Кто вы – Ален Жут, или Мистрали должны умереть

За дверью стояла тишина, Артур позвонил еще раз и снова тихо. Вдруг слегка приоткрылась дверь квартиры напротив и прозвучал тонкий писклявый женский голосок:

– Ну чего названиваешь?.. За хлебом, в гастроном ушел хозяин квартиры. Не стой здесь, он все равно покупать у тебя ничего не будет…

Дверь захлопнулась, и лестничная клетка снова погрузилась в «космическую» тишину. Где-то внизу залаяла маленькая собачка, видимо, гуляющая с хозяйкой во дворе. Артур медленно спустился вниз, вышел на улицу и расположился на скамейке у парадного входа в подъезд. Прошло примерно пятнадцать минут. Ничего не происходило. Все замерло, словно в этом дворике и в этой огромной Москве жило всего-то три живых души: маленькая собака, та женщина соседка, не пожелавшая показаться на свет и он, взрослый ребенок Артур Васильков, оставшийся сиротой на всей планете Земля; и еще сибирский кот, сидевший и дремлющий под скамейкой, которого Артур сразу не заметил.

Невысокий и лысеющий человек в яркой рубашке, в потертом пиджаке, стареньких советских джинсах и шлепанцах на босу ногу, слегка нервно подходил к подъезду. В его руках были пакеты с продуктами и сетка с арбузом. Пожилой мужчина ругался с воображаемым собеседником, проклиная цены на продукты и внешнюю политику.

– Ну, на кой черт!? Ну, на кой такой ляд, нам эти Мистрияли? Вертолетоносцы! Кому они нужны, спрашивается? У нас что, и проблем уже нет?.. Нам уже французские Мистрияли подавай! Два корабля заказали, кажный по сто мильонов евро! Не надо нам их!.. Жили хорошо и без них проживем!.. У нас пенсия маленькая, а им Мисрали подавай… Буржуи! Арбуз вот купил, зачем?.. Зачем мне арбуз понадобился? А еще и торт?.. Что это со мной сегодня такое? Рехнулся я, чтоли?..

Мужчина на секунду остановился напротив Артура, посмотрел на него бегающим взглядом и сделал нерешительный шаг в открытую подъездную дверь.

– Дядя!.. Дядя Март, ты не узнал меня?.. – вскрикнул разведчик, едва не потеряв равновесие от прилива эмоций.

– Вы кто это будете? – произнес мужчина безучастно, остановился и замер.

– Это я!

– Ты?.. Артур?.. Не может быть!? Господи! Пришествие?.. – воскликнул пенсионер и присел с ним рядом на лавочку.

– Я, дядя! Кто же еще?

Артур едва успел подхватить падающие на траву пакеты. Дядя Март обнял племянника и громко заревел навзрыд.

– Ну, здравствуй, бродяга! Живой ой-ой? Ты что, действительно разведчик?.. А я думал, что мой брат – твой отец сошел с ума! Его убили какие-то отморозки! Три месяца назад…

– Я знаю, уже все знаю… – жестко и тихо произнес Артур.

– Так ты приехал, чтобы?.. Ой, бери пакеты, пойдем быстрее в квартиру! Какой же я стал растяпа… Какое счастье свалилось на мою голову!.. Мой любимый племянник жив!.. – обрадовался Март и возбужденно посеменил впереди Артура, на ходу ища ключ в карманах старого пиджака.

Они зашли в квартиру. Артур отнес пакеты на кухню и поставил на белый стол. Тот самый белый стол производства мебельной фабрики ГДР. Он сразу же почувствовал себя мальчиком и пионером. Все осталось здесь, как и тридцать лет назад. Какое счастье, что хоть это гнездо не разрушено.

– Иди в душ, сейчас я принесу тебе полотенце и твоих утят, с которыми ты купался, когда был вот таким маленьким! Я их сохранил для тебя, мой дорогой Артурчик, – радостно закричал Март из комнаты.

