В полдевятого утра солнце, похоже, только разминалось, демонстрируя притом свою готовность сотрудничать с прессой. Рита Володина, поправив на переносице тёмные очки, проскочила на жёлтый свет и опустила стекло машины. Золотисто-рыжеватые волосы Риты, собранные в пышный «конский хвост», взъерошил ветерок и тотчас полез девушке за пазуху.

– Ага, щас! – осадила его Рита Володина и, прикрыв окно, глянула на свои часики.

Определённо, ей везло. То ли московские автомобилисты отсыпались еще после праздников, то ли так сошлись звёзды – но пробок на дорогах не было. Рита беспрепятственно катила по улицам и сетовала лишь на старенький свой «ауди», мотор которого стал барахлить. «Не подведи, чувак! – бормотала Рита. – Или я окажусь в жопе. Чтоб мне окосеть, завтра же свезу тебя в ремонт.» Поверил ли «чувак», не поверил – но барахлить временно прекратил. Теперь следовало сделать не слишком приятный, но основополагающий телефонный звонок. Выполнив лихой левый поворот, Рита по-кошачьи цапнула мобильник с приборной панели.

Хрипловатый мужской голос отозвался после первого же гудка, и Рита промурлыкала:

– С добрым утором, Анатолий Викторович. Это Володина. Не разбудила?

Мужской голос произнёс неприветливо:

– Вообще-то, я на работе, стажёр Володина. А вы где, если не секрет?

Рита сыграла возмущение:

– На задании, Анатолий Викторович. Где ж ещё?

– Ух ты. Простите, не могу сдержать любопытство: и кто же даёт вам задания, Маргарита Евгеньевна?

Показав мобильнику средний палец, Рита вновь ухватилась за руль.

– Задания, конечно, даёте мне вы, Анатолий Викторович. И пожалуйста, не надо сарказмов. Я уверена, вы помните своё обещание. При свидетелях. Если у меня появится реальный информационный повод, то вы готовы рискнуть…

Из трубки донёсся не то вздох, не то стон:

– Как вы меня допекли! Всего-то за две недели! В данную минуту, Володина, у меня важная деловая встреча…

– Анатолий Викторович, у меня нет аккредитации! – Рита гуднула перебегающему дорогу пуделю. – Пожалуйста, если позвонят в редакцию, прикройте мою беззащитную попу.

В трубке повисла тишина, затем прозвучал настороженный вопрос:

– Что у вас там?

– Труп на Горводоканале, – отрапортовала Рита. – Плавает в бытовых отходах. Там следственная бригада работает. Только не докапывайтесь про мой источник, ладно?

После короткой паузы редактор усомнился:

– Кто же вас туда пустит, геморрой вы мой языкастый?

– Ха! Сам источник и проведёт меня за руку. Он у них типа главный. Ну как, Анатолий Викторович, замётано?

– А у меня есть выбор? – буркнул Анатолий Викторович и отсоединился.

Рита подмигнула своему отражению в зеркале. Мотор «ауди» в очередной раз чихнул, очевидно, выражаю одобрение.

Почесав мобильником ухо, редактор откинулся на спинку рабочего кресла. Мужиком он был крепко сбитым и брил голову, дабы скрыть раннее облысение. Голова его притом выглядела, как шар для игры в боулинг с оттопыренными ушами, вздёрнутым носом и неуместными синими глазами. В данный момент глаза эти хмурились.

– Кстати, босс, – проворчал редактор, – ещё и за это вам нижайший поклон.

Собеседник, сидящий по другую сторону стола, скривил тонкие губы.

– По сценарию, вероятно, я должен спросить, что происходит.

Редактор неторопливо закатал рукав своей рубашки. Он был в джинсах, в кроссовках и держал себя соответственно.

