Полная версия
Априори Life
– Пойдем подышим, – раздался все тот же голос, – перед презентацией неплохо было бы мозги проветрить, – заулыбался он и направился к центру фойе.
Ты даже представить себе не можешь, насколько я с тобою согласна, Ром.
* * *Перед входом практически никого не было, если сравнивать с внутренним заполнением, конечно. Лишь возле напольных урн-пепельниц, расставленных по периметру входа у колонн, небольшими группками сосредотачивались все те же люди в костюмах: где-то чуть небрежнее распахнув пиджак и выдыхая клубы дыма, где-то положа руки в карманы, где-то чуть громче смеясь и жестикулируя. Но было в этой небрежности что-то отточенное, что ли… что-то лаконичное и что-то значимое.
* * *Я наблюдала за отдельными личностями, пока Роман отлучился переговорить с кем-то «на минуточку» о каких-то своих общих делах. Я наблюдала за жестами, за манерой разговора того или иного, за тем, как кто-то что-то внушает, будучи определенно центром внимания в одной из небольших группок, а кто-то, напротив, стоит отдаленно и явно ведет настоятельную беседу тет-а-тет. Еще кто-то вообще прогуливается где-то в стороне и, не отпуская мобильник от уха, часто затягивается.
Я медленно вдыхала в себя ментоловый привкус никотина и разглядывала их. С интересом, с любопытством и с завистью, что ли. Без желчи – злости не было. Было жгучее желание понять: кто эти люди? Кто?
И, будто услышав мои мысли, они как по команде оперативно и технично тушили недокуренные сигареты, застегивали пиджаки и дружно устремлялись ко входу в фойе. В тот же самый момент Ромка подхватил меня под локоть и несильно, но уверенно потянул за собой.
– Начинается запуск на собрание. Пойдем. Тебе нужно быть в первых рядах, – резюмировал он, уже пересекая внутренний холл, под руку со мной, разумеется, и целеустремленно направляя меня к уплотнившемуся скоплению все тех же людей возле широкой двустворчатой двери, откуда, к моему удивлению, доносилась достаточно нетихая музыка. Ловко обогнув медленно продвигающийся поток, мы просочились вдоль стены к самому входу. Кто-то впередистоящий понимающе улыбнулся, опустив глаза на мой «пропуск», и позволил пройти перед собой.
Тут-то открылась еще более интересная картина. Два человека в форме с безучастными лицами умеючи пробегали холодным взглядом по претендентам на проход и запускали их партиями по несколько человек. Рука, преграждающая путь, возникла как раз перед нами. На секунду буквально, но этой секунды было достаточно, чтоб стайка мурашек трусцой пробежалась между лопатками и скрылась где-то в районе поясницы. Я успела испытать за эту секунду всю самую адскую в мире смесь: страх, восторг, панику, нехватку кислорода, желание провалиться, сбежать сию же минуту, убиться головой о дверной косяк и непреодолимое желание шагнуть навстречу вытянутой открытой ладони, указывающей на меня, а затем куда-то в сторону, куда я после секундного замешательства засеменила вслед за Романом. Я, будто в замедленной съемке, продвигалась вдоль рядов красных стульев, огибая их с правой стороны, мимо приветливо улыбающихся «людей в брючных костюмах», невзирая на пол, не сразу осознавая, что среди них был и тот, с кем мне довелось уже познакомиться, умудрялась глазеть на убранство просторного зала и не отставать от ломаного бита «Mission impossible».
Говорите, перебежать МКАД поперек – это экстрим? Пересеките эту руку и пройдите по залу, просто по пустому залу до того места, куда вам улыбчиво подскажут присесть. Пройдите мимо людей, которые дружелюбно встречают вас и сканируют ваши мысли. Просто пройдите и проживите это состояние всем нутром, и я уверяю вас, вы начнете делать пробежки трусцой по оживленным магистралям. Но пока что это была моя дистанция. Знать бы на тот момент, насколько затяжной она окажется…
* * *Зал между тем наполнялся. Люди организованной вереницей протекали в ряды и рассаживались на указанные места, приветливо кивая и перемигиваясь друг с другом. Какие-то свои знаки, мимические жесты, понятные исключительно им, и улыбки. Улыбки! Они будто существовали здесь самостоятельной жизнью. Как там в «Алисе»: людей без улыбок я лицезрела сполна, но вот чтобы улыбки… да еще и как перманентное состояние – это вообще нонсенс в наше время. Какие уж тут сказки. И пусть все эти улыбки были предназначены не мне, я не могла не ответить этому всеобщему настроению тем же, по правде, абсолютно не понимая сути всего происходящего. Ромка что-то постоянно болтал мне на ухо справой стороны, периодически перекрикиваемый репликами г-на Ярина слева, но потуги обоих были сравнительно ничем на фоне меняющихся музыкальных треков, сведенных незатейливыми переходами, а зачастую просто идущими друг за другом. Позитивными такими треками, веселыми, непроизвольно заставляющими подергивать ступнями или пальцами в такт. Кто-то умудрялся даже подпевать и выписывать головой синхронные пируэты.
