Брод через Великую реку. Книга 1

– А ты что, доставать её собралась? – легкий хохоток и пауза. – Вот, дурища, провалиться мне на этом месте! Только ненормальный здесь искать что-то будет…

– А тебя никто это делать и не просит… – возмущенно произнесла Тамарка. – Тебя всего-то просят проводить меня до утёса. А там я без сопливых обойдусь!

Голоса удалялись, оставляя после себя неприятный осадок и множество вопросов.

– Что будем делать? – Аня с тревогой посмотрела на меня, а потом на Тамарку и Женьку. В голосе её зазвучала тревога.

– А ничего, пусть фотографирует! Мне нет никакого дела до этого Богомола… – перевожу разговор на другую тему, чтобы хоть как-то успокоить Аню. – Давай-ка лучше займёмся баней! Ты знаешь, что такое настоящая баня?

– Нет. Я обычно в ванне купаюсь, а в баню хожу только изредка. Но не парюсь!

– Ага, так значит, ты никогда по-хорошему и не парилась? – и удивился и обрадовался я. – Тогда сегодня ты узнаешь, что такое настоящая баня! Обещаю…

Поскольку огонь уже был зажжен, а дрова нарублены и помещены в печь из круглых камней, то оставалось только ждать, когда они как следует накалятся. Уже через некоторое время вода, брошенная на камни, шипела и брызгалась.

– Установить колья и натянуть полог! – крикнул Григорич нам с Володей Один, довольный состоянием дела.

Мы принесли колья, расставили и забили их, а потом пошли за пологом для бани. Он лежал в отдельном большом мешке, который всегда был привязан к плоту, и по сути никто даже и не знал, для чего мы этот мешок с собой возим.

– Нет, мужики, рановато, дак кажись, ишшо… – и словно подтверждая свои слова, он вылил стакан воды прямо на камни: вода зашипела, но испарялась плохо. – Подождем часок ишшо, а то на всех его не хватит…

Мы тут же бросили полог и уселись на пригорке рядом с Аней и Надей. Подошли Пашка и Сашка.

– Слышь, Глеб, мне никак не даёт покоя случай с Богомолом… – произнесла она, садясь рядом с Аней. – Ну, тот, что произошёл сегодня.

– И что? – вообще-то, и сам я о нём сейчас думал.

– А то… Ты видел искрящееся красное облачко, идущее к Тамарке, от которого её глаза сразу стали красными?

– Ну, видел. И что? – делаю вид, что мне это безразлично.

– А вы? – Пашка обратилась к Ане и Наде и Володе Один. Те тут же покачали отрицательно головами.

– Так, значит, мы с тобой, Глеб видели. Возможно, Тамарка – тоже, а остальные не видели. – многозначительно произнесла Пашка, нервно почесав у себя за ухом. – А как он отреагировал на твою команду отдать его?

– Быстро спрятал свои красные волны… – что-то неспокойно становится на сердце у меня от таких вопросов.

– Вот-вот… – задумчиво произнесла Пашка. – А не кажется тебе, Глеб, что Богомол – это нечто одновременно неживое и живое?

– Ну, ты загнула! – рука сама почесала затылок, но потом подумав, добавил. – Хотя, пожалуй, можно и так сказать…

– Расшифрую… – Пашка набрала побольше воздуха и выпалила. – Интересно то, что для всех он неживое, а для нас троих – живое!

– Так не бывает… – засомневался Володя Один.

– Бывает, ещё как бывает! – Пашка посмотрела на него и остальных, и добавила. – У людей чего только не бывает на тонком уровне! Вот мне, почему-то кажется, что и ты, Глеб, и Тамарка, оба имеете к Богомолу непосредственное отношение именно на тонком уровне. Мне даже кажется, что Тамаркой он командует, а тебя – слушается!

– Хм, вполне возможно! Это хоть как-то объясняет то, что произошло.

