Чужие истории

– Надо же. Кровь из уха. Бедный мальчик. Отец наверное места себе не находил бедный.

Женщина произнесла эти слова, тоном, желающим немедленно услышать продолжение. Наш герой продолжил повествование с дальнейших действий отца мальчика.

– Он достал из кармана карандаш, обычный такой желтый, из набора цветных карандашей. У карандаша отсутствовал графитовый кончик. Так я ему и говорю, чтобы он успокоился, а сам весь дрожу. Раньше я слышал о похожих случаях, даже читал, как следует поступить, но на практике столкнулся в первый раз. Я взял себя в руки и начал действовать. Первым делом уговорил женщину подождать за дверью. Она, понимающе взяв за руки сына с больным животом, вышла в коридор. На секунду мы с отцом мальчика встретились глазами, и я четко увидел в них отчаяние. Ни до, ни после такого яркого отчаяния я больше не встречал. Зачем то я надел перчатки, и взял в руки самый большой шприц который был. Отец мальчика стал беспокоиться, я ничего не сказал. Затем повернул смеситель в раковине, и оттуда потекла теплая вода. Наполнив шприц водой, я подошел к койке попросил отца мальчика подержать сына в сидячем положении. Тем временем струйка крови проделала русло по коже мальчика. Она текла по щеке, дальше по шее и впитывалась в белую футболку. Вокруг шеи мальчика образовался жуткий воротник темно бордового цвета. Я подавил внутреннее волнение и поднес шприц к уху мальчика, а его отцу велел подержать свободной рукой металлический хирургический лоток прижатым к щеке. Увидев мое сосредоточение, отец отвернулся, прищурив глаза. Я глубоко вдохнул и впрыснул содержимое шприца. В следующий момент вместе с вытекшей водой послышался еле уловимый звук чего-то твердого о край лотка. Я был собой доволен, мальчик почему-то переставал плакать, а в лице его отца впервые замечена бледная улыбка. При дальнейшем осмотре выяснилось, что жизненно необходимые части уха целы, а кровь сочилась из поврежденной внутренней части ушной раковины. Видать с такой силой вонзил мальчик этот несчастный карандаш себе в ухо. С тех пор с подобным я не сталкивался. Тот случай в моей жизни самый тяжелый.

С этими словами, он улыбнулся, словно давая понять, что рассказ окончен. Женщина смотрела на него с назревающим вопросом в голове.

– А со слухом мальчика все было в порядке?

– Гм, слух его не пострадал абсолютно. Случись так, я бы, скорее всего не рассказывал бы эту историю.

– Почему?

– Не знаю. Наверное, я бы считал себя виновным.

– Хорошо, что все благополучно закончилось для вас. Еще лучше для мальчика.

Они вместе посмеялись. Ее изначальное недоверие казалось, улетучилось вместе с порывами ветерка. И теперь царила дружественная обстановка. Затем со скрипом остановился очередной автобус, словно ворвавшийся в атмосферу земли астероид. Она взглянула на него и тут же поспешила. Прощаясь, она проговорила, что он может гордиться своей добротой.

С удивительной легкостью она села в автобус. С шумом закрыв двери, он поехал. Наш герой думал, об ее словах. Для него все не имело смысла, кроме ее последних слов. Они словно несколько капель воды впитались в почву его сознания, давая жизнь растению с последним, не опавшим листком. Его не интересовали ее вопросы, не коробило чувство вины за то, что он рассказал историю своего соседа и его сына. Он не замечал даже развязанных шнурков на левом ботинке. Он был опьянен ее словами: «Вы можете гордиться своей добротой». Возможно, это обычные слова любезности в ее арсенале, из припасенных на подобный случай. Но возможно, вполне искренний порыв. Все это не имело значения. С чувством удовлетворения, он направился к себе домой, накупив по пути продуктов на нехитрую стряпню. В тот вечер он смотрел телевизор, готовил для себя ужин, проделывал давно забытые телом приседания. Все делал, с каким-то воодушевлением. Словно пушистое перо щекотало сердце, даже на миг, не подпуская признаков уныния и тоски.

