Казачьи генеалогии в историко-культурном контексте Кубани (на материалах родословной атамана В.Г. Науменко)

ВВЕДЕНИЕ

Начиная с 90-х гг. ХХ века и до современного периода мы наблюдаем процесс активной разработки вопросов региональной истории. В полной мере это относится и к проблемам истории Северного Кавказа, изучение которых становится все более основательной. Немаловажное значение в данном процессе отводится казаковедению – довольно молодому направлению научной мысли в Российской Федерации, занимающемуся комплексным изучением исторического прошлого, новейшей истории и культуры российского казачества. Развитию казаковедения во многом способствовал начавшийся в конце 1980-х гг. так называемый процесс возрождения казачества, объективно способствующий расширению тематических изысканий. На Кубани это нашло отражение в изучении многогранной истории казачества, возрождении его традиций, обычаев, исторических корней. Однако, несмотря на интенсивную разработку казачьей проблематики, многие ее аспекты еще требуют детального рассмотрения. К ним можно отнести семейную историю, биографические и генеалогические исследования кубанского казачества.

В системе исторического регионоведения Северного Кавказа историко-генеалогические исследования заняли прочное место. На протяжении вот уже четверти века об этом свидетельствуют научно-теоретические разработки ряда исследователей1, и все умножающиеся попытки практических реконструкций родословных отдельными краеведами2. На фоне осознания кубанским казачеством своих исторических корней, все возрастающего интереса к семейной истории, изучение родословных конкретных деятелей, семей и родов носит, несомненно, позитивный характер. Подтверждением этого может служить высказывание одного из ведущих ученых истории казачества В.П. Трута, который, рассматривая состояние современной историографии по истории казачества Юга России, отмечает, что одной из актуальных проблем, нуждающейся в дальнейшем исследовании является и «…казачья генеалогия как отражение неразрывной связи времен и поколений»3.

Все это говорит о востребованности генеалогии кубанского казачества как нового научного направления, особенно в рамках региональной истории. Однако, несмотря на возросший интерес в кубанском обществе к историко-генеалогическим исследованиям необходимо признать, что теоретическая и методологическая база для реконструкции семейной истории кубанского казачества практически не разработана.

В рамках данного исследования рассматривается развитие и протекание историко-генеалогических процессов кубанского казачества на примере семейной истории неординарного и неоднозначно воспринимаемого представителя Кубанского казачьего войска – Войскового атамана Вячеслава Григорьевича Науменко.

Вячеслав Григорьевич Науменко (1883-1979), уроженец ст. Петровской Кубанской области, боевой офицер, участник Первой мировой войны, после революции 1917 года в рядах Белой армии. С 1920 по 1958 год занимал должность Войскового Атамана Кубанского казачьего войска в Зарубежье.

Несмотря на то, что региональные историки обращались к различным аспектам биографии В.Г.Науменко, все же необходимо подчеркнуть, что его участие в событиях ХХ века, а также роль и значение всего рода Науменко в развитии территорий Черномории, а затем Кубанской области не в должной мере освещены, интерпретированы и проанализированы.

Несмотря на очевидный факт сохранения атаманом В.Г. Науменко регалий Кубанского казачьего войска, являющихся историческими и культурными ценностями Российской Федерации, признания этого первыми лицами Краснодарского края Н.И. Кондратенко и А. Н. Ткачевым, и титанической работе по возвращению казачьих регалий на Родину, в 2016 году развернулась кампания по вычеркиванию имени В.Г. Науменко из истории. Это отразилось в ряде судебных процессов, итогом которых стало судебное решение о снятии барельефа и мемориальной доски В.Г. Науменко с его родового дома в ст. Петровской. Связано это с наличием фактов сотрудничества В.Г. Науменко, как официального представителя кубанских казаков в эмиграции, с германскими властями в период Второй мировой войны. Все это вызвало широкую полемику в обществе, что в очередной раз подчеркивает актуальность исследования.

