Рандолевый катран

– Понял, – кивнул Чугуев и скомандовал, – селектор отключить! Планёрка переносится до особого распоряжения!

Секретарша сглотнула сухим горлом, качнула головой. Развернувшись, распорядилась:

– Леонид Аркадьевич занят! Придётся всем подождать!

На немой вопрос: "Сколько?" – она пожала плечами и уткнулась в монитор. Заперебирала пальцами по клавиатуре.

– Говорят… – Вася оглянулся на Никиту.

– Продолжай!

– Говорят, Наталия решила вставлять вам палки в колёса. Для этого она наняла бригаду очищать побережье.

– Что в этом плохого?

– То, что она с мужем, как бы это выразиться, – замялся Вася.

Чугуев продолжал смотреть в переносицу подчинённого. Вася онемел.

– Как можно яснее.

– В плохих отношениях.

– Она метит на место мэра?

– Можно и так понять. Но, сами понимаете, это не лучший вариант для города.

– Понимаю. Как мы можем противостоять вредительству?

Вася вздрогнул.

– Не пугайся, Вася! Держи хвост пистолетом! Никто из нанятых ею алкоголиков не выйдет на работу!

– Вот этого-то я и опасаюсь! Мискина оформит наряд на работу, а работы не будет! Все будут считать, что этот участок побережья охвачен, а на самом деле…

Вася сел, выпустив из мягкого пуфика воздух. Руки его опустились, плечи поникли. Как будто сдулся сам.

– Считаешь, что я не знаю бухгалтерии?

– По документам считается, что работы идут! На эту часть берега нельзя привлекать других людей!

– Это по бюджетной смете нельзя, – сказал Чугуев.

– И я говорю! – воодушевился Вася.

– И ещё ты скажешь, что мы не имеем других источников дохода.

– Расходы по статье девятой предусмотрены на встречи гостей, делегаций, подарки – только по личному усмотрению главы администрации!

– Сейчас я за главу, не так ли? Вот и действуй! Подключи общественные организации! Школьников, которые на каникулах балду пинают, пялясь в телевизор! Пенсионеров, томящихся в ожидании курортного сезона!

– Но средства никому не доступны! Даже главный бухгалтер не может снять с этой статьи ни копейки!

– А для чего снимать? Нужно только запланировать "незапланированные расходы"!

Вася наконец понял. Вряд ли при таком подходе ему достанется от мэра.

– Это замечательно! – первый заместитель потёр ладонями.

– Так приступай немедленно!

Вася вскочил с места и выбежал из кабинета.

– Понял суть работы? – Чугуев повернулся к Никите.

– Как не понять, Леонид Аркадьевич? Главное, не разевать рта, чтобы не ляпнуть глупость.

Чугуев кивнул, нажимая на кнопку вызова.

Кабинет быстро наполнился служащими. Никита молча слушал распоряжения Лёни, и всё больше приходил к выводу, что Чугуев действительно умный человек.

Леонид Аркадьевич быстро расставил задачи перед подчинёнными.

– Приступаем! – скомандовал он.

В момент кабинет освободился. Чугуев попросил чаю.

– Никита! Ты для чего напросился со мной? – Чугуев развернулся к собеседнику, поправил галстук.

– Так, чтобы от скуки не сдохнуть!

– Не умрёшь. Обещаю! Сейчас выедем на объекты.

Никита не сдержался, хихикнул.

– Все начальники так говорят, – пояснил он в ответ на удивлённый взгляд товарища.

– Ничего, скоро сам так начнёшь говорить. Поехали? – Чугуев отставил недопитую чашку.

На зимнем пляже, без того неуютном, рухнул естественный двухэтажный солярий. Бешеный ветер выдернул опоры, разрушил лежаки и разбросал доски по побережью. Невесть откуда появились кучи мусора: разбитые бутылки, рваные пластиковые пакеты с гниющими остатками пищи, позабытые кем-то в прошлый сезон трусы, рваные маски-аквланги и резиновые сланцы.

