InDriver: От Якутска до Кремниевой долины

После школы я поступил в Рижский Краснознаменный институт гражданской авиации, или РКИИГА, на факультет автоматики и вычислительной техники. Находился он в Риге, столице Латвии, на берегу Балтийского моря. В годы позднего СССР это был культовый вуз для айтишников: он славился высоким качеством обучения и готовил будущих программистов. Несмотря на высокий конкурс, меня зачислили сразу после первого же экзамена по математике – сказалась подготовка в физматшколе.

Пасмурная, ухоженная, старинная Рига после солнечного и пыльного Якутска казалась заграницей. Зайдя в первый раз в магазин, я увидел в залитых светом витринах сыры, сметану, творог множества разных сортов! (К тому моменту жители Якутска уже и забыли, как выглядит сыр.) Было полно других продуктов. Впервые в жизни, в 17 лет, я увидел йогурт! В якутских магазинах тогда можно было свободно купить только банки с килькой в томате, за остальным приходилось стоять в очередях. За сметаной и колбасой, несмотря на 40–50-градусные морозы, очереди выстраивались с 5 утра, и в них разворачивались битвы. Люди дрались как на ринге ММА, защищая свое место в очереди. Как ни крути, социализм или коммунизм, несмотря на внешнюю привлекательность идеи, не соответствуют эгоцентричной природе человека. Они оказались менее эффективными, чем далеко не идеальные системы, основанные на конкуренции и потребительском обществе. Проведенный 70-летний a/b тест (если можно так выразиться) это наглядно показал.

Когда я приехал в конце лета в Ригу, весь город был в афишах предстоящих концертов группы «Кино». И как нас потрясла новость о смерти Виктора Цоя в ДТП недалеко от Риги, под Тукумсом! Мы, студенты со всех концов страны, несколько дней молча лежали на кроватях в общаге, без конца слушая «Кино». «И если есть в кармане пачка сигарет, значит, все не так уж плохо на сегодняшний день…»

В институте, кроме студентов из Советского Союза, училось много иностранцев. Было забавно смотреть на озябших темнокожих уроженцев жарких стран Африки или Азии, когда они в авиационных бушлатах, обмотанных шарфами, и ушанках, завязанных на затылке, брели по заледенелым рижским улицам, пробиваясь через снегопад. Когда я уезжал, то обменял свой бушлат на гитару у какого-то пакистанца или индийца. А летный китель с фуражкой у меня до сих пор сохранились. Я, кстати, с их помощью иногда проверяю свою физическую форму: считаю, что должен в них поместиться, как в те времена.

Зимой Латвия и вся Прибалтика забурлили, готовясь мирно или не мирно выйти из состава СССР. Баррикады в старом городе рядом с древним Домским собором, люди вокруг костров, разведенных на брусчатке, длинные тени от фигур на стенах окружающих зданий на фоне огня, военные вертолеты с пулеметами, летающие над городом… И так не самое доброжелательное отношение местных к нам, студентам из «страны-оккупанта», еще больше ухудшилось. Интересно, что сейчас в Латвии или Эстонии уже не видно и следа национализма. Отношение доброжелательное или, как минимум, нейтральное – теперь мы не оккупанты, а туристы.

Через год, на втором курсе, после объявления независимости страны, нам перестали платить стипендии. Помню, как мы питались весь день сухими бульонными кубиками или устраивали ловушку для голубей на подоконнике комнаты в общежитии, чтобы их поймать, зажарить и съесть. Попытки были безуспешны: голуби начала 90-х на территории стран бывшего СССР, видимо, хорошо понимали, что представляют собой лакомый объект, и соблюдали предельную осторожность.

Чтобы как-то выжить, я впервые попробовал заняться коммерцией: купил пару блоков сигарет, вышел вечером на главную улицу Риги и стал их продавать. Ко мне подошли фарцевавшие в квартале от меня люди и сказали, что это их территория и чтобы я немедленно убирался. После моего категорического отказа тут же приехала милицейская машина и доставила меня в ближайший участок, где у меня конфисковали все сигареты и пообещали в следующий раз сообщить в институт, после чего последовало бы немедленное отчисление. На этом моя первая попытка заняться бизнесом завершилась.

