Возьми мое сердце

С трудом протиснувшись сквозь плотный строй слушателей, официант протянул ей поднос и что-то тихонько сказал на ушко, после чего женщина посмотрела в указанном направлении и, встретившись глазами с прекрасной Ирмой, вдруг приветливо ей закивала, охотно принимая подарок.

Ирма подарила ей очаровательную улыбку и направилась к следующей группе людей. Все, дело сделано, нужно лишь немного подождать.

Марк перехватил ее, вынырнув откуда-то с двумя фужерами в расставленных руках. Один радостно протянул ей, другой оставил себе.

– Давайте выпьем, Ирма, за наше необыкновенное знакомство, – предложил он тост.

– А чем же оно так необыкновенно? – нежно рассмеялась девушка.

– Вы необыкновенны, Ирма. И вы понимаете, что я хочу сказать, я вижу, – Марк гипнотизировал ее пристальным взглядом сощуренных глаз. – И я верю, что этот вечер будет необыкновенным для нас обоих.

Девушка внимательно на него посмотрела, скрывая истинные чувства под немного рассеянной улыбкой, но Марк почувствовал, что она не осталась равнодушна к его словам и поняла намек.

– Марк, вы пришли сюда один? – спросила она.

– С кем бы я не явился сюда, уйти я хочу только с вами, – произнес мужчина серьезно.

Девушка улыбнулась. Краем глаза она заметила, как женщина, только что выпившая за ее здоровье, быстро покинула свою группу, стремительно направляясь к выходу из зала.

– Марк, вы позволите мне оставить вас на пять минут? – Ирма прикоснулась к рукаву мужчины, заметив, как он едва заметно дернулся. – Попудрить носик, – и она хитро улыбнулась, делая шаг по направлению к выходу.

Марк нервно сглотнул, прежде чем утвердительно кивнуть.

– Вас проводить?

– Нет, что вы, не стоит. И давайте договоримся, – Ирма остановилась, – когда я вновь вернусь, мы перейдем на «ты».

Марк согласно кивнул, скрывая победный блеск в глазах. Как только девушка вышла за дверь, он повернулся к Вадиму, продолжавшему сидеть у окна, и довольно улыбнулся, давая понять, что одержал стопроцентную победу. Вадим насмешливо отсалютовал ему своим наполненным стаканом и продолжил лениво цедить коньяк.

Ирма быстро шла по коридору в сторону дамской комнаты. Зайдя внутрь, тихонько защелкнула замок и прислушалась.

– Наталья Валерьяновна? – позвала она встревоженным голосом. – Наталья Валерьяновна?

Послышались подозрительные звуки, будто кого-то только что вырвало, и что-то еще, от чего Ирма чуть заметно поморщилась, скрывая презрительную улыбку.

– Кто здесь? – донесся до нее слабый голос.

– Наталья Валерьяновна, это я, Ирина Николаевна, исполнительный директор «Энскнефтьиндастрил», – девушка пошла на звук и остановилась под закрытой дверью в одну из кабинок.

Ей хотели что-то сказать, но спазмы снова вынудили женщину выпустить наружу очередную порцию содержимого ее желудка.

– Бедная, что с вами случилось? – в голосе Ирмы слышалось волнение, сама же она в это время, поймав свое отражение в огромном зеркале над мраморными умывальниками, поправляла прическу. – Вам нужна помощь? Может быть, вызвать врача?

– Помогите мне, – глухо вскрикнула женщина из кабинки. – Я не знаю, что со мной, о боже, – и она снова была вынуждена прервать свою речь.

– Я сейчас вернусь, Наталья Валерьяновна, держитесь! – произнесла Ирма, не двигаясь с места.

– Стойте! У меня безвыходное положение, – женщина за дверью чуть не плакала. Она разрывалась между необходимостью сесть на фаянс и склониться над ним. Чувствовала себя сейчас она настолько плохо, что в принципе, это было уже не так уж и важно.

