Адепт. Том 2. Каникулы

Хору мои объяснения не показались странными, а Киса вообще слушала вполуха, занятая своими мыслями, так что не заметила мелких нестыковок в рассказе. Передвигались мы быстро, поэтому спустя полчаса достигли города. Во время пути я старательно контролировал окружающее пространство, но никакой слежки не заметил и слегка успокоился. Похоже, наши шансы на возвращение возрастали. Кстати, демон так и не сообразил, чем могло грозить появление Лакрийи, поэтому всю дорогу лишь сочувственно вздыхал, слушая мой рассказ, и даже подбадривал расстроенную эльфийку. Еще бы, ведь она по велению своего сердца проделала такой путь, а неблагодарный я снова бросаю ее на неопределенный срок!

Неподалеку от стен Кальсота я активировал маскировку и снабдил этим же плетением друзей, а Лакрийе дал наспех созданный амулет. Так что спустя несколько минут в город входила группа ничем не привлекающих внимания путников, которые уплатили пошлину и быстро затерялись на его улицах. Мне потребовалось немного времени, чтобы отыскать знакомый трактир и встретиться с его радушным хозяином, дело которого, судя по количеству посетителей в общем зале, процветало. Когда я поздравил Аникса с успешным ведением хозяйства, тот поведал мне, что его конкурент Завик недавно скоропостижно откинул копыта, отравившись какой-то дрянью, так что количество клиентов трактира резко увеличилось.

Как я и надеялся, хозяин не отказал мне в маленькой просьбе и согласился приютить у себя Лакрийю на несколько дней, пока за ней не приедут родственники. Причем поначалу даже не хотел брать мешочек с двумя десятками золотых, говоря, что сделает это только по старой дружбе. Но я все-таки всучил ему деньги за заботу и шепнул, что не стоит рассказывать кому-либо о постоялице, так как она не принадлежит к человеческому роду и может подвергнуться нападению религиозных фанатиков.

Аникс сперва удивленно оглядывал стоявшую рядом Лакрийю, но после того, как я шепотом объяснил, что она эльфийка, а ее уши сейчас скрыты магией, заверил, что все понял и будет заботиться о ней, как о собственной дочери. Ну а озвучивание приказов для весьма недовольной результатами своей поездки Лакрийи вообще было делом одной минуты. Девушка, к счастью, уже не заикалась об обручении, однако, судя по умоляющему взгляду, еще надеялась, что я все-таки передумаю. Когда же я коротко простился с хозяином трактира и направился к выходу, невеста не выдержала, догнала меня и крепко обняла, зашептав на ухо:

– Алекс, неужели вы так жестоки и не сможете меня простить? Неужели все мои усилия для вас ничего не значат и вы не оставите мне ни единого шанса?

Мне ничего не оставалось, кроме как обнять ее в ответ, видя завистливые взгляды посетителей заведения, и шепотом сказать:

– Я до сих пор не разобрался, зачем ты это все устроила. Чтобы с моей помощью взобраться повыше или же, как сказал Хор, ради большой и светлой любви. Поверь, твое упрямство, изворотливость, настойчивость в достижении цели и использование для этого любых подручных средств произвели на меня большое впечатление. Да, если бы мы встретились в другом месте и в другое время, я бы мог предоставить тебе шанс завоевать мое сердце. Но это уже неважно, так как сейчас своей глупой выходкой ты подставила меня и моих друзей под смертельный удар. И хотя его могут и не нанести, я все равно не смогу тебе этого простить. Понять – да, но не простить.

– Значит, если бы все сложилось иначе, у нас могло бы получиться? – прошептала Лакрийя, не разжимая объятий.

– Да, – ответил я, чтобы наконец отвязаться от настойчивой девушки. – А сейчас отпусти меня. Будь паинькой, а как доберешься домой, воспользуйся моим советом.

Эльфийка, нежно поцеловав меня в щеку, опустила руки, а я, кивнув на прощание растроганному сценой расставания трактирщику, вышел из заведения и тут же наткнулся на ехидные улыбки друзей.

– Что? – не понял я.

– Киса, а ведь, оказывается, у нашего Алекса под маской сухаря и безжалостного воина скрывается чуткое и нежное сердце! – заявил Хор.

– А как же твои недавние заверения, что в предстоящем браке только политические мотивы и ни капли взаимных чувств? – подхватила вампирша.