– Да, дядя, я уже лежу в ванной, – ответил Артур и залез в горячую бурлящую синеву. – Вода в Москве хорошая! Лучше, чем в Африке…

– Там есть мыло, шампунь и пена для ванны! Такая вкусная, лимонная! – не унимался Март. – Да, вода у нас голубая, почти как в Сочи…

Артур не смог преодолеть усталость последних дней. После горячей ванны он лишь присел на кровать, на которой спал в детстве, когда гостил у дяди Марта, и сразу уснул на целых три часа.

Ему приснился московский цирк и его дядя, самый смешной и добрый клоун Советского Союза. Март бегал по арене с игрушечным ружьем за двумя огромными белыми собаками лайками и изображал из себя смелого охотника на волков. Трибуны сотрясались от детского смеха и аплодисментов. Потом Март парил под куполом цирка, подвешенный к огромному голубому шару, изображая Карлсона, который живет на крыше; потом на арену вышла молодая и красивая гостья из Парижа, певица Мирей Матье, и стала петь на французском языке свои песни, Артур был в восторге от ее выступления… Какое счастливое время этот «брежневский социализм», детство разведчика Алена Жута.

Капитан Пьер Таранс внимательно наблюдал за эмоциональной встречей Алена Жута со своим дядей. Немного подождав на улице, и проследив, в какой квартире живет дядя Март, он принял решение поселиться в ближайшей от дома гостинице. Все шло хорошо, подозрительных людей вокруг Алена замечено не было.

Пьер снял комфортабельный номер на шестом этаже гостиницы «Якорь», купил в киоске «Союзпечать» общественно-политический журнал под странным кричащим названием «Пионерский Огонек» и удобно расположился в номере. Он раскрыл журнал ровно на середине и от удивления раскрыл рот. Сразу несколько статей рассказывали о том, что ЦРУ США противостоят налаживанию отношений между разведками Франции и России. Следующая статья была еще интереснее: «Какова связь между вертолетоносцами класса «Мистраль» и полуостровом Крым». А вот и еще: «Уйдет ли Россия навсегда из Крыма и Севастополя?», «Для чего России два новейших секретных французских корабля?», «Мистрали» – ключи от Крыма!»

Таранс положил журнал на резную дубовую прикроватную тумбочку и отправился принимать ванну. Капитан расслабился и погрузился в пучину воспоминаний, от которых у него всегда вставали дыбом волоски и сама кожа по всему позвоночнику, от затылка до копчика.

Март 2008 год. Центральная Африка

Разведывательная рота французских десантников-парашютистов под командованием капитана Филиппа Ромэо попала в засаду, устроенную радикальными партизанами, поддерживаемыми реакционным правительством королевства Седуан. Из двадцати десантников, к реке, кишащей крокодилами, вышли трое оставшихся в живых: лейтенант Пьер Таранс и капитан Ален Жут. Они несли на себе тяжелораненого командира группы, капитана Филиппа Ромэо.

На крокодиловом «пляже» они упали на берегу реки в высокую траву. У лейтенанта Таранса началась нервная истерика.

– Эй ты, русский! Ты живой? – прохрипел Пьер. – Дай мне воды! Быстро дай мне пить!

– Потерпи, Пьер! Пожалуйста, не кричи. Похоже, мы оторвались от гребаных повстанцев. Видно у них кукушка съехала, эти обезьяны палят во все, что движется! Кто им только поставил автоматы Калашникова?.. – ворчал Жут, озираясь вокруг.

– Наверное, твои друзья, русский Ванька! Пристрелить бы тебя, все равно нам помирать! Застрелю тебя, а потом взорву гранатой партизан и себя! – громко крикнул француз.

– У нас нет больше гранат, только три пистолета на двоих и ножи, береги патроны, Пьер! Замри, авось мы и выберемся. Сейчас я перевяжу капитана Ромэо и двинем дальше… – прошептал Жут, перекатился к Ромэо и проверил перевязку ран капитана.

В следующее мгновение Жут замер и незаметно вытащил морской, острый как бритва кинжал из чехла, расположенного чуть ниже колена. К ним подходили трое повстанцев с автоматами китайского производства в руках. Таранс закатил глаза и вывалил наружу язык.