Забавно? Не то слово!!!! Свести бы их потехничнее только…
У нас даже на корпоративах, а если точнее, в редчайшие их события, особо дисциплинированные считают подобное чем-то из ряда вон, не говоря уже о повседневности. А тут презентация! И не на двух калек, а для солидного количества народу. Ну, где-то за триста человек – это уж точно!
Чем, вы говорили там, заниматься нужно?!!
А Рома все говорил… о событиях компании, о прошедшем мероприятии, где на лотерейном розыгрыше один из партнеров выиграл автомобиль, об отдельных личностях, периодически указывая на чей-то затылок, покачивающийся в такт музыке, о предстоящих планах и росте. Последнее, что я успела расслышать, было незамысловатое, но какое-то непонятное на тот момент слово «интра». Я попыталась было раскрыть рот, чтоб переспросить, но низкий механический голос откуда-то сверху, будто вовсе не из колонок, четко и бескомпромиссно заявил: This is the beginning!
Я замешкалась на мгновение, а Ромка быстрым движением выхватил с моих колен заранее приготовленный блокнот и резко выпалил: «Просто делай как я!»
Я успела лишь кивнуть, и начался обратный отсчет… знаете, как в блокбастерах при запуске ракеты: три, два, один… И каждый счет сопровождался одним четким синхронным хлопком ладоней каждого присутствующего. На нулевом отсчете зал взревел. Как единое целое, еще несколько минут назад двигающиеся каждый в своих мыслях, в своем ритме, в своих выражениях, люди разного возраста, разного социального статуса, разных профессий являлись сейчас единым организмом. Я никогда не была на демонстрациях, и мне не удосуживалось ощутить всю насыщенность смысла толпы – я избегала этого понятия в принципе. Признаться честно, я боялась любого ее проявления. Просто боялась этого скопления нереализованной энергии на гране бесконтролия. Но это зрелище меня поразило. Это было нечто иное, нечто неописуемое. Такое, что колени слегка подрагивали, а дыхание перехватывало. Но еще больше поражал тот факт, что в данную минуту, сама того не осознавая, я являлась частью этой мощи. Маленькой, но частью.
* * *По сей день я вспоминаю этот момент с содроганием. И с идиотской улыбкой, расплывающейся морщинками возле глаз. Как много было – как мало получается воспроизвести в деталях. Ведь это мои детали. Мои богатства, которые я заберу с собой. Определенно. И воспроизведение их – сугубо мое на то решение, если уж на то пошло…
Но кое-что я все же поведаю. Думаю, стоит…
А ведь в самом начале пути в нас мало кто верил, не правда ли?
* * *Я проснулась от назойливого пиликанья мобильника. Звук был приглушенным, поэтому я не сразу сообразила, мой ли это телефон, но позднее поняла, что мой, просто надрывающийся откуда-то из недр сумки, которая сиротливо валялась в углу комнаты. Видимо, вчера я даже не вынула его оттуда. Вчера? Я резво подорвалась с постели и кинулась за телефоном.
Входящий вызов: Ромка Карпаков.
– Але, – осторожно озвучила я, стараясь не выдавать своего непонимания.
– Все спишь? Как самочувствие твое? Давай просыпайся и собирайся. На собрании сегодня еще раз усвоишь информацию, поближе познакомишься с партнерами. Я заеду через час примерно. Будь готова.
Я хотела что-то ответить, вернее, что-то спросить… Я точно знаю, что хотела… но…
Слушая кроткие гудки в трубке, я лишь посмотрела на свое растерянное отражение в зеркале на стене и, пожав плечами, начала собираться. Что надеть-то, господи?
