Сонеты

Где ты возьмёшь приемлемый отчёт?

Делись с детьми своею красотой,

Пока не похоронена с тобой.

Сонет5

Those hours that with gentle work did frame

The lovely gaze where every eye doth dwell

Will play the tyrants to the very same,

And that unfair which fairly doth excel;

For never-resting time leads summer on

To hideous winter and confounds him there,

Sap checked with frost and lusty leaves quite gone,

Beauty o'ersnowed and bareness every where:

Then were not summer's distillation left

A liquid prisoner pent in walls of glass,

Beauty's effect with beauty were bereft,

Nor it nor no remembrance what it was.

But flowers distilled, though they with winter meet,

Leese but their show; their substance still lives sweet.

То время, что ваяло облик твой,

Таким, что он притягивает взгляды,

Расправится с твоею красотой,

Не будет ни отсрочки, ни пощады,

Неутомимый времени поток

Во мраке зимней стужи губит лето:

Сорвав листву и заморозив сок,

Пустую землю красит белым цветом.

Лишь тот, кто зрелой розы аромат

За каплей каплю соберёт весною

И слив в сосуд , усиленным стократ,

Спасёт его от гибели зимою.

Теряя плоть, замёрзшие цветы

В духах оставят сущность красоты.

Сонет6

Then let not winter's ragged hand deface

In thee thy summer ere thou be distilled:

Make sweet some vial; treasure thou some place

With beauty's treasure ere it be self-killed:

That use is not forbidden usury

Which happies those that pay the willing loan;

That's for thyself to breed another thee,

Or ten times happier be it ten for one;

Ten times thyself were happier than thou art,

If ten of thine ten times refigured thee:

Then what could death do if thou shouldst depart,

Leaving thee living in posterity?

Be not self-willed, for thou art much too fair

To be death's conquest and make worms thine heir.

Не дай зиме в тебе испортить лето,

Залей в сосуды жизнь дарящий сок;

Свой облик передай, как эстафету,

Пока не умер красоты цветок.

Такой кредит не убивает душу,

Дающий в долг счастливее, чем мот;

Тот, кто потомством, заселяет сушу,

К проценту – десять прибыли берёт.

Пусть, как и ты, красивы будут внуки.

Успеешь десять миру подарить,

Что сможет смерть? Она опустит руки

Увидев, что весь род не истребить.

Смири свой нрав, твой облик слишком мил,

Чтоб ты его в могиле погубил.

Вариант

Не дай зиме в тебе испортить лето,

Залей в сосуды жизнь дарящий сок;

Свой облик передай, как эстафету,

Пока не умер красоты цветок.

Так, в рост давая, ты не губишь душу,

Дающий в долг счастливее, чем мот;

Своим потомством, заселяя сушу,

Он прибыль десять к одному берёт.

Кто десять сыновей по десять внуков

Уговорит при жизни подарить,

Тот счастлив будет, смерть опустит руки,

Увидев, что весь род не истребить.

Смири свой нрав, твой облик – совершенство,

Не оставляй его червям в наследство.

Сонет7

Lo in the orient when the gracious light

Lifts up his burning head, each under eye

Doth homage to his new-appearing sight,

Serving with looks his sacred majesty;

And having climbed the steep-up heavenly hill,

Resembling strong youth in his middle age,

Yet mortal looks adore his beauty still,

Attending on his golden pilgrimage:

But when from highmost pitch, with weary car,

Like feeble age he reeleth from the day,

The eyes (fore duteous) now converted are

From his low tract and look another way:

So thou, thyself outgoing in thy noon,

Unlooked on diest unless thou get a son.

Смотри, как благодатное светило

Встаёт, пылая гордой головой,

Почёт людей величьем заслужило

И повело их взгляды за собой;

Когда на холм небес взошло неспешно,

Как крепкий человек в расцвете дней,

С земли им любовались взгляды грешных,

Но преданных, по – прежнему, людей;

Пройдя зенит, оно на колеснице,

Как старость, потащилось на закат,

Людей, ему так преданные лица,

Прочь отвернулись, в сторону глядят.

Не заведёшь в свой полдень себе сына,

Один, как солнце, встретишь час кончины.

Сонет 8

Music to hear, why hear'st thou music sadly?

Sweets with sweets war not, joy delights in joy:

Why lov'st thou that which thou receiv'st not gladly,

Or else receiv'st with pleasure thine annoy?

