Репрессии: Начало

Чем занимался Платоч между первым и вторым выстрелами? Почему так сильно отличается напечатанное в Вестнике Верховного Суда 1991 года от показаний Платоча и Васильева 1934 года? Почему свидетели дают противоречащие друг другу показания о положении нагана? Кто дал в бубен Николаеву, если Платоч этого не делал?

Были и другие непосредственные очевидцы событий, которые могли бы прояснить эти вопросы.

Где показания этих свидетелей? Почему их нет? Ну, то что это не интересует Кирилину – думаю не удивительно. Удивляет то, что это не интересует и Жукова:

«Дают однозначную картину событий» – говорит Жуков. А потом сам же задаёт вопрос:

Теперь вопросов становится ещё больше. Если сам Жуков задаёт этот вопрос, значит он не видел материалов дела по аресту Платоча 9 декабря, и скорее всего не видел протоколов допроса Фёдоровой и Цукермана. Если Жуков работал в архиве и не видел этих документов, это означает одно из двух: либо их там нет, либо Жукову их просто не показали. Вопрос: зачем понадобилось скрывать показания этих свидетелей? Да, то что Николаев застрелил Кирова выстрелом в затылок – это не вызывает сомнений, однако почему скрыты детали преступления, и почему так сильно расходятся показания свидетелей?

Наконец, последний вопрос: почему охранник Кирова Борисов держался от него на таком большом расстоянии (15—20 шагов), и почему в день убийства он отстал ещё дальше – до 30 шагов? Ведь летом того же года на Кирова уже планировалось организованное покушение (о чём Борисов не мог не знать), и Борисов был опытным НКВДшником – он работал охранником Кирова последние 8 лет. Разве не было должностных инструкций, обязывающих его находиться на расстоянии не более 5—10 шагов от охраняемого объекта? Тем более что это были единственные должностные обязанности Борисова – сопровождать Кирова внутри Смольного. Ведь очевидно, что если бы он держался от Кирова на расстоянии хотя бы 5—10 шагов, Николаеву, скорее всего, не удалось бы осуществить задуманное.

Часть 3. Причины и цель убийства

Протокол допроса Николаева от 1 декабря 1934 года:

С октября 1933 по апрель 1934 Николаев работал в Институте истории партии, инструктором по приему документов. На сколько я понимаю, институт истории располагался в здании Смольного. Поэтому Николаев хорошо знал где находится кабинета Кирова и смог попасть на третий этаж.

Итак, 3 апреля 1934 за отказ поехать в командировку и склочные обвинения в адрес руководителей Николаева исключают из партии, и как следствие – увольняют с работы в институте истории. Месяц спустя, 5 мая, его восстанавливают в партии, с занесением в грудную клетку (но не восстанавливают на работе в институте). При этом ему предлагают другую работу.

Кроме того, не смотря на то, что у Николаева был склочный, неуживчивый характер, похоже, тем не менее у него были влиятельные друзья, которые без проблем могли бы помочь ему устроиться на хорошую работу.

Чтоб вы понимали: Рабоче-Крестьянская Инспекция (сокращённо РКИ) это примерно как сегодня  – орган государственного контроля, осуществляющий финансовые ревизии на предприятиях, а также проверяющий эффективность работы бюрократии в различных ведомствах. Ошеров, напоминаю – председатель РКИ. То есть, это как если бы сегодня председатель Счётной палаты РФ принял бы на работу сомнительного персонажа (видимо по чьей-то рекомендации), да ещё и с нарушением правил принятия на работу в эту организацию. Счётная палата

Тогда, в 1932, Николаева приняли на должность инспектора с окладом 250 рублей в месяц (и столько же он получал затем в Институте истории партии). Много это или мало? Ну давайте прикинем. В 1930 году оклад Кирова был 150 рублей в месяц, плюс надбавка за ненормированное рабочее время 150 рублей, итого 300 рублей в месяц. К 1934 году зарплата Кирова повысилась и составила 500 рублей в месяц. Опять же, чтоб вы понимали: 250 рублей в месяц это зарплата хорошего такого, высокоразрядного, мастера на заводе. Это как если бы сегодня хороший мастер на заводе получал бы 100 т.р. в месяц, а второе лицо в государстве (министр например) получал бы 200 т.р. в месяц. Такая вот была «зажравшаяся» партийная элита при Сталине.

