Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Часть 2. Апостол: Деяния. Послания. Апокалипсис

Глава четвертая

Заключение святых апостолов Петра и Иоанна в темницу и следствие речи Петровой (стихи 1–4). Допрос апостолов в синедрионе, запрещение им проповедовать об имени Иисусовом и отпущение их на свободу (стихи 5–22). Молитва апостолов и ниспослание верующим благодати Святого Духа (стихи 23–31). Взаимная любовь членов первой христианской общины (стихи 32–37)

Заключение апостолов Петра и Иоанна в темницу

(Деян. 4, 1–4)

Раздраженные проповедью святого Петра, священники, начальник стражи при храме и саддукеи схватили апостолов и заключили их в темницу до утра, ибо уже наступил вечер.

Священники досадовали на то, что апостолы, не имея, по их мнению, законного полномочия, учат народ. Начальник стражи досадовал на то, что стечением народа нарушается благочиние. Саддукеи же были раздражены тем, что апостол учил о воскресении мертвых, которое они отвергали. Они прервали речь апостола и наложили на них руки (Деян. 4, 3) – конечно, не без распоряжения синедриона. Так как было уже поздно и спешить с созывом синедриона для суда над апостолами не было большой надобности, то их посадили в темницу – отдали их под стражу до утра (Деян. 4, 3).

В то время как представители иудейской иерархии отнеслись к апостолам столь враждебно, простые люди так были увлечены речью апостола, что уверовало великое множество – около пяти тысяч (Деян. 4, 4). Уверовали они, как подчеркивает дееписатель, не ради собственно чуда, но убежденные словом апостола. К этому подготовило их, вероятно, все то, что совершали апостолы и до тех пор, начиная со дня Пятидесятницы, и вся необыкновенная жизнь первых христиан, стяжавшая им общее уважение и любовь.

Допрос апостолов в синедрионе

(Деян. 4, 5–22)

На следующий день собрался синедрион. Это, как видно, было формальное и полное собрание синедриона, так как дело апостолов было сочтено важным. Тут заняли свои места и отставной первосвященник Анна, или Анан, и Каиафа, осудивший Господа Иисуса Христа, и еще неизвестные в истории Иоанн и Александр, члены рода первосвященнического (Деян. 4, 6), имевшие в то время, видно, силу в синедрионе, может быть, как родственники первосвященников.

Поставив обвиняемых посреди, как было в обычае[22], спрашивали их, какою силою или каким именем, то есть чрез призывание какого имени, они сделали это (Деян. 4, 7). Члены синедриона, конечно, знали, что апостолы совершили это чудо именем Иисуса Христа, но им хотелось на собственном признании апостолов основать обвинение их или в еретичестве и богохульстве, или в мятежнических стремлениях. Или, быть может, они рассчитывали, что апостолы, испугавшись, отрекутся от сделанного ими.

Тогда Петр, исполнившись Духа Святого, сказал им (Деян. 4, 8). Петр исполнился Духа Святого особенным образом для защиты правого дела, как это и обещал Господь Иисус Христос Своим ученикам прежде[23].

Начальники народа и старейшины Израильские! (Деян. 4, 8). Начиная с почтительного обращения, святой апостол Петр с особой силой, прямотой и дерзновением отвечает на поставленный вопрос, тем не менее отдавая должное властям, хотя и недостойным.

Если от нас сегодня требуют ответа в благодеянии человеку немощному, как он исцелен (Деян. 4, 9). Дальнейшая условная форма речи апостола тонко и остро указывает на несправедливость теперешнего суда над апостолами. И в самом деле: они оказали благодеяние несчастному человеку – неужели за это следует судить их? Вместе с этим апостол торжественно и дерзновенно свидетельствует перед всеми, что чудо действительно совершено, и совершено притом именем Иисуса Христа Назорея, Которого вы распяли, Которого Бог воскресил из мертвых (Деян. 4, 10).