* * *Натягивая колготки и дорисовывая глаза, я то и дело проваливалась в воспоминания вчерашнего дня. Люди, пиджаки, суета и разговоры. Потом словно вспышка – знакомство с «шефом», собрание, взрыв головного мозга и снова общение с «шефом», потом сквозь туман объяснения сути, выступление регионального директора, от которого мурашки бегут по спине (они до сих пор бегут при воспоминаниях), и персональное собеседование. Ромка должен был организовать какой-то транспорт, потом дождь – и мы толкаемся в пробке к моему дому, Ромка звонит – просит отсрочить время нашего прибытия, мы подъезжаем, я хочу, чтоб Ромка поднялся со мной – и он поднимается, я беру деньги, переживаю, что они в разной валюте, а ехать в обменник уже совсем времени нет… но Ромка делает звонок, и мы уже выезжаем обратно. Мне немного холодно. Это пройдет. Мы приезжаем обратно. Фойе уже полупустое. Лишь отдельные группки рассредоточены по углам в непринужденной беседе и ожидании. Меня приняли без ожидания. Дали ознакомиться с уставом, который я якобы прочла сквозь пелену на глазах. Подписала документ, и, забрав сумму, пересчитав ее тут же, в моем присутствии, мне выдали картонный прямоугольник, где в предусмотренном поле я должна была вписать свои ФИО.
Я снова кинула взгляд на сумку. Бейджик! Он лежал в паспорте, всунутый под обложку. Так и не подписанный.
Снова раздался звонок, заставивший меня вздрогнуть.
– Я тут толкаюсь у тебя немного, но скоро подъеду. Ты готова уже?
– Ром, я бейджик не подписала, – вместо ответа выдала я.
На том конце трубки раздался игривый смех:
– Я знаю. Ты его не забудь, главное. А подписать мы его господину Янину дадим – у него почерк красивый.
– Ладно…
– Все, скоро буду.
– Ага…
И снова короткие гудки. Ага. Скоро будет. А я так и сижу в чулках и с не докрашенным глазом. Ага…
Я схватила юбку и обнаружила на ней темное пятно. Ну, все правильно… Я ж окатила себя и г-на Янина вином, когда мы в ресторане праздновали мой второй день рождения. День вступления в бизнес. А потом вместе орали в трубку, поднимая третий бокал за эксперта – за нашего господина Патанина. Я тоже что-то там орала, может, оно и к лучшему, что не совсем помню что, да и в мужских баритонах оно явно все затерялось…
Придется натягивать брюки. Они-то хоть чистые. Но мятые! Мать вашу! Ох уж эти утренние сборы…
К третьему звонку телефона я подлетела от гладильной доски и, не глядя, выпалила:
– Ром, пять минут – и я выхожу!
– Доброе утро, госпожа Батунина! Вы, как я слышу, бодры и настроены на новый позитивный день! – раздалось мне в трубку, от чего я чуть ее не выронила.
– Еще раз поздравляю вас с правильно принятым решением, вижу, что вы с господином Карпаковым на связи, и буду рад вас видеть в фойе, где мы с вами обязательно еще пообщаемся. До связи.
«Вот это утро!» – пронеслось у меня в голове, когда я едва успела спасти брюки от неминуемого прожжения. И на мой вопросительный взгляд в машине Ромка, едва заметно улыбнувшись, ответил:
– Да, Лер. Сейчас многое начнет меняться.
Если б знать тогда, насколько много! Если б…
* * *…И несколько лет назад был проведен соцопрос. Взяли пятьсот людей.
Пятьсот молодых людей, стоящих на пороге своей самостоятельной жизни.
Их всех спросили, чего бы они хотели добиться в своей жизни, чего бы они хотели достичь.
Кто-то хотел заработать денег.
Кто-то хотел заработать очень-очень много денег.
И вот спустя сорок лет этот опрос был снова повторен.
И все те же пятьсот, но уже немолодых людей вновь ответили на тот же самый вопрос: чего они смогли добиться в своей жизни? Чего они сумели достичь?
И результаты были, признаться честно, печальны, так как один, только ОДИН из всех опрошенных смог добиться полной финансовой независимости.
И как мы назовем такого человека?
– Счастливчик! Красавчик! – выкрики из зала эхом донеслись откуда-то из-за пелены.
…Везунчик?!
Мы назовем такого человека «Миллионер».
В рублях? Нет, ну в евро, конечно же! В евро.
