Душман

– Нет, мы ещё повоюем, – сказал вслух старшина. – Умирать нам рановато, есть у нас ещё дома дела.

– Хорошо! Сейчас накормят и отвезут в лагерь.

– А где лагерь базируется?

– В горах, отсюда не увидишь, – захихикал переводчик.

«Ох, паршивец! Сопляк! Ещё говорить толком не может, а характер показывает. Попался бы ты мне раньше в горах, я бы тебя научил уму-разуму», – злился старшина про себя.

Ладно, поковыляли обратно. Тем более что-то о харчах говорили. Надо ускорить шаг, пока не передумали. Вот уже доверять стали. Один только сопровождает, второй остался с массой. Стоп! Что-то здесь не так. Выводили, вроде, дверь открытой оставили, а теперь закрытые. Да ещё и подпёрли. Пока меня водили на разбор, кого-то ещё приволокли? Эх ты, басурманин! Спросить бы у тебя, да ничего не кумекаешь.

Старшина посмотрел на своего конвойного вопросительно. Но тот, не обращая ни на что внимания, отбросил подпорку, размотал крепко закрученную проволоку на замочных ушках и открыл двери.

Старшина прошёл внутрь.

– Кто это осмелился лечь на мою кровать? – произнёс он после закрытия за собой ставни, обращаясь к полулежащему на куче тряпья незнакомцу, где он имел до этого счастье отлёживаться.

– Это я, старшина! Копылов.

– Сержант! Ты! – воскликнул старшина от удивления. – А я-то думал, мне одному отдуваться за всех.

– Вы в своём репертуаре, товарищ прапорщик! Несмотря на трудности.

– А чего унывать-то, Копылов? Двум смертям, говорят, не бывать, а одной не миновать. Чем раньше это случится, тем оно, может, и лучше. Меньше глупостей и гадостей на белом свете увидим. А что это ты за яйца ухватился, будто у тебя собираются их отнять? Что, по яйцам пнули?

– Нет, эти сволочи мне обрезание сделали. Сукины духи! Веру ислама я принял. Так что в полку мусульман прибавилось.

– Ох, ни хрена себе, сказал я тебе! Что, своя вера не нравится? Креститься не хочешь?

– При чём тут хочешь – не хочешь. Перед выбором поставили, гниды. Примешь, говорят, ислам и присоединишься к повстанческому отряду, оставим в живых; нет – повесим за яйца.

– Так и сказали?

– Так и сказали! Повесим, говорят за яйца.

– Да, – протянул старшина, – не позавидую тебе, висящему за яйца.

– Всё шутишь, прапорщик! А я вот согласился. Зачем мне умирать? Да ещё такой смертью.

– Ну, это ты правильно сделал! – поддержал Копылова старшина. – Кстати! В этот отряд повстанцев и я зачислен. Добровольно, имею в виду. Насильственных действий не было. Как и тебя, перед выбором поставили. Ну, это сегодняшнее сержант! Мне интересует, как мы здесь оказались? Ты что-нибудь помнишь?

– Помню! Как же не помнить! Смерть перед глазами видел. Вроде секунды какие-то прошли, а показалось вечностью. Я всё смерти ждал. Казалось, вот-вот сейчас! А пронесло. Когда вертушка «поцеловалась» со скалой, все покатились вперёд. А мы с тобой, старшина, сумели удержаться, хотя ты и здорово стукнулся головой. Она, зараза, сразу ещё загорелась.

– Кто загорелся? – вдруг, не понимая, спросил старшина.

– Ну, вертушка! Кто же ещё? Удар-то был будь здоров, по швам вертушка лопнула. Вот с образовавшегося такого выхода я тебя первым наружу и вытащил. Только успел я тебя оттащить, как рванёт! От вертушки одни осколки остались. Картина, конечно, неприятная была. До сих пор всё перед глазами. Потом появились духи. Меня чуть-чуть поколотили. Ты был без сознания. Думал, расстреляют на месте. Нет, передумали. Потащили с собой. Вернее, я тебя тащил, а они меня подгоняли. Правда, долго я тебя не тащил. Да и не смог бы. Сам весь битый и в ушибах. У них недалеко ишак, запряжённый в арбу, ожидал. Руки ноги нам завязали, надели на головы мешки, и тряслись мы, как два бревна, в этой телеге. Я и засыпал, и просыпался, потом снова засыпал. Точно и не помню, сколько ехали. Поместили сразу сюда. Примерно через два часа меня увели, а ты так и остался лежать без сознания.

– А куда тебя увели? – спросил старшина, выслушав Копылова.

– А вот тут, недалеко у входа, толпа сидит, они и решили, что делать со мной дальше. Правда, после моего согласия притащили к какому-то ветеринару, самоучке. Тот при мне свой нож на камне поточил, вытащил йод и грязными руками перешёл к обряду обрезания. Ох, как я орал, старшина. Прямо от души. Ладно, ещё руки-ноги привязали перед началом. Он, скотина такая, йодом намазал свежую рану и смотрит на меня, как я извиваюсь от боли.

