Инвестор

После недолгих размышлений она поняла, что это будет наилучшим вариантом. О том, чтобы провести ночь в компании этого сброда, не могло быть и речи.

Лешка все быстро понял и через пять минут был готов. Дарья с грустью смотрела на сына. Конечно, для него это что-то вроде неожиданного приключения. Вот только что будет дальше?!

Она уже открыла дверь, как из кухни появился Кирилл. Глаза мужчины поблескивали, припухшее лицо раскраснелось. Дарья поняла, что тот уже основательно принял на грудь.

– Заявление о разделе квартиры уже в суде, – сухо промолвила она. – Так что скоро все закончится.

– Всенепременно, – сказал Кирилл. – Мне по хрену твой суд. Он может тянуться годами, врубаешься? Ты ничего не сделаешь, если я буду все спускать на тормозах. С этого дня я включаю счетчик. Мне нужны бабки. Теперь мне нужно восемь лямов. У тебя еще осталась неделя.

– Ты бездушная мразь, – холодно произнесла Дарья.

– Ты тоже далеко не ангел. Называй меня так, как хочешь. Хоть горшком. Только заплати за долю, а потом катись на все четыре стороны. – Кирилл посмотрел на мальчика. – Пока, сынок! Заботься о маме.

Дарья подхватила сумку с вещами, взяла Лешку за руку, и они молча вышли на улицу.

– Мама, ты что? – спросил паренек, пристально вглядываясь в ее побледневшее лицо.

– Ничего, сынок. Все у нас с тобой будет хорошо, – проговорила она, но голос ее предательски дрогнул.

– Не плачь. Пожалуйста!

– Я не плачу, – ответила Дарья, но в глазах ее блестели слезы.

Лишь поздно ночью она вспомнила, что так и не перезвонила Артему.

Недобрый знак

В полдень следующего дня в коттеджный поселок, расположенный в Истринском районе, неторопливо вкатил белоснежный «Хаммер».

Джафар Закирович Абиев, владелец подмосковного рынка стройматериалов, выбрался из машины и несколько секунд просто стоял, прикрыв глаза и глубоко дыша полной грудью. Раздражающая липкая духота, горячим маревом накрывшая город, в этих местах не ощущалась вовсе. Легкой прохладой веяло от студеной реки, протекающей рядом. Здешний воздух был наполнен запахами свежескошенной травы, лесной хвои и, конечно же, едва уловимым, бесподобным ароматом шашлыка, жарящегося где-то неподалеку.

Все было бы хорошо, если не считать небольшой заминки с деньгами, которые ему вот уже неделю кряду сулил Банкир. Обещания обещаниями, а воз, как говорят русские, и ныне там.

Джафар посмотрел на свой дом, высившийся вдали массивной громадой. Он сам контролировал стройку этого трехэтажного красавца из керамического кирпича белого цвета. Джафар терпеть не мог темные тона.

Он специально потребовал у водителя высадить его здесь, в сотне метров от жилища. Коммерсант не желал, чтобы этот разговор услышали дети, а тем более Самира, красивая молодая жена, находящаяся на восьмом месяце беременности.

– Олежа! – проговорил он, когда услышал голос Банкира. – Привет, дорогой.

– И тебе добрый день, Джафар, – осторожно проговорил тот.

– Ты меня обижаешь, дорогой. Я всегда считал тебя серьезным человеком, с которым можно иметь дело. Сегодня какое число, ты не забыл?

– Конечно, не забыл. Двадцатое июня.

– А ты помнишь, что обещал мне на прошлой неделе?

– На память не жалуюсь, Джафар.

С толстых губ азербайджанца сорвался вздох. Голос Олега звучал размеренно и спокойно, словно он давно подготовился к неприятному разговору. Это начинало понемногу выводить азербайджанца из себя.

