История армянского народа. Доблестные потомки великого Ноя

Жак де Морган

История армянского народа. Доблестные потомки великого Ноя

Victrix causa diis placuit, sed victa Catoni[1].

Лукан, Фарсалия, 1.128

Jacques de Morgan

The History of the armenian people

FROM THE REMOTEST TIMES TO THE PRESENT DAY

© Перевод, ЗАО «Центрполиграф», 2019

© Художественное оформление, ЗАО «Центрполиграф», 2019

Глава 1

Происхождение армянского народа. – Армяно-фригийцы во Фракии. – Их прибытие в Азию. – Путь к Арарату. – Завоевание Эрзерумской равнины. – Патриархи-айкиды. – Легендарная династия. – Мидийское происхождение. – Армянское царство при власти Ахеменидов. – Македонское завоевание. – Династия Фратаферна. – Правление Селевкидов в Сирии

Повествованиям древних авторов, интерпретируемых в свете надписей и археологических исследований, мы обязаны нашим успехом в нелегком выделении фактов о самых ранних течениях великих народов древности из массы окружающих их легенд. Этот новый свет, пролитый на истоки, позволяет по-иному взглянуть на движения человечества на заре современной цивилизации. Первые стремления Халдеи, Элама, Египта раскрыты уже с достаточной ясностью, чтобы с основанием утверждать, что шесть или семь тысяч лет прошло с зарождения нашей цивилизации и что ее первые благотворные волны исходили из этих азиатских и африканских прародин. Люди тогда лишь недавно научились записывать свои мысли и начали выходить из эры варварства, где память не имела вспомогательных средств, кроме примитивных изображений предметов, считающихся достойными запоминания.

Но хотя те народы, владевшие искусством письменности, оставили нам свою историю, к сожалению, этого нельзя сказать обо всех. Греки и италиоты довольно поздно узнали письмо, и многим народам эта способность, самая необходимая для распространения прогресса, оставалась неизвестной до начала христианской эры, а порой и позже. Армяне были среди тех, кто долго не знал письменности, и если бы у нас не было некоторых разрозненных указаний на их существование в виде коротких упоминаний у неармянских авторов, нам было бы абсолютно ничего не известно об их происхождении, так же как сегодня мы ничего не знаем о происхождении пеласгов, этрусков, басков и многих других народов, чьи имена постоянно всплывают в истории. К счастью, несколько отрывков из Геродота, ясные и точные, как и все, что написал этот великий историк, дают нам ценные сведения об истоках армянского народа и помогают оценить информацию, которую удается добыть у более поздних авторов, из открытий археологов или из общих исторических данных.

Перечисляя персидскую армию в то время, когда великий царь перешел Геллеспонт во время похода в Аттику, Геродот так говорит о контингенте, предоставленном Ксерксу армянами:

«Армении же, будучи переселенцами из Фригийской земли, имели фригийское вооружение»[2].

А несколькими строками выше:

«По словам македонян, пока фригийцы жили вместе с ними в Европе, они назывались бригами. А после переселения в Азию они вместе с переменой местопребывания изменили и свое имя на фригийцев».

Мы знаем, насколько точен был «отец истории» в своих словах, и о том, с какой заботой он собирал исторические предания и как скрупулезно цитировал свои источники. В данном случае, как и в других местах, когда он говорит об устном предании, в его утверждениях не может быть никаких сомнений.

Определенность, с которой Геродот писал об армяно-фригийцах, показывает, что он полностью полагался на память македонцев, хотя такие предания уже были довольно древними и уходили в глубь веков на тысячу лет. Но македонцы знали фригийцев, прежде чем они ушли в Азию, и должны были, конечно, поддерживать сношения с этим народом, который, как у нас есть все основания полагать, был родственным им. Армяне тогда были лишь ветвью племени бригов и, следуя судьбе всего народа, эмигрировали вместе с ними. Фригийцы, армяне и македонцы – все принадлежали к великой арийской семье.