– Как на городской помойке, – сказал Никита.

– Верно, Никита! Конструкцию мы восстановим. А вот с мусором вопрос решит Вася. Он поработает с общественными организациями.

– Лень, и ты в это веришь?

– Не понял?

– Я хотел сказать, Леонид Аркадьевич, вы верите в то, что сказали?

– Куда он денется? Средства есть, что ещё?

– Насколько я понял, средства из НЗ.

– Разве это не похоже на непредвиденный случай? – Чугуев указал рукой на берег.

– Как знать, как знать.

– Никита! Что ты заладил? Если есть конкретное предложение, говори!

Никита раскрыл рот, чтобы высказать свой план, но в этот момент Чугуева позвали из подъехавшей машины администрации.

– Леонид Аркадьевич! Леонид Аркадьевич! – кричал, бегущий по камням и мусору толстый человек. От усилий рубаха его вывернулась из брюк и болталась под пиджаком.

– Что ещё?

– Там! – толстяк показал рукой в небо, – вас требует губернатор!

– Прямо к нему? – Чугуев посмотрел на часы, прикидывая, сколько времени займёт поездка до краевого центра.

– Леонид Аркадьевич, – тихо сказал Никита, – тебе сейчас не до меня. Я останусь тут?

– Давай! Встретимся в "Катране"!

– После обеда.

Чугуев пожал плечами, мол, как получится. Он сел в машину и укатил.

Никита пробрался через завалы к группе мужичков. Они расположились, полулёжа, как охотники. Но в отличие от известной картины, у них не было ружей и столика на траве.

– Загораем?

– Иди себе, отдыхающий!

– А если я помочь хочу?

– Одна уже помогла, стерва!

– Никак, Мискина?

– Знаешь её? – мужики оживились.

– Я анекдот знаю про Чапаева. Когда он сказал о самой страшной пытке: "Напоить и не дать похмелиться!"

– А ты что, опохмелишь?

– Запросто! Только для начала пивком.

– Чего хочешь?

– Собрать этот хлам в кучку, погрузить в машину.

– Что-то ты не то говоришь, – говорящий с приезжим мужик отвернулся, подмигнул своим.

– Как знаете. Я сейчас принесу ящик пива, но вас должно быть больше раза в три!

– А если не принесёшь?

– Да пошёл он! Пускай сам пьёт эти ссаки!

– Слыхал, парень? Топай своей дорогой!

Никита пожал плечами и ушёл.

Через десять минут он вернулся, застав мужиков в том же положении.

– Так и ждёте с моря погоды?

– Где твоё пиво?

– Уже согласны и ссаки пить? Так не пойдёт!

– Чё пришёл-то? Не видишь, людей колотит?!

– Вижу, потому и пришёл. Вот фунфурик! – Никита достал из кармана плоский флакон.

Мужик протянул руку.

– Мы люди деловые! Пусть будет так. Проходите по берегу вон до той точки – доходите до флакона! Опохмеляетесь и двигаетесь до следующего фунфурика! Всё по чесноку!

– Дай сейчас!

– Нет. Мы сразу не могли договориться, почему я должен верить вам теперь? Пройдёте двести метров, пожалуйста! А к концу работы – пузырёк беленькой, если кто пожелает.

Мужики поднялись на ноги.

– И заметьте, всё на доверии! Я расставляю флакончики и ухожу. Возвращаюсь – дело сделано. Если будет не так, на себя не пеняйте!

– А… – мужик провёл под горлом.

– После первого марш-броска! – сказал Никита, развернулся и пошёл по пляжу, отчитывая метры. На сотом шаге он устал, едва не подвихнул ногу. Никита остановился, оглянулся.

Мужики стояли в ожидании.

Он махнул рукой и поставил флакон поверх разломанной табуретки. Сам уселся рядом на обломок бревна.

Мужики без энтузиазма взялись за работу.

