bannerbanner
По ту сторону судьбы
По ту сторону судьбы

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 4

Глава 4

Прошло несколько дней. Однажды утром Кончита и ее младший брат оказались одни в доме. Дон Альберто уехал куда-то со старшим сыном по делам. У девушки только что закончился урок французского. Мигель сидел в зале и что-то наигрывал на клавесине. Он очень любил музыку.

Кончита вышла на балкон, выходящий на улицу. Она увидела, как к их дому подъезжает скромный экипаж, запряженный одной лошадью.

Сердце девушки радостно забилось. Она увидела в экипаже своего любимого Луиса Энрике. Он поднял голову и, увидев ее на балконе, весело помахал ей рукой.

– Кончита, здравствуй, как ты? Я приехал за тобой! – воскликнул юноша. – Собирайся, выходи, погуляем по городу!

– Здравствуй, Луис Энрике! Я так рада тебя видеть! Я сейчас же спущусь, подожди меня!

Девушка выбежала с балкона и помчалась в свою комнату. Там она быстро надела одно из своих лучших платьев – нежно голубого цвета, специально для прогулок, и новую шляпку с лентами, подаренную кузиной.

Взгляд ее упал на брошку, подаренную Хулио Сэсаром. Кончита хотела было ее приколоть, так как вещица очень подходила к ее платью, но, вспомнив о том, что случилось в их доме несколько дней назад, помрачнела и не стала этого делать. Она вздохнула, взяла свою маленькую сумочку и направилась к выходу.

Внизу в прихожей ее встретила экономка.

– Вы уходите, сеньорита? – спросила она.

– Да, мы поедем покататься по городу с сеньором Вильяверде, он меня пригласил. Если отец вернется раньше меня, скажи ему об этом, пожалуйста.

– Это нехорошо, сеньорита, делать так без позволения хозяина, – строго сказала Ана – так звали экономку. – Он будет сердиться, если узнает о том, что вы уехали с этим сеньором.

– Ана, я уже не маленькая девочка, и не могу сидеть весь день взаперти. Мы погуляем немного, и скоро я вернусь. Ничего со мной не случится. Я потом все объясню отцу.

Экономка пожала плечами и вздохнула. Кончита прошла мимо нее и вышла на улицу, где ее ждал Луис Энрике. Он был одет в светлый дорожный костюм.

– Ну, что ты как долго, Кончита? – нетерпеливо спросил юноша. – Я уже тебя заждался!

– Извини, пожалуйста, Луис Энрике, – ответила она. – Отца нет дома, а экономка не хотела меня отпускать без его позволения.

– Трогай, – сказал юноша кучеру. Экипаж сдвинулся с места, его колеса весело застучали по мостовой. – Тебя здесь держат, как в тюрьме, никакой свободы! – сказал он, повернувшись к девушке. – Но, слава богу, мы сбежали, теперь побудем вместе, я так соскучился по тебе!

Он наклонился к девушке и попытался ее поцеловать. Она отодвинулась.

– Не надо здесь, Луис Энрике, нас ведь все видят! Потом вся улица будет это обсуждать!

– Как скажешь, – ответил он, немного обидевшись. Но потом взял ее за руку и крепко сжал. Некоторое время они молчали.

– Как дела у вас дома? – спросила его Кончита. – Я очень сожалею о смерти твоей бабушки. Из-за этого ты не смог быть на празднике в нашем доме, а я так ждала этого!

– Да, жалко, что все так получилась! – ответил он. – Мы все скорбим по ней. Мне только сегодня разрешили выехать. И я сразу поехал за тобой. Мне тебя не хватало.

Кончите было приятно это слышать, и она тоже пожала его руку.

– Как все прошло у вас? – спросил он. – Было весело?

– Да, было очень много людей, даже сам алькальд приезжал. Только это не ко мне. Мой отец в тот же день объявил о помолвке Альфредо. Потому все это и было устроено – в первую очередь, для моего старшего брата.

Кончита помолчала. Она решила ничего не говорить своему другу о сватовстве Хулио Сэсара.

Экипаж проехал мимо Пласа Майор, мимо королевского дворца и направился к Садам Генералифе.

– Там мы укроемся от посторонних глаз, сможем побыть наедине, – сказал Луис Энрике, продолжая страстно сжимать руку девушки. Вскоре экипаж остановился, и молодые люди вышли.

