Моя дорогая Ляпо

– Сил набирается, – смеялась над такими комментариями мама.

Актер больших и малых театров

К Новому году в театральной студии «Лисичка» ставили «Теремок». Ляпоше досталась главная роль мышки-норушки. То, что роль главная, озвучила мама. Для мотивации ребенка.

– Какие еще звери участвуют? – Домочадцы стали расспрашивать юную актрису.

– Еще 2 мышки, 2 лягушки, 2 лисы, 2 зайца и медведь. Или 2 медведя, не помню, – начала перечислять Ляпоша.

– Ого, столько народу. Не удивительно, что теремок развалился, – пошутила мама. – Надо учить слова, чтобы быть на высоте. Повторяй за мной:

– Каждый должен где-то жить.

– Каждый будет где-то жить, – повторила Ляпо без всякого стремления к идеалу.

– Каждый должен, – поправила мама.

– Каждый будет, – не старалась девочка.

– Не будет, а должен. Скажи: должен, – потихоньку начинала сердиться мама.

– Должен, – послушно сказала девочка.

– А теперь всю фразу целиком, – попросила мама.

– Каждый будет где-то жить, – декламировала Ляпоша.

– Ты издеваешься? – Решила все-таки уточнить мама.

– Нет. Я же говорю, как надо: «Каждый будет где-то жить», – не согласилась с критикой Ляпоша.

– Но надо говорить должен, а не будет, – начала объяснять мама.

– Пусть говорит, как говорит, – предложила бабушка, – суть от этого не меняется.

– Ладно, – согласилась мама и спросила:

– Тебе сказали, какие движения нужно делать на сцене?

– Да, когда теремок развалится, мышки заплачут и начнут причитать: «Где же мы теперь будем жить?» – Ляпоша вполне достоверно изобразила горюющую мышку.

– А до этого? – Не унималась с расспросами мама.

– До этого ничего, – Ляпоша не особо утруждалась с ответами.

– Как ничего? После мышек, кто приходит? – Заинтересовалась беседой бабушка.

– Лягушки-квакушки и лисички-сестрички, – поведала Ляпо.

– Можно было бы так интересно сделать, – начала фантазировать мама. – Мышки и лягушки в пышных юбках встают друг напротив друга и танцуют гопачок. А лисички, как балерины, появлялись бы на сцене на пуантах, а потом бы кружились, кружились.

Мамин внутренний режиссёр разошелся не на шутку.

– Ой, не смеши, – посмеялась бабушка, – выйдут, пробубнят слова себе под нос. Вот и весь спектакль. Зато, когда ты сама в детстве участвовала в постановках, так это было классно. Вся сцена оживлялась, когда появлялись твои персонажи. Ты и импровизировала и не боялась публики. Великолепно получалось.

Эта история про мамин детский театральный опыт всплывала каждый раз, когда заходила речь о детях и самодеятельности.

– А я верю в нашу Ляпошу. Только, дочка, ты говоришь очень тихо. Надо громко и четко, чтобы на последних рядах было слышно. Попробуй еще раз, но только уделяй каждому слову внимание.

Ляпоша как всегда по-своему поняла указание и начала читать роль: «Каждый. Будет. Где-то. Жить». Эти слова были произнесены настолько громко, что Марисолька горько заплакала, собака-инвалид протяжно заскулила, а старая собака банально описалась.

– Ляпоша, зачем ты так орешь? – Попыталась перекричать артиста мама. Тебя вся наша общественность испугалась. Говоришь, как Гитлер. А надо, как Маяковский.

– Не хочу прерывать вашу интеллектуальную беседу, но она не знает, кто это такие, – сыронизировала бабушка.

Мама начала объяснять:

– Гитлер – злодей. Он бы говорил так, чтобы люди невзлюбили и мышь, и теремок, и весь волшебный лес. А Маяковский – поэт. Он бы говорил так, чтобы все полюбили мышь и всех ее товарищей. Поняла? Не будь Гитлером, будь Маяковским.

Ляпоша не особо слушала, но утвердительно кивнула на мамин вопрос. Все ее мысли сейчас занимал один вопрос: «Как забрать у бабушки очки и при этом не переставать плеваться».

