Ненастоящая жена, или Пакостник со стажем! Пьеса на 4-5 человек

ИЛЬЯ, ОКСАНА (хором, подняв друг на друга руки до уровня плеч расшиперив пальцы): ААААААААААА!!!

Рычат друг на друга.

ХОРОМ в один момент:

ОКСАНА: Ненавижу тебя!

ИЛЬЯ: Обожаю тебя!

Стоят, смотрят друг на друга яростными взглядами, кидаются в обнимку.

ИЛЬЯ: Блин, Оксанка, я тебя обожаю.

ОКСАНА: Я тебя тоже. Тебе правда нравится, как я готовлю?

ИЛЬЯ: Никогда не ел ничего вкусней. (Улыбается ехидно, отпускает подругу) Мой дед умеет только яичницу недосоленную делать.

ОКСАНА: Ах ты, гад! Так я, поэтому для тебя кулинар высшего класса?

ИЛЬЯ: Да шучу я, шучу. Досаливает он яичницу.

Оксана берёт в руки стул, замахивается.

ИЛЬЯ (кричит): Стоп! Шутки в сторону. Поставь стульчик, пожалуйста, по-любому потом мне его чинить.

ОКСАНА: Сто процентов тебе.

Оксана опускает стул.

ИЛЬЯ: Да нет, Окси, ты мастер в кулинарном деле. Я действительно не знаю никого, кто бы делал блюда вкуснее тебя. Я даже за тобой как-то подсматривал.

ОКСАНА: Да ну?

ИЛЬЯ: Точно. В прошлом году пред новым годом. Помнишь, мы праздновали за городом с ребятами. Ты готовила свой фирменный салат.

ОКСАНА (грустно): Помню, конечно. Ты на следующий день познакомился с Наташей, по дороге домой.

ИЛЬЯ: Вот! Всё верно. Я за тобой следил! Всё это дело подсмотрел, запомнил. Потом несколько раз просил Наташку приготовить, она делала вроде всё то же самое – но вообще не то. Делаю сам – вообще жрать невозможно.

Оксана смеётся.

ИЛЬЯ: Ты, наверное, что-то утаила! Или я чего не досмотрел?

ОКСАНА (играючи): Вот ты, какой оказывается… шпионишь.

ИЛЬЯ: Да, я опасный человек! У себя на уме! Можно я ещё немножечко поем?

ОКСАНА (радостно): Садись, конечно, для тебя же старалась, знаю, что любишь.

Садятся за стол.

ИЛЬЯ: Короче говоря, мы надумали поставить железную дверь, чтобы старик нам не мешал. (Гордо) Я придумал!

ОКСАНА: Ты гений!

ИЛЬЯ: А-то…

ОКСАНА: Ладно, даст Бог, всё образуется у вас. Самое главное, между собой не ругайтесь, а остальное – пусть хоть весь мир с ума сойдёт. Берегите своё счастье.

ИЛЬЯ: Вот это разговор!

Илья закидывает очередную порцию еды. Оксана неохотно с печалью принимается обедать.

ЗТМ.

4 ДОМ

В доме Ильи и его деда играет старая советская музыка, старик готовит ужин. Пританцовывает в стиле лет своей молодости, хоть его движения и заторможенные, не связные, и местами не в ритм.

В дом возвращается Наталья, она брезгливо и с ненавистью смотрит на старика. Проходит в комнату, не здороваясь. Старик её не видит.

Наталя, выходит на кухню, старается не попасться старику на глаза, осторожно прячется за ним, ухватывает что-то со стола, пытается бежать, но в этот момент, дед неосторожным движением руки ошпаривает её горячим жиром из сковороды.

Наталья визжит как резанная.

НАТАЛЬЯ: АААААА! Етить твою мать, спалил шкуру, подпалил меня старый негодяй!

Дед вздрагивает от испуга, ещё раз ошпаривает Наталью неосторожным движением трясущейся руки.

Наталья кричит ещё пуще, скидывает кофточку, машет сумочкой на ошпаренное место.

НАТАЛЬЯ: АААА, старый хрыч, что творишь!

ДЕД (кричит): Что? Что ты взъелась на меня? Ну, прыснул пару капель, ненароком, что так орать-то? Пугаешь старика только. Я, между прочим, ужин готовлю, ты тут живёшь уже сколько, а до сих пор ничерта не готовишь. Кабы ни я, внук бы уже с голоду помер.

