От вирта до реала: Тая и Ася

Конечно, читать твою повесть я начала с мыслью узнать тебя получше и попытаться увидеть тебя с другой стороны, но читая, увлеклась, забыв где-то и свои цели и то, что это ты написал. Я не буду хвалить, но ты понимаешь, чтение меня увлекло. Потом еще раз проглядела более критически. И опять же пытаясь выудить информацию о тебе…

Если ты в курсе, Девам только дай что-либо покритиковать. И хотя к самим гороскопам, особенно популярным, отношусь критически, но в этом они точно не врут. Однако критиковать не буду, хотя концовка смазана, причем… нет, стоп. Не буду. Мне понравилось, а это главное. По-крайней мере, для меня.

Что еще там меня спрашивал любопытный мальчик? Ах, да, типа бывают ли у меня эротические фантазии… Хм… ты ведь не думаешь, что я их записываю? Понимаю, что зря..:-)…в смысле не записываю:-) А ты?

Про прошлое, которое лучше оставлять… Видишь, какая штука. Многое я знаю как надо бы, но на практике это получается далеко не всегда. То есть получается редко, а последнее время вообще все, за чтобы я ни бралась, не получается абсолютно. Это касается и дел и отношений… И мне иногда кажется, что я как ослик, привязанный к колесу, обреченно двигаюсь по кругу…

Кстати, а хвастаешься ты вовсе и не бессовестным образом, а как-то, я бы сказала, даже мило..

И вообще, почему-то после вчерашнего письма я глобально задумалась о судьбе, вернее, о некоторых ее странностях. Не только своей… Скажи, в каком городе ты живешь и откуда родом?

Рубикон

Здравствуй, милая!

Твое письмо вонзилось в меня своей искренностью и пронзительностью. Я просто им ошарашен, и хотя я не могу сразу на него связно ответить, я не могу удержаться, чтобы не написать сразу же хотя бы пару строк.

Меня тоже начинают удивлять некоторые совпадения! Получив твое предыдущее письмо, я тоже отказался от переписки с одной барышней. Она прислала недоуменную записку с просьбой объясниться, но теперь я не вижу в этом никакой надобности.

В гороскопы я тоже не верю, тут совсем другая история, я потом расскажу. Поверь, мне очень важно знать твое настоящее имя.

Я потом тебе подробнее все напишу.

А пока спокойной ночи, милая. Пусть тебе присниться что-нибудь сладкое.

Тим

Здравствуй, милая еще раз!

И все-таки Знак был. Когда письмо стерлось – это был Знак. Вообще, Режиссер на полях пьесы всегда расставляет Знаки, чтобы актеры знали заранее, что их ждет впереди. Но мало, кто их замечает и еще меньше тех, кто умеет их читать. Не хочу хвастать, что овладел этим искусством, увы. Но я, по крайней мере, стараюсь…

Знаешь, о чем мне подумалось в ту минуту? Что меня Режиссер о чем-то хочет предупредить. О чем? Промелькнуло какое-то смутное чувство, что впереди – опасность. Я отмахнулся от него, и сделал то, что сделал – отправил тебе второе письмо.

Теперь задним умом я пытаюсь понять, о какой опасности предупреждал меня Режиссер. Мне кажется, я догадался. Он предупредил, что дальше будет все очень серьезно, но пока на этом этапе можно остановиться, чтобы потом ни о чем не жалеть…

На счет того, чтобы остановиться – я сомневаюсь. Я с самого начала был готов идти до конца, если увижу, что не ошибся в выборе. Наверное, Режиссер, проверял мою решимость, ну и потом его дело маленькое, он предупредил, а расхлебывать нам…

Это письмо было знаковое, я стоял как бы перед Рубиконом, и вот Рубикон пройден. Что будет дальше? Не знаю. Я бросился как в омут с головой, и ни о чем не жалею. Да, рано или поздно, возможно, наступит отрезвление, и мне будет больно, очень больно… Но я не хочу сейчас об этом думать, я просто стараюсь ничему не мешать, не мешать зарождаться тому чувству, которое вызревает где-то в глубине моего сердца.

Ты говоришь – все иллюзорно. Да, наверное, ты права. Мир, в котором мы живем, во многом призрачен и иллюзорен, но есть в нем и вполне реальные вещи. Например, та удивительная нежность, которая тихим цветком распускается в моей душе. Давно я ее не переживал, даже забыл, что такое чувство бывает… Но сейчас реально я его ощущаю. Надолго ли? Кто знает! Но я боюсь его спугнуть, мне хочется холить и лелеять это едва начавший распускаться бутон, чтобы он не засох на корню, а вырос в красивый и жизнеустойчивый цветок.

