КошМарта

Мы устали купаться и вышли. Коровки обрадовались и снова накинулись на нас. Вдруг я почувствовала укус. Хотела сбросить наглого муравья или комара, но не успела, стряхнула только божью коровку. Еще укус. И снова не успела, под пальцами оказалась божья коровка.

По моей ноге ползли сразу три букашки, словно наперегонки.

– Смотри, Женя, три бегуна, каждый на своей дорожке. Ты за кого болеешь?

– Я…

Но устроить божьекоровий тотализатор мы не успели. Вдруг один из бегунов тормознул и решил принять допинг – ка-а-ак куснул меня за ногу! Я вскрикнула и от неожиданности дисквалифицировала всех троих сбрасыванием на песок.

– Они кусаются! – завопила я. – Божьи! Коровки! Кусаются!

– Маменька, ты на солнце не перегрелась? – подозрительно спросил Арсений.

– Я видела! Серьезно, они пробуют нас на вкус!

– Так это они? Не муравьи какие-нибудь? – помрачнел он. – Я уже весь искусан. С меня хватит, я пошел в машину.

– А купаться?

– Нет, спасибо. В море медузы, на пляже божьи коровки… Я лучше из этого дикого живого уголка вернусь в урбанистическое царство цивилизации и прекрасно там почитаю.

Арсений взял Стругацких и потопал к машине.

Женя нерешительно посмотрел ему вслед. С одной стороны, хотелось купаться – значит, с пляжа уезжать нельзя. С другой – необходимо было тоже выкинуть какое-нибудь коленце.

– Я от вас подальше. Насекомые летят на самое сладкое – женщин и детей, – сказал Алеша и отошел метров на пять.

Надо было срочно спасать отдых и превращать божьекоровочные бои без правил в игру.

– А я буду собирать божьих коровок! – заявила я и, взяв пластиковую бутылочку из-под воды, стала стряхивать в нее божьих коровок.

– Это зачем? – заинтересовался Женя.

«Пока не придумала», – хотела сказать я, но выкрутилась:

– Посмотрю, сколько их здесь.

– Па-а-ап! Мы божьих коровок собираем. Арсе-е-ений! Арсе-е-ений! Будешь с нами?

Арсений, не останавливаясь, отрицательно мотнул головой. Алеша заинтересовался, подошел и тоже стал снимать с себя красные точки и запихивать в бутылку.

– Мы похожи на солдат Первой мировой, которые на привале устроили вошебойку, – я стряхнула в бутылку сразу двух коровок.

– А зачем, кстати, мы это делаем? – спросил Алеша.

Но к этому моменту у меня уже была готова более стройная версия:

– У нас в усадьбе много тли. Все розы и яблони облепила, мешает им расти. Тлю поедают божьи коровки. Но их в усадьбе как раз нет. Мы возьмем коровок в отель и почитаем, можно ли их пару недель держать в банке, чем кормить, как ухаживать. Если можно – устроим божьекоровятник, привезем в Москву, а в усадьбе выпустим на вольный выпас. А если нельзя, отправим на газон отеля.

– Они в банке задохнутся! – рассудил Женя.

– А я им дырок сделаю, – Алеша включился в самую идиотическую затею, какую только можно было придумать. Это вполне в нашем стиле: что-то дельное создать мы не можем, а кретинские вещи – да пожалуйста!

Я недоверчиво смотрела на него, а он увлеченно проковыривал дырки в бутылке.

Усадьбой мы называем нашу подмосковную дачу. Деревянный двухэтажный дом с балконом, флигель, сад из десятка деревьев разной степени полезности, поляна для игр и чахлый огородик «Позор хозяйки». Нам хотелось, чтобы она походила на старинные усадьбы мелкопоместных обедневших дворян. Поскольку таких дворян в нашем окружении нет, нас никто не разочаровывает и позволяет оставаться в приятном заблуждении. Так вот, там действительно есть такая природная аномалия – за все пятнадцать лет нашего дачничания мы ни разу не видели божьих коровок.

Наступило время обеда. Изрядно покусанные, мы с божьекоровятником наперевес пошли к машине. Пляж и не заметил, что мы забрали немного жуков: оранжевые волны по-прежнему катились по песку.

Арсений, увидев бутылку с сотней красных букашек, неожиданно обрадовался:

– Ой, какая милота! Если ты в усадьбе не всех выпустишь, я устрою дома свою маленькую фермочку!