– Не складывайте там! Таскать будет тяжело! Лучше сразу к дороге, чтобы дважды работу не делать!

Алкаши сопели, молчали, потели и еле двигались. Оставлять их один на один с обещанным фунфуриком Никита не собирался. Он достал книжку, отвернулся к морю и представил себя на пляже в разгар сезона. Так вжился в роль, что вспотел.

Чугуев, сидя на заднем сиденье автомобиля, размышлял. Почему губернатор, зачем? И как он узнал, что замещает мэра почти посторонний? Ехать до губернатора долго, а кормить он станет вряд ли. Чугуев приказал водителю тормознуть у бистро.

– Леонид Аркадьевич! – обернулся толстяк. – У нас всего ничего, десять минут!

– Успеем перехватить чего-нибудь.

– Успеем потом. Сейчас будет звонить губернатор!

Леонид Аркадьевич не знал, радоваться или огорчаться? Местного губернатора Чугуев знал только по газетам. Как ему, самозванцу отвечать перед начальником? Чугуев решил отвечать на вопросы тотчас после приветствия, ничего не просить, тем паче – не задавать вопросов!

– Леонид Аркадьевич Чугуев? – спросил мужской голос в телефонной трубке.

– Да.

– Чем вы занимаетесь там?

– Я на отдыхе. Приехал по горящей путёвке из…

– Славного города Чухонска, не менее славной Славянской области! – продолжил губернатор. – Но я не об этом.

Чугуев вытянулся в струнку как будто стоял перед начальником.

– Чем сейчас занимаетесь?

– Замещаю мэра, Андрея Васильевича.

– Это всё равно как я бы сказал, что занимаюсь губернаторством!

– Сейчас навожу порядок на побережье после стихийного бедствия.

– Конкретнее.

Чугуев доложил о сделанном, сказал о намеченном.

– Кто дал разрешение на открытие девятой статьи?

Чугуева как ведром ледяной воды обдало.

– Форс-мажорные обстоятельства.

– Вот что, Леонид Аркадьевич. Эта статья не для форс-мажора! Лучше дай распоряжение главбуху оформить требование для обустройства и ремонта пляжа.

– Я понял.

– Хорошо. Отремонтируете за счёт краевого бюджета! Потом Андрей Васильевич отчитается! А вообще, молодец, Леонид Аркадьевич! Обязательно скажу об этом губернатору Славянской области! Продолжай работать!

– Кто?! – Чугуев поборол в себе неожиданное для себя желание, схватить за ворот толстяка.

– Леонид Аркадьевич, в каждом поле есть крот.

– И это ты говоришь мне, совершенно чужому человеку?

– Именно поэтому и говорю, – сказал толстяк, оттирая ладонью жирную шею. Маленький носовой платочек, казалось, вот-вот утонет в её многочисленных складках.

– Вася?

Заведующий по связям с краевой администрацией опустил глаза.

– Ты понял, что сказал губернатор? Не крути носом! Всё ты прекрасно слышал!

– Да. Я подготовлю заявку. Принесу на подпись.

– Немедленно! – Чугуев топнул ногой.

Толстый засеменил ножками.

Вот жизнь! Леонид Аркадьевич усмехнулся. Оказывается, как здорово видно со стороны! Как сказал этот тип? В каждом поле есть свой крот?

– Да не один! – сказал вслух Чугуев.

– Как скажете, Леонид Аркадьевич! – отозвалась секретарша, внеся поднос с чаем и бутербродами.

– Чего скажу? – Чугуев сам не мог понять, отчего злится, но сдерживать себя не собирался. Кто они такие, в самом деле? Пришёл человек во время личного отпуска на помощь, так они его же и закладывают! Как прикажете относиться к таким сотрудникам?!

– Ну, это, пару бутербродов.

– Так вы пару и принесли, – Чугуев улыбнулся.

Секретарша, улыбнувшись в ответ, удалилась.