Я проснулся утром и сразу заглянул вовнутрь себя: бутон был на месте. Я ехал на работу в машине и слушал, как кто-то внутри меня говорит: «теперь у меня есть ты…». Я механически выполнял свою работу – накопилось много всяких мелких обязательных дел, и этот голос не умолкал. И вот, когда выдается свободная минутка, я берусь за компьютер, чтобы написать тебе это письмо…

Ты говоришь, что тебя пугают совпадения. Их, действительно, очень много, и не замечать их просто невозможно, но мне кажется, что ты почувствовала их раньше, чем я и переживаешь острее и тоньше. Так, наверное, и должно быть. Ты же женщина.

Но я тоже не могу не видеть и не чувствовать эти совпадения, действительно, они проявляются и в малом, и в большом. Я задумался над их природой. Зачем их нам показывают? Мне кажется, этому есть ответ. Понимаешь, эти совпадения нельзя подделать, нельзя разыграть, они возникают совершенно естественным образом, то есть, не означает ли сие, что нас предупреждают: «Ребята! То, что с вами происходит, – это серьезно, такое нарочно разыграть нельзя. Поэтому сами думайте, как вам строить отношения между собой дальше». И у меня не страх, а доверие к тебе возникает.

Когда я случайно угадал связанные с тобой профессии, ты удивилась, как я хорошо тебя почувствовал. Но я тогда еще не чувствовал тебя, или чувствовал, но как-то поверхностно. По настоящему, глубинно я стал тебя чувствовать только после твоего последнего письма. Я им был буквально ошеломлен. Меня всего внутри передернуло – я почувствовал, как от тебя ко мне идет какая-то мощная теплая волна, я просто купался в ней. Мне показалось, что я дотронулся до твоей души – нежной, трепетной, ждущей и жаждущей любви, но вместе с тем достаточно зрелой, ироничной и немножко грустной.

Ты спросила, чем это меня зацепило твое предыдущее, казалось бы, абсолютно сухое, философское послание, что я так растаял… И, мол, где это ты там углядел «теплый ветерок», дескать, я ничего не понимаю…. Я, думаю, ты кокетничаешь, и мне нравится твое кокетство. Ты прекрасно знаешь, ты чувствуешь, почему я так отреагировал. Эта реакция не только на это сухое философское письмо, а как бы итоговая на тот момент реакция на всю нашу переписку, в течение которой от тебя не раз исходили эти теплые импульсы, правда, не такие мощные, как в твоем последнем письме. Неужели ты думаешь, что я их не чувствовал?

Но это самое сухое философское письмо – тоже само по себе для меня очень важно.

Для того чтобы объяснить почему, я сейчас должен тебя снова немного поднапрячь и

сознаться в одной вещи. Надеюсь, ты меня простишь. Дело в том, что у меня была еще одна переписка, и свои мысли об актерах и Режиссере я излагал не только тебе (как, впрочем, и ты ведь тоже) в начале нашего знакомства, которое тогда только завязывалось, и было еще непонятно, к чему оно может привести. И, естественно, тоже получал ответную реакцию, и я тебе об этом уже говорил, в частности, от одной очень философично настроенной 37(!) – летней барышни (восклицательный знак после цифры 37 для того, чтобы ты снова выпустила свои острые коготки, и я убедился, что они у тебя еще не затупились). Но спешу тебя успокоить: ее ответ понравился мне лишь на 20 процентов. А твой – не то сухое, философское письмо, после которого, я как доверчивый щенок распустил слюни – а, помнишь, был еще один твой ответ по этому поводу, но уже тот первый ответ совпал с моим настроем где-то на 80 процентов. Но следующее письмо – вот это самое сухое, философское – уже на все 100! Вот откуда этот мой щенячий восторг…

Я тут чувствую, что надо прерваться, и отослать тебе это незаконченное еще письмо. Я буду его продолжать и конец отправлю второй оказией сегодня же, надеясь, что первую половину письма ты к этому времени уже успеешь прочитать и даже, может, быть пришлешь свой ответ.

Не хочу его перечитывать и править, отправляю так, как получилось.

Тим

Добрый день, милая!