НАТАЛЬЯ: Знаете что! Не лезьте не в своё дело! Ваш внук сам в состоянии приготовить себе еду. У него что рук нет?

ДЕД: Руки-то у него есть, а вот мозгов-то маловато, раз выбрал себе такую жену.

НАТАЛЬЯ: Знаешь что, старик!

ДЕД: А ну?

НАТАЛЬЯ: Ты меня когда-нибудь доведёшь. Сдадут нервы, и внук твой не удержит. Я терплю – терплю. Да когда-нибудь сорвусь, мало не покажется. Не надо со мной ругаться, ты меня не знаешь.

ДЕД: А чего тут знать. Хорошая девушка, красивая.

Наталья удивляется, с подозрением смотрит на старика.

ДЕД: Красивая, нет, правда. Статная. Фигурка хорошая, нос не картошкой.

НАТАЛЬЯ: А… ну раз нос не картошкой, то это самое главное. Да? Что же я тебе так не угадила, старик, раз всё со мной в порядке.

ДЕД: Да понимаешь…

Старик манит пальцем, подзывает поближе.

Наталья подкрадывается, с интересом ожидая ответа.

ДЕД: Просто…

Дед медлит, Наталья вглядывается.

ДЕД: Да просто человек ты – дерьмо, вот и всё.

НАТАЛЬЯ: Тьфу. Я-то думала. Нет, старый, не найдём мы с тобой одного языка. Готовься к войне, партизан!

Наталья перекидывает воинственно кофточку, надменно смотрит на старика, уходит.

ДЕД (тихо спокойно сам с собой): Давай-давай, повоюем.

Открывается дверь, заходит Илья. Настроение хорошее.

ИЛЬЯ: Привет, дед. Как оно?

ДЕД: Здравствуй, внучок. Да ничего, слава Богу. Ужинать будешь? Через пять минут будет всё готово.

ИЛЬЯ: Ой, дед, спасибо, я сыт. Но Наташка придёт с работы голодная, я посижу за столом с вами за компанию. Как вы с ней? Ладите?

ДЕД: Ладим, внучок, ладим. Пришла уже твоя пассия. Наорала на меня, объявила войну и скрылась в комнате.

ИЛЬЯ: О как? Объявила войну? Тебе? Ни с того ни с сего? Странно. Она же божий одуванчик, ты, наверное, её обидел чем?

ДЕД: Да… одуванчик, что и говорить… только не в плане божий, а скорее в плане – ветреный.

ИЛЬЯ: Дед ты чего? Ты что такое говоришь?

Из комнаты выбегает Наталья вся в слезах, кидается на шею мужу, в руках держит изрезанное платье, в котором только что пришла домой.

НАТАЛЬЯ: Милый, наконец-то ты пришёл. Вот посмотри, моё любимое платье. Я захожу, а оно изрезано ножницами или ножом, уж не знаю. Я так любила это платье, вот посмотри.

Показывает разрезы.

НАТАЛЬЯ (мужу): Лежало на нашей кровати. Я, конечно, не знаю, утверждать не могу, но почему-то я думаю, что это сделал не ты.

Наталья косится на деда.

ИЛЬЯ (деду): Дед ты что совсем обалдел? Зачем вещи гробишь? Я знаю, что Наталья тебе не по нраву, ну так зачем человека гнобить? В конце – концов, это мой выбор. Будь любезен, уважай его! Знаешь что. Кушай свой ужин сам. Пойдём милая, в ресторанчике посидим. Не плачь, всё образуется. Будем решать.

Илья выходит из дома первым. Наталья, закрывая за собой дверь, улыбаясь, шепчет деду.

НАТАЛЬЯ (шёпотом): 1:0, старик. И это только цветочки. Готовь каску, партизан!

Наталья захлопывает за собой дверь.

ДЕД: Вот стерва, ну ладно. Значит, поклеп в ход пошёл. Это дело безнаказанным оставлять нельзя.

Старик подходит к шкафу, достаёт из него большие ножницы.

ДЕД: Тем более что мне терять, старому хрычу. Ну… как говорится… (поднимает воинственно руку с ножницами вверх) за родину за Сталина!

Дед воинственно уходит в комнату молодых под военные мотивы.

ЗТМ.

5 ДОМ

Полумрак. Время позднее.