– Эй, смотри, трое лагушатников! Похоже, они все подохля? Один весь в крови?.. – проговорил один из негров.

– Добей всех ножом и пошли, – крикнул старший по-французски и пошел к реке поглазеть на крокодилов.

– Конечна, сычас всо сделать, – ответил негр на плохом французском и склонился над притворившимся Пьером. В руках партизана свернуло длинное отточенное лезвие боевого меча, придуманного как раз для устрашения врагов из числа офицеров Франции.

Пьер, словно вихрь, перекатился и ударил пяткой по ногам врага. Негр свалился на спину и получил смертельный удар ножом в горло. Старший группы ничего не видел, он продолжал изучать реку. Жут бросил в него метательный кинжал, который угодил точно промеж лопаток. Третий негр бросился бежать, но был сражен пулей из пистолета капитана Жута, с глушителем. Снова все стихло. По траве почти бесшумно проползла молодая анаконда, удивленно посмотрела на живых и мертвых людей и соскользнула в желтую воду.

– Нужно немедленно переходить вброд! Черт, где же кинжал?.. – прошептал Жут и убрал пистолет под мышку.

– Какой же ты дурак, русский, что согласился залезть в эту дыру! Воевать с неграми! Они перебили всех наших!? Правда и мы перебили их в сто раз больше! Мы с тобой остались вдвоем… Это конец! Ха-ха! – психически закричал Таранс. – Сейчас придут новые черти!

– Кто его знает, где лучше, Пьер? Сейчас нужно собраться, спасти командира и свои шкуры. Смотри, никого нет. Полежи тихо, я проверю реку…

– Ха, а ты хитришь? Жут!.. – снова крикнул Пьер.

– Ты прав я хитрец и проныра, но держу свои нервы в кулаке. О, смотри, вертолет! Кажется, они нас заметили? Это наши, лейтенант, – прошептал довольно капитан Жут.

– Я выстрелю вверх! – крикнул Таранс.

– Брось это, нас тут же обнаружат чернокожие партизаны! Береги патроны, тебе они могут еще пригодится, ха!

– Капитан! Если мы выберемся, я брошу к черту службу и в десанте, и в разведке! А ты, бросишь?

– А я, нет конечно! Я еще не выполнил все приказы КГБ! – бросил цинично Ален и рассмеялся.

– Ха-ха! Дурачок! Паяц! Русский коверный! – засмеялся Пьер и вдруг передернулся и в ужасе округлил глаза. – Что это, Ален?..

– Да что с тобой опять? – с негодованием спросил Жут.

– Как больно, меня кто-то укусил? Змея, проклятая змея! Черт! Это змея, Жут! Она меня цапнула час назад, я не стал говорить тебе! Мне конец? Что за день!? Мама!.. Жжет в ноге!

– Пей! Быстро, до дна! – Жут протянул Тарансу свою фляжку.

– Что это? Какая странная смесь? Фу! – наморщился Пьер.

– Противоядие, личный подарок полковника Жана Монблана, пей все!

– Мне плохо, капитан! Плохо! Литр какой-то желтой дряни? – вскрикнул Таранс и выпил почти все содержимое фляги.

– Хватит жаловаться, Пьер! Нас ждет Париж! А пока мы ползем в реку, на проверку времени не осталось. Нам позарез нужно перебраться на тот берег! – Жут потянул за собой израненного капитана Ромэо.

– Тут точно крокодилы, Жут? – рыдал Таранс и полз за капитаном в желтую вязкую жижу. – И страшные огромные анаконды…

– Наверняка! Давай быстрее, думай только о девочках и Париже, – улыбнулся Жут, быстро подполз к негру, вытащил из его спины свой надежный, проверенный в боях кинжал и вернулся к раненному командиру группы. Ромэо не шевелился. Еще бы, Жут вколол ему в бедро хорошую дозу противошокового препарата.

Ален взвалил на себя тяжелого капитана и медленно начал переходить реку.

– Я боюсь аллигаторов, – прошептал Таранс.

