Наружка. История спецслужб

Увеличение штата филёров в 1907-08 годах подпитывалось и тем, что в конце 1907 года были упразднены унтер-офицерские жандармские пункты (за исключением тех, которые находились в пограничной полосе), а из жандармских унтер-офицеров были сформированы филёрские отряды.

Так, в Саратовской «охранке» было 15 штатных филёров без учета нештатных сотрудников. В списке филёров Самарского района на сентябрь 1907 года указано 20 человек. По данным С.А. Воронцова, общее число агентов НН не превышало 1000 человек на всю империю, эту цифру подтверждают и другие исследователи.

Такие нововведения, при заметном расширении штата филёров, не могли не сказаться на качестве работы службы НН, которое, безусловно, повысилось. Но до конца кадровые проблемы решены не были. Проблема нехватки опытных филеров хорошо прослеживается в переписке ДП с местными органами сыска.

Решением данного вопроса занимались на местах многие руководители политической полиции, но зачастую они не могли ни договориться со своими коллегами, ни навести маломальский порядок в своем отделении, в связи с чем им приходилось обращаться к вышестоящему начальству

Из переписки начальника Саратовского охранного отделения с начальником Самарского ГЖУ Бобровым в январе 1907 года следует, что имеющееся в штате Саратовского охранного отделения количество филёров крайне недостаточно. Начальник Саратовского «охранки» явно отклоняет все просьбы по поводу передачи даже одного филёра на службу во вновь созданное Самарское РОО.

Подполковник Бобров утверждает, что филёры Саратовского отделения обладают опытом в своем деле, и он считает полезным иметь хотя бы одного из них в своём отделении. Начальник Уфимского ГЖУ полковник Левяшин в переписке с начальником Самарского ГЖУ Бобровым от 11 апреля 1907 года жалуется на явную нехватку филёров:

«Вольнонаёмных филёров во вверенном мне районе два, оба в городе Уфе; в остальных случаях службу филеров несут переодетые унтер-офицеры и более способные из стражников, число коих в совокупности достигает в Уфе трёх, в Златоусте двух человек», при этом особое внимание обращается на то, что это уже второе обращение. Первое было 28 ноября 1906 года, и с тех пор революционная ситуация в Уфе явно усложнилась.

Начальник Вятского ГЖУ полковник Милюков 24 апреля 1907 года сообщил Боброву, что в его распоряжении находится 1 вольнонаемный филёр и 3 переодетых унтер-офицера, что явно недостаточно.

Для приобретения опытных филёров начальники РОО и ГЖУ нередко, не найдя поддержки со стороны коллег, обращались прямо в центр. О данных случаях красноречиво свидетельствует, например, переписка подполковника Пастрюли из ДП с начальником Самарского ГЖУ Бобровым в августе 1907 года о необходимости командировки к нему филёров.

Так, он сообщает о том, что к нему прибыл пристав из Уфы Ошкуро с докладом о необходимости установления там НН, однако «штат мал, необходимо в интересах дела ходатайствовать о немедленном увеличении филёрского штата». Следовательно, кадровый вопрос, касающийся филёров, к 1907 году оставался довольно болезненным во многих регионах России и в целом решён не был.

Тем не менее, в результате активной деятельности службы НН и внутренней агентуры Московский окружной комитет РСДРП в период с июня 1907 по ноябрь 1910 года подвергся разгрому 17 раз. Таким же красноречивым свидетельством эффективности проведенных преобразований явились несколько «волн» арестов в Саратове, прокатившихся по городу летом и в сентябре 1907 года.

9 августа 1910 года на основании Закона «Об организации сыскной части» Министром внутренних дел П.А. Столыпиным была утверждена «Инструкция чинам сыскных отделений», в которой были установлены структура сыскных отделений и принципы организации их деятельности. Каждое сыскное отделение состояло из 4-х структурных подразделений – столов: личного задержания, розысков, наблюдения и справочного регистрационного бюро.