Девочки такие девочки

Ляпоша пребывала в том возрасте, когда девочка очень хорошо понимает, что быть девочкой классно, а мальчиком – так себе. «Девочки побеждают, смотрят мультики и едят мороженое, а мальчики проигрывают и кушают каки», – говорила она. Тут требуется уточнение. Период девочколюбия совпал у Ляпоши с периодом восторга перед словом «кака» и всеми производными. Оно вызывало у Ляпо больший смех, чем самый смешной анекдот. Девочка хохотала:

– Я ела торт, а Марисолька – каку. Это идет не мальчик, а кака. Я люблю каку-какулю-какулечку мою. – И прочая непонятная адекватному взрослому ерунда.

Бабушка пыталась вразумить внучку:

– Ты хоть понимаешь, как неприятно есть какашки?

– А я люблю каку-какулю, – хохотал юный интеллектуал.

Но не будем уделять какашечной теме слишком много внимания. Автору и так неловко: сначала про слюни, теперь вот про это. Вернемся к нашим баранам, точнее к девочкам. Хотя родители четырехлеток согласятся, что разница не велика.

Деление на мальчиков и девочек прослеживалось у Ляпоши в большинстве бесед. Если ее ругали и страшили лишением мультиков, то она пререкалась:

– Нет, это мальчики не будут смотреть мультики, а девочки будут.

– Какое мне дело до мальчиков? – Спрашивала мама. – У них свои родители. А вот ты точно останешься без мультфильмов. А продолжишь хулиганить, так и прогулки лишишься.

– Нет, это мальчики не пойдут гулять, а девочки пойдут, – не сомневалась в своей правоте Ляпоша.

Сепарация от группы девочек происходила только тогда, когда дело касалось соревнований. В вопросе победы каждый сам за себя. И Ляпоша точно знала, что должна быть первой, хотя, как правило, не предпринимала для этого особых усилий. Например, в первую минуту обеда она объявляла:

– Марисолька проигравшая, а я выигравшая.

– В чем же успела проиграть твоя сестра? – Удивлялась мама.

– Я первая поем, а она последняя, – уверила маму Ляпо.

– Сомневаюсь. Ты даже ложку в руки не взяла, – не соглашалась мама. – А за обедом, между прочим, побеждает тот, кто выходит из-за стола сытым и довольным.

– Нет, я буду первой. Поднимите руку, кто второй? Прабабушка, ты вторая. Мама третья. Бабушка четвертая, а Марисолька проигравшая, – не унималась Ляпо, хотя никто из присутствующих рук не поднимал.

– Сестра с тобой не соревнуется, а ты еще и ложки супа не съела, только агитируешь, – вступила в беседу бабушка.

В итоге едоки постепенно покидали поле боя. Сытая Марисолька тщательно выковыривала из стула кусочки засохшей застрявшей еды, а Ляпоша все мечтала о победе. В силу возраста младшая не обижалась на попытки старшей лишить ее титула «быстроеда». Ей было приятно внимание сестры в любом проявлении.

Кстати, дарю вам совет на миллион: если хочешь стать для кого-то кумиром, попроси у родителей младшую сестру. Можно, конечно, и братика, но он же не девочка. А надо быть именно девочкой. Марисолька обожала Ляпо. Хохотала над всеми ее шалостями и стремилась скорее вырасти, чтобы быть полноценным членом домашней ОПГ. В восемь месяцев она встала на свои крепкие ножки и пошла за любимым предводителем. С этого момента домашний хаос удвоился, если не утроился.

Марисолька росла еще тем фруктом, похлеще Ляпоши. Но возраст пока не позволял ей проявляться во всей красе. Рожденная под знаком Рыб, она была настоящим бараном. С пеленок жила по принципу: «Адамыч завсегда с народом». Не пропускала никаких шумих, сборищ и хулиганств, особенно, если их затевала сестра. Но эта книга о Ляпо, поэтому не будем отвлекаться.

Слово не снегирябрик

Мама очень любила, когда Ляпоше задавали учить стихи, загадки и скороговорки. «Отличная тренировка для мозгов», – полагала она. Можно было бы и самим выбирать произведения для разучивания, но отсутствие цели в виде выступления перед пусть и немногочисленной, но все же публикой сильно снижало мотивацию и энтузиазм ребенка.

С наступлением зимы все стихи резко побелели и похолодели. В очередной раз Ляпоша пыталась выучить: «Где летом пели зяблики, сегодня посмотри, как розовые яблоки, на ветках снегири».

Мама рассмеялась и, чтобы немного расшевелить своего артиста, пошутила: «Пели зяблики, а на ветках снегирябрики». Сказала и в ту же секунду пожалела. Это было начало конца. Забыть эту шутку Ляпоша не смогла. Она хохотала и повторяла: «На ветках снегирябрики». Если до этого момента она рассказывала стихи так, будто рот забит кашей, то сейчас очень хорошо было слышно каждое слово, особенно последнее – придуманное.