Переход армян через Балканы засвидетельствован в истории Армении патриарха Иоанна VI (католикоса Ованеса), ибо, хотя утверждения автора безусловно основаны на желании связать ранних армян с Библией, тем не менее это правда, что, принимая теории толкователей библейских текстов, отождествляющих Торгом с Фракией (из-за одинаковой последовательности согласных в обоих названиях), патриарх Иоанн таким образом пришел к выводу и записал, что его соотечественники когда-то жили в Македонии, причем память об этом в его времена, вероятно, еще была жива в преданиях армянского народа. Вероятно, Иоанн даже имел доступ к очень древним рукописям, с тех пор утерянным; так или иначе, предания, записанные Геродотом, вместе с многими историческими фактами периода после миграции армян поддерживают его мнение, так же как и сходства в языке между армянами и другими арийскими народами, которые в тот период участвовали во вторжениях во Фракию, Малую Азию и Восточное Средиземноморье.

Оставив Балканский полуостров, где они затерялись среди других индоевропейских орд (которые, видимо, пришли из Центральной Азии через русские равнины и долину Дуная), армяне пересекли Босфор, как говорит Плиний, опираясь на авторитет древнего предания. Названия двух аскеназских озер – одного в Вифинии и другого в Писидии[3], аскеназского порта и, пожалуй, также аскеназского острова, несомненно, являются вехами, которые оставила миграция потомков библейского Аскеназа, то есть фригийцами, включая и армян.

Это произошло за двенадцать – тринадцать веков до нашей эры, во времена, когда в эллинистическом мире царила смута; но еще до VIII века фригийцы и армяне уже разделились, и вторые, оставив своих сородичей на горах у истоков реки Галис (Кызылырмак), уже наступали в Каппадокию, воспользовавшись заброшенностью этого региона после падения Хеттской империи.

Мы не знаем, почему армяне, переправившись через Евфрат, предпочли отправиться в араратский регион; но мы знаем, что примерно во время их миграции важные движения происходили в Малой Азии и на побережьях. Эллины распространялись по всему берегу Черного моря, основывая торговые посты и колонии; Трапезунд и Синоп датируются этим периодом[4]. Государство Урарту исчезало[5], даже Ниневия пришла в упадок[6], тогда как скифы опустошали всю Западную Азию. Может быть, переселению армян на новую родину способствовало вторжение северных орд, которые, возможно, были им родственны? Это представляется вероятным, ибо эти захватчики только что разгромили величайшие государства и распространили опустошение и гибель среди бывших данников Ассирии. «Там Мешех и Фувал со всем множеством своим, – вскричал Иезекииль, – вокруг него гробы их». И этот пугающий хаос был весьма благоприятен для стремлений сородичей Айка.

В этот период, примерно в конце VIII века до н. э., на восточной политической арене появилась Мидийская держава. В 713 году Саргон покорил небольшое государство царя Дайукку (Дейока), и преемник этого иранского правителя Фравартиш (Фраорт) присоединил к своему царству собственно Персию, то есть страну на юге и юго-востоке от Экбатаны. Новый царь мидян одолел ассирийцев и лично участвовал в разорении их земли, так что даже погиб под стенами осажденной им Ниневии.

С Увахшатрой (Киаксаром) Мидия достигла зенита своей власти, и после падения Ассирийской империи этот царь и его союзник Навуходоносор, владыка Вавилонского царства, разделили между собой Азию. Экбатана оставила себе Ассирию, захватила царство Урарту, расширила свое господство на все северные страны, и ее армии, продвигаясь по реке Галис, напали даже на царей Лидии (585 до н. э.).

Монеты, приписываемые лидийскому царю Крёзу

Когда в 559 году корона перешла от мидян к персам, армяне, уже поселившиеся на Эрзерумской равнине, оказались в том же положении, что и другие народы, попавшие под владычество Киаксара; Ахемениды поместили их в своей 13-й сатрапии, а урарты, присоединенные к матиенам и саспирам, образовали 18-ю сатрапию. Текст Геродота ясно говорит, что в VI веке армяне еще не ассимилировали жителей Ванского региона.