Историография проблемы. Следует подчеркнуть, что до настоящего времени не было создано ни одного комплексного труда по изучаемой проблеме. Либо вопросы, связанные с жизнью и деятельностью атамана В.Г. Науменко, рассматривались различными авторами в контексте иных проблем, либо авторы, стремившиеся в той или иной степени более пристально взглянуть на эту историческую личность, делали акцент лишь на отдельных сторонах жизни и деятельности В.Г. Науменко.

Обзор историографии в настоящем исследовании построен по принципу характеристики двух важнейших аспектов рассматриваемой темы – историко-генеалогических процессов в среде кубанского казачества и проблематики освещения фигуры атамана В.Г. Науменко. При этом соблюдается хронология внутри выделенных групп, в которые сведены работы дореволюционных, советских и постсоветских авторов. Рассмотрена доступная постреволюционная эмигрантская и зарубежная литература по указанной теме.

Приступая к анализу изученности проблемы казачьих генеалогий в историко-культурном контексте Кубани, необходимо взглянуть на общую картину развития российской науки о семейной истории. Историко-генеалогическое направление в русской истории получило интенсивное развитие в XIX веке, и к началу XX века, усилиями отечественных ученых, эта отрасль приобрела методологическую основу и методический инструментарий для своих исследований. Однако вскоре, в силу революционных социально-политических процессов, историко-генеалогическое направление исторической науки практически было свернуто. Тем не менее, мы считаем необходимым сделать обзор историко-генеалогических исследований в отечественной исторической науке учитывая своеобразие их развития. Это поможет нам увидеть, в какой степени в них присутствовала казачья тема.

В дореволюционный период российская генеалогия оформилась как вспомогательная историческая дисциплина, пройдя долгий путь от сугубо практической дисциплины до теоретической. Переход генеалогии на степень теоретической дисциплины сопровождался разработкой вопросов методики составления родословных росписей и таблиц, а также такой систематизацией материала, которая дает возможность легко проследить всю ширину и глубину родственных связей.

Впервые эти вопросы были изложены П. В. Хавским в работе, посвященной наследственному праву. Он дал понятия основных видов родства и раскрыл формы графического изображения родословных4.

В 1854 г. вышла первая часть «Российской родословной книги» князя П. В. Долгорукова, где был внесен новый существенный элемент изложения генеалогического материала – указание для каждого лица номера его отца, что облегчило поиск происхождения любого представителя рода5. Исследования П. В. Долгорукова положили начало общим справочным изданиям по родословию русского дворянства. Впоследствии труды такого плана по генеалогии в целом выделились в особое направление отечественной генеалогии, характер которого менялся в зависимости как общего развития исторической науки в целом, так и генеалогии в частности.

Обобщающими работами, завершившими процесс складывания генеалогии во вспомогательную историческую дисциплину, можно считать труды М. С. Гастева которые были написаны с учетом теоретических разработок западноевропейских генеалогов. В них нашли отражение сложившиеся в западной генеалогической литературе терминология и понятия степеней родства, разновидностей генеалогических таблиц и способов их изображения6.

Новым типом генеалогического справочника являлись библиографические словари Л. М. Савелова, основную часть которых, кроме обычной библиографии, составляли указания на печатные источники и литературу к каждому роду в отдельности7. Методику генеалогии, разработанную П. В. Хавским и М. С. Гастевым, Л. М. Савелов дополнил методикой современной ему западноевропейской генеалогии. Он дал обобщенное изложение целей и задач генеалогии. Ему удалось теоретически верно отразить направление развития генеалогии через признание за генеалогическими трудами права на исторические выводы8.

В дореволюционный период к проблематике казачества обращались как столичные историки – Н.М. Карамзин, С.М. Соловьев, Н.И. Костомаров9, так и региональные – Д.И. Яворницкий, П.П.Короленко, И.Д.Попко, Е.Д. Фелицин, Ф.А. Щербина10. Однако, в дореволюционный период так и не появилось работ по семейной истории казачества, в том числе и кубанского.