Домой возвращаются засидевшиеся в ресторане, немножко на хмеле Илья и Наташа. Раздеваются.

ИЛЬЯ (с блаженной улыбкой): Оооооой, хоррррррррррошо.

НАТАЛЬЯ (шёпотом): Илья, тише, ночь на дворе. Твой дедушка спит, давай не будем его тревожить. Он, конечно, мне сильно досадил, но всё-таки, он твой дедушка, давай проявим уважение. Говори шёпотом.

ИЛЬЯ: Милая, ты святая!

НАТАЛЬЯ (шёпотом): Тише, пожалуйста, тише. Да, я уважаю твоего старика, пусть отдыхает. И потом, нам ведь это на руку. (Игриво) Мы ведь наконец-то можем заняться…

Наталья начинает медленно сексуально скидывать лямки платья.

ИЛЬЯ (шёпотом): Понял, не дурак. (Потирая ладони) Это дело мы сейчас быстро обстряпаем.

НАТАЛЬЯ (тихо, сексуально мурлыча и двигаясь, совращая мужа): Не надо быстро. Пусть это будет долго и мучительно!

ИЛЬЯ: Ммммм… да ты у меня, оказывается… ну ладно, сейчас тогда водички испить надо, а то на ближайшие часа два в горле ожидается засуха.

Наталья маняще уходит в спальню.

Илья довольный в предвкушении подходит к чайнику, пьёт воду прямо из чайника, в этот момент из комнаты раздаётся душераздирающий крик Натальи. Илья от неожиданности обливается.

Выбегает Наталья, держит в руках кучу порезанных платьев, перебирает их.

НАТАЛЬЯ: Нет… нет… милый скажи, что мне это снится и разбуди меня. Все мои платья… вся моя одежда порезана. Этот… человек, даже стринги распустил на две пары. Я не могу так жить. Я не могу это больше переносить. Почему он так меня не любит, что я ему такого сделала, милый. Сделай что-нибудь, прошу тебя…

Илья подходит к Наталье, смотрит порезанные вещи, с ними воинственно направляется в комнату старика.

Наталья опускается на колени, обхватывает в наигранном ужасе голову.

ИЛЬЯ (кричит из комнаты деда): Ты что ж творишь, окаянный? Совсем из ума выжил? Да за такое можно и по шее схлопотать!

Старик входит в комнату. На его шее ортопедический шейный воротник. Двигается медленно, осторожно.

ДЕД: Вот я и схлопотал. Только ты с последовательностью изложения ситуации ошибся. Сначала схлопотал, а потом уже чем мог, так сказать… ответил.

ИЛЬЯ (переживая): Дед… что с тобой случилось? Ты где успел шею повредить?

ДЕД: А это не я успел. Это вот она!

Старик указывает пальцем на Наталью.

Илья переводит взгляд на жену.

ИЛЬЯ (Наталье): Что? Как?

НАТАЛЬЯ (деду): Что? Как?

ДЕД: А вот так. Успела-таки зашвырнуть в пенсионера своим берцем перед уходом. (Илье) Тебе она что, ничего по этому поводу не сказала? Ах, да, ты же первым из дома вышел, для тебя она должна быть и оставаться святой, это я мавр. Да вон, кстати, до сих пор валяется её обувка.

Старик, кряхтя, проходит, поднимает с пола из-за стола массивный дамский атрибут обуви на гигантской подошве.

ДЕД: Я не успел убрать. Сразу по скорой увезли, только недавно и приехал обратно. Вот, держи золушка, свою туфельку.

Дед подаёт Наталье её обувь в количестве одной штуки.

Наталья злобно смотрит на старика.

ИЛЬЯ (Наталье): Наташ… ну ты это… как-то. Я не знаю. Тоже не перегибай. Чуть бы переусердствовала, и лежало бы сейчас в квартире остывшее старческое тело. Я всё понимаю, дед не ангел, но зачем так-то? Извини, я сегодня не в настроении, ты ложись, а я пойду, прогуляюсь, надо всё это выветрить из головы. (Поворачивается к деду) Дед прости. Тебе купить чего-нибудь?

ДЕД (жалостливо): Обезболивающего чего-нибудь, если попадётся по дороге. Голова трещит, не повернуть.

ИЛЬЯ: Сделаем!

Илья укоризненно смотрит на жену, уходит из дома.