– Но это так же означает, что ты, Тамарка и я здесь оказались не случайно.

– Тогда почему ты крикнула мне: «Брось его в воду»? – не унимаюсь, стараясь отогнать назойливую мысль.

– Да всё очень просто: на тонком уровне я увидела, как из глаз Богомола полились потоки крови. Они даже твои руки начали заливать! – ответила Пашка. – И мне очень не хотелось, чтобы так произошло!

Зная Пашкины способности, сейчас уже никто не сомневался, что так и было.

– Это означает, что этот Богомол уже причинил много горя, пролил много крови и может это ещё сделать. А ты будешь в этом виноват, если не выбросишь его в воду реки! – закончила Пашка свою мысль.

– Теперь всё понятно… – вздохнув, решился им рассказать свой сон. – Дело в том, что месяц назад, а потом ещё вчера ночью, мне приснился сон, в котором ты, Пашка, падаешь в реку, а я вытаскиваю тебя и ларец из воды. Тамарка просит его отдать ей, а ты требуешь выбросить его в воду, потому что руки мои начали заливаться кровью из глаз Богомола. Только вас тогда я не знал, места этого никогда не видел и не предполагал, что когда-то поплыву на плоту! Но самое главное, я не знаю, чем всё это кончится!

Стало необычайно тихо.

– Скорее всего, тебя кто-то предупреждает во сне! – произнесла Пашка. – Возможно, это кто-то из предков или ангел-хранитель. Но решать проблему будешь только ты!

– Хорошо, что послушался тебя и закинул его в реку! – вырвалось у меня.

Наш разговор неожиданно прервала Светка. – Эй, мужики, вы веников наломали? Париться то чем будем?

– Айда ломать веники из пихты! – Пашка быстро встала, поднялись и мы, так как всем уже надоел этот тяжелый разговор про Богомола.

Скоро у полога, установленного Григоричем, лежало несколько пихтовых веников.

– Баня готова! – произнёс Григорич волшебные слова. – Кто первый?

Пока все переглядывались, беру Анину руку и с веником в руке делаю первый шаг вперёд. Володя Один и Надя тоже рискнули. Светка и Наташка, переглянувшись, смело направились к веникам и бане.

Все мы, в плавках и купальниках, ждали команды Григорича. Когда он торжественно открыл полог бани и произнёс только одно слово «Прошу!», все мы, как дурные, с гиканьем устремились внутрь…

Пар, обжигающий уши, нос, голову, всё тело, ударил и навалился как тяжелая громадина и мы все, как один, тут же присели. Слева и справа Григорич сделал по лежанке, а на пол постелил хвои, от которой шел приятный запах. Лоцман прошёл к печке и выплеснул на камин два ковша воды.

Жар сразу же всех нас положил на пол, а Григорич плеснул ещё пару ковшиков. Сухой пар обжигал рот, горло и не давал дышать полной грудью. Однако скоро мы отлежались на полу и привыкли к адской жаре. Мужики улыбались, а девчата никак не хотели уступать нам, хотя я видел, что Аня сильно боится. Обливаясь потом, скоро мы уже начали передвигаться, что позволило начать париться.

Я решил начать с Наташки и Светки. Взяв оба веника, показал Светке на левую лежанку. Она тут же улеглась на неё. То же произошло и с Наташкой, только её обслуживал Володя Один. Я водил веником вдоль тела Светки и прижимал его то к ногам, то к пояснице, то к плечам. Она кряхтела и ойкала, но лицо её выражало удовольствие. Наташка только отдувалась. Затем Светка перевернулась на спину, и стал прогревать ей колени, бедра, живот и грудь.

Довольная, она сползла с лежанки, освобождая место Ане. Аня ойкала и дергалась каждый раз, как только веник прикасался к её телу.

Тем временем Володя перешёл к Наде. Светку, которая снова улеглась на лежанку, теперь уже парил, как следует: сначала отхлестал со спины, а потом – с груди. Затем то же самое сделал и с Аней.