Далее, ссылаясь на пророчество, которым однажды воспользовался в применении к Себе Сам Господь, а именно на псалом 117-й[24], апостол говорит о Господе Иисусе Христе: Он есть камень, пренебреженный вами зиждущими, но сделавшийся, тем не менее, главою угла, – добавляя, что и нет ни в ком ином спасения (Деян. 4, 11). Смысл этого тот, что распятый ими Иисус стал краеугольным камнем нового здания Царства Божия на земле и что только Его именем можно получить спасение, так как Он один – Искупитель человечества от греха, проклятия и смерти.

Эти слова произвели столь сильное впечатление на членов синедриона, что они не знали, на что им решиться. Их поразила прежде всего необычайная смелость Петра, с которой он решительно исповедал Христа перед всем синедрионом и из положения обвиняемого перешел в положение обвинителя, изобличив их в убиении Христа. Члены синедриона удивлялись смелости и ораторству апостолов. Видя, что те – люди некнижные и простые (Деян. 4, 13), узнавали в них Христовых учеников и убеждались в том, что они продолжают столь ненавистное фарисействующим иудеям дело Христово.

Вместе с тем присутствие исцеленного налагало печать молчания на уста судей: они ничего не могли сказать в опровержение действительности увиденного ими чуда. Поставленные в затруднение, они выслали апостолов вон, чтобы наедине посоветоваться между собой о дальнейших мерах против этих неприятных им чудотворцев. В результате всего того, что произошло за последнее время, начиная со дня Воскресения Христова, ими овладела нерешительность.

Возможно, что среди них были лица, подобные Иосифу Аримафейскому и Никодиму, а потому решение их было весьма мягким – запретить апостолам проповедь о Господе Иисусе Христе: Отнюдь не говорить и не учить о имени Иисуса (Деян. 4, 18). Ясно, что это было распоряжение людей, несколько растерявшихся.

«Какое безумие! – говорит об этом святитель Иоанн Златоуст. – Зная, что Христос воскрес, и имея в этом доказательство Его Божества, они надеялись своими кознями утаить славу Того, Кто не был удержан смертью. Что сравнится с этим безумием? И не удивляйся, что они опять замышляют дело несбыточное. Таково уже свойство злобы: она ни на что не смотрит, но везде бывает в замешательстве».

Справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога? (Деян. 4, 19). С поразительным мужеством и смелостью отвечают на это запрещение апостолы. При этом они прямо заявляют, что не могут не проповедовать о том, чему сами были свидетелями.

Страх синедриона перед народом не дал возможности причинить апостолам какое-либо зло: они были отпущены на свободу. Здесь мы видим очевидную нравственную победу апостолов, но здесь же видны и грозные признаки предстоящих апостолам и всем первым христианам гонений за веру. Ответ апостолов синедриону дает нам указание, как поступать, когда земные власти требуют от нас чего-либо противного закону Божьему и совести: ради угождения земным властителям нельзя идти против закона Божьего и велений совести.

Молитва апостолов и ниспослание Святого Духа

(Деян. 4, 21–31)

Лишь только апостолы были отпущены, они пришли к своим (Деян. 4, 23), то есть в дом, где пребывали в то время остальные апостолы и некоторые из верующих, вероятно, в молитве о благоприятном исходе дела. Рассказ апостолов о происшедшем воодушевил всех, и все собрание, как один человек, обратилось к Богу с горячей молитвой. Это – первая дошедшая до нас христианская общественная молитва. В этой молитве они искали первого утешения и ободрения, предавая все дело в руки Божии и испрашивая у Бога лишь дерзновения в проповедании истины.

В связи с высказанными синедрионом угрозами в основу молитвы было положено псаломское изречение Давида, в котором последний с евангельской наглядностью изображает восстание против Мессии и в лице Его – против Самого Бога Отца: Восстают цари земные, и князья совещаются вместе против Господа и против Помазанника Его (Пс. 2, 2). Это изречение молящиеся применяют к Мессии – Господу Иисусу Христу, на Которого подвиглись все в этом городе, то есть Иерусалиме, для того, чтобы – сами того не ведая – исполнить предопределенное в Совете Божием искупление человечества через убиение Сына Божиего.

Дальнейший смысл молитвы святитель Иоанн Златоуст выражает так: «Приведи все это к концу и покажи, что они замышляли тщетно», то есть что невозможно остановить благовестие о распятом и воскресшем Мессии. Заключают они молитву не прошением об избавлении от страданий, а только просьбой о даровании им смелости и дерзновения проповедовать о Христе, подкрепляя эту проповедь знамениями и чудесами.

