Я – твоя собственность

Юная дева формально девственна, хотя и развращена… Никто не стал бы обманывать темного в главном. Такой обман стоил бы девушке жизни.

Продолжая удерживать девушку за бедра, он резко подался вперед. Раздался утробный крик, и в воздух взметнулся горьковато-пряный аромат ужаса и боли.

Лаорр тут же поглотил мощный выброс энергии и, помедлив пару секунд, продолжил жестко вбиваться во влажную глубину. Девчонка извивалась под ним, издавая протяжные стоны, с каждым движением выплескивая наружу коктейль из новых эмоций.

Но и этого ему было мало. Он мял округлые бока девушки, погружаясь в горячую плоть до самого основания, замирал на несколько мгновений, ощущая, как судорожно сжимаются вокруг члена мышцы, а затем медленно выскальзывал наружу, чтобы повторить все снова.

Он не думал о последствиях и уже не пытался сдерживаться. Сейчас ему было все равно, что станет с девчонкой. Все, что его волновало – это утолить мучительно-неестественный голод, который с каждой новой порцией эмоций только усиливался.

Стон девушки приобрел другой оттенок. Боль, наконец, оставила ее тело, а вместо нее пришло наслаждение. Податливые бедра стали двигаться ритмичней, насаживаясь на твердый член все глубже и яростней. Сладковато-приторные ароматы вожделения и похоти опьяняли.

Он впитывал стоны восторга и страсти, поглощая все до последней капли, но не чувствовал облегчения. Вцепившись одной рукой в густую рыжую копну, он рывком задрал голову девчонки. Та хрипло застонала и похотливо облизнула губы. Быстро же эта кукла пришла в себя.

Вкус эмоций становился все приторней, голод не уходил. Лаорр склонился к спине девушки и, продолжая двигаться, обхватил ее горло обеими руками. Как же хотелось сжать пальцы. Задыхаясь во время соития, человек выплескивает самые изысканные эмоции – те, которые могут утолить голод любого гурмана. Такое блюдо было ему вполне по карману. Чуть больше денег семье, которая не дождется девицу домой…

Черт возьми, он не станет этого делать.

Лаорр перехватил девчонку поперек талии и крепко прижал к себе горячее тело. Вдыхая феерическую смесь разнообразных эмоций, он продолжал вбиваться в податливую плоть, грубо мял упругие груди. Рыжая стонала и всхлипывала, мотала головой, яростно насаживаясь на член. Удар за ударом, быстрее, быстрее… Пока, наконец, не достиг самого пика. Из груди вырвалось протяжное рычание, и тело сотряс мощный оргазм. Лаорр чувствовал, как густая вязкая жидкость пульсирующими толчками выплескивается наружу, пальцы судорожно впились в раскрасневшиеся бока девчонки.

Финал. Облегчение.

Но вместо обычного чувства сытости внутри образовалась странная щемящая пустота, а вслед за ней вернулся голод.

Нет! Что, черт возьми, с ним творится? Так не должно быть…

Лаорр посмотрел на девушку. Она тяжело дышала и пожирала его затуманенным страстью взглядом. Ничего личного. Просто магия темных. Люди не в состоянии ей противиться.

А что если… Если взять ее снова.

А если и этого будет мало, то еще и еще… и еще. До тех пор, пока она не останется лежать на смятых простынях неподвижной и бездыханной.

Проклятье!

С тихим рычанием Лаорр оттолкнул от себя девушку. Та, словно сломанная кукла, рухнула на диван.

– Убирайся, – просипел он едва слышно, а затем заорал: – Пошла вон!

Девчонка подняла полный ужаса взгляд, окутав его напоследок густым облаком страха, и обхватив дрожащие плечи руками, выскользнула за дверь.

Лаорр направился в ванную. Наполнил лохань холодной водой. В его замке можно было позволить себе и горячую, но сейчас это было ни к чему. Тело и без того горело. Он опустился в ледяную воду и попытался успокоиться.

Что с ним происходит?

Во-первых, он использовал и испортил игрушку, которая могла бы развлекать его и кормить еще несколько дней… А новую вряд ли подыщут быстро.

Во-вторых, он не насытился, скорее наоборот. Его голод разгорался со все большей силой. Но главное – и у него внутри все сжималось от этой мысли – он только что был готов убить девицу, лишь бы получить чуть больше энергии.

