48 причин, чтобы взять тебя на работу

– Ну, наконец-то, – проговорил он, бегло осмотрев мою фигуру снизу вверх. Когда достиг лица, неприязненно поджал губы. – Идем.

Не такой реакции я ожидала. Словно оплеванная, последовала за ним, опустив голову. Значит, моя внешность его не устраивает? Но тогда к чему все это? Зачем тратить столько денег на девушку, навязывая ей секс?

Пока шла к его роскошной машине, закипала все больше и уже почти набралась решимости озвучить вопросы, роящиеся в голове и жалящие не хуже пчел, но стоило Томасу обернуться и открыть мне дверь, как мысли выветрились, а во рту пересохло. Волк.

Вот, кто он!

И этот его оскал… Он пугал до чертиков, заставлял дрожать колени, буквально кричал: «Беги! И я догоню…»

– В чем дело? – спросил Матисон, хватая меня за запястье, не позволив проскользнуть мимо. – Говорите уже. Меня раздражает это вечно испуганное выражение лица.

– Просто… – Нет, я не могу спросить сейчас ни о чем. Разве что… – А где же наши покупки?

– Ах, это. – Он отпустил меня и указал головой на авто, мол, садись. – Все в багажнике. Девочки здесь вышколенные.

– И… куда теперь? – спросила, но дверь захлопнулась. Матисон обошел авто и с грацией хищника проник в салон. Стоило его сильным длинным пальцам коснуться кнопки на панели, как кадиллак довольно заурчал, плавно отъезжая прочь от магазина.

– Голодная? – спустя несколько минут спросил Томас, даже не поворачивая голову в мою сторону.

– Нет, – слишком быстро ответила я. Конечно, врала – за день во рту не было ни крошки, но оставаться в обществе босса еще на какое-то время совершенно не хотелось.

– А я проголодался, – поделился он. – Составишь мне компанию.

– Но я не… – голос предательски дрогнул и оборвался, стоило Матисону глянуть на меня своими волчьими глазами.

– Капризы не принимаются. Я голоден.

– Хорошо, – пробормотала, отворачиваясь к окну.

Что ж, буду покорной. Только живи, Шин, только борись с чертовой болезнью!

– Мы едем в ресторан, – зачем-то уточнил босс.

– Прекрасно, – ответила безжизненно. Мне было плевать.

– Ты хоть раз была в ресторане, Алисия? – Негодяй усмехнулся. – Я имею в виду не Макдоналдс.

Обернулась. Пересеклась с ним взглядом. А рука дрогнула – так желала дать этой самодовольной сволочи по лицу и стереть с него наглую ухмылку.

– Сколько эмоций! – восторженно хохотнул он. – Заводишься с пол-оборота, а?

– Я вас ненавижу! – выпалила и испугалась. Он ведь не потерпит подобного…

– Не знаю, как переживу это, – Матисон откровенно рассмеялся и потянулся к дисплею, делая едва слышимую музыку громче.

Я смотрела на него, ожидая продолжения разговора, но он больше не обращал на меня внимания. До самого ресторана. Итальянского.

«Dellf Voce» – прочитала я на вывеске и с недоумением посмотрела на босса.

– Любишь итальянскую кухню? – заулыбался мерзавец, наслаждаясь гаммой чувств, явно отражающихся на моем лице.

– Не очень, – ответила, вдруг улыбнувшись в ответ. – Но некоторые блюда есть в моем списке «самых-самых».

Босс не поверил.

– Вот и прекрасно, – бросил он, подставляя локоть для моей руки. – Сделаешь заказ сама.

Я поняла, в чем подвох, лишь когда нас проводили за небольшой столик у окна. В зале было очень уютно, несмотря на роскошную отделку. В глазах не рябило от обилия золота и лепнины – всего оказалось в меру. Изящная мебель, чуть приглушенный свет, невероятно белые скатерти, окутанные кружевами по краю… Идеально вежливый улыбчивый официант.

И меню. На итальянском.

– Дама закажет себе сама, – с самым серьезным видом сообщил Матисон. – Ну а мне как всегда.

Сволочь! Негодяй! Мерзавец!

Что ж, земля вращается, мистер Томас, и когда-нибудь я отплачу вам "добром за добро"!

С непринужденной улыбкой листая странички меню, я вчитывалась в названия, выискивая блюда, которые знала и пробовала делать самостоятельно.