– То-то я очнулся от крика. Ты, наверное, орал? – перебил рассказ Копылова старшина. – Это тебе просто повезло, значит. А то вместе йода бараньей мочой могли подтереть или золу подсыпать. Ой, спасибо Аллаху, что моя мать татарка. Если бы она не уговорила отца мне в детстве обрезание сделать, не миновать было бы мне такой же участи, как у тебя. Да, смех смехом! А пить-то ужас как охота. Кто-то нас обещал накормить, да видно позабыл. Постучать что ли, Копылов?

– Подожди уж немного, старшина! Может, приволокут.

– Не знай! Не знай!

– А что это за база, куда они нас повезут?

– Не слыхал про такие базы? Вроде не первогодка.

– Не то слово, старшина! Я уже вот-вот домой должен был свалить. А тут такой сюрприз.

– Знаю, что домой собирался. К сожалению, не в моих силах тебя демобилизовать. Это уж как духи на это посмотрят. А лагерь! Это, брат, серьёзно. Там выжить шансов практически нет. За камикадзе у них мы будем.

– Что, обвяжут гранатами и заставят на танки идти?

– Не исключено и такое. Но в основном, сколько я знаю, будут прикрываться нами. Мы идём впереди, а они сзади подгоняют. Впереди свои, сзади духи. Вот так между двумя огнями и будешь, пока не убьют.

– Неужели и нас такая участь ждёт, старшина?

– Ну, а что ты ожидал, Копылов? Перешёл на их сторону, и сразу война кончится? Нет! Оденут они нас в свои местные одеяния, и вперёд.

– Хочешь – не хочешь, будешь от своих отстреливаться. Фокус-то весь в том, что если не будешь стрелять, то самого завалят, поскольку свои теперь у нас духи.

– А ты, старшина, будешь стрелять?

– Не знаю. Посмотрим по обстановке. Стрелять можно и мимо. Не обязательно цель поражать. Ладно, не бери раньше времени в голову. Может, пронесёт.

– Я, конечно, слышал про такие проделки духов, но ни разу не видел.

– А я попадал.

– И что сделали?

– А что сделаешь? Расхерачили всех подряд, и всё. Другого выхода не было. Не перебьёшь их – они перебьют нас. Жалко наших пацанов! Шли без оружия. Человек двадцать мы их тогда насчитали. В суматохе один только успел к нам перебежать. – Старшина, чуть помолчав, продолжил: – Душманы в начале войны этот манёвр часто применяли. Первое время наши старались не атаковать. Потом уже стало невыносимо. Пришлось валить всех подряд: и своих, идущих впереди, как живой щит, и духов. Сейчас духи тактику изменили. Из пленных, да не только из пленных, а отобранных крепких пленных делают настоящих духов. Как я знаю понаслышке, им вначале выделяют оружие с холостыми патронами, а когда постепенно появится доверие, могут снабдить и по полной программе.

Открывающаяся дверь прервала разговор.

Охранник занёс на руках кувшин с водой и какую-то бурду в алюминиевых мисках. Положив всё это хозяйство у ног, достал из пояса две ложки и, разложив рядом с мисками, молча удалился, не забыв запереть за собой двери.

– Ну что, сержант, порубаем? Перед дорожкой! Думаю, нам идти долго придётся. Или ехать? Нужно подкрепиться основательно. По дороге могут и не кормить. Спрячут подальше от людских глаз и вспомнят только по прибытии на место назначения.

– А куда, интересно, старшина, нас всё-таки повезут? В какую сторону?

– Скорее, ближе к Пакистану. Финансирование с той стороны же идёт. И разницы для нас, Копылов, нет, куда повезут. Главное, мы живы. А там посмотрим. Может, фортуна и за нас сыграет.

Молча поели.

Снова заскрипели несмазанные петли дощатых дверей. Охранников на этот раз было двое, притом один из них был вооружён западногерманским портативным автоматом с убирающимся телескопическим стволом. Почти карманный, можно сказать. Как раз удобно моджахедам носить в восточных просторных одеяниях. И не заметишь, с какой руки выстрел произойдёт.

– Здрасьте! Повеселиться человеку вдоволь не дали, «кибини» духи, – выругался слегка старшина, убирая за пазуху ложку. И косо взглянув на охранника, кивавшего у выхода, продолжил. – Ну что, сержант? Пошли! Зовут! Не пойдёшь – поволокут нас. Братья мусульмане дважды просить не станут, – и, моргнув на неохотно поднимающегося Копылова, первым пошёл к раскрытым настежь дверям, поддерживая здоровой рукой вывихнутое левое предплечье.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.