Сколько мама не объясняла, что шутка была неудачной и неуместной, девчонку было не остановить. «Язык мой – враг мой», – в очередной раз убедилась мама и решила, что нужно перехитрить юнца. Она перестала смеяться и делала вид, что не замечает стихотворного отступления дочери. Мама всеми силами сдерживала улыбку каждый раз, когда оратор эпично заканчивал стихотворение. И, действительно, вскоре Ляпо поняла, что шутка не имеет должного успеха, и вернула снегирям почетное место в своем выступлении.

Любопытно, что семья славилась подобными проколами. Однажды Ляпоша собиралась на занятия спортом. Мама торопила ее:

– Поспеши, а-то Ирина Олеговна будет ругаться, если опоздаешь.

Бабушка, которая даже не пыталась запомнить имена всех Ляпошиных преподавателей, тоже начала подгонять:

– Давай, давай, поторопись. А-то Ирина кто-то там не пустит тебя на занятия.

– Зачем ты говоришь «кто-то там», если я только что сказала, что она Олеговна? – Удивилась мама.

– Ирина «Кто-то там», Ирина Поповна, Ирина Поповна, – захохотала Ляпоша, которая всегда слышит то, что не надо, а то, что надо, не слышит.

Бабушка, сраженная приступом истеричного хохота, присела на пол. Маме грозила та же участь, но здравый смысл подсказал: «Посмеешься сейчас, Ляпоша обязательно пошутит так на тренировке. Тогда ей не поздоровится». Она взяла себя в руки и очень строго сказала:

– Еще раз так назовешь тренера, будешь на занятия ездить на автобусе, – озвучила она довольно действенную угрозу.

Любовь к комфорту и диску с детскими песнями в магнитоле отрезвили юного Петросяна. Мама выдохнула и понадеялась, что история на этом закончится, и Ирина Поповна ничего не узнает.

А бабушка, не наученная горьким опытом, на следующий день совершила ровно такую же ошибку. Вдохновленная своим юмористическим триумфом, она назвала преподавателя по музыке Елена «Как-то там». И только чудом любитель какашек не признал в этом слове своей любимой рифмы.

Знакомство с Факерами

В жизни каждой девочки должен быть дядя, который станет возить ее на своих плечах, будет притворяться драконом, гонящимся за прекрасной принцессой, научит играть в «камень, ножницы, бумагу» и давать «пятерочку».

К счастью, в жизни Ляпоши такой дядя был. Не тот, который в детстве отказывался самостоятельно есть и одеваться. Это дядя Тони. А тот, который отсчитывал в календаре дни до своего дня рождения. Дядя Петро. Родственные души нашли друг друга.

Тридцатипятилетний дядя считал себя холостяком, хотя давно был очарован и околдован девушкой Полей, которую Ляпоша упорно называла тетя Лёля. А мама и бабушка упорно называли ее дядиной женой.

Мама уверяла дядю Петро, что любой женщине хочется статуса и надо непременно сделать тете Поле предложение, чтобы она превратилась из девушки в невесту. А там, сколько еще времени до свадьбы, сто лет пройдет.

Но мамина психология очень сильно отличалась от мышления остальных женщин. Когда дядя наконец-то расстался с иллюзиями о мнимой свободе, купил красивое кольцо и услышал желанное «да», тетя Поля тот час же начала готовиться к свадьбе. И пяти минут не прошло, а она принялась искать платье своей мечты и подбирать ресторан для банкета. Статуса «невеста» ей было явно недостаточно. Слегка удивленная мама пожала плечами, но в душе порадовалась, что так вышло.

Настало время знакомить родственников брачующихся друг с другом. Мама сразу же предложила представить родителям невесты только бабушку, дабы не портить первое впечатление. Но дядя настаивал, чтобы присутствовали все члены семьи. Пусть видят генофонд во всей красе.

