Спички медленно тлеют во тьме. Сборник рассказов

Посвящается С. Б.

Спасибо, что веришь в меня.

МЫ ВСЕ ЗАГОРАЕМСЯ КОГДА-ТО

КТО-ТО ЧТОБЫ ГОРЕТЬ, КТО-ТО ЧТОБЫ СВЕТИТЬ.

Женечка

История эта произошла довольно давно. Был у меня друг. Мы учились с ним в одной школе, в одном классе, даже какое-то время сидели за одной партой.

Холодным туманным утром я вышел на улицу, чтобы выгулять пса, а когда зашёл обратно в дом, увидел смс от дальней знакомой: «Привет. Прости, что побеспокоила. Сегодня скончался Павел. Похороны в субботу. Если что – звони» И будто бы электрический ток пробежал по венам, меня на миг будто парализовало, и я вспомнил эту историю. Она не про что-то героическое или поучительное, нет, история эта – просто история из жизни, такая же сумбурная, незамысловатая, как всё в этом мире, как сама жизнь.

Учились мы тогда в восьмом классе сорок девятой школы города Клин. Нам было по пятнадцать, такие угловатые, нескладные. И как все ребята с нашего района мы любили долгое время проводить на улице, лазать по заброшкам и всячески искать приключения себе на жопу. Мы были словно братья. Всегда держались вместе. В особенности, когда кто-нибудь из соседей спустит на нас дикого пса или натравит ментов, мы держались необычайно крепко друг за друга. У нас было много общего, но со временем стала проявляться правда о том, какие мы разные. И в один момент (не скажу, что прекрасный) я понял, что мы были двумя противоположностями, совершенно полярными друг для друга. Но сейчас не об этом.

История моя берёт своё начало весной две тысячи пятнадцатого года. В то время я был глубоко увлечён музыкой, видеоиграми и девчонками. В погоне за подростковым максимализмом довольно часто покуривал сигареты за школой и ещё чаще брался в падике за бутылку. О том, что интересовало Павлика, я даже не знал. Как-то было по барабану, что у него в голове. Но я знал одно: Паша всегда был умнее меня, и у него всегда была выполнена домашка. С одной стороны – это мелочь, странное глупое детское наблюдение. Я и представить себе не мог, сколько в человеке живой энергии, сколько в нем силы воли и сколько духа, чтобы после весёлой и загульной тусовки садиться и делать то, что потребуется завтра в школе. Это всё фигня, думал я в пятнадцать, но сейчас я понимаю, что из таких мелочей закаляется внутренний стержень и формируется человек, каким мне стать не удалось, даже под старость лет.

В одно апрельское утро я, как и всегда, стоял на остановке и ждал свой школьный автобус. Учился я в элитной школе и учился отнюдь не прекрасно. Я искренне не понимал, что я там забыл. Но раз родители платят, могу и походить. И вот стоял я, ждал автобус, потирая заспанные глаза и иногда позёвывая, а вокруг никого, только иногда проедут одна-две машины и всё, тишина. Посмотрел на часы в телефоне: 8.35, глянул на дорогу и всё равно ничего не едет. А на улице зябко так. Думаю: «Ладно, подожду ещё немного, если ничего не приедет, свалю домой спать» Но вдруг из-за угла выплывает мною «обожаемый» автобус, хотя, конечно, похож он был на ведро с болтами. Завидев меня, он тут же остановился, и я зашёл.

Внутри было тепло, а в воздухе витал какой-то довольно резкий запах. Как сейчас помню его, он будто бы разъедал ноздри изнутри. Это были её духи. Она сидела позади всех, слушала в наушниках музыку и мечтательно смотрела в окно, будто ожидая чего-то. Я её уже где-то видел, но не в школе, нет. Кажется, она была на общей тусовке у Вадима, а хотя… Не помню. Чем ближе я приближался к ней, тем больше представлял ее сверху :

–Приветик, красотка, я упаду рядом?

Она с осторожностью посмотрит на меня, но деваться некуда – разрешит присесть рядом. Я сяду к ней вплотную, повернусь и буду на ухо шептать непристойности.

И вот до неё остаётся всего пара шагов, две секунды до искры между нами, она окидывает меня томным взглядом: немножко призрения, щепотка ангельского величия и еще чуть – чуть наивности – и вот идеальный рецепт оружия массового поражения. И я убит, валюсь замертво одернутый кем – то за рукав куртки близ стоявшего сидения, и снова между нами пропасть. Обернувшись, я увидел заливающегося звонким хрустальным смехом Пашу:

– Круто я, да? – сквозь смех, спросил он.