If the true concord of well-tun d sounds,

By unions married, do offend thine ear,

They do but sweetly chide thee, who confounds

In singleness the parts that thou shouldst bear;

Mark how one string, sweet husband to another,

Strikes each in each by mutual ordering;

Resembling sire, and child, and happy mother,

Who all in one, one pleasing note do sing;

Whose speechless song being many, seeming one,

Sings this to thee, `Thou single wilt prove none.'

Сам музыка – от музыки грустишь?

Приятное- приятному отрада;

Зачем же любишь то, за что коришь,

И рад принять несущее досаду?

Быть может, оскорбляет струн упрёк,

Пропетый ими слаженно и дружно:

Напрасно не хотел жениться в срок -

Один ты будешь никому не нужным.

Смотри, как струны дружат меж собой -

Так мать с отцом поют в объятьях сына,

Им нравится и жить, и петь, семьёй,

Единство – светлой радости причина.

Не разделить трёх стройных голосов:

«Один – ничто» – поют они без слов.

Сонет 9

Is it for fear to wet a widow's eye

That thou consum'st thyself in single life?

Ah! if thou issueless shalt hap to die,

The world will wail thee like a makeless wife;

The world will be thy widow and still weep,

That thou no form of thee hast left behind,

When every private widow well may keep,

By children's eyes, her husband's shape in mind:

Look what an unthrift in the world doth spend

Shifts but his place, for still the world enjoys it,

But beauty's waste hath in the world an end,

And kept unused the user so destroys it:

No love toward others in that bosom sits

That on himself such murd'rous shame commits.

Боишься увлажнить глаза вдовы,

Поэтому живёшь ты одиноко?

О! Оправданья эти не новы,

Бездетностью накажешь мир жестоко.

Он будет, вечно скорбною вдовой,

Ему твой образ был возрождённым нужен,

Поверь, вдова простится со слезой,

Утешится, увидев в сыне мужа.

Когда наследство предков тратит мот,

Оно живёт, попав в другие руки,

Кто детям красоту не раздаёт,

Тот её смертью множит миру руки.

Не полюбив ни женщин, ни детей,

Свой облик убивает, как злодей.

Сонет10

For shame deny that thou bear'st love to any,

Who for thyself art so unprovident.

Grant, if thou wilt, thou art beloved of many,

But that thou none lov'st is most evident;

For thou art so possess'd with murd'rous hate,

That 'gainst thyself thou stick'st not to conspire,

Seeking that beauteous roof to ruinate

Which to repair should be thy chief desire:

O change thy thought, that I may change my mind!

Shall hate be fairer lodged than gentle love?

Be as thy presence is, gracious and kind,

Or to thyself at least kind-hearted prove:

Make thee another self, for love of me,

That beauty still may live in thine or thee.

Стыдись! Не ври, что кого – то любишь,

К себе ты неразумен словно мот;

Любовью окружённый, ты погубишь

Своей безумной ненавистью род.

Так одержим убийственною страстью,

Что строишь козни самому себе,

Храни свой дом – залог любви и счастья,

О нём забота – главное в судьбе.

О, изменись! Я поменяю мненье!

Пусть в дом вражды заселится любовь,

Будь милостивым, добрым и влеченью

Продолжить в детях род не прекословь.

Опомнившись, живи на белом свете,

Так, чтобы красота досталась детям.

Сонет11

As fast as thou shalt wane, so fast thou grow'st

In one of thine, from that which thou departest,

And that fresh blood which youngly thou bestow'st

Thou mayst call thine, when thou from youth convertest:

Herein lives wisdom, beauty, and increase,

Without this, folly, age, and cold decay:

If all were minded so, the times should cease,

And threescore year would make the world away.

Let those whom Nature hath not made for store,

Harsh, featureless, and rude, barrenly perish:

Look whom she best endowed she gave the more;

Which bounteous gift thou shouldst in bounty cherish:

She carved thee for her seal, and meant thereby,

Thou shouldst print more, not let that copy die.

Пока ты вянешь, расцветает сын,

В нём часть твоя становится сильнее,

А кровь бурлит, как водопад с вершин,

Ты вправе называть её своею.

В отцовстве мудрость, красота и рост,

Безбрачие – мороз и запустенье.

Будь все, как ты, ушли бы на погост

Все люди мира за три поколенья.

Пусть те, кого природа создала

Уродами погибнут от бесплодья,

А те, кому обильный дар дала –

Умножат и потомков, и угодья.

