Итальянская история

Итальянская история

Дмитрий Дурнев

© Дмитрий Дурнев, 2019

ISBN 978-5-0050-6414-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

***

Смотрю я иногда телевизор и, бывает, слышу от разных языкотреплющих дядь и тёть: «Это твоя жизнь, и ты должен прожить ее так, как хочешь!». И улыбаются они так приятно, и умные все такие на лицо. И правильно всё вроде. И сразу хочется послать всех и вся и начать жить жизнью своей мечты. А это значит, хрен тебе, уважаемый мой однокашник и по совместительству босс Лёха, а не очередной трудовой день, и всем остальным уважаемым и не очень, торчащим на перспективном горизонте, боссам тот же самый корнеплод. Не дождетесь вы от меня теперь ни единого трудового подвига. Займусь-ка я лучше пивасиком, девочками, кабаками, тусовками, массовками и прочей богемой. Вот только не надо кисло-презрительно морщиться, вы же сами сказали, что жить мне нужно, как хочется, или нет? А еще лучше махнуть на какую-нибудь Ривьеру, вот где, наверное, кайф неподдельный. Но на какие, спрашивается, финансы?? Бабки мне где на проживание счастливой жизни оттопырить, драгоценные вы мои кандидаты и депутаты с душераздирающими улыбками на миллион баксов? И прямо местом одним чую я, что скажете вы мне на этот вопрос: «А не пошел бы ты милый на… работу! Ведь мы же это всё вроде как в том смысле, что живи, как хочешь, но на то, что сможешь выгорбатить на своем рабочем стуле». И съежусь я от вашего мудрого рентгеновского, насквозь меня, тунеядца и подлюку, просвечивающего взгляда и залепечу: «А я что? Да я ничего…". И пойду на… работу и буду существовать мечтой и пониманием того, что жить мне надо так, как хочется.

Да ведь я и так хожу. Хожу за своей, мозгом и нервами выстраданной, зряплатой. И не потому «зря» платой, что получаю я свои грОши задарма, а потому, что, получая их, понимаю, что жизнь моя зря проходит!

Или не зря, дяди и тёти, а?

Поднимаюсь утром, принимаю какие-то там водные процедуры, чего-то там типа «Нескафе» или еще какой-нибудь дребедени и вперед к новым свершениям – вдоль по пыльным улицам, по Тверской-Ямской, мля… А вокруг люди, машины, спешат все куда-то. Да ясен пень, тоже к свершениям спешит народ, торопится прожить жизнь по своему усмотрению. День ходишь, два ходишь, месяц, год и начинаешь замечать, что люди-то всё одни и те же, лица уже узнаешь, а потом начинаешь запоминать номера и марки машин, физиономии водителей. Во, блин, снова этот дятел на черном «Москвиче» покатил, а вот «Нива» – та, что месяц назад впилилась в «Мерс» у тебя на глазах. И т. д. и т. п. И тут приходит к тебе понимание того, что весь этот ежедневный геморрой с хождением в конторы, заводы и прочие дома науки и творчества ни к чему, кроме почетно-нищей пенсии, ни тебя, ни кого другого из твоих каждодневных товарищей по трудовому несчастью почему-то не ведет. Все по-прежнему на своих местах, а не на Ривьерах.

И вот, когда ты хромой, полуслепой и чахоточный будешь сидеть со своей аналогичной старухой долгим пенсионным днем перед экраном ТВ, какой-нибудь очередной умница, лапочка и просто добрейшей души человек, улыбчиво сверкая фиксой, скажет тебе: «Живи, братан, в свое удовольствие». Типа, как хочешь…

А, собственно, к чему я всё это? Да ни к чему, прописная истина. А куда деваться-то? Жить надо, кушать хочется, ну и т. п. Просто день сегодня такой, вот и наехало на меня. Чёрти что, а не день! А начинался почти как обычно…

