Зоопарк

Ник Алнек

Зоопарк

Эпизод 1

Я сидел на грязном полу, прижавшись спиной к полуразрушенной кирпичной стене, и тоскливо смотрел на струи дождя через большой проем окна.

Ко мне приблизился какой-то парень. Кажется, его звали Нил. Присев рядом, он спросил:

– Почему тебя не было за ужином?

Повернув к нему голову, я ответил:

– Не хочу травиться.

– Нормальная еда. Чтобы выжить, нужны силы.

– Зачем? – поинтересовался я.

– Странный ты какой-то, – произнес Нил и, поднявшись, направился к небольшой группе, сидевшей около импровизированного костра.

Проводив его взглядом, я вновь уставился в окно.

Не успел я подумать о том, что из-за собственной тупости угодил в это место, как ко мне подошла молодая женщина и, присев на корточки, спросила:

– Тебя как зовут?

– Трой, – ответил я, не поворачивая к ней головы.

– Сколько тебе, Трой?

– Двадцать пять.

– Хороший возраст.

– Мне тоже нравится, – сказал я, повернув голову к моей собеседнице.

Перед собой я увидел худую женщину лет сорока с тонкими светлыми волосами и кожей желтовато-серого цвета. Женщина пристально меня изучала.

– Ты сейчас во мне дыру протрешь, – раздраженно произнес я.

– Хочешь развлечься?

– Вали отсюда, – сглотнув, огрызнулся я.

Женщина, сморщив нос, хищно улыбнулась и, поднявшись, сказала:

– Еще увидимся, Трой.

И она ушла.

Я тоже поднялся с пола и направился вглубь здания в надежде отыскать укромный уголок, где до утра меня никто не побеспокоит. К сожалению, все хорошие места были заняты. Я уже было собрался расположиться около какой-то кучи мусора, но тут меня кто-то окликнул. Посмотрев по сторонам, я увидал невысокого паренька. Его звали Вон. Он, выглядывая из-за дверцы покосившегося шкафа, махал мне рукой.

Я подошел к нему, и Вон тихо прошептал:

– Залезай. Здесь есть место еще для одного.

Не дожидаясь повторного приглашения, я быстро юркнул в шкаф и Вон, захлопнув дверцу, подпер ее собой.

– Какой странный шкаф, – шепотом сказал я. – Обычно дверцы открываются наружу.

– Знаю, – ответил Вон. – Но кто-то, видимо, их переделал.

Помолчав немного, он спросил:

– Ты местный?

– Нет, но последние месяцы жил и работал здесь.

Вон к чему-то прислушался. Снаружи было тихо.

– Тебя Трой зовут? – спросил Вон.

– Совершенно верно.

– Знаешь, что означает твое имя?

– Нет, – ответил я.

– Обыкновенную цифру «три». Есть и другие трактовки. Типа «троянский» и даже «дом».

– Откуда знаешь?

– Я из Молимо.

– Тогда понятно.

– А еще твое имя говорит, что ты сильный, уверенный и энергичный человек, обладающий высоким уровнем самодисциплины. Умеешь достигать поставленной цели и вдохновлять других на борьбу за лучшую жизнь. Ты прирожденный лидер.

– Вообще мимо, – уныло прокомментировал я.

– Ты постоянно сталкиваешься с трудностями. Жизнь явно испытывает тебя на прочность.

– А вот трудностей у меня сколько угодно.

– Поменяй имя.

– Зачем?

– Потому что оно ассоциируется с когда-то существовавшим городом Троя, что был разрушен войной задолго до крушения Старого мира.

– Я подумаю.

Вон тихо хихикнул.

– А что означает твое имя? – спросил я парня.

– Сам в себе.

– Интересное изложение.

– Пить хочешь? – поинтересовался Вон.

– Хочу. У тебя есть вода?

Наклонившись вперед, парень вытащил откуда-то бутылку. Открутив крышку, он передал ее мне. Напившись, я поблагодарил его.

– У тебя большая семья? – внезапно спросил Вон.

– Как тебе сказать. Мама, ее новый муж и брат.

– А меня до двенадцати лет воспитывала тетка, – произнес Вон. – Затем она отдала меня в один из храмов Молимо. Можно сказать, что у меня нет семьи, кроме братьев по храму. Но я мало с ними общался.

– А зачем решил участвовать в этом шоу?