– Зачем ты их боишься? Ты же не цыпленок. Они сейчас доедают убитых партизан, валяющихся вдоль реки. Зачем им психованный бугай с ножом в руках? Так что ступай спокойнее, дорогой Таранс. Через час мы будем на нашей базе, поедим мороженного и в баньку!..

– Ты что все командуешь, русский пес? – не унимался Пьер и очень зло ругался.

– А то, сынок, что когда ты ходил в Париже в колледж искусств, и тискал одноклассниц в парке и на лавочках около своего мольберта, я воевал в одной горной стране против моджахедов! А вот и берег, давай руку, Пьер…

– Мы спасены, мы спасены! Спасибо тебе, капитан Ален Жут…

Март Васильков

Когда Артур проснулся и прошел на кухню, он увидел дядю в праздничной рубашке синего цвета. Март выставил на стол торт. Кроме этого, на столе под паром стояла картошка, и на блюде с цветочным орнаментом аккуратно порезанные кусочки сельди собственной засолки под кружочками репчатого лука.

Сияющий, словно тульский самовар, Март пригласил племянника за стол. Выпили по рюмашке водки. Дядя Март начал разговор первым:

– Значит, ты приехал, чтобы отомстить за отца? Артурчик, я не ошибаюсь?.. – грустно спросил дядя Март.

– Да, чтобы навестить тебя и отомстить за отца… – задумался Артур и налил дяде и себе по новой порции водки.

– Как же ты это сделаешь? Это несчастье случилось в Сочи, а мы в Москве?..

– Тот, кто это сделал, здесь, рядом, – сдержанно ответил Артур. – Он живет в Москве и имеет коттедж…

– Рядом?.. А, ты уже навел справки?.. Профессионал!

– Завтра утром я еду в Древнехолмск, закончу там с этим… Ты тоже, если хочешь помочь мне?..

– Ты еще спрашиваешь, да я его голыми руками порву! За своего брата! Я тут один чуть с ума не сошел! Вон уже веревку и мыло приготовил. Два раза на табуретку вставал! – крикнул в бессильной ярости старый клоун.

– Не надо! Мой дорогой дядя, ты у меня один остался.

– Как скажешь, мой дорогой…

– У тебя есть дома оружие? – спросил не торопясь Артур.

– Нет. Я же бывший клоун…

– Жаль… – задумался Жут.

– Впрочем, и у клоуна кое-что найдется, – вспомнил вдруг дядя.

Март выбежал из кухни и через минуту вернулся с огромным пневматическим пистолетом в руках. Вместо привычной головы на голове Марта красовалась отвратительная головная маска страшного клоуна с зеленым лицом и красными волосами.

– Ты напугал меня, – опешил на секунду Артур. – Ужасный клоун!

– А вот и дротики к пистолету, они обмазаны усыпляющим кремом. Если, конечно, он не окончательно высох за столько лет, – воскликнул старый клоун. – Мы их использовали для усыпления самца гориллы. Вернее, хотели, но ни разу так и не применили. Неужели время пришло?..

– Это уже кое-что, отлично, дядя! – улыбнулся Артур.

– Вот еще! В этой коробке два ордена «Красной звезды», один отца, другой твой за Афган – посмертный! Принесли отцу в восемьдесят восьмом. С ума они там сошли?..

– Орден, мой?.. Вот это новость!.. Пригодится, – сказал Артур и убрал свой орден в карман брюк. – Орден отца береги, ладно? Хотя и он завтра пригодится.

– Сберегу, конечно, племяш… – расплылся в улыбке Март.

– Выезжаем утром с Савеловского вокзала. Часов в девять.

– Мы им устроим! Я их порву! Я им бошки всем поотрываю… – крикнул дядя в своей смешной ярости.

Артур с восхищением и гордостью смотрел на дядюшку Марта. Нет, он не выжил из ума, он всегда был задирой и защитником слабых. Он мог напасть на любого здоровяка, который решил бы обидеть щенка или котенка. Март был настоящим Дон Кихотом.

– Слушай меня, вот тебе очки. Завтра ты будешь слепым! Маску страшного клоуна придется надеть мне. Ты не против?..