Спросонья долбанул кулаком по озверевшему будильнику, а потом неприлично долго искал его под гардеробом. После обязательных водных процедур добавил тонуса чашечкой кофе, и вот, наконец, она – долгожданная родная моя и ненаглядная перманентно засраная собаками и добропорядочными гражданами улица. Кто там, Блок, кажется, сказал: «Живи еще хоть четверть века, всё будет так, исхода нет»? Умница мужик был! Зрил в корень! Хоть четверть, хоть две, а грязь вокруг всё та же. А другой кто-то добавил: «Эта наша Судьба, жить не можем иначе…». Вот именно, что не можем, какая уж там Судьба? Не хочем! Ладно, ерунда это всё, спешу, ждет меня босс Лёха. Трамвайчик бы вовремя подогнали, тогда и Бог с ней с улицей. Ага! Вот и он – мой родимый красный звенящий подползает. Сел в него, вот и замечательно. Еду, от нечего делать любуюсь на писанину на внутренностях вагона: «Вася любит Машу», «Маша хочет Пашу», «Любера форева» и прочее в том же духе; попутно скольжу взглядом по пассажирам: почти все они квёлые, как мухи после спячки. Колёса постукивают на стыках рельс, сквозь оконное стекло припекает утреннее июньское солнышко, благодать. Долго ехать, задремал.

Вдруг дёрнуло – едва на месте усидел. Тпрррууу-уууу! Что такое? Мутным спросонья взглядом прочёсываю вагон. Как приехали? Вот мать-перемать, авария? А-а-а… Кого-то на путях раскорячило. Так уберите его оттуда к… ну, вы меня поняли. Как вагон дальше не пойдет? Да вы что тут ошалели?? Меня же босс ждет, а его итальянцы ждут! А они ждать не любят совсем, это я по себе знаю. Нельзя мне опаздывать, Лёха друг и, хоть порой дерьмо из него во все стороны брызжет, но подводить его не хочется, а итальянцы, хоть и не плохие парни, но от них судьба конторы зависит! Если не успею, и контракт накроется, машину себе не раньше чем через год куплю! Так и буду на трамваях ездить!

– Уберите этого придурка с дороги!

Всё… пришлось выходить. Бегом к автобусной остановке. Лайн. Едем. Слава Богу, кажется, успеваю, на грани фола, но всё же успеваю. Не развалятся итальяны от трех минут. Сижу на самом колесе. По заднице бам, бам, бам – рессора накрывается, каждую кочку и выбоину на себя принимаю. Терплю, клацаю зубами на ухабах, но терплю. А водитель косится на меня в зеркало заднего вида так подозрительно, как проклятый эсэсовец на недобитого партизана. Ничего ты от меня, изверг за рулем, не дождешься, не дам тебе ключей от квартиры, где деньги лежат. Пытай меня, гад. Бам-бам-бам…

– А, чего? А-а-а…

Так бы сразу и сказал, забыл я, задумался…

– Девушка, передайте водителю деньги, пожалуйста. Спасибо!

И про себя: ничего так, симпатичная.

Мимо плывут пыльно-серо-грязные девятиэтажки спального района. Трах-бам-бац – что-то по крыше маршрутки. Визг тормозов… Водила чуть в форточку приоткрытую не выпрыгнул. Что, неужели опять приехали?! В три этажа матерясь, водитель с подножки заглядывает на крышу ГАЗели и спустя секунду разрывает воздух яростным воплем. Всё ясно – яйца куриные… Ну понятно, дети балуются, выспались, сил набрались – молодость лезет наружу, а засунуть ее некуда. Газельщик рвёт и мечет. Мать, тётя, дядя и прочие родственники бесчинствующих террористов икают и корчатся в предсмертных судорогах. Да ладно тебе, поехали, хватит стоять, не бомба ведь, все целы! Чё? Ты куда, мужик? Там столько квартир, хрен ты когда кого найдешь! Вернись, я всё прощу! Ну, ёлки-палки…

Опрометью из маршрутки – подальше от антитеррористической операции.