– По сценарию, Геннадий Маркович, – он закатал второй рукав, – вы обо всём уже догадались и мне остаётся лишь послать вас подальше вместе с вашей протеже, затем подать в отставку. Или, по крайней мере, потребовать от вас, хозяин, дополнительный пакет акций для задроченного нашего коллектива. Зря ухмыляетесь, Геннадий Маркович: сделка честная. Ибо за две недели своего стажёрства Рита Володина умудрилась… э-э… ладно, воздержусь от мата. Но как истинный джентльмен, вы могли бы компенсировать обществу нанесённый вами ущерб.

С той же кривой усмешечкой Геннадий Маркович Беликов, владелец газеты, поднялся с кресла. Был он костляв, морщинист и лысину не брил. Вельветовые брюки и трикотажная водолазка, однако, сидели на нём безупречно.

– Беседа с вами, Анатолий, чертовски бодрит. По утрам – особенно. Кстати, вы заметили, что я ни разу не вмешался в редакционную политику?

Редактор, привстав, опёрся кулаками о стол.

– Спасибо, благодетель. Можем тиснуть вам оду на первой полосе. В красивой рамочке.

Усмешка Геннадия Марковича расширилась, демонстрирую желтоватые крепкие зубы.

– Если «ода», по вашему, означает «некролог», то я не тороплюсь. И возможно, успею ещё поделиться акциями с коллективом. Если Бог лишит меня разума.

Фыркнув, редактор опустился в кресло.

– Вы неподражаемы, босс.

– Знаю, Анатолий, вы меня цените. – Геннадий Маркович направился к двери. – Короче, мы оба на связи.

– А всё-таки, – бросил вслед редактор, – кто она вам, эта рыжая катастрофа? Внебрачная дочь, любовница? Проясним по-пацански.

Геннадий Маркович обернулся. Лицо его хмурилось каждой морщинкой.

– Не рыжая, а золотистая с рыжинкой, – уточнил он. – Скулы высокие, серо-зелёные огромные глазищи и атласная кожа с едва заметными веснушками возле точёного носика. Чувственные, чуть припухшие губы. Зубы идеально ровные, белые как жемчуг… Закройте рот, Анатолий: в юности я увлекался живописью. – «Хозяин» перевёл дух. – А фигура! Грудь дразняще-упругая. Талия осиная, переходящая в лепные бёдра. Ноги стройные – чуть ли не из подмышек… Блин, я вполне понимаю моего партнёра по бизнесу, который за неё просил. Нормальный самец, предсказуемый. А вы, господин газетчик? Ах, Рита Володина! Ах, ужас!.. Что с тобой не так, мальчик? – С этими словами Геннадий Маркович толкнул дверь кабинета.

Оправившись от изумления, редактор рявкнул:

– Прелестница ваша по хребтам пройдёт, не споткнётся! Хотите пари?!

В ответ прозвучал лишь хлопок дверью.

Четырёхэтажное здание Артюхинской станции Горводоканала выглядело обшарпанным, но несокрушимым. Примыкающие к нему стальные ворота были приоткрыты и через них под контролем охранников сновал туда-сюда взбудораженный люд. Мест для парковки не хватало, и машины ютились на тротуарах, тесня пешеходов.

В одном из автомобилей, в салатовом «сузуки» с тонированными стёклами, скучали трое крепких парней. Один из них, в приталенной рубашке и брюках, сидя за рулём, лениво мусолил во рту зубочистку. Двое других, близнецы в спортивных костюмах с капюшонами, расположились сзади. В ногах у них, под сиденьем, притаились бейсбольные биты. Троица таращилась на ворота станции. Близнец с синяком под глазом заметил сонным голосом:

– Ментов навалило как грязи. Чё у них там за херня?

– Не ментов, а полицаев, – гоготнул близнец без фингала. – Следи за речью, Колян.

Парень за рулём переместил в губах зубочистку.

– Менты нам до печки. Хмырь по-любому оттуда выйдет. Определимся без хипежа.

– И сколько нам ещё определяться? – нахмурился близнец без синяка.