– Ну, да-да, приколист ещё тот, – ответил я, оглядывая взбудораженный автобус. Я и не заметил, что успел поднять такой шум. Я краем глаза посмотрел на нее – она неподвижно смотрела в окно. Отдышавшись, Паша как бы невзначай спросил:

– Ты чего такой серьёзный?

– Да не знаю, не выспался, наверное.

– Опять допоздна с Костяном в комп задротили? – спросил он, состроив такую же мину, как у моей матери.

– Ой, чё ты начинаешь? Тоже мне..

И на этом наш разговор «ни о чём» закончился. Он уткнулся в окно, а я будто бы провалился в себя, и до конца дня не выбирался оттуда. Это было обычное утро, но что-то внутри меня зашевелилось, внизу живота становилось тепло при одном лишь взгляде на неё. Казалось, что её появление в моей жизни развернуло меня на сто восемьдесят градусов, и я стал по-другому смотреть на мир и на вещи, привычно окружающие меня.

Все последующие дни в одно то же время я бежал на автобусную остановку, чтобы поскорее увидеть её тонкий и нежный силуэт у окна. Я много раз порывался сесть с ней рядом, но всё время мне что-то мешало: то Паша, то мое собственное стеснение. Я сам себе удивлялся. Выходя из автобуса, вечно задавался вопросом: «Почему я в свои пятнадцать лет, имея кучу подружек и знакомых, не могу просто сесть рядом с ней, ведь место поблизости всегда пустое?» И непрестанно обещал сам себе, что в следующий раз обязательно сяду и, может быть, даже заговорю. Но как вы уже догадались, этого не происходило, пока однажды судьба всё-таки не толкнула меня на то несчастное место, к которому я так стремился. В тот день автобус был необычайно полон людьми. Этой судьбой оказался старый обрюзгший водитель автобуса, сделавший мне замечание и попросивший сесть на свободное место. И я сел. Пред этим я, конечно, обматерил его до чёртиков у себя в голове, но всё-таки сел. Моё лицо покрылось краской, кончики пальцев похолодели, и сердце всё ярче отстукивало ритм ни где-то в груди, а на шее, будто вот-вот выпрыгнет изо рта.

В глубине души я был доволен. А вблизи волосы у неё такого пшеничного цвета, подумал я в ту секунду, робко посматривая на неё, и в очередной раз сам себе удивился. Я был так упоён наблюдением за ней, что не заметил присутствия Павлика в автобусе.

И буквально на следующий день, сидя рядом с ней, смотря в окно на пролетающие мимо леса, она неожиданно повернулась ко мне без всякого проблеска удивления на лице и сказала:

– Красиво, не правда ли?

– Угу, – ответил я, прикованный её улыбкой.

Она вытащила из уха наушник и предложила послушать музыку вместе, на что я сразу же согласился. И знаете, такое странное чувство овладевало мной, такое новое и необычное. Чувство наполненности. Такого ещё никогда не было. Не было со мной. И музыка играла какая-то бешеная, но в тот момент я слышал лишь стук собственного сердца, оглушительный стук сердца в ушах.

***

С того момента она вытеснила всё в моей жизни: компьютерные игры, вписки, второсортных одноклассниц и даже Пашу. Кроме неё у меня в голове ничего не было. Я сомневаюсь, что до неё в моей голове ещё что-то было, но даже этого не стало. Кстати, её звали Женя. Она училась в одиннадцатом классе. И у неё были потрясающие изумрудно-зелёные глаза. Каждое утро я просыпался с радостной мыслью, что вот-вот увижу её. Я больше не гулял допоздна, рано ложился спать и также рано вставал. Утром, когда все ещё спали, я заваривал себе чай, готовил бутерброды с ветчиной и сыром, потом быстро бежал в душ, затем в том же ритме одевался, одним движением проглатывал завтрак и бежал на остановку.

Для школьных друзей меня больше не существовало, мне были неинтересны их идиотские шутки, издевки над девчонками и вечный трёп «ни о чем». На переменах я не появлялся в их компании, в классе был молчалив и отстранен, практически постоянно избегал Павлика. Я честно не видел в этом ничего плохого, а наоборот, мне казалось, что в этом и есть весь смысл, так и должно быть. Ведь у каждого мужчины наступает тот самый момент, когда женщина раз и навсегда вытесняет всё в его жизни, даже полное и всепоглощающее общение с друзьями. И это нормально. Хотя тогда мне и в голову не приходило, что я жертвую чем-то святым ради неё, чем-то вечным и чистым.