Исключением являются сюжеты казачьей дворянской истории, которые рассмотрены Л. М. Савеловым11. В начале XX века было создано Историко-родословное общество, которое консолидировало усилия российских генеалогов. В одном из выпусков «Летописи историко-родословного общества» рассматривается история кубанских дворянских родов12. Кроме того, важным подспорьем в генеалогическом поиске являются библиографические справочники, среди которых к нашей тематике относится «Список дворян, внесенных в родословные книги Ставропольской губернии, Терской и Кубанской областей с 1795 по 1 декабря 1912 г.»13.

Таким образом, можно отметить, что в дореволюционный период делаются попытки осмыслить историю казачьих родов, выходят публикации, посвященные историко-генеалогическим сюжетам российского казачества, однако в целом, история семей и родов Кубанского казачьего войска изучена была слабо. Это объясняется достаточно поздним сословным делением в его среде, на фоне общероссийских социокультурных, политических и экономических процессов.

Принципиально иное направление развитие историко-генеалогических исследований приобретает после 1917 года. Классово чуждой генеалогии, прежде преимущественно обслуживающей интересы дворянства, в 1920-1940-е годы не нашлось места в системе новой социалистической исторической науке.

Лишь в послевоенный период генеалогические исследования начинают заново обретать свое место в советской системе исторических дисциплин. Большое значение по генеалогии русских феодальных родов имеют работы С. Б. Веселовского14. Исследователи занимаются изучением источниковедческих и археографических проблем родословных книг15. В советское время появились исследования по генеалогии выдающихся деятелей русской науки и культуры16. Особую ценность представляет сборник «История и генеалогия»17, который был издан в 1977 г., содержащий проблемные статьи по методическим вопросам развития генеалогии непривилегированных сословий.

Тем не менее, в отечественной историографии советского периода не появилось работ по семейной истории кубанского казачества, это объясняется тем, что казачество рассматривалось по прежнему как контрреволюционный элемент в отечественной истории.

Рассматривая степень развития историко-генеалогических процессов в среде кубанского казачества, необходимо обратиться к вопросу о состоянии и характере диссертационных работ генеалогической тематики. Необходимо отметить, что, несмотря на бурное развитие генеалогии в России в последние годы, диссертационных работ посвященных этой проблематике появилось не так уж много. Ряд исследователей посвятили свои работы рассмотрению источниковой базы генеалогических исследований. К ним относятся работы Л.А. Быковой и Г.А. Двоеносовой, посвященные Родословным книгам Тверской и Казанской губерний18. Исследование И.А. Антоновой посвящено метрическим книгам19, а М.В. Корогодина осветила источниковедческий потенциал исповедных вопросников20. Одной из традиционных сфер приложения интереса отечественных историков является генеалогия правивших династий, это нашло отражение в диссертационных исследованиях Т.А. Лобашковой и Е.В. Пчелова21. Освещение генеалогии различных сословий Российского государства коснулось лишь купечества – работа А.И. Аксенова показывает процесс формирования уездного купечества в XVIII веке, а А.В. Матисон раскрывает генеалогические связи московской торгово-промышленной элиты в XIX веке22. Одной из дискутируемых тем в отечественной историографии, особенно последних лет, является роль и значение личности в историческом процессе, это дало в свою очередь импульс развитию генеалогии конкретных исторических личностей и родов. Ярким примером является диссертация А.В. Тихоновой о роде Энгельгардтов в истории России23. Не остались без внимания исследователей и проблемы методологии, методики историко-генеалогических исследований и их места в современной исторической науке, эти аспекты рассматриваются в работах Д.Н. Антонова и Д.А. Панова24.

Активизировали свою работу и региональные историки, появляются исследования, посвященные региональной генеалогической тематике. Среди работ, освещающих северокавказские региональные проблемы, необходимо назвать диссертационные исследования М.И. Барасбиева, К.С. Чикаевой, Ф.И. Биджиевой, М.Х-Б. Кишмахова, И-Б.Т. Марзоева25.