– Мы давно знаем друг друга, – терпеливо произнес Джафар. – Я всегда уважал тебя за твой ум и умение решать проблемы, которые под силу только тебе. Я гордился тем, что мы работаем в одной связке, бок о бок. А сейчас что я вижу? Давай к делу, Банкир. Мне нужны деньги. Срочно, вот прямо сейчас. В крайнем случае – завтра рано утром.

– Джафар, я делаю все возможное, – отозвался Банкир. – Но сегодня никак. Боюсь, что завтра тоже вряд ли смогу. Я ведь объяснял тебе ситуацию. От меня мало чего зависит.

Абиев вынул из кармана скомканный платок и вытер взмокшую шею. В моменты волнения и недовольства он всегда начинал обильно потеть, даже если вокруг было прохладно.

– Банкир, я тебе доверился, согласился стать учредителем банка, принял участие в создании филиала. Почти все мои деньги у тебя, брат. Ты сказал, что часть средств можно перевести в какой-то там инвестиционный фонд. Я снова тебе поверил, даже не смотрел в те бумажки, которые ты мне подсовывал. Я нисколько не сомневался в том, что ты не подведешь. Да, сначала ты всех радовал хорошей прибылью. Уж не знаю, какие дела ты проворачивал с нашими деньгами, но результат был налицо. Но потом вдруг стало очень грустно. Что в итоге?! Сегодня утром мне позарез были нужны деньги. Я пытался с тобой связаться, в ответ тишина, как в гробу. Мне пришел товар, за него нужно платить. Мои парни должны получать зарплату, чтобы кормить свои семьи. Да и у меня скоро будет прибавление. А ты только сейчас стал доступен. Ты меня слышишь, Банкир? Нехорошо себя ведешь, дорогой!

– Джафар, неужели ты считаешь, что я хочу вас оболванить? – усталым голосом спросил Банкир. – Ты меня давно знаешь. Ну да, возникли временные трудности, я решу все в ближайшие дни. Обещаю!

– За временные трудности, дорогой, ты получаешь премии, – напомнил Джафар, и его круглое рыхлое лицо вместо загорелого стало пунцовым. – И заметь, своевременно.

Банкир издал нервный смешок и проговорил:

– Потому что никто другой не станет проводить левые схемы с вашими деньгами, Джафар. Когда на одной чаше весов мешок денег, а на другой – решетка и нары с клопами, мало кто согласится рисковать свободой. Не обижайся, но ты сам прекрасно понимаешь, что я прав.

Джафар заскрипел зубами. Мало кто позволял себе разговаривать с ним в подобном тоне.

Он уже был готов взорваться, отбросить в сторону показное приличие, но Банкир словно предчувствовал это и заявил:

– Но я уважаю тебя. Поэтому поделюсь одной новостью, хотя меня просили не раскрывать эти сведения. Сам понимаешь, банковская тайна и все такое прочее.

– Ну?.. – процедил Джафар.

Он не мог не отметить, что словосочетание «банковская тайна» было произнесено с легким сарказмом, и это еще больше взбесило его.

– Сергей Черемесов, твой приятель, забрал у меня свой вклад. Я к этому был не готов, потому что планировал перевести тебе часть суммы, как и обещал, – проговорил Банкир. – Это произошло в начале прошлой недели. От него пришел запрос, он намекнул, что у него планируется какая-то крупная сделка по ценным бумагам.

– Серега? – спросил Джафар, растерянно моргнув. – Зачем он закрыл вклад? Мы ведь буквально на днях встречались.

– Мотивация клиента не входит в спектр моих обязанностей, – ответил Банкир.

Судя по тону его голоса, ему не терпелось побыстрее закончить этот неприятный и затянувшийся разговор.

– Спроси у него сам.

– Что?! Почему из-за прихоти одного дурака геморрой возникает у другого человека, вполне нормального? – задыхаясь от негодования, выкрикнул Джафар.

– Не знаю, Джафар. Извини, что подвел тебя. Деньги будут, просто немного потерпи.

