Хрущёвка

На обратном пути, Рашид грузными плечами растолкал горы строительного хлама и с ковром на руках спрыгнул на асфальт. Сил у Рашида не занимать, на троих хватит, он передал ковёр господин Штрубелю и вновь затерялся в кузове старого грузовика. С минуту он провозился в кромешной тьме, руками выгребал таинственные жестянки и вскоре выполз на свет с чугунной батареей.

Рашид не отличался многословностью, впрочем, как и всегда, однако дело он своё знал назубок и трудился до седьмой капли рабоче-крестьянского пота. На пару с господином Штрубелем, он потащил многопудовую громадину и лихо нырнул под козырёк. Но не успели они подняться, на второй этаж, как за окном послышался вой сирен. «Облава!», крикнул Рашид и точно по сигналу уронил чугунную батарею на бетонный пол. Гулкий звон разнёсся по этажам и грузный южанин без единой оглядки помчался вод двор. Но у входа его подстерегали стражи порядка и без особого труда они заковали горе-грабителя в кандалы.

Господин Штрубель, увидев, как Рашид даёт лихого драпа, пошёл по пятам и спустился на крыльцо. И стоило ему разинуть пасть, как суровые люди в чёрной форме надели на бедолагу наручники, и проводили до машины.

–Что происходит?– негодовал господин Штрубель.– Я законопослушный гражданин, от налоговой не укрываюсь, и никому дорогу не переступал.

–Садись, давай законопослушный гражданин, в отделе разберёмся.– приказал человек в форме.

–Отпустите же Вы меня! Не имеете права! На каких основаниях! Оборотни в по…– господин Штрубель хотел было опорочить честное имя незнакомца и обругать его самым прескверным словом. Но мужчина в форме смекнул, что к чему, и разящим ударом свалил дебошира наземь.

Всё последующие события, господин Штрубель помнил смутно, лишь то, как медвежьи лапы незнакомца схватили его за шиворот и усадили в автомобиль. Что случилось потом, господин Штрубель, как говорится, чесал затылок в недоумении, вплоть до момента, когда он очнулся в полицейском участке… По ту сторону баррикад.

Голова трещала по швам, точно с минуты на минуту она разойдётся на две равные части и все внутренности вытекут наружу. Он сел на скамью и первое время терялся в догадках, где это он находится. Неужели его украли в рабство и держат взаперти, пока очередной рабовладелец не выкупит рыхлого страдальца для каторжных работ на плантациях. Но вдруг, точно снег на голову, из-за угла выросла фигура человека в форме, на поясе болталась резиновая дубинка, и господина Штрубеля, наконец, дошло он сейчас пребывает, а если быть точнее, мотает свой срок.

Господин Штрубель бросился к стальной решётке и выпалил на весь участок: «Отпустите меня, гады! Я законопослушный гражданин, все дела веду чисто и с бандитами не вожусь! Лучше откройте эту решётку, и я сделаю вид, что между нами ничего не было!». Но в ответ лишь гулкая тишина играла заунывную песню, и серые стены нагнетали изо всех сил. Господин Штрубель, словно щенок в минуту летней грозы, забился в мрачный угол и пустил скупую мужскую слезу. Он рыдал навзрыд, выл белугой и помышлял о жизни на нарах, за решёткой, взаперти. Господин Штрубель разогнал колесницу вредных для покоя мыслей и представил себя разодетым в полосатую робу… И сжав кулаками рукоять топора, он бок о бок со щекастым зэком станет валить таёжные леса. Бурная фантазия, взыграла не на шутку, подчас думалось, что не ровен час и господин Штрубель махнёт на прощанье белым платочком душевному равновесию и станет гражданином с чёрной меткой – полоумный.

Однако он, будучи под надзором, владел собой, как человек полностью уравновешенный и утешал себя мыслью, что всё это зловредная шутка, и со дня на день его восстановят в правах. Надо лишь переждать непогодицу и все ложные обвинения будут сняты насовсем. Господин Штрубель судорожно перебирал в голове события давно минувших дней. Он всё глубже и глубже уходил в себя и старался обо всём на свете, кроме полосатой робы и мрачных нар. Опять же, господин Штрубель без видимой на то причины невольно вспомнил о кинофильме, где заключённый под арест гражданин требует право на звонок адвокату. Господин Штрубель хотел было воспользоваться правом на последний звонок, но соль в том, что звонить ему теперича некуда.