Знакомство с родителями было назначено на 4 января. Так сказать, решили совместить полезное с празднованием Нового года. Встречались в загородном доме дяди Петро. Со стороны невесты были папа и мама. Должна была подъехать сестра с племянником Мишей, но заболела. Надо сказать, что сын сестры был наиспокойнейшим мальчиком. Но родители считали его ну очень активным ребенком. Родственники таких ребят часто заблуждаются, потому что не видели еще детей с настоящим шилом в попе, таких как наша Ляпоша. Со стороны жениха были мама, она больше известна вам как бабушка, сестра, она же мама, муж сестры, он же папа, Ляпоша, она же шилопоп номер один, Марисолька, она же шилопоп номер два, брат, он же дядя, который сам не ел и не одевался в детстве, он же дядя Тони, жена дяди и сын Леопольд, не шилопоп, но та еще штучка.

По дороге на встречу мама и бабушка активно напоминали Ляпоше о нормах приличия.

– Нельзя подвести дядю. Надо вести себя, как леди. Ты понимаешь, что леди не ковыряют в носу у всех на виду? – Вела назидательную беседу мама.

– И слово «какашка» каждые 5 минут не говорят, – вставила свои 5 копеек бабушка.

– Какашка, – рассмеялась Ляпоша.

Марисолька посмотрела на нее и тоже рассмеялась.

– Настоящие леди едут, – резюмировал папа.

Благочестивое семейство приехало на место, когда остальные участники действа были уже в сборе. Марисолька сразу начала вопить, не плакать, а именно вопить. Во-первых, она не любила незнакомых мест. Во-вторых, боялась больших скоплений людей. В-третьих, сильно проголодалась.

Ляпоша, которую вопли Марисольки не смущали, с порога начала всем ее представлять:

– Это Марисолька, она орет, потому что хочет кушать. Она моя сестра.

– Сейчас, сейчас, – торопилась мама, – мы ее покормим, и сразу настроение улучшится.

Мама подогрела бульон, всучила малышке в руку печенье, в рот – соску от бутылки, и наступила долгожданная тишина. Все смогли осмотреться, отряхнуться с дороги и познакомиться.

Когда Марисолька поела, пришло время и остальным садиться за стол.

– А где же яички? – Первым делом поинтересовалась Ляпоша.

– Милая, яички все в салате, – ответила мама.

– А можно мне одно яичко? – Не унимался наш милый гурман.

– Я тебе сейчас сварю, – не поленилась тетя Поля.

Маме было неудобно утруждать хозяйку праздника, но она знала, что это единственный шанс накормить Ляпошу. Ведь в еде дочка была консерватором. Она редко пробовала что-то новое. Ела гречку, суп-лапшу, яйцо без желтка, макароны, куриную грудку (без всякий черных пятнышек) и еще не больше 5 наименований блюд. При этом девочка уверяла всех, что обожает клубнику, но в реальности никогда ее не пробовала, хотя возможность предоставлялась много раз. С первых дней жизни она была адептом грудного молока, отказывалась от прикорма и держала материнскую грудь в ежовых рукавицах. И хотя от молочной зависимости Ляпоша давно отказалась, трудности с ассортиментом поедаемых блюд остались.

Вместе с половинками яичного белка на Ляпошину тарелку положили пюре и котлетку – любимую детскую еду. На них то и указала Ляпоша маме и шепнула:

– Вот это я не буду.

– Это же картошка, – тихо ответила мама в надежде, что Ляпоша не будет упрямиться.

– Это не картошка, а какая-то каша. Картошка должна быть кусочками.

– Хорошо, не ешь. Главное, котлету попробуй, – маме очень не хотелось развивать беседу и привлекать внимание к Ляпошиным гастрономическим странностям.

Все время, пока мама беседовала с Ляпо, Марисолька пыталась утащить кусочки еды с ее тарелки, взять вилку, нож и ложку. Младшая дочь отличалась от старшей и жила по принципу: «Мама плохого кушать не будет». Она была открыта к новым вкусам, чем очень радовала родных.

За столом меж тем шла милая беседа о том, какие будущие молодожены молодцы. Причем бабушка усердно нахваливала тетю Полю, а родители невесты – дядю Петро. Так бы славно и прошел день, если бы не дети.

Марисолька слезла с рук и подобно циркулю начала кружить вокруг мамы. Ляпоша с Леопольдом, взрослые сами не заметили как, включили музыку и начали плясать. Сразу стало ясно, кто какую музыку слушает дома. Леопольд отплясывал под Караченцова и саундтреки из «Гардемаринов». Ляпоша танцевала под все, но упорно просила поставить «Цвет настроения синий» Киркорова и «Суперзвезду» Лободы. Девочка подпевала и делала характерные движения руками, пришедшие с дискотеки 90-х. На словах «Все люди, как люди, а я суперзвезда» она сначала указывала пальцем на присутствующих, а затем на себя, чтобы ни у кого не осталось сомнения, что суперзвезда именно она.