– Толстяка ко мне! – приказал Чугуев пять минут спустя.

Явился зам по связям с готовой финансовой заявкой. Чугуев подписал и велел доставить его на пляж.

– Что тут происходит? – спросил водитель, подъезжая.

Чугуев посмотрел на берег. У самой дороги у каждого столба по аккуратной куче мусора! Недаром этот Вася ест хлеб, жаль только, доносчиком оказался.

На пляже кипела работа.

Алкаши резво разбирали завалы и стаскивали мусор в кучу ближе к дороге.

Никита сидел рядом с кучей хлама, листая какой-то журнал.

– Как хорошо, что ты приехал! – сказал он Чугуеву. – Я тут проголодался малость!

– А эти? Это они столько сделали?

– Это работники Мискиной.

– Рассказывай!

– Лень, ты бы посадил, кого понаблюдать, а меня свозил в "Катран", время-то обеденное.

– Хорошо.

Чугуев распорядился. Толстого он посадил "на объект", шофёру велел ехать в пансионат.

– Ты только не отдавай фунфурик, как бы ни просили! – сказал Никита, указав на флакон. – Пока не доберутся до него, не отдавай!

Толстый обречённо кивнул головой и сел на место Никиты. Трухлявое бревно под ним прогнулось, но отделалось лёгкой вмятиной.

– Как ты заставил их работать?

– Не я, фунфурик! – Никита задрал подбородок, заметив, что Лёня начинает нервничать, пояснил: – Прошёл в ближайшую аптеку, спросил, что алкаши берут чаще всего. Мне аптекарша подсказала, назвала любимую марку. А дальше, – Никита не сдержался и снова задрал подбородок выше носа, – дело техники! Двести метров – один фунфурик.

– Метод, прямо сказать, нетрадиционный.

– Леонид Аркадьевич! Зато ваша Мискина действует традиционно: напоила мужиков вчера до поросячьего визга, а сегодня бросила без опохмелу!

У Чугуева покраснели уши. Никита развивал критику.

– Ну, какой раздолбай так делает? Или она думала, что мужики отрубятся на несколько суток?

– Я при чём? – спросил Чугуев, поперхнувшись горячим борщом.

– Претензий не имею. Я так, заняться чем-то надо ведь? При минимуме затрат производительность по максимуму. И ты ни при чём!

– Думаешь завтра продолжить?

– Думаю, до послезавтра закончим.

– Уверен?

– Слышь, Лень, ты со мной как начальник не говори! Говорю, справимся! Какие тебе нужны гарантии? Завтра их придёт вчетверо больше! Что нам четыре километра?

– Не четыре, двенадцать.

– Так и людей будет вчетверо больше!

– И фунфуриков! – подмигнул Чугуев.

Никита кивнул.

Мужички на пляже разохотились. Малые дозы подстёгивали. Никите пришлось бегать до аптеки два раза сверх плана.

Уже темнело, а работнички не унимались.

– Хватит, хватит! Если за сегодня всё уберёте, завтра ни одного фунфурика не будет! – пригрозил Никита.

Алкаши сникли, но ругаться не стали. Только старший, с которым Никита с первым завёл разговор, подошёл пошептаться.

– Это распоряжение Васильича?

– Да, – не моргнув глазом, соврал Никита. Он понятия не имел, что это за Васильевич такой, но чувствовал – не товарищ Мискиной.

– Так они с бабой на ножах! – поведал бригадир алкашей.

Никита понимающе кивнул. Достал сигареты. Бригадир выпросил одну, отломил фильтр, сунул в рот обратной стороной, закурил и продолжил рассказ. Надо бы послать его куда подальше, но Никите не хотелось шевелить языком. Намаялся за день. Он посмотрел на дорогу, когда же прибудет машина? Или Лёня позабыл о "родственничке"?

– Мужик-то он неплохой, только это… – алкаш провёл ладонью под подбородком.

– Поддаёт что ли? – машинально спросил Никита.