Ему стоило позвонить в антикварную лавку и сообщить подданным, что суровая система упекла его за решётку на неопределённый срок. Но господин Штрубель отказался от этой затеи, лавка работала, как механизм швейцарских часов и тратить последний, возможно решающий звонок людям, явно далёким от судебной системы, глупая мысль. С адвокатами он дружбу не водил, правда, в молодости грезил о работе в юридической фирме, его привлекала мысль носить чёрный костюм троечка и дорогой дипломат. Но по мере взросления, все его влажные фантазии о статных юристах были обращены в чёрный пепел, как и костюм троечка. На самом деле, будучи свидетелем в одном мелком правонарушении он воочию узрел, что статному юристу не обязательно носить чёрный костюм троечка, с головой хватит мятых обносков и заседание можно считать начатым. И только в фильмах, адвокаты ходят на свидание с шикарными девицами, пьют дорогие вина и обедают в модных ресторанах. В жизни дела обстоят куда иначе, юристы не всегда чистят перед заседанием зубы и часто кушают в забегаловках.

Господин Штрубель сел на скамью, зарылся горбатым носом в исхудалые колени и отошёл ко сну. Тревога не покидала его ни на шаг, он становился грустным от одной лишь мысли, что портной судья может вынести суровый приговор и отгородить его стальной решёткой. И главное, что господин Штрубель понятия не имел, с чего вдруг стражи порядка на него ополчились. Он всего на всего хозяин антикварной лавки, налоги платит точно в срок и злопыхателей на своём веку не нажил. Велика вероятность, что корень всех бед именно в незнакомце из магазина дешёвой мебели и откажись он тогда от дешёвой наживы, то сидел бы сейчас дома, без воды и ремонта. Пускай в квартире грязно и неубрано, а из крана ни капли не выстрадать, но на свободе, куда лучше, чем на нарах. Господин Штрубель не знал о жизни в тюрьме, ровным счётом ничего, ему виделось, что на входе его встретят рослые сокамерники и насадят бедолагу на перо.

Подле решётке послышались мерные шаги, человек в форме просунул ключ в замочную скважину и отворил чугунную дверцу. Неужели! Господин Штрубель тотчас же восстал ото сна и вскочил на ноги. Он опрометью помчался к выходу, но злободневный мужчина оттолкнул его резиновой дубинкой, да с такой силою, что господин Штрубель затылком стукнулся о бетонный пол. «Принимай гостей!», вымолвил незнакомец и впустил в камеру очередного бродягу. Гости, недоумевал господин Штрубель и вспоминал, кто из знакомых мог нанести ему визит в столь мрачное место. На ум приходили только рабочие в антикварной лавке, но из чьих уст они могли прознать о задержании. Позор… Самый, что ни на есть позор. Господин Штрубель, ни в коем разе не горел желание увидеться с подчинёнными, будучи взаперти и под пристальным надзором. Продавщица Катя, должно быть, найдёт во мне подлинного бандита, готовился к стыду господин Штрубель. Но к своему удивления в камеру ступила далеко не продавщица Катя, а пожилой бродяга с густой бородой на лице. Одежда свисала на нём лохмотьями, дутая куртка всюду испещрена дырками, откуда вываливался грязный до черноты пух, с полувзгляда видно, что бродяга не мылся со времён развала Советского союза, потому как разило от него за километр.

Господин Штрубель набрал полную грудь воздуха, и жуткое зловоние ударило прямо в нос. Взгляды их, объятые тревогой, тотчас же пересеклись, и в мрачной камере, помимо жуткого перегара наступило явное замешательство. Они, как два полоумных, озирались по сторонам и понятия не имели, что сказать в знак приветствия. Господин Штрубель поднялся на ноги, затылок гудел неистово, капля крови струилась по шее, и он ощущал себя весьма паршиво. С такой ненавистью его не унижали со времён средней школы, когда лицо господина Штрубеля обросло прыщами, и со стороны он походил на сморщенный огурец. Но с тех пор утекло много воды, однако память напомнила ему, кто он есть на самом деле. Обиженный и всеми униженный человек, без грамма самолюбия и любви в целом.

Бродяга, бормоча, себе под нос явную околесицу, обошёл стороной господина Штрубеля и не посчитал нужным поздороваться с сокамерником. Он присел на скамью, рассупонил рваную куртку и вытянул ноги. Отдохнув, бродяга вынул из внутреннего кармана пузырь и хлебнул настойку боярышника. Рукавом дутой куртки он смахнул с губ багряные капли и завалился на бок.