Некоторые авторы считают, что армяне могут происходить от бывших подданных Аргишти и Сар дури. Этой гипотезе противоречат вышеуказанные факты; более того, они опровергаются и преданиями, и лингвистическими данными. Совершенно ясно, что это были два отдельных народа, которые не имели между собой ничего общего. Арийцы – новоприбывшие – постепенно ассимилировали старых обитателей Наири и Вана, и это привело к тому, что те утратили свои национальные особенности и язык, и вскоре от когда-то могущественных урартов остались лишь несколько собственных имен, сохранившихся в армянском языке. «Княжеские роды Армении, такие как Рштуни, Манавазян, Бзнуни, Арцруни – которые правили Ванским регионом до XI века нашей эры, – оставили имена Руса, Менуа, Ишпуини, Аргишти, взятые у древних царей Биайны. Следовательно, падение Урартского царства не повлекло за собой исчезновения его вассалов, которые составили основную часть армянского народа, сохранив свои „сеньоральные “ привилегии» (Кеворк Аслан).

Такое сохранение имен из утерянных языков в речи новоприбывших – логичное явление, и его примеры обильно встречаются во всех языках. Латынь содержит немало этрусских слов, а во французском мы находим слова из кельтского и лигурийского, а также, можно не сомневаться, из языков людей каменного века.

Изучение словарного состава армянского языка, более чем какого-либо иного, представляет немалую трудность. В него вошли термины из следующих языков: ассирийского, древнееврейского, мидийского, картвельских (грузинского, мегрельского, лазского), урартского (наирийского), скифского, греческого, арабского, турецкого, монгольского, персидского (старого и современного), курдского, латинского, русского и др. Анализируя состав курдского языка, я обнаружил в каждом диалекте большой неарийский остаток из незаменимых элементов, которые, несомненно, происходят из утерянных языков, и то же можно сказать и об армянском.

Это смешение армян с более древним населением, которое привело к формированию нации, заслуживает некоторого внимания, для чего мы должны вернуться к вопросу о том, какие народы населяли Западную Азию в ассирийский период.

У нас недостаточно достоверной информации относительно этнического состава народов, обитавших в Западной Азии до того, как на юге в нее вторглись семитские элементы. Единственные языки, на которых до нас дошли надписи, – это шумерский и эламский на юге, хеттский на западе и урартский (биайнский) на севере. Это языки не семитские и не арийские; они принадлежат к группе, называемой туранской, в которую издавна принято включать весь несемитский и неарийский материал. Из этих четырех языков только два проанализированы наукой, а именно эламский и урартский.

Эламский, хорошо изученный сегодня благодаря моим собственным открытиям и исследованию сузских текстов Ж.-В. Шейля, как показал этот ученый, охватывал период примерно в две тысячи лет. На нем говорили еще персы в период Ахеменидов. Односложные корни в эламском языке имеют агглютинативный характер, и единственная причина, почему производные слова могут образовываться при помощи флексий, состоит в том, что этот агглютинативный язык находился под влиянием более развитой формы речи (семитских языков), из которых он заимствовал идею флексии, не усвоив при этом их форм.

Так же обстоит дело и с урартским языком, на котором говорили в Араратском регионе (Урарту) в ассирийскую эпоху и который значительно отличается от семитских языков.

Эти данные вместе со многими собственными именами, встречающимися в ассирийских текстах, свидетельствуют о том, что за двадцать веков до нашей эры большая часть Западной Азии была населена несемитской и неарийской группой народов. Говоря «группа», я не имею в виду, что языки, на которых говорили эти разные народы, были взаимосвязаны; отнюдь. Но я отношу эти несемитские и неарийские народы к говорящим на языках менее развитых, чем языки захватчиков-семитов. Многочисленные картвельские языки, видимо, являются последними современными представителями этого этнического собрания, которое некоторые авторы называли неопределенным термином белых аллофилов. Антуан Мейе в своей «Сравнительной грамматике классического армянского языка» обращает внимание на сходство армянского с кавказскими языками; эти сходства происходят от контакта с местным населением еще в очень ранние периоды, что совершенно естественно.

Первая попытка научно проанализировать грузинский язык содержится в статье Ж.-А. Гаттериа; и ученый переводчик урартских надписей, профессор А.Г. Сейс распознал реально существующие связи между языком Урарту и речью картвелов. Таким образом, с одной стороны, армянский язык содержит урартские термины и картвельские формы, а с другой – урартский имеет связь с кавказскими языками. Эти факты, установленные выдающимися лингвистами, поддерживают ту гипотезу, что древние обитатели Западной Азии, частично поглощенные армянами, принадлежали к той же лингвистической группе, что и современные кавказцы.