* * *

Последующие дни проходили в привычной размеренности, с единственной разницей в поведении нашего героя. Он стал проявлять робкие попытки шутить в разговорах. Это отразилось, прежде всего, на отношении коллег к нему. В прежние времена попытка вставить с их стороны очередную шутку, даже самую малую, непременно встречала негодование и порой злобу. Но часто просто игнорирование, проявляющееся в абсолютном отсутствии какого-либо выражения лица. Что поначалу они воспринимали как ответ на неудачную шутку, но затем всем стало ясно, что у него начисто отсутствует чувство юмора. И вот коллеги, привыкшие разговаривать с ним только о рабочих моментах, или, в крайнем случае, о банальных формальностях вроде погоды. Были крайне удивлены, если не сказать обескуражены. Через несколько дней после той встречи с женщиной на остановке, он решил выдать наружу распирающий душевный подъем, посредством шутки.

За обеденным столом сидели четверо: «старший» – пятидесятилетний мужчина, «младший» – парень двадцати четырех лет от роду, «средний» – тридцатидвухлетний молодой отец двоих детей, ну и наш герой – ни разу неженатый тридцати шестилетний человек. Их объединял тот факт, что они являлись коллегами. Все кроме последнего бурно обсуждали личную жизнь «младшего», который с любезностью подкидывал все больше деталей. Всем было известно, что он имеет роман с разведенной женщиной тридцати семи лет с двумя дочерями. Дочерям было восемь и пять лет соответственно. На этот раз он поведал об излишней ее заботе.

– Я даже не знаю, ну она заботиться обо мне. Ей нравится это делать. Вчера, например, мы шли после кино, как вдруг она застегнула мою ветровку и говорит: «Сейчас ходить с распахнутой грудью опасно, можно подхватить простуду».

– Я не знаю, хорошо это или плохо, но чувствую, что ненормально.

– Я же тебе говорил, что она слишком взрослая для тебя. У нее совсем другие потребности и ожидания. А тебе надо найти свою ровесницу и поймать с ней волну так сказать. Резюмировал «старший». Тогда «средний» говорил, что в принципе для жизненного опыта не видит ничего плохого в этом и добавил:

– Но будет лучше, если ты поймешь, что морочишь голову и ей и себе. И чем раньше, тем лучше. Всё-таки тринадцать лет разницы.

«Младший» не унимался в попытке донести вопрос.

– Ну, я же вас спрашиваю о другом. Она застегнула мне ветровку. Что это значит, и как понять?

Обычно в подобных разговорах наш герой занимал нейтральную позицию. Могло показаться, что обсуждения его не касались, словно течение реки, обтекающее десятилетиями лежащий камень. Изредка он добавлял утвердительное «да», не слишком уверенное «возможно», и словосочетание с отрицательным подтекстом «наверное, нет». Но в этот раз его ответ был другим.

– А может она относится к тебе как к старшему сыну.

Изречение удивило всех, как было сказано выше. Затем первоначальное недоумение сменилось улыбками. Они появились на лицах по очереди. А «старший» даже добавил с иронией:

– Вполне возможно, что именно так. А? У нее же две дочери, а ты будешь и сыном заодно.

«Младший» покачивал головой и смеялся. Продолжая утверждать, что между ними чувства, не иначе. Наш герой понемногу шутил и постепенно становился полноценным членом команды.

К нему стали относиться без предвзятого недоверия. Иной раз бывало, что его посвящали к деталям личной жизни. Помимо «младшего», который считал своим долгом посвятить окружающих, изменениям в своей жизни, был и «старший». Он жаловался, что жена слишком строга к нему.

– Стоит мне пригубить чуток, даже вина. Как она словно с цепи срывается. Пилит меня, вспоминая все, что было в прошлом. Но это же замкнутый круг. Я пью потому, что у нее такое отношение ко мне. А ей бог дает, когда она меня видит в подобном состоянии. И мы ругаемся.

Наш герой, который раньше не отличался понятливостью, утешал его:

– Знаете, я думаю, что в этом соль семейной жизни. Вы, таким образом, искренны друг перед другом. Ведь если супруги не ругаются, возможно, что один из них даже неверен.

– Ты думаешь, она мне изменяет? После стольких то лет.

– Нет, вы не поняли. Я думаю, если в семье ругаются, значит, нет, как бы вам сказать. Нет скелетов в шкафу, вот. То есть все у вас перед глазами. Вам нечего скрывать друг от друга и изображать лживую приветливость.

– Хм, интересно конечно. Буду верить, что так.

Иной раз бывало, что коллеги рассказывали даже свои секреты. По крайней мере, наш герой отнес бы некоторых к их числу. Однажды после работы, «средний» подошел и сказал, о своем желании поведать ему об увиденном сне.