Да, нужно упомянуть, что РКИ тоже находилась в здании Смольного (и это уже точно).

Итак, слова Николаева о том, что он оторван от партии и находится в отчаянном положении по причине безработицы не выдерживают никакой критики. Не похожи на правду и его слова о бедственном материальном положении.

«Получил» – это значит не купил, а именно  – то есть от государства, то есть получил бесплатно-нахаляву! 11

Кроме того, летом 1933 года, жена Николаева – Мильда Драуле перешла на работу из Обкома ВКПБ (сектор легкой промышленности) в Управление наркомата тяжелой промышленности, с окладом 250 рублей в месяц. Это я к тому, что на её зарплату в 250 рублей вся их семья могла жить вполне себе нормально.

Кстати, Кирилина снова задаётся вопросом «кто порекомендовал Драуле на эту должность?», и снова – неизвестно. А это вопрос, пожалуй, уместный. Ведь Драуле уволилась из Обкома ВКПБ, в котором она проработала последних 3 года, ради должности в Наркомате тяжёлой промышленности – её зачислили сроком на 4 месяца, на место уехавшей на партмобилизацию Смирновой. Впрочем, спустя 4 месяца Драуле продолжила работать в Наркомате тяжёлой промышленности, но уже на другой должности, и с окладом 275 рублей в месяц. И ещё одно совпадение – Обком ВКПБ (где Драуле работала 3 года до этого) находился всё в том же здании Смольного. временной

Итак, мы разобрали то, что по словам Николаева являлось причинами убийства Кирова. А какова была цель убийства?

Накопился багаж несправедливых отношений к живому человеку со стороны отдельных государственных лиц? Решил сигнализировать обо всем этом перед партией? Отлично! Теперь вся партия готова тебя выслушать! Да что там партия?! Вся страна! ИСТОРИЯ замерла в ожидании того что ты скажешь! Говори что в партии неправильно, критикуй, разоблачай!

Но нет! Николаев не сказал ровным счётом ничего! Ни на этом допросе, ни на одном из многих других! Он не привёл конкретного примера проявления несправедливости! То есть: из-за несправедливости он убил человека, но когда все были готовы его выслушать – он не смог привести примера несправедливости. ни одного ни одного …Почему?

[Вопрос: Какие причины заставили вас совершить это покушение?

Ответ: Причина одна – оторванность от партии, от которой меня оттолкнули события в Ленинградском институте истории партии, мое безработное положение и отсутствие материальной, а самое главное, моральной помощи со стороны партийных организаций. Все мое положение сказалось с момента моего исключения из партии (8 месяцев тому назад), которое опорочило меня в глазах партийных организаций. О своем тяжелом материальном и моральном положении я многократно писал в разные партийные инстанции: Смольнинскому райкому партии, парткому института истории партии, обкому и ЦК ВКП (б), Ленинградскую комиссию партконтроля, а также партконтролю при ЦК, ВКП (б). Но ни от райкома партии, обкома партии, ЦК, ни письма Кирову и Сталину не помогли, ниоткуда я реальной помощи не получил.

Вопрос: О чем конкретно вы писали во всех этих заявлениях?

Ответ: Везде я писал, что оказался в безвыходном положении и что у меня наступил критический момент, толкающий меня на совершение политического убийства.

Вопрос: Какая основная цель покушения, которое вы совершили сегодня на т. Кирова?

Ответ: Покушение на убийство т. Кирова имело основную цель: стать политическим сигналом перед партией, что на протяжении последних 8—10 лет на моем пути жизни и работы накопился багаж несправедливых отношений к живому человеку со стороны отдельных государственных лиц. Все это до поры до времени я переживал, пока я не был втянут в непосредственную общественно-полезную работу. Но когда оказался опороченным и оттолкнутым от партии, тогда решил сигнализировать обо всем перед партией.