Ассирийцы называли «народами Наири» все нации, жившие между истоками реки Галис и озером Урмия, а также те, которые жили севернее, и не смешивали эту группу с мушками (мосхами), хати или хеттами, куммух (Коммагеной) и курхи, находившимися южнее. То есть они признавали этнические связи между этими народами. Урарту было главным из царств Наири. Озеро Ван называлось Наирийским морем, и правители Тушпы (Вана) распространяли свою власть на регионы Нумме (Эрзурум), Кирури (Муш-Битлис), Биайна (Ван), Мусасир (Битлис-Сельмас), Ахкуса (Карабах-Ереван) и на севере до Малого Кавказа. Это те самые земли, которые позднее завоевали армяне и превратили в свое царство. Что касается народов Наири, точно известно, что они не исчезли. Некоторые из них могли уйти в горы, но в основном они были поглощены новым арийским элементом, стоявшим на более высокой ступени развития, чем древние обитатели Азии. Языки исчезли, а с их исчезновением постепенно изгладилась и память о том, чем было царство Наири при урартских владыках.

Однако отдельные предания еще сохранялись в первые века нашей эры, поскольку Мовсес Хоренаци оставил нам любопытное описание города Ван и работ, производившихся царями Урарту в Тушпе, их столице, каковые он приписывает легендарной царице Семирамиде:

«…И, обойдя много мест, она [Шамирам, то есть Семирамида] с востока подходит к берегу соленого озера и видит на побережье продолговатый холм, тянущийся к закату солнца, чуть повернутый к северу, а на его полуденной стороне круто вздымающуюся скалу, обращенную прямо к небу; к югу же от холма, в отдалении – удлиненную плоскую долину, отлого спускающуюся с восточной стороны горы к берегу озера, обширную и красиво испещренную ущельями, по которой стекали идущие с горы потоки ключевой воды, просачиваясь сквозь расщелины и долы и сливаясь у подножия горных отрогов в просторную роскошь рек; [видит] и немало селений в глубине долины, построенных по обеим сторонам вод, а к востоку от приглянувшегося ей холма – невысокую гору.

Здесь-то и останавливает свой взор Шамирам… Она повелела прежде всего построить речную плотину неимоверной ширины и высоты, соорудив ее из обломков скал и огромных камней и скрепляя их известью и песком… Она протянула эту плотину на расстояние многих стадий, до места, предназначенного для города…

Ванский крылатый бык. Британский музей

Так, принуждая их к тягчайшему труду, она всего за несколько лет создает это чудо – обведенный крепчайшими стенами с медными воротами [город]. Внутри города она возводит много прекрасных дворцов, украшенных разноцветными камнями, двухэтажных и трехэтажных, обращенных каждый, как положено, к солнцу, делит город на части прекрасными и широченными улицами. Строит в нем в нужных местах великолепные, достойные удивления бани. Часть речных вод отводит в город для различных нужд и орошения садов и цветников… Восточную, северную и южную стороны города сплошь украшает дастакертами, купами ветвистых деревьев, разнообразных по своим плодам и листве; насаждает она там также много различных плодоносных [деревьев и лозы], дающих вино. Так она создает великолепный и славный во всех отношениях и крепкостенный [город] и заселяет его несчетным множеством людей.

…Обведя вершину холма стеной, она устраивает там некое жуткое тайное царское обиталище с малодоступными входами и адски трудными выходами.

…Внутри же солнечной стороны скалы, при такой твердости вещества, что на ней и железом не проведешь теперь никакой черты, она чудом вырубила много покоев, опочивален, казнохранилищ и глубокие ниши, неведомо никому для чего предназначенные. И, выровняв всю поверхность скалы, как стилом – воск, она начертила на ней множество письмен, один только вид которых повергнет в изумление любого. И не только здесь, но и во многих других местах Армянской страны она велит установить каменные столпы и начертать на них [надписи] в память о себе теми же письменами».