Основным методом работы сыскных отделений была работа с использованием НН и негласных сотрудников. Как указывалось в Инструкции, «…отделения через своих чинов имеют систематический надзор за преступными и порочными элементами путем негласной агентуры и наружного наблюдения».

Была предусмотрена соответствующая структура отделений, отразившая основные направления, методы их деятельности: один отдел должен был проводить работу по выявлению преступников и их разоблачению с помощью негласной агентуры (внутреннее наблюдение) и посредством филёров – штатных чинов, специализировавшихся на ведении оперативного наблюдения за лицами, заподозренными в преступлениях (НН); другой отдел – оперативно-регистрационное бюро – осуществлять работу по использованию в сыске достижений криминалистики.

НН вели штатные сотрудники – обычно в местах скопления преступного элемента (ресторанах, трактирах, постоялых дворах, ночлежных приютах, домах терпимости, ломбардах, различных увеселительных заведениях).

Кроме данных НН и секретной агентуры, сыскные отделения пользовались такими источниками информации, как слухи, доносы, анонимные сообщения и письма, сведения и справки, доставляемые лицами всевозможных профессий, как за вознаграждение, так и в силу их постоянного общения с чинами сыскной полиции.

В 1914 году в ходе боевых действий Первой мировой войны российская армия временно заняла ряд территорий: Западную Армению, часть Восточной Пруссии, Галицию и Буковину. На время занятия данных территорий требовалась организация местного управления и правопорядка. Как правило, первыми на формирования новой русской администрации направлялись чины полиции и жандармерии.

Наиболее завершенная структура жандармского надзора была сформирована на территории Западной Украины, где с 1914 по 1917 годы функционировало 3 крупных подразделения, одним из которых было Временное жандармское управление военного генерал-губернаторства Галиции (далее – ВЖУ).

ВЖУ было сформировано 2 октября 1914 года согласно приказа ВГК № 80. 13 октября начальником ВЖУ был назначен бывший начальник Волынского ГЖУ полковник А.В.  Мезенцев, подчиненный непосредственно генерал-губернатору. Штаб-квартирой был определён г. Львов. В общей сложности в Галицию было командировано более 1800 нижних чинов полиции. Жандармский надзор был введен в середине осени 1914 года.

К территории, подведомственной ВЖУ, были отнесены населенные пункты Львовского, Бродовского, Тарнопольского, Станиславовского, Стрийского, Самборского, Перемышльского, Коломыйского и Черновицкого уездов.

Для организации в Галиции контрразведывательной работы необходимо было наладить широкую агентурную сеть. Сразу после формирования ВЖУ при нём был создан розыскной отдел в г. Львове, состоявший из 2-х чиновников, 1-го переводчика, 2-х писцов, заведующего НН и 47 наблюдательных агентов, 30 из которых работали во Львове, 4 в Станиславове, 6 в Тарнополе и 7 в Черновцах.

С самого начала шло формирование также и внутренней агентуры: во Львове было завербовано 14 человек, а по всей Галиции и Буковине ещё 53 сотрудника. Однако в связи с отступлением российской армии деятельность контрразведки была прекращена, а ВЖУ было ликвидировано.

Судя по записке исполняющего обязанности вице-директора ДП начальникам ГЖУ и РОО от 8 марта 1914 года, происходило увеличение штата филёров за счёт личного состава сокращенной команды отделения по охранению безопасности и порядка в Петербурге. Циркуляром предписывалось предоставить всем 98 агентам, желающим продолжить службу вольнонаёмными филёрами, преимущество перед филёрами, принимаемыми вновь на службу.

Несмотря на принятые меры, службе НН в условиях нового оживления революционного движения, начавшегося в 1912 году, все сложнее стало справляться со своими обязанностями. Это объяснялось прежде всего возросшей опытностью членов революционных организаций и их умением конспирироваться: выбирать более удобные квартиры для жилья и собраний, знание города, проходных дворов и т.п.