– Когда меня достала храмовая жизнь, я ушел оттуда. Думал заработать денежку и открыть лавку. Не получилось. Влез в долги, которые не смог вернуть. А ты здесь за что?

– Давай спать, – предложил я. – Глаза слипаются.

Вскоре я услышал тихое посапывание.

На самом деле спать мне не хотелось, как не хотелось рассказывать Вону, что на самом деле со мной произошло. Скрестив руки и прислонив голову к стенке шкафа, я прикрыл глаза и начал вспоминать…

Эпизод 2

Подметая пол в просторном контейнере, переделанном под жилое пространство, я сказал, обращаясь к брату:

– Вчера я видел твоего учителя. Он сказал, что ты плохо знаешь материал о последних днях Старого мира и становлении Нового.

Рим, сидя за столом и уткнувшись подбородком в сложенные на столе руки, проворчал себе под нос:

– Подумаешь…

Закончив подметать, я сгреб мусор и, кинув его в мусорное ведро, положил савок и веник на место. Проведя руками по своим длинным и вьющимся рыжим волосам, я взглянул на брата:

– Если ты мечтаешь стать курсантом Военной академии, то тебе необходимы знания по истории.

– Это не я мечтаю, а мама, – и Рим принялся барабанить пальцами по экрану своего планшета. – И вообще-то я хочу кушать.

– Пока не расскажешь о последних днях, еда тебе не светит.

– Я маме пожалуюсь, – пригрозил в ответ Рим. – Мне всего девять лет. Ты не имеешь права оставлять меня без обеда.

Усевшись за стол напротив брата, я сказал:

– Не понимаю, почему ты не можешь запомнить элементарную информацию?

Отодвинув планшет в сторону, Рим, уставившись на меня, предположил:

– А может у меня потеря памяти?

– С чего бы? – усмехнулся я.

– Помнишь, ты рассказывал маме о брате своего одноклассника?

– Не помню.

– Которому сделали операцию на голове.

– И что?

– Теперь этот парень никого не узнает и не помнит где живет. Я, когда читаю – помню, а потом – раз – и забываю.

– А может, ты просто не хочешь сосредоточиться? Ну-ка, попробуй пересказать мне то, что прочитал.

Неохотно выпрямившись на стуле, Рим спросил:

– Что рассказывать?

Закатив глаза, я сложил на груди руки и повторил:

– О последних днях Старого мира.

Вздохнув, Рим монотонным голосом начал бубнить:

– Последние дни Старого мира случились сто лет назад. Все началось из-за глупости горстки мерзавцев…

– Все произошло, – перебил я его.

– Что произошло? – не понял Рим.

– Лучше сказать, что все произошло или случилось по вине завравшихся безумцев, дорвавшихся до власти и возомнивших себя богами.

– В те времена плотские утехи заменили духовность, а поклонение материальным ценностям зашкалило. Трой, а что такое плотские утехи?

– Спросишь у мамы или учителя.

– Бешенная гонка вооружений, – продолжил Рим, – привела к тому, что некая вооруженная до зубов группировка взорвала на глубинах Атлантического океана…

– В глубинах, – поправил я брата.

– Ну да. В глубинах взорвали какую-то бомбу, после чего водная стена поднялась до небес и хлынула на континенты. От гигантского цунами погибла половина людей. Не успели уцелевшие люди прийти в себя, как последовал новый взрыв. Его произвели на суше, что вызвало страшные землетрясения по всей планете. Проснулись спавшие вулканы. Правильно?

– После чего Солнце пропало на несколько месяцев и наступил холод, – добавил я.

– И снова погибло много людей. Третий взрыв привел к тому, что большинство континентов ушло под воду, а вместо них из глубин океанов и морей поднялись ранее неизвестные земли… Трой, а правда, что меня назвали в память о каком-то городе?

– Да. Был такой город Рим. Он, как и множество других городов, ушел под воду. Продолжай.

– Последний взрыв поднял в воздух ядовитые пары и люди начали задыхаться. Те, кто спрятался в уцелевших домах, закупоривали щели всем, что было под рукой. Так они смогли выжить. А те, кто не успел спрятаться, умерли или тяжело заболели. В первый год после взрывов погибло пять миллиардов человек.

– От чего умирали люди?