– Странный сон. Хотел еще утром рассказать. То времени нет, работы хоть завались. То я совсем забыл о нем. Ты не против послушать, а?

В руке у нашего героя была кружка чая. Он отхлебнул мелким глотком, и почувствовал дискомфорт во рту. Ощущение будто назойливый волос прилип к нёбу. Он пошарил языком и убедился в своей ошибке. И только затем ответил:

– Конечно, я послушаю. А ты там есть?

– В том то и дело я в нем существую. Такого странного сна я в жизни не видел.

В свойственной манере людей, рассказывающих странные сны, он набрал полные легкие воздуха и начал, с характерным сдавленным голосом:

– В том сне я работник какой – то фирмы. Как я это понял? Значит, сидим мы все в офисе. А офис просторный такой, с хорошим освещением. У всех сотрудников одинаковая униформа. Это же ясно как день, я работаю в той фирме. Там много коллег. Я помню одну упитанную женщину, она тоже сидела за столом, уткнувшись на монитор. Было много молодежи. И каким – то образом мы все поддерживаем хорошие отношения. Знаешь, такая дружеская атмосфера что ли.

В этом месте, «средний» придвинул стул и сел. Наш герой сделал то же самое. Они сидели и смотрели друг на друга. Рассказчик с легкой улыбкой, а у его визави читался вопросительный взгляд. Затем «средний» продолжил:

– Среди всех я особенно дружен с двумя. Один примерно моего возраста, а вторая это – девушка. С тем парнем мы шутим, громко смеемся, на что упитанная женщина выказывает недовольство. И изредка напоминает нам: «Молодежь, работаем и не веселимся», как сейчас помню. А девушка, тоже улыбается шуткам, но особого участия не принимает. Поскольку она сидела ко мне боком, то я видел половину ее лица. Все время из глубин памяти всплывала идея, что я знаком с ней лучше, чем могу представить. Я отгонял эти мысли. Но снова увижу ее ровную осанку, черные и длинные волосы, связанные посередине красной шелковой лентой, обратно лезет эта навязчивая мысль. Затем прилетела еще одна шутка, и я снова смеюсь, громче, чем положено в офисе. И опять та женщина в свойственной ей материнской манере пытается нас образумить. Под конец рабочего дня, та девушка повернулась к нам и попрощалась, у нее был нежный и знакомый голос. Все это время мучавшая меня, ее загадочность улетучилась моментально. Моему взору открылись ее красивые карие глаза, нос правильной формы, улыбка в томных губах. И я вспомнил все, будто кем-то облитый ледяной водой. Я вспомнил, что мы были женаты в прошлом. Почему-то постоянно ругались, и, не выдержав подобного темпа семейной жизни, пришли к общему решению – развестись. Но теперь, увидев ее будто в первый раз, я тут же подбежал и стал уговаривать начать все сначала. Я пытался донести ей свои чувства, нелепость прошлых ошибок, и неповторимость их в будущем. Однако она была непреклонна. Нет, она не скандалила и не повышала голоса. Просто улыбалась и показала обручальное кольцо на безымянном пальце, словно говоря «Ну, сколько же можно, все в прошлом». Я тогда ослабил руки, впившиеся в ее плечи, и она ушла.

«Средний» на секунду замолк, с потерянным взглядом. Наш герой поспешил высказать мнение, что действительно очень странный сон. На что рассказчик, будто в спешке проговорил:

– Это не все. Это еще не конец.

Наш герой сделал выражение лица одновременно стыдливое и удивленное, вытянув губы в форме перевернутого полумесяца. «Средний» продолжил рассказывать:

– Мы все надевали верхнюю одежду и выходили. Была зима. Да, вокруг лежал белый снег, в нем отражался свет фонарного освещения. Видимо из-за короткого зимнего дня, солнце давно опустилось за горизонт. Снег отдавал хрустом под ногами и дул холодный ветер. Я встал будто в ступоре, а коллега продолжал тараторить о чем-то, затем он тоже остановился. Нашим глазам открылась следующая картина. Стоит она, под руку с незнакомым мужчиной. Оба улыбаются, и делают шаг к нам навстречу. Затем она говорит, что мол, муж настоял познакомиться с ее коллегами и посидеть где-нибудь. Он подтвердил словами: «Не поймите меня неправильно, господа, просто я хочу с вами познакомиться». Мы соглашаемся и все вчетвером отправляемся в ближайший бар. Там мы заказываем выпить, а она поесть. В процессе общения выяснилось, что ее муж не плохой человек. Много и уместно шутил, мой коллега быстро нашел с ним общий язык. Я тоже для приличия вносил свою лепту. Я понял, что она не рассказывала о нашей прошлой женитьбе. Поняв это, успокаиваюсь и понимаю, что все может и к лучшему. Она много смеялась и смотрела на своего мужа, с каким – то спокойствием. Я уловил это во взгляде. Через какое то время наша спонтанная компания разбежалась по домам. Тогда то и осенило, что для меня главное ее счастье. Тем временем выяснилось, что у меня отношения с другой девушкой. Она была пухлой и с короткими светлыми волосами. В одежде отдавала предпочтение джинсам. После того вечера, я стал избегать встречи с ней, поскольку чувствую, что она опротивела мне. Она не скрывала обиды и стала буквально меня преследовать. И вот однажды я сажусь в общественный транспорт, а там она. Сидит и осуждает меня взглядом, и все пассажиры словно сговорились, ведут себя также. Я мелкими шагами продвигаюсь к водителю и под угрозами велю остановить автобус и открыть двери. Водитель пытается убедить меня, что сделает это только на ближайшей остановке. Но я настоял на своем. И вот отворились двери, и я бегу без оглядки. Перебегаю шумную дорогу, чуть не оказавшись под колесами машин. Но вдруг меня останавливает крик. Точнее крики. Они доносились из автобуса, и я не в силах одолеть любопытство возвращаюсь. В салоне стоит жуткая паника, я пробираюсь сквозь людей и вижу, девушка со светлыми волосами лежит мертвой. Вокруг ходят, слухи об ее, не выдержавшем и остановившемся сердце. Я прямо увидел, как с нее постепенно уходит цвет. Словно цветная фотография превращается в черно-белую. В следующий момент я иду по дороге в абсолютной тишине. Вокруг меня много людей, машин, даже животные ходят по своим делам. Но я их не слышу, не знаю почему: потому что оглох, или все перестало издавать звуки. Я иду съедаемый сожалением. Иду и жалею, но о чем именно не знаю.       Наверное, сознание сжалилось надо мной, и я проснулся. Я спал рядом с женой, хотя не сразу осознал это. Оглядывая полуночную комнату, постепенно возвращал себе память. Дети сопели на двухъярусной кровати, в углу темным квадратом стоял телевизор на тумбочке. Чтобы не разбудить жену, спавшую лицом к стене, я аккуратно встал с постели и прошел на кухню. В попытке залить невнятное внутреннее состояние, откупорил бутылку вина, налил в бокал и начал пить. В этот момент зашла жена в халате и с растрепанными волосами. Она спросила все ли у меня в порядке. Оторвавшись от вина, хотел ответить, что все хорошо. Но не смог сказать ни слова. Я смотрел на нее и был поражен. Оказалось та девушка с длинными черными волосами из сна, имеет одно лицо с моей женой. Меня одолело несколько эмоций. Сначала я был напуган мистическим совпадением, затем обрадован, что произошедшие события это всего лишь сон, и наконец, счастлив. Ведь та, которая ни при каких обстоятельствах не могла быть моей во сне, наяву оказалось моей женой. И у нас были дети.

Закончив рассказывать, «средний» застыл в радостной улыбке, явно в ожидании реакции.

– И вправду интересно. А ваши отношения как в том сне?

– Абсолютно нет. Мы даже не ругаемся и ведем довольно дружную семейную жизнь. Те были мы и не мы одновременно.

– Спасибо за то, что поделился.

С этими словами наш герой глотнул давно остывшего чая, и подумал, что будет жалко выливать, целую кружку. Но ничего не поделаешь, придется вылить. «Средний» с чувством выполненного долга взглянул на часы.

– Ого, засиделись мы с тобой, однако. Ты извини, если задержал от важных дел.

– Ничего, был рад составить компанию. Кому бы ты еще пошел рассказывать подобные вещи?

Он дружески улыбнулся, «средний» ответил тем же, добавляя.

– Буду еще заходить если что.

– Милости просим. Ты знаешь, где меня найти.

Оба засмеялись. Но больше они никогда не рассказывали друг другу сны.