– За воротник закладывает, я бы сказал.

Никита посмотрел на алкаша внимательнее. В потрёпанном пиджачке, тёмно-синие брюки заправлены в кирзовые сапоги, сморщенные от пыли и грязи.

– В резине кожа не дышит! – пояснил мужик, заметив взгляд Никиты.

Никита поднялся. Лучше идти пешком, чем околеть на берегу.

– А ты это, привет передай Васильичу! Скажи, всё для него сделаем! Нам это убрать – раз плюнуть!

Никита кивнул головой.

– Дай подкурить, потухла зараза!

Никита протянул зажигалку.

– Так вот, он с бабой на ножах, – как ни в чём ни бывало, продолжил мужик. – Она, видно на его место метит. Да народ не пропустит!

– Да ты агитатор, я погляжу! – усмехнулся Никита.

– Нет, просто за державу обидно. Если нами бабьё командовать станет?

– Тем более, которое не опохмеляет, – пробурчал Никита.

– Ты думаешь, чего это они ходят по берегу, как в штаны наложили? Васильича на них нет!

– Кто они-то?

– Да все эти шушли-мушли из Управы! И твой родственник тож, – мужик махнул рукой.

Никита вздрогнул.

– Да не гляди так! Мы тут всё про всех знаем!

– Так и знай себе на здоровье! А я пойду. До завтра! – Никита протянул руку.

– Погоди прощаться! Нам по дороге.

Никита пожал плечами.

– Завтра Мискина водки привезёт. Так я что хочу предложить? Ты забери всю, а как доделаем работу, раздашь!

– Почему ты мне веришь?

– Потому что ты не дурак.

– Во сколько?

– Часикам к шести утра.

– В такую рань?

– Да она что, сама что ли приедет? Пришлёт кого-нибудь. А мы что, рано встаём.

– Да, – сказал Никита, добавив вполголоса, – сон алкоголика крепок, но краток.

– Так и разбудите Васильича! Его же подставляют, как хотят! – мужик бросил под ноги окурок, с силой растоптал его.

– Я то при чём? Где я, и где твой Васильич?

– В одном пансионате живёте. Он как это, забухает, так там прячется от этих козлов.

Никита тотчас вспомнил улыбочку Ядвиги Францевны. Не потому ли "гости уехали на экскурсию", с которой не могут вернуться, вот уже третью неделю? И фокусы со стеной теперь понятны! Значит, Васильич и есть местный мэр! Тот самый, что мочился в коридор. Кстати, смахивает чем-то на этого работягу. Или у всех алкашей по-особому выгорает жир на лице, оставляя одинаковые морщины?

– Ты не темни! За державу обидно тебе, выискался тут патриот! Кем тебе Васильич доводится? – Никита остановился перед мужичком и посмотрел на него в упор.

– Мы люди тёмные, электорат, как говорится. Но чтобы баба нами командовала? Не бывать тому!

– Утомил ты меня. Завтра встретимся! – Никита прибавил шагу. Алкаш не отставал, но шёл молча.

К счастью подъехал "Уазик" администрации и забрал "родственника" и.о. мэра.

– Здорово от губернатора досталось? – спросил Никита, войдя в комнату.

– Вовсе нет. Даже похвалил. Обещал дать денег из краевого бюджета.

– Значит, Лёня, тебе не страшны любые новости?

– Начинай с хороших!

– Вначале скажи, кто такой Васильич?

– Это Андрей Васильевич, местный мэр.

– Понятно! – Никита кивнул. – А где он сейчас, не знаешь случайно?

– Случайно не знаю. В какой-то командировке.

– Из которой трудно выбраться, – снова кивнул Никита.

– Тебе-то, извини, какое до того дело? – дружески улыбаясь, спросил Чугуев.

– Да так, узнал кое-что. – Никита вытянул руки вперёд ладонями. – Не все вопросы сразу! Лучше я сам расскажу!

Чугуев молчал.

