Принцесса по крови

– Ну вот, – сказал мне Горовиц, сделав шаг назад. – Можешь сесть.

Я послушалась, сопротивляясь желанию прикоснуться к щеке. Во время его работы я почувствовала лишь жжение от прикосновений иглы. Но я знала, что меня снабдили могучей магией, которая даст мне сверхчеловеческую иммунную систему и помешает говорить с обычными людьми о вампирских делах. Я пыталась не думать о другом – о том, откуда такая магия берется. Татуировка была необходимым злом.

Остальные все еще не обращали на меня внимания… Ну все, кроме Зои. Она по-прежнему выглядела сбитой с толку, испуганной и продолжала тревожно глядеть в мою сторону.

– Возможно, присоединится еще один морой, – продолжала Стэнтон. – Честно говоря, я не совсем понимаю почему, но они очень настаивали на том, чтобы он приехал с Мастрано. Мы заявили, что чем меньше мороев придется прятать, тем лучше, но… Ладно. Кажется, они считают это необходимым. Мне было сказано, что там для него все приготовят. Думаю, это один из Ивашковых. Неважно.

– «Там» – это где? – спросил отец. – Куда вы хотите послать Сидни?

Превосходный вопрос. Я гадала о том же. Моя первая штатная работа с алхимиками забросила меня за полмира, в Россию. Если алхимики намереваются спрятать Джил, трудно сказать, в какую даль они ее отправят. На мгновение я осмелилась помечтать о том, что мы окажемся в городе моих грез, в Риме. Легендарные произведения искусства и итальянская еда казались хорошим способом компенсировать бумажную волокиту и вампиров.

– Палм-Спрингс[2], – сказал Барнс.

– Палм-Спрингс? – эхом отозвалась я.

Это было не то, чего я ожидала. Когда я думала о Палм-Спрингсе, мне на ум приходили кинозвезды и площадки для игры в гольф. Не совсем римские каникулы[3], но это и не Арктика.

Легкая улыбка тронула губы Стэнтон.

– Этот город в пустыне, там много солнца. Совершенно неприемлемо для стригоев.

– А не будет ли климат неприемлем и для мороев? – озабоченно спросила я.

Солнце не убивает мороев, в отличие от стригоев, но чрезмерное пребывание на солнце все же вредит их здоровью.

– Что ж… возможно, – признала Стэнтон. – Но легкие неудобства стоят безопасности, которую гарантирует это место. Если моройка будет проводить большую часть времени в доме, все будет в порядке. К тому же это отобьет у других мороев охоту явиться и…

За окном послышался звук захлопнувшейся дверцы машины, который привлек всеобщее внимание.

– А! – сказал Михаэльсон. – Вот и он. Я открою.

Он выскользнул из мастерской и, наверное, двинулся к передней двери, чтобы впустить приехавшего человека. Несколько мгновений спустя я услышала голос этого парня; Михаэльсон уже вернулся к нам.

– Папа не мог выбраться, поэтому послал меня, – говорил вновь прибывший.

Дверь в мастерскую открылась, и у меня остановилось сердце.

«Нет, – подумала я. – Кто угодно, только не он».

– Джаред, – сказал вошедший, заметив моего отца. – Как приятно снова тебя видеть.

Отец, который за всю ночь едва удостоил меня взглядом, широко улыбнулся.

– Кит! А я гадал, как ты поживаешь.

Они пожали друг другу руки, и по моему телу прокатилась волна отвращения.

– Это Кит Дарнелл, – сказал Михаэльсон, представляя его остальным.

– Сын Тома Дарнелла? – спросил Барнс.

Это явно произвело на него впечатление. Том Дарнелл был легендарным предводителем алхимиков.

– Он самый, – жизнерадостно сказал Кит.

Он был лет на пять старше меня, с волосами чуть более светлыми, чем мои. Я знала, что множество девушек считают его привлекательным. А я? Я терпеть его не могла. И меньше всего ожидала увидеть здесь его.

– И, наверное, вы знакомы с сестрами Сейдж, – сказал Михаэльсон.

Сперва Кит обратил на Зою взгляд своих голубых глаз, которые чуть-чуть отличались по цвету один от другого. Один глаз, сделанный из стекла, тупо смотрел вперед и вообще не двигался. Второй подмигнул Зое, и ухмылка Кита стала шире.

«Он все еще может подмигивать, – разъяренно подумала я. – Это раздражающее, тупое, снисходительное подмигивание!»