Парень за рулём, бывший у них за начальника, не ответил. Он уставился в окно, выронив зубочистку изо рта. Проследив за его взглядом, близнецы примолкли также.

Из припарковавшегося поблизости «ауди» выпорхнула рыжеволосая девица на шпильках в платье таком коротком, что платья вроде и не было. Только лишь ноги, притом какие!.. Парни в «сузуки», замерев, наблюдали за тем, как рыжая грациозно бежит и распахивает двери административного корпуса. Близнец с фингалом простонал мечтательно:

– Ух, я бы ей вду-ул!

Парень за рулём стряхнул оцепенение:

– Колян, ты на работе, бля.

– Так сколько нам тут загорать? – вернулся к своему вопросу близнец без синяка. – Остохренело уже.

Парень за рулём обернулся.

– Не надо Вова. Оплата почасовая, не нагоняй изжогу.

Близнецы переглянулись. Тот, что без синяка, полюбопытствовал:

– Как он различает, кто из нас Вова?

– Колян симпатичней, – гоготнул его брат. – Правда, Славик?

Парень за рулём, подобрав с коврика выпавшую зубочистку, сунул её в рот свежим концом. Он вполне осознавал, что иметь дело с близнецами – это не сникерс, бля.

Неуловимым движением Рита оправила на себе платье зелёное в горошек. Туфли и сумка, разумеется, были в цвет. Улыбалась Рита лучезарно, притом без кокетства, и, само собой, встречавший её зам районного прокурора, что называется, выпал в осадок. Невзрачный этот очкарик, лет за сорок, поправил галстук, скользнул по девушке масляным взором и едва не облизнулся. «Козёл долбаный!» – мысленно охарактеризовала его Рита, с той же ослепительной улыбкой полюбопытствовав:

– У меня что, гриб на лбу вырос?

Зампрокурора издал смешок.

– Вы сногсшибательны, Маргарита, и если дадите мне шанс… – Он вдруг нахмурил бровки над очками. – Могли бы всё же приехать быстрее. Время поджимает.

Они остановились у проходной, и пожилая вахтёрша бдительно за ними наблюдала.

Рита пожала плечами.

– Николай Захарович, как только вы позвонили – я тут же помчалась. Можно сказать полураздетая.

Косясь на вахтёршу, зампрокурора хохотнул:

– Оно и видно. – И сделал строгое лицо. – Паспорт у вас при себе, надеюсь? Тогда поторопимся.

Небрежно махнув Ритиным паспортом, он провёл её через «вертушку». Пропуск не потребовался, вахтёрша лишь фыркнула им вслед. Рита резко сдала назад, пластично изогнулась и проворковала в служебное окошко:

– Глафира, у вас насморк? Могу радикально вылечить. Обращайтесь. – И, покинув обалдевшую тётку, догнала своего провожатого.

Зампрокурора притормозил в вестибюле, у доски объявлений.

– Проведём краткий инструктаж, Маргарита.

Девушка затрепетала ресницами.

– Я вся внимание, Николай Захарович.

Зампрокурора отвёл взор от её рельефной груди.

– Всё же вам следовало повесить пресс-карту.

– До бейджика ли мне было в такой спешке? – вспыхнула Рита. – Если у кого-то возникнут вопросы, пусть звонят редактору «Наблюдателя». Или могу развернуться и уйти – никакого инструктажа не понадобится.

Зампрокурора протестующе вскинул ладонь. Толкущийся в вестибюле народ без стеснения на Риту оборачивался. Николаю Захаровичу, похоже, это льстило.

– Вы прямо как порох, – пробормотал он. – Значит так. Сейчас мы выйдем, так сказать, к месту происшествия. Я вас представлю… Не отвлекайтесь, Маргарита. На что вы глазеете?

Рита ткнула пальцем в листок на доске объявлений.