Обочина. Ожесточенные взмахи рукой. Тормози ты, стой! Да ты чё?! Пустой ведь прешь, я тебе денег дам! Да стой ты! Следующему поперек дороги лягу! Взгляд на часы – фиаско, полет фанеры над Парижем…

…Наконец-то удалось тормознуть. Даже не машину, а так – нечто, но с шашечками на боку. Как ездит-то еще? Пальцем в борт ткну, насквозь пройдет.

– Гони, шеф! Чем быстрее, тем я щедрее сделаюсь!

Чё ты мне там по погоду втираешь? На дорогу смотри! Вот ё… Да заткнись ты, не до тебя! Всё, следующий светофор и я тебя выкину! Не видишь что ли – мне по мобиле с шефом пообщаться надо! И прямо ему, таксюку этому, в лоб:

– Пасть закрой и рули!

Он аж офигел! Но желание клиента, тем более явно перевозбужденного…

– Здорово Лёха, тут, понимаешь, дело такое… Ну, короче не успеваю я. Минут на двадцать пять опоздаю. Подождешь?.. Нет?! А как же ты с ними без переводчика будешь? Сегодня ж контракт подписывать! Как Макса пригласишь? Ты чего? Я, мать твою, итальянов этих и убеждал и развлекал, только что не спал с ними, а ты – Макса?.. Чего?.. Кинуть меня хочешь? Ну и сука же ты, Леха.

Бросил трубку.

– Всё, шеф, можешь открыть пасть, мне теперь наплевать. Вот там ларек, видишь? Тормози, а то пиво там перегреется.

Расплатился, вышел на тротуар и к ларьку. Что тут у нас из тёмного?.. Э-хе-хе…

– Девушка, мне «Балтику» четверку… Как сдачи нет? Ну, две бутылки давай!

Вымогательство какое-то…

Ухожу в соседний скверик. Приятное местечко и главное – никого. Тенек и мусора немного. По нынешним меркам, его тут вообще нет. Всё, расслабляюсь. Первая хорошо пошла. Теперь можно не спешить. Закурить бы… Ну да ладно… Сижу, стараюсь о неприятном не думать.

– Гражданин, – слышу за спиной, – распивать спиртные напитки в общественных местах запрещено.

Мент.

Весь кайф обломал. Я ему за это чуть башку неоткупоренной бутылкой не протаранил. Удержался. Он-то не виноват ни в чем. Пить нельзя, говоришь? Да у тебя на носу морды лица написано, что ты сам ходячий спиртной напиток. Осматриваюсь, думаю не послать ли его куда подальше без свидетелей. Но, нет! Метрах в пяти еще один, такой же кент в сером, пасется и… с бутылкой пива. Прихлебывает… Ну, я своему показываю на того, а это, мол, что такое? А это, говорит, не ваше дело, и вообще, вопросы тут задаю я. Ну, хрен с тобой и с твоими вопросами, сунул ему в рыло полтинник, свалили они с корешем.

Допил вторую. Пора и в контору.

До конторы прошелся пешком. Что-то приятное в этом есть, когда не спешишь, а идешь на работу эдак прогуливаясь. Успел к концу обеда.

– Здравствуйте, Людочка. Как поживаете? Нормально? А Лёшенька наш разлюбезный не вернулся? Нет еще? Когда будет? А-а-а… они-с с гостями по ресторанам-с… А вы чего же, прекрасная фея, не обедаете? Дел много, бумажки важные? Не бережете вы себя! Выпить со мной не желаете? У меня в столе и бутылочка коньяку-с припасена! Ну и что с того, что на работе? А где ж еще-то? Дома не интересно, потому что вас там нет! Ну, как хотите. Неволить, так сказать, не хочу…

Налил.

– Людочка, а лимончика нет случайно?.. Нет? Жа-а-аль… Что ж мы всё без витаминов и без витаминов…

Выпил. Было неплохо, стало еще лучше.

В углу затренькал телефон.

– Что там, Людочка?.. Ах, шеф звонит.. Ну и?.. Меня хочет? Люда, скажите ему, что я не девка, чтобы меня хотеть… Да-да, так и скажите!.. Говорит, чтобы я приехал? Нужен ему?! Странно… Вы поинтересуйтесь, как он считает, а нужен ли после утренней беседы мне?