И согласитесь, что этот человек что-то делал в своей жизни.
«Немало делал, мне кажется… поболее, чем многие».
Другие девятнадцать. Это те люди, которых в наше время, в наши дни мы можем встретить в таких местах, как Тверская, Кутузовский, Третьяковский проезд, Столешников переулок. Они ходят от магазина к магазину, от бутика к бутику: дорогой фирменный костюм – здесь, дорогая брендовая обувь – там, бриллиантовое колье – тоже пригодится. Другими словами, эти люди тратят много денег, но при этом у них кое-что еще и остается.
И как мы назовем этих людей?
«Обеспеченные…»
Правильно, мы назовем их «финансово независимые люди». Или, проще говоря, богатые.
И вот здесь, как бы мне этого ни хотелось, я вынужден провести черную прямую черту, так как оставшиеся четыреста восемьдесят смогли присоединиться лишь к среднему слою.
А сколько в наше время, в наши дни зарабатывает средний слой?
«По больному режет…»
– Сколько дадут! – раздалось позади меня.
Я рефлекторно повернула голову на звук: «Дают тоже всем по-разному… если дают».
– Мало!
…И, чтобы никого не обидеть, мы назовем их «абсолютный финансовый минимум».
Рука медленно срисовывала с проектора слова в сокращении:
480 – абсолют. фин. min.
«min… Минимум… еще одно определение в характеристике личности.
Здравствуйте, меня зовут Лера. Мне двадцать два года. Я родилась в Саратове, учусь, работаю салонным администратором, и я – абсолютный финансовый минимум…»
* * *…показывает, что от четырех до максимально пяти процентов всех людей в своей жизни добиваются финансовой независимости.
«…но я не хочу… не хочу приписывать себе это определение. Пусть это и правда на данный момент…»
Я украдкой посмотрела на Ромку. Он был полностью поглощен диалогом ведущего с залом и записывал вместе со всеми: «Зачем ты сделал это?»
…но как же это так?
Ведь изначально все хотели, все стремились, а в результате – только 4–5 %.
Да потому, что об этом мало кто задумывается.
Давайте рассмотрим такой пример, что все эти четыреста восемьдесят находились бы над чертой и зарабатывали бы все деньги, а эти двадцать находились бы под чертой. И, допустим, я бы находился среди этих двадцати. И вот только тогда я бы задумался: почему у всех все так хорошо? Все живут в шикарных домах, ездят на дорогих автомобилях, а я в этом числе неудачников ничего этого не имею. А так все плывут в большой и серой массе.
А кто все эти двадцать? Это люди – владельцы какого-то собственного бизнеса. Им принадлежат рестораны, магазины, те же отели. Эти люди не отсиживают на работе положенное время, после чего приходят домой и спокойно ложатся спать. Нет. Эти люди работают по 8, по 12, зачастую по 16 часов в сутки, думая о своем бизнесе, как его улучшить, как еще больше денег заработать. Именно поэтому они находятся над чертой.
А все эти четыреста восемьдесят – это мертвая рыба. Так как только мертвая рыба плывет по течению, и лишь живая рыба находит в себе силы плыть против течения – к источнику. А где же находится этот источник?
«Где? А ведь я издыхаю, но еще плыву вроде… или это течение пока не слишком сильное?»
…может быть, он находится здесь? – указывает на цифру 480.
«Нет…»
– Нет. Он находится здесь – над чертой.
И если бы это было моей основной задачей – рассказать вам, как в наше время мало возможностей заработать хорошие, большие деньги, то, судя по некоторым лицам в зале, я с этой задачей справился.
Аплодисменты в очередной раз взорвали зал. Но мне не было весело. Мне было непонятно, почему они радуются…
Я готова въебывать по 12, по 16, да даже по 20 часов в сутки, чтоб развиваться и зарабатывать, но я не знаю, где это можно сделать… где можно получать доход, эквивалентный твоим стараниям, а не положенному среднестатистическому окладу. Не знаю, куда пойти, чтоб организовать свой собственный бизнес. Не знаю даже, где найти струю, чтобы в нее попасть…
…но это не было моей основной задачей. И так как нормы авторского права приписывают конфиденциальность, все идеи, разработки автора не могут быть обнародованы, мы со своими финансовыми экспертами и адвокатами разработали один документ, который я сейчас хочу вам коротко представить.
Желтый листок А4 возник в руках ведущего.
Сзади – ничего!