– Хорошо, только, чур, в квартире их не выгуливать!

В отеле, пока дети собирались на обед, я вымыла для домика пятилитровую пластиковую бутылку, вытряхнула туда коровок и залезла в интернет – почитать про их содержание в неволе. И что? И ничего. Вопиющее безобразие! Куда смотрят ученые-энтомологи! Ни одной научно-популярной статьи на тему селекции божьих коровок, правильного питания, размножения в неволе… В форумах все сводилось к следующему:

«– Я принесла божью коровку, хочу поселить в банке, чем ее кормить?

– Тоже мне, проблема! У меня муж принес к пиву раков, а есть их стало жалко, чем их кормить? Вот это проблема!»

«– Только февраль, а у меня в комнате ползает божья коровка, наверное, осенью куда-то в щель влезла и проснулась слишком рано. Будить ее или заставить еще доспать? И как?

– Спойте ей колыбельную. Коровка-шатун – страшное дело!»

«– Я хочу разводить дома божьих коровок. Но не скучно ли будет им все время сидеть в банке?

– Конечно, скучно. Для нормального разведения нужно не меньше сотни божьих коровок. Выпускайте их утром и вечером погулять по квартире. Только меня в гости пригласите, я посмотрю, как вы их потом собирать будете».

Но кое-что полезное я все же нашла.

– Дети, тут пишут, что при случае с голодухи коровки могут съесть муху.

За десять минут все мухи в округе были истреблены и запихнуты в банку.

– Еще можно кормить их фруктами и намоченным кусочком сахара!

В банку отправились фрукты и сахар.

– Но лучше всего тлю.

– Мам, в интернете по запросу «куплю тлю недорого» выскакивают предложения. Посмотреть? – Арсений быстро тыкал пальцами в телефон.

– Нет, покупать тлю точно не надо. Запихни им лучше абрикос. А еще здесь написано, что божьи коровки действительно кусаются – от голода они пробуют на вкус все, даже человека.

– Как это классно! Разводить божьих коровок! – впал в мечтательность Арсений.

– Убирать за ними, мыть банку, вытряхивать недоеденных мух, – в тон ему ответил Женя.

– Ну и что…

– Представляю себе: приходишь ты в зоомагазин и говоришь: «Извините, а где у вас отдел “Все для божьих коровок”?» – фыркнула я.

– Точно! Попрошу у них новые модели шлеек для выгула! – обрадовался Арсений.

Всю ночь коровки шуршали и скреблись в банке. Утром штук десять померли. Мы их выбросили и усовершенствовали ферму: банку положили на бок, насыпали на дно песка, всунули туда цветы и травинки, спрыснули все как следует водой, чтобы была влага. Дети накидали коровкам черешню, абрикосы, сахар и даже притащили из кафе вкусный домашний творог.

Ферму оставили на балконе в теньке, взяли маленькую бутылку для отлова свежих коровок и поехали на пляж. А там было пусто. Ни одной букашки, словно они все улетели или утопились.

Уже потом старожилы-крымчане рассказали нам, что раз в несколько лет с гор на берег летят тучи божьих коровок в поисках пищи, несколько дней мешают всем жить, а потом исчезают.

Дети истребили всех мух в округе и наловчились до того, что выхватывали их из-под клюва у носящихся над бассейном стрижей. Мы в ответе за тех, кого заточили. Раз в три дня ферму мыли: пересаживали всех коровок в маленькую бутылку, банку промывали, выбрасывали гниющие остатки фруктов, клали свежий песок и травинки, еду, подбавляли влаги и снова помещали туда коровок. Штук двадцать у нас все-таки умерли, однако больше полутора сотен жуков мы притащили в усадьбу и выпустили! Так что если в Подмосковье будет засилье божьих коровок – это мы завезли.

Лайфхак: берите все, что дает судьба. А может, вам не так уж и нужен котенок. Ферма божьих коровок или серпентарий гадюк – тоже забавно.

Глава 6

Навуходоносор Серпендулий Кетцалькоатль Первый, или как назвать котенка

– Генри. Красиво звучит, – Арсений задумчиво болтал ногой, развалившись в шезлонге.

Мы сидели на пляже и придумывали котенку имя. Завтра утром нам предстояло забрать его у Петровны.

– Мня-мня. Мню-мнями мнимня мнямнют мнямня!

– Ты прожуй сначала, а потом говори! Мнямня!