Тем временем в России команда Ельцина объявила либерализацию цен, инфляция полезла вверх, быстро приняла трехзначные значения, и мои близкие, больная мама и старая бабушка остались без средств к существованию. Как, впрочем, и я. В итоге я решил вернуться домой, в Якутск.

Кто сейчас сетует на низкий уровень жизни, попивая смузи в модных кафе и коворкингах и выражая свое недовольство в соцсетях при помощи последней модели айфона, – те не жили в начале 90-х в России. Я четко помню, как вскоре после возвращения домой сидел в прихожей и в отчаянии, обхватив голову, думал, где достать денег на продукты, чтобы накормить семью, и не знал, что предпринять. Еще помню, какой ценностью казалась американская гуманитарная помощь, которую выдали однажды для бабушки. Там были розовая консервированная ветчина, галеты, еще какой-то сухпаек.

А когда я устроился работать программистом в банк, мы шутили в курилке, что президент банка такой упитанный, потому что ему хватает денег на то, чтобы каждый день покупать сникерс, – настолько нам казался дорогим этот шоколадный батончик. Сложно представить, чтобы сегодня для самого малообеспеченного человека покупка шоколадного батончика была роскошью, да?

Итак, вернувшись из Риги, я перевелся на дневное отделение математического факультета ЯГУ, устроился работать в коммерческий банк программистом на полную ставку и еще на полставки – программистом в университетский вычислительный центр. Надо было все успевать. Но зато уже через месяц я решил основные проблемы с нехваткой средств на жизнь и все постепенно пришло в норму.

Учеба на матфаке оказалась для меня не такой интересной, как в школе или Риге: здесь было много высшей математики, вроде функционального анализа и дифференциальных уравнений, и мало программирования. Кроме того, преподаватели по программированию уже уступали мне по квалификации, и с учетом моего юношеского снобизма это приводило к проблемам в отношениях с ними. В целом математика мне мало потом пригодилась в работе и жизни, но я не жалею потраченного времени. Математика – потрясающе красивая наука, полноправная царица всех наук, как ее иногда называют. Возможно, именно учеба на матфаке помогла мне фокусировать внимание на цифрах при развитии бизнеса, легче обращаться с данными, видеть важные тенденции и корреляции.

Пара историй из периода учебы.

На третьем или четвертом курсе я делал курсовую. Суть задачи была в том, чтобы, зная суточную потребность среднестатистического солдата примерно в 20 питательных веществах и микроэлементах, зная их содержание в нескольких сотнях продуктов питания и имея представление о стоимости этих продуктов, рассчитать самую дешевую диету. На основе методов теории оптимизации я вывел алгоритмы и написал программу. В итоге вышло, что кормить солдат надо черным хлебом, фасолью и морковками. Получил за курсовую пятерку. Через несколько лет встретил преподавателя, и он сказал, что программа теперь демонстрируется студентам-математикам как эталонный пример. Самое смешное, что через неделю после сдачи курсовой я нашел ошибку в коде, буквально пару строк, и выяснил, что у солдат должна быть гораздо более гуманная и широкая диета. Хорошо, что исходники с багом не добрались до армии.