Ладно, не убил. Смог остановиться. И все же – что с ним происходит? Он не знал. А вот кто в этом виновен – знал очень хорошо.

Лаорр вылез из ванны, наскоро обтерся, набросил шелковый халат и быстрым шагом направился через весь замок – туда, где сейчас находилась причина всех этих внезапных и неприятных перемен.

Глава 9. Мирая

Еда была очень вкусной. Именно еда, потому что я понятия не имела, как называются и из чего приготовлены те роскошные блюда, которыми я наслаждалась. Оставшись одна, без пристального изучающего взгляда невозможно синих глаз, я расслабилась и смогла воздать должное мастерству местного повара в полном объеме.

Нет, это, конечно, не значит, что я в одиночку умудрилась съесть то, что было наготовлено, кажется, на двадцать человек, но по ложечке каждого блюда я точно попробовала.

Прошло достаточно много времени, прежде чем я насытилась и с трудом встала из-за стола. Думаю, опасения служанки были совершенно напрасны. Если все время так питаться, то очень скоро от того, что она называет худобой, и следа не останется. Я побрела к выходу из зала, на ходу пытаясь сообразить, как добраться до своей комнаты. Никто меня не удерживал… Значит можно? Темный велел поесть. И только. Распоряжения ждать его здесь не было.

И только я ступила в коридор, тут же нос к носу столкнулась со служанкой, которая, как выяснилось, так и ждала меня у двери.

– Пойдемте, отведу вас в ваши покои, – со вздохом сказала она и окинула меня таким взглядом, как будто дела мои очень плохи.

Я хотела спросить, в чем дело, но она пошагала вперед, и мне пришлось следовать за нею. Да и вести беседы в коридорах замка что-то не хотелось. Вести беседы вообще нигде не хотелось. Но, только дверь моей комнаты затворилась за нами, женщина заговорила сама:

– Убежал, значит? – она покачала головой. – Даже обедать не стал! Видать, ты ему совсем не понравилась… Ну моей вины тут нет, я сделала все что смогла.

Я вспыхнула. Казалось бы, ну какое мне дело до того, понравилась я ему или нет. Нет? Так даже лучше… Но почему-то было неприятно это слышать.

– Может быть, просто спешил куда-то… – зачем-то начала оправдываться я.

В конце концов, откуда она может знать, почему он убежал?

– Еще как спешил, – усмехнулась женщина и прошла через всю комнату к кровати. – Не успел уйти, тут же повелел девицу доставить.

– Девицу?

– А то как же! – ответила она, взбивая подушку. – Красивая, фигуристая!

Это было новостью для меня. Впрочем, для меня все было новостью.

– Значит, тут есть еще девушки? Ну… которые… – Я не закончила, но она меня и так поняла.

– Девиц хватает. Каждую неделю меняются… – женщина оставила в покое одну подушку и принялась за вторую. – Только те вроде как вольнонаемные. Доставили, он развлекся, получил свое – да и домой! – стукнув последний раз в мягкий подушкин бок, она обхватила ее обеими руками, прижав к животу, и посмотрела на меня с жалостью. – Таких, как ты, еще не было.

– Что значит – таких, как я? – переспросила я с испугом.

– По древнему соглашению которые. Ты-то уйти никуда не сможешь. И соглашение это уже никак не отменить. После того, как он свое получит, может, на кухню отправят, – она окинула меня оценивающим взглядом и вздохнула: – Да уж больно ты слабая, помрешь еще там, котлы тягаючи…

Женщина махнула рукой и отвернулась, пристраивая подушку в изголовье кровати. А у меня от этих ее слов: «он свое получит», мурашки побежали по коже. Что она имеет в виду? Какое такое «свое»? Надо было расспросить об этом, но я почему-то сказала совсем другое, глупое, неуместное:

– Видимо, из вольнонаемных девиц тоже никто особо не нравится, раз ни одну из них больше недели не держит!

Женщина удивленно выпрямилась:

– Ты придуриваешься или и правда не знаешь?

Я пожала плечами. Откуда мне знать особенности личной жизни темного?

– Чего не знаю?

Та покачала головой.

– Темный с человеческой женщиной один раз только может быть. Пока она еще девица, вроде как защита у нее от его темных чар. А вот если уже после на какую позарится, да оприходует – тут же и выпьет ее до дна, до самой смертушки.

