Сказки Митенькиного лога

Варя округлила глаза.

– Что ты собираешься с ним делать?

– Что мы с ним будем делать… – протяжно, будто задумавшись, произнес старик.

Вдруг он выпрямил спину, ухмыльнулся, а в глазах его проскочила еле заметная искра.

– Это нам подскажет только Время…

Варя встала со скамейки и обернулась на старика.

– Если ты говоришь о паре минут, то мне пора. Он не должен меня здесь видеть. Ни в коем случае.

– Беги быстрее, встреча назначена на, – старик посмотрел на наручные часы, – прямо сейчас.

***

Марк шел по парку полный грусти, потому что в его коробке из-под обуви лежала мертвая птица с ужасной раной на голове.

– Молодой человек! Молодой человек, да, я вас спрашиваю! Чем это вы так огорчены?

Глава 6

Когда к квартире, расположенной на втором этаже дома номер 4 по улице Кирова подходил Марк, было ровно двенадцать дня.

Он поднялся по лестнице и протянул руку, чтобы позвонить в дверной звонок, но заметил, что входная дверь приоткрыта на пару сантиметров.

Марк толкнул дверь и вошел в коридор, бережно придерживая левой рукой коробку. Ворон с любопытством поглядывал на него на протяжении всего пути из парка до Вариного дома, однако перед самым входом в подъезд опустил голову и закрыл глаза.

Марк снял обувь и прислушался. Голос Вари доносился из кухни.

Варвара мешала что-то в большой красной кастрюле в горошек и была едва различима в клубах пара, валившего из того места, где обычно располагалась плита. На голове у хозяйки была наверчена невероятная конструкция то ли из полотенца, то ли из шарфа с потрясающим количеством кисточек, которые падали Варваре на лоб и она то и дело отдувала их в сторону, при этом не обращая на вошедшего гостя никакого внимания. Фартук был завязан поверх оранжевого брючного костюма. Она что-то напевала себе под нос и пританцовывала, но Марку показалось, что бабушка всего лишь создает видимость бурной деятельности.

– Проходи, дружочек, не стой на пороге, – весело сказала бабушка, не оборачиваясь.

– Ты заметила, что я пришел? – удивленно спросил Марк.

– Естественно, – также стоя спиной к Марку, нисколько не смутившись, ответила Варя, и, подумав, добавила: – Я видела тебя в окно.

Марк посмотрел на кухонное окно, которое выводило совсем на другую сторону, но промолчал.

– Так, дружочек, мой руки и проходи пить чай. Мыло там, где обычно, ванная тоже. Торт с шестнадцатью свечками я уже приготовила.

Марк еще немного постоял и подождал, пока Варя посмотрит на него.

– Ты правда не видишь? – в его голосе звякнула нотка возмущения.

Варвара, наконец, отвлеклась от плиты и повернулась.

– Ты видишь птицу? – Марк протянул Варе ладонь, на которой держал ворона. Глаза птицы были закрыты, голова, на которой тускло отливало пятно крови, безвольно свисала вниз.

– Что делать? Спаси его, ты ж ветеринар!

– Давай сюда, быстро, – Варвара одним движением смахнула со стола все лишнее и осторожно взяла ворона из рук Марка.

– Вороненок, еще дитя. Хотя нет, скорее подросток, – Варя прищурила глаза, прислушалась к дыханию. Потом приподняла каждое из крыльев, проверив их на целостность.

– Марк, к сожалению, он мертв… Прости, малыш, – она смотрела на Марка так, будто была в чем-то виновата или попала в крайне неудобную ситуацию, а потом аккуратно переложила вороненка обратно в коробку.

Марк внимательно посмотрел на птицу. На этот раз, впрочем, как и в первый, ему совсем не казалось, что ворон притворяется. Он вспомнил странного старика из парка. Быстро пробежался глазами по кухонному столу, пока не наткнулся глазами на красно-белую квадратную упаковку с надписью «РАФИНАД».

– Давай, давай! Я уже видел, как ты здорово притворяешься, – Марк водил перед носом птицы белым кусочком, но ничего не происходило. Ворон лежал, в очередной раз не подавая признаков жизни. Марк осторожно перенес его обратно в коробку из-под обуви.

– Пойду в комнату, – сказал Марк бабушке – Как-то мне нехорошо сегодня.

– Конечно, иди. Отдохни, – Марку показалось, что Варя смотрит на него сочувственно.

Он повернулся и пошел в сторону комнаты.