– Тьфу! Вам лишь бы позубоскалить! – недовольно воскликнул я. – Пошли уже, и так кучу времени потеряли!

Я потопал к ближайшим городским воротам, через которые несколько месяцев назад впервые попал в Кальсот. Друзья догнали меня и зашагали рядом, однако менять тему вовсе не желали.

– Нет, Алекс, напрасно ты бросил свою невесту одну, – сказал демон. – Она ведь больше месяца провела в пути, а теперь еще две десятицы будет терпеливо дожидаться твоего возвращения. Нехорошо это!

– Нехорошо, что теперь Фалиано все обо мне знает, – парировал я. – А оставлять Лакрийю здесь – очень даже неплохо. Вероятность того, что я ее не прибью, резко возрастает.

– То есть ректор обо всем догадался?! – воскликнул Хор.

– Дошло наконец! – ухмыльнулась Киса.

Мне пришлось повторить рассказ о том, что Фалиано пообещал мне защиту и поддержку. Это вполне убедило демона, который, в отличие от вампирши, даже не стал размышлять о возможном предательстве ректора и сразу оставил тревоги по поводу будущего возвращения. Ну-ну, мне бы такую уверенность!

Выбравшись из города на тракт, мы прошли по нему немного, а потом свернули в ближайшую рощицу, где, как заявил Хор, вполне можно было совершить переход. Когда деревья полностью скрыли нас от возможных посторонних взглядов, демон нашел ровный пятачок и простейшим плетением срезал с него всю траву. Потом слегка примял почву щитом и принялся выводить на ней какие-то рисунки кинжалом, сверяясь с листком бумаги, извлеченным из кармана. Поглощенный наблюдением, я не забывал о безопасности и отслеживал все ауры в округе. Но никто к нам не приближался.

Минут через десять Хор закончил свои художества, покрыв землю вензелями и завитушками, сплетавшимися в причудливую пентаграмму. После этого настал черед зелья, которое так долго готовил демон. Достав флягу, он принялся равномерно выливать ее содержимое в проделанные кинжалом канавки, причем магией не пользовался, хотя она позволила бы значительно ускорить процесс. Когда все узоры на земле были смочены фонящей силой темной, почти черной жидкостью, Хор развеял свою маскировку и сказал:

– Вам тоже лучше убрать все активные плетения, так как они могут повлиять на процесс перехода. Алекс, давай мне свои накопители.

– Может, будет проще силу по каналу передать? – развеяв маскировочную структуру, скрывавшую красную форму, уточнил я.

– А ты уверен, что ее у тебя хватит? – с сомнением спросил демон.

– Уверен.

Я сформировал энергетический канал, связавший нас. Друг, проверив его работоспособность, удовлетворенно кивнул:

– Тогда я начинаю.

Он достал накопители и быстро перелил всю их энергию в свою ауру, потом опустился на колени, сформировал небольшое лезвие и сделал им надрез у себя на руке, после чего, закрыв глаза и полностью погрузившись в себя, позволил струйкам крови литься на край пентаграммы. К моему удивлению, насыщенная силой красная жидкость не спешила впитываться в мягкую почву, а благодаря черному составу стала быстро растекаться по всему рисунку на земле. Именно в этот момент я понял слова Темноты, которая говорила о том, что кровь может дать силу, и осознал принцип действия магии демонов.

Да, они могли создавать плетения, как и все обычные одаренные, но при этом обладали мощным козырем – умели формировать магические структуры с поистине безграничным энергоресурсом, используя в качестве основы свою кровь. Эти «кровавые» плетения, хоть и были примитивными, так как не являлись трехмерными и располагались на одной плоскости, тем не менее могли с легкостью разрушать города, уничтожать армии вражеских магов или создавать порталы на другой край мира. Вот почему в древности никто из соседей не рисковал трогать демонов, а по всему материку о них ходят сказки, одна другой страшнее.

Пока я проникался открытием и на всякий случай запоминал структуру необычного плетения, аура Хора слегка потускнела. Я понял, что демон сперва хочет выкачать себя до донышка, а уже потом пользоваться заемной силой, поэтому сам направил поток энергии по каналу, восполняя энергопотерю друга. Хор никак не отреагировал, но распространение силы по пентаграмме пошло быстрее. Когда же все ее линии оказались заполненными энергией, демон открыл глаза и принялся залечивать свою рану.