– От лучевой болезни, эпидемий и голода, потому что даже запечатанные продукты стали ядовитыми и не годились в пищу.

– Не забудь сказать, что у многих, кто выжил, стали рождаться дети с признаками мутаций, – напомнил я.

Снова вздохнув, Рим произнес:

– Так же погибла большая часть животных и растений.

– Молодец, – похвалил я брата и добавил: – Видишь, с памятью у тебя все в порядке. А теперь расскажи, что стало происходить с людьми после. Про времена хаоса и страха.

– Когда наступило время хаоса и страха, все вспомнили о Боге и начали молиться.

– Не все, а многие.

– Многие, – повторил за мной Рим и шмыгнул носом: – Еще люди сходили с ума, убивали других или самих себя. Забыл сказать, что культурные ценности утонули или сгорели в огне.

– Лучше сказать, что большинство культурных ценностей были утрачены навсегда, как и всевозможные документы, в том числе и архивные. Что еще?

– Не знаю.

– Все эти катаклизмы повлияли на климат планеты, который что?

– Изменился. Там, где было холодно, стало жарко. И наоборот.

– Примерно так. Теперь расскажи о том, где поселились люди.

– Ну, я говорил, что некоторые части континентов ушли под воду, а вместо них появились новые. Та часть суши, на которой сейчас живут люди, тоже поднялась из воды.

– Из какой?

– Раньше эта вода называлась Средиземным морем и частично Атлантическим океаном. Теперь эта территория зовется Барасо и переводится как «рожденная в субботу». На ней стоят города и поселения. Самый главный город называется Сарар. Он был назван в честь его основателя Томаса Сарара.

– А кем он был? – поинтересовался я.

Рим непонимающе посмотрел на меня.

– Он был правителем Барасо, – подсказал я, – и его резиденция находилась в Сараре.

Кивнув головой, Рим продолжил:

– В Сараре проживает около двадцати миллионов человек. Около него находятся два поселения. Это небольшие города, которые когда-то входили в состав Сарара, а потом отделились от него. Одно поселение называется Мози и переводится как «перворожденный». Второе – Удо, что означает «мирный». В Мози живут только мужчины, а в Удо только женщины. Им запрещено иметь детей. Трой, а почему им запрещено иметь детей?

– Не знаю, – ответил я, поднимаясь из-за стола.

В этот момент о металлическую стену нашего дома-контейнера постучались.

Я подошел к двери и, открыв ее, увидал Мышку – худощавую девушку невысокого роста с темными прямыми волосами, схваченными на затылке резинкой. Когда-то мы с ней учились в одном классе.

– Привет, – сказал я, пропуская ее в дом. – Я тут брата собираюсь кормить. Присоединишься?

Мышка кивнула головой и подошла к столу. Усевшись на свободный стул, она спросила:

– Чем собираетесь питаться?

– Выбор небольшой, – ответил я, подходя к старому буфету.

Вынув из него несколько тюбиков и упаковку хлебных пластин, я, вернувшись к столу, положил все это на его поверхность. Рим тут же притянул к себе один из тюбиков и прочитал название:

– Пюре из зеленых овощей с питательным мясом мучнистых червей.

Вытащив хлебную пластину, он густо намазал ее пюре и с жадностью набросился на еду.

Я тоже намазал хлебную пластину пюре и протянул угощение гостье.

Поблагодарив, Мышка принялась есть.

– Как дела? – поинтересовался я, откидываясь на спинку стула.

– Более или менее, – ответила девушка, жуя пластину.

– Работаешь?

– Да. Убираюсь в нескольких местах. Как раз работала рядом и решила зайти.

– Помнится, ты хотела продолжить обучение в университете.

– Хотела. Только я не могу бросить бабушку. Она болеет. Думаю, поступить на виртуальное обучение. Посмотрим.

– Ты живешь с бабушкой все в том же разрушенном доме?

– Его уже отреставрировали. Достроили стены, залатали крышу, починили водопровод. Теперь не надо ходить за водой к уличной колонке. И канализация работает. Представляешь?

– Надо же, – поразился я.

– А ты работаешь?

– Нет. Мать на работе круглые сутки.

– Зачем ей столько работать? Врачам и так хорошо платят.

– Она взяла кредит и купила соседний контейнер. Теперь у нас сдвоенный дом.

– Здорово.

– Так что я хожу по магазинам, стираю, помогаю Риму учить уроки.