– Марк, подожди. Может быть, уже сходишь на прием к врачу? – озабоченно спросила Варвара. – Давай вместе сходим, а? Если тебе так будет спокойнее, конечно… Я могу сходить с тобой.

– Да, потом. Позже. Я к себе.

Он взял под мышку коробку с птицей и прошел мимо Вари в свою комнату.

Она смотрела вслед Марку, не в силах сказать, что его коробка пуста. Бедный ее мальчик.

Глава 7

Марк зашел в комнату и аккуратно поставил коробку с вороном на подоконник.

Нужно только переждать приступ боли и опять пойдем в парк. Переждать боль. Надеюсь, там опять будет этот смешной старик, и ты снова поднимешь голову. Подожди, птичка. Варя сегодня какая-то странная. Хотя… она всегда странная. Это же Варя.

Психиатр сказал, что это расстройство на фоне психотравмирующей ситуации, только и всего. Депрессия. Не исключены головные боли, которые, конечно же, пройдут со временем. При приступах принимать обезболивающее, но не злоупотреблять. Не думать о плохом. Вот и вся терапия. Не думать.

Он посидел на диване, потом встал и подошел к книжному шкафу. За стеклянными створками был целый мир. Он открыл дверцы и бережно провел пальцами по корешкам книг. Рука стала пыльной.

Помимо стеллажа, в комнате был его диван, накрытый колючим клетчатым пледом и письменный стол, также загроможденный книгами, только валялись они как попало, будто их кто-то только что высыпал из большого мешка. Еще на диване обычно лежал его школьный рюкзак, брошенный на меткость от входа в комнату. Марк любил находиться здесь, когда приходил к Варе.

Она была его бабушкой. Это казалось невероятным, учитывая ее внешний вид и поведение, но, тем не менее, это был свершившийся факт. Самая главная причина, по которой Марк всегда приходил к Варе – ему было с ней интересно. Эта же причина была и второй, и третьей, и еще какой угодно.

После того, как не стало родителей…

Марк на какое-то время задержал взгляд на книжной полке, чтобы совладать с эмоциями. После того, как не стало родителей, он полностью перешел на домашнее обучение. Начавшиеся проблемы со здоровьем также сыграли в этом роль. В школе особенной дружбы ни с кем не сложилось, поэтому домашнее обучение не стало для него стрессом.

Из-за проблем с головой. Я на домашнем обучении из-за проблем с головой. Не придумывай, какие это проблемы? Всего лишь боли. Обмороки. Они пройдут. Только Марица… Я бы хотел увидеть ее еще раз. Я бы хотел видеть ее чаще. Каждый день, если это возможно. Марица пропала, как и все остальные. Все эти дети.

Варя носила короткую геометричную стрижку и невероятные наряды, которым позавидовал бы любой хиппи из шестидесятых. По подсчетам Марка, ей должно было быть около пятидесяти пяти лет, но выглядела она на тридцать пять и ни годом больше. Конечно, можно было бы спросить о возрасте у нее самой, но этот факт она тщательным образом скрывала.

Марк вернулся на диван и накрыл голову подушкой. Казалось, что так боль была немного меньше.

Мысли Марка прервал голос Вари с кухни:

– Идем пить чай! Я тебе уже налила. Свечки в торт воткнула, только тебя и жду!

– Сейчас, – ответил Марк. – Я скоро.

Он отложил подушку и встал с дивана.

Взгляд его задержался на полу под стеллажом. Что-то белое блеснуло под светом ночника. Марк наклонился и поднял книгу. Она была достаточно тонкой, но в твердом переплете. Глянцевая белая обложка и красивая иллюстрация – черный статный ворон. «Легенды о воронах», – прочитал Марк шепотом. Он как обычно хотел узнать, кто же автор, но на обложке, кроме названия, ничего не было. Он быстро пролистал книгу. На форзаце имя автора также не упоминалось. Марк хорошо знал все книжные полки в комнате, но эту книгу, кажется, не видел никогда.

Странно, не помню такой. Надо почитать.

– Марк, чай остывает!

– Иду уже! – Марк отложил книгу на подоконник и вышел из комнаты. Ворона в коробке уже не было, но он этого не заметил.

Глава 8

– Хотели отметить день рождения, тихо, по-семейному, – Варвара как-то осторожно произнесла последнее слово и посмотрела на врача. – Шестнадцать лет. Я даже торт купила, свечи… Подарок.