Женя на Арсения не обиделся исключительно потому, что рот его был занят вкусными конфетами, неторопливо проглотил и внятно произнес:

– Васька! У Тани кота зовут Васька!

– Колбаська! – передразнил его Арсений. – Всех котов зовут Васьками!

– Не всех! Второго Таниного кота зовут Рыжий! – запротестовал Женя.

– Гений! А ты хотел, чтобы у Тани обоих котов звали Васьками?

Таня – няня детей и самая крупная котовладелица в нашем окружении, потому что у нее обитают два беспородных кота. Оба появились по принципу «Ну не выбрасывать же»: один в мороз сидел на улице и мяукал так, что Танина дочка Аня не смогла пройти мимо, а второй как-то сам забежал в их квартиру на четырнадцатом этаже.

– Давайте в честь кого-нибудь назовем! – подала я голос, пока дети не подрались.

– Я же говорю – Генри. В честь Генри Форда, – Арсений упрямо гнул свою автомобильную линию.

– Бэтмен! – обрадовался Женя. – В честь Бэтмена!

– Еще скажи – Человек-паук! – возмутился Арсений.

Чувствую, драки не миновать. Приходится искать аргументы:

– Надо, чтобы мы не выглядели придурками, когда будем на даче звать его поесть. Представь: ходишь ты по деревне и кричишь: «Бэтмен! Бэтмен!»

– И что? – надулся Женя.

– А вдруг прилетит Бэтмен? Кого, мол, спасать надо? А у нас все в порядке. Бэтмен обидится. И оштрафует нас за ложный вызов.

– Нет! Назовем его Шекспир! – Алеша заложил пальцем книгу, чтобы не потерять, где читает.

– Кот не англичанин, – пытаюсь внести в обсуждение здравый смысл.

– Тогда Сократ.

Здравый смысл не вносится.

– Корни породы уходят в Абиссинию, она же Эфиопия. Давай великого эфиопа.

– Ганнибал.

– Еще скажи – Отелло.

– Тогда Май.

– Почему Май? – удивился Арсений. – Он родился в апреле, забираем в июле.

– А почему нет? – Алеша задумчиво посмотрел на море. И так значительно это прозвучало, что вся наша троица растерялась. Пока мы придумывали аргументы против, время ушло. Алеша снова уткнулся в книгу. Отвлекать великого сократофила было как-то неловко. Так, вопреки всякой логике, кот стал Маем. В любимом стиле нашей семьи – «прогрессирующий идиотизм».

Утром мы поехали за маленьким теперь уже Маем в Старый Крым. У Петровны на участке двухэтажный дом и большие вольеры. Коты считали, что это все им. Дом для зимы, вольеры для лета. В доме еще жила сама Петровна с сыном, но коты разрешали: кто-то же должен их кормить и убирать туалет. В одном из вольеров египетской статуей сидела росКошная (отличное слово для кошки) Белла Чао. Шерсть с отливом, глаза с прищуром, на нас – ноль внимания. Ходит тут плебс всякий. Рядом с Беллой Чао скакали два ушастика на тонких длинных лапках: Май с сестрой Зоей. В соседнем вольере развалился Скай, отец Мая, огромный абиссинец, привезенный в питомник из Дании.

– Котики! – умильно запищал Женя.

– А ты ожидал горилл встретить? – недовольно бурчал Арсений. По его мнению, котячьей теме уделялось слишком много внимания. Раз уж не заводить кота не получится, можно хотя бы сделать это скромно, без народных гуляний, фейерверков и добывания этого самого кота с края географии.

– Они милые!

– Пока тебе в тапки не накакали.

Скай приоткрыл глаз и зевнул в сторону Арсения, показывая всем своим видом, что уж он бы точно с Арсеньевскими тапками не церемонился.

– А почему они страшные? – зашипел мне на ухо Арсений. – Чебурашки какие-то!

– Сам ты Чебурашка! – обиделась я за Мая.

– А это уже к тебе вопросы. И немного к папе.

Но, надо признать, котята действительно ни капли не походили на классических мимимишных малышей из рекламы. К их треугольным мордочкам как будто две ладошки для смеха приставили – такие большие у них были уши. Глаза тоже оказались огромными, как у гуманоидов из детских книг. Худенькое тельце стояло на длинных лапках. Нет, вру, не стояло – бегало, прыгало, лезло по решетке вольера. Не котята, а маленькие львята. Повеяло саванной и зноем.

– Заходите, что же вы встали, – Петровна подтолкнула нас к дверце.