– Что сейчас изучают в школе? – поинтересовалась Мышка.

– Все тоже самое, что и мы когда-то. Сегодня повторяем становление Нового мира.

С набитым ртом в разговор вмешался Рим:

– Почему все так ненавидят Сарар?

Ему ответила Мышка:

– Потому что по сравнению с другими городами столица живет слишком хорошо. От Старого мира ее населению достались технологии и целые здания. А еще они отлично питаются.

Наблюдая за тем, как я наливаю воду в стакан, Рим задал новый вопрос:

– Трой, а почему наша мама уехала из Сарара? Если бы она осталась там, мы бы тоже хорошо кушали и жили в красивом доме.

– Так получилось, – ответил я, подвигая стакан брату.

– А действительно, почему? – заинтересовалась Мышка. – Я знаю тебя около девяти лет, но ты никогда не говорил, что жил в Сараре.

Укоризненно взглянув на брата, я ответил:

– Мама увезла нас оттуда. Сразу после развода с отцом.

– Развода? – удивилась Мышка. – Ты всем говорил, что он умер.

– Я тупо врал, – взъерошив волосы брату, пролепетал я.

– Ты странный. У многих родители в разводе. Мои просто оставили меня бабушке и смылись. Мне было всего три года. Даже не знаю, живы ли они.

Помолчав, она добавила:

– Представляю, как тебе было трудно привыкнуть к этому месту. Слушай, а зачем она все-таки уехала?

– Одиннадцать лет назад мэром столицы стал один идиот. Он тут же велел всем гражданам прочипироваться.

– Зачем? – поразилась Мышка. – Обычно все пользуются отпечатками большого пальца или картами идентификации.

– Думаю, он решил полностью взять под контроль жизнь граждан столицы.

– То есть он решил быть в курсе того, что граждане едят, куда идут, с кем встречаются, что говорят? – уточнила Мышка.

– Да. Именно чипы позволяют Службе безопасности Сарара в любой момент подключаться к носителю.

– Поэтому их называют «чипированными»? – подал свой голос Рим.

Да, – ответил я ему и добавил: – Поел? Тогда шагай в другую комнату.

– Не пойду, – заупрямился Рим. – Мне тоже хочется послушать.

Махнув на него рукой, я продолжил:

– Короче, тех, кто отказался чипироваться, подвергли гонениям: увольняли с работы, отказывались лечить, высмеивали в виртуальном пространстве, поджигали дома. Много чего происходило. Поэтому противники чипирования предпочитали переселяться в другие места, где не требовалось такой крайней меры.

– Странный подход, – задумчиво произнесла Мышка, облокотившись о стол. – Хорошо, а почему тогда многие чипированные покинули Сарар?

– А это был еще один из закидонов мэра. Он пожелал видеть вокруг себя только молодых, красивых, не тронутых мутацией людей. Без каких-либо изъянов. Можно подумать, что в Старом мире жили одни красавцы.

Тут снова Рим подал свой голос:

– Значит, мама отказалась чипироваться? – спросил он. – Или у нее есть изъяны?

– Нет у нашей мамы никаких изъянов, – одернул я брата и тут же смутился.

Не стоило мне упоминать об изъянах при Мышке. У нее их было несколько. В свои двадцать лет она была такого же маленького роста, как и мой девятилетний брат. У Мышки были сросшиеся длинный нос и вытянутая нижняя челюсть, отчего ее профиль напоминал мышиную мордочку. Но самое главное было в том, что Мышка имела самый настоящий тоненький хвостик. Она очень стеснялась своего короткого отростка, о котором я узнал от одного мальчишки из параллельного класса. Мальчишка был соседом Мышки и обожал подсматривать за всеми, кто мылся в душе. Делал он это так виртуозно, что его долгое время не могли вычислить. И когда он растрезвонил о Мышкином хвосте, я сдал его соседям.

Чтобы скрыть смущение, я начал кашлять, сделав вид, что подавился. Мышка тут же заботливо похлопала меня по спине.

Откашлявшись, я посмотрел гостье в глаза и произнес:

– Мама отказалась устанавливать себе чип – она как раз была беременна Римом. И меня подвергать этой процедуре не стала. Папа поступил наоборот. Когда меня не пустили в школу без чипа, она подала жалобу мэру, и на следующий день ее уволили… Отец начал над ней измываться. Мама собрала вещи, и мы переехали сюда.