– Давайте сделаем так, – Ирма легонько постучала в дверцу кабинки, за которой мучилась несчастная женщина. – Я сейчас же иду за доктором.

– О, боже, – застонала Наталья Валерьяновна. – Я одна, а скоро начало вечера. Я должна присутствовать там, чтобы получить вырученную сумму и отвезти ее в хоспис. Что мне делать?

– Думаю, мне стоит поговорить с президентом компании. Он войдет в ваше положение и перенесет открытие вечера на некоторое время. А вы сейчас вызовете кого-нибудь другого для получения пожертвований, хорошо?

– Вы моя спасительница, Ирина Ник… – отчество спасительницы пропало в клокотании и бульканье.

Через несколько секунд из-под двери к ногам Ирмы вылетела сумочка Натальи Валерьяновны. Девушка быстро подняла ее и положила на край умывальника.

– Кому я должна позвонить? – деловым тоном спросила она, доставая свой телефон.

– Олегу Петровичу, – выдавила женщина, стараясь сдержать звуки, рвущиеся из кишечника. – Попросите его срочно приехать. Иванов. Его фамилия на букву… – и она снова захлебнулась.

– Уже звоню, – заверила ее Ирма, щелкая кнопками на своем телефоне.

– Але, – послышался в трубке низкий бас.

– Олег Петрович? – Ирма цинично улыбнулась в большое зеркало. – Добрый вечер. Тут такое дело. Я звоню по просьбе Натальи Валерьяновны.

– Все прошло удачно, – констатировал неведомый собеседник. – Ирма, ты умница.

– О, я бы не сказала, что с ней все в порядке. Ей сильно не здоровится, думаю, следует вызвать врача. Вы не могли бы приехать в «Гранд-Плаза» на благотворительный вечер? Да, прямо сейчас. Дело в том, что она не сможет присутствовать при получении вырученной суммы и самолично отвезти ее в хоспис-центр. Вам придется сделать это за нее.

– Через пять минут начало, поторопись, – проинформировал ее бас.

– Это не важно, подойдет любой костюм, – проговорила Ирма. – На кону жизнь детей, и думаю, здесь уже не до этикета или дресс-кода. Да, хорошо, отлично, до встречи, Олег Петрович.

Ирма убрала свой телефон в клатч.

– Ну вот и все, – сказала она громко. – Дело сделано, вы слышали, Наталья Валерьяновна? – она раскрыла сумочку женщины, достала ее телефон и тихонько открыв заднюю панель, вытащила сим-карту. Согнула, и выбросила в урну.

– Да, – простонала женщина.

– Милая, как вы? – обратилась к ней Ирма. Ответом ей были характерные звуки. – Все, Олег Петрович уже в пути, а я бегу за доктором, держитесь, все будет хорошо.

Ирма наклонилась под раковину и, достав заранее приготовленную табличку «Идет уборка. Не входить», вышла за дверь. Огляделась. Неподалеку находились люди, но никто не обратил на нее внимания, и в дамскую комнату никто из них не направлялся. Она осторожно закрыла дверь на ключ, дубликат которого ей передал заранее тот самый официант, который обещал, что «колбасить тетку будет не по-детски», повесила табличку, и с прямой спиной царской походкой направилась в зал, где уже приветствовали прибывшего президента.

Дородный мужчина с густой шевелюрой и маленькой бородкой-эспаньолкой, слегка тронутой сединой, поднялся на сцену, которую за пять минут до этого освободили музыканты. Элегантный черный костюм с белой рубашкой и серебристо-серым галстуком сидел на нем безукоризненно. Золотые запонки, сверкающие в свете ламп, направленных на него, и дорогие начищенные туфли заканчивали безупречный туалет.