– Жди нас здесь, – сказал кучеру молодой человек. Он взял Кончиту за руку и повел ее за собой. Девушка отдала себе отчет в том, что ей не очень нравится его поведение.

– Луис Энрике, давай погуляем немного, здесь так красиво! – умоляюще сказала она.

Но, видимо, у ее друга были другие планы. Он вел ее все дальше и дальше, в густые заросли. Наконец, когда они остались совсем одни, он страстно обнял ее и прильнул к ее губам. Несколько минут они страстно целовались.

– Я люблю тебя, Кончита, ты мне нужна, – сказал он, и начал расстегивать лиф ее платья.

– Что ты делаешь? – испуганно воскликнула девушка. – Это нехорошо! Мне так не нравится!

Но он продолжал обнимать ее, и закрыл ей рот поцелуем.

– Тихо, тихо, – сказал он. – Разве ты не любишь меня? Я так тебя ждал, так желал, а ты мне отказываешь!

Кончита высвободилась из его объятий.

– Это неправильно, то, что ты хочешь сделать, – сказала она. – Мы ведь еще не поженились!

– Ну и что, многие так делают, ты просто такая наивная, жизни еще не знаешь!

Кончита почувствовала себя нехорошо. Ей вдруг очень захотелось вернуться. Она поправила платье.

– Отвези меня домой, – сказала она Луису Энрике.

Молодой человек не ответил ни слова, повернулся и молча пошел обратно. Кончита последовала за ним. Ей было очень обидно и неприятно.

Они не проронили ни слова до самого выхода из садов. У ворот торговцы продавали сладости.

– Луис Энрике, давай купим что-нибудь вкусненького! – попросила она.

Он сердито посмотрел на нее.

– У меня не очень много денег с собой, – пробурчал он. – Ну ладно, так и быть, если ты так сильно хочешь, пожалуйста.

Он подошел к торговцу и купил для своей спутницы какую-то дешевую конфету.

– А ты? – спросила его Кончита.

– Я не хочу. Трогай! – сердито сказал кучеру ее кавалер.

Кончита посмотрела на конфету и положила ее в карман.

Всю дорогу они молчали.

– Ну не сердись, Луис Энрике, – пыталась наладить разговор Кончита. Но молодой человек не намерен был мириться. Как правило, он долго не прощал обид.

Кончита была разочарована. Совсем не этого она ждала от своего друга. В ее фантазиях их встречи с Луисом Энрике представлялись совсем другими. Она вдруг вспомнила про Хулио Сэсара, и где-то внутри ее промелькнула мысль, что, наверное, она совершила ошибку, отказав ему.

Они подъехали к ее дому. Кончита вышла, обернулась на своего спутника, но он едва удостоил ее взглядом.

Экипаж уехал, прочь увозя ее кавалера, который даже не попрощался с ней.

Кончита вошла в дом, и направилась в свою комнату, но по дороге встретила отца. Его вид не предвещал ничего хорошего. Девушка сжалась, приготовившись выслушать от него все самое плохое, что он про нее думает. «Как всегда!» – подумала она.

Дон Альберто долго отчитывал свою дочь за то, что она без спросу уехала из дому с молодым человеком. Он говорил ей о том, что она не уважает своих родных, что не соблюдает правила приличия, и что ему стыдно за нее.

– Ты совсем не умеешь себя вести, Мария Консепсьон, не понимаешь, что делаешь! – возмущался он. – Натворишь всяких бед, а мне за тебя отдуваться! Мы – уважаемые люди, мне стыдно за то, как ты себя ведешь!

Девушка молчала. Она слышала эти слова уже много раз, и уже привыкла к этому. Более того, где-то в глубине души у нее уже утвердилось убеждение, что она и в самом деле какая-то неполноценная, нехорошая, и она уже много лет жила с этим чувством вины – не зная, за что.

После смерти ее матери и бабушки ей совсем не с кем было поговорить. Кончита замкнулась в себе, храня где-то в глубине души свои горести и печали.

Ее младший брат тоже был, как сирота. Он ни с кем не общался, кроме своей сестры, но и между собой они мало разговаривали. Обычно девушка просто сидела молча рядом с ним в его комнате, иногда обнимая мальчика. Но душа Мигеля была закрыта на замок еще более тяжелый, чем ее собственная.

Время от времени она исповедовалась в церкви, как и полагается, но эти исповеди носили чисто формальный характер. Кончита ходила в храм на мессы – потому что все так делали, но в душе не чувствовала никакого отклика. Ей казалось, что бог и его святые пребывают где-то на небесах, но она к этому не имеет никакого отношения.