Но, с другой стороны, почему бы Киту было не подмигивать? Все мы слышали о несчастном случае, который произошел с ним в прошлом году. Тогда он лишился глаза. Кит все-таки выжил и сохранил один глаз, но почему-то в глубине души я считала, что потеря глаза отучит его от раздражающего подмигивания.

– Маленькая Зоя! Посмотри-ка, совсем взрослая, – добродушно сказал он.

Я не вспыльчива, вовсе нет, но внезапно мне захотелось врезать ему за то, что он вот так смотрит на мою сестру. Зоя умудрилась улыбнуться, явно почувствовав облегчение оттого, что видит знакомое лицо. Однако когда Кит повернулся ко мне, все его обаяние и дружелюбие исчезли. И наши чувства были взаимны.

Жгучая черная ненависть, поднимающаяся во мне, была такой всепоглощающей, что лишь спустя мгновение я смогла ответить.

– Здравствуй, Кит, – натянуто сказала я.

Кит даже не попытался подражать моей вынужденной вежливости. Он тут же повернулся к старшим алхимикам:

– Что она здесь делает?

– Мы знаем, что вы требовали Зою, – ровным тоном ответила Стэнтон, – но, поразмыслив, решили: будет лучше, если это задание выполнит Сидни. Ее жизненный опыт перевешивает все ее прежние прегрешения.

– Нет, – быстро сказал Кит, обратив на меня взгляд суровых голубых глаз. – Она не может поехать, тут и думать нечего. Я ни за что не доверюсь какой-то подружке вампиров, чтобы та провалила нас всех. Мы берем ее сестру.

2

У некоторых из присутствующих, без сомнения, перехватило дыхание, когда Кит произнес слова «подружка вампиров». Ни одно из этих слов само по себе не было ужасным, но вместе… В общем, они олицетворяли идею, которая была проклятием для всего, за что ратовали алхимики. Мы прилагали все усилия, чтобы защитить людей от вампиров. Заключение тайного соглашения с этими созданиями считалось чуть ли не самым низким поступком, в котором могли бы обвинить каждого из нас. Даже допрашивавшие меня раньше другие алхимики были осторожны в выборе слов.

Слова, которые произнес Кит, были почти неприличными. Горовиц, кажется, рассердился из-за того, как со мной обошлись. Он открыл рот, будто собирался бросить не менее резкую реплику, но быстро посмотрел на меня и Зою, передумал и промолчал. Однако Михаэльсон не смог удержаться и, сделав оберегающий жест, пробормотал:

– Защити нас всех.

Однако меня по-настоящему взбесила не кличка, которой наградил меня Кит (хотя она определенно бросила меня в озноб). Куда больше вывела меня из себя реплика, небрежно брошенная Стэнтон чуть раньше: «Мы знаем, что вы требовали Зою».

Кит для задания требовал Зою? Моя решимость держать ее подальше от этих дел стремительно укреплялась. При мысли о том, что Зоя уедет с ним, я невольно сжала кулаки. Все здесь могли считать Кита Дарнелла очаровательным малым, но я знала его лучше. Ни одну девушку – не говоря уж о моей сестре – не следовало с ним оставлять.

– Кит, я могу уважать ваши чувства, но вы не в том положении, чтобы диктовать условия, – ласково предупредила Стэнтон.

Он покраснел.

– Палм-Спрингс – мой участок! Я имею полное право выбирать, кто отправится на мою территорию.

– Мне понятно, почему ты так считаешь, – сказал отец.

Невероятно! Если бы я или Зоя вот так же поставили под сомнение авторитет вышестоящих, отец без колебаний рассказал бы нам о наших «правах»… Вернее, о том, что у нас нет никаких прав. Кит провел с нашим отцом одно лето – молодые алхимики иногда поступали так во время обучения, – и отец стал считать его сыном, которого никогда не имел. Даже тогда у него были двойные стандарты: одно дело – мы, другое дело – Кит. Время и расстояние явно этого не изменили.

– Может, Палм-Спрингс и ваш участок, – решительно заявила Стэнтон, – но задание охватывает такие места, которые находятся далеко за пределами вашей компетенции. Вы крайне важны для координации, да, но никоим образом не обладаете верховной властью.

Я подозревала, что, в отличие от меня, Стэнтон каждый день раздает людям оплеухи. Похоже, сейчас ей захотелось поступить точно так же с Китом. Забавно, что она стала моей защитницей, ведь я была почти уверена: она не купилась на историю о том, будто я использовала Розу для продвижения собственной карьеры.