– Гляньте, какая прелесть! – И прочла: – «В соответствии с распоряжением правительства Москвы всем специалистам и руководителям Инженерно-технического Центра обеспечить чистоту телефонных аппаратов на рабочих местах, включая шнур телефонной трубки. Срок до 20-го мая. К лицам, не выполнившим данное распоряжение, будут применены меры административного воздействия». Далее подпись: «Начальник Управления технологического развития Карпов А.С.» Николай Захарович, можно, я это сорву и прихвачу на память?

Зампрокурора потянул журналистку за руку.

– Будьте серьёзней, Маргарита. Следственная бригада практически уже сворачивается, труп вот-вот увезут. Сейчас я представлю вас кому надо, вы покрутитесь там минуту-другую, осмотритесь…

– Как это увезут?! Как это, минуту-другую?! – запротестовала Рита.

Пройдя в вестибюль, они шагали по коридору к выходу на территорию станции.

– А к чему копаться? Типичный несчастный случай по халатности. – Зампрокурора поправил на носу очки. – Сотрудник Инженерно-технического центра – главспец, мать его… брал пробу в камере гидросортировки ТБО для лабораторного анализа и поскользнулся, растяпа, на лестнице…

– Что такое ТБО? – уточнила Рита, цокая каблучками.

– Твёрдые бытовые отходы. – Николай Захарович ускорил шаг. – Поскользнулся на лестнице, долбанулся головой о ступеньку и в отходы эти самые упал рожей. А там вода, как вы наверняка догадались. Вот и вся нехитрая история.

– Пьяный был? – обескураженно предположила Рита.

– Выясним, – пообещал зампрокурора, косясь на журналистку. – Вы, небось, рассчитывали на сенсацию? Уж извините, чем богаты.

Рита вздохнула.

– Ладно, работаем с тем, что есть.

Тут они ступили на стриженый газон. Солнце уже припекало. Невдалеке сгрудились полицейские машины, и профессионалы в штатском сновали внутри ограждения. Немногочисленные сотрудники водоканала, держась группками, негромко переговаривались и за ограждение, разумеется, не совались. Когда зампрокурора, приподняв жёлтую ленту, провёл Риту в запретную зону, все тотчас уставились на эту парочку. В том числе и полицейские. Один из них, в пиджаке, в джинсах и с не бритыми щёками, угрюмо двинулся к ним.

– Что за дела, Захарыч? – процедил он сквозь зубы. – Приключений на мою жопу ищешь?

– Капитан Кирко́ – следак без страха и упрёка, – невозмутимо представил полицейского Николай Захарович. – А это Маргарита Володина – корреспондент газеты «Наблюдатель». Прошу отнестись с уважением.

– Мне шаркнуть ножкой? – буркнул капитан.

Рита улыбнулась.

– Не надо, я сама. – Она сделала реверанс. – Опа, мы знакомы! Кстати, как ваше имя?

– Сергей Михайлович, – подсказал зампрокурора.

Рита прижала руку к сердцу.

– Сергей, я обещаю, что до окончания следствия не опубликую ни строчки, даже не пикну. Просто похожу, посмотрю что к чему и буду незаметной, как тень от мухи. Клянусь.

– Ну да, вас не заметишь, – слегка оттаял капитан.

– Серёга, не вредничай, – ввернул зампрокурора. – Надо сотрудничать с прессой.

Помедлив, точно взвешивая все «за» и «против», капитан со вздохом кивнул.

– Ладно, только в темпе. – И жестом пригласил журналистку следовать за собой.

