Литерный особой важности

– Говорят в частном доме майора военного убитого нашли. Он снимал сарайчик у старушки, баб…то есть женщин туда водил по случаю, а вчера бабуля кинулась деньги за следующий месяц получать, пришла в домик, а там все настежь открыто, а майор окоченел уже с шомполом в ухе…

– С чем?– Юльке показалось, что она ослышалась.

– Шомполом,– сообщил таксист радостным голосом, счастливый тем, что смог наконец поделиться хоть с кем-то такой важной информацией,– это штука такая от автомата…Для…

– Я знаю для чего он,– оборвала шофера Юлька. Прикусив нижнюю губу. Все это было очень подозрительно. Мор какой-то в Чуйке на военных напал. Сначала убили Лужина, теперь неизвестного майора…

– Вот полиция и объявила план перехват. Там, говорят, уже прокуратура военная работает, следователей с самой Москвы приехало с десяток…

– Ясно…

– Ходит слух, что майор этот оружием со склада приторговывал…

– Оружием?– нахмурилась еще больше Лавоченко.

– Автоматы, пистолеты…Вот его и наказали!– самодовольно хмыкнул таксист. Мол, поделом ворюге.– Знамо дело, с кем-то не поделился…

– Не поделился…– проговорила, будто про себя, раздумывая над словами водителя, Юлька. Или с ним не захотели делиться? Если майор действительно торговал оружием, то вполне возможно на него вышли их с Вишневским террористы, сделали заказ, но офицер был слишком опасным свидетелем, от которого просто избавились сэкономив не только денежки, но и избавившись от человека, который при случае мог их легко опознать.

– Ты знаешь, где это случилось?– быстро уточнила она, несколько изменив свои планы.

– Да возле бывшего аэропорта на кордоне,– махнул рукой куда-то наверх таксист,– там весь район в кольце ментов, не прорваться.

– Нас пропустят!– решительно кивнула Лавоченко.– Вези меня туда!

Пожав плечами, словно его просили о чем-то обыденном, водитель свернул в сторону, объезжая длинную колонну автомобилей, замерзших в очереди, в ожидании своего досмотра. Нагло обогнул ее, остановившись возле гаишника в бронежилете и каске.

– Старший лейтенант Чуркин! Проезд запрещен! Ведется спецоперация!– представился он, махнув небрежно жезлом в сторону, мол, чего дорогу загораживаешь, вали отсюда, но Юлька останавливаться на половине пути не собиралась. Она показала в приоткрытую форточку свое удостоверение, и лейтенант вытянулся моментально в струнку, понимая важность такой персоны, как старший прапорщик военной разведки, мгновенно отдал воинское приветствие и пропустил.

После этого таксист старался лишний раз не болтать, искоса поглядывая на свою пассажирку с явным подозрением. Лавоченко была почти уверена, что следующему своему клиенту разговорчивый водила расскажет, как вез в своей машине саму секретную генеральшу, одним мановением руки лишающую звания местных полковников.

У дома, где было совершено убийство майора стояли несколько машин прокуратуры, полиция, скорая и два военных «уазика». Прибыли представители военной части, совсем недавно расквартированные в городе.

– Ведутся следственные действия!– остановили ее на пороге двое сержантов из ППС.

– Мне можно!– снова подействовало волшебное удостоверение. Сработал инстинкт подчиненного. Местные органы подспудно ждали, что появится кто-то из центра, из Москвы, чтобы раздать им всем на орехи, помахать шашкой и уехать, так что появление Юльки никто не оспаривал, все были уверены, что это именно она.

В домике воняло трупным ядом, царил полумрак, сладковато-мерзкий привкус разложения витал в воздухе. Лавоченко поморщилась. Но не отступилась…Вошла внутрь, с трудом привыкая к полутьме.

Вокруг трупа кружились несколько экспертов в резиновых перчатках, что-то измерявших у основания головы убитого, посиневшего майора, черты лица которого после смерти изменились до неузнаваемости. Криминалисты выясняли то ли длину шомпола, то ли насколько этот шомпол вошел в голову пострадавшего.

Чуть поодаль стоял полковник в военной форме и укоризненно кивал головой, рассматривая пустые оружейные ящики, вытащенные из-под старой панцирной кровати.

– Никогда бы не подумал…Столько лет беспорочной службы, всегда на хорошем счету.

– Старший прапорщик Главного Разведывательного Управления Лавоченко Юлия Валерьевна,– представилась моя помощница, лениво в очередной раз махнув удостоверением перед носом полноватого полковника,– вы командир части?