НАТАЛЬЯ: Ах ты старый…

Дед снимает шину с шеи, довольно улыбается.

ДЕД : 1:1

ЗТМ.

6 УЛИЦА

Улица, ночь.

Звучит тихая размеренная музыка способствующая размышлениям.

Илья медленно идёт по улице, он задумчив.

ИЛЬЯ (зрителю): Жизнь. Занятная штука. И вроде бы всё понятно, но так это всё понимание не выгодно, порой. Какого чёрта всё так сложно и всё так просто одновременно? Наташа… Она страстная, эффектная, местами резкая, но тем и привлекательная. Мы встретились с ней случайно, я возвращался домой от друзей. Сейчас об этом так смешно вспоминать, но я в тот момент думал об Оксане. Мы много лет с ней дружим, я знаю эту девушку с разных сторон и все стороны не дали за период общения ни одного повода быть чем-то опороченными. Я ехал домой и думал о том, что, наверное, мне всё-таки пора уже решиться заговорить с ней о том, что так неохотно соскакивает с языка.

Илья прикладывает ладошку к щеке, качает головой в своих воспоминаниях.

На лице отражается ностальгия.

ИЛЬЯ (зрителю): Оно и понятно, кому охота попадать в неловкие ситуации и выглядеть шутом. Я ведь долго думал о том, как к ней подойти, что сказать, намекнуть ли или сказать в лоб, без прелюдий. В итоге ничего не нашёл лучше, как отложить вопрос до завтра. И это «до завтра» затянулось на года.

Я ехал в автобусе, думал о том, что тянуть уже больше нельзя, что сейчас приеду и отправлю Оксане сообщение, в котором всё скажу как есть. В крайнем случае, потом спишу на то, что был пьян и нёс не бог весть что, и не стоит на это обращать внимание. Я уже сидел и придумывал текст, когда на одной из остановок зашла Наташа.

Эту девушку было невозможно не заметить. В яркой жёлтой куртке и шапке с изящным помпоном она ворвалась в мою жизнь. Села рядом со мной, улыбнулась, и я забыл вообще всё, что нафантазировал там в своей голове на счёт Оксаны. Она, здороваясь по-мужски, протянула мне свою перчаточку, в этом её движении я уловил столько необузданной страсти… и потом ещё так нежно, играючи и одновременно маняще, произнесла: «Наташа».

Илья проходится по сцене, приятно улыбается, смотрит куда-то вдаль.

ИЛЬЯ (зрителю): И у нас всё понеслось. Понеслось спонтанно, ярко, эмоционально, безудержно и дерзко. Всё разом отошло на второй план. Я совершенно потерял голову. Наташка мной, конечно, крутила, я это понимал и понимаю, но всегда даже рад был идти у неё на поводу.

Сыграли свадьбу и вот неделю и четыре… да нет, уже считай – пять дней живём вместе. Но с того момента как мы стали вместе жить, я стал испытывать дискомфорт. Не могу объяснить, в чём он выражается. Но что-то предчувствую, что-то давит, щемит, что-то идёт не так. Что-то явно идёт не так. А что – понять не могу. Ещё грызня эта с дедом. Деда вообще не понимаю. Он тихий скромный старик… был. До того момента пока я не привёл в дом Наташку. Оксана к нам раньше часто приходила, дед вообще ни слова не говорил, даже на вид старался не попадать, порой, как будто растворялся в воздухе. Я и думал, что так оно и дальше будет, а сейчас вообще всё идёт кувырком. Я жене, конечно, улыбаюсь, вида не подаю, но, чёрт возьми… почему в жизни всё так просто и всё так сложно одновременно.

Илья проходится по сцене, приятно улыбается, смотрит куда-то вдаль. Меняется в лице. Начинает всматриваться вдаль. Улыбается, разводит руками.

ИЛЬЯ (кричит дерзким приказывающим тоном): Эй ты.. полуночница! А ну-ка метнулась сюда! Руки за голову, сумку навыворот!

На сцену выходит Оксана с перепуганным лицом.

ОКСАНА (пугливо): Илья? Тьфу ты чёрт, напугал. Чуть сердце не выпрыгнуло. Ты что обалдел так шутить? Я уже подумала что всё, сейчас грабить, насиловать будут.