Они прошли по газону метров двадцать, и за пышным, не вполне ещё распустившим листву, кустом сирени Рита чуть не споткнулась о покойника. В брюках и спортивной майке тот лежал на спине с закрытыми глазами, будто грелся на майском солнышке. Одежда на нём была мокрой, но волосы успели подсохнуть и завились в кудри. Нога с задравшейся штаниной была обута, ботинок с другой ноги валялся рядом. Рита застыла, до боли прикусив губу. Капитан Кирко наблюдал за реакцией журналистки с таким видом, словно она главная подозреваемая. Голос его при том прозвучал монотонно, как полицейский протокол, прочитанный вслух:

– Травкин Василий Васильевич, возраст – тридцать два года, главный специалист отдела инноваций. В ночь с одиннадцатого на двенадцатое мая дежурил на Артюхинской станции Горводоканала согласно графику. Около шести часов утра, отреагировав на сигнал датчика о чрезвычайном загрязнении воды, поступающей из цеха в камеру гидросортировки ТБО, главспец пошёл брать пробу этой самой воды для лабораторного анализа. Это стандартная процедура…

– Следак без страха и упрёка, – не удержалась от колкости Рита. – Чешете, как по бумажке.

Капитан почесал небритую щеку.

– На том стоим. – И кивнул на пластиковую канистру, стоящую в головах покойника. – С этой вот посудой и отправился. В одиночку, что является грубым нарушением правил техники безопасности. На лестнице, ведущей к воде с плавающим мусором, чудик этот поскользнулся…– Что-то за спиной Риты привлекло внимание капитана. – В общем, пока всё. Остальное определит экспертиза.

Рита обернулась, и брови её поползли вверх.

В зону полицейского ограждения проникло новое действующее лицо. Покачивая портфельчиком, к ним приближался худощавый чувак в костюме с иголочки и в модельных туфлях цвета «капучино». Мелькающие при ходьбе носки, расстёгнутая у ворота сорочка и, разумеется, портфельчик выдержаны были в той же цветовой гамме. Притом спину этот хлюст тянул так, будто проглотил биллиардный кий. Но Ритин кошмар заключался в том, что у хренова плейбоя на лацкане болтался бейджик с логотипом газеты «Наблюдатель». Зампрокурора выпрыгнул из-за куста как чёрт из табакерки.

– Кто разрешил?! – прошипел он полицейскому. – Что за бардак?!

Капитан Кирко поскрёб ногтём другую небритую щёку.

– Разрешил я. По просьбе моего бывшего начальника. – И буркнул подошедшему пижону: – Возникли ещё идеи?

Зампрокурора настороженно уточнил:

– Вы знакомы?

– Встречались, – подтвердил капитан. – Кто ж не знает Игоря Могилевича? Себе дороже.

Подошедший сухо произнёс:

– Здравствуйте, кого не видел. – Его каштановые волосы подстрижены были коротко. Худощавое лицо, тщательно выбритое, где-то уже загорело, а карие глаза, будто не замечая покойника, в упор смотрели на следака. – Идеи возникли. Пойдём, покажу кое-что.

– Перец ты въедливый, – посетовал капитан Кирко, уходя с пижоном.

Зампрокурора поправил очки.

– Что любопытно, – не скрыл он раздражения, – неприметное это дело привлекло сразу двух корреспондентов «Наблюдателя».

– Представьте, я тоже это заметила, – ожгла его взглядом Рита. – Но меня сюда привлекли вы, Николай Захарович. Вам и отвечать за базар. А со своим коллегой, поверьте, я разберусь сама. – И, пока зампрокурора соображал, как отреагировать, она рванула по газону за удаляющейся парочкой.

У ленты ограждения Рита прихватила конкурента за рукав приталенного пиджака.

– Можно тебя на минутку?

Пижон и полицейский переглянулись. Капитан сказал:

– Минута, не больше. Или вам, ребята, придётся долго меня искать.

Рита потянула пижона в сторонку.

– Какого чёрта?! Это моё дело!

Пижон приподнял бровь.

– Простите, вы кто?

Рита скривила губы в усмешке.

– Уже две недели, Могилевич, мы работаем с тобой в одном СМИ. Но среди нас, букашек, ты мелькаешь, словно комета с павлиньим хвостом, недоступный и призрачный. Зовут меня Рита Володина. Будь умницей, не путайся под ногами.

Могилевич стоял, покачивая портфельчиком.