Секретарша Людочка зашептала в трубку, а я снова налил и выпил. Наезжает!

– Что?! Говорите, опять зовет к телефону? Не пойду я. Скажите ему, что записочку оставлю, приедет, ознакомится. Переводчики и в других местах нужны… Ах, контракт у него горит?! Какая жалость!.. Да пусть хоть двадцать контрактов у него сгорят!

Как наехало-то, хороший коньяк.

Нет, я не злопамятный, просто память у меня хорошая. Он путь и босс, но я его другом считал. Просчитался.

На выходе из конторы настроение было не сказать, что бодрое, но гораздо лучше утреннего.

…И вот я дома, и вот он одинокий вечер. «Комп» тихонько потрескивает «винтом», играет незатейливая музычка, но что-то как-то не весело. Приятное пивно-коньячное опьянение куда-то подевалось, осталась головная боль. Сижу, рубаюсь в старенького Дюка и одновременно пытаюсь сообразить, как жить дальше. Соображается туго, со скрипом, зато матерый вояка и убийца под моим неназойливым управлением лихо скачет по лабиринтам, круша всех, кто подвернется. Чёрт! Да что за уровень такой. Застрял, никак выход найти не могу! Напридумывали, блин!

Во, интересно про уровни! Каждому свой и попробуй с него выберись… И ладно бы нормальными они были, уровни эти. А так… Вот и пытаешь забраться куда-нибудь повыше, на следующий уровень. Мечешься, тычешься из угла в угол, любой ценой дырку найти стараешься… Не, конечно чисто теоретически, рассуждая по-демократически, каждый может стать президентом. Но реально – накося выкуси! Ну ладно, даже если президентство оставить в покое, просто нормальной жизни на своем месте хрен получишь! И вверх не пускают и просто жить не дают достойно, чтоб не подлизываясь, не заискивая и не унижаясь!

Родился, скажем, Вася Пупкин в ПГТ Говнище. Ну, родился он, никого об этом не просил. Бабки-мамки-тетки, детсад, школа, ПТУ. Почему ПТУ, а не университет? Ну допустим, Говнище это находится в таких еб… Далеко, короче, на столько от всяких там благ цивилизации, что до ближайшего универа, как от Лондона до Пекина. Были бы фунты, стерлинги, да тугрики – нет проблем! Езжай тогда драгоценный Вася за умом-разумом. А так только папина трактористская твердорублевая зарплата, которую мать-героиня пытается как-то растянуть до следующей на всю семейную ораву. Да и вообще счастье огромное, что хоть ПТУ есть и махонький заводик, куда после этого ПТУ можно пристроиться. И даже не будем считать, что Вася этот потенциальный Ломоносов, Лобачевский или, на худой конец, Белинский, чтобы не ронять напрасных слез о загубленном таланте! Нет! Он просто Вася! И вот закончил Вася ПТУ! Ура! И идет он на завод! И работает! Честно работает, не пьет, не ворует, вкалывает, как стахановец. И еще раз ему ура! Но чего он с этого имеет? А ничего ровным счетом! Шиш он имеет, ну, слава Богу, если с маслом. Надеюсь, с этим никто в здравом уме и при наличии телевизора спорить не станет? И живет он в своем Говнище, как в соответствующей названию субстанции. И дай Бог ему не осознать этого и не спиться к старости, как папа тракторист. Дай Бог не узнать, что кто-то не поднявший за свою жизнь ничего тяжелее гербовой печати или ножа с пистолетом, живет в тысячу, да что там, в миллион раз лучше него. Так пусть накопит денег и езжает куда-нибудь, где можно жить лучше, скажете вы, Ломоносов ведь пешком дошел! Можно и так. Но на тысячу таких Вась, может быть, у одного что-то получится. А это, согласитесь, ненормально, сейчас у нас вроде как демократия с равными возможностями, а не матушка императрица. Но мы же условились, что он не Ломоносов! И не хочет он никуда уезжать, нравятся ему родные пенаты, душой прикипел и на чужбине ему каюк! И вообще, к чёрту всю эту лирику. Почему, спрашивается, человек должен жить плохо, жить в дерьме, если он не хочет грабить, убивать, воровать, лебезить, ехать куда-то и что-то кому-то доказывать, а просто хочет честно работать в своем ПГТ, на своем уровне?!