– Помнишь фокусы со стенкой?

– С которой?

– Которая то появляется, то исчезает.

– Это связано с Васильичем?

– В самую точку! Он, оказывается в запое, всегда спасается в этом пансионате. Потому и других отдыхающих нет. Мы все опоздавшие, а то и нас бы сплавили по какому-нибудь маршруту. Мискина его жена. Она метит на кресло мэра. Вот такие новости.

– Какие из них хорошие, а какие плохие?

– Извини, хорошую приберёг на десерт. Завтра работы по очистке пляжа будут закончены.

– Это радует. Пошли! – Чугуев ладонями опёрся на колени и резко поднялся.

– Куда?

– К нашему общему другу!

– К Васильичу?

– Никита, тебе кто-нибудь говорил, что из тебя выйдет толк?

– Ты первый! – Никита приложил обе руки к груди, поклонился.

– Даже с твоими кривляньями! Пошли!

Чугуев осторожно постучал в номер алкаша.

– Кого ещё несёт среди ночи?

– Андрюха! Это я, Леонид Чугуев!

– Наслышан, – ключ в замке провернулся, – заходи!

Никита прошёл следом. В номере было чисто и уютно. Без хвалёной итальянской саморазваливающейся мебели! На стене висело табло два на три метра, как на стадионе. У стены напротив стоял диван с придвинутым журнальным столиком. Мягкий дневной свет не гудящих и не раздражающих ламп, окна, плотно прикрытые жалюзи с рисунком дельфина, выпрыгивающего из волны. Рядом с диваном стояли кресла, куда предложил сесть хозяин.

Никита опустился в кресло, настолько мягкое и глубокое, что он непроизвольно дёрнулся кпереди. Никита не удержал равновесия и вновь шлёпнулся в кресло.

– Кофе?

– Пожалуй.

Никита посмотрел на Чугуева. Тот сидел так, будто влился в кресло. И ничего ему не мешало. Вот же, есть люди, рождённые для таких кресел! Никита загрустил. Люди, находящиеся с ним в номере, казались чуждыми, к которым невозможно приблизиться. Независимо оттого, будет ли Никита с ними разговаривать, пить водку и делать другие непотребности! И как мог поверить Нине Петровне? Куда уж нам, с суконным рылом? Никита решил, что за весь вечер не проронит ни слова. Если что спросят, ответит на вопросы и довольно.

Васильич нажал на кнопку пульта управления.

– Что идёт? – спросил Чугуев, глядя на панель телевизора.

– Прислуга, Лёня.

– Это мой родственник, Никита.

Никита встал, пожал протянутую руку. На удивление хиленький с виду Васильевич, едва не пересчитал все косточки кисти Никиты. Пришлось жать в ответ изо всех сил.

– Завтра территория пляжа будет очищена от мусора.

– Знаю, знаю, – отмахнулся Васильевич. – Я ещё денёк отваляюсь. А потом выйду.

– Губернатор сказал, что даст кредит. Отругал за девятую статью, – продолжал докладывать Чугуев.

– Спасибо тебе, Лёня! – Андрей Васильевич похлопал однокашника по плечам. – Жаль не по-людски встречаю, но сам понимаешь…

Чугуев кивнул.

– Кофе! – доложила резвая официантка. Она оставила поднос с туркой и чашечками под кофе. На блюдце лежал сахар в кусочках, серебряные ложечки и молочница со сливками.

– Хорошо, что зашли. А то я сам собирался, но в коридор выходить страшновато.

– Курить не хочешь, Никита?

Никита подул на кофе.

– Вы нужны мне оба! – заявил Васильевич, рассекая ладонью воздух.

Чугуев поднял плечи, да так и застыл. Обижать Андрюху не хотелось. Раз уж соврал про родственника, придётся терпеть.

– Включим? – Андрей Васильевич посмотрел на часы, – как раз наши с турками играют!