На молитву горячей веры Бог ответил чудесным знамением: Поколебалось место, где они были собраны, и исполнились все Духа Святаго (Деян. 4, 31). Это чудесное колебание места было символическим выражением всемогущей силы Господа, которая не оставит их беспомощными и беззащитными перед лицом врагов. Молитва их была тотчас же исполнена: сподобившись особого подъема от Духа Святого, они стали безбоязненно смотреть на предстоящий им путь страданий за Христа и ощутили себя сильными и способными дерзновенно проповедовать слово Божие.

Взаимная любовь первых христиан

(Деян. 4, 32–37)

Число членов христианской общины после великого чуда исцеления хромого увеличилось больше, чем вдвое, и потому дееписатель счел нужным вновь дать характеристику жизни этого умножившегося общества, дабы показать, что внутреннее его состояние осталось таким же: сохранялось полное единодушие и взаимная братская любовь. Сохранялось и обобществление имущества, в силу чего никто ничего… не называл своим (Деян. 4, 32).

Апостолы же с особой великой силой проповедовали о Воскресении Христовом. Это не значит, что они проповедовали только об этом, но что Воскресение Христово, как основание христианской веры, было основанием и средоточным пунктом всей апостольской проповеди[25]. Среди первых христиан не было… никого нуждающегося (Деян. 4, 34), потому что владевшие землями или домами по доброй воле продавали их и приносили цену проданного апостолам, которые из составлявшейся таким образом общей кассы помогали нуждающимся.

Примером такого бескорыстия указывается кипрянин Иосия, прозванный… Варнавою, что значит – сын утешения (Деян. 4, 36), вероятно, за особенный дар утешительной речи. Характерно, что он был левит, то есть из сословия служителей храма, особенно враждебно относившихся к Господу Иисусу Христу. Вероятно, он продал участок земли в Палестине, которыми обычно владели все священники и левиты, как видно из примера пророка Иеремии (см. Иер. 32, 7–12). Это был тот самый Варнава, спутник святого апостола Павла, хорошо известный в истории первохристианства, о котором далее много повествует Книга Деяний.

Глава пятая

История Анании и Сапфиры, утаивших часть денег за проданное имение (стихи 1–11). Чудеса, совершившиеся апостолами и новое гонение синедриона на апостолов: заключение их в темницу, освобождение их Ангелом, проповедь в храме, ответ перед синедрионом, совет Гамалиила и отпущение апостолов на свободу после нанесенного им бесчестия (стихи 12–42)

История Анании и Сапфиры

(Деян. 5, 1–11)

После похвального примера Варнавы дееписатель приводит противоположный пример – пример нравственного падения в этом идеальном первохристианском обществе. Некие муж и жена по имени Анания и Сапфира, продав имение, утаили из вырученной от продажи цены и лишь некоторую часть принесли в общую кассу к апостолам, сказав, что принесенное ими – все, что было выручено за проданное (это видно из 8-го стиха). В этом поступке выразилось не только их своекорыстие, но и намеренная, сознательная ложь, а главное – фарисейское лицемерие. Они хотели представиться такими же самоотверженными, как и другие, не будучи таковыми.

Это было первое темное пятно на светлом фоне святого общества первых христиан, а потому такой поступок не мог остаться без самого строгого наказания на вразумление всем. Святой апостол Петр узнал об этой лжи, без сомнения, по наитию исполнявшего его Духа Святого и прямо указал Анании на совершенный им грех, назвав его делом отца лжи – сатаны: Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому? (Деян. 5, 3).

Действие сатаны на Ананию святой Петр выражает почти в тех же словах, что и евангелист Иоанн – действие сатаны на Иуду предателя (см. Ин. 13, 2). Из этого уже видна опасность поступка Анании и Сапфиры для всего первохристианского общества, если бы это действие не было обнаружено святым Петром и не прекращено в самом начале решительным искоренением зла из среды первых христиан.