– Вот это да! – восхищенно выдохнула Киса. – Я слышала о подобном, но никогда не видела своими глазами.

Довольный демон поднялся с колен и слегка пошатнулся. Видимо, потеря крови была весьма обильной, так что мне пришлось его подхватить, чтобы он не грохнулся, и сформировать лечебное плетение.

– Ты как?

– Спасибо, Алекс, через минуту я приду в себя. Кстати, я даже не предполагал, что у тебя окажется так много силы.

– Всегда пожалуйста. А как работает твое творение? – поспешил я перевести разговор, кивнув на буквально сиявшее в магическом спектре плетение.

– После активации оно подхватит нас и мгновенно переместит в окрестности замка моей семьи. Если, конечно, я ничего не напутал в расчетах.

– А если все же напутал? – осведомилась Киса.

– Тогда мы окажемся в другом месте, но не волнуйтесь, думаю, в любом случае долго нам идти не придется.

Однако я поддержал беспокойство девушки:

– А не получится так, что мы окажемся внутри горы или неким образом сольемся с камнями какой-нибудь стенки? А может, на месте нашего прибытия окажется дерево или куст, что тогда?

– Такого не случится! – уверенно ответил демон, который уже оправился от последствий кровопускания. – Структура перехода изначально создавалась с допущениями, так что при возникновении ошибок сама должна выбрать оптимальное место конечного пункта перемещения, но в соответствии с заданными параметрами. В любом случае такого риска, как у неопределенного портала, нет.

– А что такое неопределенный портал? – сразу заинтересовался я.

– Алекс, ты хочешь, чтобы я сейчас лекцию о видах порталов прочитал? Я-то могу, но тогда структуру придется рисовать заново, а распределителя у меня уже не осталось.

– Ладно, действуй. Но учти, если меня в итоге вмурует в стену, ты получишь по морде!

– Договорились! – усмехнулся демон и активировал свое плетение.

Оно засияло ярким светом, а в центре начал формироваться прозрачный шар, будто созданный из переливающегося на солнце хрусталя. Он все увеличивался и постепенно превращался в причудливое нагромождение зеркал, отражавших окружающий мир и нас вместе с ним. Вскоре из него начали вырастать зеркальные шипы, а сам шар стал напоминать форму горного разрушителя, причем скорость его роста возросла многократно.

– А мы не должны встать в плетение или хотя бы подойти поближе? – спросил я, не отрывая взгляда от удивительного зрелища.

– Нет нужды, – ответил Хор. – Оно предназначено только для перемещения разумных существ и само определит объекты для переноса, так что советую просто покрепче держать свои вещи.

Мы с Кисой вцепились в сумки, а я краем глаза заметил, что в кустах рядом с нами шевельнулись ветки. Однако не успел я повернуть голову, чтобы выяснить, не почудилось ли мне, как зеркальный шар, ощетинившийся острыми блестящими шипами, увеличился до предела и достиг края пентаграммы, после чего взорвался с ослепительной, но беззвучной вспышкой.

В следующий миг я почувствовал, что лечу, а потом обнаружил перед глазами ковер из каких-то ярко-оранжевых цветов и едва успел вытянуть вперед руки. Мое приземление получилось как у кошки – на все четыре лапы, но травм удалось избежать, все-таки высота была не очень большая. Порадовавшись, что успел уберечь лицо от встречи с землей, я чихнул, потому что пыльца, которой со мной щедро делились цветы, залетела в нос. Поднявшись с раздавленных оранжевых бутонов, я попытался отряхнуть одежду от желтой пыли, но только расчихался еще больше. Оценив количество пыльцы, летавшей вокруг, я припомнил уроки биологии и понял, что данным цветочкам для опыления пчелки точно не нужны.

Рядом со мной свою одежду от желтой гадости пыталась очистить Киса, но тоже быстро плюнула на это дело, а чуть дальше, не пытаясь подняться, матерился Хор. Видимо, его приземление вышло не совсем удачным, так как демон держался за ногу, собирая пыльцу на свою густую шерсть, постепенно приобретавшую желтоватый оттенок.

– Поздравляю с прибытием! – заявил я, осматриваясь.