«А должно быть?»
И прежде, чем наши эксперты пройдут по залу…
…Успешные люди стали таковыми, возможно, потому, что делали те дела, которые менее успешные оставляли…
Урывками фразы проникали в сознание, теряя между собой всякую связь, и клейкими стикерами post it оседали в мозгу. Один другого ярче и красочнее.
Я пыталась успевать записывать все эти цитаты и фразеологизмы, но не успевала.
Мне за эти неполные два дня вообще очень часто казалось, что я что-то отчаянно не успеваю. Что-то очень важное и значимое. Что-то мелькающее передо мной и неуловимое. Что-то…
Что олицетворяли собой эти яркие энергичные люди, меняющиеся в такт музыке и распределяющие по рядам нужное количество желтых листов уплотненной бумаги. Вчера я заполняла и подписывала аналогичный…
Сколько же нас, желающих ознакомиться с уникальной информацией о быстром и качественном способе заработка, о возможности оказаться по другую сторону черты и о значении того, что скрывается за этими приветливыми и неоднозначными улыбками курсирующих людей в черных деловых костюмах.
Красиво так курсирующих… слаженно.
Что там написано, вы говорите? Да какая разница…
Что нужно сделать, чтобы быть олицетворением подъема, как эти люди, – вот это вопрос!
И шквал аплодисментов вместо ответа вновь взрывает аудиторию, очередной раз приветствуя ведущего.
– …и как вы провели эту паузу? Выпили чашечку кофе? Выкурили сигаретку?
В пол-оборота я обвела взглядом зал – я не видела, чтоб хоть кто-то из присутствующих вставал с места… табачного дыма тоже не чувствовала…
…не успели – значит, не хотели…
И дальнейшее свое выступление я хотел бы продолжить одной бизнес-фразой…
«Не успели… Значит, не хотели… Не хотели. Иначе нашли бы время успеть. Если бы очень хотели… Господи, как просто. И как прозаично. Когда хочешь, успеешь все, и всегда найдутся способы. А если некуда успевать, тогда спроси, чего ты хочешь. И хочешь ли… а если хочешь и не успеваешь, значит, плохо хочешь… ведь если хочешь, всегда найдется время успеть!
Это замкнутый круг. И как глупо многие сходят с дистанции…
Просто не хотели, видимо, на ней оставаться. Просто не хотели…»
…Вам нужно сформировать свою команду. Подобрать туда тех людей, с которыми вам было бы приятно работать и зарабатывать.
«Как, Рома? Каким образом? Ведь ты совершенно не знаешь, как я могу работать, а уж тем более зарабатывать. А если я не справлюсь…» – я снова покосилась в его сторону. В этот раз он повернулся ко мне и, искренне улыбаясь, едва ощутимо пихнул локтем в бок. «Откуда такое доверие, чтоб формировать со мной команду? Тем более бизнес… вы же тут ни в пинг-понг играете».
…И если вы у нас начинаете, а я думаю, начинаете, в противном случае этот шанс ваш Пригласитель дал бы кому-нибудь другому. Вы начинаете как новый надежный партнер…
* * *…И я начала. Как партнер. Уж насколько надежный, судить, право, не мне. Только отныне в моей жизни появилось что-то большее, что-то не походящее на работу, но и уж никак не на хобби. Дополнительный заработок – вот уж действительно «НИЧЕГО СЕБЕ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ!». Что-то, что изменило и перевернуло весь мир, а начало, как известно, с меня. Только теперь у меня было будто две жизни: днем я сидела в салоне (два дня я упрашивала директоршу и напрочь поругалась со сменщицей, чтоб поставить себе дневные смены), а вечера проводила в отелях и конференц-залах, где несколько сотен людей, одержимых единой волной, мыслящих и двигающихся в одном направлении – только вперед.
Мне так казалось. Для меня так и было на тот момент. И мне нестерпимо хотелось с кем-нибудь этим поделиться…
Тогда-то стало приходить понимание, что мало по жизни людей, которые готовы тебя поддержать. Еще меньше – способных за тебя порадоваться. И от степени родства это не зависит абсолютно.