Азербайджанец закрутил головой и заявил:

– Ни хрена, Банкир. Никаких «потерпи». Я тебя предупреждаю…

Договорить он не успел, услышал отрывистую фразу Олега:

– Извини, ко мне люди.

На этом разговор оборвался.

Джафар недоверчиво отстранил от уха руку с телефоном. Он разглядывал его с такой всепоглощающей ненавистью, словно эта прямоугольная штуковина, нашпигованная электроникой, была виновницей всех его бед. Если бы взгляд мог жечь, то смартфон наверняка превратился в спекшийся комок дымящегося пластика.

– Шакал вонючий! – хрипло выругался он. – Задушу!

Грузный азербайджанец был окончательно сбит с толку, испытывал гамму самых разнообразных чувств – от растерянной беспомощности до ярости, выжигающей нутро.

– Ну, Сережа! – прошипел он, тыкая толстым, как сарделька, пальцем в запотевший экран смартфона. – Если это правда!..

Ноги понесли его в сторону дома. Смысла в конфиденциальных разговорах уже не было – настолько зол был Джафар.

– Алло! Сережа? Узнал? – крикнул он, как только в трубке послышался знакомый голос партнера. – Мне тут интересные вещи рассказал один наш общий друг. Да-да, Банкир! Ты почему не предупредил, когда решил такие вещи с деньгами сделать?! Ты… – Внезапно Джафар умолк, опустил руку с телефоном.

Взгляд налитых кровью глаз был устремлен на стальные двухметровые ворота его домовладения, на матово-черной поверхности которых громадными красными буквами было аккуратно выведено: «Сдохни».

Он, как в тумане, шагнул ближе, протянул руку и коснулся первой буквы. Ноготь сорвал шершавую корочку краски, и подушечка пальца окунулась в еще не застывшую липкую массу ярко-алого цвета.

Новые тревоги

Николай Коршунов вышел из ванной, запахнулся в банный халат. Ненавистный инцидент на дороге, после которого ему пришлось блуждать по лесу в чем мать родила, приключился с ним уже три дня назад, однако он при каждой выдавшейся возможности принимал душ. Николаю до сих пор чудилось, что он перепачкан землей вперемешку с сосновыми иглами, а в его босые ноги въелась чернота, которую он остервенело, чуть ли не до крови, стесал специальной теркой, одолженной у супруги.

Лицо вице-президента боксерской ассоциации выглядело непроницаемым. Угадать его соображения было так же сложно, как прочесть мысли мухи, жужжащей под потолком, которая каким-то чудом проникла в его питерскую квартиру, на окнах которой стояли москитные сетки.

– Я на боксе побывал, – пробормотал он слова недавно услышанной частушки. – Повстречал Валуева. – Николай уселся в кресло, закинул ногу на ногу и взял в руки блокнот. – Он автограф левой дал… Долетел до Зуева.

Он перелистывал страницы и остановился на закладке. Это был замусоленный, потертый на сгибах листок, который Коршунов обнаружил на рассвете там, в лесу Тверской области.

«Убийца».

С того дня не проходило и часа, чтобы он не думал об этом напоминании. Николай каждый раз вздрагивал от резкого звука автомобильного клаксона на улице и даже от трели собственного мобильника.

– Что мы имеем? – вслух спросил Коршунов. – Мы имеем трех жмуров в период с девяносто шестого по две тысячи первый год. – Он потянулся за механическим карандашом, с помощью кнопки выдвинул тоненький грифель и поставил в блокноте цифру 1. – Итак, первый.

Николай наморщил лоб, погрузился в воспоминания. Да, это был один коммерс, отказывающийся платить за крышу. Коршунов выждал момент, когда тот отправил семью на отдых, и пришел к нему ночью домой. Бедолага даже не въехал, что происходит, когда Николай придавил его лицо подушкой.