Не дожидаясь ответа, Васильевич врубил телевизор. Разом автоматически потух свет. На экране появилась неестественно зелёная трава футбольного поля.

Шли добавленные минуты товарищеского матча.

На табло отражался счёт: 2:2.

Футболисты столпились на половине поля турецкой команды.

– Угловой! Да-а, наши подают десятый угловой, но результативность нулевая. Я имею в виду по угловым, – пояснил комментатор.

– Без тебя поняли! – взвинтился Андрей Васильевич.

– Во-от, – протянул комментатор. – Но что там такое, не вижу!

– Тебя для чего там посадили? Чтобы ты всё видел, а не болтал без толку!

– Боковой судья поднял флажок!

– Чего это он? – не понял мэр.

Мужчины промолчали.

Ответил сам комментатор.

– У нас замена! Тактическая? – спросил сам себя комментатор. – Да какая уж тактическая – осталось играть полторы минуты! Наверное, главный тренер решил использовать последнюю замену, чтобы дать поиграть новобранцу. Я уже говорил, что у нас есть абсолютно свежий, во всех отношениях игрок. Да! Так и есть! На поле выходит Бураков Павел. Он был заявлен в последний день перед матчем. Вот он, молодой, задорный парень. Сразу побежал к чужим воротам!

Чугуев с Никитой остолбенели. Каждый из них ожидал нечто подобное, но верить этому не мог.

– Что ещё за Дураков? – опять спросил Андрей Васильевич. И снова ответил ему комментатор.

– В чемпионате он не очень заметен, но наш главный тренер часто пробует молодых игроков.

Никита не выдержал. Хихикнул. И тут же получил тычок от Чугуева, устремлённого взглядом в плоский экран.

Наши почему-то разыграли угловой.

– Зачем? – вскрикнул Андрей Васильевич, и в следующий момент заорал: – Бей! Да бей же, чего спишь, козёл?!

Это Ятранкин возился с мячом перед самыми воротами, пока не подбежал мощный турок и не выбил мяч из под его ноги.

– На подборе наши! Пас, нет, это был удар! Мяч отскакивает от турка, ближе всех оказывается Бураков. С такого угла забить не мог и Пеле. Что он делает?

Комментатор возмущённо выдохнул в микрофон.

– Го-ол!!! – закричали болельщики номера, вскочив с мест.

– Паша!!! Молоток!!! – проорал Никита.

– Да, недаром наставник нашей сборной проводит пробы новых игроков! Вот она, тактика ищущего тренера! Павел Бураков забивает гол почти с прямого угла! Посмотрим на повторе! – предложил комментатор.

Трое мужчин, стоя перед экраном, смотрели за мячом.

Паша, получив мяч с отскока от чужого игрока, стоя спиной к воротам, подбросил мяч носком на колено, затем плавно перекатил его к подбородку. Проделывая этот фокус, Бураков развернулся боком к воротам, и, стукнув по мячу подбородком, послал его к ноге. Двое защитников разом налетели на нашего нападающего, но в толчее, Бураков продолжал заканчивать непростой финт. Когда мяч стукнулся о ногу, Паша внешней стороной стопы от души влепил по нему.

Вратарь только успел разинуть рот, провожая взглядом мяч, оттопыривший сетку ворот.

В оставшиеся полминуты комментатор продолжал петь дифирамбы тренеру и Буракову.

Турки ринулись вперёд, ничья, которую они только что держали в руках, ускользнула!

Наш вратарь с трудом поймал мяч и, не долго думая, залепил ногой с рук подальше, на чужую половину поля.

Защитник, остающийся с вратарём, побежал поддать по мячу, чтобы вернуть его в нашу штрафную площадку, но вместо мяча увидел под ногами чужую бутсу. Он не успел сообразить, что произошло, как Паша с сорока метров подкинул мяч кверху.

– Что ты делаешь, придурок? Беги! – выкрикнул Андрей Васильевич. Гости не поддержали его. Они продолжали смотреть за Пашиными ногами.