Настала моя очередь, и эти две чертовки, словно сговорились, обрушили на меня весь свой гнев и так отхлестали вениками, что ждал-не дождался, когда же Наташка с Надей не закончат издеваться над Володей Один.

– Всё, сдаюсь… Прошу пощады! – делаю соответствующую мину и кричу, наблюдая за тем, какой бальзам на раны испытывают мои мстительницы.

– Всё, с этого хватит! – решили Светка и Аня и упали на пол. Скоро к ним присоединились и другие две мстительницы.

– Все в воду! – крикнул Григорич, закончив себя похлёстывать, и открыв нам полог бани.

Естественно, мы, как горох, посыпались из парилки. Бегу к реке, не чуя под собой ни рук, ни ног. Тело горело до тех пор, пока благоухающая прелесть воды не начала свою спасительную работу. Вижу, как барахтается и кричит от удовольствия Аня, брызгается и прыгает, как ненормальная Светка, как Наташка выделывает кувырки, как стонет Надя…

– Всем в баню! – ору как оглашенный, нисколько не заботясь о правилах приличия, и тут же выскакиваю из воды, поймав за руку Аню. Баня почему-то оказалась такой тёплой и ароматной.

Наконец, вся наша компания снова была в сборе, и повторилось то, что было в первый раз. На третьем заходе мы выдохлись и упали рядом с баней.

– Вот теперь всё! – и кричу второй смене. – Заходите!

Но эта смена уже была не похожа на нашу. В неё входили Тамарка, Женька, Володя-Два и Нина.

– Ну, как тебе парилка? – спрашиваю Аню.

– Я даже не подозревала, что это так здорово! – ответила она и вдруг меня поцеловала. – Спасибо тебе за это!

Из всей второй смены в воду плюхнулась только Нина. В третью смену пошли Пашка и Сашка. Когда они вышли – не знаю, так как вскоре мы с Аней пошли переодеваться. Ужин был съеден так быстро, что и сам не заметил, а причиной тому было объявление, которое, встав, произвела Светка. – После ужина будут танцы!

Улюлюканье и аплодисменты были ответом ей. Как потом оказалось, Сашка привез с собой магнитофон с кассетами. Светка это пронюхала и организовала танцы.

Кавалеров на всех женщин явно не хватало, поэтому мы шли нарасхват. Я не успевал протанцевать с одной, как вторая уже ждала своей очереди, за ней третья, четвертая. И всё-таки умудрялся чаще других танцевать с Аней, тело которой так и стояло перед моими глазами после бани. Конечно, я посмеивался своим причудам, но ноги стали уже заплетаться, а озверелое женское племя вовсе не собиралось заканчивать танцы. Одним словом, к двенадцати часам ноги уже еле передвигались!

– Отбой! – командует Григорич, когда стрелки показали двенадцать, обрадовав этим, я думаю, не меня одного.

Глава 13. Любовь.

Я проснулся в своём спальном мешке, но уже не в своей палатке. Вчера, когда мы вернулись с танцев, сначала устроилась Аня, а потом и мне удалось забраться в свой спальный мешок, чтобы моментально уснуть.

Ани уже не было в палатке, и мне представилась возможность спокойно взять свои бритвенные принадлежности и направиться к реке. Светило солнышко, даже появилось желание искупаться, но, вспомнив своё первое купание, эту мысль быстро отбросил.

Стоило мне побриться, как водопад холодных брызг обрушился на моё бедное, ни в чём не повинное тело. Естественно, не только вздрогнул, но и вскрикнул от того, что холодная вода потекла по моей бедной спине, заставив тело изогнуться и устремиться куда-то вверх, приподнявшись на цыпочках.

– Ну, блин, разве так можно? – промелькнуло в моём рассерженном мозгу.