Благодушно переждав шквал аплодисментов в знак приветствия, мужчина произнес пламенную речь об исключительности сегодняшнего мероприятия. Он также выразил надежду на понимание присутствующими в зале дорогими гостями значения происходящего, и пригласил всех следовать за собой.

Как только он спустился со сцены, его окружили личные телохранители, и группа проследовала к большим двустворчатым дверям в другом конце огромного помещения. При его приближении двери распахнулись, послышалась торжественная музыка, подчеркивающая важность момента, и людской поток устремился в светлый зал вслед за президентом.

Ирма неспешно следовала вместе со всеми, рассеянно рассматривая людей в толпе в поисках Марка. В принципе, он не был ей нужен, но то, как он к ней отнесся, тронуло ее. Нет, она солгала бы себе, если бы сказала, что он произвел на нее сильное впечатление. Разве что потешил самолюбие, такое забытое чувство, задавленное в глубине души много лет назад. Тем более быть всего лишь дичью, трофеем опытного охотника – в этом мало чести. Впрочем, ей все равно.

Новый знакомый сам нашел ее. Выкрикнув ее имя, он помахал ей рукой с другого конца зала, и направился в ее сторону, пробираясь сквозь толпу, расталкивая людей и непрестанно извиняясь.

Ирма встретила его приближение с легкой улыбкой. Его намерения и чаяния читались так явно, что ее разбирал смех.

– У тебя все хорошо? – Марк аккуратно взял ее под локоть и повел вперед.

– Лучше и быть не может, – промурлыкала девушка.

Неожиданно она заметила пристальный взгляд официанта, и улыбка сошла с ее лица. Ирма внутренне подобралась, чуть заметно кивнув ему. Марк ничего не заметил. Он думал лишь о том, что ждет его после этого вечера. А он еще идти не хотел, тянул время и искал возможность отказаться от настойчивого предложения друга.

Эта женщина заводила его. Он чувствовал какую-то тайну, которую непременно желал разгадать, и дело даже не в срывании одежд, хотя он всеми фибрами души и тела желал этого и рассчитывал на такой исход. Было в ней что-то такое, что отличало ее от его знакомых девушек. Какая-то загадочность, словно она не та, за кого себя выдает. Эта мысль будоражила Марка, впрыскивая в кровь адреналин.

Наконец, они вошли в зрительный зал огромных размеров. Хрустальные люстры под потолком, украшенным лепниной, освещали пространство рассеянным мягким светом, создавая уютную атмосферу. Огромная сцена, задрапированная пурпурным занавесом, была освещена множеством разноцветных огней. Полукругом к ней были расположены ряды удобных кресел, обитых гобеленом в тон занавесу. Практически все они были заняты. Стены были украшены фресками с видами Италии.

Во второй части зала, сразу за рядами кресел, располагалась VIP-зона. Она была уровнем выше, и ограждалась парапетом из темного дерева. С двух сторон на эту площадку вели широкие ступени с ковровым покрытием. Вся площадь привилегированной зоны была заставлена сервированными столиками. В центре каждого из них рядом с букетиком ирисов горела тонкая свеча, как символ детской жизни, трогательно нежной, нуждающейся в помощи и защите.

Ирма бросила быстрый взгляд в сторону высокого дородного мужчины в строгом костюме с наушником в ухе. Он заметил это и направился в сторону секьюрити, остановившихся на подступах к VIP-зоне. Он что-то сказал им, показав рукой в сторону девушки, и протянул сложенный вдвое лист бумаги.

Мужчины выслушали его, тщательно изучили протянутый документ и согласно кивнули. Мужчина с наушником подал знак Ирме подойти.

– Идем, нас ждут, – потянула она Марка за рукав.

– Постой, – мужчина придержал ее за локоть, вновь испытав странное чувство от прикосновения к ее коже. – Я, конечно работаю здесь, и знаю этих ребят, они у меня в подчинении, но порядок и субординация сегодняшнего вечера… – в принципе, мужчина уже присмотрел им два неплохих местечка в центре зала, но опасался, что пока они до них доберутся, места уже окажутся заняты.