Алеша повел ноздрями, втянул запах саванны и с решительностью человека, идущего к хищникам, первым шагнул в вольер. Глава семьи все-таки, не кто-нибудь. За ним несмело втиснулись Женя и я. Арсений отвернулся к зреющим абрикосам и явно жалел, что в поле зрения нет хотя бы ржавой «Лады». Два инопланетянина с огромными ушами заторопились к нам. А что с ними делать? Гладить?

Будущий Май оценил диспозицию и понял: смешные хозяева – одно удовольствие, надо брать ситуацию в свои лапы, пока его не опередила сестрица и не заграбастала их себе. Он торопливо взгромоздился на туфлю Алеши и начал грызть шнурок. Алеша посмотрел на Мая, и на лице его появилось непривычное умильное глуповатое выражение. Я даже начала опасаться, не поразил ли его какой-то неведомый вирус, вызывающий мгновенное отмирание мозга. Так он и стоял, как жена Лота, превратившись в соляной столб. Мы тоже стояли. Минут пять. Ничего не происходило.

– Пап? Он шнурок твой ест! – решился напомнить Женя.

– Пусть ест, – прошептал Алеша.

– У-у-у… все. Пропали папенькины кожаные кресла, – вздохнул Арсений.

Как в воду глядел. Мало кто может сказать о своем воспитаннике, хоть кошачьем, хоть собачьем, хоть человечьем: да когда же мы успели его разбаловать! А вот я четко знаю не только год, но даже день, час, минуту и секунду. С этого момента Маю стало позволено все: спать на любимых кожаных креслах, будить в пять утра, чтобы погладили, скакать по Шопенгауэру и даже тырить ряженку из хозяйской кружки прямо в тот момент, когда хозяин пьет ее сам.

– Мам, а двух мы не заберем? А погладить можно? А этого? А Беллу Чао? А где еще котики? Ну, дайте мне подержать Мая, все держали, я тоже хочу! Ой, прямо не верится, что у нас свой котенок! Какая жизнь-то интересная становится! – прыгал в восторге Женя.

Количество котолюбов в нашей семье множилось на глазах.

Оставался Арсений. Крепкий орешек. Несгибаемый урбанист.

В номере отеля для начала Май увидел лоток и радостно кинулся к нему.

– Умный какой! – умилилась я. Май посмотрел на меня, как на идиотку: да, много ума надо, чтобы сходить в туалет.

Затем попрыгал за мухой. Попытался порисовать с Женей, но не доставал до стола. Женя улегся на пол, и Май тут же начал направлять карандаш своей лапой. Спать я взяла его к себе под бочок. Он прижался и засопел. А я всю ночь боялась его раздавить, поэтому наутро у меня затекли ноги, руки, бока, шея и все остальные части тела, вплоть до кончиков ушей.

На следующее утро мы сели в машину и поехали обратно в Москву. Переноску Май решительно отверг: неутомимо орал так, как будто его распиливают надвое, – ему нужна была иллюзия свободы. Надели на него шлейку и выпустили. Конец ее я крепко держала в руках: вдруг Май неведомым образом исчезнет из машины или скакнет под педали управления. Котенок потаращился в окна, потоптался на мне, успокоился и огляделся. Алеша рулил. Женя улыбался. Арсений сидел с брезгливым видом. Май вздохнул, но откладывать самое трудное не стал и перебрался к нему на колени. Так началась дрессировка человеков.

– А ко мне? – завопил Женя.

– Он меня выбрал, – задрал нос Арсений, ибо нет ничего милее, чем уесть брата. Даже если для этого надо взять кота. С шерстью.

– Ма-а-ам!

– Я подержу, потом тебе дам! – Арсений смилостивился. Май удобно устроился у него на коленях.

– Ой, он мурчит! Значит, я ему нравлюсь! А знаете, кошки мурчат не голосом, у них от мозга идет импульс то ли ко рту, то ли к носу, и тонкие косточки вибрируют, а вся кошка резонирует, как гитара!

– Ты откуда знаешь? – удивилась я.

– Ну так… Ой, он мне живот подставляет! Это значит, доверяет мне, я читал! Да поглажу я тебя, поглажу! А еще знаете что…

Когда лекция о кошках перевалила за полчаса, я не выдержала и снова настойчиво спросила, откуда столь глубокие познания.