Помимо опыта, немалую роль играло и явное интеллектуальное превосходство революционеров, их умение быстро учитывать меняющуюся обстановку. В этом плане филёрская служба, несмотря на все усилия чинов политического сыска, так и не смогла подняться выше унтер-офицерского уровня, моральное же ее состояние скорее продолжало деградировать.

В период революционного подъема вопросы политического сыска, методы работы постоянно находились в поле зрения МВД и ДП, периодически обсуждались, рассматривались на специально созванном совещании в конце 1912 года. В 1914 году была подготовлена новая совершенно секретная «Инструкцию по организации и ведению наружного наблюдения и правила для филёров».

Однако должной отдачи не было. Революционные организации, нелегальные профсоюзы и другие массовые организации смогли противопоставить сыск мой деятельности не только возросший опыт борьбы и конспирации, но и растущую поддержку населения.

Органы сыска, напротив, попадали во все более враждебное окружение, и не случайно в них самих стали распространяться пессимистические настроения. Становилось все труднее вербовать новых людей и удерживать старые кадры. В условиях активизации революционных сил старые методы уже не срабатывали, новые, так и не были выработаны.

К 1917 году при Московской «охранке» было около 80 штатных филёров. Но если прибавить всех «околоточных», бывших при каждом участке в распоряжении «охранки», и вольнонаёмных служителей розыска, то эта цифра поднимется до 700.

10 марта 1917 года после отречения царя Николая ІІ от власти вновь назначенное Временное правительство упразднило институт филёров Российской империи.

1.2. «Летучий» отряд филёров

Служба НН получила своё официальное признание в начале ХХ века с приходом на пост заведующего Особым отделом ДП МВД, талантливого администратора и деятельного управленца С.В. Зубатова. Суть нововведения состояла в том, что если раньше вести НН поручалась городовым или просто случайным полицейским чинам, то теперь этим занимались специально подготовленные и обученные сотрудники.

Первой попыткой централизации службы НН было создание в 1894 году при Московском охранном отделении «Летучего» отряда филёров (далее – отряд), состоящий из высокопрофессиональных филёров. Его деятельность вскоре была признана настолько успешной и результативной, что штатную численно увеличили с 30 до 50 единиц, а на их содержание выделялось 31 800 рублей в год – немалые по тем временам деньги.

Руководил подразделением почти до самого переворота 1917 года признанный «филёр № 1» Российской империи Евстратий Павлович Медников, который отвечал всем предъявляемым требованиям и лучше всего характеризовал собой типаж филёра. В полицию он пришел в 1881 году отставным армейским унтер-офицером и начальство сразу разглядело в нём талант незаметно вести наблюдение за объектом. Вскоре его назначили в московское отделение по охране общественной безопасности и порядка, которое через 9 лет Медников и возглавил.

Отряд был создан для более успешной борьбы с «неблагонадежным элементом» и «тайными организациями» в империи. В момент создания он насчитывал 30 человек, и на его содержание отпускалось 19800 рублей в год. Отряд был организован при Московском охранном отделении, но по указаниям ДП филёры отряда командировались в различные губернии для наблюдения за «революционным элементом».

ДП фактически в первый раз взял в свои руки все нити политического сыска в стране и стал фактически и деловито руководить им. Московский опыт показал, что профессионально организованное наблюдение за потенциальными революционерами и активными оппозиционерами, даёт самый существенный результат в выявлении и раскрытии политических и антигосударственных преступлений.

Потребность в услугах Отряда росла, и в январе 1901 года его состав увеличился ещё на 20 человек, а на его содержание дополнительно выделили 12 тысяч рублей. Отряд находился на привилегированном положении. Основная часть его сотрудников имела большой опыт работы, знала свое дело. Однако поездки и командировки нередко вызывали осложнения, главным образом в связи с заносчивостью столичных филёров.