Окружавший нас пейзаж был весьма живописным. Мы находились в центре большой поляны, сплошь покрытой оранжевыми бутонами, как будто специально выращенными в условиях экономии места. Подумав о том, что местный садовник наверняка огорчится, увидев, что мы натворили, я заметил невдалеке еще одну проплешину в цветочном ковре, откуда точно так же во все стороны летела желтая пыльца. Подумав, что это какой-то хищник копошится, я швырнул туда огненный шар. Просто на всякий случай. Однако мое плетение быстро развеялось, как будто от соприкосновения с магической защитой.

– Тревога! – крикнул я друзьям и активировал мощную защиту, подозревая, что за нами последовал тщательно замаскированный наблюдатель Керисана, которого случайно подхватило плетение Хора.

Но прежде чем я успел сформировать атакующую структуру, чтобы оценить надежность защиты неизвестного мага и выяснить, как его можно быстро прикончить, на пятачке кто-то закричал весьма знакомым голосом:

– Не надо!!!

После этого на месте проплешины раздался чих, а спустя еще секунду там появилась Лакрийя, стоявшая на коленях и покрытая желтой пыльцой с ног до головы.

– Мля-я-я… – выдохнул я и чихнул сам, после чего развеял защиту и сказал друзьям: – Отбой тревоге, это «заяц».

Пока остальные развеивали защитные коконы, я сплюнул, пытаясь избавиться от мерзкого сладковатого привкуса на языке, и обратился к Лакрийе:

– Видимо, пока тебя не убить, ты не оставишь меня в покое. Скажи, какого хрена ты за нами поперлась?

Так как у нее в руке был амулет с моим плетением маскировки, вопрос, каким образом она сумела остаться незамеченной, отпал сам собой. Мда, видимо, мне не стоило при расставании смягчать свою речь и делать ей комплименты. Надо было, наоборот, сказать девушке какую-нибудь грубость, унизить, растоптать ее достоинство, чтобы она увязла в обиде и жалости к себе, а не кидалась за нами. Невеста ничего мне не ответила, только еще раз чихнула, смешно скривив мордашку, и поднялась с колен, всеми силами изображая раскаяние.

– Ну и где это мы? – поинтересовался Хор, оглядывая окрестности.

Судя по тому, что он уже поднялся на ноги и не стал формировать никаких лечебных плетений, ушиб оказался несерьезным.

– Это ты нам скажи, куда нас перенес, – отозвалась Киса с веселой улыбкой.

– Ну, это явно не окрестности моего замка. Таких цветов в нашем королевстве я никогда не встречал, так что мы можем оказаться где угодно.

– Все, Алекс, можешь смело бить ему морду! Рассчитал, называется! – воскликнула вампирша, похоже, совсем не огорченная случившимся.

– Я не виноват! На переход повлиял неучтенный фактор – она, – демон ткнул пальцем в Лакрийю, которая оставила все свое раскаяние и теперь смущенно улыбалась. – Вот ее и бейте. Можно даже ногами, я не буду против.

Демон чихнул и неожиданно засмеялся, принявшись с остервенением тереть свой нос. Его вид был настолько комичным, что я оставил злость на ушастых дур, чье поголовье стоило бы сократить, и поддержал друга смехом. К нам присоединилась и вампирша, внеся свою толику веселья в наш слаженный хор. С трудом справившись с хохотом, я все же уточнил:

– Но вес Лакры не такой большой, значит, мы находимся недалеко от конечного пункта, ведь так?

Хор в ответ снова порадовал меня взрывом смеха, после которого еле сумел отдышаться и, вытирая выступившие слезы, весело заявил:

– Это не плетение портала, здесь вес вообще не играет никакой роли. Так что мы можем вполне оказаться на другой стороне мира.

Демон снова захохотал, а Киса радостно воскликнула:

– Не поверишь, всю жизнь мечтала побывать на той стороне!

Она подошла к Хору и чмокнула его в нос, после чего счастливо засмеялась. Лакра, глядя на эту картину, также прыснула, и я, не в силах сдерживаться, опять поучаствовал во всеобщем веселье, краешком сознания ощущая какую-то нерациональность происходящего. Ведь ничего смешного в случившемся нет. Благодаря эльфийке мы сейчас можем находиться на другом материке, а как отсюда выбираться – непонятно. Чего же мы тогда ржем, как ненормальные?