Господин Штрубель явно не восторгался увиденным, напротив, он отстранился от бродяги, пошёл на попятную и затерялся в тёмном углу. Как назло в камере на всю катушку работали батареи, и в тесной коморке становилось жуть до чего душно. Господин Штрубель не менял одежду с самого утра, как оставил родную квартиру и ввязался в сомнительную аферу с батареями, коврами и прочим хламом. Он не успел одеться по погоде, халат, да тапки, правда, господин Штрубель и предположить не мог, что доблестный наряд примет его в подъезде. По меньшей мере сейчас, он должен стелить линолеум и ждать, когда сантехник заменит батареи, но мы имеем, что имеем.

Подле решётки выросла до боли знакомая фигура, это человек с погонами на плечах привёл очередного арестанта. «Принимайте постояльца», отозвался незнакомец и едва ли не пинками затолкал мужчина в камеру. Дверь захлопнулась, и мужчина в погонах вернулся на пост, гонять сладкие чаи с пирогами, да стоять на страже порядка. Арестант оказался приятен на лицо и вот что самое главное, от него пахло дешёвыми духами и это намного лучше, чем вдыхать жуткую вонь давно немытых ног. Одет он, ни скажу, что с иголочки, но опрятно, широкие брюки слегка налезали на пятки, лакированные ботинки выглядели презентабельно, и белая рубашка создавала образ весьма делового человека. Кто бы то ни был, но благоухал он в отличие от бродяги, свежими лепестками лаванды.

–Ну и вонь, здесь стоит… Изверги.– недовольно крикнул арестант, в сторону проходной, где кучковались пара мужчин, то ли постояльцы, то ли потерпевшие, издали не очень-то и видно.

–И не говори…– отозвался господин Штрубель и вынырнул навстречу из тёмного угла.

–Чтоб тебя!– испугался мужчина и спиной припал к чугунной решётке.

–Да Вы не бойтесь, я здесь проездом, не сегодня, так завтра двери передо мной откроются и прощайте нары, да здравствует свобода.– разглагольствовал господин Штрубель.

–Вы не первый, и не последний, кто так думает. По правде сказать, это мой пятнадцатый по счёту привод в полицию и каждый раз, находясь, за решёткой я наивно полагаю, что вшивые оборотни в погонах отпустят меня раньше срока. Но, увы… Судебная машина беспощадна и раз процесс запущен, то пиши, пропало.

–А я погляжу Вы завсегдатай столь злачных мест. Ну-с будем знакомы, я… Штрубель, а Вас как величать?

–Зовите меня Гога. Я здесь, так сказать, по воле случая, а оно и понятно. Все мы здесь, так или иначе, сидим не по своей воле, думается мне, мало, кто пожелает себе оказаться на нарах.

–А по какой Вы статье проходите?– любопытствовал господин Штрубель и протянул мужчине руку. Они обменялись рукопожатиями, и всякое неудобство между ними пошло на убыль.

–Сбыт и перепродажа краденного… Звучит не столь романтично, как например, разбойное нападение, или хищение в особо крупных размерах. Но я Вас уверяю, ремесло барыги, как говорят на улице, имеет свои принципы, нарушать которые ты не вправе. В прошлый раз, кстати, меня приняли в участок, за подделку документов, но доказать легавые, ничегошеньки не сумели, ибо ума у них палата. Я, признаюсь, хитрый лис, не впервой мне из воды сухим выходить, но в тот день, легаши нарисовались раньше положенного. И мне ничего толком не оставалась, как прожевать бумаги и спрятать все улики в желудке. Благо, что я от дипломов отказался, Вы бы знали, какая там корочка твёрдая. Мой желудок, хоть и привык кушать отраву, но диплом он бы навряд ли переварил.

–А нынче, что стряслось.– разговорами господин Штрубель пытался раскрасить своё томное пребывание за решёткой.

–Не сошлись в цене с одним покупателем. Он грозился выдать меня легашам, но я был уверен, что гад блефует по крупному, иначе прока нет меня на нары сажать. Но вон оно, каким местом всё в итоге обернулось, парень лгать не стал, и то ли, из-за чувства мести, то ли жадность им овладела, однако гадёныш сдал меня при первой же возможности.

Вы должно быть, знаете вон того гражданина.– господин Штрубель пальцем указал на бродягу.