Повернувшись, чтобы примерно наказать нахала, замер – это была Аня! Она стояла по колено в воде в своём малиновом купальнике.

– Я не помешала? – как ни в чём не бывало, спросила она, улыбаясь своей обезоруживающей физиономией.

– Ну, погоди! – я зарычал и бросился брызгать её. Она завизжала и тут же выскочила из воды на полянку.

Успокоившись, начал дальше умываться как нормальный человек. Но через минуту она зашла с другого бока и снова напала. Поскольку я уже умылся и побрился, а также то, что на мне уже не было ни единой сухой нитки, терять было нечего. Как тигр скачками настигал я свою жертву…

Когда поняла, что сопротивляться уже бесполезно, она остановилась. Мне понадобилось всего несколько секунд, чтобы схватить её в охапку и взять на руки. И ещё две минуты, чтобы оказаться с ней в воде. Вереща и брыкаясь, она плюхнулась ногами и всем телом в воду, утащив с собой и мою многострадальную голову. Пришлось и мне тоже лезть в воду. Её губы были так близко, что не смог удержаться и поцеловал их. Приятный терпко-солоноватый вкус её губ понравился мне сразу же.

Мы вышли из воды как провинившиеся дети. Аня пошла к палатке, но потом изменила маршрут и уселась на камнях у бани. Я же стал добривать оставшийся участок щеки.

– Уж не влюблен ли я? – неожиданно подумалось мне и на душе вдруг стало так хорошо, как не было давно, а, посмотрев на Аню, добавилось. – Точно, втюрился…

Тут к Ане подошли Пашка и Сашка. Как оказалось, они шли умываться и давно смотрели на наше развлечение. Потом Пашка, нагнувшись к уху Ани и поглядывая на нас с Сашкой, что-то начала шептать. Мне удалось расслышать только одно слово «секс», но этого было достаточно, чтобы все понять.

– Так, сейчас она спрашивает, было ли у нас что-нибудь такое или нет? – прищурившись, наблюдаю за густо покрасневшей Аней, которая покачала головой. – Так и есть, ответила, что ничего не было…

Аня посмотрела на меня и смутилась. – Видно, не против, но стесняется…

Вот такие мысли бродили в моей бессовестной голове, и, если бы не трезвон по чашке к завтраку, неизвестно, чем всё это кончилось.

Плот спокойно плыл по фарватере, не предвещавшего ничего серьёзного: река стала глубже и полноводнее, скорость немного уменьшилась, и подводных камней не просматривалось.

– Володя, отдыхай! Пока я один справлюсь… – и машу рукой, чтобы бросил весло.

Мой напарник не стал уговаривать себя дважды: он достал удочку, что-то насадил и забросил её в реку. Я же, почувствовав на себе чей-то взгляд, тут же встретился с глазами Ани.

– Глянь, вон там скала тоже похожа на человеческую голову… – показала Аня на скалу далеко впереди.

Кивнув ей головой, скрывая даже от себя то, что её внимание мне было очень приятно, смотрел на поплавок удочки Володи Один.

Мне стало смешно: поплавок дернулся и тут же исчез под водой, а через несколько секунд у него в руках была маленькая рыбка. – Ну и рыбак!

Однако он, недолго думая, нацепил её на крючок как живца и снова закинул в реку.

Только мне надоело ждать, когда эта неразумная рыба, наконец, клюнет, как удочка вдруг резко выгнулась, а леска заходила, то влево, то вправо. Ну, и, как обычно, сразу же посыпались советы…

Весь плот азартно переживал, чем кончится эта борьба. Правда, были и скептики, утверждавшие, что рыба обязательно сойдёт с крючка, но, к счастью, этого не случилось. Через несколько минут борьбы в руках у Володи Один оказался ленок грамм на восемьсот, за что победитель удостоился поцелуя в щеку от Нины.

Поощренный таким способом Володя, потом ещё несколько раз забрасывал удочку, но больше так ничего и не поймал. Уже на берегу наши повара приготовили из него великолепную уху.