Продолжаю о совпадениях… Кажется, мы на самом деле с тобой одинаковы. Ты покаялась в том, что обновила свою анкету. А я ведь тоже грешен. Ты обновила, а я впервые вывесил свою анкету. Похоже, мы даже сделали это в один и тот же день. Если не поленишься, можешь ее найти по таким приметам: Тимур, 45 лет, Москва… (лев – это я для тебя, в анкете этого нет, летний знак зодиака, как и у тебя).

Я тоже получил письма, и тоже не знаю, что с ними делать… Да, ладно – ерунда все это, разберемся: ты – со своими адресатами, я – со своими.

Я сейчас хочу сказать еще и о других совпадениях. Насчет имени. Я что-то не понял: так, тебя, правда, зовут Таисия?.. Никаких технических секретов здесь нет. Голая интуиция. Но на этот раз она сработала как-то странно. Честно говоря, я не хотел, чтобы тебя звали Таей, и если тебя так на самом деле зовут, и ты до сих пор это скрывала, то правильно делала… Сейчас объясню почему. Если бы я сразу узнал, до того, как перейти Рубикон, что тебя так зовут, то у меня к тебе, возможно, так быстро не возникло бы доверие. Но теперь, после того, как Рубикон пройден, это уже не имеет значение.

Да, ты права, у меня была знакомая с таким именем, это моя первая жена, с которой я прожил 5 лет. Нет, ты на нее ни капельки не похожа, она на 10 лет меня моложе, и вы – абсолютно разные. Женился я на ней совершенно случайно, «как честный человек» – и обрек себя на 5 лет кошмара. Нет, это не главная героиня моей повести (вот на нее, как мне кажется, ты больше похожа, хотя, конечно, я хочу, чтобы ты была похожа только на самую себя), после того случая, описанного в повести (повесть, как ты поняла, автобиографична), мне было совершенно все равно, на ком жениться, и я совершил неимоверную глупость.

Но при чем тут ты? А при том, сейчас поймешь. Помнишь, ты употребила словечко «единое время»? Так вот, мне показалось, что я где-то его уже слышал, напряг память и… всплыла Таисия, первая жена. Вот такая сложная ассоциация. Словечко то одно, но понимаете его смысл вы по-разному, но не в этом сейчас суть.

Я вот еще о чем подумал. Ту Таю я встретил около 12 лет назад. Как я сказал, это была неудачная встреча. И вот опять Таисия, через один животный цикл. Может быть, эта встреча будет удачней? Пройден круг в 12 лет, и все как бы начинается заново, с чистого листа, с нового цикла – и опять с Тайей (значит, от нее мне никуда не уйти?), но с другой, с той, которая сразу должна была мне встретиться, но почему-то не встретилась. Кстати, где ты была летом, 12 лет назад, чем занималась?..

Можно, на этом пока закончу? Хотя мне много-много еще есть чего тебе сказать.

Но я хочу сначала услышать тебя.

Пиши.

Тим.

Привет, Тим!!!

Первую часть твоего письма я читала и перечитывала, и ком в горле стоял… Я и сейчас, перед тем, как писать тебе ответ, снова перечла и мне просто разрыдаться хочется, хотя казалось бы, должно быть, наоборот, хотя кто знает, как должно быть. Я решила дождаться второй части твоего письма, тем более все равно в голове все смешалось.

Конечно, я отправилась на сайт, чтобы отыскать твою анкету. Не нашла.

Меня зовут Таисия, и не помню, чтобы кто-нибудь когда-нибудь мне сказал, какое у тебя замечательное имя. Но ведь это мое имя, хотя мама говорит, что хотела меня назвать не так, но в последний буквально момент, увидев это имя на какой-то афише, прониклась его красотой, и назвала меня так. Ей показалось, что оно очень даже неплохо звучит, и если я буду знаменита, то мое имя также неплохо будет смотреться на яркой афише, но похоже, что большинство с ней не согласно… Да и знаменитой я не стала.

Повесить анкету в Интернете это в какой-то степени возможность побыть другим человеком, если угодно, это в какой-то степени, игра, поэтому так естественно назваться чужим именем и побыть просто персонажем. Когда же ты стал допытываться, какое имя у меня на самом деле, мне сразу почему-то стало ясно, что имя Тася тебе не понравится, а ты мне показался не тем человеком, который легко сумеет этим пренебречь. А мне не хотелось, чтобы что-то мешало… Потому что уже первое твое письмо вселило в меня надежду, да-да, именно так.