И тут я заметил, что мир вокруг меня начинает покачиваться, как после нескольких литров хорошего вина без ускоренной регенерации, а после этого все детали мигом сложились воедино. Сладковатый привкус на языке, неизвестно откуда появившаяся эйфория, странная реакция окружающих. Мы отравились пыльцой! Нужно срочно выбираться из этого наркоманского рая, пока мы совсем не отключились.

– Быстро линяем отсюда! – завопил я страшным голосом, но породил лишь новую волну хохота. – Пыльца ядовита, прочь с полянки!

Но меня уже никто не слушал. Хор от смеха рухнул на колени, Киса схватилась за живот и тщетно пыталась вдохнуть, не обращая внимания на катившиеся по щекам слезы счастья, поэтому я двинулся к нелюдям, запустив регенерацию, которая сейчас отчего-то подчинилась с большим трудом. Но после того как я подхватил друзей за шкирки, мир вокруг стал вертеться гораздо сильнее. Спустя два шага я споткнулся и рухнул лицом прямо в оранжевые цветы, поднимая в воздух новую порцию отравы. Понимая, что в таком состоянии мне их не утащить, я крикнул в лицо счастливой Кисе:

– Создай воздушный фильтр! Быстро!

– Сам и создавай, ха-ха!

– Я не знаю этого плетения! Ну же, мы сейчас умрем от счастья! – рявкнул я, стараясь не рассмеяться.

Киса удивленно посмотрела на меня, а потом снова захохотала, скорчившись на земле рядом с практически отрубившимся Хором. В паузах между смехом она смогла выдавить:

– Не могу… Не получается…

И тогда мой затуманенный пыльцой рассудок посетила гениальная мысль – я ведь могу использовать обычные магические захваты, чтобы вытащить всех нас с этой поляны! Однако когда я попытался создать это простейшее плетение, то понял, что мой разум отказывался его формировать. Я не смог воспроизвести ни одного блока, как будто мои способности внезапно исчезли. И тогда я огромным усилием воли собрал воедино уплывающее в неведомые дали сознание и поднялся на ноги. Подхватив за руки едва шевелившихся друзей, я потащил их к краю полянки, стремясь вырваться из этой смертельной ловушки.

Но цветы не отпускали нас. Они тянулись ко мне, словно щупальца неведомой твари, цеплялись за одежду, тугими стеблями хватали за сапоги, не желая лишаться своей добычи. Их бутоны вяло шевелились, как будто растения уговаривали меня остаться с ними, познать радость эйфории и принять самую лучшую смерть, какую только можно представить. Смерть от невообразимого блаженства. Но я краешком задурманенного разума все же понимал, что это лишь наркотические глюки, и упрямо тащил друзей к окружавшим поляну деревьям, надеясь, что там нет этой оранжевой гадости, надеясь, что свежий воздух поможет прийти в себя, надеясь, что мне удастся добраться туда прежде, чем шатающийся мир бросится в лицо.

Когда до спасительных деревьев оставалось всего несколько шагов, глюки изменились и пришли ко мне в виде маленьких желтых существ, очень похожих на людей с короткими кривыми ножками. Они принялись о чем-то спорить друг с другом визгливыми голосами на неизвестном языке, показывая на меня пальцами, но в этот момент силы кончились, и я рухнул на колени, пытаясь хоть как-то прекратить вращение мира. Глюки тем временем что-то решили и начали вертеть какими-то ремнями. Это было так смешно, что я перестал сдерживаться и разразился громким хохотом.

Я смеялся и не мог остановиться, а с каждым новым вдохом мне становилось все смешнее. Мне было начхать на скорую смерть, на друзей, на невесту, послужившую причиной всего этого. Я был абсолютно счастлив, как никогда в жизни. Я обрел свой рай и уже никуда не хотел уходить. А когда мои глюки резко выбросили вперед свои ремешки, я не стал уклоняться от вылетевших из них камней. И даже когда один из них угодил мне в лоб, я не прекратил смеяться, лишь откинулся навзничь от удара и уставился в бездонное небо. А потом сознание покинуло меня.

Момента, когда рядом со мной возникла темная фигура, я так и не осознал, но, увидев свою подругу, обнял ее, стараясь поделиться с ней своим счастьем. Но она начала что-то говорить, громко и требовательно. Это было так неправильно, что мне захотелось сказать ей – не нужно так шуметь! Я люблю тебя, я люблю всех на свете, давай просто нырнем в это безграничное счастье и будем наслаждаться им! Но я не мог произнести ни слова, мой язык не повиновался мне, а мысли не желали собираться в кучу. Все, на что я был способен, это лишь нежно обнимать Темноту и что-то тихо мычать ей, надеясь, что она поймет.