Уже на берегу Пашка и Сашка решили тоже порыбачить, и, найдя несколько червячков, уселись с удочкой. Когда я к ним подошёл, там уже сидела и Аня. Так и просидели мы с ней рядом, пока они рыбачили, радуясь их удачам и огорчениям.

Как-то получилось так, что мы с Аней незаметно прижались телами друг к другу. Моя рука сама собой легла ей на талию, при этом тут же ощутил её нервную дрожь, но руку мою она не убрала.

Когда я вошёл в палатку, Аня уже лежала с закрытыми глазами.

– Ань, ты не спишь? – тихо спрашиваю в надежде, что романтический вечер может иметь продолжение.

– Нет… – почти беззвучно ответила она.

Образовавшуюся паузу нужно было чем-то занимать, а я никак не мог начать разговор.

– Как тебе рыбалка? – тихо спрашиваю, а сам думаю. – Ну, наконец-то нашлась хоть какая-то тема!

– Я всегда люблю смотреть, как рыбачат, да и саму рыбалку, а ты? – голос её дрожал.

– Честно говоря, я люблю рыбачить только тогда, когда есть азарт… – тема рыбалки для меня всегда была одной из самых привлекательных. – И когда рыба бо-о-ольшая пребольшая!

Неожиданно рука, которую я развел как можно больше, чтобы показать любимый размер рыбы, наткнулась на что-то мягкое и теплое, которое тут вздрогнуло и расслабилось. Но я и так понял, что за округлость оказалась под моей ладонью.

– Это грудь?! – во рту у меня вдруг всё пересохла, и я проглотил слюну.

Пренебрегая всякими правилами приличия, передвигаюсь к моей соседке, влекущей сейчас меня как магнит. Уже не помню, что говорил и как говорил, но губы мои тянулись к её губам всё ближе и ближе, пока поцелуй не остановил бессмысленный поток слов…

От этих губ отдавало какой-то свежестью и немного – горечью, с одной стороны, и сладостью – с другой. Поэтому поцелуй сначала получился легким и немного воздушным, а потом – ненасытным, по которому я чувствовал, как возбуждение передаётся всем моим жилкам.

Но и второй поцелуй нас не насытил, а лишь ещё больше раздразнил. И рука моя нахально двинулась вниз по её телу.

– А-аа-аах! – выскочил легкий стон из её уст, лишь только я коснулся своим языком основания уха, а моя ладонь нашла то самое место, что расположено между ног. Тело её задрожало, она вцепилась в мою голову обеими руками. Тем временем вторая моя рука нашла её грудь и начала ласкать.

– Возьми… Меня… Скорей… – прохрипела она, уже не в состоянии больше сдерживать своё молодое тело, бьющееся в любовных судорогах…

Я лежал с ней рядом и улыбался: такой страстной женщины у меня ещё никогда не было – Аня отдавалась чувству полностью, без остатка, потому что полюбила по-настоящему.

– Я люблю тебя, моё солнышко лесное! – выскочили у меня сами собой слова любви и нежности, от которых она всхлипнула и бросилась меня целовать.

– Не-е-ет… Это я… Я люблю тебя! Очень сильно люблю! – шептала она мне на ухо и пряча моё лицо в своих волосах.

Мне показалось, что неведомая сила переливается от неё ко мне и делает меня непобедимым воином. И вдруг опять на меня нахлынуло – внизу живота загорелся огонь желания, а Аня, каким-то чудом почувствовавшая это, задрожала всем телом…

Проснулись мы в одном спальном мешке голые и счастливые. Я открыл свои глаза оттого, что влажные теплые губы Ани коснулись моих губ. Она тихо выскользнула из мешка и стала одеваться, а я подсматривал, любуясь её прекрасным телом.

– Ах, бессовестный! – и пара кулачков не больно меня стукнула, так, для порядка. – Он ещё к тому же подглядывает!