Эта историческая миссия мной выполнена. Я должен показать всей партии, до чего довели Николаева. За зажим самокритики.] (К282)

[Весной 1934 года проводилась партийная мобилизация на транспорт. Выбор парткома института пал на Николаева. Он категорически отказался. Тогда партком исключил его из рядов ВКП (б) с формулировкой: «За отказ подчиниться партдисциплине, обывательское реагирование на посылку по партмобилизации (склочные обвинения ряда руководящих работников-партийцев)»] (К172)

[3 апреля 1934 года был издан приказ №11 директора института Лидака, согласно которому: «Николаева Леонида Васильевича в связи с исключением из партии за отказ от парткомандировки освободить от работы инструктора сектора истпарткомиссии с исключением из штата Института, компенсировав его 2-х недельным выходным пособием». ] (К172)

[Дважды – 29 апреля и 5 мая – состоялись заседания тройки по разбору конфликтных дел Смольнинского райкома ВКП (б).] (К172)

[Тройка постановила: «В виду признания допущенных ошибок – в партии восстановить. За недисциплинированность и обывательское отношение, допущенное Николаевым к партмобилизации – объявить строгий выговор с занесением в личное дело». ] (К172)

[5 июня и 3 августа 1934 года Николаев апеллирует в комиссию партийного контроля при Ленинградском обкоме ВКП (б). Он настаивает на снятии партийного взыскания и восстановлении на работе в Институте истории партии. Такую же просьбу он передал и Сергею Мироновичу Кирову] (К172)

[Предлагалась ли ему другая работа? Секретари райкомов партии Милославский и Смородин позднее, уже в декабре 1934 года, после гибели Кирова, утверждали, что «да». Ему предлагали пойти на производство, к станку. Это было для Николаева неприемлемо.] (К172)

[Удалось найти следующий документ на бланке Ленинградской Контрольной Комиссии ВКП (б) Рабоче-Крестьянской Инспекции:

«Управление делами.

Зачислить в группу Гуревича с месячным испытательным сроком инспектором Николаева Л. В. с 20 августа 1932 на оклад 250 руб. в месяц».

На документе подпись самого председателя РКИ Н. С. Ошерова. Читатель вправе спросить: чего же тут особенного? Но дело в том, что все другие бумаги, поступавшие в РКИ, документально оформлялись несколько иначе. Были ходатайства трудовых коллективов, личные заявления и только затем направление в отдел кадров. Кто мог рекомендовать Ошерову Николаева? Возможно, что это был опять Иван Петрович Сисяев. Он длительное время работал в рабоче-крестьянской инспекции. Но, по всей видимости, был и еще один рекомендующий, и рекомендация эта была настолько весомой, что Ошеров принял Николаева в РКИ с рядом нарушений тех правил, которые были характерны для приема в это учреждение. Возникает вопрос: быть может, его лично знал сам Ошеров? Нет. Изучение биографии последнего убеждает, что жизненные пути Николаева и Ошерова пересеклись только в 1932 году.] (К170)

[Мать Николаева… показала, что летом 1931 года Леонид Николаев получил квартиру в новом жилмассиве на Выборгской стороне] (К166)

[На другом допросе 11 декабря Мария Тихоновна утверждала: «В материальном положении семья моего сына не испытывала никаких затруднений… Дети были также полностью обеспечены всем необходимым, включая молоко, масло, яйца, одежду, обувь».

Несомненными признаками благосостояния семьи являлось и то, что сам Л. В. Николаев имел велосипед (это служило признаком определенного достатка в те годы), а в 1933—1934 гг. Николаевы снимали частную дачу в таком престижном районе, как Сестрорецк.] (К166)

[КОТОЛЫНОВ: Его материальное положение было хорошим, он не терпел материальной нужды, несмотря на то, что не работал в течение долгого времени. Все присутствующие знают, что значит иметь дачу в Сестрорецке у частника.

НИКОЛАЕВ: И ты, и каждый может иметь.

КОТОЛЫНОВ: Нет, я не смогу иметь, потому что на это нужно очень много денег.] (К302)

[Вопрос: Какая основная цель покушения, которое вы совершили сегодня на т. Кирова?

Ответ: Покушение на убийство т. Кирова имело основную цель: стать политическим сигналом перед партией, что на протяжении последних 8—10 лет на моем пути жизни и работы накопился багаж несправедливых отношений к живому человеку со стороны отдельных государственных лиц. Все это до поры до времени я переживал, пока я не был втянут в непосредственную общественно-полезную работу. Но когда оказался опороченным и оттолкнутым от партии, тогда решил сигнализировать обо всем перед партией.] (К283)

Часть 4. Предыдущие попытки убить Кирова

При аресте у Николаева изъят план убийства – записи, сделанные Николаевым на двух листах. Там так и написано – «План». В нём кратко составлен список возможных вариантов убийства Кирова (в разных местах города), с пошаговым планом действий – как приблизиться, что сказать, что сделать, как стрелять. Например «пробежать 200 метров… при входе Кирова пойти навстречу… приготовиться… в упор или сзади… дать 1-2-3 выстрела» и так далее.