– Я готова сделать заказ, – сообщила, едва официант решил отойти, чтобы дать мне время разобраться с выбором. – Тортеллини, пожалуйста.

– О, прекрасный выбор! – похвалил меня мужчина. – Мы подаем их с чудесным соусом. Перфекто, осмелюсь заметить.

– Замечательно, уже не терпится попробовать! – искренне улыбнулась я.

– И не страшно? – осведомился Томас Матисон, стоило официанту отойти от нас на приличное расстояние. – Вас не пугает неизвестность?

– Пугает, поэтому я заказала блюдо, которое очень люблю. Благодарю за то, что пригласили.

Он был разочарован и не скрывал этого. Матисону так хотелось меня задеть, что малейший проигрыш сразу согнал с холеного лица ненавистную мне улыбку. Зато я вдруг развеселилась, словно уже выпила несколько бокалов вина. Дурманящее чувство хоть и маленькой, но победы, пьянило и заставляло творить безумства.

– Так зачем я вам? – спросила, позабыв о терзавшем еще пару минут назад страхе. – Ведь очевидно, что внешность моя вам не нравится.

– С чего такой вывод? – Матисон откинулся на спинку стула в ожидании ответа.

– Вы хмуритесь каждый раз, когда смотрите мне в лицо.

Он молчал. Сидел, как ленивый хищник, постукивал пальцами правой руки по столу, взирал на меня, слегка склонив голову, и молчал.

– Не хотите отвечать? – снова спросила, хотя страх уже начал возвращаться.

Теперь босс напоминал мне гепарда. Такая большая лощеная киса. И если бы у него был хвост, то, не сомневаюсь, сейчас он бил бы им по полу. Размеренно и раздраженно.

– Вы в моем вкусе, – вдруг сказал шеф, когда я уже перестала ждать и начала корить себя за идиотизм. – Вернее, не совсем в моем, но я помогу добиться совершенства. Слишком неухоженная кожа, вечно растрепанные волосы и искусанные губы. И я мог бы просто сказать: займитесь собой, Алисия. Но ведь вы пойдете на распродажу и снова купите помаду цвета «моя бабушка так ходила, и было хорошо».

– Далась вам моя помада! – выпалила громче желаемого и тут же устыдилась: – Простите.

– Продолжайте, Алисия, – снисходительно ухмыльнулся он. – Мне нравятся эти вспышки самоубийцы в вас. Такая смелая и гордая мышка… С тихой играть не интересно.

– Вы… – я умолкла, увидев приближающегося официанта. А Матисон лишь улыбнулся еще шире, давая понять, что этот разговор еще не закончен…

К чести босса нужно заметить, что еда в ресторане действительно оказалась превосходной. Выше всяких похвал. И пусть он в первую очередь заботился о себе, а надо мной лишь хотел посмеяться, но, доедая потрясающие итальянские пельмени из пресного теста с мясом, сыром и овощами, я вдруг поняла, что в подобном месте просто не могло быть невкусных блюд. Кроме того, Томас молчал все время, пока мы ели. За это я была готова простить ему несколько особенно гадких шуток.

Дело в том, что я не просто была голодна, хотя и это тоже. Важнее было то, чего не знал Матисон, да и не мог знать: еда в некотором смысле была моим фетишем и спасением. Вернее, ее приготовление. Как только на душе становилось особенно паршиво, а тоска пробиралась слишком глубоко в мысли, я готовила. Много, с энтузиазмом и позабыв обо всем на свете. Кулинария была моим избавлением от вечно плохого сна и от постоянно грызущих мыслей. И попробовать по-настоящему вкусное творение профессионального шеф-повара было восхитительно.

– Вина не предлагаю, – разобравшись со своей порцией мяса и пасты, проговорил Матисон. – Вы и без него ведете себя слишком странно.

Я лишь выдавила улыбку в ответ.

Если он и хотел задеть меня – не вышло, слишком хорошо себя теперь чувствовала. К тому же, мы вот-вот должны были наконец расстаться, и я уже предвкушала теплую постель и долгожданный сон.

Когда мы вновь оказались на улице, то безропотно пошла за боссом к его авто и быстро юркнула на сиденье.

Матисон, видимо, устав от собственных издевательств, сел рядом и, повернувшись ко мне, уточнил:

– Куда? Адрес, Алисия. Куда тебя отвезти?

Я ответила, назвав не самый престижный район Бронкса, и снова уловила выражение брезгливости на безупречном лице Томаса.

– Мог бы и догадаться, – услышала перед тем, как звуки музыки вновь заполнили салон авто.