Мама и не скрывала, что в машине они с дочкой слушают «Русское радио». Тем более Ляпоша не могла остановиться и заказывала у местного ди-джея все новые и новые популярные мелодии:

– Давай «Руку мою держи». Давай «Шепотом, шепотом, что потом, что потом». Давай «Драмы больше нет», – предлагала она.

– А наш Миша любит классическую музыку и джаз. Мы его с рождения приучаем, – «ненавязчиво» заметили родители тети Поли.

– А мы Леопольду только мелодии из советских фильмов и мультфильмов ставим, – поддержал беседу дядя Тони.

– Ну, про Леопольда все в курсе, что он маленький старичок. А вот про джаз я где-то слышала, что каждый второй на вопрос о любимой музыке называет джаз, а на деле только 4% населения страны слушают такую музыку, – подумала мама, но, естественно, промолчала. – Это они еще не видели, как Ляпоша пляшет под «Экспонат» Шнурова (естественно, версию песни без бранных слов).

Вдруг из колонок послышалась мелодия из новогодней рекламы «Мегафона»: «Ты тряси, тряси смартфон, ты тряси, тряси, смартфон». Ляпоша с Леопольдом очень обрадовались, стали прыгать и изображать руками то самое движение, к которому призывала реклама.

– А Миша у нас не смотрит телевизор и вообще не знает разных реклам, – выбрали отличный момент для комментария родители тети Поли.

Дядя Тони и рад был сказать то же про Леопольда, но своими отличными знаниями рекламных слоганов ребенок явно доказал обратное. Мама же не строила из себя чудо воспитателя и просто сказала:

– А Ляпоша смотрит, – и резко замолчала. Ее взгляд упал на Марисольку, и лицо одновременно и побелело от ужаса, и покраснело от стыда.

Наблюдая за домашней дискотекой, взрослые отвлеклись от притихшего младенца. А девочка затаилась потому, что занималась своим любимым делом: открыла хозяйский комод с бельем и не просто достала вещи, а по одной надела на себя каждый предмет, как бусы. Изюминкой наряда были белые трусы в горох, надетые на голову, как шляпа.

Смущенная мама в слабой надежде, что дети не заметят такого прекрасного повода для шутки, метнулась раздевать юного дизайнера. Но было поздно! Ляпоша увидела и начала хохотать так громко, что услышали в соседней области. Девочка опередила маму, подбежала к сестре и стала раскручивать ее, как юлу, чтобы ни одна деталь модного туалета не осталась незамеченной.

– У Марисольки на голове трусы, – гоготала Ляпоша и одновременно пыталась эти трусы снять, чтобы напялить на себя.

Этого мама допустить не могла. Она быстро (благо опыт был) отобрала у Марисольки вещи, на ходу сложила их в аккуратную стопочку и передала тете Поле.

Остальные взрослые отреагировали по-разному. Бабушка попыталась наставить внучек на путь истинный:

– Ничего смешного тут нет, вы же в гостях.

Тетя Поля принялась за уборку приданого. Ее родители всем своим видом показывали, что Миша себе такого не позволяет. Папа в тайне смотрел футбол на своем телефоне и не заметил инцидента. А Леопольд, воспользовавшийся возникшим хаосом, слопал целую пачку зефира. Уже хотел приступить к коробке шоколадных ракушек, но был пойман с поличным.

– Ну что ж! Отлично посидели, – подытожила мама.

– И правда, обошлось без жертв, – согласился дядя Петро и засмеялся.

Гости не разошлись, а продолжили посиделки. Много болтали. Ситуация с трусами помогла всем расслабиться. Да и родители тети Поли оказались очень даже веселыми и хорошими людьми. А в конце вечера ее папа даже потанцевал под «Твои глаза» Лободы. Молодец!

Куклачев местного пошиба

Как-то, гуляя вокруг районного пруда, Ляпоша увидела мужчину с крупной собакой. Хозяин кидал в воду палку, а пес радостно бросался за ней, хватал зубами и возвращал на берег. Выбираясь из воды, весь мокрый, он каждый раз по театральному отряхивал мокрую блестящую шерсть.

Ляпошу так заворожила эта картина, что она стала мечтать привести на пруд Диночку (ту таксу, у которой не работали задние лапы). Эта идея возникала в детской голове каждый раз, когда девочка видела любой глубины водоем.

– Бабушка, давай приведем сюда Диночку, – уговаривала она.