–Аххх, это Вы про Семёна… Не обращайте внимания он просто напросто бездомный, да вдобавок ко всему прочему без царя в голове.

–Я не бездомный, я гражданин мира.– хрипатым голосом вымолвил бродяга и отвернулся к стене. Достаточно он на своём веку оскорблений стерпел и научен горьким опытом, быть выше этого. Любой плевок в душу, не достоин и толики внимания, уж лучше горделиво смолчать, нежели ругаться с нахалами и тратить нервы понапрасну.

–Позвольте спросить, а как Вы до такой жизни докатились?– господин Штрубель задал весьма щепетильный вопрос.

–А чем тебе моя жизнь не приглянулась. Я всего на всего бродяга, гражданин мира, выкормыш улиц, а ты называешь, чуть ли не убийцей. Касательно твоего вопроса, то на улицах я жил не всегда и было время, когда одевался исключительно по моде, а не тем, что люди на помойку выбросят. И была у меня любящая жена, и дети были, и работа, но потом кризис, как финансовый, так и среднего возраста. Не удалось мне пережить, ни того, ни другого, как итог, я отброс общества, вынужден изо дня в день побираться в метро и жить впроголодь.

–А кем Вы, если не секрет работали.– господин Штрубель не унимался.

–От чего же секрет, вся моя жизнь, как на ладони. А работал я младшим редактором в местной газетёнке, трудился в поте лица, от работы не отлынивал и в довесок ко всему метил на кресло главного редактора. Там и оклад большой и отпуск летом, в общих чертах, ни жизнь, а почти что сахар. Жена красавица, дети покладистые и всё в моей жизни, вроде бы шло своим чередом, однако ряд мрачных событий выставили меня полным посмешищем в лице родных и опустили на самое дно. Ох… Не стоило мне тогда облигации покупать, и жил бы я сейчас припеваючи. Но увы… Я вложился в сомнительное дело и, как видите, прогорел подчистую. Дни шли один за другим, я потерял счёт времени, а дела мои, становились всё хуже и хуже, пока кризис среднего возраста, не вогнал меня в кромешную депрессию. Я начал прикладываться к бутылке, прекрасно зная, что ничем хорошим, это затея не кончится. Однако пил я без продыху и вскоре потерял работу. Новая работа, меня не интересовала, впрочем, как и вся жизнь на белом свете. Люди сделались излишне мерзкими, считали должным пустить в мой адрес колкую шутеечку. Мол, вон погляди до чего Семён докатился, будешь плохо учиться, пьяницей станешь. Не спорю, в молодости я мечтал, чтобы с меня брали пример и считали образцовым гражданином, но бутылка сыграла со мной в плохую шутку и помимо работы, я лишился семьи. Подчас мне казалось, что дно пробито, однако из раза в раз я умудрялся падать всё ниже и ниже, пока не пал настолько низко, что теперь вынужден побираться на пузырь водочки. Но и сейчас, я не скисаю и по старинке бью всевозможные рекорды. До дна я доберусь, обязательно, но пока мне трудно говорить о будущем, ибо оно беспросветно, как тёмное пиво, или жизнь в русской деревне.– не переставал чесать языком бродяга.

–А я всегда думал, что ты сирота и в молодости сбежал из детдома. С малых лет живёшь на улице и воруешь еду на рынке.– говорил Гога.

–Сам ты сирота, а у меня мать есть и отец, вроде… Не знаю, живы они, или черви в могиле их мозги точат. Но в любом случае, не о таком сыне они мечтали.

–А чего же ты на работу не пойдёшь?– спросил господин Штрубель.

–Нееет… Ручной труд не для меня, я самая, что ни на есть канцелярская крыса и не переношу тяжёлую работу. Мои руки ничего тяжелее карандаша не подымали, и хоть убей, но грузчиком работать не пойду. Не для того меня мать двое суток рожала, чтобы я тяжести на складах за гроши таскал. Да и сдалась мне эта работа, как собаке пятая нога. Если и корпеть в поте лица, то за большие деньги. Но, как правило, большие деньги, не падают с небес. Любишь кушать сытно, умей трудиться, а трудиться я не хочу, больно жалко мне себя. Изо дня в день шагать на работу, по семь часов пахать, как раб на галёрах и возвращаться домой без задних ног. Оно мне надо!? Вот именно, что нет.