Видимо там и был найден дневник Николаева. Если бы он носил дневник с собой, это было бы уже чересчур. Достаточно того что он таскал с собой револьвер и план убийства.

Из его дневника мы знаем что было 3 попытки убить Кирова – три раза он выходил на позицию но что-то мешало, 4-я попытка успешно состоялась. Потенциально была бы и 5-я, но она не понадобилась.

1-я попытка – 15 октября 1934 – Дом Кирова. Планировалось войти в парадную дома раньше Кирова и там застрелить его. Попытка не удалась – Николаев был задержан постовым милиционером у дома Кирова.

2-я попытка – 5 ноября 1934 – на торжественном заседании в честь 17-й годовщины Октябрьской Революции (видимо в Смольном). «опоздал, не вышло».

3-я попытка – 14 ноября 1934 – на вокзале, когда Киров возвращался из Москвы.

4-я попытка (состоявшаяся) – 1 декабря 1934 – в 16:30, в Смольном. Николаев убивает Кирова, и его арестовывают на месте преступления.

5-я попытка (потенциально) – 1 декабря 1934 – в 18:00, во дворце Урицкого (Таврический дворец), на партийном активе Ленинградской ВКПБ, где Киров должен был выступать с докладом. Собственно, в этот день Николаев шлялся по Смольному, пытаясь раздобыть у своих знакомых (и знакомых жены) билет на партактив, чтобы там убить Кирова. Однако он встретил Кирова в коридоре Смольного и решил сделать это там, тем более что Смольный уже рассматривался им как возможное место убийства.

Из допроса Николаева от 1 декабря:

Это ложь. Из его дневника однозначно видно что первая попытка была в октябре, а не в ноябре.

Кроме того, этому должна была предшествовать подготовка: узнать адрес Кирова, отследить время и маршруты его движения, побывать в парадной дома, изучить обстановку, составить план (ведь чёткий план действий был составлен). Поэтому, можно предположить, что основательно готовиться к убийству Николаев начал в начале октябре, или даже в сентябре!

Итак, на допросе он говорит, что мысль об убийстве Кирова пришла ему в голову , хотя мы знаем что он уже начал готовиться к убийству ,или даже раньше. Если он убийца-одиночка, то ему больше нечего скрывать и не на что рассчитывать. Зачем ему врать об этом? в начале ноября в начале октября

[Вечером 1 декабря, сотрудники Ленинградского управления НКВД произвели обыск на квартире Николаева] (К175)

[Николаев определил несколько мест возможного совершения террористического акта против Кирова. Условно их можно назвать так: 1. Дом 26/28 на улице Красных Зорь, где жил Киров. 2. 3 точки по маршруту правительственной трассы. 3. Смольный.] (К182)

[Сегодня (как и 5/XI) опоздал, не вышло. Уж больно здорово его окружали] (К180)

[Николаев показал: Кирова окружало слишком много людей, и я боялся попасть в кого-либо другого.] (К181)

[Вопрос: С какого времени вы подготовляли это покушение?

Ответ: Фактически мысль об убийстве т. Кирова у меня возникла в начале ноября 1934 г., с того времени я готовился к этому покушению] (К282)

[Если на 15/Х и на 5/XI я не смог сделать этого… то теперь готов – иду под расстрел] (К180)

Часть 5. Первое задержание Николаева

Как мы только что узнали, первую попытку убить Кирова Николаев предпринял 15 октября 1934 – у дома Кирова.