Я похолодела. Вот значит как…

– Наш-то еще ничего, – задумчиво пробормотала женщина, ловкими движениями расправляя одеяло. – От него все живыми уходят. А слыхала иным темным до того и дела никакого нет. Пользуют бедняжек, пока те живы…

Я опустилась на диван. То, что она говорила, не могло быть правдой. В нашем мире! Где есть суды… Законы… Где убийство карается как самый страшный проступок. Хотя… Я ведь знала, что темные способны на все, что им многое сходит с рук. Сама слушала страшные истории о них. И все-таки хотелось верить, что сказители привирают…

Оказалось – нет. Даже недоговаривали.

– Да и с господином Лаорром девы тоже никогда не знают: то ли после всего с хорошим приданым под венец пойдут, то ли в землю лягут, – равнодушно, как о чем-то привычном, сказала женщина и, закончив расстилать постель, выпрямилась, потирая спину. – Риск всегда остается…

– А почему же девушки соглашаются на это?

Она усмехнулась:

– А ты почему пошла?

– У меня обстоятельства, – хмуро ответила я.

Рассказывать ей о сестре я не хотела. Да и зачем? Что-то мне подсказывало, что слухи о причине моего появления в замке сюда уже долетели.

– Вот и у других обстоятельства, – женщина подошла ко мне и, скрутив мои волосы в узел на затылке, закрепила их там большой шпилькой. – Значит так. Сейчас платье снимем – ступай в ванну. Чтоб была свежа как майская роза. И благовониями умастишься. Кружевную сорочку я тебе приготовлю на постели, а ежели еще понадобится, то возьмешь сама вот тут…

Она шагнула к шкафу и распахнула дверцу. Я ахнула. В прошлой жизни вся наша с сестрой одежда заняла бы максимум одну полочку такого шкафа, а здесь… Сверху донизу прозрачной радугой сияло тончайшее кружево, нежная шелковая вышивка и еще нечто воздушное, невиданное, чему и названия не подберешь. Это же сколько мастериц пальцы себе кололи, чтобы такую красоту создать?

А тем временем служанка уже расстегивала бесконечный ряд пуговок у меня на спине.

– Выйдешь из ванной, волосы расчеши. Да не наспех, а как следует, – поучала она, – Расчесывай медленно, сверху донизу, пока не заблестят. Да не рви и не дергай. Запомни: волосы всегда должны быть ухоженными. Тело – чистым и ароматным. Лицо – свежим да приветливым. Одну и ту же рубашку дважды не надевать!

– Это еще почему? – спросила я.

– Потому! – отрезали из-за спины. – Ты в любой момент должна быть готова к встрече с господином. Он не спрашивает, когда прийти, а ты всегда должна быть хороша собой.

– Сегодня-то точно не придет, – сказала я, – раз уж другая девица у него…

Почему-то голос мой прозвучал очень грустно, хотя, казалось бы, я должна была радоваться. Может быть, дело в том, что эта, безусловно, доброжелательная женщина в своей простоте уже много раз повторила, что я недостаточно хороша?

– Тебе же и лучше, – судя по всему, служанка была со мной согласна. – Ты устала, тебе выспаться надо. Глядишь, поспишь – и хоть немного похорошеешь!

Ох! Опять!

Она помогла мне выпутаться из платья, еще раз показала, где, как и чем пользоваться в ванной, и ушла к огромному моему облегчению.

Я наскоро сполоснулась, стараясь расходовать воду экономно.

Вряд ли я когда-нибудь смогу привыкнуть к этой дворцовой расточительности. У нас с соседями по-другому заведено было. Когда кто-то топил баню, со всей округи к нему мыться шли. Кто попал первым, тому тепло. А для последних уже и воды мало, и замерзнуть можно, если не будешь поторапливаться.

Да и когда пахнешь после такой бани далеко не розами, а дымком и травами. Приятно!

Перенюхав кучу скляночек, я выбрала ту, что пахла травами. Горьковатый запах, хороший. И все-таки совсем не тот, что дома.

Чистая постель, белоснежное белье, сорочка, расшитая шелком и кружевами… Я улеглась, накрылась одеялом, уверенная, что после всех тягот и волнений сегодняшнего дня сразу же усну. Но сон не шел.

Перед внутренним взором стоял тот самый ненавистный образ: бездонный омут пугающих синих глаз, которые прожигали насквозь, играющие желваки на красивом, словно высеченном из белого мрамора лице, сжатые в тонкую линию губы.

От этого образа по телу разлилась сладостная истома.