Во-первых, у меня возникло парадоксальное ощущение, что я получила письмо от себя самой, а во-вторых, оно так отличалось от других писем! Я уверена, ты понятия не имеешь, как откликаются другие мужчины, как осторожны и как они закрыты и опасаются сказать лишнее или первым сделать шаг тебе навстречу… Наверно, твоя открытость самому тебе кажется вещью совершенно естественной и ты думаешь, а как же иначе. Но это такая редкость!

Хотя может, на самом деле, значение имени не стоит недооценивать.

В том августе никуда я не уезжала и торчала в Нижнем, закончив университет. Да, кстати, библиотекаршей я не стала, хотя мечтала об этом, это то, что наиболее отвечало складу моего характера, но родители сказали, что мизерная зарплата и вообще… Журналисткой тоже, все закончилось парой статей в факультетской газете и участием в литературном кружке в те же студенческие годы, а училкой побывать немного довелось: преподавала английский малышам, когда начал разваливаться наш НИИ… Вообще-то, когда я сказала, что ты угадал, я имела в виду больше образ, а не конкретные профессии…

Слушай, мне ведь хочется написать тебе совсем не об этом. И еще мне ужасно страшно, спугнуть то, что только начинается.

И еще я вдруг начала бояться сказать что-то не то… Это пройдет?

Поэтому я лучше издалека и все-таки не об этом. Знаешь, на первом курсе я первый раз всерьез влюбилась. Эта та самая первая любовь, которую помнишь потом всю жизнь, и отчасти именно потому, что не сложилось. Удивительно, не замечал?

Первая любовь мало у кого бывает счастливой. А мальчик был из…догадался?

Правильно, из Москвы.

Спасибо, что ты есть.

Здравствуй, родная!

Ты даже представить не можешь, что я пережил, ожидая от тебя ответ, какая буря разыгралась у меня внутри. Я-то Рубикон перешел, а сможешь ли его перейти ты?…

Нет, внешне это никак не проявлялось, думаю, что я достаточно хорошо научился контролировать свои чувства, хотя на этот раз мне это давалось с трудом.

Но я не хочу никого допускать в тот мир, который мы с тобой начинаем создавать. Мне кажется, это опасно. Люди злы и завистливы. А наш мир еще так тонок и хрупок, я тоже боюсь, что он может рассыпаться…

Успокаиваться я стал где-то в районе 11 часов, вдруг какая-то теплая волна пробежала, мне даже почему-то показалось, что ты плачешь. И я почувствовал: все будет хорошо. Хотя внутренне подготовился ко всему. Я не стал проверять почту, и, как теперь выясняется, правильно сделал. В это время ты, наверное, только еще писала письмо, потому что отправила ты его в 11.30…

Ты пишешь, что у тебя возникло ощущение, что получаешь письма от себя самой. У меня сходные ощущения. Только я сформулировал бы их немного по-другому. Если правда, что женщина сделана из ребра Адама, то мне кажется, что вот это, извини за невольный физиологизм, ребро со мной и говорит. И не важно о чем, главное – это мое ребро, и о чем бы оно не говорило, мне абсолютно все понятно и как-то очень непривычно приятно… Поэтому ничего не бойся, родная, говори, что на ум придет – мне все интересно, что от тебя исходит.

Хотя на самом деле я хочу много чего от тебя услышать и много чего рассказать. Знаешь что? Я хочу тебе рассказать, как я жил все эти годы до тебя и хочу, чтобы ты, если тебе захочется, сделала тоже самое. Это можно начинать прямо сейчас. Можно слать одно письмо за другим, по мере того, как они будут написаны, не ожидая на них ответов. А когда мы завершим свои «мемуары», можно будет их обсудить. Как ты на это смотришь?

Слушай, я встретил Таю, а ты мальчика из Москвы?! Ее звали, как тебя, а его, его случайно не Тимуром звали? Неужели такое может быть! Меня продолжают поражать эти труднообъяснимые совпадения. Ведь этим мальчиком должен был быть я, а Таей – ты. А, может, и хорошо, что мы ими не были? Тогда мы вряд ли что могли понять друг в друге. Как ты думаешь?

По поводу сайта. Я точно вывешивал свою анкету, но, может быть, на другой сайт, я даже не помню на какой, сколько их сейчас! Это теперь абсолютно не важно. Но если тебе это зачем-то нужно, я найду и сообщу.

И в конце – немного о грустном. Я знаю, что ты расстроишься. Но потерпи. Завтра рано утром я улетаю в Питер, вернусь в пятницу поздно вечером. Если у меня будет там возможность, я обязательно напишу тебе из Питера. Я никуда не пропаду. И ты не пропадай, пожалуйста.