– Номер два, – объявил он вслух, сделав отметку в блокноте.

Второе убийство было совершенно случайным. В тот день Николай повздорил в кафе с каким-то кавказцем, но конфликт быстро удалось замять. Уже много позже, на стоянке, тот снова полез выяснять отношения, и в какой-то момент Коршунову показалось, что в руке этого типа блеснул нож. Не раздумывая, он выхватил из-за пояса ствол – газовый «Иж», собственноручно переделанный под боевой, – и изрешетил противника, как снайпер мишень в тире. Лишь через какое-то время всплыла информация о том, что убитый оказался уроженцем Грозного, довольно известным певцом или музыкантом, хрен его разберет. Но и тогда Николаю удалось выйти сухим из воды.

Был и свидетель убийства – Гена Назаров. Тот самый, которого потом отправил в мир иной сам Николай. Его попросил убрать Джафар. По мнению Николая, этот субъект не представлял никакой опасности для их бизнеса и к тому времени лежал в реанимации, однако азербайджанец настоял на своем. Кроме того, Коршунов неплохо заработал, хотя всего-то требовалось отключить клиента от аппарата ИВЛ.

Именно Назаров и замыкал список.

Николай потер подбородок и задумался.

Кого же именно имел в виду неизвестный мститель, провернувший эту дерзкую акцию с ним?

В первом случае свидетелей не было вообще, во втором – Назаров, который давно в могиле. Об убийстве Назарова знали только трое – он, Джафар и Сергей Черемесов.

Николай бросил блокнот на столик, откинулся на спинку кресла.

Пазл не складывался.

Его машину нашли неподалеку от той самой автозаправки, куда он намеревался заехать. Все личные вещи, включая документы и бумажник с банковскими картами, были на месте. Кроме легкого сотрясения мозга, явившегося следствием удара по голове, он особенно-то и не пострадал. Хотя нет, еще минус перстень. Николаю пришлось расплатиться им с водителем за дорогу, звонок домой и спортивный костюм, купленный на придорожном рынке.

Так все-таки кто, за кого впрягся?!

К примеру, в случае с Назаровым все было настолько гладко, что едва ли ниточки тянутся оттуда. Тем более что прошло двадцать лет. Если только Джафар с Серегой не сболтнули лишнего.

Тогда получается, что это ответка за кавказца. Но почему это происходит сейчас, спустя почти двадцать лет?!

– Может, и за кавказца, – сказал Коршунов, поднимаясь с кресла. – А может, ничего и не было. Этим листком вообще, наверное, подтереться хотели, а я случайно на него наткнулся.

«Ты сам понимаешь, что изо всех сил пытаешься себя убедить в совпадении», – подумал он и глубоко вздохнул.

Ладно, хватит выносить себе мозг. Что Николай сейчас может сделать? Нанять охрану себе, жене и сыну? Обмотать дом колючей проволокой?

От того, что он будет часами рисовать схемы и вспоминать свои подвиги, совершенные в прошлом, вряд ли что-то изменится. Номер машины, которая с ним столкнулась, Николай не разглядел, особых примет хриплого незнакомца не запомнил – тот был в маске. Остается только ждать. Потому что тот субъект, который поставил себе цель наказать его, Колю Коршунова, наверняка предпримет следующие шаги.

Пора заниматься делами. Послезавтра важный бой. Приглашены ВИП-гости, уже арендовано помещение, готовятся высокие ставки, так что все должно быть на высшем уровне. Следует уточнить насчет вечернего фуршета, заодно переговорить с представителями букмекерских контор.

Николай уже намеревался скинуть халат, чтобы одеться, как на столике, вибрируя и издавая звонкие гудки, запрыгал телефон.

Звонила жена. Когда Коршунов услышал ее голос, лицо его окаменело.

Она рыдала, захлебывалась слезами.