Я обхватила руками дрожащие плечи и жалобно всхлипнула. То, что случилось там, в зале – ненормально. Я не должна была испытывать наслаждение. Страх, ненависть, отвращение – все, что угодно, но только не наслаждение.

Волнующие воспоминания обрушились на меня лавиной. Я почти физически ощущала, как сильные руки снова и снова ласкают мои соски, заставляя тело замирать от восторга, как нежная ладонь темного прокладывает дорожку от моего пупка к самому сокровенному месту. Бессовестные ласки, которые заставляли меня сгорать от стыда и удовольствия…

О, боги…

Если тогда темный был рядом и мое вожделение было вызвано его магией… То что происходит сейчас?

Почему с моих губ рвется мучительный стон, почему горят щеки, словно в лихорадке? Я сдвинула бедра, пытаясь погасить разгорающееся пламя…

А затем коснулась себя рукой – так, как касался меня он. Провела пальцами по щеке, по шее и спустилась к груди, скользнув дрожащими пальцами под тонкое кружево рубашки. Это было приятно. Так приятно, что хотелось продолжать.

В эту минуту дверь широко распахнулась, бухнув о стену, я испуганно дернулась.

На пороге стоял он. Мой мучитель. И сейчас он был по-настоящему страшен, а глаза его метали молнии.

Глава 10. Мирая

Все мое существо пронзило страхом. Вряд ли темный смог бы уловить то странное чувство запретной неги, что терзало меня перед его приходом. Слишком уж велик был ужас, который я испытывала сейчас. Надеюсь, что достаточно велик…

Темный стоял на пороге. Широкие плечи обнимала тонкая ткань, прилегая так плотно, словно он надел эту странную шелковую одежду, больше похожую на женское платье, чем на мужской наряд, на мокрое тело. В пользу того говорили и влажные волосы, и капельки воды на шее.

Зачем он явился? Отчего так взбешен? Служанка сказала, что он был с девушкой… Страшная догадка появилась из ниоткуда – а жива ли эта девушка? Возможно и нет… С чего бы иначе ему быть здесь…

Все эти мысли проскочили в одно мгновение, повергнув меня в отчаянье. Я сжалась, пытаясь повыше натянуть на себя одеяло.

А в следующее мгновение темный оказался рядом с кроватью. Я почти физически чувствовала волну гнева, что исходила от него. В неистовой ярости он сорвал с меня одеяло и отшвырнул его в сторону. Теперь меня закрывала лишь сорочка… Но и этого ему было много! Секунда – и тонкая ткань с хрустом расползлась в стороны.

Я инстинктивно попыталась прикрыть свою наготу руками. Глупо. Конечно же глупо. Разве могу я спрятать то, что по праву принадлежит ему, чем он может воспользоваться в любое время дня и ночи? И ведь я сама дала на это согласие…

Но я не могла ничего с собой поделать. Не могла расцепить скрещенные на груди руки…

Зато темный смог – вцепился в мои запястья, сведя руки у изголовья кровати, и мне лишь оставалось стыдливо опустить глаза. От одного только его взгляда, жадно ощупывающего мое распластанное обнаженное тело, меня накрыла новая горячая волна того самого жаркого и стыдного чувства, а вместе с нею пришел ужас.

Боги, да что со мной происходит?

Мое тело сходило с ума в его присутствии. Жгучая ненависть сливалась с неприкрытым безудержным желанием, рождая чудовищные эмоции. То, что я испытывала в этот момент, пугало до дрожи. Все мои помыслы устремились к темному.

Он явно чувствовал все. Вдыхал глубоко, глядя затуманенным взором мне в глаза. А затем наклонился, приблизив свое лицо к моему и обжег губы поцелуем – коротким, болезненным.

На несколько секунд я забыла, как дышать…

А когда восстановила дыхание, обнаружила, что темный внезапно расслабился. Он больше не метал молнии… Не пылал гневом. Дыхание его стало ровным и глубоким. Так выглядел бы человек после сытного обеда. Мне даже показалось, что на суровое лицо легла тень улыбки.

Он отпустил мои руки, но я уже не пыталась прикрыться. К чему это?

– Мы так и не поговорили, Мирая, – заговорил со мной темный. Его рука в это время мягко скользила по моей шее, заставляя меня дышать прерывисто. – Я не хотел портить вам аппетит. Но, полагаю, нам следует познакомиться поближе.