– Замполит…– представился офицер.– Губарев Валерий Яковлевич.

– Мне надо задать несколько вопросов…– прапорщик подхватила полковника под локоть и потащила на улицу. Тот сопротивлялся вяло, скорее для проформы, слишком был уж поражен увиденным трупом сослуживца.

– Но прокуратура…

– Вы же видели, что я из другого ведомства,– прервала его Юлька,– мне плевать, что вы там мутили с этим оружием, сколько толкнули на сторону. Этим пусть занимаются следователи! Мне важно знать, что было в этих конкретных ящиках? Кто делал последний заказ?

– Я…

– Товарищ полковник…– нахмурилась Лавоченко, сделав серьезное лицо.– Мы с вами не в бирюльки играем. Что было в ящиках?– она рявкнула так, что сама себя испугалась. Никогда не думала, что в столь худеньком тельце окажется столько командного голоса.

– В одних автоматы, в другой…

– Что? Говорите, быстро!

– В другой взрывчатка.

– Сколько?

– Много…

– Сколько?

– Не знаю!

– Кто делал заказ? Ну?– она тряхнула его, словно куклу, взяв за отвороты пиджака, даже не ожидая сама от себя такой совсем неженской прыти.

– Я не…

– Я вас посажу! Ну!

– Некий Иса…Местный авторитет чеченец. Мы…то есть покойный с ним часто работали.

– Для кого предназначалась взрывчатка? Говорите!

– Я не знаю, честно!– воскликнул, как маленький ребенок, полковник.

– Идите…– махнула рукой Юлька, устало присаживаясь на покосившуюся лавочку, притаившуюся в тени яблони, широко раскинувшей свои ветви до самой старенькой веранды. Выходило, что в истории с литерным завязаны не только украинские националисты, но и чеченцы, которых взяли исполнителями. Она достала телефон закрытой связи из сумки и набрала меня, торопясь и путая кнопки. Доложила о случившимся, предупредив о том, что скорее всего у террористов будет много при себе стрелкового оружия. Юлька сделала все что могла. Теперь дело оставалось за мной. Лавоченко бегло взглянула на часы. Оставалось светового дня еще прилично. Елена Константиновна должна быть дома, не ожидая ее визита. Почувствовав себя уверенно после разговора с замполитом местной части, Юлька была готова горы свернуть, не только расколоть свихнувшуюся от ревности жену капитана Лужина.

Поймать машину в маленьком городке, таком как Чуйка – это целая проблема! Бомбил, как таковых, тут нет, а все занимающиеся частным извозом чаще всего работают только по вызову от каких-то маленьких фирм, где может быть всего одна или две машины. После недолгих поисков в интернете Юлька нашла пятизначный телефон местного такси и вызвала машину, разглядев табличку с адресом дома в тени все той же яблони.

Пока ждала автомобиль, наблюдала за домом, где нашли убитого офицера. Следственные мероприятия понемногу сворачивались. Подъехал катафалк с хмурыми и неприветливыми работниками похоронной службы, погрузили труп, вокруг которого суетился заметно успокоившийся замполит. Видимо, именно на него были возложены организация похорон и улаживание прочих формальностей.

Следственный комитет на черной тонированной «Газели» уехал следом, беззвучно мерцая синими проблесковыми маячками. Оставались местные опера и «Скорая», которой должен был кто-то подписать акт осмотра.

– Вы такси заказывали?– перед сидящей на лавочке Юлей остановилась серебристая «приора» с московскими номерами.

Лавоченко кивнула, усаживаясь в машину, чтобы через тридцать минут оказаться возле дома Лужиных. Всю дорогу молчали, слушая негромкое радио, вещавшее про замечательный теплый вечер и великолепную летнею погоду, балующую жителей солнечными деньками. Юлька смотрела в окно, задумчиво прикусив губу, где-то на уровне подсознания переживая за Вишневского. Неужели, она влюбилась? Нет…Руслан ей намного ближе, роднее…И удобнее, что ли? Это определение, показавшееся ей грубым, больно резануло по сердцу. Удобнее…Будто это была софа или диван, а не человек, с которым они встречались уже почти два года! Удобнее…А Вишневский? Вишневский вспышка! Вспышка, которая исчезнет, едва она купит билеты в купейный вагон поезда Москва-Чуйка, чтобы навсегда перевернуть эту страницу своей жизни. Он тут же исчезнет. Как будто его и не было, останется лишь только удобный, такой милый и родной Руслан, только почему капитан не выходит у нее из головы? Почему все мысли последнее время сводятся лишь к нему?