Чем ты владел, не твое ли было? – спрашивает апостол Ананию (Деян. 5, 4). Очевидно, что обобществление имущества отнюдь не было принудительным и внешне обязательным, но вполне добровольным. Грех Анании был именно в совершенном им обмане – в том, что часть вырученной им за продажу имения суммы он хотел представить как всю сумму.

Ты солгал не человекам, а Богу (Деян. 5, 4). Это выражение ясно указывает на Божественное существо Духа Святого и на Его Личность. Такое суждение показало Анании всю глубину его нравственного падения, которой он, быть может, не замечал.

Услышав сии слова, Анания пал бездыханен (Деян. 5, 5). Это было непосредственное наказание Божие преступнику за его тяжкий грех против Духа Святого. Тяжесть этого наказания объясняется опасностью, которая грозила от этого Иудина греха всему первому христианскому обществу. Один грешник представляет большую опасность для других, как человек, от которого другие могут заразиться его болезнью.

Разве не знаете, что малая закваска квасит все тесто? (1 Кор. 5, 6). Это апостольское изречение объясняет нам строгость суда над Ананией. Грех Анании мог быть опасен для целого общества, а потому этот гнилой член немедленно отсекается в страх и поучение другим, чтобы кто-нибудь не вздумал взять с него пример.

И великий страх объял всех, слышавших это (Деян. 5, 5). Вероятно, все это произошло в общем, быть может, даже богослужебном собрании, и такая явная казнь Божия не могла не потрясти всех.

И встав, юноши приготовили его к погребению (Деян. 5, 6) – вероятно, это были молодые служители, исполнявшие разные поручения, как было и в синагогах.

И, вынеся, похоронили (Деян. 5, 6) – тотчас же вынесли труп за город, где обычно погребали умерших, и похоронили его там.

Жена Анании ничего не знала о происшедшем, а когда часа через три (Деян. 5, 7) пришла, святой Петр уличил и ее в обмане и сговоре с мужем. Желая дать ей возможность оправдаться и раскаяться, святой апостол спросил ее, за сколько они продали землю, но и она повторила ложь своего мужа.

Но Петр сказал ей: что это согласились вы искусить Духа Господня? (Деян. 5, 9). В этот момент возвратились юноши, похоронившие ее мужа, и святой Петр воспользовался этим, чтобы и ей изречь ту же казнь, которая постигла ее мужа: И тебя вынесут (Деян. 5, 9). И она тотчас же упала у ног его и испустила дух.

И великий страх объял всю церковь (Деян. 5, 11). Примечательно, что здесь впервые дееписатель называет общество первых христиан Церковью, по-гречески «Экклисиа».

Новое гонение синедриона на апостолов

(Деян. 5, 12–42)

Окончив повествование о событиях внутренней жизни Церкви, дееписатель опять дает характеристику тогдашнего состояния христианского общества. Для этого состояния характерно множество знамений и чудес, совершавшихся апостолами в народе (Деян. 5, 12), – то есть, по-видимому, среди неверующего народа для привлечения его к вере во Христа, – а также единодушие между всеми христианами. Все верующие во Христа даже при посещении храма держались там вместе, одной сплоченной массой. Таким местом был притвор Соломонов – крытая галерея при главном входе в храм, очевидно, удобная для христиан по причине своей значительной величины.

Чувство некоторого страха и высокого почтения к христианам делало то, что все держались от них в некотором почтительном отдалении.

Из посторонних же никто не смел пристать к ним, а народ прославлял их (Деян. 5, 13), ценя, очевидно, их высокие религиозно-нравственные качества.

Далее говорится, что число верующих во Христа, как мужчин, так и женщин, все более и более увеличивалось. Особенно поразительны были чудеса исцелений болящих, причем как прежде даже одно прикосновение к одежде Христовой давало исцеление, так теперь исцеляла даже тень проходящего Петра (Деян. 5, 15). На апостолах буквально исполнились слова Христовы: Верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит (Ин. 14, 12).

Громадный успех апостольской деятельности вызвал новое гонение против апостолов со стороны иудейских властей. Как раньше они воспылали ненавистью против Господа по зависти, так и теперь, по слову дееписателя, первосвященник же и с ним все, принадлежавшие к ереси саддукейской, исполнились зависти (Деян. 5, 17). Под первосвященником здесь надо понимать Каиафу, который тогда был правящим.