Так, по преданию, в первых веках нашей эры армяне думали о городе Ване в районе озера Тоспитис в провинции Васпуракан. Тысяча лет прошло со времен крушения Урартского царства, никто уже не мог прочесть надписи правителей Арарата, и история могущественных врагов Ассирии затерялась во мраке забвения. Не сохранилось памяти даже о том, что великое независимое царство существовало на плато до прибытия армянского патриарха и его соратников. Остались только внушительные руины в Ване, поражавшие воображение путешественников. Мовсес Хоренаци побывал там и передал нам легенды, ходившие о них в те времена.

Как бы то ни было, имеющиеся у нас документы показывают, что приход армян из Каппадокии на плато Эрзерума произошел в VIII и VII веках до нашей эры и что по меньшей мере за шестьсот лет до нашей эры их народ уже занимал некоторые районы в окрестностях Арарата и озера Ван[7]. В своем продвижении на восток армяне отогнали племена мушков и халибов, а также другие кланы страны Наири, упомянутые в ассирийских надписях как жившие в долинах Верхнего Евфрата.

Как мы только что видели, народы Наири, вероятно, принадлежали к той же семье, что лазы, мегрелы и грузины нашего времени. Некоторые из них были поглощены армянами, другие, отступившие от них на север, видимо, с тех пор не подвергались изменениям; они унесли в душах ненависть к захватчику, и эта неприязнь сохранялась на протяжении веков, всегда очевидная во враждебном отношении кавказцев к узурпаторам земли их предков. Ее грузины лелеяли до самых последних лет, хотя само воспоминание об их прежних несчастьях уже давно изгладилось.

Примечательно, что картвелы остались разделенными на кланы, говорящие на разных диалектах одной лингвистической группы, не имеющие политических связей друг с другом и часто взаимно враждебные, как это было еще во времена царей Урарту. Это упорство в сохранении речи и традиций подводит нас к мысли, что в кавказцах мы видим сегодня остатки первобытных народов, завоеванных армянами.

Последствия великих переворотов, которые в начале истории сотрясали Азию, нам не совсем ясны; единственный источник наших знаний – ассирийские надписи – смолкает, не доходя до падения Ниневии, и в Урарту не осталось правителей, способных продолжить летопись свершений и событий, подобную той, что цари династий Сардури и Аргишти прежде вырезали на камнях Вана. Что касается всех тех народов, которые были лишены дара письменности, они погрузились в забвение, из которого их вывели на свет лишь несколько веков назад надписи о триумфах правителей Ниневии. Затем историю Азии покрывает густой туман неизвестности и держится до тех пор, пока на персидский трон не всходят Ахемениды.

Неясные сведения об истоках армянского народа в краях возле Масиса приводит Мовсес Хоренаци[8], но так как документы, которые, по собственному утверждению, он получил от некоего Мар Абаса Катины, систематически им искажались и подтасовывались, нам очень трудно основываться на указанных им именах древних героев Армении.

Он говорит, что у Айка, который, по-видимому, вел народ из Каппадокии к Арарату, было четверо сыновей: Кадмос[9], Хор, Манаваз и Араманьяк (Араманеак). У Араманьяка, одного из народных героев[10], был сын по имени Арамаис, отец Амасии, дед Гегама, который родил Харму, отца Арама.

Ассирийская империя, как мы видели, была уничтожена и сменена империей мидян. Мы знаем, что они расширили свое государство до реки Галис, до границ царства Крёза, ибо в тот период Лидийское царство поглотило всю Малую Азию, за исключением Ликии и Киликии (558дон. э.). Возможно, господство династии Мармнадов заставило армян уйти из Фригии; в любом случае они уже были на Эрузурмском плато, когда скипетр перешел из рук мидян к персам. Киру понадобилось всего три года (549–546) для покорения северных земель и завоевания древнего Урартского царства вместе со всей Малой Азией, и, вероятно, армянам пришлось терпеть иго мидян до тех пор, как они не подпали под власть персов, так как, по всей вероятности, они установились в конце периода смуты, последовавшей за крушением Ниневии и предшествующей воцарению Ахеменидов.