Кит сделал над собой заметное усилие, чтобы успокоиться, мудро рассудив, что детская невыдержанность ни к чему хорошему не приведет.

– Понимаю. Но я просто беспокоюсь об успехе миссии. Я знаю обеих девочек Сейдж. Даже до того «случая» с Сидни у меня имелись на ее счет серьезные опасения. Но я посчитал – она уже переросла трудный возраст, поэтому в свое время ничего не сказал. Теперь я вижу, что ошибся. Даже тогда я всерьез думал, что Зоя была бы для семьи куда лучшим выбором. Не обижайтесь, Джаред.

Он повернулся к отцу с улыбкой, которой полагалось быть очаровательной. Тем временем мне становилось все труднее и труднее скрывать свое недоверие.

– Когда ты жил у нас, Зое было всего одиннадцать лет, – сказала я. – Как, черт возьми, ты мог прийти к таким умозаключениям?

В ту пору я ни на минуту не купилась на то, что «интересую» его. Нет, беру свои слова обратно. Вероятно, я и вправду интересовала Кита в последний день его пребывания здесь, когда я высказала ему в лицо его грязный секрет, который он так тщательно скрывал. Я почти не сомневалась, что из-за этого сейчас весь сыр-бор. Он был заинтересован в моем молчании. Мои приключения с Розой были просто предлогом, чтобы убрать меня с пути.

– Зоя всегда была очень развита для своих лет, – сказал Кит. – Иногда просто сразу понимаешь, что к чему.

– Зоя никогда не встречала стригоя, не говоря уж о морое! Она, наверное, окаменеет, если их увидит. То же самое относится к большинству алхимиков, – заметила я. – Кого бы туда ни послали, ему придется выдержать существование бок о бок с ними. Вы можете как угодно расценивать мои доводы, но я привыкла к стригоям и мороям. Они мне не нравятся, но я могу с ними мириться. Зоя прошла лишь самое начальное обучение – и только домашнее. Все продолжают твердить, что задание очень серьезное. Вы и в самом деле хотите рискнуть и обречь себя на результаты, к которым могут привести неопытность и необоснованные страхи?

Я закончила, гордясь собой – мне удалось сохранить спокойствие и привести столь резонный довод.

Барнс беспокойно шевельнулся.

– Но если у Кита появились сомнения много лет назад…

– Я считаю, что Зоя все-таки достаточно обучена и справится с заданием, – сказал отец.

Пять минут назад он не возражал против того, чтобы вместо нее отправилась я! Меня вообще кто-нибудь слушал? Теперь, когда Кит был здесь, я как будто сделалась невидимкой. Горовиц мыл и убирал свои татуировочные инструменты, но поднял глаза и насмешливо бросил Барнсу:

– Ты сказал ключевые слова: «много лет назад». Тогда Кит был ненамного старше этих девушек.

Горовиц закрыл свой чемоданчик с инструментами и небрежно прислонился к стене, скрестив на груди руки.

– Я не сомневаюсь в тебе, Кит. Вовсе нет. Но я не совсем уверен, что ты можешь основывать свое мнение о ней на воспоминаниях о вашем детстве.

Если следовать логике Горовица, он давал понять, что я все еще ребенок, но мне было плевать. Он отпустил свое замечание небрежно, но все-таки выставил Кита идиотом. Кит тоже это понял и покраснел.

– Я того же мнения, – сказала Стэнтон, явно теряющая терпение. – Сидни очень хочется получить задание. А мало кто захотел бы этого, учитывая, что выполнение его предполагает совместное проживание с вампиром.

«Очень хочется»? Не совсем так. Все, чего я хотела, – это защитить Зою и вернуть себе доверие алхимиков. Если это означало идти против Кита Дарнелла, что ж, так тому и…

– Подождите, – вмешалась я, прокручивая в голове слова Стэнтон. – Вы говорите – совместное проживание с вампиром?

– Да, – ответила Стэнтон. – Хоть девушка-моройка и скрывается, все равно она должна вести какое-то подобие нормальной жизни. Мы решили убить разом двух зайцев и записали ее в частную подготовительную школу. Там она получит и жилье, и образование. Мы устроим так, что вы с ней будете жить в одной комнате.

– Это же не означает… не означает, что мне придется пойти в школу? – спросила я, теперь слегка сбитая с толку. – Я уже закончила учебу.