Религиозно-нравственное разложение в этом высшем иудейском обществе было тогда так велико, что нет ничего удивительного в том, что и сам первосвященник принадлежал к саддукейской ереси, отвергавшей существование души и воскресение мертвых. Иосиф Флавий прямо говорит, что один сын Анана, или Анны, тестя Каиафы, был саддукеем. Может быть, Каиафа не открыто принадлежал к этой секте, а тайно разделял ее воззрения.

На этот раз с апостолами поступили более сурово, замышляя даже умертвить их (Деян. 5, 33), и заключили их в народную темницу (Деян. 5, 18), то есть их посадили в тюрьму, как преступников.

Но Ангел Господень ночью отворил двери темницы (Деян. 5, 19). Чем сильнее становится преследование новоустрояющейся Церкви, тем явственнее чудесная помощь Божия гонимым. По повелению Ангела, апостолы сейчас же по освобождении их из темницы безбоязненно начинают проповедовать открыто в храме. Замечательная смелость и мужество, которые ничем объяснить нельзя, как только укреплявшей естественные силы апостолов благодатью Святого Духа, делавшей их безбоязненными.

Тогда апостолы были приведены на суд в синедрион, но, как подчеркивает дееписатель, без принуждения (Деян. 5, 26) – из опасения, чтобы народ не вступился за них и не вышло бы побоища. Столь велико, следовательно, было сочувствие народа апостолам.

Не запретили ли мы вам накрепко учить о имени сем? (Деян. 5, 28). Допрос начинается формальным обвинением первосвященника. Характерно, что об освобождении апостолов из темницы – ни слова. Очевидно, судьи догадывались о чуде, но намеренно игнорировали его.

Хотите навести на нас кровь Того Человека (Деян. 5, 28) – «желаете представить нас достойными кары Божией за пролитую кровь Человека Того, как невинно убитого». Они словно забыли, как сами кричали: Кровь Его на нас и на детях наших (Мф. 27, 25). В словах первосвященника как будто слышен голос упрекающей совести, сознание собственной действительной виновности или, по крайней мере, тяжелое томительное чувство ложного положения представителей народных в отношении ко всему этому делу.

Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам (Деян. 5, 29). Опять Петр от лица всех апостолов говорит то же самое, что было сказано и в первый раз на предшествующем заседании синедриона, только еще сильнее и решительнее. Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам, – говорит он и далее с силой свидетельствует о Божестве Христовом почти в тех же самых выражениях, что и раньше, подчеркивая виновность иудеев в убиении посланного к ним Мессии.

Которого вы умертвили, повесив на древе (Деян. 5, 30). Эти слова подчеркивают личную виновность членов синедриона, ибо с понятием повешения на древе соединяется понятие проклятия[26]. Защита в устах Петра переходит в страшное для иудеев обвинение, и члены синедриона разрывались от гнева и умышляли умертвить их (Деян. 5, 33).

Этот злой замысел был предотвращен мудрым советом уважаемого всеми члена синедриона, фарисея и законоучителя Гамалиила. По Талмуду, это – знаменитейший еврейский раввин, сын равви Симеона и внук знаменитейшего равви Гиллела. Он был учителем апостола Павла (см. Деян. 22, 3) и, как говорит предание, впоследствии стал христианином и проповедником Евангелия. Православная Церковь считает его равноапостольным, празднуя его память 4 января и 2 августа.

Гамалиил стал советовать, прежде чем принять жестокие меры против учеников Христовых, подумать, то есть быть осмотрительными (см. Деян. 5, 35). Мысль его та, что христианство надо предоставить естественному течению вещей в уверенности, что если оно – дело не Божие, то разрушится само собой. В доказательство Гамалиил указал на два очень недавних события: двое фанатиков, обманщиков народа, – Февда и Иуда Галилеянин – погибли без всякого вмешательства синедриона, а с ними погибло и их дело.