Засмеявшись, прикрываю глаза, но когда их открыл, в палатке прекрасной дамы уже не было.

– Уж не приснилось ли мне это? – подумал и вздохнул, начав одеваться.

Плот проплыл всё намеченное время без происшествий. В этот раз Володя Один стоял на вахте, а я, прислонившись к Ане, проспал вместе с ней до самого причала.

Женька всё это время рыбачил, а Тамарка, как всегда, мешала ему своими советами. Наконец, послав её подальше, он начал ловить рыбу. Потом к нему подсел Григорич и дело пошло значительно лучше. В конце концов, у нас снова была уха. Выбрав полянку получше, сделали остановку.

А после обеда Света объявила. – На завтра объявляю конкурс красоты!

– Это что ещё за конкурс? И почему это только женщины должны соревноваться? – возмутилась Наташка, добавив. – Это не справедливо!

Возмущение её было столь единодушно поддержано женской половиной команды, что мне пришлось встать и сказать. – А послезавтра – конкурс среди мужчин… Согласны?

Дружные аплодисменты были ответом.

– Наш конкурс будет называться «Манская красавица», а ваш? – не унималась Наташка.

– А наш – «Манский красовец»! – ответил ей Володя Один.

Ударение, сделанное им на последнем слоге слова «красовец» вызвало бурные извержения смеха, издевательств и шума. Но в целом идея всем понравилась.

Оставшись со Светкой для разработки условий проведения конкурса, мы остановились на следующем: чем больше неузнаваема женщина или мужчина, тем больше балл; демонстрируется танец по выбранной теме; костюм должен соответствовать ей; вести конкурс женщин придется мне, а конкурс мужчин – Светке.

Условия конкурса были доведены до всех без исключения. И дело закипело…

Занявшись приготовлением к конкурсу, Аня выпроводила меня из палатки.

Взяв удочку у Григорича и накопав несколько червячков, иду на реку. Вскоре ко мне присоединились Сашка и Григорич. Клёва почему-то не было и это дело мне быстро надоело. Григорич, отобрав удочку у незадачливого рыболова, пошёл искать другое место для рыбалки, а я, взяв топор, пошёл на заготовку дров. Ничего необычного вечером не произошло, попели немного песен и разошлись по своим палаткам, оставив нас с Аней дежурить.

– Расскажи о себе… – тихо попросила Аня. – Ты кого больше всего любишь в семье?

– Конечно, маму… – шевелю угольки, искоса поглядывая на свою подругу. – У всех были бабушки и дедушки, а у меня их не было. Хоть волком вой! Мама рассказывала, что они с охотниками пропали в тайге.

Так, шаг за шагом, рассказал ей всё, что сам знал.

– А в нашей семье, в Полевском, я больше всех люблю бабушку, Тапошникову Марфу Микулишну. Она фронтовичка, партизанила в Брянских лесах. Там и встретила деда. – Аня вздохнула, вспомнив тех, кого любила больше всего. – К сожалению его уже не застала: умер рано. Бабушка рассказывала, что он хороший был человек. У неё, в основном и пропадала. Она и подсказала мне про медицину!

Глава 14. Конкурс красоты.

Нина и Наташа, выйдя из палатки, отправили нас спать.

Утро следующего дня было обычным: завтрак, свёртывание лагеря и отплытие. А вот дальше начались изменения. Во-первых, сегодня за рулём стоял Женька, а Тамарка им командовала. Во-вторых, я с Аней, а Володя Один – с Надей, обнимая своих дам, спали, тихонько похрапывая. Ещё уторм, по счастливому лицу Нади я сделал вывод, что и они поладили. В-третьих, с того момента, как Пашка встретилась с Сашкой, прекратились наши вынужденные купания. Я, конечно, может, и не прав, совмещая эти два события, но мне так хотелось. В-четвёртых, купания наши в речной воде больше не были страшным событием, и мы купались теперь с удовольствием.