Наш герой шел по тротуару потому, что хотел идти. Он рассудил, что было бы глупо стоять в раздумьях посреди тротуара. Во всяком случае, прохожие будут оборачиваться, и задаваться вопросом: «Почему этот человек стоит посреди тротуара?». Он решил пройти два квартала, прежде чем сесть в автобус, затем увеличил потребность в ходьбе до трех. Он вспоминал разговор с коллегой и удивлялся возможностям человеческой памяти. «Красная шелковая лента», какая важная и интересная деталь. Сам он давно не видел захватывающих снов, во всяком случае, вспомнить таковую, он не смог. В последнем сне, например, открывалась и закрывалась дверь в комнате. И ничего другого не происходит. Даже было не ясно, он наблюдает за этим со стороны или находится внутри комнаты. Очевидно, рутина и тоска просочились и туда, сковывая сновидения. Но теперь у него есть лекарство от них. Тем временем первобытный инстинкт самосохранения намекал о необходимости подкрепиться. Едва заметный голод, с каждым шагом все усиливался. В вечернем сумраке неоновая вывеска неказистого кафе сыграла решительную роль, в выборе места утоления голода. Ничем не примечательное заведение. В меру прокурено, в меру уютно и в то же время не комфортно. Он присел за столиком у окна и подозвал официанта. Тот явился и оформил заказ: бифштекс и кофе. Вкус блюда соответствовал своему названию, а кофе есть кофе. Но нашему герою показалось, будто они пропитаны обыденностью. С каждым глотком напитка, все отчетливее впивалась тоска. В воздухе слышен запах безвыходности. Словно легким становилось все тяжелее набирать кислорода, а с выдохами, ощущалось, как невидимое пламя безысходности обжигает ноздри. Вся окружающая действительность вырабатывала маленькие доли неуверенности. Будто ежесекундно складывая по кирпичикам не видимую стену отчаяния, сквозь которую не слышно ни крика души, ни ее порывов вырваться. Лишь «формула», как он думал, способно придать сил и хоть на короткое время, но все же изменить мир вокруг. Он прошелся глазами и убедился, кроме него в кафе только три посетителя, и все сидят за одним столом. Один молодой человек и две девушки вместе с ним. Интуиция подсказывала действовать, и он послушался ее. Вскоре веселая компания молодых людей притихла в удивлении. За их столом возник мужчина лет сорока, как им показалось. И он стал говорить, точнее спрашивать:

– Я искренне прошу прощения. Возможно, многого прошу, но вы не будете против, если я составлю вам компанию.

Для придания словам убедительности, он улыбнулся, вкладывая в нее все запасы приветливости. Молодой человек за столом, почувствовав на себе ответственность за всех, решил ответить, не скрывая озадаченности:

– Мы просто хотели поговорить о своем, и вряд ли вам будет…

Не дослушав ответа, наш герой поднял руки в районе груди и затряс ими.

– Нет, нет, вы не подумайте ничего плохого. Я просто ждал друга, но я вспомнил, что мы договорились на другой день. Представляете, я перепутал дни. Он засмеялся и продолжил. Так бывает, когда подолгу отсутствуешь среди людей. Ведь я целый месяц провел в горах, один.

Молодые люди застыли в удивлении. Затем одна из девушек решила проявить благовоспитанность и произнесла:

– Знаете что, садитесь с нами. Ведь ничего страшного же ребята, а?

Она посмотрела на друзей, их реакция показалась нейтральной. Наш герой был теперь в их обществе. Поначалу остальные разговаривали приглушенно, как при наличии постороннего, что, в сущности, так и было. Затем их барьер осторожности исчезал с каждой прожитой минутой. Они говорили об учебе. Оказалось это их объединяет. Все они являлись студентами одного университета, более того одной группы.

– Как вы оказались в горах? – спросила, наконец, одна из девушек.

Остальные взглянули на нее, затем на него. Словно в недоверии посмотрев на «чужака». Наш герой начал, не торопливо, стараясь не быть навязчивым.

– Вы знаете, это довольно забавная история.

При этих словах, он улыбнулся и придвинулся к столу, а в их глазах сверкнуло любопытство.