Природою ты создан, как печать,

Чтоб мог свой облик в детях повторять.

Сонет12

When I do count the clock that tells the time,

And see the brave day sunk in hideous night,

When I behold the violet past prime,

And sable curls all silvered o'er with white,

When lofty trees I see barren of leaves,

Which erst from heat did canopy the herd,

And summer's green all girded up in sheaves

Borne on the bier with white and bristly beard:

Then of thy beauty do I question make

That thou among the wastes of time must go,

Since sweets and beauties do themselves forsake,

And die as fast as they see others grow,

And nothing 'gainst Time's scythe can make defence

Save breed to brave him when he takes thee hence.

Когда часы ведут учёт мгновеньям,

Прекрасный день ночь гасит темнотой,

Фиалка отцветает, а старенье

В кудрях всё гуще блещет сединой;

С деревьев листья падают под ноги,

Они стада спасали в летний зной,

Дары полей на дрогах по дроге,

Везут в снопах с колючей бородой;

Тогда грущу, о друге вспоминая,

В урочный час покинет белый свет,

Нас время не щадит серпом махая,

Готовя место для идущих вслед.

Вступить с ним в спор решатся лишь потомки,

Когда тебя смерть заберёт в потёмки.

Сонет 13

O that you were your self! but, love, you are

No longer yours than you yourself here live;

Against this coming end you should prepare,

And your sweet semblance to some other give:

So should that beauty which you hold in lease

Find no determination; then you were

Your self again after yourself's decease,

When your sweet issue your sweet form should bear.

Who lets so fair a house fall to decay,

Which husbandry in honour might uphold

Against the stormy gusts of winter's day

And barren rage of death's eternal cold?

O, none but unthrifts: dear my love, you know

You had a father, let your son say so.

О, пусть бы ты себе принадлежал!

Собой владеть даётся лишь живому.

Пока ты жить на свете не устал

Свой милый образ передай другому.

Чтоб люди восхищались красотой,

Её в аренду взяв, не будь беспечным –

Пусть на тебя походит отпрыск твой,

Когда умрёшь, твой облик будет вечным.

Кто впустит холод в свой прекрасный, дом,

Даст смерти привести его в упадок,

Позволит разорить, пустить на слом,

Когда есть силы наводить порядок?

Один лишь мот! С отцом вы очень схожи,

Пускай и сын твой это скажет тоже.

вариант.

Мой милый друг, собой распоряжайся,

Себе хозяин ты, пока живой,

Поэтому в ребёнке повторяйся,

Оставь потомкам милый облик свой.

В аренду, взяв красу, не будь беспечным,

Заботиться о ней не забывай,

Чтоб облик твой жил после смерти вечно

Наследнику его передавай.

Кто дом позволит привести в упадок,

Когда с годами мог бы обновлять,

Ухаживать, поддерживать порядок,

И холод смерти в двери не пускать?

Один лишь мот! Ты, как отец хорош,

Пусть сын твой скажет :» На отца похож».

Сонет14

Not from the stars do I my judgment pluck,

And yet methinks I have astronomy,

But not to tell of good or evil luck,

Of plagues, of dearths, or seasons' quality;

Nor can I fortune to brief minutes tell,

Pointing to each his thunder, rain and wind,

Or say with princes if it shall go well

By oft predict that I in heaven find:

But from thine eyes my knowledge I derive,

And, constant stars, in them I read such art

As truth and beauty shall together thrive

If from thy self to store thou wouldst convert:

Or else of thee this I prognosticate,

Thy end is truth's and beauty's doom and date.

На изученье звёзд ночей не трачу,

Но всё же, я немного астроном,

Не так, чтобы предсказывать удачу,

Чуму и голод чувствовать нутром;

На каждый миг не в силах дать совета,

На дождь и град в судьбе не укажу,

Разглядывая звёзды и планеты

Дела земных царей не предскажу.

Для знаний у меня своя причина -

Твои глаза сумели убедить,

Что будет правда с красотой едина,

Когда начнёт твой облик в сыне жить.

А, если ты захочешь жить иначе –

О красоте и правде мир заплачет.

Сонет15

When I consider every thing that grows

Holds in perfection but a little moment,

That this huge stage presenteth nought but shows

Whereon the stars in secret influence comment;

When I perceive that men as plants increase,

Cheer d and checked even by the selfsame sky,

Vaunt in their youthful sap, at height decrease,

And wear their brave state out of memory:

Then the conceit of this inconstant stay

Sets you most rich in youth before my sight,

Where wasteful Time debateth with Decay

To change your day of youth to sullied night,

And all in war with Time for love of you,

As he takes from you, I ingraft you new.