Как писал в своей записке «Об условиях деятельности русской политической полиции» Рачковский от 27 мая 1902 года, некоторые сотрудники летучего отряда «до крайности избалованы, проникнуты каким-то артельным коммунным духом, никого из местных властей не признают, смотрят на начальников ГЖУ свысока, подчас дерзки и заносчивы, при столкновении с местными агентами стараются выставить свое превосходство, хвастаются своими делами и значительными денежными средствами, издеваются над своими провинциальными товарищами и поселяют в них завистливое недоброжелательство, что сильно деморализует местных агентов, состоящих в большинстве случаев из жандармских унтер-офицеров, получающих грошовое содержание и суточные».

В октябре 1902 года была разработана «Инструкция филёрам Летучего отряда и филёрам розыскных и охранных отделений». Она состояла из 21 пункта и авторами ее были Зубатов и Медников (см. п.1.7). Ею пользовались вплоть до 1907 года, когда она была заменена двумя новыми инструкциям.

Однако в 1902 году при реорганизации системы политического сыска и создании розыскных пунктов отряд при Московской «охранке» был расформирован, основная часть личного состава была распределена по новым розыскным пунктам, а 20 квалифицированных сотрудников вошли в состав отряда, образованного при ДП.

В 1902 службу реорганизовали, передав по частям в губернские охранные отделения, а оставшийся костяк в количестве 20 сотрудников во главе с Медниковым сделался как бы резервом ДП, «став своеобразным контролирующим и методическим органом всего наблюдательного дела Российской империи». В случае необходимости его люди были готовы в любое время выехать в любую точку.

На его содержание – зарплату сотрудникам, командированным в различные города и губернии, проездные, квартирные, суточные расходовалось почти 38 тысяч рублей в год. Сумма в те годы весьма существенная. Филёрская служба требовала большой расторопности, сообразительности, выдержки, находчивости и самоотверженности.

В период революции 1905 года на отряд при ДП были возложены новые обязанности и выросли расходы, отпускаемые на его содержание. 28 марта 1906 года в одной из докладных записок ДП отмечалось, что содержание отряда стоит дорого и что «существование его является ненормальным и не соответствующим назначению Департамента полиции как центрального учреждения».

На содержание самих филёров ДП – 20 человек – тратилось 13860 рублей, а на их командировки (их было довольно много) – 24599 рублей. В 1905 году было дополнительно получено 887 рублей, а заведующий Отрядом Медников получал 6 тысяч рублей в год. Общая сумма расходов 45347 рублей, не считая наградных. В 1905 году было израсходовано 6649 рублей специального кредита, что в общем составило 51996 рублей.

В связи с этим отряд предлагалось расформировать, а средства направить на усиление «розыскных и наблюдательных средств» охранных отделений и розыскных пунктов. Можно предположить, что у директора ДП не было желания руководить деятельностью отряда, обрабатывать его информацию. Поэтому с января 1906 года отряд фактически был уже прикомандирован к Петербургской «охранке».

Он был сокращен до 15 человек, суммы на его содержание резко уменьшены (с 52 до 13,5 тысяч рублей). Разбор шифрованной телеграммы № 861, полученной от начальника Петербургского охранного отделения, гласил: «Летучий отряд 1 января упраздняется, объявите филёрам об этом и немедленно сообщите, кто в каком отделении желает остаться служить», – таким образом, опытные филёры распределяются по разным отделениям.

18 мая 1906 года появляется новая докладная записка директора ДП Э.И. Вуича с предложением восстановить отряд. Она интересна по содержанию и характеризует положение розыскной деятельности на местах. Автор пишет: «…все чаще и чаще возникают случаи острого положения революционного движения в той или другой местности, вызывающие необходимость немедленного и осторожного наблюдения посредством опытных агентов.

В местностях, где не имеется охранных отделений и где жандармские управления ведут дело наблюдения исключительно посредством жандармских унтер-офицеров, в большинстве случаев хорошо известных местному населению, с особенной силой выступает необходимость спешной посылки туда наблюдательных агентов, опытных и никому не известных.

При отсутствии Летучего отряда приходится в таких случаях прибегать к командировкам агентов из охранных отделений, иногда далеко отстоящих от подлежащей обследованию местности». Автор считает, что это ослабляет уже организованное «охранкой» НН, так как снимает людей с налаженной работы.