Особо следует отметить исследования А.А. Максидова, в которых автор рассматривает этногенетические и культурные связи адыгов с народами Причерноморья, основываясь на генеалогическом подходе к изучению истории26. Историко-генеалогические работы А.А. Максидова являются важным этапом в развитии северокавказской генеалогии, однако автор не отобразил генеалогические связи адыгского народа с представителями кубанского казачества27.

В целом же диссертационных работ посвященных историко-генеалогическим сюжетам из прошлого казачества в отечественной историографии так и не появилось, что лишний раз подчеркивает актуальность нашей работы.

Изменение общественно-политического климата в нашей стране в конце 80-х – начале 90-х годов ХХ столетия приводит к обновлению проблемных направлений в отечественной исторической науке. Это обусловило и появление генеалогических исследований российского казачества.

В контексте регионального пространства Юга России это отразилось на появлении работ отражающих генеалогические сюжеты истории донского, кубанского, терского казачеств, народов Кавказа.

Проблемы генеалогии дворянских родов Войска Донского стали предметом рассмотрения Н.С. Коршикова. Автором были составлены родословные таких донских дворянских фамилий, как Карповы, Дячкины, Ханжонковы, Орловы, графы Орловы-Денисовы и дворяне и графы Платовы28.

Генеалогии донского казачества, в том числе дворянских родов Войска Донского, посвящено продолжающееся издание под общей редакцией С.В. Корягина «Генеалогия и семейная история донского казачества»29.

Следует отметить работы А.Г. Сизенко «Мы – донские казаки», посвященную казачьим родам, происходившим из станицы Луганской и Ю.Т. Агарова, который посвятил свое исследование роду Иловайских30.

В последние годы наметился высокий научный и общественный интерес к родословным изысканиям во всех республиках Кавказа31. Заметную роль в консолидации усилий ученых и краеведов играет постоянно действующая международная научная конференция «Генеалогия народов Кавказа», в материалах которой публикуются исследователи из Армении, Грузии, Азербайджана, Абхазии, Южной Осетии, всех регионов Северного Кавказа32.

Генеалогическим преданиям осетин, собранным из научных и фольклорных источников посвятил одну из своих работ Ф.Х. Гутнов33. Автор, на основе исследования различных сюжетов, провел анализ родословных дигорских феодалов.

Большой вклад в отечественную генеалогию внес А.И. Мусукаев, собрав и опубликовав обширный полевой материал по истории кавказских фамилий34.

Достаточно значимыми для развития генеалогии народов Кавказа являются исследования И.Т. Марзоева35. Автор раскрывает взаимодействие и эволюцию элиты кавказского общества через их генеалогические связи.

Используя генеалогический подход А.Д. Вершигора, И.Т. Марзоев, Е.В. Брацун показывают служение российскому государству видных представителей кавказских народов36.

В работах М.М. Клевцова, Ф.Киреева предпринимаются попытки осветить родословные терского казачества37.

Работы, освещающие, различные аспекты семейной истории казачества появились лишь в начале 90-х гг. XX века. Многие из них были основаны на материалах затрагивающих генеалогические исследования. С изменением общественно-политической ситуации в конце 80-х – начале 90-х годов XX века, с пробуждением интереса к своим историческим корням, у историко-генеалогических исследований появляются новые перспективы развития. На Кубани это во многом связано с процессом возрождения казачества. В мемуарах и семейных преданиях, передаваемых из поколения в поколение, возвращаются из небытия славные казачьи роды Гулыги, Свидиных, Калабуховых, Абашкиных, Бабиевых, Науменко, Обабко38.

Кубанская историография пополняется историко-биографическими работами, которые, оперируют фактами и материалами историко-генеалогического характера. Усилиями В.И. Лихоносова, Б.А. Трехбратова, С.Н. Якаева, Л.М. Галутво раскрыты многие «белые пятна» из жизни и семейной истории видного кубанского ученого и общественного деятеля Ф.А. Щербины39. В интересной работе В.А. Цветкова «Федор Щербина: хроника биографии и библиография» приводятся родословная роспись и родословная таблица известного кубанского ученого и политика, показывая не только тесную взаимосвязь биографических и генеалогических исследований, но и их место в исторической реконструкции прошлого40.