Как ты смотришь на то, чтобы нам немножко изменить формат нашего общения? Не обязательно ведь ждать ответа, можно подать весточку, иногда даже коротенькую в любое время, когда будет возможность, настроение… Пиши чаще.

Я постараюсь еще написать тебе сегодня вечером, если получится – подам весточку из Питера, а потом – в пятницу поздно вечером, когда вернусь.

Не скучай, и не думай ни о чем плохом. Все будет хорошо.

Тим.

Привет, Тим!

Я не собираюсь пропадать, честно, не волнуйся, и я почему-то думаю, что молча, ты уж точно не исчезнешь. Знаю, знаю, ты не собираешься исчезать, но жизнь странная штука…

Да, ты правильно догадался мальчика из Москвы звали… Тимуром. Меня тоже продолжают поражать эти немыслимые совпадения! Мы учились в одной группе, и впервые встретились, в том самом, злополучном августе.

Ну то есть как поступили в институт, так и встретились. Правда последние два года перед институтом он уже жил в Москве, у своей тети. То, что я ему понравилась, я догадалась быстро. Он был очень умный, и хотя это то, что тогда я больше всего ценила в мальчишках, мне показалось этого мало. А еще он был страшно самолюбив, а так как мне он тоже нравился, но была я в то время ужасно глупой (надеюсь, что с тех пор поумнела), мне ужасно нравилось задевать его самолюбие. Например, мне нравилось выигрывать у него в шахматы (сколько лекций пропущено за игрой!), у такого умного. Он переживал страшно, а я… я была в восторге, особенно от того, что он огорчен.

Вот так вот. Мои шутки казались мне абсолютно невинными, и я думала, что наши пикировки забавляют нас обоих, но забавлялась, оказывается, я одна, а он страдал. И его чувство ко мне к концу первого курса неотвратимо угасло, с чем смириться мне было трудно, и вот тогда-то начались уже мои страдания. И длилось все это, пока ни закончилось студенчество. Ужасно, наверно, ведь там были и другие, а я как зациклилась, причем все уже было бесполезно и так как самолюбие у меня тоже было не слабое, все делалось хуже и хуже.

Кстати, он оказался самым успешным из выпускников нашей группы, а может, и курса. Сейчас он живет в Женеве. У него свой дом, жена на 12 лет младше его и двое детей. После института мы не встречались, хотя группа наша собиралась, но… глупо, спустя даже 10 лет мне не хотелось идти на встречу, зная, что он будет там.

Если не получится написать из Питера, не огорчайся. Я буду ждать. И напишу тебе не дожидаясь ответа.

Смогу ли я перейти Рубикон? Вот… ну да, вот в чем вопрос, как ни банально, а для этого мне нужно кое о чем тебе будет рассказать, мне кажется, что нужно, но я не уверена…

Таисия (или не подписываться:-)?)

Здравствуй, Таисия! Непривычно, как-то тебя так называть, но, думаю, я привыкну.

Ты меня заинтриговала: теперь я не успокоюсь, пока ты "кое о чем не расскажешь", я думаю, что это нужно сделать обязательно. Насчет Рубикона я не понял, поясни.

У меня сейчас предкомандировочные сборы, и я не могу сосредоточиться, чтобы тоже, как и ты начать свой рассказ. Он будет трагическим, чтобы его начать, нужно собраться с духом. И сразу взять правильную ноту. Иначе очень будет трудно правдиво все передать. Поэтому я, наверное, возьмусь за это дело, когда вернусь.

Не хочу комкать.

Я рад, что наши отношения переходят в более спокойное и надежное русло, но… Нет, я не могу сформулировать то чувство, которое у меня вдруг возникло. Но ты, думаю, поймешь. Конечно, мне, как любому нормальному мужику, неприятно, когда женщина рассказывает о ком-то другом. Так же, наверное, не совсем будет приятно читать мой рассказ и тебе. Понятно, что чувство, что ты "сама себе пишешь письмо" тогда будет утеряно. Но мне кажется, через это нужно пройти и потерпеть, чтобы лучше узнать друг друга. Возможно, на какое-то время наше чувствование друг друга уменьшится, наши импульсы по отношению друг к другу ослабеют, но я хочу верить, что потом они восстановятся еще с большой силой. Я готов выслушать все, что ты захочешь мне сказать и попытаться понять. Мне тоже нужно тебе кое-что рассказать, чтобы ты лучше меня поняла, – только для этого.