Мы знаем, что Николаев носил с собой револьвер и план убийства Кирова. Его задерживают, доставляют в милицию, обыскивают, отправляют в НКВД, и оттуда… Вам не кажется это странным? У дома Кирова (считай второе лицо в государстве) задерживают подозрительного гражданина, находят у него при себе револьвер и план убийства, доставляют его в НКВД, ! Причём регистрация на наган Николаева истекла 3.5 года тому назад (т. е. у него при себе было нелегальное огнестрельное оружие)! отпускают! и просто отпускают Чего блин?! 12

Но эти вопросы совершенно не интересуют Кирилину! «Ну отпустили! И что? А чо такого-то?!». То у неё кровавая Гэбня хватает всех подряд и шьёт фальсифицированные дела чтобы расстрелять, а то просто отпускает человека с незарегистрированным оружием и планом убийства! Вот буквально всё что у неё об этом написано: Логика! 13

И только ближе к концу своей книги Кирилина ссылается на всё тот же Вестник Верховного Суда СССР от 1991 года (но уже на следующий выпуск – №6):

(ошибка в фамилии уже у Кирилиной – не Рубин, а Губин). В том же Вестнике Верховного Суда СССР написано:

Человека из милиции доставляют в НКВД и не обыскивают? ? А из милиции не сообщили что нашли у Николаева при себе? Или забыли? Что серьёзно, да

Ну хорошо, можно предположить что в тот день у Николаева не было при себе плана убийства. А незарегистрированный наган в кармане не вызывает подозрений?

Если очень постараться натянуть сову на глобус, то можно предположить что и нагана у Николаева при себе не было. Но тогда возникает ряд вопросов.

Во-первых, как тогда Николаев собирался убить Кирова в тот день? Голыми руками что ли? Это крайне маловероятно. Кирилина описывает Николаева как «невысокого роста (150 см), узкоплечего» (т. е. по нашему – дрищ), болезненный, в армии не служил (т. е. боевой подготовки не имеет).

Во-вторых, зачем тогда он выслеживал Кирова и пошёл за ним в парадную его дома?

В-третьих, он сам в своём дневнике написал:

«Не смог сделать этого» – чего не смог сделать? Не смог просто подойти к Кирову без оружия? И за это ему грозил расстрел? Или это такой самообман – в своих фантазиях он шёл убить Кирова, а на самом деле был без оружия? Судя по детально составленному и хорошо продуманному плану, Николаев был не из тех, кто способен на такой самообман.

Наконец, в-четвёртых, если у Николаева в тот день не было при себе револьвера, то зачем его из милиции сразу же повезли в НКВД? Это как если бы сегодня задержанного на улице потащили бы сразу в ФСБ. Нет, для этого должны быть очень серьёзные основания.

С другой стороны, если предположить что револьвер у Николаева всё-таки был при себе, то остаётся всего один вопрос – почему начальник оперотдела Губин через 10—15 минут отпустил его?

[Уже будучи арестованным, Николаев на допросах показал: встретил Кирова 15 октября у Дворца Урицкого, шел за ним до самого дома, подойти к нему не решался, так как Киров шел вместе с Чудовым. «Когда Сергей Миронович вошел в парадную дома, я двинулся за ним, но, был задержан постовым милиционером, доставлен в 17 отделение милиции, где меня обыскали, а затем отправили в Управление НКВД, на Литейный 4»] (К238)

[Николаев морально, духовно не готов был совершить теракт ни 15 октября (день задержания Николаева у дома Кирова), ни 5 ноября] (К180)

[В следственном деле Николаева имеются показания начальника оперотдела УНКВД по Ленинградской области Рубина и начальника отделения охраны М. И. Котомина. В них говорится: «…в НКВД мы Николаева допросили. Он предъявил партийный билет, сказал, что ранее работал в Смольном и собирался обратиться к Кирову с просьбой о своем трудоустройстве. После пятнадцатиминутной беседы мы Николаева отпустили»] (К238)

[Начальник оперотдела Губин и Котомин показали, что Николаева они не обыскивали, распоряжение о его освобождении отдал Губин, руководствуясь тем, что Николаев являлся членом ВКП (б), ранее работал в Смольном и пытался обратиться к Кирову с просьбой о трудоустройстве.] 14

[Если на 15/Х и на 5/XI я не смог сделать этого… то теперь готов – иду под расстрел] (К180)

Часть 6. Допрос Николаева 2 декабря

Рано утром 2 декабря в Ленинград прибывает сам комрад Сталин с сотоварищами!