–Ну ты даёшь.– ответил Семён.– Лгать не стану, отдых у меня в приоритете, но чтоб настолько лениться, я честно слово, удивлён Вами.

–Я не ленюсь, напротив, это мой образ жизни. В отличие от Вас, у меня нет обязанностей перед начальством, я живу исключительно сегодняшним днём, ибо завтра меня может поразить молния. И тут назревает весьма глубокий вопрос, а зачем мне планировать то, что от меня не зависит.– говорил бродяга.

–Я правда, Вас не понимаю Семён.– добавил господин Штрубель и подступил к чугунной решётке. Он стиснул в ладонях холодные прутья и метнул жалостливый взор на человека в форме. Тучный мужчина, не иначе как, щетинистый кабачок, грозно восседал на стуле, подчас хмурил густые брови, указательным пальцем поправлял роговицу старомодных очков и вдумчиво отгадывал кроссворды. Жизнь господину Штрубелю казалась мрачной и тусклой во всех её начинаниях, весь мир сделался холодным и не найти нынче порядочных граждан.

***

Достопочтенный судья призвал адвокатов не прыгать с места в карьер, и сохранять спокойствие, иначе, как он выразился: «Я буду вынужден удалить Вас из зала заседания». Весьма суровое замечание возымело успех среди разгорячённых адвокатов, правда, конфликт и поныне, остаётся на повестке дня. Адвокаты очертили взором судью, обменялись взглядами, мысленно послали друг другу предсмертную записку и расселись по своим местам.

Седовласый судья горделиво восседал на тесном троне и прикидывал в уме, куда ему потратить гору баснословных деньжищ. Надо полагать, я со дня на день повешу на гвоздь деревянную браму и уйду на вечный покой, а если жизнь пенсионера мне покажется излишне скучной, то родная удочка томиться в мрачном сарае и ждёт не дождётся жирной щуки на крючке. Лучше будет уступить дорогу молодым, опять же трудно на старость лет брать взятки, с возрастом человек становится мягкотелым что ли и теряет былую хватку. Взять, например, этого господина, как его там… Судья краем глаза заглянул в блокнот и вполголоса прочитал: «Штрубель». Вполне себе честный гражданин, налоги платит точно в срок, однако не приглянулся местным авторитетом, и они решили отправить страдальца на нары. В молодости он бы и глазом не повёл, саданул бы молотком по столу и вынес бы приговор – пять лет строго режима. А сейчас он ну уж совсем раскис, вот-вот нюни по щекам пустит и взвоет белугой, мол, на кой Вы человеку жизнь ломаете. Тьфу! Аж, самому противно стало, судья снял очки и окинул надменным взором господина Штрубеля. И не скажешь ведь, что месяцем ранее он пребывал в расцвете сил, а нынче поник, как арестант на каторге. Господин Штрубель исхудал, лицо обросло колючей щетиной, свет в глазах потух, да и сам он с ног до головы обесцветился, стал жалкой копией былого себя. Он приклонил голову, подбородком коснулся груди и томным взглядом без конца изучал старые ботинки, на предмет дырок и всякой всячины. Глаз на судью он не поднимал, а надо бы. Старик, хоть и был внешне грозен, но молоточек в руках дрожал, и взгляд постоянно отводил в сторону, мог бы и на жалость надавить, раз такое дело. Однако господин Штрубель проявил полную безучастность к судебному процессу, ибо понятия не имел, что его ждёт в будущем и чем вся история с обманом кончится.

Продажный судья, зачитал пламенную речь, растянул её донельзя, с задних рядов послышался храп и по итогу всей хурмы он огласил приговор: «Суд признал Штрубеля Николая Иваныча виновным в совершении преступления, предусмотренного статьёй 158 Уголовного Кодекса Российской Федерации, и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на пять лет, с отбыванием наказания в исправительной колонии строго режима».

Как стало известно, господин Штрубель по воле случая, оказался не в том месте и не в то время. Опоздай он на час, откажись от сделки, или вовсе не приди на встречу, то не сидел бы он сейчас на скамье подсудимых, а отдыхал дома, полёживал на диване и читал газеты. Мягко говоря, господина Штрубеля нагло подставили и теперь, он будет вынужден отсидеть пять долгих лет за решёткой, вместо настоящего преступника. Рашид, признал его соучастником в ограблении строительного склада на окраине города и заявил, что за всем стоит именно этот исхудалый мужчина. Господин Штрубель потерял дар речи, он хотел было возразить, но не мог найти более подходящих слов, чтобы без брани и прочих оскорблений.