Малоизвестные факты в биографии кубанского просветителя К.В. Россинского освещаются в работе М.Ю. Горожаниной41. А.И. Федина вводит в научный оборот новые сведения о сыновьях писателя и атамана Черноморского казачьего войска Я.Г. Кухаренко42. Один из видных кубанских историков, Б.Е. Фролов, также вносит свой вклад в изучение рода Кухаренко, осветив страницы жизни отца Я.Г. Кухаренко – Герасима Кухаренко. Кроме того, он рассматривает ранее неизвестные моменты биографии еще одного атамана Черноморского казачьего войска А.Д. Бескровного43. Не остались без внимания и видные представители кубанской казачьей интеллигенции. В исследованиях Г.Н. Шевченко, В.К. Чумаченко, Б.А. Трехбратова, О.П. Бридни показана роль И.Д. Попко и М.И. Поночевного в формировании культурной среды кубанского общества44.

В постсоветский период предпринимается попытка составить родословные некоторых атаманов Черноморского и Кубанского казачьих войск, осмыслить и дать оценку их деятельности, взглянув на них через «призму» всего рода45.

Параллельно с возрождением казачества наблюдается и нарастание интереса к истории кубанского дворянства, в том числе и казачьего. Усилиями Дворянского Собрания Кубани проводятся и публикуются материалы научно-теоретических конференций «Из истории дворянских родов Кубани», «Дворяне в истории и культуре Кубани», «Дворяне Северного Кавказа в историческом, культурном и экономическом развитии региона», где раскрывается история многих доблестных дворянских казачьих родов46.

Одним из важнейших, при рассмотрении теоретических основ историко-генеалогических исследований, является вопрос об источниках. В рамках нашей проблематики исследователи казачьих родословных обозначили контуры источниковой базы для проведения историко-генеалогических исследований по кубанскому казачеству47.

Серьезным шагом на пути построения системы родословного познания кубанского казачества являются статьи В.И. Шкуро основанные на региональном архивном материале48. Среди современных исследователей истории казачества, затрагивающих проблематику семейной истории кубанских казаков, следует особо выделить работы В.А. Колесникова, который также коснулся вопросов источниковой базы казачьих родословных. Автор дал характеристику фондам Государственного архива Ставропольского края, содержащих материалы по дворянским казачьим родословным и заострил внимание на исповедальных росписях казачьих станиц как одном из существенных источников родословного построения49. Кроме того, в исследованиях В.А. Колесникова по истории линейных казачьих полков затрагиваются и аспекты семейной истории линейного казачества на Кубани, обогащающие генеалогию кубанского казачества новыми материалами50.

Целенаправленное и системное развитие семейная история кубанского казачества получила в рамках Кавказоведческой школы В.Б.Виноградова51. Помимо непосредственно казачьих родословных научно-исследовательский коллектив Школы рассматривает еще два блока вопросов историко-генеалогического характера: 1. – генеалогия народов Кубани и Северного Кавказа; 2. – междисциплинарные связи генеалогии. Это позволяет расширить инструментарий, методы и приемы познания регионального пространства Северного Кавказа. Генеалогическая тематика становится одной из постоянных в научных мероприятиях, проводимых Кавказоведческой Школой В.Б. Виноградова, подтверждая тезис о том что: «…генеалогия – это вполне назревшее и набирающее силу направление кавказского регионоведения»52.

Опираясь на этот тезис, автор дал анализ становления и развития генеалогии на Кубани, что отразилось в публикациях библиографического и историографического характера 53.

Следующим блоком нашего историографического обзора являются труды, освещающие В.Г. Науменко, как политика, администратора, исследователя.

В советской историографии освещение российской эмиграции, в том числе и казачьей, изначально велось в русле изучения борьбы с контрреволюцией и буржуазной идеологией. Она рассматривалась как враждебная СССР сила, обреченная на поражение и гибель. Исходя из этого, атаман Науменко и его деятельность оценивалась с соответствующих идеологических позиций и довольно поверхностно54.