– Ты скучаешь по отцу?

– Сначала скучал.

– Общаетесь?

– Нет. Мама как-то обмолвилась, что у него новая семья. Мы его больше не интересуем.

Помолчав немного, Мышка сказала:

– Спасибо за угощение. Было очень вкусно, но мне пора идти работать.

Поднявшись со стула, она, ойкнув, ударила себя ладонью по лбу:

– Чуть не забыла! Я чего к тебе зашла. Моя соседка Хана устроилась на работу в один из салонов красоты.

– Кем? – удивился я.

– Парикмахером. И им очень нужны рыжие волнистые волосы. Как у тебя. Не хочешь продать свои?

– Я подумаю. За сколько их купят?

– Не знаю, – ответила Мышка, направляясь к двери.

– Где салон находится?

– Около Центра эвтаназии.

И, махнув на прощание рукой, она ушла.

Я вернулся к столу и, сев на свое место, сказал:

– Теперь вернемся к твоим познаниям, Рим.

Брат тут же обмяк и стал канючить:

– Я устал. Мне надо отдохнуть.

– Никакого отдыха.

Буркнув что-то, Рим неохотно начал говорить:

– В центре Барасо расположился город науки и образования Кенжи. Он переводится как «интеллектуальный правитель». В нем живут только ученые, студенты и работники университета. В нем изучают разные предметы, создают летающие корабли, ищут новые планеты, чтобы переселить туда людей. Чтобы стать студентом, нужно быть очень-очень умным человеком. Намного дешевле учиться дистанционно.

– А как образовался этот город-университет? – спросил я.

– После того как начались бунты против науки и люди в городах стали громить научные центры, общим советом мэров было решено образовать отдельный город-университет, охраняемый военными. До сих пор многие ненавидят ученых, так как считают, что те снова создадут мощное оружие. На востоке Барасо находятся два города, которые называются…

Рим замолчал и задумался.

– Забыл? – поинтересовался я.

Брат молча кивнул головой. Улыбнувшись, я подсказал:

– Молимо, что переводится как «медведь, идущий в тени», и Сора, что означает «туман».

Рим обрадованно перебил меня:

– Молимо – это поселение всевозможных верований и культов. Его посещают верующие или те, кто интересуется религией. Сора считается мертвым городом, потому что в нем практически никто не живет.

– Почему?

– Потому что в этом городе обитают призраки. Огромное пространство на юге Барасо отдано поселению земледельцев. Они не только выращивают всевозможные овощи и фрукты, но и разводят домашний скот. Это место называется Минори, что означает «деревня красивых людей». Трой, а почему у наших городов такие странные названия?

– Названия городам и поселениям давал Томас Сарар сто лет назад. Он был одним из тех, кто жил на большом африканском континенте. Когда-то в Африке жили народы, говорившие на разных языках. Возможно, эти названия были взяты из языка, на котором говорили предки Томаса. Продолжай.

– От труда жителей Минори зависит питание всех, кто населяет Барасо. Только они могут создавать качественную консервированную пищу.

– Обязательно упомяни о том, что в Барасо находится множество небольших поселений. Но они настолько маленькие, что не имеют официальных названий и на географических картах обозначаются просто цифрами.

– Хорошо, – вздохнув, пообещал Рим. – Это все?

– Не спеши. Ты забыл рассказать о последнем крупном городе, в котором мы с тобой живем.

– И я свободен? –с надеждой в голосе спросил Рим.

– Да.

– Сина – довольно большой город, в котором проживает около пятидесяти миллионов человек. Намного больше, чем в столице. Сина никак не переводится. Так звали жену Томаса Сарара. Последние шестьдесят лет в городе построили много домов и зданий, но есть районы, где люди продолжают жить в контейнерах, трейлерах и на баржах. Как мы, к примеру. В Сину приезжают любители всевозможного экстрима и экзотики. Считается, что настоящей столицей Барасо является именно Сина, а не Сарар, – на одном дыхании выпалил Рим и победоносно воскликнул: – Все!..

Эпизод 3

Я стоял около Центра эвтаназии и размышлял, с какого салона мне надо начать поиск Ханы. Когда Мышка упомянула, что ее соседка работает около Центра, я даже не предполагал, что салонов будет несколько. В какой-то момент я произнес вслух:

– Зачем в одном месте столько салонов красоты? Не для клиентов же Центра.