– Завтра я вас с Мигелем отправлю в наше имение на все лето, – распорядился дон Альберто. – И чтобы этот Вильяверде и близко не подходил к нашему дому, и, надеюсь, надеюсь, там он тоже не появится. Иди, собирайся, и брата своего собери тоже.

Девушка вздохнула и отправилась к себе в комнату. Она сняла шляпку и платье, облачившись в свой пеньюар. Ей не хотелось ни о чем думать. Она чувствовала в глубине души, что отец прав и желает ей добра, но обижалась на него за черствость. Никогда она не слышала от него в свой адрес ни одного доброго слова.

В душе Кончиты была пустота. Она вспомнила о неудачной прогулке с Луисом Энрике. Девушка ждала от своего друга той теплоты и понимания, которого ей недоставало в собственном доме, но, похоже, этого молодого человека интересовало лишь одно – он хотел физической близости с нею, а ее душевные переживания, ее мечты и желания были для него совсем не интересны.

Кончита тяжело вздохнула, выпила воды из графина, достала конфету, которую ей купил Луис Энрике, и съела ее. Потом вздохнула, и стала собирать свои вещи для предстоящей поездки в имение.

Глава 5

Было ранее утро. У парадного входа дома Фернандес Ибарра стояла карета, запряженная четырьмя лошадьми. Слуги выносили из дома багаж для предстоящего путешествия. Кончита и ее брат Мигель отправлялись в родовое поместье семьи Фернандес, находящееся в прекрасном местечке Альмуньекар, недалеко от морского побережья. Это было старинное мавританское поместье, доставшееся предкам дона Альберто еще от бывших хозяев Гранады. Младшим детям хозяина дома предстояло провести там все лето.

От города до поместья было несколько часов пути. Альфредо, старший сын, должен был сопровождать младшую сестру и брата до места назначения.

Кончита, уже одетая в дорожное платье, стояла на балконе и смотрела, как слуги выносят из дома последние вещи. Мигель уже был на улице, готовый сесть в карету. Рядом с ним находились дон Альберто и Альфредо, беседуя о своих делах.

– Кончита, где ты там? – спросил дон Альберто, оглядевшись и не увидев своей дочери рядом с ними.

– Я уже иду, – ответила девушка, уходя с балкона. Она спустилась вниз и вышла на улицу.

– Отец, можно ли моей кузине Долорес навестить нас? – спросила девушка своего отца.

Кроме Долорес, у Кончиты не было других подруг.

– Да, конечно, я скажу своей сестре, чтобы они приехали к вам, – ответил дон Альберто. – Но я надеюсь, что этот Вильяверде там не появится, не так ли? – строго спросил он.

Кончита кивнула. После вчерашней прогулки ей больше не хотелось вспоминать об этом человеке.

Дон Альберто стал прощаться со своими младшими детьми. Он обнял их на прощание и пожелал всем счастливого пути.

Неожиданно в конце улицы, со стороны Школьной площади, показался всадник, который не спеша приближался к их дому. Все обернулись в его сторону, и Кончита с удивлением узнала в нем Луиса Энрике Вильяверде.

Дон Альберто тут же велел всем садиться в карету и закрыл дверцу, а сам направился навстречу гостю. Карета тронулась. Было слышно, как хозяин дома громко и сердито с кем-то разговаривает.

Кончита была в смятении. Она поняла, что Луис Энрике приехал попросить у нее прощения. Но казалось очевидным также, что ее отец был настроен очень решительно, и ни при каких обстоятельствах не разрешил бы им продолжать отношения. Сейчас ей ничего не оставалось делать, кроме как смириться.

Однако девушка почувствовала, что простила своего друга, и ей снова захотелось его увидеть. «Может быть, он приедет к нам в поместье», – подумала она.

Они проехали несколько кварталов и уже выехали за пределы центра города, когда поняли, что кто-то их сопровождает. Кончита выглянула в окно и увидела неподалеку Луиса Энрике верхом на коне. Видимо, он не захотел подчиняться указаниям дона Альберто, и решил, во что бы то ни стало, поговорить с девушкой.

Она продолжала смотреть на него через окошко кареты. Луис Энрике подъехал поближе, кивнул ей и улыбнулся. Она тоже кивнула и помахала ему рукой.

– Кто там? – спросил Альфредо. Он выглянул в окно и увидел молодого человека.