К трём часам появилась поляна, лучше других подходящая для праздника. Быстро пообедав, женская половина группы ушла готовиться к участию в конкурсе. Мужики же пошли готовить место и плот для участниц конкурса. Были заготовлены цветы каждой участнице, сделана уборка на плоту и поднят наш флаг, украшенный лентой «Манская красавица», склеена корона победительнице и раскраскрашен подготовленный приз, в который вошла коробка шоколадных конфет – презент Григорича. Сашка связал из сушек цепи для обладательниц второго и третьего места. В общем, мы старались, как могли, придумывая что-то особенное и исходя из наших скудных возможностей. Кстати, кашеварить в этот раз нам пришлось самим. К нашему счастью, женская половина безропотно съела всё, приготовленное нами, и молча удалилась, даже не сказав нам «спасибо».

– Будем считать, что отстрелялись… – тихо сказал Женька, которому достался жребий кашеварить. Зато посуду должны были мыть оба Володи.

Когда подошло время начала конкурса и об этом были оповещены мной все участницы, члены жюри уселись на лавку, которую соорудили сами себе из поваленного дерева. У самой воды была поставлена палатка, в которой мы когда-то парились, с выходом к плоту, на котором и происходили представления. Как оказалось, все конкурсантки вчера тянули жребий по очередности. Но ни мне, ни остальным мужикам эта очередность не была известна.

Зная, что заглядывать за полог палатки было нельзя, я подошёл к краю палатки и спросил. – Как называется тема первой участницы?

– «Спящая красавица» – прозвучал ответ.

– Внимание всем! Учстница номер один. Тема – «Спящая красавица» – объявляю громко и бью ложкой по тарелке.

Тотчас из-за полога палатки выпорхнула женщина в одной спальной рубашке и босиком. На лице её был натянут чулок, а на голове красовался тюрбан из накрученного полотенца. Танцующим индийским шагом она подошла к плоту, покрутилась немного и легла спать, согнув ноги калачиком, а руки положив под щёку. Потом чуть приподнялась, потянулась, словно ленивая кошечка и опять легла, повернувшись на другой бок. Рубашка сильно просвечивала на свету и было хорошо видно, как выделяются её большие красивые груди, ровные и овальные бёдра, тонкая талия.

Мужики, не отрывая взгляда от всего этого, забыл и обо всём. Я первым очухался, и то из-за того что надо было вести конкурс.

– Итак, кто же это? Узнали? – спрашиваю, а сам в то же время пытюсь прикинуть, кто же это мог быть. – Такого телосложения могли быть Тамарка, Аня и Нина. Но кто именно?

Мужики меж тем тоже гадали-гадали и, в конце концов, начали качать головами.

– Тогда прошу выставить на пальцах из десяти баллов оценку, когда скажу «три»! – давлю на них и считаю. – Раз… Два… Три!

На счёт «три» Женька поставил десяь баллов, а все остальные – по пять.

– Итого – тридцать баллов! – объявляю громко, а про себя думаю. – Теперь-то я точно знаю, кто это!

Тамарка (а это была именно она), улыбаясь, убежала за полог палатки.

– Кто следующая участница? – спрашиваю у палатки.

– «Лесная нимфа» – послышался ответ.

– Участница номер два. Тема: «Лесная нимфа»! – громко объявляю и ударяю ложкой по железной тарелке.

Из-за полога вышла женщина и танцующим шагом направилась на плот. Вместо платья у неё были листья лопуха, подобранные один к одному, а другие большие листья образовывали коротенькую юбочку. Цветы, подобранные одинаковым цветом, прикрывали груди. На шее было ожерелье из ромашек, голову и лицо закрывали листья и цветы так, что узнать её по лицу было просто невозможно. Покружившись на плоту, она остановилась, сделала книксен и кинула по цветку каждому из членов жюри.