Илае стало немного легче. Сама не зная почему, девушка медленно осмотрела площадь в поисках барса.

– Киран не ходит на подобные празднования, где женщины выставляют себя напоказ, а мужчины нахально разглядывают их в поисках жены, – сказала Элиопа, проследив за ее взглядом. – Многие женщины этого клана горько сожалеют об этом.

– И почему же?

– Любая пожелала бы себе такого мужа, но Киран раз за разом пропускает «смотрины», как он сам их называет, забиваясь в какой-нибудь тихий угол.

– И что ни разу не заглянул из любопытства?

– Лет в семнадцать он впервые попал на праздник в поселении тавров, сложил о нем свое мнение и больше не приходил, никогда. Руан и Лира уже давно не обижаются, – ответила Элиопа и Илая, прислушавшись к своим ощущениям, поняла, что позиция Кирана ее радует. Но о причинах этой радости думать ей не хотелось. – Да, и он просил передать, что рекомендует тебе не пить ничего, кроме воды.

– Почему?

– Напитки, которые тавры подают на праздниках, стирают все грани. Они раскрепощают и выводят наружу все твои тайные желания. Ты не сможешь контролировать свои действия.– Ответила куннка и смешалась с толпой.

Илае досталось место по правую руку от Рана, и это соседство немного напрягало ее. Тавр был напористым и даже нахальным, но не лишенным обаяния. Он все время говорил Илае комплименты и пытался напоить ее из чаши с вином.

Руан произнес речь, наполненную верой и надеждой, а так же пожелал сыну и его спутникам легкой дороги. Ужин, разнообразный и сытный, занимал людей не очень долго и довольно скоро, вокруг костра стали появляться танцующие пары. Девушки двигались плавно подергивая бедрами и медленно вращая кистями рук. Этот танец завораживал и притягивал взгляд. Илая, вдруг подумала, а смогла бы и она вот так водить бедрами и свободно касаться мужчины, танцующего рядом. Сама атмосфера, наводила ее на эту мысль снова и снова. Сознание немного туманилось и на душе становилось легче и радостнее.

– Ну вот, ты наконец, улыбаешься, – заметил Ран, наклоняясь к ее лицу ближе, чем она того хотела бы. Легкая эйфория от праздника, оставила настороженность по отношению к нему, лишь на краешке сознания. – Ты наверное умираешь от жажды. Возьми немного воды.