Вот взять меня. Вернулся после универа домой. Устроился в школу. И мне нравилась моя работа! Не хотел я никому ничего доказывать, просто хотел работать, завести семью, ребенка. Но шиш тебе, господин-товарищ учитель, а не семейное счастье на 3000 рублей в месяц. Конечно я понимаю – когда-нибудь потом было бы больше, аж на целых пару тысяч, потом бы ещё чуток за выслугу накинули, а пока… без опыта работы, без профессиональной репутации… короче, молодой специалист… Молодой-то молодой, но за те деньги был риск до старости не дожить. Не патриотично? Да ну и хрен с ним. В пионеро-комсомол играть нам свыше уже запрещено, так что про ура-патриотизм не будем. Кушать-то всё же нужно регулярно и желательно не «Ролтон» – опять же не патриотично…

Не хотел я уезжать. И долго пропускал мимо ушей нытье родителей о том, что надо мне выбираться отсюда. Они мне чуть плешь не проели! Смотри, мол, вон Васька сел, Колька спился, остальные тоже на подходе. Беги отсюда, сынок! Но почему я должен бежать куда-то из своего дома? Достали они меня в конец. Уехал после того, как Колян с перепоя застрелил брата, а потом застрелился сам. Сразу после похорон и свалил.

Да, сейчас я имею небольшую квартирку на окраине Москвы. Брал ее в кредит, но кредит брал не в банке (избави Господь от чумы и от банковского кредитования), а у старого школьного кореша. Он после отсидки раскрутился, бизнесменом заделался, сейчас миллионами ворочает, вот и сделал мне беспроцентную ссуду. Слава Богу, сумел отдать ему всё. Да, я могу себе кое-что позволить… На машину копил… Накрылась машина… Чёрт с ней! Чувствую я, что не мое это всё. Не тем я занимаюсь. Нафига мне вся эта нервотрепка с ублажением каких-то там итальянцев? Что я тут делаю? Разве не достоин был учитель маленького городка получать хорошую зарплату? А ведь мне действительно нравилось работать в школе. Разве не больше пользы принес бы я, обучая детей иностранному языку, а не заискивая перед буржуями, упрашивая их подписать очередной контракт? А что дает этот контракт? Новую партию итальянской сантехники на российском рынке! Что мы в свои унитазы гадить не можем?.. Спускаем деньги в итальянские сортиры, вместо того, чтобы тратить их на своих детей…

Забрался я, короче, чуть повыше, чем был, но безрадостно как-то. Но хоть и безрадостно, а опускаться ниже уже не хочется. Значит надо что-то придумывать! С Лёхой завязано, концы обрублены.

Звонок в дверь. Мля, только гостей мне сейчас и не хватает… Не буду открывать. Отсижусь. Ага, вот еще один голубчик за углом! «Бах» – раздалось из колонок, и очередной труп на экране осел. Да сколько можно звонить-то?! Не открою же! По столу, тихонько завывая про несчастную американскую любовь, запрыгал мобильник. Его поцарапанный местами помятый металлический корпус противно подребезгивает. Старьё… Прикупил его после того, как один за другим посеял четыре не самых дешёвых сотовых телефона. Когда распростился с третьим, друзья и знакомые определили во мне редкий талант сорить ими. С тех пор едва ли не при каждой встрече ехидно интересуются, как поживает очередной и долго ли мы собираемся не разлучаться. Месяц назад я таки расстался с четвёртой мобилой и, скрипя зубами от досады, решил, что хватит разбрасываться деньгами, отправился на ближайшую барахолку и с рук приобрёл простенькое древненькое «б/у». И вот оно не унимается, дребезжит и завывает. Извести меня хотят что ли? Жму на комповой клавиатуре на «Pause/Break» и берусь за мобильник. На его дисплее неизвестный мне номер.