Бродяга Семён на утро следующего дня склеил ласты, его хватил сердечный приступ, и он скончался во сне. Что стало с Гогой, господин Штрубель понятия не имел, если верить слухам, то скупщика приговорили к трём годам строго режима и этапировали в Магадан, валить таёжные леса.

Решётка с грохотом захлопнулась и перед господином Штрубель открылась новая, насыщенная на события жизнь. Теперь он официально заключённый, другими словами «Зэк», а всё по той причине, что скупой платит дважды, а в случае с господином Штрубелем, лишается всего, вплоть до антикварной лавки и свободы.

Глава 9

Чистильщик

Ото сна Витасик восстал довольно рано, семья Цепелиных спала беспробудным сном и в квартире нынче витала немая тишина. И лишь часы тикали неустанно, а в остальном его не покидало чувство, что с господином Штрубелем случилось горе. Витасик и по сей день не проникся искренней любовью к закоренелому холостяку и до сих пор помнил, как господин Штрубель хохмы ради, напоил соседского кота валерьянкой.

Быть такого не может, чтобы человек в здравом уме и твёрдой памяти, оставил квартиру и не закрыл за собой входную дверь. Кто-кто, а господин Штрубель, скорее голову дома забудет, нежели оставит входную дверь не запертой на ключ. Стало быть, с ним точно стряслось ненастье, вероятно, он попал в больницу, или куда хуже, лоб в лоб столкнулся с тяжеленной фурой и погиб в автокатастрофе. Витасик и поныне питает неприязнь к господину Штрубель, но как несменный хранитель домашнего очага, по долгу работы обязан знать, что же на самом деле стряслось с жителем дома. Сейчас же Витасик упорно чесал затылок, но в скором времени, он выяснит, куда подевался господин Штрубель.

От соседей, ни весточки, ни слуху. К исчезновению жители подъезда отнеслись с толикой равнодушия на лице, словом их вовсе не интересовала бесследная пропажа господина Штрубеля. И лишь сосед сверху, на радостях выпил за здоровье господина Штрубеля две банки тёмного пива и поднял тост: «Теперь парковка моя и ни одна сволочь, больше не отнимет у меня мою собственность».

Проблема на удивление разрешилась стихийным образом, когда в квартиру господина Штрубеля заселился новый хозяин и оставил на пороге дома, набитый под завязку чемодан. Витасик до глубины души поразила весть о скором переезде в ту самую квартиру, где долгие годы проживал господин Штрубель. Извечные вопросы не унимались… Скорее наоборот, прибавили в размерах и сделались тяжеловесными для ума. Ему становилось всё труднее искать ключ к разгадке.

Витасик ожидал увидеть на месте господина Штрубеля очередного холостяка и зубом готов был поклясться, что новосельцем будет свободный мужчина в расцвете сил. Сами посудите, квартира двухкомнатная, и окна выходят на трубы местной фабрики. Большая семья на низкопробное и даром жилище не позарится, а молодожены предпочтут не тратить кровные рубли на заведомо плохой ремонт, они лучше выберут однокомнатную конуру, но с хорошей отделкой. Скромная берлога господина Штрубеля воплощала собою тусклое жилище закоренелого холостяка с многолетним стажем. С приходом очередных хозяев, квартира не прибавит в красоте, но не утратит былое убранство, обои останутся в первозданном виде, отжившая свой век мебель не двинется с места и пузатый телевизор не уйдёт в утиль.

Витасик не прогадал, хозяин, как изначально думалось, одинокий холостяк, на удивление с густой шевелюрой и гладко выбритым лицом. Странно, что он до сих пор не нашёл себе даму сердца и сами дамы не заарканили брутального жеребца. Человек весьма приятной наружности и видно, что располагает к себе внимание шикарных баб и жриц любви. Не совсем ясно, отчего столь видный мужчина ходит без обручального кольца и живёт бобылём, не зная, женской ласки. Правда, есть во внешности одно но – точёные скулы и угловатая челюсть выдавали в нём жестокую натуру и резкая походка, намекала на излишне суровый темперамент. Будь у него на шее семья, то весь дом ходил бы исключительно на цыпочках, и главе семейства перечить не смел. И стоило ему пригрозить толстым пальцем и разок другой крепко садануть по столу, как любая просьба, вплоть до женитьбы, будет выполнена в кратчайшие сроки.