Но она не поняла. Вместо этого подруга стала бить меня по щекам и кричать, а потом я вдруг оказался один на один с гныхом, который начал медленно отрывать мне конечности. Боль была такой мелкой и неощутимой по сравнению с подаренным мне всепоглощающим счастьем, что я не подумал сопротивляться своему расчленению и только смеялся, когда мои руки исчезали в клыкастой пасти чудовища. А потом картинка вдруг резко сменилась, и появились маги. Много магов. Все они желали причинить мне боль, калеча, обжигая, разрывая мое несчастное тело. Но я счастливо улыбался и пытался спросить их – зачем? Зачем так утруждаться, разве нельзя просто насладиться покоем и блаженством?

А потом, после долгих часов пыток, я вдруг очутился в небе. Вскоре пришло ощущение свободного падения, которое лишь усилило мое счастье. Земля была далеко, и я раскинул руки и заорал от небывалого восторга. Я купался в воздушных потоках, ветер свистел в моих ушах и развевал волосы. Я всецело отдался этому полету и желал, чтобы он длился вечно. Но земля неумолимо приближалась, и тогда я захотел затормозить свое падение. Однако попытки создать крылатое тело ни к чему не привели, а формировать плетения мой мозг упрямо отказывался. И тогда я почувствовал главный страх драконов, который сумел преодолеть даже застилавшую мое сознание эйфорию. Не в силах ему сопротивляться, я дико закричал, а когда до удара о стремительно приближавшуюся каменистую почву оставались мгновения, в отчаянии закрыл лицо руками.

Боль была страшной. Вот теперь я прочувствовал ее целиком и полностью. Создалось такое впечатление, что столкновение с поверхностью длилось целую вечность. Я ощущал, как медленно ломаются и крошатся мои кости, как разрывается кожа, как превращаются в кровавую кашицу мои мышцы, но не мог даже закричать. А когда мое сознание забилось раненой птицей в искалеченном теле, моля лишь о том, чтобы эта невыносимая боль прекратилась, картинка снова сменилась, и я оказался в небе. Целый и невредимый.

И только тогда я понял, что Темнота заставляет меня страдать не просто так. Она пытается привести в чувство мое сознание, которое не реагирует ни на какие раздражители. И ей удалось найти к нему ключик – страх падения! Инстинктивный, не подавленный эйфорией и доставшийся мне от Лара, он помог мне начать связно мыслить, отодвинув ощущение счастья в сторону, в результате чего я смог почувствовать боль. Но я чувствовал, что наркотический дурман никуда не делся, он все еще сидел во мне и мешал нормально соображать, постепенно отвоевывая позиции. И поэтому я вновь отдался на волю гравитации, а когда появился страх, не стал сопротивляться, позволив ему целиком затопить сознание и снова вышвырнуть эйфорию прочь…

Лишь на четвертый раз я почувствовал, что в полной мере осознаю себя, и спокойно сказал:

– Достаточно.

В тот же миг я очутился рядом с Темнотой, которая спросила с немалой долей иронии:

– И как, понравился тебе рай?

– Понравился, – честно признался я. – Но спасибо тебе огромное, что сумела меня оттуда вытащить. Кстати, что там с моим телом?

– У тебя еще есть немного времени до начала жертвоприношения, – ответила подруга.

– Начала чего?

– Ты сам все увидишь. Но больше не мешкай и никогда не забывай о том, кем ты являешься.

Ну да, согласен, сглупил я не по-детски. Если бы мне пришло в голову сменить тело, то я смог бы выбраться с полянки без особых проблем. Однако мне слишком поздно удалось заметить неладное, когда разум уже отказывался работать в полную силу. Вот и расплата за вредную привычку – полагаться только на интуицию. Ведь она отключилась первой, даже не пискнув напоследок, а без шестого чувства я не сумел вовремя разглядеть опасность, находившуюся прямо перед моим носом… Вернее, непосредственно в нем, хи-хи… Так, шутки в сторону!

– Прости меня за то, что я устроил, – потупившись, повинился я, вспоминая свое появление у подруги.