– Алло?!.. Да!.. Паша? Какого черта тебе надо, Паша?! Срочно?.. Ну, сейчас открою.

Выразительно вздохнув, бреду к двери.

…На лестничной клетке с ноги на ногу переминается длинный молодой человек с огненно-рыжей шевелюрой. Плечи слегка перекошены, волосы всклокочены на макушке, в глазах тревога, а губы капризно изогнуты.

– Ну, заходи что ли. Чего притащился, попозже не мог?

– За два месяца ехать собрались, всё решили, а он теперь не может! – с порога выдаёт Паша. – Я уже собрался, отпуск взял… А теперь горит всё ясным пламенем! Что делать? Как…

Нет, ну надо же! Еще у одного что-то горит!

– Да погоди ты, не части! – обрываю я Пашины стенания. – Какая такая поездка?

– Отпуск! Хотели съездить отдохнуть…

– А от меня тебе что надо?

– Компания… – канючит Паша, по щенячьему преданно заглядывая мне в глаза.

– Ясно… Ну, вообще-то с сегодняшнего дня я свободен, как Винни Пух.

Отказав в распитии чая для закрепления договоренности, выпроваживаю этого истерика. Не, он в принципе нормальный малый, но с причудами. Видите ли, приятель не смог составить компанию, а ему одному, ловеласу, по девкам шляться скучно, всё пропало! Ну ничего, спасу товарища! Собственно говоря, что меня тут держит? Могу устроить себе небольшой отпуск! Да здравствует солнце, море и загорелые женские тела! И чёрт с ней с мечтой о машине! Потратим немного денег!

Всё, спать! Набираться сил перед приключениями!

…Утром следующего дня меня будит звонок мобильника. Судя по номеру на дисплее, опять Паша! И чего ж тебе не спится?..

– Ало! Ну? Да! А позже нельзя?.. Ладно, умыться мне хоть можно?.. Хорошо, через час буду.

Избранным Пашей поставщиком нас к жаждущим любви и ласки заграничным красоткам оказалось агентство «Дорога в рай». Хм, звучит заманчиво!

Дорога в рай почему-то началась с указателя на лестницу в полуподвальное помещение.

– Помнится мне, рай должен быть в другом направлении, – возмутился я, но Паша сказал, что всё не единожды проверено.

Чертыхаясь и щурясь, спустились вниз. В отличие от пугающих ступенек, девушка в этом «райском» полуподвале оказалась вполне пригодной на роль райского обитателя. Такой ангел в мини-юбке.

– Здравствуйте девушка! Не могли бы вы подсказать, где сейчас море потеплее, а женщины погорячее? – приступаем мы к лобовой атаке и уже через каких-то десять минут убеждены в том, что если немедленно не наведаемся в Италию, то жить дальше не стоит.

Ну что же… Вива Италия!

***

Утро рабочего дня, чемодан с вещами, метро, толпа на перроне в ожидании поезда. Все стоят, я стою, все ждут, я тоже. Рядом две девицы, симпатичные такие, перешептываются, косятся то на меня, то на чемодан мой. Из туннеля зашумело. Толпа насторожилась, симпатичные лица девиц несколько позверели. Им уже не до меня. Голова поезда проплыла мимо. Приготовиться к штурму! Последний вагон скрежетнул тормозами и растворил двери. Толпа, возглавляемая девицами, пробуксовывая по скользкому мрамору перрона, ворвалась внутрь! Борьба не за жизнь, а за… свободные места! Девицы, орудуя локтями, заполучили вожделенное! Уселись, принялись прихорашиваться. Вошел. «Осторожно, двери закрываются!». За спиной кто-то сдавленно пискнул. Обернулся. Дверями зажало бабку. Почуяв неладное, двери распахнулись и… с новой силой саданули по бабуле. Ну, и еще пару раз для порядка. В каком из филиалов гестапо учат на машинистов? Раздавленная пассажирка, наконец, ввалилась в вагон и охая забилась в угол. Поехали…