Все мое благое расположение духа улетучилось, как и не бывало. Как бы я не старалась абстрагироваться от колких замечаний и презрительного отношения Томаса ко мне, оно все равно задевало. Одна эмоция брезгливости запустила водоворот мыслей и воспоминаний, вгоняющих в абсолютно подавленное, депрессивное состояние.

Безумно хотелось психануть и выпрыгнуть из движущейся машины, лишь бы только не сидеть рядом с человеком, которому я жаждала влепить сотню пощечин, и не факт, что ограничиться ими. А потому, едва кадиллак остановился возле моего дома, я выскочила, даже не попрощавшись. Кажется, еще и дверью хлопнула, но за это уже не ручаюсь – слишком была расстроена.

Старый, плохо работающий замок квартиры поддаваться упорно не желал, лишь усугубив мое состояние. Когда же вошла в собственное жилище, просто-напросто сползла по двери на пол, бросив сумку где-то рядом и уткнувшись лбом в колени. Как же я устала…

Не знаю, сколько так просидела, помню только, что титаническими усилиями заставила себя встать и отправиться в душевую. Пощечины Матисону были не единственным желанием – смыть чужие прикосновения мечталось не меньше…

Я любила струи воды, любила стоять под ними, расслабляясь физически и морально, однако в этот раз вода совсем не помогала успокоиться. Покрасневшая кожа уже болела от ожесточенных движений грубой мочалки, но я никак не могла остановиться – смыть, стереть, убрать малейшие напоминания о том, что произошло. Ненавижу!

Но, как бы я ни старалась, как бы я ни проклинала себя за те события, где-то глубоко в душе понимала – мне нравилось. Мне нравилось то, что он творил, мне нравились ощущения, что дарили его пальцы, мне нравилась слабость в ногах, сохранившаяся до сих пор. И… я была предана не только собственным телом, но и чем-то внутри.

Меня тянуло к Томасу Матисону. Он действовал на меня, как крепкий алкоголь. Манил, будоражил кровь, вызывал желание попробовать еще и еще, опьянял. Но после подобного времяпровождения всегда наступает утро, вынуждающее окунуться в реальность с головой. Утро, в котором появляется в два раза больше проблем…

Но был ли у меня выбор? Либо стать шлюхой, либо потерять Шин. Третьего не дано.

Захотелось расплакаться, но я себе не позволила. А потом вновь вспомнила о брезгливом выражении привлекательного лица… и затряслась от злости. Резко выключив воду, пулей вылетела из душевой, на ходу вытираясь и одеваясь в домашний, изрядно поношенный свитер. Давно следовало его заменить, но он был длинным, теплым, уютным и любимым. Нет, вряд ли я когда-нибудь смогу с ним расстаться!

Фурией преодолев путь из душевой в кухню, не менее остервенело стала опустошать холодильник и ящики: мне требовалась пищевая терапия! Только еду я не есть буду, а готовить. Ингредиенты, конечно, жалко – я старалась не сильно тратиться на продукты, но сейчас без этого просто не выдержу.

Пока замешивала тесто для обожаемого мной пирога, рецепт которого знала наизусть, продолжала думать о сложившейся ситуации и проклятом Матисоне. Надеюсь, ему сейчас икается!

Мое персональное успокоительное работало, и я, уже не психуя, приступила к анализу, ну, или гаданию. Тут уж с какой стороны посмотреть…

Итак. Матисон. Второй человек в компании после Лейблант. Фактически – ее правая и левая рука. Может, даже спинной мозг. Богат, красив, привлекателен. Привык к вниманию женщин, эгоистичен, для него не существует рамок. Любит дорогих и шикарных особ женского пола. Вопрос: зачем ему я? Ну, тут можно оправдать особой любовью к девственницам. Наверное.

Ладно, дальше. Томас тратит на меня громадные суммы, приводя в порядок. Также всячески развращает и насмехается. От воспоминаний о всех оскорблениях во мне снова заклокотала злость. Интересно, сколько еще так выдержу?

«Долго, – подсказало что-то внутри меня. – Пока Шин не выздоровеет».

Продолжим. Босса передергивало якобы от моего неухоженного вида. Хотя… В душе все же разлилось тепло от того, что я в его вкусе. Приятно.

И что мы имеем в итоге? Да ничего, вопросов даже не уменьшилось… Но все-таки:

Зачем Матисон взял меня личным помощником? Ради секса.