Кроме того, «охранка» в таких случаях посылает людей «худшего сорта и мало надёжных», хотя дело требует «лучших сил». «Личные же качества филёров бывшего летучего отряда Департаменту представляются особенно ценными, потому что большинство из них – люди давно служащие, прошедшие хорошую школу, дисциплинированные, хорошо знающие многих революционных деятелей и в большинстве случаев могущие вести наблюдения самостоятельно».

На докладе имеется резолюция: «Доложено г. Министру. Приказано расформирование приостановить до особого распоряжения и продолжить пока по-прежнему платить жалование». 23 мая 1906 года, через несколько дней после назначения директором ДП М.И. Трусевича, он пишет начальнику Петербургской «охранки» А.В. Герасимову: «Прошу В.В. возлагать на филёров этого отряда наиболее ответственные поручения вне С.-Петербурга».

Огромные усилия, которые в этот период предпринимаются для насаждения секретной агентуры, отодвинули НН на второй план. Тем не менее, эта служба остаётся одним из наиболее важных источников получения сведений о деятельности революционных сил. С помощью НН шла разработка данных секретной агентуры, уточнялись и проверялись ее сведения.

Положение с НН на местах все более тревожило чиновников ДП. Данные ревизий, сообщения с мест свидетельствовали о слабой подготовке филеров, их низких моральных и профессиональных качествах, слабой заинтересованности в службе. В годы революции наблюдалось увольнение наиболее опытных филеров в связи с тем, что опасность их работы возрастала, а вознаграждение оставалось прежним, положение семьи в случае потери кормильца никак не обеспечивалось. Как вольнонаёмные служащие, они не пользовались правами и льготами чинов полиции.

Стремясь навести порядок в этой службе, Трусевич собирает пожелания опытных руководителей, которые считают необходимым создание центральной школы для подготовки филёров, чтобы последние не пользовались «одними рутинными приёмами наблюдения, а умели найтись во всякой обстановке и не останавливались в случае надобности перед сыскными приемами».

Ответы начальников «охранки» сводились к тому, что «главный недостаток современного состава филёров – недостаточное умственное развитие их, отсутствие инициативы, находчивости, малое знакомство с приёмами наблюдения в условиях настоящего времени, неимение часто авторитетного и опытного руководителя».

В ДП приходили к выводу, что для поднятия этого направления работы необходим более тщательный выбор людей, воспитание и обучение «обязанностям современной службы». Кроме того, что филёр должен быть здоровым, крепким, без физических недостатков, «хорошей нравственности», «первостепенное значение теперь приобретает некоторая интеллигентность, умственное развитие, расторопность, связанная с находчивостью».

Филёры должны иметь не только навыки установки лиц по приметам, ознакомления с местностью и т.п., но и быть подготовленными теоретически. Они должны быть знакомы с организацией революционных партий, способами составления примет наблюдаемого, описания одежды, установки личности по приметам, отличиями форменной одежды служащих и учащихся, способами конспирации наблюдаемых, способами наблюдения при различной обстановке, установления квартиры, куда входит наблюдаемый, способами задержания при различных обстоятельствах.

Было признано полезным иметь филерами и женщин. В фонде Московского охранного отделения сохранилось достаточно много дел женщин-филеров. Пути поступления их в охранное отделение были различными, но, как правило, они узнавали об этой службе или от мужей – филеров, или знакомых лиц, служащих в полиции.

Сохранилось личное дело филёрши П.И. Федоровой, муж которой был филёром и погиб во время революции в 1905 года. По ходатайству  московского генерал-губернатора Ф.В. Дубасова ей с сыном выплачивалась пенсия 15 рублей в месяц. В 1912 году она решила сама пойти на службу в «охранку».

При поступлении её заявления был запрошен пристав по месту жительства Федоровой о её образе жизни и нравственных качествах. Вместе с ней работали ещё несколько женщин. В Московской «охранке» были довольны их работой. Взятые на зарплату 25 рублей, они вскоре получили прибавку ещё 10 рублей.