Зная мою прошлую жизнь, ты, мне хочется на это надеется, лучше будешь понимать мою теперешнюю, и нам легче дальше будет общаться.

Если не брать во внимание эти соображения, то наши "мемуары" на фиг, как ты говоришь не нужны. Но мне кажется, это нужно.

Не скучай. Пиши.

Тим.

Добрый вечер, Тим.

Насчет Рубикона… Мне страшно не оправдать твоих ожиданий, мне почему-то совсем не страшно, что ты не оправдаешь моих. Я уверена, что такое просто не может быть, то есть я знаю, что ты такой, каким мне кажешься, но почему-то боюсь, что я не такая, какой кажусь тебе. И поэтому мне почему-то и в чем-то хочется тебя предупредить, хотя… хотя, если смотрю вперед, то не вижу никакого Рубикона, то есть мне не нужно ничего переходить, для меня это естественный ход…

Несколько путано, но ты ведь поймешь, правда? То есть, нет никакой черты, нет никакой стены, я не бросаюсь в омут, я просто иду вперед, дальше, и меня радует, что в этом дальше есть ты…

Не бойся ничего мне рассказать, мне самой хочется рассказать тебе абсолютно все, чтобы ты не чувствовал, что во мне ошибся, и если что-то тебе покажется неправильным, то пусть это произойдет вначале, я не хочу, чтоб возникло у тебя ощущения типа я думал, ты такая, а ты, оказывается, вот какая! Я думаю, именно это и тобой движет, ты хочешь, чтобы у меня не было иллюзий на твой счет, да?

Конечно, мы как всегда двигаемся в одном направлении:-), я тоже хотела поговорить о других, но не о далеких, что были давно, а о тех, кто, можно сказать, привел меня в результате к знакомству с тобой, ведь не ради игры (ну не только:-)) я в общем-то разместила анкету, а чтобы забыть, вернее – отпустить, и легче оставить прошлое позади.

Но если говорить об этом, то я буду вынуждена рассказывать о чувствах, о чувствах к другим, и вот сейчас мне стало абсолютно ясно, что это уже не важно, что УЖЕ прошлое в прошлом, а я уже в настоящем, а настоящее это ты, и именно благодаря тебе я оглядываюсь назад спокойно и сомневаюсь, что стоит этим тебя тревожить, то есть тем, что само ушло.

Знаешь… Мне самой как-то странно, когда ты называешь меня по имени, как-то дико, как будто это имя не мое, похоже, что мне теперь самой придется привыкать… А все ты! я уже привыкла к милая и родная, что делать будем, а?

Счастливого тебе пути, пусть все у тебя будет хорошо.

Доброй ночи, Заботливая!

Спасибо, я все понял! Надо говорить, я думаю, все-таки обо всем, чтобы отдалить прошлое еще дальше.

Да, я не хочу иллюзий, я хочу правды и искренности, а потом будь, что будет – наш Режиссер ведь обо всем позаботился.

Ты, как всегда догадалась, что мне нужно, и сделала это. Например, пожелала счастливого пути.

Ты пожелала мне счастливого пути, и теперь я еду со спокойной душой.

Спасибо.

Тим

Доброе утро, Загадочная!

И все-таки у меня неясность по вопросу о Рубиконе.

Если бы меня раньше спросили, можно ли влюбиться через Инет, я бы не знал, что ответить. Теперь – знаю.

Рубикон – это признание в любви, которое я, как мог, сделал, в надежде услышать ответное. Кажется, я его услышал. Но вот это "кажется" меня и смущает. Мне нужна полная ясность и определенность (а может, мне типа тоже захотелось услышать теплые и ласковые слова).

Тим

Привет из Питера!

Точнее, из Пушкина. Как ты уже догадалась, я благополучно добрался до места назначения. Замок Кочубея встретил меня, как старого знакомого, тихо, неторопливо и солидно. Я здесь – во второй раз, и мне нравится здесь бывать. Выпадаешь из обычной жизни и попадаешь в какую-то другую, с совершенно другой атмосферой, другим ритмом и темпом.

Я сижу в интернет-кафе, и пишу тебе это письмо. Тут одна молодежь, и я не совсем вписываюсь в этот интерьер…

Сегодня – день заезда, семинар начнется только завтра, и у меня непривычно много свободного времени. Есть время остановиться и не спеша все обдумать. Думы здесь тоже рождаются спокойные и неторопливые, я снова перечитал твое последнее письмо и подумал, что может быть ты и права.