ИЛЬЯ (весело, довольно): А…, ну я и смотрю, что прибежала тут же, стрелой пронеслась. А не тут-то было! Это всего лишь я!

Илья хохочет.

ОКСАНА (застенчиво): Ой, ну тебя… шуточки. А ты чего по ночам не спишь? Где твоя жена? Поругались что ли?

ИЛЬЯ: Да не то чтобы… там просто ситуация… не хочу об этом.

ОКСАНА (скромно): извини…

ИЛЬЯ: Да ладно, чего там. Ты-то чего не спишь? Да ещё и бродишь по улицам средь ночи. Случилось чего?

ОКСАНА: Да ну так… просто… не спится мне чего-то. Вот, решила пройтись. Сон, так сказать, нагулять…

ИЛЬЯ: Ммм…

ОКСАНА: Но после твоей выходки я чувствую, что теперь ещё неделю спать не буду! Это надо такое придумать. Что вообще за манера – девушек пугать. Ребячество какое-то. Это ведь идёт откуда-то с детства, когда мальчишки пугают девчонок, а зачем они это делают? Хотят привлечь внимание. Не так ли?

ИЛЬЯ: Пожалуй, что так.

ОКСАНА: Но тогда у меня возникает справедливый вопрос… (игриво) Зачем ты стараешься привлечь моё внимание? А?

ИЛЬЯ: Слушай, Оксан…

ОКСАНА (застенчиво): Что?

ИЛЬЯ: Прошло уже довольно много времени, сейчас говорить об этом как-то стало проще… Да и обстановка располагает. Я хотел спросить… Давно хотел, да всё не решался…

ОКСАНА (моля): Спроси…, пожалуйста, спроси…

ИЛЬЯ (нерешительно, медля): Оксан…, помнишь…

Раздаётся крик Натальи.

ГОЛОС НАТАЛЬИ: Илья! Илья, где ты? Илья?

ИЛЬЯ: Мне нужно идти, извини.

ОКСАНА (моля): Погоди… ты у меня оставил кофту, когда её можно тебе занести, чтобы не вызывать глупых подозрений?

ИЛЬЯ: Да, точно оставил, я потом уже вспомнил. Можешь забежать завтра часа в три? Дома будет только дед. Ну, или я сам потом заберу.

ОКСАНА: Я занесу…

ИЛЬЯ: Спасибо. Рад был повидаться. Доброй ночи.

Илья спешно покидает сцену.

Наталья провожает его печальным взглядом, опускает обречённо голову в пол.

ЗТМ.

7 ДОМ

Утро выходного дня. В доме все спят. Раздаётся звонок в дверь.

Первым выходит в комнату сонный дед, за ним плетутся из комнаты взъерошенные молодые.

ДЕД: Кого это принесла нелёгкая в выходной день ни свет ни заря?

ИЛЬЯ: Не знаю, дед, может ты какую бабульку ждёшь в гости? Молодёжь-то вся в городе ещё спит. Кстати, где твой шейный воротник ортопедический?

ДЕД: А… да ничего, полегчало, снял. Спасибо внучок за таблетки… так и не принесённые.

ИЛЬЯ: Да где бы я тебе среди ночи взял обезболивающее? Рядом круглосуточных аптек нет, а чуть от дома отошёл, вы же опять тут грызню устроили, слышу – жена кричит, зовёт на подмогу. Не пришёл бы вовремя, кто знает, чем бы всё закончилось!

ДЕД (довольно): Да… вечерок вчера выдался что надо… (Наталье, тихо) 2:1, я веду!

Звонок в дверь повторяется, но уже несколько раз и настойчиво.

НАТАЛЬЯ: Может уже кто-нибудь откроет?

Дед идёт открывать.

ДЕД (внуку): Бабулька, говоришь?

Старик приглаживает волосы, поправляется, старается привести себя в порядок по мере сил. Открывает дверь.

В комнату врывается изрядно подвыпившая Инга.

ИНГА: Я уже думала, вы тут друг друга поубивали. Тихо спокойно, никто не открывает. (Наталье) Привет подружка!

НАТАЛЬЯ: Привет. Не ожидала тебя здесь увидеть.

ИНГА: Как не ожидала? Мы же договаривались?

НАТАЛЬЯ: Договаривались? О чём?

ИНГА: Как о чём? Старика на пару усмирять! Ну! Который из них старик?