– Задание вам дал Фролов? – спросил он задумчиво.

– Кто ж ещё! – соврала Рита. – Теперь ты отвалишь?

Могилевич насмешливо поклонился.

– Катапультируюсь. – И вернулся к полицейскому. – В минуту мы уложились. Идём, Серёга.

Рита буравила взглядом их спины. Рядом прошелестел голос зампрокурора:

– Похоже, с коллегой вы разобрались не вполне.

Рита в досаде к нему обернулась.

– Не волнуйтесь, Николай Захарович: хлопот вам не прибавится.

Зампрокурора покачал головой.

– Хлопоты у нас общие, Маргарита. В интересах следствия, разумеется. Не откажетесь ли сегодня со мной отужинать? Чтобы обсудить нашу стратегию.

Выдержав паузу, Рита кивнула.

– Выбираю «Арагви». В интересах следствия.

– Закажу столик на полвосьмого, – просиял зампрокурора. – Надо же, чёрт побери, иногда расслабиться, а то сил не хватит без конца дерьмо расхлёбывать.

– Надеюсь, Николай Захарович, – нахмурилась Рита, – сегодня мы ещё похлебаем. У меня обязательства перед газетой. А тут ещё Могилевич хренов… – Она бросила взгляд на пижона и следака, зачем-то изучающих металлическую ограду, построенную вдоль канала. – На чьей вы стороне, Николай Захарович?! Скажите откровенно! – притопнула каблучком Рита.

Зампрокурора потрогал ободок своих очков.

– Обижаете, Маргарита. – Он деловито глянул на часы. – Сделаем так. Сейчас я познакомлю вас вон с тем папашей, жующим бутерброд. Это наш судмедэксперт. Пообщайтесь с ним, задайте умные вопросы…

– А он не пошлёт меня в задницу? – усомнилась Рита.

Зампрокурора хмыкнул.

– Если Эпштейн вас пошлёт, это будет сенсация. Смелей, он поговорит с вами охотно. А я постараюсь – где-нибудь через часик – организовать вам встречу с Ракитиным, гендиректором Водоканала. Головной офис у них возле метро «Октябрьская», но в данный момент, козе понятно, Олег Тимофеевич примчался на разборку сюда. Воспользуемся. Он плотно работал с покойным Травкиным и наверняка сообщит вам что-то интересное для статьи. Притом подскажет с кем, конкретно, из сотрудников вам следует побеседовать. Сейчас, естественно, тут не до журналистов, так что не особо напирайте…

– По-вашему, я тупая? – вежливо уточнила Рита.

– Упаси Боже, – мотнул головой зампрокурора. – Через денёк-другой, если всё пойдёт по плану, никакой Могилевич вас не обскачет.

Рита поправила на нём галстук.

– Вы моя муза, Николай Захарович.

Зампрокурора посмотрел ей в глаза.

– Надеюсь, мне зачтётся.

– С процентами. – Рита взяла его под руку. – Подайте мне судмедэксперта.

Они двинулись по газону за ленту заграждения, и Рита предусмотрительно пропустила своего куратора вперёд.

Судмедэксперт, щуплый дядечка в спецовке, не спеша ел бутерброд и запивал чаем из термоса, используя капот автомобиля в качестве стола. Неподалёку, возле белого фургончика, сгрудились четверо полицейских в форме. Они курили и щурились на солнышко, будто студенты на пляже. При виде приближающейся журналистки они примолкли и синхронно обернулись в её сторону. Зампрокурора испепелил их взором сквозь очки. Один из полицейских дурашливо отдал ему честь, после чего компания продолжила увлекательный трёп.

Зампрокурора улыбнулся судмедэксперту.

– Ефим Зиновьевич, эта девушка вас боится.

Дядечка в спецовке откусил от бутерброда.

– Вот что значит репутация. Сорок лет всех пугаю.

Прыснув, Рита протянула руку.