– Ну… Мне же надо было знать, к какому геморрою готовиться. Я статьи изучил, по специальным форумам полазил… Спи, мелкий, спи, я просто руку поправлю, она у меня затекла. Знаешь, это самый милый геморрой в жизни!

– Ты же не любишь животных! – не удержалась я.

– Не люблю. И животных, и зоопарки, и цирки не люблю. Но Май – это не просто животное, это наше животное!

Лайфхак: не заморачивайтесь с тем, чтобы подружить животное с его ярым противником. Они и без вас отлично поладят. Вопрос времени. И мозгов. У обоих.

Глава 7

Как подготовить квартиру к стихийному бедствию

Если кто-то думает, что для котенка нужны только миска и лоток, то этот кто-то прав. Но маркетологи не зря получают свой хлеб. Миски, например, бывают железные, как в тюрьме. Бывают керамические, выглядят они, как изделие первоклассника на уроке труда, но стоят, как фарфоровая ваза династии Мин.

Домики – это вообще отдельная история. Не знаю, как коты жили раньше, по-моему, на ковриках или подоконниках, но сейчас им всем вынь да положь отдельный уголок. И тут меня настиг ступор. Я, имея богатейший опыт покупки детских приблуд (коляски – кроватки – шмотки – развивалки), мужских игрушек (ножички – пилы – радиоуправляемая ерунда), женского барахла (все, что можно представить, и еще немного), ни разу не видела такого, чтобы товар был только трех категорий:

☝ дешево и страшно,

☝ дорого и страшно,

☝ вообще непонятно, зачем и для кого сделано.

Производители кототоваров свято уверены: вы для котенка должны выделить свою квартиру, а сами будете как-нибудь ютиться в уголке. Вам придется выбросить мебель, а вместо нее накупить лесенки и полочки из опилок и соплей по цене красного дерева, потому что котейке необходимо бегать под потолком. В кухню желательно впихнуть пару трехметровых столбов-когтеточек, больше похожих на тотемные: перед едой котику надо имитировать охоту и прыгать по деревьям. Для правильного развития необходимы четыре десятка игрушек: мелкая моторика, крупная моторика, средняя моторика, гибкость хвоста, ловкость ушей, ну и просто для удовольствия. Вы что, хотите получить недоразвитого кота?

Я месяц искала подходящий домик. Все, что было по размеру и не требовало отдельной комнаты коту, явно разрабатывали дизайнеры мебельной фабрики села Унылые Тупицы. То есть омерзительно-омерзительно-омерзительно, а сверху мех молодого чебурашки.

Человеческий диван выбрать легче.

– А может, и купим ему диван? – спросил Женя, когда я особенно громко вздыхала от отвращения.

– Да что уж там, квартиру отдельную сразу купите, – проворчал Арсений. – И няню заведите. Он же ма-а-аленький.

Наконец, я нашла нечто пристойное. Из дерева. С двумя лежанками и будкой. С когтеточкой и игрушкой. Матрасики отстегиваются и стираются. Ни один чебурашка при их производстве не пострадал. Как меня жаба давила – три дня исполняла арию Сквалыги. Утром и вечером. Иногда в обед. Но ее все-таки победила давняя мантра: «На детях не экономят». Плюс на это сооружение можно было смотреть, не борясь с подступающей от омерзения тошнотой.

Потом настала очередь лотков. Обычные. С поддонами. Двухъярусные. Закрывающиеся. Музыкальные. Имитирующие унитаз. Самоочищающиеся…

На последних я сломалась, закрыла ноутбук и купила обычное корытце в ближайшем зоомагазине. Не быть мне ответственным котоводом, не появится моя с Маем котография на обложке журнала «Котофил», не дам я интервью: «А чтобы котик мог себя реализовать, мы даже завели в квартире мышей, и теперь он на них охотится».

Купить все нужное – это полбеды. Важно спрятать от котенка все ненужное. А как определить, что для него опасно? К счастью, у нас есть Женя.

– Ты на четвереньках ходить умеешь?

– Это вот так? – опустился Женя на пол.

– Да. Твоя задача – обползти всю квартиру, ткнуться носом во все места, уронить все, что не прибито гвоздями, подозрительные предметы сложить в пакет и убрать. Иначе котенок может пораниться об острое, проглотить мелкое, свалить на себя тяжелое.

Женя вошел в раж: ползал по квартире, терся об ноги, громко мяукал и требовал внимания.

– Уйди от меня! – отпихивал его Арсений.

– Меня попросили быть котом!

– Котом, а не идиотом!