Дипломную писал по теории графов и потокам в сетях. В те годы, в середине 90-х, возникла огромная проблема – неплатежи. В стране не хватало денежной массы, предприятия не могли платить друг другу за оказанные услуги и товары, что вызывало неплатежи дальше по цепочке, в итоге экономику будто охватывал паралич, и это приводило к негативным последствиям. Люди не получали зарплату по полгода или получали в виде каких-то талонов, многие семьи буквально голодали, особенно в центральной части страны. Я решил смоделировать неплатежи в терминах высшей математики. Представив цепочки неплатежей в виде ориентированного графа, предположил, что можно находить замкнутые цепочки внутри графа и проводить взаимозачеты, убирая полностью одну из веток (с наименьшей суммой) и снижая остальные ветки-долги на сумму исчезнувшей ветки. Сформулировал теорему, доказал ее, на основе теоремы расписал алгоритм и написал прикладную компьютерную программу на языке программирования FoxPro. Дипломную защитил на отлично. Но самое прикольное, что программу у меня купил Якутский долговой центр, созданный к тому времени для уменьшения проблемы неплатежей, и несколько лет с ее помощью проводил взаимозачеты. А директор этого центра с моего разрешения даже защитил диссертацию на основе моей работы.

И снова магия IT, улучшающая жизнь!

В коммерческий банк «Сир», один из первых частных банков в Якутии, меня позвал работать Олег Яковлев, заместитель директора банка по IT. Этот умный профессионал еще в годы моей учебы в физматшколе обратился к руководству с просьбой выделить ему пару толковых ребят, чтобы вырастить из них в будущем специалистов для себя. Он брал нас на практику в «Якутгазпром», где работал начальником отдела автоматизации, и именно благодаря ему я оказался в Риге, в его собственной альма-матер.

Во время работы в банке я написал систему на скриптовом языке Quattro Pro, в популярной в те годы программе электронных таблиц, которая анализировала распределение финансов банка, строила красивые графики и давала рекомендации по оптимизации. Советы были относительно простые – например, оформлять депозиты не на 90, а на 91 день: тогда ставка резервирования в Центральном банке снижалась, что позволяло банку освобождать достаточно приличные средства. Но это происходило в начале 90-х, когда везде, в том числе и в финансах банков, царил хаос только зарождающегося капитализма, и даже простая упорядочивающая система была актуальной для банкиров. Сообразив, каким спросом может пользоваться моя система, где-то через полтора года я ушел из «Сира», где уже все было настроено и нормально работало, и в качестве частного консультанта начал продавать свои услуги другим банкам в Якутске, благо их в то время было почти тридцать на город с населением 300 000 человек.

Выглядело это так. В приемную президента банка, где сидела скучающая секретарша, входил молодой человек интеллигентного вида, в очках, одетый по последней деловой моде в ярко-зеленый пиджак. Он небрежно держал в руках невероятные для того времени мобильный телефон (размером с приличный кирпич!) и крутейший ноутбук Toshiba и, слегка заикаясь, произносил: «Я к Павлу Павловичу по вопросу оптимизации финансов банка с помощью новейших математических и компьютерных алгоритмов». Секретарша, привыкшая к необразованным и простым в манерах торгашам, мечтающим получить кредит на завоз очередной партии «вареных» джинсов, приходила в волнение и, как правило, без проблем передавала это послание своему шефу. Заинтригованный президент банка впускал дерзкого юношу и в течение нескольких минут выслушивал поток слов, состоящий из знакомых финансовых и незнакомых компьютерных терминов. Включался лэптоп (который не все банкиры видели до этого), демонстрировались ряды цифр, разноцветные графики и отчеты. Завершался разговор обещанием высвободить дополнительные ресурсы для кредитования клиентов, оздоровить финансы в целом и взять плату только за положительный результат. После этого в половине случаев юноша выставлялся за порог, а в другой половине случаев банкир решал, что перед ним компьютерный вундеркинд – и почему бы не попробовать.

В итоге я достаточно быстро набрал портфель заказов, в части из них добился хороших результатов для банков, и они щедро заплатили мне наличными. Финансовый вопрос был окончательно решен, в Якутске появился, возможно, самый обеспеченный в городе студент. Через пару лет я окончил математический факультет, к слову, став единственным на потоке, кто оплатил свое обучение. Остальные принесли договоры о трудоустройстве в разные учреждения, что освобождало от необходимости оплачивать учебу.