– Ты со мной, сегодня твои ребята подчиняются мне, – обернулась к нему девушка с насмешливой улыбкой, и устремилась к ожидающей ее охране.

– Здравствуйте, я Ирма Лявискус, представитель хоспис-центра. Наталья Валерьяновна вынуждена была уехать на срочную операцию, и мне поручено…

– Все в порядке, нас уже предупредили, прошу вас, – высокий охранник посторонился, пропуская Ирму вперед.

Она подарила ему благодарную улыбку и, обернувшись, поманила Марка за собой.

– Это со мной, – пояснила она.

– Да, конечно, прошу вас. Марк Ильич, добрый вечер, – поприветствовал секьюрити зама своего шефа. – Осталось несколько минут до начала.

Когда все именитые гости расселись по своим местам и затихли, основная часть ламп и люстр погасла, все софиты устремились на сцену. Под звуки фанфар тяжелый занавес дрогнул и разъехался в стороны, открывая декорированную сцену.

Имена представителей шоу-бизнеса, приглашенных на благотворительный вечер, держались в секрете, программа была никому не известна, поэтому все с любопытством ожидали начала концерта. Каково же было общее изумление, когда на сцену вышла прима эстрады, вызванная специально из Столицы. Этого не ожидал никто, и восторгу не было предела.

Известная певица прибыла не одна, ее театр почти в полном составе также принял участие в концерте, и зрители были вознаграждены сполна за свою щедрость на пожертвования.

Концерт длился полтора часа, музыка гремела, освещение со спецэффектами было на высоте, и равнодушных в зале не осталось.

Ирма же постоянно бросала взгляды на маленькие часики на хрупкой почти прозрачной кисти, с нетерпением ожидая окончания представления. То, что происходило на сцене, ее совершенно не интересовало. Внутреннее напряжение росло пропорционально времени, потраченному на бездействие, и девушка чувствовала, что начинает нервничать.

Ей хотелось встать и выбежать из зала, покинуть это здание и раствориться в темноте. Ей хотелось… Она облизнула высохшие губы и осторожно скосила взгляд на Марка. Его бумажник был в такой соблазнительной близости от нее, но она не могла рисковать и сорвать всю операцию. Глок ей этого не простит. Ничего, она потерпит, у нее есть в запасе несколько часов до того, как станет совсем невмоготу.

Официант проследил за успешным проникновением Ирмы в привилегированную зону и направился в помещение для обслуживающего персонала. Там он быстро стянул с себя жилет, накинул серый приталенный пиджак и вышел в коридор. Убедившись, что никто за ним не наблюдает, он приблизился к дамской комнате, снял табличку с бронзовой ручки и открыл дверь.

– Наталья Валерьяновна? – зычным голосом позвал он, достал из кармана форменных брюк накладные усы и прикрепил их под носом.

Ответом ему был шум спускаемой воды.

– Кто здесь? – донесся до него слабый голос измученной женщины.

– Наталья Валерьяновна, мне сообщили по поводу вашего самочувствия. Вас необходимо доставить в больницу, так, по крайней мере, мне сказали.

– Да, это Ирина Николаевна, славная девушка, – женщина не решалась покинуть кабинку, так как не была уверена, что сможет продержаться больше минуты.

– Я доставлю вас в ближайший госпиталь, откройте пожалуйста дверь, – мужчина постучал к ней.

– Я… не могу.

– Пожалуй, я смогу вам помочь.

– Я сама могу себе помочь, я врач, но мне просто не отойти от унитаза. Ох, прости… – и ее снова вырвало. Это была желчь, так как желудок был уже совершенно пуст.

– Давайте сделаем так, я дам вам пакет, и вы сможете дойти до машины.

– Я испорчу вам салон, – жалобно простонала Наталья Валерьяновна.