– Ма-а-а-ам!

На окна поставили антикотиные сетки. Чтобы избежать самовыбросов котов на головы беспечных прохожих.

Помимо мелкого и опасного для котенка в любой квартире есть то, для чего опасен котенок. Статуэтки и вазочки на открытых полках. И тут для меня наступило счастье. Потому что…

– Я не хочу, чтобы в нашей домашней библиотеке на полках перед книжками стояли всякие фарфоровые уродцы и глиняные придурковатые мужики с дырками вместо глаз! – вопила я, как укушенная, когда мы с Алешей только чертили проект библиотеки и вымеряли ширину полок.

– Почему обязательно уродцы? У нас столько красивых статуэток! Чем тебе Артемида не угодила?

– Артемида одна! А мужиков в картузах много! Из-за этих статуэток книгу взять невозможно, они стоят на подступах к ним, как глиняная армия монстров!

Статуэтки у нас появлялись самопроизвольно. Почкованием, что ли… Их привозили из командировок, дарили, покупали под влиянием импульсного помутнения рассудка. Они были красивые и страшные, осмысленные и бессмысленные, памятные и «а эта хрень у нас откуда». Но их было чертовски много. Хоть на рынок и торговать, причем на вес, а не поштучно.

– Да, кстати об армии! – вспомнил Алеша. – А куда мы денем мою коллекцию оловянных солдатиков? Мою прекрасную армию Наполеона? Моего Кутузова с гренадерами? Пушки, наконец? Их под стекло надо. Или давай закажем под них отдельный шкаф! А еще лучше – стол, и я сделаю макет сражения…

– Не-не-не! – пугалась я макета величиной в комнату. – Армию оставим, ей на полках будет хорошо, напротив «Войны и мира».

– Армия большая. Толстой столько не написал. Его собрание сочинений – половина полки, а солдатиков хватит на две-три.

– Ну, к зарубежной литературе. Там что ни буква, обязательно писатель-француз попадется.

– И Диониса.

– И Диониса.

– И Моисея.

– Куда Моисея! Ну куда! – я всплескивала ручонками и в поисках справедливости глядела на люстру. На люстре справедливости не было.

– Это копия скульптуры Микеланджело! И хорошая копия! – произносил Алеша таким тоном, что я понимала: буду сопротивляться – меня запишут в неучи и противники культуры.

– Ладно. И Моисея, – я вздыхала обреченно и увеличивала в проекте ширину полок на пять сантиметров. Для Моисея. Потом добавляла еще пять – бюст Диониса был размером с мою голову.

За Моисеем в полки просочились несколько амфор, Будда, Конфуций, красавица-эфиопка с кувшином на плече, непонятный козлобородый мужик, театральный бинокль, верблюды и слоны из всех пород дерева, разудалый боцман, три шкатулки с неизвестным содержимым и – уж совсем неизвестно почему – Дон Кихот.

Все остальное распихалось по квартире. Я наслаждалась. Статуэтки декорировали подоконники, Аполлон с Артемидой встали на письменный стол, и в итоге книги можно было спокойно брать, просто открыв шкаф, а не вытаскивая предварительно бесчисленных собачек с отрубленными хвостами.

Но тут замаячил котопризрак. А значит, привет Аполлону. Я собственноручно молча переместила их с Афродитой, а заодно сонм бесхвостых собачек и лисичек под стекло, а глиняных мужиков с гармониками и прочее бесчисленное надаренное или привезенное из поездок народное творчество с облегчением убрала в огромную коробку. С надеждой эту коробку больше никогда не открывать. Разве что в старости пойду на Измайловский рынок торговать фарфором на развес. Такого, мне кажется, больше нигде нет.

Лайфхак: реальные потребности кота – поесть, поспать, пописать. И хозяин для утех и увеселений. А значит, купить надо только миски, домик и лоток. Хотя спать котейка будет везде. Где мягко. Где жестко. Где удобно. Где неудобно. А все остальное – это ваше желание создать себе сложности и гроза кошельку.

Глава 8

Кошачья мифология

Вы никогда не задумывались, сколько мифов гнездится в нашем сознании? Их тысячи, и возникают они по любому поводу. Куда там древним грекам, каждый из нас радостно плодит их сам и заимствует у других. Что, в детстве вам друзья не говорили: если ударить по голове человека, который скосил глаза к носу, он так и останется косоглазым? Верили, да? Так вот, мифов про котов у меня было на целое собрание сочинений.