И тут же услышал за своей спиной знакомый голос:

– Я тоже задавалась этим вопросом.

Оглянувшись, я рассмеялся – передо мной стояла Хана.

Ей, как и нам с Мышкой, было двадцать лет. Она была высокой, но не особо пропорциональной особой. У нее был довольно худосочный торс и слишком широкие бедра, с толстыми короткими ногами. Изначально Хана жила в районе трейлеров. Когда девочке исполнилось одиннадцать, ее родители умерли один за другим. Родственников у Ханы не было. Оставшись без присмотра, девочка быстро нашла себе компанию странных молодых людей. В тринадцать она забеременела и в положенный срок родила девочку, которую назвала Мими. Специальная комиссия мэрии решила переселить несовершеннолетнюю маму с ребенком в другое место, где за ней могли бы присматривать взрослые. Так Хана и попала в одну из комнат дома, где жила Мышка. Помогать Хане до наступления совершеннолетия поручили бабушке Мышки. Та была обязана кормить девочку, сидеть с Мими, пока Хана учится, а также давать советы. За это бабушке платили деньги. Когда малышке Мими стукнуло три годика, стало ясно, что с ней что-то не так. Мими всеми возможными способами показывала окружающим, что она не человек, а маленькая собачонка. Малышка лаяла, ходила только на четвереньках, пила и ела из мисок на полу, захватывая пищу и воду языком. Спала Мими, свернувшись на коврике около видавшего виды дивана Ханы. Мими любила, когда ей чесали за ушком и гладили животик. В этот момент малышка ложилась на спину и, зажмурив глаза, дергала конечностями. Хана показывала дочь врачам, но те лишь разводили руками. Такое поведение у детей и некоторых взрослых относили к одной из разновидностей мутаций Нового мира…

– Я увидала тебя в окно салона, – сказала Хана. – Мышка передала, что ты зайдешь ко мне. Готов расстаться с волосами?

– Смотря сколько мне заплатят.

– Устроит пятьдесят монет?

– А если сто?

– Раскатал губу, – усмехнулась Хана. – Учти, обычно салоны платят за такие космы монет тридцать. Это я предлагаю пятьдесят, потому что ты друг Мышки. Так что решай.

– Согласен.

– Тогда идем.

И Хана направилась в сторону одного из салонов.

Там, усадив меня в кресло, она спросила:

– Растительность сбриваем полностью или немного оставить?

Подумав, я попросил:

– Оставь немного.

Кивнув головой, Хана взяла в руки ножницы и начала стричь мои длиннющие волосы.

Чтобы не сидеть в тишине, я спросил ее:

– Как поживает Мими?

– В роли собачки великолепно. А как маленькому человечку ей требуется операция на голове. Врачи советуют сделать ее до того, как Мими исполнится восемь.

– А сколько ей сейчас?

– Шесть и небольшой хвостик.

– Тогда времени осталось мало, – заметил я, наблюдая в зеркале, как прядь за прядью мои волосы падают на пол.

– Да, – согласилась со мной Хана. – Но с другой стороны, эта операция довольно опасна. Если хирург случайно заденет важную зону, то в худшем случае мой ребенок превратится в овощ.

– А в лучшем? – решил уточнить я.

– В лучшем она станет видеть все в черно-белом изображении.

– Так что ты решила?

– Лучшие хирурги оперируют в столице, но у меня нет тех денег, что они берут за свои услуги. Пусть остается такой, какая есть. Один врач сказал, что она может перерасти мутацию.

– Будем надеяться. Ей необходимо общение.

– У нее есть общение. Ты даже не представляешь, сколько людей считает себя животными или птицами. Существует довольно большое сообщество тех, кто столкнулся с такой проблемой.

– Серьезно? – поразился я.

– Мы с Мими вступили в него год назад. Все помогают друг другу… Надо было еще во время беременности пройти обследование и скорректировать генетику дочери. Но я и сама была ребенком и не знала об этом.

Хана состригла последнюю прядь и произнесла:

– Как-то так.

Покрутив головой, рассматривая свою короткую стрижку в зеркале, я заметил:

– Непривычно как-то.

– Не нравится? Как по мне, очень даже норм. Волосы у тебя быстро отрастают?