– Приехали, барышня!– обернулся на нее таксист, притормозив у недавно отстроенного двухэтажного дома с черными затемненными окнами в пригороде Чуйки.

– Сколько?– недовольно поморщилась Юлька, с трудом возвращаясь из плена своих мыслей в реальность.

– Стольник или может просто дашь телефончик?– подмигнул из-за руль молодой парень в зеркало заднего вида.

Лавоченко ничего не ответила, не стала ставить водителя на место, махая своими удостоверениями. Она просто из дамской сумочки выложила свой табельный пистолет, уложив его на коленку, и лишь потом, выудила оттуда кошелек и стала искать нужную купюру. Парень на переднем сиденье примолк, став терпеливо ждать сдачи. Юлька с улыбкой наблюдала за тем, как изменилось выражение его лица, ставшее похожим на гипсовую посмертную маску.

– Спасибо,– улыбнулась она, запихивая оружие обратно.

Таксист кивнул, натянуто улыбнувшись. Он отчетливо определил, что оружие было боевое. И пусть! Юлька вышла на улицу, рассматривая высокие кованые ворота, украшенные затейливыми вензелями. Богато жил комендант Чуйки…Не бедствовал, решила она, шагнув к калитке в поисках звонка, который обнаружился чуть выше почтового ящика и оказался самым настоящим домофоном. Пропела незатейливая мелодия «подмосковных вечеров».

– Слушаю вас!– откликнулись по ту сторону забора. Интонации голоса мало напоминали убитую горем женщину, но Юлька сразу же узнала в них Лужину.

– Это из полиции,– ответила помощница, не став объяснять организацию, которую представляла,– по поводу гибели вашего мужа! Мы виделись с вами на кладбище. Меня зовут Юлия.

– Что-то новое появилось в деле?– спросила Елена Константиновна и в ее голосе промелькнуло нечто сродни ехидству, или Лавоченко это только показалось.

– Мы почти нашли преступника,– сообщила Юля,– только надо уточнить несколько деталей…

– У меня?– голос вдовы коменданта показался удивленным.

– Именно!

На том конце домофона замолчали. Лавоченко затопталась на месте, переступая с ноги на ногу. Она кожей чувствовала, что Лужина сейчас за ней внимательно наблюдает на экране и чувствовала себя неуютно.

– Войдите…– замок щелкнул, и дверь поехала в сторону, впуская мою помощницу в гости к убитом капитану.

Во дворе еще оставались следы большой стройки. Кое-где была сложены аккуратно строительные материалы, беседка стояла без крыши, а в уютной небольшой баньке, на крыльце громоздился утеплитель.

– Добрый вечер, Елена Константиновна,– поздоровалась Юлька, рассматривая хозяйку дома. Та вышла ее встречать по-домашнему, в черном шелковом халате, тапочках с помпонами и кружевном пеньюаре, соблазнительно выглядывающем из-под края халата. Слегка растрепана, будто со сна, но все так же пронзительно строга и собрана.

– Вы сказали, что нашли убийцу моего мужа?– переспросила она, пропуская Лавоченко в дом, который внутри был полностью закончен. Ремонт отдавал немного пошловатой роскошью из-за обилия позолоты и лепнины на потолке, а так все было прилично и дорого: новая мебель, бытовая техника, все по высшему разряду.– Проходите сюда…

Она опередила мою помощницу и распахнула ей с натянутой улыбкой дверь слева, которая вела в огромный зал, с невысоким журнальным столиком и огромным кожаным диваном возле него.

– Кофе?

– Нет, спасибо…– огляделась по сторонам Юлька. Даже в Москве не встретишь такого дорогого ремонта. Сколько же зарабатывал покойный комендант Чуйки, если отгрохал себе такой особнячок?

– Это все мои родители,– будто прочитав ее мысли, пояснила Лужина,– мой папа крупный бизнесмен, торгует лесом в Брянской области. Вот они с мамой и помогали нам, как могли…На Лешину зарплату сильно не разгуляешься! Да, что я вам объясняю, вы сами знаете, работаете в той же структуре.

– Это точно…– Юлька села аккуратно на диван, как школьница, сложив руки на колени и вытянув спинку.