Из рассказа Иосифа Флавия мы знаем, что некий Иуда Гавлонитянин, называемый также Галилеянином, поднял восстание против римлян в 6 году по Р. Х., когда император Август, низложив Архелая, обратил Иудею в римскую провинцию и повелел произвести перепись, которая должна была служить основанием для взимания податей. Восстание было продолжительное и кровавое, но было подавлено римлянами. Последователи Иуды, известные под названием зелотов («ревнителей»), принимали потом участие в войне против Веспасиана и Тита.

Февда был ложным пророком, призывавшим иудеев к свободе во время прокуратора Фада в 44 году по Р.Х. Все его скопище было рассеяно римскими войсками, а сам он убит. Но, по-видимому, здесь идет речь о каком-то другом Февде, ибо едва ли Гамалиил мог говорить о том Февде, поскольку он жил позже, явившись лишь после смерти царя Агриппы, о которой рассказано только в двенадцатой главе Книги Деяний.

Гамалиил высказывает мудрую мысль, что дела человеческие – дела человеческого происхождения и характера, с человеческими только стремлениями и целями, на которые нет воли и благословения Божия, – погибают сами собой, ибо, как греховные, носят начатки разрушения в самих себе. А если от Бога это дело, то есть если есть воля Божия и благословение Божие на этом деле, то есть на христианстве, то вы не можете разрушить его (Деян. 5, 39), ибо против всемогущей силы Божией людям бороться бесполезно. К тому же таким образом можно впасть в тяжкий грех богоборчества. Необходимо, таким образом, по мысли Гамалиила, выждать время и увидеть, что оно покажет.

Для нас интересно знать мотивы совета Гамалиила. Древние думали, что он сам тайно был расположен к христианству. В новейшее время хотят видеть в совете Гамалиила простое безразличие к христианству – индифферентизм. Но это, конечно, взгляд неверный: бессмысленна была бы тогда угроза, которой закончил свой совет Гамалиил: Берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками (Деян. 5, 39). Точнее в греческом значении – «богоборцами». Так мог говорить только человек, несомненно расположенный к христианству, уже видевший в нем силу Божию.

Речь Гамалиила, по внешней форме вполне беспристрастная, произвела на членов синедриона такое впечатление, что они согласились с ней, но не вполне: они били апостолов и, снова запретив им проповедовать, отпустили их (Деян. 5, 40).

Бичевание, перенесенное апостолами, было первым поруганием, которое они претерпели за своего возлюбленного Учителя, и они с радостью приняли это бесчестие. Несмотря на запрещение, они продолжали проповедовать.

Глава шестая

Избрание семи диаконов (стихи 1–6). Проповедь архидиакона Стефана (стихи 7–15)

Избрание семи диаконов

(Деян. 6, 1–6)

В эти дни (Деян. 6, 1). Выражение хотя и неопределенное, но указывающее на относительную близость события к ближайшему предшествующему, о котором шла речь перед тем. После новой нравственной победы Церкви над врагами число христиан продолжало все более и более умножаться.

Но в это время обнаружилось внутреннее нестроение в недрах самого христианского общества, и притом весьма важное, ибо указывало на внутреннее разделение и несогласие членов общества: Произошел у Еллинистов ропот, то есть взаимное неудовольствие, на Евреев (Деян. 6, 1). «Эллинистами» назывались иудеи, жившие в разных странах языческого мира и говорившие на очень распространенном тогда повсюду в империи греческом языке. Под это общее название подходили иногда и прозелиты, то есть принявшие иудейство язычники. Под именем «евреев» здесь имеются в виду христиане из числа палестинских иудеев, живших в своей родной земле и говоривших на еврейском языке.

Из общей денежной кассы, бывшей в распоряжении апостолов, каждый нуждающийся получал то, что ему было нужно для пропитания и вообще ежегодного содержания. Эллинистам показалось, что вдовы их при этом пренебрегаются. Откуда происходило это пренебрежение, трудно сказать. Святитель Иоанн Златоуст предполагает, что не от недоброжелательства, но от невнимательности по причине многолюдства. Может быть, причиной было и высокомерие евреев, с которым они относились к эллинистам, невольно носившим на себе отпечаток той языческой среды, в которой им приходилось жить. Этого различия двух разнородных частей первого христианского общества не мог, как видно, сгладить даже высокий дух христианства. Страдали от этого именно вдовы, как беззащитные, за которых некому было заступиться.