Уроки турецкого

Чем дольше беседуем, тем больше находим между нами общего и разного.

Оказывается и Бюгюль и я, просматривая сводки последних новостей, одинаково считаем, что внешняя политическая деятельность наших стран осуществляется никак НЕ государства, – судя по результатам в ней замешаны какие-то другие малоподвижные органы. главой

А еще мы понимаем, что НИЧЕГО, абсолютно НИЧЕГО не знаем о странах и культурах друг друга, потому что все наши представления друг о друге – это не более чем солянка из стереотипных клише, навязанных СМИ и бородатых анекдотов.

Бюгюль сетует на то, что во всем мире турецкую женщину считают бесплатным мужеприложением (я виновато опускаю глаза).

Я в свою очередь спешу пожаловаться на то, что, пожалуй, 80% современного населения Земли не смогут показать на карте мою страну (в этом месте виновато опускает глаза Бюгюль)

Через 2 месяца Бюгюль уезжает со своей дочкой в Австралию, в маленький городок на самом юге. И сегодня она задает себе и Австралии те же самые вопросы, которые я задаю себе и ее родине.

И мы обе не можем дать никакой гарантии, что «завтра» наших девочек будет лучше, чем «сегодня», но зато точно знаем, что сделаем все возможное «сегодня», чтобы им это «завтра» обеспечить.

Это все, конечно, хорошо, скажете вы, но почему, собственно серия называется «первое слово». Объясняю: после прогулки с Бахар и Бюгюль моя дочь стоит у окна и улыбается во всю Аню: «Мама, а ты заметила, что я здесь САААА-МАЯ ПОПУЛЯРНАЯ?»

– А с каких пор, спрашиваю, дочь у тебя мания величия?

Анька пропускает мою реплику мимо ушей.

Ты слышишь, как меня все детки со двора кричат:

– ANNE! ANNE! … Это они так мое имя по-турецки произносят!

Прислушиваюсь, и правда нестройный хор детских голосов выводит руладу: А-А-А-А-А-NNE!

– Слышишь теперь?! Анька сияет, как медный грош.

По-турецки ANNE – это МАМА.

Но Аньке я об этом пока не скажу, пусть и дальше так же широко улыбается.

И вы смотрите не проболтайтесь; -)

4. ÇAY – ЧАЙ

Существует три занятия, которыми турецкие жители готовы заниматься бесконечно:

– Играть в футбол;

– Смотреть футбол (когда играть в него уже не остается никакой мОчи);

– Пить Чай (ÇAY) за футбольным просмотром.

Ведущая религиозная конфессия в Турции ни для кого секретом не является.

В Стамбуле столько мечетей, что… как бы это донести понагляднее. Согласно учению ислама, мечетей должно быть в городе столько, чтобы каждый добропорядочный мусульманин услышал приглашение к намазу своевременно.

А теперь задача для скромного советского школьника.

Условие: Предположим, что по самым скромным подсчетам, население Стамбула составляет примерно 15 (пятнадцать) миллионов человек. Кроме того, учтем, что громкоговоритель есть далеко не у каждого муэдзина. Тем не менее, даже 93-хлетнему дядюшке Мохамеду из Бююкчелидже не нужно напрягать свои слабые уши, чтобы расслышать голосистого муэдзина.

Спрашивается, сколько в Стамбуле мечетей?

В математике я не сильна, но даже с моими математическими способностями, получается с избытком!

Тем не менее, если вы все-таки спросите меня, какую религию в первую очередь проповедует все местное турецкое население, я с уверенностью отвечу – ЧАЙ (ÇAY).

Посудите сами: несмотря на изрядное количество стамбульских мечетей, прихожан здесь гораздо меньше, чем в чайной напротив.

Мне уже прямо перед нашим местным муэдзином неудобно. Мечеть у нас с Аней в 100 метрах от дома, хорошенькая такая, с резным минаретом и сиреневой мозаикой.

Сколько ни выводит добросовестный муэдзин трелей своим уверенным тенором, хоть бы кто к нему зашел! За все время моего в этой стране пребывания, я так ни разу и не увидела турка, совершающего намаз. Зато турок, совершающих обряд чаепития, вижу повсеместно, причем в любое время суток.

Анька жалеет муэдзина: «Скучно ему бедному, наверное, в этой башенке. Хоть бы вышел, я б с ним в мячик поиграла» или «Боженька его хоть на обед отпускает?»

Если поначалу Аня настороженно реагировала на очередную исполненную суру, теперь она прониклась и если долго не слышит муэдзина, начинает волноваться: «Мама, а что это дядя давно молчит? Охрип что ль!?»

Будучи абсолютным чайником в Аллаховой области, я не знаю, вездесущ ли Аллах, а вот ЧАЙ в Турции вездесущ однозначно.

Жители Стамбула, например, пьют его всегда и везде: дома, в гостях, в любых заведениях общепита, да и вообще, по-моему, во всех местах общественного пользования, даже на пляже в 40-градусную жару и, естественно, на базаре.

На базаре чайная церемония особенно трогательна.