– Это дело поправимое. Вот, возьмите, – и, наклонившись, мужчина протянул ей под дверью полиэтиленовый пакет.

– Хорошо, думаю, стоит рискнуть, – женщина открыла, наконец, кабинку. – А Олег Петрович…

– Олег Петрович в зале, все идет как нужно, – заверил ее лже-врач. – Вашу руку.

Женщина вцепилась дрожащей рукой в протянутую ладонь и обессиленно повисла на мужчине. Она не узнала официанта, преподнесшего ей злосчастный фужер с шампанским. К этому моменту она вообще слабо соображала, измученная постигшей ее напастью.

«Толстая корова», – мысленно обругал ее мужчина, почувствовав тяжесть навалившейся на него туши. Ей же заставил себя ободряюще улыбнуться.

– Моя машина как раз у центрального входа, пройдемте к лифту. Все будет хорошо.

Спустя десять минут Ирма получила смс: «Свободно», и незаметно перевела дух. Теперь никто не помешает ей взять деньги.

Еще с утра в голове крутилась мысль, что всю сумму можно присвоить себе, и сейчас она пыталась сообразить, как бы обмануть и Петра и Глока. Разумеется, это было смертельно опасно, но предстоящая ломка страшила еще больше. Она была на нуле и понимала, что ее доли от дела хватит доз на десять, а затем снова придется возвращаться к Игу, терпеть его издевательства и потеть от страха и боли.

Может, сегодня все и выгорит, тогда она скроется на некоторое время, а может, даже покинет этот проклятый город навсегда. Ее здесь ничего не держит.

ГЛАВА 4

Представление шло полным ходом на радость толстосумам, до отказа заполнившим один из самых популярных концертных залов города, а на электронном экране, установленном на небольшом возвышении у стены перед сценой, высвечивалась цифра пожертвований, и Ирма с любопытством следила за мелькающими цифрами. Через час сумма была уже семизначной. Для госпиталя не бог весть какие деньги, но девушка могла существовать на них долгое время, не зная бед и забыв про трудности.

Она невольно облизнула губы и Марк, заметив это, придвинул свой стул ближе к ней, самоуверенно решив, что является причиной ее волнения. Он считал минуты до окончания концерта, мечтая о продолжении вечера в другой, более интимной обстановке. Мужчина уже решил, что отвезет ее к себе.

После долгих оваций артисты покинули, наконец, сцену, и президент, довольный тем, что сюрприз удался, подошел к табло. Прожекторы направляли свои лучи на него, постоянно держа в круге света.

Он снова произнес небольшую речь, поздравив всех с отличным результатом, и под аплодисменты пригласил Ирму пройти к экрану. Ему предварительно вручили листок с именем и должностью работника хосписа, и он знал, что заявленного в списках представителя Щеглову Наталью Валерьяновну в экстренном порядке заменил другой человек.

Когда он увидел девушку, неспешно направляющуюся к нему по центральному проходу, легко ступая по ковру, что-то шевельнулось у него внутри – ее загадочность и некая отстраненность не могли оставить его равнодушным. Даже не внешность, а что-то иное, метафизическое тронуло его сейчас.

С горящими глазами он ожидал ее приближения. Вдохнув аромат ее духов, он поцеловал ей руку и попросил зал приветствовать Ирму Лявискус.

Женщина с милой улыбкой сдержанно приняла порцию внимания в свой адрес, затем сказала о важности данного вечера, уверив в целевом использовании вырученной суммы для комплексного решения проблем профилактики, лечения и реабилитации детей, страдающих онкологическими заболеваниями, после чего ей вручили запечатанную коробку с наличными и банковскими чеками на предъявителя и в обществе нескольких охранников девушка покинула зал, одарив всех волшебной улыбкой.