Рука скользнула ниже и остановилась у груди, заставляя мое дыхание учащаться. Тело словно искрило там, где он меня касался.

– Как вам понравились ваши покои? Все ли есть, что нужно? – спросил темный светским тоном. Словно его рука жила своей отдельной жизнью и он понятия не имел, что она творит.

– Все хорошо, – выговорила я, стараясь выровнять дыхание. Голос звучал предательски хрипло.

Горячая ладонь накрыла вздымавшуюся от волнения грудь, и пальцы легонько сжали сосок. С моих дрожащих губ едва не сорвался стон, но я сумела сдержаться…

– Достаточно ли учтива с вами Сандра? – спросил он, продолжая играть с моим набухшим соском.

Сандра? Видимо, та самая служанка, что встретила меня здесь… О, я бы многое могла сказать о ее учтивости!

Ответить я не смогла: его рука скользнула от груди к пупку, вызвав при этом новую волну странного чувства и новый прерывистый вдох. Пожалуй, достаточно будет кивка.

Уголки плотно сжатых губ темного дрогнули. Кажется, то, что происходит, доставляет ему удовольствие! То, что я не могу противиться его магии… Я покрепче стиснула зубы, чтобы не показать, как реагирует на него мое тело.

– Вам понравился обед? – он продолжал задавать вопросы.

Вторая рука накрыла грудь, слегка сминая ее и лаская сосок подушечками пальцев. Я закусила губу, чтобы не закричать от наслаждения и снова кивнула.

Он сжал сильнее.

Это уже было выше моих сил. Я беспомощно застонала, выгибаясь навстречу его рукам и отчаянно желая провалиться сквозь землю.

– Вы уверены?

– Да-а, – сорвалось с моих губ в ответ то ли на его вопрос, то ли на ласки.

Он удовлетворенно кивнул и медленно провел ладонью по моему животу. Жгучее томление растеклось по телу, грозя унести мое сознание куда-то далеко-далеко от этого места. Я с ужасом ощущала, как отзывается мое тело на каждое его прикосновение, на каждый вздох, срывающийся с его губ. Это какое-то безумие. Этого не должно происходить, но оно происходит…

И вдруг меня озарило. Решение было простым и единственно верным. Сандра – не слишком тактичная служанка – сама того не желая подсказала мне его сегодня. Темный может играть со мной как кошка с мышью… Может заставлять меня отзываться на его ласки. Стонать и кричать от наслаждения. Но не так уж и долго.

Как только он возьмет меня по-настоящему – игра закончится. И тогда он либо отправит меня работать – пусть даже на самую тяжелую работу, не важно. Я привычная. Или, не удовлетворившись одним разом, возьмет меня снова. И убьет этим.

Каждый из вариантов куда лучше этой унизительной участи: млеть и стонать в руках нелюдя.

– Если вам что-то понадобится… Если вы чего-то захотите… – он сделал акцент на последнем слове и замолчал. Рука его тоже остановилась, не доходя до того места, где все уже пульсировало и жаждало его отвратительных, бесстыдных, но таких сладких прикосновений, – вам следует дать мне об этом знать.

Его синие глаза горели сладострастным огнем. А ласкающая мое тело рука вдруг изменила направление и двинулась вверх, заставив меня разочарованно выдохнуть. Разочарованно?! Вот именно!

Нет, так не может продолжаться… Я должна вернуть себя – себе. Или умереть.

– Я поняла… – прерывисто выдохнула я.

И сделала то, чего никогда не сделала бы в другой ситуации. Провела рукой по гладкой ткани его странной одежды, легко отодвинула ее в сторону, обнажив мощное плечо.

Теперь уже он замер, ожидая, что будет. О, вам понравится, мой господин, мой хозяин! Я осторожно скользнула рукой по жаркому телу, удивляясь про себя приятной упругости его мышц. Выше, еще выше. Касаюсь шеи. Ловлю его нечаянный вздох – почти незаметный, короткий, страстный.

Пусть это случится прямо сейчас!

Я обняла его за шею и с силой потянула на себя. И тут же почувствовала приятную тяжесть мужского тела и обжигающее касание губ губами.

Глава 11. Мирая

Я с готовностью ответила на поцелуй. Внутри с новой силой вспыхнуло пламя, а разгоряченная кожа тут же покрылось испариной. Пальцы вплелись во влажные волосы темного – густые и непослушные. Я вдохнула их пряный с горчинкой аромат, ощутила едва уловимый привкус мелиссы во рту, и легонько втянула в себя его губу.