На рубеже XX–XXI вв. в исторической науке усилился интерес к жанру персоналий, сочетающемуся с возрастающим стремлением отойти от догматических классовых оценок общественно – политических деятелей и ученых. Пересматриваются традиционные для советской историографии точки зрения, возвращаются забытые раньше личности. В отечественной исторической науке появились работы, посвященные Н.И. Махно, П.Н. Врангелю, А.В. Колчаку, А.И. Деникину, А.В. Корнилову, А.И. Дутову, А.П. Богаевскому55. Как отмечает Л.М. Галутво: «персонификация исторического процесса – одна из характерных черт развития отечественной науки последнего десятилетия. Обезличенные проблемы социально-экономической и политической истории наполняются жизненной окрашенностью жизненных судеб и мыслей, становятся более привлекательными для читательской аудитории различных возрастов и уровней подготовленности…»56. Наиболее наглядно это отразилось в развитии исторического регионоведения Кубани и Северного Кавказа, когда региональная историография пополнилась диссертационными исследованиями Л.М. Галутво, М.Ю. Побориной, И.Д. Золотаревой, С.Г. Бойчук, О.Б. Клочкова о выдающихся людях дореволюционного кубанского общества57.

Это относится и к Вячеславу Григорьевичу Науменко (1883–1979). С начала 90-х годов его имя часто встречается на страницах местных периодических изданий, в справочной литературе, в научных статьях. Одной из первых публикаций, где упоминается В.Г. Науменко, является исторический очерк «Атаманы Черноморского, Кавказского линейного и Кубанского казачьих войск», написанный к 200-летию Краснодара коллективом авторов58. О самом Вячеславе Григорьевиче упоминается очень скупо: «…следующим атаманом Кубанского казачьего войска, уже в эмиграции, был избран бывший член краевого правительства по военным делам генерал-майор Вячеслав Григорьевич Науменко, занимавший эту должность до 1945 г.»59. Здесь следует указать на вкравшуюся ошибку – он занимал эту должность не до 1945 г., а до 1958 г. Однако, даже столь скупая информация позволяет увидеть, что В.Г. Науменко является одной из ключевых фигур в этом длинном списке атаманов, возглавив кубанское казачество в переломное, труднейшее для него время.

Через два года, в 1994 году, в газете «Кубанский край» появляется статья «Он ушел, но остался…», подготовленная кубанским краеведом И.Г. Федоренко60. В ней впервые для широкого круга читателей подробно рассказывается о боевом пути атамана, жизни на Кубани и в эмиграции. 25 февраля 1996 года, усилиями внучки атамана Л.В. Ивановой, казаков ст.Петровской, а также Фонда культуры кубанского казачества, была установлена мемориальная доска на доме, ранее принадлежавшем семье Науменко в ст. Петровской. Это событие также нашло отражение в краевой печати61.

В 1998 году на Кубань прибывает дочь В.Г. Науменко – Н.В. Назаренко, что находит широкое освещение в кубанской прессе62. А между тем начинают накаляться страсти вокруг регалий Кубанского казачьего войска, которые находились на хранении в Кубанском войсковом музее в США, и которые сохранил для потомков Вячеслав Григорьевич Науменко. Вопрос о возвращении их на Кубань встречает определенное противодействие со стороны некоторых эмиграционных кругов. С разъяснениями по поводу этого в кубанской прессе выступает дочь атамана Науменко – Наталия Вячеславовна Назаренко63. По ее приглашению, в июле 2000 года. США посетил атаман Кубанского казачьего войска В.П. Громов, который получил в дар всем кубанцам исторические документы из личного архива атамана кубанских казаков в эмиграции Вячеслава Григорьевича Науменко. С привезенными материалами кубанская общественность имела возможность ознакомиться в ряде публикаций. Кубанские читатели впервые познакомились с историческим трудом Вячеслава Григорьевича Науменко «Историческая хроника Кубанского края и Кубанского казачьего войска», написанным им в 30-е годы ХХ века в эмиграции64, а также страницами дневника атамана Науменко, который он вел с 1920 года 65.