– Ага! Я тебя понял. Я буду слепым и глухим. Я буду ужасен, как слепой пират, по кличке – Пью! И живые позавидуют мертвым! – зарычал Март, мгновенно войдя в театральную роль.

– Нам нужно быть осторожнее. Вдвоем мы не сможем выполнить боевую задачу, – заметил Артур и ушел в себя.

– Ты что, того, слегка боишься?.. – с легким презрением спросил Март.

– Нет, я хочу выполнить боевую задачу и остаться в живых. Как в Афганистане. Примерно так…

– Ты прав, Артур, иди ко мне, я обниму тебя, племяш…

Вечером Артур засобирался на прогулку в город. Март с газетой «Труд» вышел из своей комнаты и удивился сборам племянника.

– Куда это ты на ночь глядя? Подружку уже завел?..

– Просто погулять по Москве. А что, в городе, что-то изменилось? Стало опасно гулять без родителей? Но мне уже почти полтинник, Март, – улыбнулся Артур.

– Говорят, город кишит агентами ЦРУ! Так в газетах пишут, – на серьезной ноте сказал дядя. – Да, и завтра у нас с тобой тяжелый день…

– Что, агенты ЦРУ? Ты шутишь?

– Во всех газетах пишут, даже в, «Труде». Давай недолго, ладно?

– Я вернусь через пару часов. Скажи, а где больше бомжей сейчас в Москве?

– Мало их стало, уж не знаю, куда они деваются. Вообще на площади трех вокзалов еще были. В основном мужики лет сорока и старше.

– Я туда и обратно! Если вдруг про меня будут спрашивать, скажи, что ты никогда не видел меня. А твой племенник погиб в Афгане…

– Ну, это само собой. Жду тебя! Если не придешь через три часа, я сам отправлюсь на площадь вокзалов. Кстати, ты не видел моего кота? Вот ведь бродяга опять домой не пришел.

– Как он выглядит?

– Полосатый такой, словно генерал! Тигр горный!

– Видел, днем под скамейкой сидел, похоже, твой… – рассмеялся Артур и вышел прогуляться по вечерней Москве.

Поздний вечер. Париж

В кабинете генерала Жана Монблана зазвонил телефон. Генерал уже надевал плащ, но все же поднял трубку и спросил:

– Добрый вечер, Монблан у телефона.

– Здравствуйте, Жан. С большим уважением к вам… – медленно произнес неизвестный.

– Говорите яснее, я домой собирался…

– У меня есть некоторая информация на одного из ваших людей, вашего офицера.

– Что? Предатель?..

– К счастью нет. Информация намного серьезнее и касается она именно вас.

– Ничего не понимаю, – насторожился Монблан.

– Нам нужно встретиться…

– Хотите убрать меня? Я приду с телохранителями.

– Ради бога, нет, убирать вас никто не будет. Я тем более. Я не убийца. Я сотрудник секретного архива из…, впрочем, большего пока сказать не могу.

– Что же вы хотите за вашу информацию?..

– Сто тысяч евро. Наличными. Смешная сумма…

– Но, я даже не знаю. Как вас называть? Я же не миллионер, черт вас побери! Откуда у меня наличность?

– Называйте меня Иннокентий, я из России. Я вам все расскажу, а вы сами решите сколько мне заплатить. Я уверяю вас, что эта информация архиважная для вас. Вы же помните певицу из Италии, вашу первую любовь. Вспомнили?..

– Да, очень интересно, Иннокентий! – оживился Монблан.

– Вот и я о том же, генерал.

– Ну и что?.. Что с ней?..

– Не знаю, но у каждой истории любви есть продолжение.

– Хорошо, на днях встречаемся! – резко бросил генерал.

– Я уже через неделю уезжаю из Франции. Этой информацией владею только я. Все документы уничтожены. Я вам буду сочувствовать, если вы не узнаете правду!