Программировал я не только для бизнеса, брался за все, что считал интересным. Мог сидеть буквально днями и ночами, писать код, питаясь чем попало («Доширака», гениального изобретения для программистов, тогда еще не было!). Программирование было занятием, доставлявшим мне огромное удовольствие. Десятки, сотни тысяч строк кода. Была написана, к примеру, программа, которая предсказывала результаты футбольных матчей и целых турниров, причем зачастую довольно точно. Или программа, которая на основе базы данных жителей Якутска формировала разные отчеты и графики, наподобие топа самых популярных фамилий в городе. Бессмысленно, но прикольно. До сих пор помню, что № 1 оказалась фамилия Петров. Были более осмысленные проекты, такие как утилита GAMETEST, которая, подобно знаменитому тогда антивирусу AIDSTEST, сканировала компьютеры, находила и удаляла с них компьютерные игры. Идея заключалась в том, что программа неминуемо должна была заинтересовать учебные заведения и коммерческие организации. Ирония – в том, что купил ее у меня только мой однокурсник в виде жеста дружеской поддержки. И в том, что спустя много лет я создал и возглавил Федерацию компьютерного спорта Якутии, которая популяризировала компьютерные игры.

К завершению учебы я задался вопросом: что делать дальше? С одной стороны, передо мной, как перед сильным программистом, открывался мир. К тому моменту появился отец, который перебрался жить во Францию и звал меня в Париж, обещая помочь найти работу программистом с зарплатой в валюте – совершенно космического размера по понятиям Якутска. Можно было уехать в другую страну или город – в Москву, Петербург. Когда ты крутой айтишник, весь мир для тебя открыт: везде дефицит профессионалов, многие страны конкурируют за них. С другой стороны, я четко осознавал, что буду там винтиком в большой машине, иммигрантом, чужаком. Что с моей не самой сильной коммуникабельностью, заиканием придется сложно, по крайней мере на первых порах.

Сделать выбор мне помогло уже возникшее к тому моменту стремление понять на более высоком уровне, кто я, в чем моя цель и миссия. Помню, как сижу в сумерках в темной комнате, смотрю в окно на самолет, мигающий красными фонарями и медленно делающий разворот в почти ночном небе, и чувство тревоги и неопределенности заполняет все тело, до самой последней клетки, учащая пульс. В итоге решил, что я – тот, кто будет развивать Якутию, свою родину. А именно – через развитие IT. Если все способные люди уедут, кто же это будет делать? Это была простая мысль: «Кто, если не мы?» И это было одно из важнейших решений в жизни.

У нас, народа саха, свои особые представления о мистическом. Несмотря на то что, как и везде в России, основной религией является православие и верующие люди его придерживаются, у нас сохранились сильные дохристианские убеждения и верования, пришедшие из язычества, шаманизма и тенгрианства. Мы, к примеру, верим в духа охоты и рыбалки Байаная, которого нужно обязательно покормить, поделившись с ним едой и питьем, чтобы он прислал тебе хорошую добычу. Верим в местных духов, которые обитают в каждом местечке, будь то лес, озеро или речка, – их тоже надо покормить перед тем как расположиться на отдых, ночлег или приступить к сбору ягод. Мы точно так же почитаем огонь. Мы верим в своих экстрасенсов, которых иногда продолжаем называть шаманами, разделяя их на белых и черных. По преданиям, якутские шаманы были очень сильными и творили настоящие чудеса.

Я, как рациональный и образованный человек из научной и технологической среды, всегда был далек от подобных вещей, но и мне встречались необъяснимые явления, которые впечатлили меня до такой степени, что я запомнил их на всю жизнь. Может, если ты саха, то эта метафизика является неизбежной? Расскажу один из таких случаев.