– Я близок к природе. И постоянно хочу в ней находиться, хотя по долгу работы, конечно, это сделать тяжело. Но выдастся свободный денек, как уже за городом. Я альпинист – любитель. Точнее осознал себя таким некоторое время назад. Одному лазить по горам довольно трудно. Во первых, не знание местности, во вторых требуется помощь в определенные моменты. Именно по этим причинам есть необходимость во вступлении в одну из клубов альпинизма, что и было мной сделано. Мы ходили по горам преимущественно в выходные дни, но этого было мало. Мне постоянно хотелось большего. Физически уставал, но душевно я нашел себя в покорении вершин.

Молодой человек извинился, что его перебивает и подозвал официанта. Тот подошел к столу и принял заказ. Бутылка светлого пива. Одна из девушек добавила к заказу молочный коктейль. Официант беззвучно обратился к другим, но остальные промолчали и он спешно удалился. Молодой человек спросил собеседника о сильных ветрах, что в горах. Всем было понятно, что этот вопрос возник для продолжения прерванного разговора. Наш герой поведал о ветрах, об облаках, настолько близких, что иной раз дух захватывает. И о холодных горных дождях. Затем продолжил рассказывать о своем влечении к вершинам.

– Так прошло месяца два, не больше. Мне звонят, я собираюсь, затем подъезжает машина, и мы едем. Оставляем машину у подножия горы и в путь. Вначале, много отставал, затем, будто организм мобилизовался и взял себя в руки. За два месяца мы прочесали близлежащие горы. В планах было восхождение на южные горы. Но я отделился от группы по собственной воле. Я хотел взойти на четыре заснеженные вершины, до которых мы так и не добрались. Многие из группы говорили, что уже покоряли их, и надо двигаться дальше. Я же не мог смириться с подобным подходом. Мы взошли на все мало-мальски значимые вершины, но моя душа бунтовала и хотела взойти именно на эти. Сама идея оставить их и пойти дальше, была бессмысленной. Потому, что они были, а сделать вид, что это не так невозможно. Я дождался отпуска и начал действовать. Положил в походный рюкзак еду, воду, комплект одежды и предметы личной гигиены. Я рассчитывал на недельный маршрут. И поэтому всего положил на десять дней. «Мало ли что» – подумал тогда. Скрутил палатку и повязал поверх рюкзака. Как сейчас помню. Было холодное утро начала марта. Город еще спал, а безлюдные улицы изредка беспокоили редкие машины. Я вышел из переулка возле дома, дошел до трассы и двинулся вдоль нее. В моих планах было покорить сначала две, которые поменьше. «И опыта наберешь, и организм привыкнет» – рассудил я. Для чистоты действий, решил пойти к ним пешком. К концу первого дня только подошел к подножию первой горы и визуально наметил подходящий маршрут. Разжег костер, поставил палатку, съел консервы с тушенкой и лег спать.

Тем временем официант принес заказ. Молодой человек глотнул пива, а девушка прильнула губами к торчащей трубке из стаканчика с молочным коктейлем, и методично начала высасывать содержимое.

На следующее утро, собрав палатку, я двинулся к вершине. Иду значит, и чувствую невероятный холод, что приносит утренний ветер. Холод в горах, это не просто слово, он повсюду и от него не спрячешься нигде. Но я был рад, что покоряю эту вершину. С каждым подъемом, с каждым новым шагом чувствую прилив сил. На середине пути, я поменял маршрут, потому что гора из далека, смотрится аккуратной и понятной фигурой. Но находясь на ней, ты понимаешь, что эта понятливость пропала. И в ширину и в высоту она кажется гигантской, что так оно и есть. Путь планируется уже на месте. Конечно, другие на моем месте вооружились бы картой, но я пренебрег этой важной мелочью. Я взошел на вершину в тот же день. Вечер меня настиг, и я заночевал в палатке прямо на вершине. В последующем, это превратилось в ритуал, но тогда было необходимостью. Ветер дул с невероятной силой, и из-за шатающейся палатки долго не мог заснуть. Мне казалось, что ветер унесет ее вместе со мной. Следующее утро сюрпризов не принесло. Я спускался зигзагами, изредка скидывая камни вниз. Доносилось непродолжительное эхо и стихало. В таком деле нужна повышенная осторожность, а когда ты один, то потребность в ней возрастает в несколько раз. Спуск занял целый день, вечером я отужинал привычным меню. Усталость подкосила настолько, что едва голова коснулась подушки, отключился начисто. Наутро ныли ноги. Знаете, прямо от бедра до кончиков пальцев. Но без промедления я продолжил путь.