Конструкт

– Ты, деда Кондрат, стало быть, в новом доме будешь барствовать, а нам с родителями – до моей старости продолжать в десятиметровой комнате ютиться, слушая музыку соседских испражнений? – интересовался его малолетний собеседник. – Как по-твоему: это шибко справедливо?

– Пойми, ребёнок, правительство сочло необходимым позаботиться именно обо мне. То есть, откажись я от получаемой жилплощади – твоей семье она вряд ли досталась бы… Справедливость тут ни при чём, её, если хочешь знать, вообще не бывает, а выдумали этот термин большевики, дабы мобилизовать европейский пролетариат на борьбу с поборниками демократии за право на выходной день.

– А вот если бы такая возможность была, ты уступил бы нам предлагаемое? – не унимался мальчик.

"А что? – подумал вдруг Кондрат Палыч. – Не попробовать ли? Тогда и переезжать не придётся, и люди сформируют обо мне лучшее сложившегося за долгие годы соседствования мнение!"

На следующий же день Кондрат Палыч отправился в собес, дабы узнать о возможности оформить задуманное. Отстояв внушительную очередь, состоящую из претендентов на получение комфортабельного жилья, попал он в кабинет к чиновнице преклонных лет с густо подведёнными бровями на желтоватом – в цвет разложенных на столе бланков – лбу.

Поскольку Кондрат Палыч пришёл в столь популярную инстанцию не с целью подачи заявления на получение жилплощади, а скорее с обратным, разговор он начал в свободной, если не сказать – вульгарной манере.

– Здравствуй, девица-красавица, – обратился он к чиновнице, плюхнувшись на скрипучий стул и несколько по-женски закинув ногу на ногу, – принимай дорогого гостя.

Возникла пауза, охарактеризовать которую сторонний наблюдатель мог бы как неловкую, в то время как содержала она в себе более широкий спектр значений, не исследовать который автор не может себе позволить, учитывая потребление его литературного таланта столь претенциозным читателем, коим, без сомнения, является обладатель изучающих эти чарующие строки глаз.

…Бывает, смотришь остросюжетный фильм, рассказывающий, в числе прочего, о нелёгкой работе водолазов или, на худой конец, каких-нибудь самовлюблённых аквалангистов, и начинаешь замечать, что в процессе просмотра дыхание вдруг начинает сбиваться с ритма, потому что сценарист, сука, для наиболее реалистичного восприятия зрителем своей претендующей на получение престижных наград на всевозможных кинофестивалях картины привнёс в последовательность сюжета эпизод с заканчивающимся в акваланге кислородом. А поскольку сопереживание персонажу уже достигло своего пика, – упомянутый зритель (в нашем лице), невольно отождествляя себя с попавшим в экстремальное условие героем, своею шкурой ощущает его переживания, вплоть до восприятия физической боли. Мы с вами, разумеется, понимаем: режиссёр измотал на съёмках заслуженного артиста, изображающего описываемого водолаза, из тех же самых соображений – дабы прославить свою фамилию и заработать много денюжек в прокате.

Пауза, возникшая после фамильярного приветствия Кондрата Палыча, имела схожие с предложенным выше примером корни. Чиновница, можно сказать, залюбовалась увиденным, то есть фантастические действия и эмоциональная подача посетителя внутри много повидавшего кабинета не укладывались в привычный мир настолько, что желтоватый (опять же, в цвет бланков) мозг её – отказывался принять произошедшее в качестве случившегося факта, ссылаясь на совершенно невозможное для яви поведение гражданина.

Однако даже поклонник кинофильмов о подводном мире, время от времени чувствуя лёгкое головокружение и заполненность мочевого пузыря во время просмотра, вспоминает, что сидит он в провонявшей пивной отрыжкой комнате, облачённый не в гидрокостюм – в треники с оттянутыми коленками, отнюдь не находясь при этом в среде обитания потенциальных морепродуктов. И чередование вдохов и выдохов (равно как и продолжительность их) за время пути по маршруту "сортир/обратно" – нормализуется.

Вот и чиновница, незаметно опохмелившись стремительным движением головы в недра приоткрытого сейфа, восстановила умственную активность.

– Чем могу помочь? – нехорошо улыбнувшись, поинтересовалась она.

– Я тут, что называется, пораскинул, – самодовольно начал Кондрат Палыч, – и пришёл к пониманию вкравшейся в распределение социальных благ ошибки. Хотел бы передать назначенную мне квартиру соседской семье. У них смышлёный ребёнок, родители пьют относительно немного, и шансов разбогатеть – никаких.

– Вот оно что…

Чиновница проницательно вгляделась в черты лица посетителя и вывела следующее:

"Ах ты ж говнюк! Насквозь тебя вижу. Замыслил спекульнуть государственным имуществом, а мне, стало быть, под статью за это? Ну, я тебя проучу…"

А вслух произнесла:

– Что ж, пишите два заявления: первое – на выписку с прежнего адреса. Это даст вам право вступить в пользование новой квартирой. И сразу же второе – на отказ от этой, уже полученной отдельной жилплощади, чтобы открыть возможность впоследствии оформить её в пользу давеча упомянутой семьи.