Отвратительный десерт

Джафар словно врос в нагретый за день гравий, которым были засыпаны подъездные дорожки к участкам. Он, не отрываясь, таращился на жутковатую надпись, намалеванную на воротах его собственного дома. Она притягивала взгляд как магнит.

«Сдохни. Сдохни!» – нервно пульсировало в мозгу.

Азербайджанец зажмурился. Ему казалось, что сейчас он откроет глаза, и ярко-красные буквы испарятся, как дым, развеянный ветром.

Недвусмысленное пожелание отправиться в мир иной гипнотизировало его. Так фары приближающегося грузовика действуют на суслика, насмерть перепуганного, застывшего посреди дороги.

«Как будто кровью написано», – подумал Джафар, судорожным движением смахивая со лба пот.

Он протянул руку, толкнул ворота, и створка медленно распахнулась. Перед ним открылась аккуратная дорожка из мраморной плитки, ведущая к крыльцу.

Джафар побледнел, почувствовал, как внутри все скручивается в мертвый узел.

Кто-то проник в дом? Или это Самира забыла закрыть ворота?!

Он уже готов был ринуться в дом, но тут же осекся.

«А если их там несколько? И они вооружены?» – подумал Джафар, охваченный паникой.

Он размышлял буквально секунду и решил, что куда-то звонить, собирать земляков, чтобы зайти в дом, не имело смысла. На это попросту не было времени. Тем более если посторонних в доме нет. Ведь его потом только засмеют. Мол, какая-то шпана решила развлечься, а Джафар в штаны от страха наложил!

Он поднялся на крыльцо и осторожно потянул на себя дверь. Она, как и ворота, оказалась незапертой.

– Самира? – громко позвал Джафар, заходя внутрь. – Самира, ты где?! – Он цепко оглядел громадный холл, подсвечиваемый голубовато-бархатистым сиянием бра, укрепленных на стенах.

Тихонько мурлыча, из кухни выскользнула белоснежная кошка, подошла к хозяину и принялась тереться о его ногу, но тот нетерпеливо отпихнул ее в сторону. Кошка недовольно фыркнула и принялась старательно вылизывать лапу.

Джафар едва ли не бегом взлетел на второй этаж, где располагалась спальня и детские комнаты. Дыхание его сбилось. Частый стук сердца отдавался в черепной коробке оглушительным грохотом.

– Самира! – в отчаянии крикнул он, открыл дверь спальни и замер.

Сердце его совершило последнее сальто и ухнуло куда-то вниз.

Жена приподнялась на постели, смотрела на него полусонными глазами и улыбалась.

– Привет, любимый, – вполголоса сказала она. – Ты что раскричался? Зару разбудишь. – Женщина зевнула и заботливо поправила одеяло на трехлетней дочке, мерно посапывающей рядом.

Джафар ухватился пальцами за дверной косяк. Он ощущал странную слабость в ногах.

– Я… ворота были открыты, – отдышавшись, произнес он.

Страх за близких еще не ушел, но азербайджанец все равно испытывал громадное облегчение. Он убедился в том, что жена и дочка в полном порядке.

– Где наши мальчишки?

– У твоей сестры, – немного удивленно ответила Самира. – Ты же сам вчера отвез их.

– И дверь в дом открыта! Кто-то приходил?

Женщина покачала головой и осторожно, чтобы не разбудить ребенка, спустилась с кровати.

– Я Лейлу отпустила, – вспомнила она, поправила волосы и поцеловала супруга, который медленно приходил в себя. – Она убралась, приготовила плов, а потом отпросилась. У нее сын заболел. Может, забыла закрыть?

– Ладно, разберемся, – бросил Джафар.

В постели зашевелилась дочка, приоткрыла глаза.

«Надо смыть краску, – с досадой вспомнил азербайджанец. – Раз прислуги нет, этим придется заниматься мне самому. И как можно скорее».

– Папа, привет, – пропищала Зара, проворно соскочила с постели и кинулась на руки к отцу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.