* * *Шквал непонимания посыпался в первые же выходные, когда Ритка – Ритка, с которой мы не раз высиживали ночи на кухни ее съемной квартиры после окончания полуночных смен (она работала в интернет-магазине и зачастую перерабатывала положенные часы из-за шквала заказов и меркантильных соображений ее малолетнего босса, который, не желая тратиться на оклад еще одного сотрудника, списывал и оптовые заказы на нее, хотя в ее обязанности входила исключительно розница), курили самодельный кальян и, истребляя не первую бутылку персикового «КЕСО», мечтали, как замутим что-то свое. Пусть поначалу маленькое, пусть местечковое, но обязательно замутим и обязательно свое – с ее-то энергией и моей упорностью! Что-то вроде салончика красоты, поначалу где-нибудь в спальном районе (там и аренда пониже), и к месту жительства поближе, чтоб на дорогу не тратиться. А потом отрубались на неразобранном диване, чтоб через пару часов встать и отправиться на «любимые» работы исключительно с «радостью»…
Ритка, с которой не раз могли всплакнуть и пожаловаться на судьбу и безмозглых мужиков, которые ничегошеньки не понимают в тонкой женской душе, а лишь способны меркантильно пускать слюни на молодые тела и умело готовить спагетти, которые тяжким грузом свисают на наших ушах вместо ограненных бриллиантов. Ритка, которая казалась мне порой такой наивно-детской, такой смешной и невероятно своей, сейчас стояла напротив и, хлопая своими огромными серыми глазами, отчужденно смотрела сквозь меня.
– Я только что с Ромой разговаривала. Он договорился с господином Патаниным насчет тебя, чтоб продлить тебе срок организации, – говорила ей я, где-то в глубине понимая, что она меня не слышит. – Ты там понравилась всем, слышишь? Ну и пусть ты первые выходные пропустишь и не сможешь зарабатывать, главное, что тебя взяли, главное, что ты зацепилась, а дальше мы тебя не оставим. Я тебя не оставлю! Я же обещала, ты помнишь?!
Она молчала и нервно курила, пялясь в невидимую точку перед собой.
Мы стояли возле крыльца ее полуподвального помещения, именуемого офисом-складом, местом, где она проводила большую часть своей жизни за последние полтора года и где постоянно прорывало трубу в сортире. И я искренне не понимала, почему она боялась отсюда уйти… а она боялась!
– У тебя появится еще время доорганизовать, – продолжала я перефразировать слова господина Ярина, сказанные не более чем полчаса назад в телефонную трубку, перед тем как поехать сюда. – Всего-то какие-то тридцать тысяч! Главное, что документы зарегистрированы, остальное можно варьировать.
– Мне не у кого больше занимать, Лер… мне за квартиру платить через восемь дней.
– Ритк, ты отдашь на следующей же неделе! Ты заработаешь через две почти такую же сумму, даже больше, ты же сама все видела, – не оставляла я попытки достучаться до ее сознания. – А я помогу. Слышишь, я же обещала тебе! Я тебя не брошу! И Ромка, и Ленька Ярин. И господину Патанину ты тоже понравилась!
Я искренне не понимала, как можно не видеть подобного положительного стечения обстоятельств, как можно не видеть очевидных плюсов и держаться за придуманные причины. Простите, но подвальную работу я иначе назвать не могу…
Ведь она была доведена до отчаяния. Она ненавидела свою работу, своего начальника и совсем недавно рассталась с очередным хахалем. Что ей терять? Скажите мне, что ей, по сути, терять?! А тут еще такие перспективы. Но ведь даже это не главное. Главное, что мы мечтали, мы хотели тогда, там, у нее на кухне. Мы же всегда мечтали сделать что-то вместе. Что-то свое, пусть маленькое, но сделать! И сделать ВМЕСТЕ!!! И вот вариант – реальный вариант – накосить бабла, ввалить, прокрутить, подрядить нужных людей и сделать! Сделать то, что мы давно хотели!!! А она как будто ослепла…
– Давай я сейчас Ярину наберу, ты с ним поговоришь, может, его ты лучше поймешь, чем меня…
Она покачала головой: «Не надо».
– Ритк, это наш шанс прорваться. Я хочу это сделать с тобой, – я понимала, что разговор этот заходит в тупик, и ждать чего-то кардинального уже было маловероятно, однако я старалась, я правда хотела, чтоб она меня поняла. – Ты, главное, приходи в понедельник, там все понятнее будет. И думай. До понедельника еще время есть.
– Я наберу тебе… – обернулась я, прежде чем повернуть за угол, и обозначила трубку пальцами, поднесенными к уху. В тот момент я еще думала, что она ее возьмет…