Как повествует Мовсес Хоренаци, Айк[11] – герой, давший свое имя народу, – был сыном Торгома, сына Тираса, сына Гамера, сына Иафета. Эта библейская генеалогия, пожалуй, соответствует общим этническим фактам, но ее не следует считать основанной на армянских преданиях и, следовательно, повреждающей табуляцию народов в Книге Бытия. Мовсес Хоренаци признается, что он сам составил ее «в меру наших возможностей», положив в основу «то достоверное, что мы нашли в древних историях, с нашей точки зрения совершенно правдивых». Эти слова ставят печать неправдоподобия на все его рассказы о событиях, современником которых автор не был.

Первые четыре имени этой родословной взяты, разумеется, из Бытия, и эти заимствования произошли в первые века нашей эры, когда Армения становилась христианской, ибо измененная форма Тогром (Фогарма) не встречается нигде, кроме греческого варианта Библии, называемого Септуагинтой. Значит, именно из этой версии Писания первые армянские хронологи вывели семейное древо, которое затем и стало общепризнанным. Кроме того, все новообращенные христиане были склонны связывать свое этническое происхождение с Библией, и неарийцы-грузины, совершенно чуждые армянам, примерно в то же время не колеблясь также назвали себя сыновьями Фогармы (Таргамоса). Противопоставление этих двух псевдотрадиций показывает, насколько мало можно доверять сведениям о происхождении народа у первых христианских историков.

В любопытном пассаже из своей «Истории» Мовсес Хоренаци (ссылаясь на Мар Абаса Катину), всецело проникнутый своими толкованиями, излагает странную мешанину из языческих и библейских преданий [12].

«Грозными и величавыми, – цитирует он, – были первые боги – источники величайших на свете благ: начала земли и заселения ее людьми. От них отделилось поколение великанов, нелепых и огромных телом исполинов. Обуянные надменностью, они породили нечестивый замысел столпотворения и тотчас принялись за его осуществление. Но ужасная буря божественного происхождения, взвихренная гневом небожителей, разрушила башню[13], и боги, наделив каждого непонятным (для других) языком, ввергли их в смятение. Одним из них был Иапетостеев Хайк, именитый и храбрый нахарар[14], меткий стрелок из могучего лука».

Но Мовсес не ограничился этими баснями и также в очередной раз сослался на старое предание армянского народа, которое в целом совпадает с македонскими легендами, дошедшими до нас через Геродота.

«Сам же [Айк], – говорит сирийский летописец, – вместе с остальными людьми и скарбом продвигается на северо-запад, приходит и поселяется на высокогорной равнине и дает этому нагорью название Харк, указывающее, что поселившиеся здесь являются отцами рода Торгомова дома. Строит и деревню и называет ее по своему имени Хайкашеном [т. е. «построенный Хайком»]. Также и в этом месте истории упоминается небольшое число людей, поселившихся прежде в южной стороне этой равнины[15], у горы с вытянутым основанием[16], которые добровольно подчиняются богородному герою».

Едва ли можно более лаконично в нескольких строках подвести итог миграции армян из Каппадокии в землю, где они живут по сей день.

Начиная с древних халдейско-еврейских легенд и черпая по велению фантазии и прихоти из семитских преданий, армяне по примеру так называемого Мар Абаса Катины рассказывали в своих сочинениях, что Белое или Бел вторгся в Эрзерум и Ван с целью положить конец завоеваниям Айка. Ни словом не упоминаются ассирийцы, мидяне, урарты или наирийские народы; Бел персонифицирует все сопротивление, с которым встретились новоприбывшие[17]. Но, добавляют они, Бел был разгромлен и убит в битве при Хайоцдзоре, и это событие местные хронологи относят к 2350 году до н. э.[18] Эту датировку необходимо сдвинуть вперед примерно на тысячу восемьсот лет, чтобы придать хотя бы какое-то правдоподобие рассказу, ибо в XXIV веке до н. э. предки армян, разумеется, были еще смешаны с их арийскими братьями в индоевропейской колыбели и далеки от Дуная и фракийских гор. Ассирийская империя и Урартское царство еще не родились, а семиты Халдеи все еще оставались в Южной Месопотамии и на побережье.