Сладостное томление в теле заставляло мои бедра сжиматься. От тяжести тела, вдавившего меня в кровать, было трудно дышать, но это лишь сильней распаляло мою ненавистную жажду. Впрочем, сейчас это было даже кстати. Чем яростней будет страсть, тем скорее все закончится.

Служанка была неправа. Пусть этот темный и привык к девушкам другого склада, но сейчас он дрожит от предвкушения в моих объятьях. И эта мысль почему-то заставляет мое сердце сладостно замирать.

Мой!

Я стянула с него странные одеяния, и его горячее рельефное тело обожгло мое собственное. Я чувствовала, как кровь все сильнее стучит в венах. Темный разорвал наш жаркий поцелуй, приподнялся на локтях и пристально вгляделся мне в глаза. Неужели о чем-то догадался?

Не стоит этого допускать!

Я поспешно обвила его бедра ногами, прижимая к горячей промежности, разомкнула губы и, приподняв с подушек голову, легонько прикусила его губу.

Темный глухо зарычал. Нравится, мой господин? То ли еще будет!

Я потянулась к его губам и накрыла их самым страстным поцелуем, на который была способна. Боги, как я желала его! К моему глубокому облегчению, на этот раз желание совпадало с личными целями. Касаясь влажной промежностью низа его живота, я ощущала исходящий от его тела жар. Легонько поерзала.

Ну же! Я практически была уверена, что темный вот-вот сорвется, силой лишит меня девственности. Но он продолжал оглаживать мое тело, повторяя изгибы бедер, скользил теплыми ладонями по груди и ни на миг не отрывался от моего рта.

Что же он медлит? Еще сильнее сжать бедра, со стоном выгнуться ему навстречу, потереться промежностью о его восставший орган – и задохнуться от нахлынувшего жара. Я чувствовала, как дрожит от возбуждения его тело, как пульсирует в висках кровь.

Я оторвалась от его губ, провела губами по щеке, прикусила мочку уха и выдохнула:

– Ну же…

Темный замер. Схватил меня за плечи, вдавил в кровать… Сейчас это случится. Я замерла в ожидании, предвкушении, томлении… Но вместо того, чтобы овладеть мной, он внезапно отстранился. В потемневших глазах отражалось изумление.

Я инстинктивно потянулась к нему. Мне хотелось касаться его, прижиматься… Я хотела его рук на своем теле и его языка у себя во рту. И пусть все это было частью моего коварного плана, я не могла перестать этого хотеть.

А потом вдруг свет стал меркнуть, а его лицо – тонуть во тьме.

Глава 12. Лаорр

Она уснула быстро, как и положено человеку, если приказ отдает темный. Лаорр с облегчением вздохнул, когда она задышала ровно и спокойно. Уже что-то. Кажется, когда речь идет об этой девушке, ни в чем нельзя быть уверенным.

А Лаорр еще долго сидел рядом, с недоумением глядя на стройную фигуру, на темные волосы, разметавшиеся по подушке.

Когда он ворвался в ее комнату, он был голоден, чудовищно голоден, а уже через несколько мгновений ощутил такой прилив энергии, что стало страшно: куда ее всю девать. А потом, пока он играл в свои игры – с вопросами и ласками вперемежку, она едва не повторила свой утренний фокус. Она снова взяла его под контроль.

Лаорр провел ладонью по нежному изгибу шеи, скользнул по животу, наслаждаясь мягкостью бархатистой кожи. Несмотря на сытость, которую он ощущал, желание касаться бледного, словно у фарфоровой куклы, тела не покидало его. Довольно!

Он поискал глазами, нашел одеяло, которое отшвырнул, явившись в комнату. Бережно накрыл ее. Еще раз окинул взглядом, немного подумал и улегся рядом.

Наверное, следовало идти к себе в покои и уже там с холодной головой обдумать все, что случилось, и попытаться найти решение. Но уходить не хотелось. Хотелось оставаться здесь и размышлять обо всем не где-то там, а рядом с нею, задумчиво перебирая темные пряди ее волос.

Ладонь скользнула под одеяло и очертила изгиб бедра. Спустилась ниже, оглаживая голень, ощущая изящную тонкость лодыжек.

Откуда в нем взялось столько нежности? Почему что-то внутри сжимается от каждого прикосновения к этой девушке? Почему она имеет над ним такую власть?