По крайней мере, окончила среднюю школу. Я несколько раз говорила отцу о своем желании поступить в колледж. А он ясно давал понять, что не видит в том необходимости.

– Видите? – обрадовался Кит подвернувшейся возможности. – Она слишком взрослая. Зоя лучше подходит по возрасту.

– Сидни может сойти за старшеклассницу. Она как раз подходящего возраста.

Стэнтон окинула меня быстрым оценивающим взглядом.

– Кроме того, ты же получала образование дома, верно? Это будет для тебя новым жизненным опытом. Сможешь восполнить то, что упустила.

– Думаю, тебе будет легко учиться, – нехотя проговорил отец. – Твое образование лучше любого, какое они могут предложить.

«Милый, но сомнительный комплимент, папа».

Я боялась показать, как сильно беспокоит меня задание. Моя решимость уберечь от него Зою не изменилась, но обстоятельства все более усложнялись.

Вновь посещать уроки. Жить в одной комнате с вампиром. Заботиться о безопасности Джил. И хотя я похвалялась, насколько спокойно чувствую себя рядом с вампирами, мысль о том, что придется делить с одним из них жилище – даже с такой вроде бы кроткой девочкой, как Джил, – выбивала меня из колеи. Были и еще кое-какие проблемы…

– Ты тоже будешь притворяться учеником? – спросила я Кита.

Я представила, как одалживаю ему свои тетрадки с конспектами, и меня снова затошнило.

– Конечно, нет, – оскорбленно ответил он. – Я слишком взрослый. Я буду связным того региона.

Я готова была побиться об заклад, что Кит секунду назад придумал эту должность.

– Моя работа заключается в том, чтобы все координировать и докладывать о выполнении нашему начальству. И я не собираюсь этим заниматься, если там будет она!

Произнося последнюю фразу, Кит переводил взгляд с одного лица на другое, но не оставалось сомнения, кто такая «она».

– Ну так не занимайтесь, – напрямик заявила Стэнтон. – Сидни едет. Таково мое решение, и я буду отстаивать его в любой высшей инстанции, в какую вы захотите обратиться. Если вы так настроены против ее назначения, мистер Дарнелл, я лично прослежу за тем, чтобы вас перевели из Палм-Спрингса и больше вам не пришлось иметь с Сидни никаких дел.

Взгляды всех присутствующих обратились к Киту, и тот заколебался. Я поняла, что Стэнтон поймала его в ловушку. Нетрудно было сообразить: в Палм-Спрингсе, с его-то климатом, вампиры не слишком активны. Работы у Кита, вероятно, практически не было, не то что у меня в Санкт-Петербурге, где непрерывно приходилось заниматься уничтожением останков. То место было раем для вампиров, как и некоторые другие места в Европе и Азии, куда брал меня с собой отец. Не говоря уже о Праге. Если Кита переведут, он рискует не только получить нагрузку побольше, но и угодить в гораздо худшее место. Потому что, хотя Палм-Спрингс непривлекателен для вампиров, для людей этот город просто прекрасен.

Все это было написано на лице Кита. Он не хотел покидать Палм-Спрингс.

– А если она отправится туда и у меня появятся причины снова подозревать ее в измене?

– Тогда подайте рапорт, – сказал Горовиц, подавляя зевок. Кит явно не произвел на него впечатления. – Как подали бы рапорт о любом другом.

– Тем временем я могу форсировать обучение Зои, – сказал отец, почти извиняясь перед Китом.

Было ясно, на чьей стороне отец. Не на моей. И даже не на стороне Зои.

– Тогда, если ты будешь жаловаться на Сидни, мы сможем ее заменить.

Если жаловаться на меня будет именно Кит, ничего хорошего мне ожидать не приходилось. Но это беспокоило меня далеко не так сильно, как мысль о том, что в дело до сих пор впутана Зоя. Если отец продолжает держать ее в запасе, она все еще в опасности. Алхимики по-прежнему могут ее заполучить – и Кит тоже.

И тогда я поклялась: чего бы это ни стоило, я позабочусь, чтобы у Кита не было причин жаловаться на меня, даже если мне придется кормить его из рук виноградом.

– Прекрасно, – сказал Кит. Похоже, ему было очень трудно выговорить это. – Пусть Сидни туда отправляется… пока. Я буду за тобой наблюдать. – Он впился в меня взглядом. – И не собираюсь тебя подменять. Ты будешь отвечать за то, чтобы контролировать ту девчонку-вампира, и за то, чтобы привозить ее на «кормления».