ИЛЬЯ: Ну, спасибо, очень приятно.

ДЕД: А мне особенно. Вполне себе такая бабулька, сойдёт!

Старик улыбается, приглаживает волосы, хорохорится.

ИНГА: Остынь, папаша! Я уже занята. (Подыгрывает) А так бы конечно мы бы с тобой могли оттянуться по-полной…

НАТАЛЬЯ (кричит): Так, Инга! Ты здесь зачем? Давай уже начинай гнобить старикашку! Хватит ему тут петь дифирамбы!

ИНГА: Слушай, ну вообще-то по совести говоря, потешный дед. Не понимаю, почему у вас отношения не сложились. Он – заноза, ты – заноза. Вы должны понимать друг друга! (смеётся).

НАТАЛЬЯ: Не смешно!

ИЛЬЯ: Так девушка, представьтесь, в конце концов. Я что-то не совсем понимаю, кто вы и что здесь делаете в столь ранний час! (Смотрит на жену) И ещё мне очень интересно кто с кем на счёт чего договаривался?

НАТАЛЬЯ (Илье): Да подруга это моя… (Инге громко) бывшая почти! (Илье) Шутит она… шутит!

ИНГА: Ой, я такая шутница, такая шутница… (смеётся искусственным смехом кокетки) Да я это… С клуба возвращалась, дай думаю – зайду. А сколько время-то сейчас уже ночь да???

ДЕД, ИЛЬЯ, НАТАЛЬЯ (хором): Уже утро!

ИНГА: Упс… Вечеринка удалась. Ребят, можно у вас чего-нибудь перекусить? Жрать охота как из ведра!

ИЛЬЯ (жене): Поухаживаешь за подругой? Мы с дедом пойдём досыпать. Выходной всё-таки (зевает).

НАТАЛЬЯ: Идите-идите, я разберусь.

Дед и Илья уходят.

Наталья усаживает подругу на стул, что-то соображает ей к столу, осматривается, чтобы родственники ушли.

НАТАЛЬЯ: Ты чего так налупилась – то? Чуть было мне всю малину не испортила!

ИНГА: Да со своим поругалась. Психанула – махнула в клуб, снимать стресс. (Довольно) Сняяяяялааа!

НАТАЛЬЯ: Стресс?

ИНГА: И не только!

Наталья смотрит на подругу с сарказмом.

НАТАЛЬЯ: И не Только, и не Витько и не Васько… ясно всё с тобой.

Наталья смотрит, чтобы никто не слышал.

НАТАЛЬЯ (негромко): Как я тебе завидую, Инга. Ведь я жила примерно так же. Как мне было комфортно. Хорошо. Был азарт, интерес, был огонь в глазах, который отражался в глазах мужчин и преумножался. А началась семейная жизнь… что там неделя с хвостиком. А я уже как выжатый лимон!

ИНГА (уплетая угощение): Это, смотря какой хвостик…

НАТАЛЬЯ: Да я не об этом. Понимаешь, я вот тут подумала… а может, я не предназначена, для семейной жизни?

Инга смотрит на подругу равнодушно.

НАТАЛЬЯ: Ну, серьёзно! Ведь есть же столяры, плотники, космонавты. Есть врождённые таланты, а есть полные бездари.

ИНГА: Это ты к чему?

НАТАЛЬЯ: Это я к тому, что если человек рождён для чего-то конкретного, то он не сможет реализовать себя в том, что ему не по нутру. Сможет как-то конечно, но успехов особых в этой деятельности он не добьётся никогда. Если я по природе своей стрекоза – то мне может быть и не стоит искать приюта с одним тёплым углом, в котором ты так и сгниёшь, не успев расправить свои крылья. Мне тесно в одних стенах, я не могу так жить, понимаешь? Я чувствую внутренний конфликт повсеместно! Это знаешь? Подобно клаустрофобии. Боязни замкнутого пространства. Только моё пространство замыкается не стенами, а ограничениями нематериального характера, больше социального и психологического. Вот я смотрю на то, как ты легко живёшь, как ты порхаешь… Кто-то скажет – глупо и недальновидно. А я скажу, что глупо и недальновидно жить чужой жизнью. Не своей. И пусть меня трижды осудят, десять раз не поймут и тысячу раз проклянут. Если я не могу в существующих условиях дарить счастье миру и себе – то на что мне чьи-то одобрения?