– Вам же сказано, сеньор Вильяверде, оставьте мою сестру в покое! – сердито ему сказал старший брат Кончиты.

Кончита виновато посмотрела на своего друга. Тот продолжал ехать рядом с каретой.

– Я напишу тебе, Кончита! – сказал он, бросил последний взгляд на карету и удалился на своем коне.

Альфредо покачал головой. Мигель только молча и равнодушно смотрел на все происходящее.

Кончита опустила голову, чтобы не встречаться глазами со старшим братом. Так, в полном молчании, все продолжали путь.

Когда они выехали из города, пейзаж за окном изменился. Дорога проходила среди холмов, поросших кипарисами и гранатовыми деревьями, повсюду виднелись пышные заросли туи, на фоне роскошного ковра цветущего базилика и ветвей бересклета.

– Смотри, Мигель, как красиво, – сказала девушка младшему брату, пытаясь вывести брата из состояния погруженности в себя, в котором он пребывал, как обычно. Она очень любила природу этого края, и поездка в поместье всегда превращалась для нее в праздник. Мигель посмотрел в окно, но, казалось, никаких эмоций не отразилось на его лице. Альфредо между тем думал о своем, лишь изредка посматривая на сестру и брата.

Но Кончита чувствовала, что на душе у нее потеплело. Она радовалась, что ее любимый искал с ней встречи. Возможно, он понял, что вел себя недостойно. В ее голове снова родились и расцвели пышным цветом фантазии и грезы о будущих встречах, и она повеселела. Даже запреты отца не очень ее беспокоили.

Через несколько часов пути они остановились у одного монастыря, чтобы дать передохнуть лошадям и немного размяться от долгого сиденья и тряски на ухабах. Служащие монастыря распрягли лошадей, а монахини пригласили путников на трапезу.

Кончита с любопытством смотрела на коричневые монастырские стены и на их обитательниц. Монахини были очень дружелюбны с ними. После скромной трапезы настоятельница предложила им осмотреть здание.

Однако Кончита чувствовала себя не очень хорошо среди этих унылых стен. Несмотря на то, что она любила уединение, девушка отдала себе отчет, что ни за что и никогда бы не оказалась здесь по своей воле. Она любила свободу.

Через некоторое время путники продолжили путь, и к вечеру прибыли в свое имение, где их с радостью встретили управляющий и его семья, а также садовник, кухарка и другие слуги. Они уже были предупреждены о приезде хозяев, и все было готово – ужин и комнаты. Но Кончита рвалась к морю – она очень любила купаться и столько времени ждала этого момента!

Альфредо не стал возражать, и отпустил их с Мигелем, велев старшей дочери управляющего присмотреть за ними.

Сестра и брат весело побежали по тропинке, спускающейся вниз, к морю, среди зарослей кустарников и трав. Хосефина едва поспевала за ними.

Оказавшись на берегу, Кончита и Мигель замерли, покоренные невероятно красивым закатом. Солнце садилось за горизонт, отбрасывая на поверхности воды сияющую золотистую дорожку. Волны ласково омывали прибрежный песок. Причудливые прибрежные скалы и раскидистые пальмы дополняли этот невероятно красивый пейзаж.

Кончита очень любила эти закатные часы. Она скинула верхнее платье, и, оставшись в одной рубашке, с удовольствием окунулась в теплую воду. Мигель последовал ее примеру.

Вдоволь накупавшись, девушка почувствовала себя обновленной. Она вышла из воды, где на берегу ее ожидали Мигель и служанка. Кончита переоделась, и все трое отправились домой. Она давно не чувствовала себя так хорошо, и неожиданно перед ее внутренним взором возник образ Хулио Сэсара.

«Наверное, он уже плывет на корабле в Новую Испанию!» – подумала она. Но потом мысли о Луисе Энрике заслонили эти видения, и девушка забыла об этом эпизоде, надежно спрятав его в глубинах своей памяти.

Глава 6

Прошло несколько дней. Жизнь Кончиты и Мигеля в их родовом поместье на берегу моря протекала спокойно и безмятежно. Альфредо вернулся в Мадрид, чтобы помогать отцу в его делах, и вместо него приехала донья Мерседес – тетя Кончиты и Мигеля. Это была старшая сестра их покойной матери, вдова, которая обычно жила в своем доме в Гранаде. Ее дети уже выросли и покинули родительское гнездо. Летом дон Альберто обычно приглашал донью Мерседес к себе в поместье – чтобы она отдохнула от городской суеты и присмотрела за племянниками. Он знал, что Кончита была привязана к своей тете и часто ее навещала.