Марк находился в палате интенсивной терапии. Варя сидела рядом, на стуле. Обычно в реанимацию не пускают, но Когтев позволил ей зайти. Ее яркий зеленый брючный костюм очень контрастировал с серо-белым обшарпанным больничным пространством. Она вызвала скорую сразу же после того, как Марк потерял сознание, потянувшись за чашкой чая.

Сейчас рядом с ней сидел психиатр, который наблюдал Марка после того случая с родителями. Виктор Викторович.

– На что-то жаловался в последнее время, кроме панических атак? – спросил доктор, глядя в историю болезни.

– Только на сильные головные боли, – растерянно сказала Варвара. – Часто пил аспирин. Говорил, что другие таблетки не помогают. Я просила его пить их пореже. Остальное все… как обычно. Для последних двух лет.

– Обмороки до этого были?

– Да, это второй раз. При мне, по крайней мере.

Варвара посмотрела на Марка, опутанного проводами и подключенного к каким-то датчикам:

– Он ведь много времени проводил один.

– Эмоционально очень сильно истощен… – произнес доктор. – Это первый мой пациент, у которого посттравматическое состояние не проходит такой длительный промежуток времени. И я хотел бы ему помочь, и, возможно даже знаю как, но… Есть одна идея, и я не знаю, как вы к ней отнесетесь, но рассказать об этом методе я считаю нужным.

– Рассказывайте! – кивнула Варвара. Она не думала, что какая-то там идея доктора ей понравится, но нужно было хотя бы выслушать.

– Я хотел рассказать об особом методе лечения таких пациентов, как Марк. Есть одна очень хорошая психотерапевтическая методика. Она очень эффективна и помогает преодолеть симптомы, а в нашем случае это очень сильные головные боли, панические атаки. Часто помогает выйти из состояния депрессии, предотвратить возникновение нового депрессивного эпизода. Очень хорошо то, что его психогенное расстройство не связано с психическим заболеванием, потому что возникло в результате значительного эмоционального потрясения. Оно не связано с наследственностью, в отличие, например, от биполярного расстройства или шизофрении. Он не болен психически. Обычный парень со своими проблемами. У всех разная эмоциональная стабильность. Марк не справляется.

Варя слушала доктора, стараясь вникать в каждое его слово.

– Метод, о котором я рассказываю, направлен на переосмысление травмирующего события, он позволяет пациенту взглянуть на прошлое и настоящее по-другому, сформировать новое видение реального мира.

– Какой это метод? – спросила Варвара. Доктор сцепил руки на груди, и секунду помолчав, начал:

– Я говорю о методе регрессивного гипноза. Суть в том, чтобы заново пережить психотравмирующую ситуацию. Вспомнив и заново пережив травму, пациент почти в девяноста процентах случаев преодолевает депрессивное состояние. В случае Марка – это еще и избавление от головных болей, панических атак и остальных симптомов. Возможность завершить обучение в школе. Но регрессология – это довольно новая методика, предполагающая работу с сознанием и бессознательной активностью мозга, – врач посмотрел Варе прямо в глаза, и тихо добавил: – И наша больница не имеет сертификации в этой области медицины. Бумаги, разрешения – сами понимаете, это теперь не так просто. И если я возьмусь, это будет только между нами.

Варя помолчала.

– Как это будет происходить?

– Регрессивный гипноз погружает пациента в прошлое, – так же тихо ответил психиатр. – Но никто заранее не даст ответа, насколько далеко в прошлое мы его погрузим. Это исключительно особенности нашего бессознательного. То есть его бессознательного. С точки зрения методики, в жизни мы совершаем одни и те же ошибки, постоянно, из поколения в поколение. И погружение в прошлое дает возможность разорвать этот замкнутый круг. О том, как все будет происходить: это обычный сеанс гипноза. Сначала происходит погружение, потом поиск травмирующей ситуации и повторное ее переживание. Завершающим этапом будет возвращение в реальную жизнь, – врач вынул из кармана карандаш и покрутил его в руках. – Если вы опасаетесь самого гипноза, то здесь ничего страшного нет. Помните колыбельные? Обычные колыбельные песенки. Очень важно, что все они поются малышам в полудреме, то есть перехода от бодрствования к сну. Ребенок находится в это время в особом медитативном состоянии – его тело расслаблено, глаза закрыты, он сосредоточен на голосе взрослого. Удивительный факт, но народная колыбельная песня поется в особом ритме дыхания, соотнесенном с ритмом дыхания и сердцебиения матери и ребенка. Это состояние подобно тому, которое возникает у человека при гипнотическом внушении. И именно в этом состоянии малыша ему поют добрые колыбельные, в которых для него сосредоточена вся картина мира. Колыбельные и гипноз – очень близкие, я бы даже сказал, родственные проявления. Таким же влиянием обладают и народные песни.