Она ожидала, что выйдет через те же двери, в которые входила полтора часа назад, но за сценой оказалась еще одна, неприметная дверь, и Ирму направили именно туда. Заметив это, таинственный брюнет, помрачнев лицом, бросился к центральному выходу, стараясь не привлекать к себе внимание.

В коридоре Ирма дошла до лифта и вдруг развернулась к сопровождающим.

– Ребята, благодарю вас, но дальше я сама – у нас свои способы охраны и защиты. Внизу меня уже ждут. Спасибо за помощь и содействие, всего вам доброго.

Продолжая улыбаться, она вошла в зеркальный лифт и нажала кнопку с цифрой один. Как только двери закрылись, отрезав ее от группы брутальных мужчин, она устало вздохнула. Зеркала равнодушно отразили бледное осунувшееся лицо. Глаза, еще недавно сияющие и искрящиеся, сейчас были безжизненны.

Как же она устала весь вечер играть чужую роль. Ноги гудели, поясница раскалывалась, руки начинали дрожать мелкой дрожью, и девушка с ужасом понимала, что скоро начнется приступ. Упершись одной рукой в зеркальную стену, она опустила голову.

Неожиданно лифт остановился и распахнул двери. Девушка не успела поднять головы, как крепкие руки бесцеремонно вытащили ее из ярко освещенной кабины. Несколько ламп вспыхивали и гасли в конце безлюдного коридора, шорохи и звуки гулким эхом отдавались под его сводами.

– Что происходит! – испуганно вскрикнула Ирма, побелевшими пальцами вцепившись в заветную коробку с капиталом.

Ее грубо вжали в холодную стену и сильно надавили на горло. В лице мужчины, приблизившегося к ней, она увидела столько злобы, что похолодела.

– Что, узнала? – осклабился Глок, не так давно игравший роль охранника хоспис-центра. – Хотела смыться с моими деньгами, с…ка?

Он сильно тряхнул ее за плечи и снова впечатал в стену. Ирма ударилась головой, но не издала ни звука, сильно закусив губу.

– Нет, что ты такое говоришь! Я же не знала, что меня выведут в другой коридор! – ее сердце учащенно забилось в груди. Дышать было трудно, смотреть в эти жестокие глаза – страшно. Все-таки она ненормальная – решиться обмануть Глока! Да он ее на куски порвет, и никто даже не узнает, где он ее закопает.

Мужчина с отвращением посмотрел на подельницу.

– Деньги давай, – прохрипел он.

– Вот, но там и моя доля, – тихо пролепетала девушка, протягивая коробку и не в силах выпустить ее из дрожащих рук.

Глок медленно приблизился к самому лицу Ирмы. Та замерла и перестала дышать.

– Твоя доля, детка, была до того, как ты покинула зал, решив меня нагреть, – прошипел он.

– Но… – все поплыло у нее перед глазами, пол качнулся, и она сильнее прижалась спиной к прохладному мрамору стены.

Если приступ начнется прямо здесь – ей конец. Глок бросит ее, в этом даже не стоит сомневаться.

– Все, разговор окончен, – мужчина вдруг сверкнул глазами и, схватив девушку за горло, оскалил зубы. – Запомни – это был единственный раз, когда я пощадил тебя за такое. Попробуешь повторить – убью.

Как только хватка ослабла, Ирма медленно сползла по стенке на пол. Сил держаться на ногах уже не осталось. На лбу выступил холодный пот, руки дрожали все заметнее.

– Что, ломает? – улыбнулся Глок. – Хочешь уколоться?

– Хочу! – девушка поднялась так быстро, что вызвала смех своего подельника. Издевательский смех равнодушного к страданиям человека.

– Надо было придерживаться плана и помнить, кто тут главный, – проговорил он тихо и внятно. – Это тебе урок на будущее.

Он собрался уходить, когда снова приблизился к ней и вдруг содрал с ее головы парик. Девушка запоздало потянула руки к голове, обхватив ее руками, и сильно зажмурилась.