– Володина Рита, газета «Наблюдатель».

Дядечка слегка пожал её ладонь.

– Эпштейн, фокусник-иллюзионист. – Он глянул в сторону металлической ограды, возле которой копошились Могилевич и капитан Кирко. – Сегодня, похоже, все московские СМИ дуба дали. Остался лишь «Наблюдатель», и его элитный спецназ брошен нам на подмогу.

Зампрокурора вежливо осклабился.

– Так и есть, Ефим Зиновьевич. – Он приобнял Риту за плечи. – Не ответите ли девушке на вопросы? Кое-что по процедуре, ну и, так сказать, в общем…

– Запросто. – Судмедэксперт хлебнул из крышки термоса. – Сперва мы везём покойника в морг, потом – на кладбище. А если в обратном порядке, это нарушение процедуры.

Хохотнув, Рита взяла нахмурившегося зампрокурора под локоток.

– Ступайте, Николай Захарович. Мы тут сами.

Зампрокурора блеснул очками.

– Ладно. Встречаемся в вестибюле через полчаса. – Он зашагал к административному корпусу.

Проводив его ироничным взглядом, судмедэксперт обратился к журналистке:

– Чего вы от меня ждёте? В идеале.

– Если вас не затруднит, Ефим Зиновьевич…

– Короче. Я тороплюсь на пенсию.

– Не споткнитесь второпях, – огрызнулась Рита.

Ефим Зиновьевич глянул на неё с интересом.

– Этого и остерегаюсь. – Он стряхнул с себя хлебные крошки. – Осмотрите лестницу, где парень простился с жизнью. Бесплатно советую.

Рита встрепенулась.

– Конечно. Пойдёмте.

Судмедэксперт качнул головой.

– Детка, я вам не экскурсовод. Вон там, метрах в двадцати. Осмотрите и поделитесь со мной идеями. Если таковые возникнут.

– Попробую. – Рита двинулась в указанном направлении.

Лестница, прикрытая кустами жасмина, тотчас отыскалась. Рита приблизилась к ней с опаской. На вид ничего обескураживающего: ступени рифлёные, удобные поручни – всё из металла, отполированного до блеска. Нижним основанием эта конструкция примыкала к бассейну с плавающим мусором – от выпотрошенных холодильников и автомобильных шин до сучковатых брёвен, презервативов и пластиковых бутылок. Вот она – камера гидросортировки твёрдых бытовых отходов. Здесь упокоился тридцатидвухлетний главспец Василий Травкин. Плавал среди мусора. Риту передёрнуло.

На ступеньке лестницы, третьей снизу, слизистым пятном размазана была драная тряпка. На ней, судя по всему, главспец поскользнулся, ударился головой и… Тут Рита призадумалась. Она постояла, ещё разок осмотрела место происшествия и поспешила к судмедэксперту делиться мыслями.

Возле Ефима Зиновьевича меж тем топтались капитан Кирко и треклятый Могилевич. На руках капитана белели латексные перчатки, а у ног его, на траве, бугрился прозрачный пакет с четырьмя полуметровыми прутьями от металлической ограды. Могилевич уже уходил.

– В общем, я на связи, – обронил он следаку.

Не удержавшись, Рита вдогонку бросила:

– Костюмчик не испачкал, Игорёк?

Могилевич обернулся.

– Хотите почистить? Спасибо, я подумаю. – И продолжил путь, покачивая портфельчиком.

Капитан Кирко ухмыльнулся:

– У каждого свой гадючник. – Затем кивнул на пакет с витыми прутьями. – Стереги вещдоки, Зиновьевич. Пакуемся через десять минут. – И по газону потопал к ожидающим его полицейским.

Судмедэксперт ладонью разгладил морщины у себя на лбу.

– Ну, и какие будут соображения? – поинтересовался он у Риты, как бы продолжая прерванный разговор. – Вопросы возникают?

1 2 3...8 >

На страницу:

Перейти

1 из 8