– Так что с убийцей? Кто этот негодяй? Вы его уже арестовали?– засыпала градом вопросов ее Лужина, но где-то на уровне подсознания, после уже сделанных выводов, они показались Юльке лживыми и неестественными. Все казалось ей ужасно наигранным и неживым. Все эти истерики, слезы – всего лишь фальш, игра на публику умелой и ловкой актрисы.

– Убийцу мы не нашли,– посмотрела строго на Лужину Юлька,– тут я вам, увы, соврала. Нашли заказчика…А еще точнее заказчицу, надеюсь, она-то точно знает имя киллера.

– Ох, Лешка, Лешка…– покачала головой Лужина.– Я так и знала, что сгубят его бабы.

– Одна…Жена…– поправила ее Юлька, и та вздрогнула, выдав себя с потрохами.

– Что вы имеете в виду?– но быстро справилась с собой, справившись с первым потрясением.

– А то, что именно вы – Елена Константиновна являетесь заказчиком убийства вашего мужа капитана ГРУ Лужина Алексея Васильевича!– объявила Лавоченко, победно разглядывая вдову коменданта.– Именно вы, его жутко ревновали к каждому столбу, жутко пиля его, упрекая маленькой зарплатой. Именно вы в какой-то момент решили избавиться от него, придумали план, наняли киллера, чтобы избавиться от мужа. Тому есть много доказательств, пересказывать я их вам не буду…Я убеждена, что заказчика – вы! Сегодня я пришла выяснить, только лишь один вопрос…Зачем?

Лужина молчала, вперев взгляд Лавоченко куда-то в переносицу. Юлька даже позавидовала такому отличному самообладанию. Вдова лишь слегка побледнела, услышав такие серьезные обвинения в свой адрес, и только…

– Я не собираюсь вас тут арестовывать,– махнула импульсивно рукой моя помощница,– этим займется полиция. Мне просто интересно, зачем? Зачем надо было столько ревновать человека, превратив его жизнь в кошмар, чтобы потом заказать и убить? Пусть не своими руками, но все же…

Побледневшая Елена Константиновна встала и прошлась по комнате, даже не потрудившись запахнуть халат, обнаживший почти голое тело. Юлька не сводила с нее глаз, отметив краем глаз, что Лужина для своих лет выглядит довольно аппетитно.

– Зачем?– повторила ее вопрос Лужина, глядя куда-то в сторону. Ее плечи дрогнули, раздался надрывный, слегка истеричный всхлип.– Зачем он гулял со всеми этими молодыми блядями? Зачем мучил меня? Зачем я поперлась за ним в эту засратую Чуйку, когда мне светило прекрасное будущее в Москве? Зачем было это все? Зачем он сломал мне жизнь? Отнял у меня ту, которая должна была у меня быть?

Юлька молчала, боясь прервать эту исповедь, которая могла закончится чистосердечным признанием. Диктофон в сумочке, нарочно выложенной на стол писал звук, заполняя гигабайты электронной памяти.

– Мне было восемнадцать, когда мы познакомились. Он был офицер, красавец, любимец женщин. Против его обаяния я устоять не смогла. Через год мы поженились… К тому времени Лужин уже был в разводе, я была слишком молода, чтобы задумываться о том, почему его первый брак рухнул, как карточный домик, едва успев начаться. Родители были против, я разругалась со всеми своими близкими людьми, выбрав женское счастье, которое, увы, длилось совсем недолго…

Юлька решила ее не перебивать. Пусть выговорится, может случайно проговорится о том, что сама и заказала так горячо и беззаветно любимого мужа.

– В Брянске мы жили на съемной квартире. Денег, которых получал Алеша хватало лишь на то, чтобы оплачивать аренду и коммуналку. Я не работала, и нам помогал тайком отец, сердце которого все же растаяло. Он очень влиятельный человек в городе, имеет крупный бизнес, но даже он ничего не мог поделать, когда Лешу перевели из Брянска в это захолустье…Тут-то и начались все проблемы…Лужин начал пить, говорил, что повышение звание до капитана при таком переводе сравнимо понижению, а то и ссылке в Сибирь. Периодически ночами его не было дома, он говорил, что работает, но конечно же был со своими женщинами. Я не могла этого понять, вела себя глупо, следила, скандалила, но, как вы догадываетесь, это ни к чему не привело. Наша семья начала разваливаться на глазах. Чтобы хоть как-то нам помочь, мой отец начал строить этот дом, пригласил высококлассных строителей, дизайнера, но Лужину все было ни по чем. Он все так же кутил, перестал появляться дома, а я осталась одна…

Что было дальше Лавоченко уже примерно представляла, но все же ей хотелось дослушать исповедь женщины до конца. Как она стала к ней относится? Ей не стало ее жаль…Нет! Но хотя бы понять мотивы ее она уже могла.