Идем мы с Анютой на базар, арбуз выбирать. Видим цель и с сосредоточенно умным видом начинаем простукивать тугую зеленую арбузную попу (оно и понятно, все знают, что существует прямая зависимость между звуком, издаваемым арбузной попой в ответ на ваш филигранный стук и степенью арбузной сладости. Уравнение этой прямой зависимости, правда, еще никто не вычислил, но зависимость есть. Однозначно!)

Так вот, стоим-стучим, предвкушая арбузную реакцию, а saеici (торговец) из арбузной лавки уже бежит к нам с подносом горячего чая.

Он, видимо, искренне считает, что жидкости, содержащейся в 15 кг арбуза, который мы собираемся приобрести, будет недостаточно, чтобы промыть наши запылившиеся почки. А вот с чаем – совсем другое дело!

И чай этот душист и прекрасен!

Как утверждают турецкие чаеценители, т. е. ВСЕ местные жители, правильно приготовленный чай должен обладать определенным оттенком – оттенком кроличьей крови (сказывается, видимо, варварское Османское прошлое)

Температура чая при подаче должна быть оптимальной – исключительно крутой кипяток, иначе (в этом вопросе турки абсолютно солидарны с моей мамой) чаепитие превращается в сеанс уринотерапии.

По вкусу, как ни странно, турецкий чай отдаленно напоминает мне русский мат: такой же крепкий и своевременный.

Впервые попав на кухню турецкой хозяйки и открыв чашечную секцию, я невольно вспомнила химлабораторию рогачевского винзавода, в народе нежно именуемого заводом по производству безалкогольных напитков, где моя бабушка работала начальником производства.

Так вот, в таких же мензурках моя бабуля, со своей подругой, заведующей лабораторией по совместительству, разработали столько рецептов плодово-ягодного безобразия, что профессор зельеварения Снэйп нервно курит в углу.

Тем не менее, как оказалось впоследствии, турецкая мензурка – это и не мензурка вовсе.

Оказывается, в Турции бардак является такой же неотъемлемой частью жизни, как и в русскоговорящей среде.

Только если для нас «бардак» – это БАРДАК, то для них «бардак» – это стакан, bir bardak çay – стаканчик для чая.

Bir bardak çay имеет мою комплекцию – вполне себе умеренную талию, переходящую в увесистое округлое дно.

Бардак прозрачен, чтобы пьющий мог по достоинству оценить оттенок кроличьей крови внутри стакана (кошмар на улице вязов).

И если в России чаи гоняют до 7 полотенец, то в Турции это делают до 7 бардаков и выше.

При подаче бардак наполняют не полностью, а оставляют некоторое пространство для губ.

В общем, от размера ваших губ зависит, уйдете ли вы домой солоно или несолоно хлебавши.

В том доме, где я по неопытности приняла бардак за мензурку, всех гостей и меня, в том числе решили напоить чаем.

Когда хозяйка вынесла большой поднос со стаканчиками, 8 из них были наполнены почти до краев, а 1 – только на 3 четверти, и именно его хозяйка услужливо пододвинула мне.

Так вместе с бардаком хорошего чая я получила еще и губной комплимент от хозяйки.

5. КАК ЗОВУТ? КАК ФАМИЛИЯ?

Пожалуй, самое увесистое, что я вынесла из своего брака, – это фамилия.

Фамилия К О Н С Т А Н Т И Н О В И Ч поистине уникальное явление, не фамилия, а лингвистический фейерверк. Причем, никогда не знаешь, когда и где выстрелит.

На работников местных паспортных и пограничных служб она неизменно производит эффект «округлившихся глаз», этакий глазной пуш-ап. Так как работник местных служб в последний раз видел такое неоправданно кучное случайное скопление букв разве что при сдаче ЦТ по русскому или в программе у Якубовича, вместо того, чтобы просто поставить отметку в паспорте, он начинает долго и мучительно разгадывать слово.

С иностранными службами вообще беда, потому как мой фамильный 14-тизначный шедевр, преобразуясь в латиницу, обрастает еще двумя согласными (а то ж их до этого не хватало) и букв становится 16!

Помню при подаче документов на одну из Штатовских программ, я сразу заметила смятение, на лице охранника, который судорожно разглядывал мой бейдж во всю грудь, и тщетно пытался взять мою фамилию с наскока:

«Ms. Kans////shtrrrrrr ch-ch-ch, Ms. KANSSSSST-T-T-T -T (Kalashnikoff style)!!!! Осечка.

Бедняга Стэн (так звали американца) был искренне уверен, что в его родном американском алфавите столько букв нету (всегда ж было в районе 13, а это, блин, что за Джекпот). В его собственной фамилии скромно значилось 5 букв «P E A C H» (не мужчина, П Э Р С И К)

По лицу и потугам Стэна было видно, что его б воля, и он привлек бы меня к ответственности за кражу подотчетных согласных из алфавитов братских народов (международное дело, между прочим).

Уже на выходе из посольства я подсунула в окошко Стэну памятку по прочтению своей фамилии, ну знаете, похожие дают иностранцам для ориентирования в Московском метро.