Кончита, казалось, была вполне счастлива. Она очень любила эту родовую семейную усадьбу. Ей нравилось гулять по саду и по окрестным рощам, наблюдать за прекрасными закатами, купаться в море. Кроме того, она взяла с собой много книг, купленных накануне, и шитье, чтобы не скучать. Мигель тоже повеселел. Он начал рисовать и вырезать из дерева разные фигурки. Девушка была очень рада, что ее брат нашел себе занятие.

Неожиданно пришло письмо от Луиса Энрике. Видимо, он каким-то образом узнал адрес их поместья. Девушка очень обрадовалась. Она любила читать его письма, где он рассказывал о своих мечтах, об их будущей совместной жизни и о многом другом. Он говорил о своих чувствах к Кончите, о том, как она ему дорога, какая она замечательная, и как счастливы они будут вместе.

Юноша явно владел даром слова. Читая его письма, девушка забывала о том, что их реальные встречи, помимо того, что были очень редкими, имели очень мало общего с тем, что он обещал ей в своих посланиях.

Но Кончита не была злопамятной. Она быстро прощала обиды и забывала о плохом, каждый раз начиная создавать новые грезы в своей юной головке.

Вскоре в их усадьбу прибыли новые гости, и стало довольно весело. Приехала сестра дона Альберто, донья Инес со своей дочерью Долорес и с маленьким мальчиком – внуком от своего старшего сына, которому было уже за тридцать. Мальчику исполнилось девять лет, и его звали Мануэль. Они сразу подружились с Мигелем, который заметно повеселел и преобразился.

Кончита очень обрадовалась приезду своих родственников. Они с Долорес были хорошими подругами. Ее кузине уже было почти семнадцать лет, и она была помолвлена с сыном одного их дальнего родственника, который жил в Мадриде. Осенью должна была состояться свадьба, и Долорес предстояло переехать в столицу.

Донья Инес и тетя Кончиты проводили все дни вместе, в беседах и прогулках, а дети были заняты со своими друзьями. Всем было хорошо и весело.

Долорес казалась более крепкой и сильной – и по телосложению, и по характеру, чем Кончита. Но у них было много общего. Кузина Кончиты тоже занималась музыкой и даже пела в церковном хоре, сочиняла стихи и любила читать. Она была большей реалисткой, чем ее мечтательная двоюродная сестра, которая обычно витала в облаках.

Кончита не всегда посвящала кузину в свои душевные переживания, потому что Долорес обычно не поддерживала ее. Так же, как и дон Альберто, Долорес с предубеждением относилась к Луису Энрике Вильяверде и не одобряла их отношений с Кончитой. Девушка ничего не рассказала кузине об их последней неудачной встрече. Но все же поведала ей о неожиданном сватовстве Хулио Сэсара.

Долорес внимательно выслушала рассказ своей подруги.

– Мне кажется, ты совершила большую ошибку, дорогая кузина, отказав этому сеньору, – сказала она. – Судя по твоему рассказу, это серьезный человек, и он, в самом деле, в тебя влюбился. Если ты отказала ему из-за того, что плохо знаешь его, это еще можно понять – ведь все произошло так внезапно, и ты просто была не готова принять такое важное решение.

– Но если причиной были твои отношения с этим Луисом Энрике, – продолжала Долорес, – то это большая глупость с твоей стороны. Я не верю, что у тебя что-нибудь выйдет с этим человеком, и ты просто упустила свое счастье.

Кончита вздохнула. Почему все так настроены против ее отношений с Луисом Энрике? Она боялась признаться самой себе, что где-то в глубине души и сама предчувствовала, что когда-нибудь они расстанутся. Однако эмоционально она была очень привязана к этому юноше и не хотела думать о плохом – словно пыталась обмануть судьбу.

Выслушав мнение своей кузины, девушка только пожала плечами.

– Поживем – увидим, – сказала она. – Осенью его отправляют в Мадрид, учиться в университете. Жалко, что женщин туда не принимают! Я бы тоже хотела учиться и чем-нибудь заняться!

– Наше общество еще не готово к этому, – вздохнув, сказала Долорес. – Хотя в одной новой французской книге я недавно читала о том, что мужчины и женщины должны иметь равные права, и много другого интересного.