– Это опасно для него? Виктор Викторович? – Варвара снова посмотрела на спящего Марка, ее мальчика с золотыми волосами, которые он теперь обстриг. Но ничего, отрастут.

– Его состояние либо улучшится, либо останется таким же. Вы должны понимать, что в таких вещах гарантий никто не дает. Но хуже ему не будет, за это я перед вами ручаюсь, – доктор с участием посмотрел на Варю. – Если вы решитесь, сейчас самое время. Пока он здесь и пока он настолько морально истощен, что находится без сознания.

Варя молчала. В глубине души она уже приняла решение. Бедный ее мальчик. Эти приступы боли, отрыв от школы, его мучительное одиночество, несмотря на ее присутствие в его жизни… Она уже не могла смотреть, как силы с каждым днем оставляют его. Просто не могла смотреть.

Пой свои колыбельные, доктор.

Мне во сне привиделось,

Будто конь мой вороной

Разыгрался, расплясался

Разрезвился подо мной.

(казачья народная песня)

Часть 2

Глава 1

Эта колыбельная – все, что Митя помнил о маме. Внешность уже почти стерлась из памяти, остался только тихий и нежный голос…

Котя, котя, черный кот,Котя к Митеньке идет,К маленькой кроваткеСон несет на лапках.Закрывай глаза, сынокКотя, черненький котокМитин сон оберегай,Злых людей не подпускай.Котя, котя, черный кот,Посиди ты у ворот!Утром Митю разбуди,С лучом солнца уходи.

Это был не тот голос, который Митя слышал прошлой ночью. Голос был не мамин. Тот был чужой, холодный. С тех пор, как ему исполнилось шесть, с тех пор как исчезла мама, голос возвращался почти каждую ночь. Мальчик завернулся покрепче в одеяло, стараясь не пустить в голову вчерашние воспоминания.

– Котя, котя, черный кот, – повторял Митя, и от этих слов ему становилось гораздо уютнее, будто кто-то родной прикоснулся к его плечу.

В комнате было тепло и хорошо. Ночь приближалась. Звезды здесь были яркие-яркие, словно нависали над самой землей. Митя, как всегда, разглядывал их через отворенные ставни и думал. Думал о том, куда прячется ночью Солнце, как звезды держатся на небесах и почему иногда падают. Обо всех этих важных вещах он мог говорить только с мамой и иногда с тетей.

Котя, котя, черный кот.

Митя завернулся в одеяло и улыбнулся уголками губ. После того, как он вспомнил эту песенку, у него появилось что-то из прошлого. Из того времени, когда он жил с мамой и бабушкой, из светлого времени. Почти никого не осталось – ни мамы, ни бабушки, только тетя.

– Уйди, тварь! Сгинь, нечистая! – в горнице вдруг завопили, раздался звук разбитого стекла. Митя в три шага преодолел свою маленькую комнатушку и выскочил за дверь.

– Тетя, что? – осторожно спросил он, выйдя из комнаты, и сразу же сам все понял. Чугун валялся на полу, и только хвост огромного черного кота мелькнул в разбитом оконном проеме. Тетя Васса стояла возле раскрытого окна.

– Кто ставни не закрыл? Ведь говорила же! Каждый раз говорю! Почему не спишь? В комнату! – тетя сорвалась на визг, Митя поспешил обратно.

Обхватив колени руками и сидя на своей кроватке, он думал, почему тетя так боится кошек. Подумаешь, кот. Митя опять улыбнулся. Ему даже понравилось такое совпадение. Только всплыла в памяти песенка – и кот пожаловал. А вот мама бы кота ни за что на свете не выгнала! Может, налила бы ему плошку молочка и разрешила переночевать на печке. А может, так и было на самом деле, просто он забыл.

Митя сидел так довольно долго, пока за дверью не раздались тихие шаги. Дверь в комнату скрипнула. Тетя заглянула внутрь.

– Митенька… Митя, не спишь? – тетя Васса зашла в комнату.

– Нет, тетя, – прошептал Митя.

– Митенька, ты прости меня, что накричала. Это, наверное, я сама ставни забыла закрыть.

Я тебя не хотела обидеть, я тебя защитить хотела! Прости, родной мой…