Учились мы в одной школе, но, признаюсь честно, никогда не видел ее раньше, но это не имело никакого смысла. Я наизусть знал расписание Жени на всю неделю и в начале каждой перемены бежал из собственного класса к дверям одного из кабинетов на четвертом этаже, где учились старшеклассники, и всегда ждал, когда она выйдет из класса. И она выходила. И вид у неё был такой сияющий и радостный. И я находил своё место рядом с ней. Мы болтали о чем-то забавном, незамысловатом и таком по-детски глупом, мы постоянно шутили и смеялись над школой, учителями и одноклассниками, мы делились друг с другом собственными жизнями. Она казалась мне такой хорошей. А я был слеп. Господи, как же я был слеп.

Шёл день за днём, неделя за неделей, и вот уже май на календаре. Прошёл месяц, как я познакомился с Женей. Мы очень часто гуляли, переписывались, она была у меня в гостях, мы смотрели фильмы и целовались на кровати старшей сестры (из нас двоих лишь у неё в комнате стоял телевизор). А я так и не вспомнил, где мог видеть её раньше. Да в этом и не было необходимости. Я был счастлив.

Однажды, провожая Женю на остановку, мы встретили Пашу. Мы поздоровались, обнялись, я познакомил Женю с Пашей, он был немного удивлён, но учтиво сжав губы в тонкую полоску, кивнул. Она вела себя как всегда уверенно и задорно, будто, как и я, всю жизнь была знакома с Павлом. Я увидел у Паши футбольный мяч, пообещал прийти во двор поиграть и мы разошлись. При всём нашем редком общении, я был очень рад увидеть его. Во мне снова заиграло то детское ребячество, что кипело до встречи с Женей. Провожая Женю на автобус, я обнял её, затем взял её голову обеими руками и поцеловал в лоб (мне казалось это очень милым). Она прошептала, что любит меня, и я растаял, сказав: «Девушка, я вас не знаю». Она засмеялась, я обнял её ещё сильней, вдыхая запах пшеничных волос. Потом подъехал её автобус (триста двенадцатый, как сейчас помню), она освободилась из объятий и пошла в его сторону. И вдруг в моей голове неожиданным образом родился вопрос:

– Чем будешь заниматься, когда приедешь?

– Пока не знаю, наверное, буду вышивать крестиком,– сказала она и громко засмеялась, уходя вдаль автобуса.

Я проводил взглядом уезжающий автобус и направился к дому. В футбол я, естественно, играть не пошёл. Нужно было сделать дела по дому.

Вечером мой телефон молчал, и в соц. сетях была кромешная тишина. Наверное, утомилась и уснула, подумал я и тоже лёг спать.

На следующее утро в школьном автобусе не оказалось Жени, меня это очень насторожило, зато там был Павлик. Он своей привычной доброй улыбкой пригласил меня сесть рядом. Я сел на пустое соседнее кресло, и как раньше мы стали болтать и смеяться. Он был единственным, кто за всё это время не отвернулся от меня, не сказал, что я дебил и бегаю за девчонкой. Он как прежде был вежлив и приветлив. В глубине души мне казалось, что он понимает меня без слов, но нотки недосказанности витали в воздухе. Такого человека, как он, мне совершенно не хотелось отталкивать от себя. Весь оставшийся день я провел вместе с Павликом, иногда отвлекаясь на написание сообщений и звонки Жене. Но её не было в сети, да и трубку она не брала. Я долго этим ломал себе голову, пока ни оказался на набережной, смотря далеко вдаль, и ни опустошал одну-две бутылки пива в компании Паши.

Мы не были примерными детьми – обычная дворовая шпона. Что с нас взять? Мы никогда не стремились наверх, особенно я, у меня всегда всё было, есть и будет. А вот Паша… Никогда (особенно в пятнадцать) не думал, чем он занимает свою голову, чем грезит и чего хочет. Наверное, мы всегда так поступаем, подростки. Хотя, что сваливать ответственность на собственное поколение и возрастную категорию? Я был таким. Был жутким эгоистом. Все мои знакомые ничем не грезили и ничего не хотели, кроме как получать бабки с небес и на вписках тащить прыщавых, уродливо и обильно накрашенных с толстыми ляжками девок в кровать. Все они – фанаты футбольных клубов, вышибалы, компьютерные задроты, сидевшие по малолетке и просто мерзкие типы. Паша был белой вороной среди них. Молчаливый начитанный интеллигент из порядочной семьи. Что он забыл в нашей компании? Я и сам не знаю. Но рядом с ним проступала какая-то уютная атмосфера. Мы могли часами проводить время вместе, что-то обсуждать или просто молчать, попивая пиво.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.