– Как интересно, я бы тоже хотела об этом почитать! – воскликнула Кончита. – Кто же написал эту книгу?

– Жан Жак Руссо. Мне дал ее почитать мой жених. По его словам, в Мадриде сейчас повсюду говорят о том, что во Франции готовятся большие перемены, и даже о том, чтобы отобрать власть у короля и передать ее парламенту.

– Как такое возможно? – удивилась Кончита. – Мы здесь сидим и ничего не знаем, а где-то такие важные события происходят! Я немного завидую тебе, кузина – ты в Мадриде будешь в курсе всех дел!

– Может быть, – ответила Долорес, – но мне, честно говоря, не очень это интересно. Это мужские дела. А я хочу, чтобы мы с моим будущим мужем любили друг друга, чтобы у нас родились хорошие дети, чтобы у нас было благополучие в семье, и чтобы все были счастливы. И тебе желаю того же самого.

Кончита подумала, что ее кузина права. Долорес всегда казалась очень рассудительной. Девушка жалела, что скоро им предстоит расставаться в связи с предстоящим переездом двоюродной сестры в столицу.

– Но мы ведь будем дружить, как и прежде? – спросила она у Долорес.

– Конечно, дорогая моя, я надеюсь, ты будешь нас навещать в Мадриде, а мы будем приезжать сюда. Но больше всего я хочу, чтобы ты сделала правильный выбор и тоже устроила свою жизнь, – ласково сказала Долорес. – У тебя еще пока ветер в голове. Я надеюсь, ты немного повзрослеешь и поймешь, что к чему, чтобы не забивать свою голову разными пустыми фантазиями.

Кончита вздохнула. Она отдала себе отчет, что и отец говорил ей то же самое. Но эти фантазии грели ей душу, и ей очень не хотелось с ними расставаться. Она решила не говорить больше ни с кем о Луисе Энрике, надеясь втайне, что со временем все у них наладится, что она выйдет за него замуж, и они будут счастливы.

Глава 7

Между тем время шло, и вскоре пролетело счастливое и беззаботное лето в родовом поместье семьи Фернандес в Альмуньекаре. Кончите и Мигелю пора было возвращаться в Гранаду, чтобы продолжить обучение у частных учителей. Кроме того, этой осенью в семье ожидалось большое событие – свадьба Альфредо, а также свадьба кузины Долорес и ее отъезд в Мадрид.

Кончита написала ответ Луису Энрике, но от него больше не было никаких посланий. Девушка не знала, увидит ли своего друга еще раз до его отъезда в Мадрид. Однако пребывание в любимом поместье, отдых у моря, прогулки по горам и общение с подругой сгладили и притупили ее чувства к этому человеку. Девушка чувствовала себя обновленной и полной надежд. Она была еще совсем юной и быстро забывала о неприятностях.

В один из последних дней августа карета привезла Мигеля и Кончиту домой. Отец радушно встретил своих младших детей, и, казалось, что все ссоры и разногласия дона Альберта с дочерью были забыты.

Девушка разбирала вещи в своей комнате, когда служанка принесла ей записку. Она взяла и тут же прочитала ее. Это было послание от Луиса Энрике. Видимо, он узнал, что они вернулись в Гранаду. Он писал о том, что скучал по ней, и что через два дня уезжает в Мадрид. Юноша предлагал встретиться на следующий день, чтобы попрощаться.

Девушка вздохнула. Она не знала, как лучше поступить. Встречаться тайно – означало опять поссориться с отцом. Но она также и понимала, что он вряд ли разрешит ей продолжать эти отношения, даже с его ведома. Но все же решила попробовать, пользуясь тем, что отец был в добром расположении духа.

Кончита зашла в кабинет дона Альберто, где он был занят со своими бумагами.

– Чего тебе, Мария Консепсьон? – спросил он, не поднимая головы.

– Отец, прости меня, я знаю, тебе не понравится то, о чем я попрошу тебя. Дело в том, что Луис Энрике уезжает в Мадрид, где будет учиться в университете, и хочет попрощаться со мной. Ты мне позволишь последний раз встретиться с ним, под твоим присмотром?

Дон Альберто оторвался от своих бумаг и пристально посмотрел на дочь.

– Говоришь, уезжает учиться в Мадрид? Ну что ж, это похвально. Надеюсь, обучение пойдет ему на пользу. Пусть приедет завтра, я ничего не имею против, если вы поговорите в последний раз.

Лицо девушки просветлело.

На страницу:
2 из 4