– Звоните, я буду ждать вашего звонка…

Человек на другом конце резко выключил телефон. Монблан остановил застывший взгляд на Эйфелевой башне, на которой зажглись желтые и голубые огоньки. Он вспомнил ее, девятнадцатилетнюю красавицу из итальянского городка. Их быстротечный любовный роман в Москве чуть не свел семнадцатилетнего Монблана с ума. Потом его срочно вызвали в Париж, а она осталась в Москве. Все прошло, словно зыбкий утренний туман. Теперь этот звонок. Неужели старый генерал все также любил ту прелестную девушку…

«Кислый хлеб»

На площади трех вокзалов Артур действительно нашел нескольких мужчин без определенного места жительства. Выбрав одного, более или менее опрятного, он завел разговор:

– Привет, парень, что грустишь?

– С чего ты взял, интеллигент, что я грущу? Хотя прав, ну, чего хотел? Мент шоли? – огрызнулся здоровый мужик в потертой кожанке.

– Да вроде на мента я не похож? – оправдался Артур.

– Верно, чего же ты хочешь, или решил благотворительностью заняться? Копейка лишняя завелась? Шел бы ты мимо, брат!

– Да может и завелась, для хороших людей и сотни не жаль. Меня Саней зовут. – Артур протянул руку мужику. – Отойдем в сторонку, разговор к тебе есть.

– А я Глеб – «Кислый хлеб». Кисляков моя фамилия. Мне сорок пять, бывший военный, прошел войну на Кавказе, теперь вот бомж. Хреновая жизнь, Санек. Нечестная жизнь вокруг…

Они отошли в сторону и остановились в кустах подальше от людских глаз и ушей.

– Кто же тебя кинул, Глеб Кисляков? – с интересом спросил Артур.

– Зачем тебе, тут уж горю не поможешь. Бизнесмен один квартиру мою отжал. Думаю, не долго ходить ему ножками осталось…

– Ты кем был на Кавказе, Глеб, – хмуро спросил Артур.

– Комбатом. Отдельный разведывательный батальон в составе ДШБ.

– Ого, так ты свой, а я в Афгане, лейтенантом.

– Братан! – горько улыбнулся Глеб и похлопал Жута по плечу.

– Помоги мне, Глеб, а я помогу тебе.

– Как же ты мне поможешь, парень? – горько усмехнулся бывший комбат.

– Поговорю в конторе, чтобы восстановили тебя на службе, потом и жильем обеспечат.

– Ого, я бы послужил еще, это верно! А ты не врешь?.. – с недоверием спросил бомж.

– Гадом буду, коли совру тебе! Паспорт есть? – строго спросил Жут. – Давай его мне.

– Да, паспорт сохранил. Держи, не знаю почему, но верю тебе! – Глеб отдал паспорт Артуру. – Ну что, лейтенант, ставь мне задачу. Сделаю как на войне, по высшему разряду. Без шума и пыли. Придем, посмотрим, зачистим… Если надо конечно!

– Завтра, в половину десятого утра, от Савеловского отходит собака, то есть электричка на Древнехолмск, надо тебе в ней поехать, но не одному. Мне нужно ребят десять, можно пятнадцать. Я буду в пятом вагоне, вы в седьмом.

– Для чего, странный ты парень, однако, – с сомнением сказал Глеб.

– Надо вырубить охрану одного плохого парня. Ребята нужны крепкие. Охраны, думаю, человек пять, шесть.

– Как зовут виновника торжества? – заинтересовался бомж.

– Между нами, некто Персиков, кажется Эдуард.

– Что, эта гнида и здесь отметилась? – засмеялся Глеб. – Сильно обидел тебя?

– Он убил моего отца. Просто так, за долг, которого не было.

– О, это залет, пощады ему не будет, – оскалился бомж, – я ему лично воткну штык-нож в кадык!

– Я разберусь с ним сам, ваша задача скрутить телохранителей. Потом самостоятельно возвращаетесь в Москву, чтобы не отсвечивать. Я найду тебя вечером и расплачусь.

– Я возьму человек двадцать, мы все сделаем, лейтенант! Будешь доволен, брат! – Глеб взял под козырек новому командиру.

– Завтра с Савеловского, седьмой вагон. Жду вас. – Артур вытащил, из кармана брюк несколько купюр и протянул их Глебу. – Здесь пятьдесят тысяч рублей. Тут на билеты, покушать ребятам и на мелкие расходы. После дела получишь еще сто. Пойдет?