Всё то, что на земле произрастает,

Бывает совершенным только миг;

На сцене мира звёзды управляют

Спектаклем непонятным для других.

Растенья и людей роднит порядок:

Рост каждого зависит от небес,

В зените начинается упадок,

Забвением кончается регресс.

Итог раздумий грусть от пониманья:

Мой друг сегодня юностью богат,

Но Время не замедлит Увяданье,

Прекрасный полдень превратит в закат.

Любя тебя, прийти на помощь рад,

Что Время отберёт – верну назад.

Сонет16

But wherefore do not you a mightier way

Make war upon this bloody tyrant Time,

And fortify yourself in your decay

With means more bless d than my barren rhyme?

Now stand you on the top of happy hours,

And many maiden gardens, yet unset,

With virtuous wish would bear your living flowers,

Much liker than your painted counterfeit:

So should the lines of life that life repair

Which this time's pencil or my pupil pen

Neither in inward worth nor outward fair

Can make you live yourself in eyes of men:

To give away yourself keeps yourself still,

And you must live drawn by your own sweet skill.

Ну почему нет у тебя желанья

Тирана Время усмирить войной

И защитить себя от увяданья

Надёжнее, чем стих бесплодный мой.

Сейчас живёшь ты на вершине счастья,

Глянь, как просторно в девственных садах,

Они готовы при твоём участье

Твой облик повторить в живых цветах.

Жизнь этим, обновив его умело,

Точней, чем нарисованный потрет,

Покажет людям, как душой и телом,

Ты был красив в расцвете юных лет.

Отдав себя, ты сохранишь в другом

Себя в любви и ласке мастерством.

вариант

Ну, почему ты сам не рвёшься в бой,

И не накажешь время за грехи,

Не защищаешь молодость собой,

Надёжнее, чем все мои стихи.

Сегодня ты хозяин, господин,

Вокруг сады забот и ласк хотят,

Возделай их, они верней картин,

В своих цветах твой облик воплотят.

Жизнь обновляя, так её устрой,

Чтоб люди, без пера и без кистей,

Узнали, что ты телом и душой,

Прекрасен был в дни юности своей.

Отдав себя, ты сохранишь в другом,

Свой юный облик милым мастерством.

Сонет 17

Who will believe my verse in time to come

If it were filled with your most high deserts?

Though yet, heaven knows, it is but as a tomb

Which hides your life, and shows not half your parts.

If I could write the beauty of your eyes,

And in fresh numbers number all your graces,

The age to come would say, `This poet lies;

Such heavenly touches ne'er touched earthly faces.'

So should my papers (yellowed with their age)

Be scorned, like old men of less truth than tongue,

And your true rights be termed a poet's rage

And stretch d metre of an ntique song:

But were some child of yours alive that time,

You should live twice, in it and in my rhyme.

В грядущем не поверят и странице,

Где похвалой тебе наполнен стих,

Хоть видит небо, что они гробница

Для половины доблестей твоих.

А, если мне поможет вдохновенье

Правдиво описать в стихах портрет,

Потомок закричит от возмущенья:

«Таких красавцев не было, и нет!»

Листая пожелтевшие страницы,

Презрительно он скажет:» Автор лжёт,

Описывая ангельские лица,

Болтун мечты за правду выдаёт».

Что я правдив, своею красотой

Поможет доказать ребёнок твой.

Сонет18

Shall I compare thee to a summer's day?

Thou art more lovely and more temperate:

Rough winds do shake the darling buds of May,

And summer's lease hath all too short a date;

Sometime too hot the eye of heaven shines,

And often is his gold complexion dimmed;

And every fair from fair sometime declines,

By chance or nature's changing course untrimmed:

But thy eternal summer shall not fade,

Nor lose possession of that fair thou ow'st,

Nor shall Death brag thou wand'rest in his shade,

When in eternal lines to time thou grow'st.

So long as men can breathe or eyes can see,

So long lives this, and this gives life to thee.

Как с летним днём сравнить твои черты?

Ты красивей, умеренней, при этом:

Срывает ветер майские цветы,

Не успеваем насладиться летом;

То всё сжигая, светит в небе глаз,

То, хмурясь, прячет яркий блеск за тучей,

Прекрасное прекрасно только час,

Капризен и силён в природе случай.