Жидкие волосы грязно-серого цвета, собранные в пучок на макушке, сильно контрастировали с ярким макияжем и изысканным вечерним туалетом.

– Глок, пожалуйста, позволь мне добраться до дома, я верну тебе парик позже, – со слезами на глазах просила Ирма, понимая, что обращается в пустоту.

Не слушая ее, мужчина нажал кнопку лифта, и когда двери раскрылись, бросив квадрат света на темный мрамор коридора, молча вошел в кабину.

Не говоря больше ни слова, девушка бросилась бежать по коридору в поисках туалета. Распахнув дверь, она ворвалась внутрь и подбежала к раковине. Дрожащими руками открыла кран и плеснула ледяной воды себе на лицо и грудь. Она принялась ожесточенно намыливать лицо, соскребая толстый слой театрального грима ногтями, царапая кожу. Губы дрожали, колени подгибались, заныло сердце. Вскоре в существе, отразившемся в зеркале, было практически невозможно узнать блистательную и загадочную красавицу Ирму.

Изможденная женщина с потухшим взглядом, серой дряблой кожей и морщинками вокруг глаз безучастно смотрела на свое отражение. Надо уходить, мелькнула мысль, и она нетвердой походкой направилась к выходу. У дверей вдруг замерла, быстро стянула платье через голову, отбросив в сторону, и осталась в легком сарафане. Все-таки она предвидела вариант, при котором ретироваться ей пришлось бы в другом образе.

Она направилась к лестнице и медленно спустилась на первый этаж, тяжело опираясь на перила.

С опущенной головой пересекла открытое пространство холла, стараясь не привлекать к себе излишнее внимание охранников и гостей вечера, и вышла, наконец, в прохладу ночи.

Мысль, что ей придется вернуться к Игу, вызвала приступ головной боли, отчаяние готовилось захлестнуть ее, но ноги упорно несли домой. Она должна укрыться за крепкими стенами своего жилища чтобы переждать первый приступ. Она позвонит ему, и он сам принесет то, что нужно. Только еще немного почувствовать себя свободной и независимой, пока дверь в квартиру не захлопнется за ней, как крышка гроба, отрезая от реального мира счастливых и радостных людей, к которому она уже не имела никакого отношения. Она умерла три года назад, в день, когда красивый брюнет Игнат первый раз дал ей попробовать «свет». Тогда в ее жизнь вошла кромешная тьма.

У подъезда опять сидел он, ее вечное напоминание о позоре и умерших мечтах. Лес. В эту минуту девушка просто ненавидела его. Зачем он приходит? Почему не может забыть ее, или хотя бы просто оставить в покое? Глупый мальчишка. Дурачок.

ГЛАВА 5

Лес сидел на обшарпанной лавке, сцепив руки в замок и упершись в колени. Склонив голову, он рассматривал носки ботинок. Ветер трепал светлые волосы, шумел в листве, но не мог отвлечь молодого человека от грустных раздумий.

Одинокий фонарь тускло освещал мотоцикл, припаркованный у тротуара чуть впереди.

Лес знал этот двор с детства и мог ориентироваться в нем с закрытыми глазами. Из года в год он приходил сюда, к своей Юльке. И каждый раз дыхание перехватывало, будто видел ее впервые. Нет, пожалуй, это не совсем так. При первом взгляде на нее он не почувствовал ничего особенного. Да, она удивила его своей необычностью, но ничего из ряда вон выходящего. Перед ним стояла девчонка с афрокосичками, поразившими его воображение, с лицом в сережках и клипсах. «Красивая», – пронеслось тогда в голове у одиннадцатилетнего пацана. Осознание зависимости от нее пришло позже, и с каждой новой встречей укреплялось, опутывая душу нитями восхищения и обожания. Ему необходимо было постоянно видеть эту девушку, вдыхать ее запах, прикасаться к смешным косам, держать за руку.