– Прорабом на стройке был Матвей – крепкий молодой парень, который с самого начала оказывал мне знаки внимания. Именно с ним мы оставались наедине, планировали, скупали материалы, готовили сметы,– лицо Лужиной озарила счастливая улыбка,– именно он заставил меня изменить свое отношение к мужу…

– Лужина застрелил он?– уточнила Юлька тихим голосом.

– Я попросила его об этом…

– Зачем? Зачем, Елена Константиновна? Ведь можно же было бы просто развестись?

– Он должен был заплатить…– вдова коменданта станции повернулась к моей помощнице, уперев в нее тяжелый взгляд, в котором не было даже намека на раскаяние, только ненависть полыхала в них ярким огнем.– Заплатить за все! За мою молодость! За надежды! За мою жизнь…К тому же, этот дом мы строили, когда были в браке. Отец по документам не проходил нигде. Официально, эта вся роскошь появилась на Лешкину нищенскую зарплату. Он бы претендовал на половину.

Да уж…Задумалась Юлька. Большие деньги приносят большие проблемы, так же, как и большая любовь, которая, не находя выхода, становится большим злом, съедающим вокруг себя все. Именно жертвой перерожденной большой любви стал комендант станции Чуйка, а не как считали в главном управлении военной разведки погиб от рук коварных террористов. Любви и расчета…Любила ли его вообще эта женщина? Или просто, как в ситуации с домом, все продумала и считала военного неплохой партией?

– Зачем вы мне все это рассказали? Ведь теперь я буду просто обязана вызвать сюда полицию и посадить вас вместе с вашим Матвеем?– после долгой паузы, во время которой Лужина налила себе полный бокал вина, спросила Юлька.– Вы хоть понимаете, что убили человека?

– Понимаю,– кивнула вдова капитана.– только я теперь не смогу допустить, чтобы кто-то помешал мне моему счастью с Матвеем…

– Что?– приподнялась на диване помощница.– Что это значит?

Позади нее щелкнул взводимый курок охотничьего ружья. Она резко обернулась назад, глядя на парня, который целился ей в грудь с сосредоточенным лицом.

– А вот Матвей…– пораженно прошептала Юлька, в который раз обзывая себя мысленно глупой дурой, попавшейся опять в ловушку.– Елена Константиновна…Я вас прошу не делать этого! Вы понимаете, что будет, если вы сейчас застрелите сотрудника ГРУ? Или ты, Матвей, понимаешь, что вас будут искать и найдут? Найдут из-под земли! И никакие деньги папы из Брянска не спасут вас от наказания!

Юлька медленно сделала шаг в сторону, не сводя глаз с вороненного ствола ружья. Сердце бешено колотилось в груди. Она отчаянно искала выход.

– Кто знает о том, что вы тут?– с легкой грустной улыбкой уточнила Лужина.

– Все!– торопливо брякнула помощница, выдав себя с потрохами.

– А вот я, думаю, что никто…Вы молоды, девушка, азартны и ни с кем делиться славой не стали бы…– вдова капитана зашла за спину Юльке, даря ей шанс, даже не предполагая, что находится на одной с ней линией огня, и если этот Матвей действительно ее любит, то стрелять не станет, боясь, что попадет в хозяйку дома.– Так что, если мы вас здесь застрелим, а потом немного забетонируем, то никто не подумает на убитую горем вдову? Не так ли?

– Да пошла ты!– громко ругнулась Лавоченко, делая движение резко вниз и в бок, чтобы уйти с линии огня. Палец Матвея дернулся на крючке произвольно. Юлька была уверена, что стрелять парень не хотел. Гулко прозвучал выстрел. Тело Лужиной покачнулось. На черном пеньюаре в области груди стало появляться темное пятно. Она с трудом втянула в себя воздух, растерянно улыбаясь, еще не понимая, что ее только что убил собственный возлюбленный.

– Матв…– попыталась она что-то сказать, но рухнула на пол, опрокидывая журнальный столик с бокалом недопитого вина.