При непосредственном участии М.И. Трусевича и  руководителя одного из отделений Особого отдела ДП А.М. Ерёмина в феврале 1907 года разрабатывается и рассылается начальникам охранных отделений «Инструкция по организации наружного наблюдения», утверждённая Председателем Совета Министров и Министром внутренних дел П.А. Столыпиным (см. п.1.8). Она касалась исключительно деятельности филёров.

Почти одновременно разрабатывается и рассылается «Инструкция начальникам охранных отделений, касающаяся их деятельности по организации наружного наблюдении». В Инструкции были учтены многие пожелания местных полицейских властей, касающиеся состава, подготовки, деятельности филёров.

Предпочтение отдавалось строевым запасным нижним чинам унтер-офицерского звания не старше 30 лет. Среди необходимых качеств филёров перечислялись: благонадежность, честность, трезвость, ловкость, смелость, сообразительность, выносливость, терпеливость, настойчивость, осторожность, дисциплинированность, крепкое здоровье, особенно крепкие ноги, хорошее зрение, слух, память, неброская внешность. Филёрами не могли быть лица польской и еврейской национальности.

Заботясь о качественном составе агентов НН, директор одновременно ставит перед министром внутренних дел вопрос лучшего обеспечения филёров, повышения их статуса для закрепления на службе.

В докладной записке от 16 ноября 1906 года Трусевич писал, что обязанности филёров «весьма ответственны» и сопряжены с постоянной опасностью для их жизни, но «не имея служебных прав, они лишены тех преимуществ, которые предоставлены, по действующим законам, полицейским чинам, что затрудняет привлечение в ряды агентов вполне благонадежных в нравственном отношении лиц».

«Вместе с тем, не занимая служебного положения, агенты не подлежат установленной законом для должностных лиц ответственности, а потому начальство лишено возможности как дисциплинарного воздействия на них за проступки по службе, так и привлечения их к судебной ответственности за более тяжкие нарушения служебных обязанностей».

Трусевич считает возможным зачислить наиболее опытных и доказавших свою преданность филёров на государственную службу старших – в околоточные надзиратели, младших – в городовые и урядники.  По сути дела, Трусевич не предлагал ничего нового. Некоторые начальники «охранки» уже практиковали эти меры, не ставя в известность об этом высшее начальство.

Как выяснилось, 27 филёров из числа 79 находившихся на службе н Московской «охранке», к моменту переписки значились на должностях околоточных надзирателей резерва Московской городской полиции с откомандированием в Московскую «охранку». Подобные меры практиковались в Донском, Иркутском, Нижегородском и Харьковском охранных отделениях.

По согласованию с министром внутренних дел этот вопрос был решен следующим образом. Поскольку Москва была единственным городом, в котором, согласно существующему законодательству, можно было иметь неограниченное количество околоточных надзирателей, было принято решение зачислить старших филёров околоточными надзирателями резерва московской городской полиции с откомандированием в надлежащие охранные отделения с выплатой содержания из сумм ДП.

Что касается младших филёров, а их было почти в два раза больше, то было решено при создании соответствующих должностей использовать средства ДП, «применительно к учреждению подобных должностей на частные средства».

Вначале московский градоначальник А.А. Рейнбот согласился на предложенный вариант. В качестве непременного условия он требовал, чтобы предназначенные к зачислению околоточными надзирателями резерва московской городской полиции агенты иногородних охранных отделений «были отлично аттестованы со стороны их ближайших начальств». Когда же выяснилось, что в резерв надо было зачислить 237 человек, Рейнбот задумался.

Он писал: «Осуществление сего представлялось бы в высшей степени неудобным. О зачислении их околоточными надзирателями должно быть издано в приказе по Московской городской полиции, причем, конечно, зачисление в эту должность по Москве столь значительного [числа] лиц обратит на себя внимание, вызовет толки, газетные заметки и может повлечь выяснение истинного характера служебной деятельности упомянутых лиц. Между тем, представлялось бы желательным ввести этих лиц возможно незаметнее».