Не предвидя подвоха в рекомендации сотрудницы столь уважаемого учреждения, Кондрат Палыч аккуратно заполнил предложенные формы и, гордый собою, покинул кабинет.

А чиновница ловко обернула дело таким образом, чтобы Кондрат Палыч остался вовсе без места жительства. А что, вы, вечно сомневающиеся в адекватности автора читатели, никогда не сталкивались с подобными ей людьми? Скажем больше: женщина эта (дабы возможное расследование зашло в тупик) тем же вечером совершила суицидальный акт! Мы не будем вдаваться в подробности – каким образом она покинула нашу с вами реальность, отметим лишь, что умирала она хохоча, представляя удивление оказавшегося без крыши над головой гражданина Косых, её сегодняшнего посетителя, посмевшего без должного трепета (но позволившего себе даже с некоторой иррациональной наглостью) общаться с нею…

"Так что же произошло с Кондратом Палычем?" – ёрзая от нетерпения на продавленном диване облачёнными в треники с оттянутыми коленками задницами, спросите вы у автора, дочитав до этого неожиданного сюжетного поворота.

И мы с готовностью ответим!

Стабилизируйте дыхание посредством уже знакомого вам маршрута и постарайтесь уразуметь: всё необходимое для получения наград на соответствующих неоспоримому авторскому таланту престижных литературных фестивалях – уже сделано. В том смысле, что кульминация нашей истории заключена не в концовке произведения, но равномерно рассредоточена в содержании оного. Это сложно понять любителям литературы, предпосылки коей зиждутся на желании понравиться массам. Впрочем, если вы дочитали нашу электронную рукопись до этих трагичных строк, дополнительного разъяснения и не требуется…

Когда чернобровый замолчал, взгляды присутствующих устремились на Гешу, – настала его очередь рассказывать историю.

А Геша плакал… Ему было жалко мальчика, семье которого не достанется отдельная квартира… Мысли путались, горло сковали спазмы, но он начал своё повествование.

Ответственный за выгул собаки соцавтомат “Большевичка-78/У” стал излишне восприимчив к наносимым ему обидам со стороны старшего, не желающего привыкать к внедрению в гражданский быт технических диковинок, поколения. И если ещё совсем недавно с безразличием воспринимал он упрёки от населяющих окрестные дома старушонок в свой адрес, то сейчас, по всей видимости, произошла поломка в его кибернетической конструкции. Он накричал на Людмилу Францевну за неуважительное замечание относительно отсутствия на нём признаков одежды, а потом жестоко избил дворника Николая, озвучившего подозрение в причастности нашего соцавтомата к краже производимого в подвальной кладовочке самогона. Дошло до того, что в утренние и вечерние часы, соответствующие справлению физиологических потребностей вверенной ему собачонки, двор пустел…

– Чушь! – с негодованием перебили мужички. – Обосрался Геша! Незачёт!

– Незачёт, – согласился самый длиннобородый дядечка.

– Напрасно вы мне не верите, – запаниковал Геша. – Даже книжка такая есть! На её обложке на фоне кривоватых зданий нарисован выгуливающий собачку робот…

– Упомянутая тобою книжка вовсе не про робота, – назидательно произнёс Лицеист. – Кабы ты хоть раз удосужился её открыть не ради просмотра картинок, но с целью прочтения, то сейчас тебе не пришлось бы выдумывать ахинею по мотивам канонизированной обложки, поскольку знал бы ты первоисточник данной иллюстрации! – и тотчас процитировал знакомые каждому ребёнку планеты строки, характеризующие основной посыл Главной Книги Столетия, напечатанные на последней её странице.

* * *Город выглядит не параллельным,и конструкт его не случаен.Благодарный тяжёлым похмельям,сей феномен я изучаю,ибо, каждое утро мучасьсозерцанием птичьих улыбок,я свою постигаю сущность,как обретший сознание киборг.

…Когда всё произошло, рядовой Пономаренко, сильно поумневший через услышанное в баньке, подумал: “А ведь Чернобровый сознательно озвучил именно такую историю (про несостоявшийся переезд), психологично определив тему, способную вывести из игры молодого Гешу! Надо на будущее иметь в виду, что играю я с шулером…”

Впрочем, поел Серёжа с огромным аппетитом и даже попросил добавки…

А ведьма тем временем заплетала косу, сидя у зеркала на старинном, судя по росписи, сундуке. Она записывала происходящее в баньке на установленную там видеокамеру, дабы впоследствии опубликовать имеющийся контент в соцсетях и пообщаться со своими подписчиками на тематических форумах о подслушанном в историях своих заточенцев несовершенстве человеческой природы…

2018