– На «кормления»? – тупо переспросила я.

Ах да! Конечно. Джил понадобится кровь. На мгновение моя уверенность поколебалась.

Легко говорить о нахождении рядом с вампирами, когда ни одного из них нет поблизости. Еще легче – пока не думаешь о том, что делает вампиров вампирами. Кровь. Та ужасная, противоестественная потребность, которая обеспечивает их существование.

В моей голове промелькнула пугающая мысль – и исчезла так же быстро, как появилась.

«Я что, буду давать ей свою кровь?»

Нет. Что за нелепость! Эту грань алхимики никогда бы не перешли.

Сглотнув, я попыталась скрыть охватившую меня на мгновение панику.

– Какие у вас планы насчет ее «кормлений»?

Стэнтон кивнула Киту.

– Вы объясните?

Думаю, она давала ему шанс ощутить свою значимость, чтобы реабилитироваться после былых поражений. Кит обеими руками ухватился за этот шанс.

– Нам известен всего один морой, живущий в Палм-Спрингсе, – сообщил он.

Глядя на него, внезапно я заметила, как щедро покрыты гелем его взъерошенные светлые волосы. Из-за этого они маслянисто блестели, что вовсе не казалось мне привлекательным. К тому же я не доверяла ни одному парню, использующему больше косметических средств, чем я сама.

– И если хотите знать мое мнение, этот морой – сумасшедший, – продолжал Кит. – Но безобидный сумасшедший, насколько морой вообще может быть безобидным. Он – старый затворник, живущий за городом. У него пунктик насчет моройских властей, он не признает их правительство, поэтому никому не расскажет, где вы с девчонкой находитесь. Но самое главное – у него есть «кормилец», которым он готов поделиться.

Я нахмурилась.

– Вы и вправду хотите, чтобы Джил общалась с каким-то мороем-диссидентом? Главная наша цель – сохранить стабильное правительство. Если мы сведем Джил с бунтовщиком, откуда нам знать, что он не попытается ее использовать?

– Отличный довод, – сказал Михаэльсон.

Казалось, он сам удивился такому своему признанию.

Я не собиралась подрывать репутацию Кита. Просто, как это было мне свойственно, заметила возможную проблему и указала на нее. Но судя по взгляду, который бросил на меня Кит, мое замечание выглядело так, словно я намеренно пыталась дискредитировать его и выставить в дурном свете.

– Мы не расскажем морою, кто она, это же очевидно, – ответил мне Кит. В его здоровом глазу сверкнул гнев. – Было бы глупо о таком распространяться. И он не входит ни в одну из группировок. Он вообще сам по себе. Он уверен, что морои и их стражи подвели его, поэтому не хочет иметь с ними дела. Я скормил ему историю о том, что семья Джил настроена так же антиобщественно, поэтому он проникся к ней сочувствием.

– Ты правильно делаешь, что осторожничаешь, Сидни, – заметила Стэнтон.

Она смотрела одобрительно, как будто ей самой нравилось выступать в мою защиту. Это одобрение многое для меня значило, учитывая, какой свирепой она иногда казалась.

– Мы не можем делать поспешные выводы ни об одном из них. Хотя мы проверили этого мороя у Эйба Мазура, и тот согласился, что морой достаточно безобиден.

– Эйб Мазур? – презрительно усмехнулся Михаэльсон и почесал седеющую бороду. – Да. Я уверен, он специалист в определении того, кто безобиден, а кто нет.

Мое сердце пропустило удар, когда я услышала имя Мазура.

«Не реагируй, не реагируй», – приказала я своему лицу.

И, сделав глубокий вдох, спросила очень, очень осторожно:

– Эйб Мазур – это тот, кто отправится с Джил? Я встречалась с ним раньше… Но мне показалось, вы говорили, что отправится Ивашков.

Если Эйб Мазур будет проживать в Палм-Спрингсе, это сильно все изменит.

Михаэльсон снова ухмыльнулся.

– Нет, мы никогда бы не послали тебя с Эйбом Мазуром. Он просто помог с организацией этого плана.

– А чем так плох Эйб Мазур? – поинтересовался Кит. – Я его не знаю.

Пока Кит говорил, я очень внимательно смотрела на него, выискивая намеки на ложь. Но нет. Его лицо выражало полнейшую невинность и открытое любопытство. Голубые глаза, вернее, один глаз смотрел с редким замешательством, странным при его обычном высокомерии всезнайки. Имя Эйба ни о чем ему не говорило. Я выдохнула – хотя и не осознавала, что задержала дыхание.