– Лена!– парень бросился к ней, забыв про Юльку. Его отчаянный крик разорвал тишину пустого дома, будто взрыв снаряда большой мощности. Он не видел ничего кроме Лужиной. Ее голова с разметавшимися по коленям Матвея светлыми волосами безжизненно смотрела на него мертвыми пустыми глазами, полными печали. – Лена…

Юлька аккуратно обошла их двоих и подняла ружье с пола. Так и есть…Заряжено оно было крупной дробью, не оставляющей шансов выжить при попадании в сердце. Ловко разрядив его, она отбросила оружие в сторону. Набрала номер Мишки Карташа – друга Вишневского, занимающегося убийством Лужина.

– Михаил Сергеевич, я нашла убийцу Лужина. Диктую адрес! Приезжайте с районными операми, тут, увы, еще и труп заказчицы…

Тихо она вышла из комнаты, плотно притворив за собой дверь. Почему-то она была уверена, что Матвей никуда не сбежит отсюда. Не дать им шанса побыть напоследок вдвоем, она не имела права. Видимо, это была действительно любовь. Именно та самая, о которой пишут в книжках, из-за которой начинают войны и гибнут целые государства, а Лужин в этой любви был лишь досадной помехой. Лавоченко вздохнула, прижавшись затылком к прохладной стене. Ей почему-то захотелось увидеть Вишневского, чтобы тот с его ехидной улыбочкой подначивал ее, успокаивал, ругал, да что угодно, лишь бы был рядом. А как же Руслан?…Тоскливо и грустно на душе…Мерзко, словно в чем-то грязном выкупалась. Тошно…

Где-то далеко по улице, на пределе слышимости ревели мигалки. Тошно…Слезы сами покатились из глаз, и она их старательно вытирала, чтобы не показаться слабой. Она не женщина, в первую очередь она старший прапорщик ГРУ, а они слабыми быть не могут. Противно…

20

18 км мост

Земля была теплой и приятно пахла какими-то ароматными травами. Я с наслаждением вдохнул этот пряный запах и обернулся на Ваньку Кобелева, лежащего рядом, с которым мы не один пуд соли съели за три года в учебно-тренировочном центре ГРУ под руководством Белянкина, тогда еще подполковника, потом был Кавказ, Грузия, поиски террористов, совершивших жуткий терракт на вокзале Волгограда, война в Осетии…Сколько они всего пережили вместе?

Сейчас старый сослуживец был рядом, внимательно осматривал в бинокль мост, который должны были заминировать бандиты, и подходы к нему. Чуть поодаль от них, весь увешанный маскировочными ленточками замер снайпер, разглядывающий дорогу к железнодорожной насыпи в прицел старой доброй СВД. Левее расположилось пять человек из группы Ивана. Их я не знал. Все молодые, собранные…Только набранные из учебно-военного центра. Кобелев говорил, что это их чуть ли не первая операция. Салажата…У них еще все впереди.

Этот факт меня волновал мало. Там, откуда они выпустились, если учат, то учат на совесть. Вот и я, если бы не знал расположение огневых точек, то вряд ли бы обнаружил засаду. Ни один листочек не колыхнется, ни одна веточка не дрогнет, словно мост действительно пуст…

– Волнуешься?– тихо спросил Ваня, переворачиваясь на бок и отложив бинокль в сторону.

– Не знаю,– пожал я плечами, так привычно обтянутых разгрузкой,– прошло много лет, когда я был на боевом выходе последний раз. Тело вроде все помнит, а вот голова…

– Они профи,– кивнул Кобелев куда-то в сторону,– сами упакуют террористов, как миленьких, нам и пострелять даже не придется…

– Я не о том…Раньше молод был, не думал, что могу погибнуть, а сейчас…Сейчас сердечко жмет, словно первый бой мой в жизни,– я пошарил на боку в поисках фляжки, жадно отхлебнул из нее холодной воды, предложив другу.

– Это, брат, и называется старость…Когда есть, что терять в своей жизни.

– Да, что мне толком терять?– хмыкнул я то ли с грустью, то ли с непонятным удовлетворением.– Семьи нет, детей нет…Старушка мать дома всплакнет, если погибну, а так…

– А, что с семьей?– поинтересовался Кобелев, перевернувшись ко мне лицом, внимательно вглядываясь в него, словно искал ответ в моих сосредоточенных чертах лица.

– Не вышло…– отмахнулся я, пряча старательно взгляд. Перед моим мысленным взором промелькнула Юлька – моя сумасбродная помощница. Вот, если бы с ней…– Глянь-ка!– окликнул я товарища, переворачиваясь на живот одним, еле заметным движением.