На допрос в Смольный был доставлен Николаев. Его допрашивал сам Сталин, в присутствии Молотова, Ворошилова, Ежова и руководства НКВД во главе с Ягодой. Кирилина пишет:

Николаева допрашивал сам Сталин, собралась вся верхушка НКВД, и никаких записей не велось? А если бы вдруг Николаев дал показания, признался – всё это осталось бы не запротоколировано? Что серьёзно, да? Этого быть никак не может. 15

Но Кирилину это совершенно не смущает! «А чё такого-то? Это же тупые совки! Они умеют только выдумывать ложные обвинения и расстреливать невиновных, а вести протоколы они не умеют!». Ну ладно… 16

Нет, я верю, что Кирилина не видела никаких протоколов этого допроса, однако это ещё не означает что их никогда не было! Но тогда возникает вопрос: где протоколы этого допроса? Почему никто из историков их не видел?

Однако, кое-какая информация об этом допросе всё-же есть. Молотов рассказывал Феликсу Чуеву:

Сначала Молотов утвердительно говорит «Зиновьевец». А потом сразу же: «вероятно, не настоящий зиновьевец и не настоящий троцкист», «его использовали зиновьевцы». То есть у Молотова сложилось такое впечатление: может быть Николаев – зиновьевец, а возможно – бывший зиновьевец, и возможно зиновьевцы его просто использовали. Нужно отметить, что рассказывал это Молотов в 70-х годах (спустя 40 лет после описываемых событий) и скорее всего на том допросе 2 декабря 1934 Николаев ничего не говорил про зиновьевцев. В любом случае, это конечно же никакое не доказательство, а лишь субъективное мнение Молотова, просто примем его к сведению.

А ещё к сведению можно принять вот что:

Во-первых нужно сказать об авторе цитаты – Антонове-Овсеенко. Это основатель Государственного музея истории ГУЛАГа – того самого музея, в котором трудится директором весьма известный ныне деятель умственного труда – Роман Романов. Чувствуете уже да, какая тёплая, неполживая компания собралась?

Во-вторых, Кирилина в своей книге несколько раз уличала Антонова-Овсеенко в неточностях и лжи. На сколько я понимаю, в приведённом выше отрывке Антонов-Овсеенко пытается пропихнуть свою (и хрущёвскую) идею о том, что Киров был убит НКВДшниками по приказу Сталина (и это всплыло во время допроса в Смольном). А Кирилина, в свою очередь, пропихивает свою идею о том, что Николаев был убийцей-одиночкой, и Сталин просто воспользовался ситуацией чтобы убрать своих политических оппонентов (и заодно, конечно, расстрелять по-больше невиновных людей, как он очень любил делать). В ответку, Антонов-Овсеенко заявлял что Кирилина «выполняет чей-то заказ», т. к. её идея убийцы-одиночки противоречит его идее о том, что это Сталин приказал убить Кирова. В общем весело у них там, наверное, как у пауков в банке!

Итак, доверия к рассказу Антонова-Овсеенко нет никакого. Может быть в нём есть какая-то доля правды, а может быть он полностью вымышлен. Но версия, что Николаев указал на сотрудников НКВД звучит интересно.

[Прямо с вокзала Сталин, Молотов, Жданов и Ворошилов направились в больницу им. Свердлова, где находилось тело С. М. Кирова, затем посетили его вдову и наконец прибыли в Смольный.] (К162)

[Никаких официальных записей допроса Николаева в Смольном не велось.] (К184)

[Замухрышистого вида, исключен из партии. Сказал, что убил сознательно, на идеологической основе. Зиновьевец.] (К183)

[ – Что из себя представлял Николаев?

– Обыкновенный человек. Служащий. Невысокий. Тощенький… Я думаю, он чем-то был, видимо, обозлен, исключен из партии, обиженный такой. И его использовали зиновьевцы. Вероятно, не настоящий зиновьевец и не настоящий троцкист.

– Осужден был не один Николаев, а целый список, – говорю я.

– Дело в том, что не за покушение они были осуждены, а за то, что участвовали в зиновьевской организации. А прямого документа, насколько я помню, что это было по решению зиновьевской группы, не было.

Поэтому он как бы отдельно выступал, но по своему прошлому он был зиновьевец»] (К183)

[Вот как описывает эту сцену А. Антонов-Овсеенко:

«Сталин спросил:

– Вы убили Кирова?

– Да, я… – ответил Николаев и упал на колени.

– Зачем вы это сделали?