– Она же не ходит, – отнекивалась бабушка.

–Давай приведем, пусть поплавает, – не унималась девочка.

– Она не захочет, испугается, – не поддавалась на уговоры бабушка.

– А мы ее бросим в воду. Она поплывет за палочкой и выздоровеет, – предложила гуманный выход Ляпоша.

– У Диночки инфаркт случится, если мы так сделаем, – посмеялась бабушка.

– Не случится, мы ее медленно бросим, и она поплывет, – Ляпоша была уверена в своей затее.

– Ты прям Куклачев местного пошиба. А чего не Герду (старую таксу)? – Поинтересовалась мама, услышавшая беседу.

– Герду нельзя, она укусить может, – в голосе Ляпоши слышался житейский опыт.

Попытки поставить Диночку на ноги в семье предпринимались ни раз. Операция не помогла, поэтому незадолго до рождения Марисольки дядя Петро заказал для собаки инвалидную коляску. С помощью шлейки она крепилась к задним лапам. Получалось, что передними лапами такса передвигалась сама, а попа катилась на тележке с двумя колесами.

Беда была в том, что Диночка совсем не доверяла данной конструкции. Хотя нет. Основная проблема заключалась в том, что собака была очень толстой. В ее теле могло поместиться целых две миниатюрные таксы. Диночка и рада была сбросить вес, но она все время лежала и ничем не занималась, кроме как наращиванием боков. Так вот, эта толстая собака очень опасалась за сохранность своей тушки, поэтому ни за что не ходила на тележечную прогулку только с одним человеком, для спокойствия ей была нужна компания.

А теперь представьте, как проходил Диночкин выход в свет. Бабушка брала в руку увесистый пакет с тележкой и шлейкой, а подмышку – тучную собаку. Глубоко беременная мама держала за руку Ляпошу. И тут начинался квест. Надо было успеть. Успеть что? Успеть убежать до того, как процессию заметит Герда. Но каждый раз она успевала сообразить, что происходит, и тоже подходила к двери. Всем своим видом старая собака показывала, что ей тоже надо на улицу. В ее глазах читалось предупреждение: не возьмете с собой, надую лужу прямо у выхода.

Мама пристегивала Герду на поводок и спешила уйти, пока не очнется еще один участник действа. А точнее, пока Ляпоша не вспомнит в своем самокате. Но девочка всегда вспоминала. После выгула Диночки она оставалась во дворе с ребятами, и они непременно устраивали гонки. Вариант подняться за спортинвентарем после выгула собак ребенком не рассматривался. Наверное, Ляпо боялась, что ее больше не выпустят на уличную свободу.

Итак, процессия выглядела так: бабушка вела на поводке толстую Диночку, к которой была пристегнута тележка. Собака, опасаясь за себя любимую, внимательно следила, чтобы никто из участников шествия не отставал, поэтому постоянно останавливалась и оглядывалась. Мама с огромным животом тащила на поводке Герду. Почему тащила? Через 2 минуты прогулки Герда уставала и начинала тянуть к дому (поэтому ее и не хотели брать с собой!).

– Ну уж, нет. Иди теперь со всеми, – сердилась мама и вела Герду в одном направлении с мнительной Диной.

За другую руку маму держала Ляпоша, которая тащила за собой самокат. Изредка компания останавливалась, потому что бабушка собирала в полиэтиленовый пакет отходы собачьей жизнедеятельности. Периодически от самоката, который не первый раз сталкивался с подобной эксплуатацией, отваливалось колесо. И его вместе с шурупом приходилось искать. Ляпоша, конечно, могла бы оставить самокат своим друзьям на площадке, но она с таким простым решением не соглашалась и безжалостно волокла его по кочкам и выебонам.

Апогеем комедии было то, что все Ляпошины друзья и их родители наблюдали за благородным семейством, а некоторые даже комментировали происходящее:

– Смотрите, какие миленькие у Ляпо собаки.

«Миленькие» – это последнее слово, которым могли описать происходящее мама с бабушкой. Но их радовало хотя бы то, что никто не спрашивает про толстую Герду: «Она у вас в положении? Когда же будут щенки?». Да, Герда тоже была далека от модельной внешности. «Нет, у нас просто все собаки очень толстые, потому что любят покушать» – идеальный ответ на подобный вопрос.

После рождения Марисольки пришлось завязать с подобными прогулками. Мама сшила Диночке специальную шлейку, которая облегчила процесс выгуливания.