– Он негодяй, – категорически заявила Стэнтон. – Он знает слишком много о вещах, о которых ему не следовало бы знать. Он полезен, но я ему не доверяю.

«Негодяй»? Слишком мягко сказано. Эйб Мазур был мороем, которого в России прозвали Змеем. И это говорило о многом. Эйб оказал мне кое-какие услуги, и мне пришлось расплачиваться за них, сильно рискуя. В оплату входила и помощь Розе с побегом. Ну он называл это оплатой, я же называла шантажом.

У меня не было желания встречаться с ним снова, я с опаской ждала возможных новых просьб с его стороны. Да еще и не к кому было пойти за помощью! Узнай мое начальство, что в придачу к другой моей самовольной деятельности с вампирами я еще и заключала с ними сделки на стороне, оно бы не обрадовалось.

– Никому из них нельзя доверять, – заметил мой отец.

Он начертил правой рукой крест на левом плече – этим знаком алхимики защищали себя от злых сил.

– Да уж, Мазур похуже остальных, – сказал Михаэльсон.

Он сдержал зевок, напомнив всем нам, что сейчас глубокая ночь.

– Итак, все готово?

Все загомонили в знак согласия. Судя по мрачному выражению лица Кита, ему ужасно не нравилось, что все пошло не по его задумке. Но он больше не пытался препятствовать мне в моем решении.

– Думаю, теперь мы можем отправиться в любое время, – сказал Кит.

У меня ушла секунда на осознание того, что «мы» означает его и меня.

– Прямо сейчас? – недоверчиво спросила я.

Он пожал плечами.

– Вампиры собираются скоро двинуться в путь. Нужно позаботиться о том, чтобы для них все было подготовлено. Если будем сменять друг друга за рулем, мы сможем прибыть туда завтра после полудня.

– Отлично, – натянуто сказала я.

Поездка на машине вместе с Китом. Черт!

Но что еще я могла ответить? У меня не было выбора. А даже если бы был, разве я могла в моем нынешнем положении отказываться от какой бы то ни было просьбы алхимиков? Нынче ночью я разыграла все карты, и приходилось верить: лучше быть вместе с Китом, чем в центре переобучения. Кроме того, я только что выдержала жестокую битву, чтобы оправдать себя и уберечь Зою. Мне следовало и дальше демонстрировать свою готовность и способность выполнить что угодно.

Отец отослал меня собирать вещи тем же отрывистым тоном, каким раньше приказал привести себя в приличный вид.

Оставив остальных разговаривать, я тихонько пошла наверх, в свою комнату, все еще не забывая, что мама спит. Благодаря неожиданным поездкам, в которые все детство утаскивал меня отец, я стала специалистом по быстрым и умелым сборам. Вообще-то у меня всегда стояла наготове собранная сумка с туалетными принадлежностями. Сейчас главным была не быстрота, а верное угадывание того, сколько вещей нужно взять с собой. Никто не уточнил, много ли времени уйдет на выполнение задания, и я с тревогой ощущала: вряд ли кто-то знает это. Несколько недель? Целый учебный год? Я слышала, как кто-то упомянул, будто морои хотят отменить закон, из-за которого Джил находилась под угрозой, но этот юридический процесс, похоже, мог занять немало времени. Еще сильнее осложняло ситуацию то, что я даже не представляла, какую одежду носят в средней школе. Была лишь уверена, что в Палм-Спрингсе будет жарко.

В конце концов я уложила свои самые легкие наряды и понадеялась, что мне удастся их стирать.

– Сидни?

Когда Зоя появилась в дверях моей комнаты, я укладывала в сумку ноутбук. Зоя заново заплела косички, теперь они выглядели аккуратнее. Она пыталась произвести впечатление на отца?

– Привет, – улыбнувшись, отозвалась я.

Зоя проскользнула в комнату и закрыла за собой дверь. Я была рада, что она заглянула попрощаться. Я скучала по ней и хотела, чтобы она это знала…

– Почему ты так со мной поступаешь? – требовательно спросила она, не успела я вымолвить ни слова. – Ты знаешь, как унизила меня?

Застигнутая врасплох, на несколько мгновений я утратила дар речи.

– Я… О чем ты говоришь? Я пытаюсь…

– Ты выставила меня некомпетентной! – воскликнула Зоя.