Твоя краса принадлежит векам,

Её не портят ни зима, ни лето,

Таскаясь чёрной тенью по пятам,

Не может смерть убить мои сонеты

Покуда люди дышат и читают

Они тебя забыть не позволяют.

Вариант

Сравнить ли мне тебя с июньским днём?

Ты краше и умеренней при этом:

Май бурей расправляется с цветком,

На очень краткий срок даётся лето;

Порою слишком жжёт небесный глаз,

Но чаще скромно прячется за тучей,

Прекрасное – прекрасно только час,

Капризен и силён в природе случай;

Твоя краса принадлежит векам,

Её не портят ни зима, ни лето,

Таскаясь чёрной тенью по пятам,

Не может смерть убить мои сонеты.

Покуда люди дышат и читают,

Они тебя забыть не позволяют.

Сонет19

Devouring Time, blunt thou the lion's paws,

And make the earth devour her own sweet brood;

Pluck the keen teeth from the fierce tiger's jaws,

And burn the long-lived phoenix in her blood;

Make glad and sorry seasons as thou fleet'st,

And do whate'er thou wilt, swift-footed Time,

To the wide world and all her fading sweets;

But I forbid thee one most heinous crime:

O, carve not with thy hours my love's fair brow,

Nor draw no lines there with thine ntique pen;

Him in thy course untainted do allow

For beauty's pattern to succeeding men.

Yet, do thy worst, old Time: despite thy wrong,

My love shall in my verse ever live young.

Обжора время, тигру зубы рви,

Тупи льву когти, убавляя силы;

Плоть Феникса сожги в его крови,

Земля пусть заберёт, что породила;

Твори, что хочешь, старь и разрушай,

С ненастьем путай ясную погоду,

Мороз зимы меняй на тёплый май,

Лишь одного, прошу, не делай сроду:

Не тронь пером чело моей любви,

От злобы дней огороди барьером,

Старение навек останови,

Пусть для потомков служит он примером.

А впрочем, можешь наносить урон,

В моих сонетах юным будет он.

Вариант

Сравнить ли мне тебя с июньским днём?

Ты краше и умеренней при этом:

Май бурей расправляется с цветком,

На очень краткий срок даётся лето;

Порою слишком жжёт небесный глаз,

Но чаще скромно прячется за тучей,

Прекрасное – прекрасно только час,

Капризен и силён в природе случай;

Твоя краса принадлежит векам,

Её не портят ни зима, ни лето,

Таскаясь чёрной тенью по пятам,

Не может смерть убить мои сонеты.

Покуда люди дышат и читают,

Они тебя забыть не позволяют.

Сонет20

A woman's face with Nature's own hand painted

Hast thou, the master-mistress of my passion;

A woman's gentle heart, but not acquainted

With shifting change, as is false women's fashion;

An eye more bright than theirs, less false in rolling,

Gilding the object whereupon it gazeth;

A man in hue, all hues in his controlling,

Which steals men's eyes and women's souls amazeth.

And for a woman wert thou first created,

Till Nature as she wrought thee fell a-doting,

And by addition me of thee defeated,

By adding one thing to my purpose nothing.

But since she pricked thee out for women's pleasure,

Mine be thy love and thy love's use their treasure.

Ты с женским ликом создан был природой,

Для страсти господин, и госпожа;

Нежнее женщин сердцем, но отроду,

Живёшь, лишь, постоянством дорожа;

Глаза ярки, но нету в них обмана,

Сияя взгляд, предметы золотит;

Мужская стать – стройнее нету стана,

Такой мужчин и женщин покорит.

Создать пыталась женщиной природа,

Влюбившись, передумала она,

Порадовала женскую породу,

Лишив меня твоей любви и сна.

Исправь ошибку – дай любовь в награду,

А силой юной плоти женщин радуй.

вариант

Ты с женским ликом создан был природой,

Душой и господин, и госпожа;

Нежнее женщин сердцем, но отроду,

Живёшь, лишь, постоянством дорожа;

Глаза ярки, но нету в них обмана,

Сияя взгляд, предметы золотит;

Мужская стать – стройнее нету стана,

Такой мужчин и женщин покорит.

Создать пыталась женщиной природа,

Влюбившись, передумала она,

Порадовала женскую породу,

Лишив меня твоей любви и сна.