Трясемся. Кто-то читает, кто-то мучает мобилу, кто-то дремлет. Стою, наблюдаю. Еще несколько минут назад симпатичные, девицы вновь, вполголоса, переключили внимание на меня. У меня перед глазами картина недавнего штурма, успешно возглавленного этими особами. На передовую бы вам… Перефразировав почти классика: вам бы шашку да коня, да на линию огня, а любовные интриги… не про вас эта фигня…

Пересадка. Толкотня на переходе, опять перрон. Этот поезд взяли без драки. Едем. Народа в вагоне после каждой станции становится всё больше и больше. Тесновато, но раз уж не на такси, так и нечего жаловаться. Кантемировская. В вагон вваливается парень лет двадцати пяти, «по-модному» слегка потрепанный, обросший и бородатый, с приличного объема рюкзачком за плечами. В руке книга – грамотный, значит, на шее – навороченный «гаджет», типа, крутой продвинутый пацан. Вообще, я конечно из глубокой провинции, может, чего и не понимаю, но у нас, неграмотных, принято перед входом в общественный транспорт рюкзаки снимать. Но здесь-то… Помедлив, повертев головой, видимо выбирая, куда бы пристроиться, парень начинает продвижение к центру вагона. Ну, не стоится ему у дверей, а ну как раскроются, и выпадет он вместе с драгоценным баулом? На всём пути к цели парня сопровождают недовольные возгласы пассажиров. Ответом им служат презрительно-уничтожающие взгляды. Хорошо, что только взгляды, а то ведь и огрызаться начнет, визг поднимет. Пропихнулся парниша, уставился в книгу. Едем дальше… Орехово. «Рюкзачник» подрывается и, вихляя наспинной ношей, порождая волну недовольства и ответных тычков, спешно продирается к выходу.

На следующей станции выхожу я…

Маршрутка, аэропорт Домодедово, Паша, суровые лица работников таможенного контроля. На табло ищем рейс «Москва-Генуя». Регистрация уже открыта. Вот и замечательно. Билеты – миловидной и строгой девушке-контролёру, чемоданы – в багаж. На руках у меня остаётся спортивный рюкзачок, а у Паши – сумка через плечо. Что у нас дальше по программе? Дальше – личный досмотр.

Так, в этот тазик куртку, в тот ботинки, ремень снять, из карманов всё вон и вперёд через металлодетектор. Не зазвенел. Отлично. Обуваемся, одеваемся, потуже затягиваем ремни и без промедлений на паспортный контроль. Там женщина средних лет в безупречно белой блузке через стекло придирчиво сравнивает фото с оригиналом. Что-то уж очень долго сравнивает. Не изменился ли я часом? Может, лицо располнело?.. Неужели что-то не так? Вроде ни в чём не виноват, но под ложечкой неприятно кольнуло. Но вот женщина строго и вместе с тем приятно улыбается. Фу ты, кажется, порядок. Ага. Ставит в паспорт штамп и возвращает документ мне. Паша движется следом. Ожидаю, пока его сличат с фотографией. С ним управились чуть быстрее. Что теперь? Теперь еще один досмотр, на этот раз последний. Опять металлодетектор. А затем… Затем какой-то парень в белых перчатках проворно и повсеместно меня ощупывает. Я, конечно, против террористов, ловить их надо и сажать, но… но вот это… я даже не знаю как это без мата обозвать. Недовольно кривлюсь, вдруг думаю, вот если б женщина вместо парня была… и громко хмыкаю. Парень в перчатках бросает на меня удивленный и слегка настороженный взгляд. Затем чему-то улыбается. Уж не за того ли самого он меня принял?

С интересом наблюдаю, как обыскивают Пашу. Он морщится, картинно закатывает глаза, но, в общем, держится молодцом.

Всё, мы почти уже не в этой стране. Теперь самое время совершить набег на «Дьюти Фри». Хотя, почему набег? Времени предостаточно, сейчас мы не спеша выберем что-нибудь, чем можно будет скрасить перелёт…