Когда мне было, наверное, лет шесть, я в солнечный и теплый день оказался в месте, которое в Якутске называется Зеленый луг. Это действительно обширные луга, прилегающие к реке Лене, покрытые травами, невысокими деревьями и кустарниками, которые каждую весну заливает. Находится Зеленый луг прямо напротив центра Якутска, где жила наша семья. Я не помню, как попал в это пустынное, малолюдное место в таком маленьком возрасте, но очень хорошо помню, что там произошло. Я стоял под деревом – кажется, это была ива – и вдруг услышал необычное пение хора, состоявшего из мужских и женских голосов. (Спустя много лет я узнал это пение – оно называется горловым и как древнее вокальное искусство встречается у многих народов мира.) Подняв голову, я увидел, как с дерева на меня падает какой-то небольшой объект. Едва коснувшись моей головы и плеч, он разлетелся мельчайшей пылью во все стороны. Пение в этот момент усилилось. Я сильно испугался непонятного явления и побежал домой. Не помню, рассказал ли об этом родителям. Но даже если рассказал, они, наверное, тогда не поняли из моего сбивчивого рассказа, что произошло.

Подобных историй у меня в жизни было несколько. После таких случаев, которые произошли непосредственно со мной, я верю, что наш мир представляет собой нечто более сложное, чем совокупность физических микрочастиц. Что есть нечто наукой необъяснимое, что есть особые, невидимые связи между людьми.

Часть вторая

Фрилансер

Плыви не по течению, не против течения, а туда, куда тебе нужно.

ВОСТОЧНАЯ ПОСЛОВИЦА

К моменту завершения учебы все существовавшие тогда частные банки в Якутске были уже мною обойдены и рынок сбыта моих услуг исчерпался. Я поработал с год программистом в небольшой компании, которая бралась за любые заказы, вроде монтажа локальных сетей и внедрения программного обеспечения у корпоративных заказчиков. Одной из таких внедряемых систем была так называемая АССИБ, что расшифровывалось как «автоматизированная система составления и исполнения бюджета». Ее основное предназначение заключалось в автоматизации процесса формирования бюджета и отчетности по нему. Проще говоря, АССИБ вела учет поступающих в бюджет налогов и расходов бюджета, в виде, например, выделения финансирования для школ и больниц.

Разбираясь с этой системой, я освоил схему работы государственных финансовых учреждений и решил делать бизнес в этой сфере. Через год после окончания университета, когда мне было 22 года, я создал свою первую официальную компанию, которую назвал «Консалтинговая компания Стелс», от английского слова «Stealth». «Невидимка» или «невидимый», если вдуматься, – не самое удачное название для разработчика программного обеспечения, но тогда мне оно показалось крутым и вполне подходящим. Впрочем, весь штат моей крутой компании состоял из меня одного – директора, продажника и программиста в одном лице, и название вполне оправдывало себя. Второй сотрудник появился в «Стелсе» только через год с лишним.

На основе СУБД и языка Clarion я запрограммировал систему, которую назвал АСКИБ – «автоматизированная система контроля исполнения бюджета». Когда министерство финансов Якутии отправляло деньги в свои региональные подразделения на определенные цели, подразделение должно было ввести в АСКИБ данные по фактическому использованию средств и передать отчет по модемной связи в министерство в целях контроля целевого использования денег налогоплательщиков. Таким образом, моя система позволяла увидеть, что выделенная, к примеру, бюджетная дотация на ремонт школы была вместо этого потрачена в какой-то деревне на покупку внедорожника для главы администрации. Как известно, в России нецелевое использование бюджетных денег является острой проблемой.

Идея была поддержана руководством министерства финансов, затем и мэрии, и моя компания подписала с ними договоры на разработку и внедрение системы. Уже основательно знакомый с предметной областью, я за несколько месяцев написал сложную и хорошо работающую систему контроля. На опытных тестах мы уже на следующий день после отправки бюджетной дотации получили данные о ее расходовании в самой северной точке Якутии – поселке Тикси, расположенном в тысяче километрах от Якутска на берегу Северного Ледовитого океана. И это еще до эпохи интернета. Данные передавались через модемы Zyxel по прямому телефонному соединению со скоростью 2400 бит в секунду, чего вполне хватало для передачи текстовой информации о финансовых операциях.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.