– Вполне, командир, просто по-барски!

– Не напивайтесь только, я надеюсь на вас! – уточнил Артур.

– Я не пью, парень! А зовут тебя не Саня, я вижу, когда мне лгут, я прав?..

– Я Артур, до завтра, комбат.

– Постой, братуха, а ствол у тебя есть? Или ты на перо его поставишь?.. – спросил заговорчески Глеб. – А то я поищу, есть и ствол, и перышко…

– Не нужно, у меня есть лимонка! – брызнул Артур, они обнялись и рассмеялись, словно старые друзья.

Разведчик вернулся домой ближе к полуночи. Открыл дверь своим ключом, дядя не спал.

– Ну как, племяш, не зря пробегал?

– Отлично я прогулялся. Как оказалось, ночная матушка столица кишит хорошими людьми без постоянного места жительства. Познакомился я тут с одним майором. Его зовут Глеб, он завтра поедет с нами. Обещал помочь.

– Давай спать, утро вечера мудренее… – проговорил сонно Март.

– Спать, так спать. Но завтра нам потребуются: старый чемодан, шарфы, перчатки, клоунские ботинки, непременно поддельные долларовые купюры и воздушные шары, еще одежда клоунов, нам с тобой. Спокойной ночи, мой добрый Март, что бы я без тебя делал?..

«Эй, гарсон!.. Принесите мне бутылку французской минеральной воды!.. Только не открывайте, я все сделаю сам! Вы слышите меня?.. Воду не открывайте! Генерал, не трогайте эту сигарету!.. Курите, Смит, это очень хорошие сигареты, вы таких еще не курили… Рыбалка на Кипре отменяется! Это ваши больные фантазии… Сволочь!.. Убью, тебя…»

Артур проснулся в холодном поту в четыре часа утра, он бредил и кричал во сне на французском языке, чем ошарашил и напугал своего дядю.

– Выходит, Артурчик, что ты есть настоящий разведчик. Вот только я уж не знаю, за кого ты, за наших или за французов?.. За Наполеонов этих, что ли?.. Не хотелось бы осознавать, что мой любимый племяш – есть самый козырный франсе шпиен! – загоревал Март и заплакал.

– Дядя, я не шпион, клянусь тебе! Работаю больше десяти лет по заданию нашей разведки в Париже. Поэтому и кричал на их языке. Поэтому и домой не мог приехать. Собачья работа, дядя. Похуже, чем в цирке. И собачек нет, только шакалы, койоты и гады морские. И каждый жрать хочет. Всем доллары и евро подавай…

– Ну, Христос с тобой! Давай дальше спать, спать… – улыбнулся старый клоун.

Выехали с Савеловского вокзала. Как и договорились, бомжи расположились в седьмом вагоне, Артур к ним не подходил, но он видел, как Глеб Кисляков и человек двадцать с ним сели в вагон. Март и Артур сидели в середине пятого вагона, а в конце вагона присел неприметный садовод с рыжей бородой и потрепанным рюкзачком. Был он необычно здоров и хмур. Он с удивлением смотрел в окно через старые очки на пробегающие мимо деревеньки и разгадывал кроссворды в тонком журнале для дачников и отдыхающих. Или только делал вид…

Вашингтон. Секретное совещание в ЦРУ

– Господа, благодаря одному человеку, русскому разведчику, который работает под легендой – Ален Жут… Даже не знаю, как продолжить это?.. В общем, капитан Ален Жут, эта русская сволочь, ликвидировал нашего лучшего диверсанта майора Смита Пуштуна. Операция под кодовым названием «Безжалостный мангуст» зашла в тупик! – доложил офицер докладчик. – Это первое. Второе, кроме этого, русские скоро будут иметь два новейших французских вертолетоносца типа «Мистраль», а это возможность проведения крупномасштабных десантных операций в любой точке мира, в любом море и океане. Я предполагаю, что именно «Мистрали» станут ключевыми кораблями, которые использует морская пехота России для захвата Крыма. Да, господа, и не надо делать круглые глаза! Мы не в Одессе…