Синергия. Стихи

Синергия

Стихи

Наталья Тимофеева

© Наталья Тимофеева, 2020

ISBN 978-5-0050-5441-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мои колокола

Серебряная медь звучанья —Поют мои колокола.Великий подвиг обнищаньяС азартом битого стекла.Бездомен голос их упрямый,Надменна солнечная медь.И театральней пошлой драмыИх языки должны звенеть,Но чист удар волшебной ноты,Беспечен голос серебра.Он полнит горные долготыОгнём осеннего костра.И сердца колокол, дичаяИ растворяясь в тишине,Меня свободой величаетИ бьётся бережно во мне.

«Он – просто сон, виденье, морок…»

Он – просто сон, виденье, морок,А как взволнован разум мой!Пусть пройден путь, но так же дорогОн, как ведущая домойТропа от леса до калитки,Когда редеет солнца свет,И те чудесные напитки,Что помню с детства много лет.Земля красна от земляники,Гудят набатом комары,Лучей застенчивые блики,И щёки нежные мокры,А сверху дождь грибной – на темяБросает капли, словно блажь,И, необъятно, реет время,Как чуткий воин, верный страж.Проснулась с привкусом утраты,Растаял в небе сон-летун…Ах, я сама была когда-тоЛегка в свои семнадцать лун.

«Когда поруганы святыни…»

Когда поруганы святыниКровавым чадом октября,Когда венчается гордынеЛоб самозваного царя,Какого вы хотите мираВ давнишней пагубной вражде?В улыбке гнусного сатираВы отразились, как в воде.Народ тогда достоин славы,Когда дерзаний не унять.Посредь растоптанной ДержавыЦарём себя назначил тать.Молчите, данники былого,Не вы добыли эту честь —Быть звуками родного слова!Так пусть вершат над вами местьПустопорожний век угарный,Чьи страшны подлые черты,И блеск медяшек самоварный —За ваши глупые мечты!

«Столица северная, ты ли…»

Столица северная, ты лиВесь этот пестовала смрадНа дне Невы, в придонном иле,Где шевелится мелкий гад!И все твои ушли потугиНа власть жратвы и кошелька.Ты и теперь живёшь в испугеОт вил простого мужика?Но грянет гром в твоих колодцах,Откуда небо с кулачок,Где молодь по обкурке прётся,Попавшись веку на крючок.На дыбе пошлости и гнуса,В кольце презренья и блокад,Надеюсь, ты не станешь трусом,Когда-то храбрый Ленинград?Мне жаль твоих красот разящих,Твоих обобранных гробницИ львов, на набережных спящих,Перед подонком павших ниц.

«Мне кажется, сердце не бьётся…»

Мне кажется, сердце не бьётся,И лимфа застыла, как лёд.Вселенная – днище колодца,Куда ветер душу несёт.И горлицей плачет и свищетОт горькой своей нищетыДуша над родным пепелищем,Где ей померещился ты.Откликнись, опомнись, былое,Привидевшись в старом саду,Ещё не спалённом бедою,Ещё не почуяв беду!Там вишни дремучие торсыТопорщили, в небо стремясь,И ели зелёные ворсыПод белую прятали бязь.И, саваном снежным одета,Брела вдоль дороги изба,И я не слыхала, что где-тоМеня поджидает судьба.

«Вновь сентябрь метёт с прохладцей…»

Вновь сентябрь метёт с прохладцейЖёлтым жухлым помелом.Мне ли сумрака бояться,Мне ли плакать о былом!Ветра резкие порывыТанцу буйному сродни…У бездонного обрываЯ свои окончу дни.Я смотрела в бездну ада,Не кляня и не браня,И теперь с вниманьем гадаБездна смотрит на меня.

«Туман в долине безвоздушно-тонок…»

Туман в долине безвоздушно-тонок.Плывёт селенье в мятном молоке.И горлица рыдает, как ребёнок,И гаснут звёзды талые в реке.От месяца остался призрак бледный,А с колокольни канул первый звукИ растворился в нежности рассветной,Как окончанье всех сердечных мук.Фарфорово над миром твердь синела,Кадильно убывали облака,«Аминь, аминь» – во храме дева пела,Огонь свечей подрагивал слегка…Не эту ли гармонию земнуюИскала я, заблудшая во тьме?Я лишь Тебя, Спаситель мой, взыскую,И каждый новый день – наградой мне.

«И проклятье, и спасенье …»

И проклятье, и спасенье —Память утлая моя.Я забыла невезеньеИ далёкие края.Я простила всех без злости,Пожелала всем добраИ готовлюсь к Богу в гостиБез тряпья и серебра.Я давно не знаю страхаПотерять земной приют.Сшила белую рубаху,Ту, что саваном зовут.Не забочусь о продленьеСуетливых праздных дней,Только знаю, воскресеньеУ последних ждёт дверей.

«Я больше не пью отраву…»

Я больше не пью отравуСомнений, земных обид,Я здесь не обрящу славу,Что словно кимвал звенит.Я здесь не ищу ответаНа самый простой вопрос,Зачем моя песня петаС весны до седых волос.Долгов не копила втунеИ денег не берегла.Лишь ветер осенний дунет,Лишь жизнь догорит дотла,И лягут снега глухиеНа куполы и кресты,Как прилетят вестовыеС незыблемой высоты…

«Берёт меня память за горло…»

Берёт меня память за горло,Кроит на особенный лад.Пока все приметы не стёрлоЩекою, подпершей приклад.Забывчивым проще живётся,У них, что ни день, то гульба(И что только дурням неймётся!), —Не их ведь трепала судьба,Не их плачут дети-сироты,Не их сыновей на погостВлекут, и убийственны нотыМотива, что трубен и прост.Они – миротворцы от Бога,Мерзавцам не плюнут в глаза.У них с вегетатикой строго,В порядке у них тормоза,По полочкам речи и путчи,Черёд на борьбу и ходьбу,Страна их всех краше и лучше,Хоть честь её – в том же гробу.

«Как ревматическая боль…»

Как ревматическая боль,Тоска навязчива и слепа,И вся вселенная нелепа,И абсолютен только ноль.И я не знаю, как мне бытьВ моей хрустальной оболочке,Коль нет ни блата, ни отсрочкиИ трудно прошлое забыть.

«Синергия веры и души…»

Синергия веры и души,Синергия звука и пространства, —Векторы любви и постоянства,Есть они, и вечность не страшит.И, когда звонят колоколаНад пустыней плоти человечьей,Нищим духом в ней укрыться нечемБез любви и Божьего тепла.Непричастны радости они,Движимые мелкими страстями,И свечей душистыми огнямиВечность их с собою не роднит.

«И в чёрном бреде забытья…»

И в чёрном бреде забытьяГорит огонь страстей забытых,Сознаньем наглухо укрытых,Как камнем мёртвая змея.И, просыпаясь поутруОсой в паучьей паутинеНа полюбившейся чужбине,Я думаю, когда умру,Найду ль за гранью тот покой,Который и во сне не снится,Иль будут думы-огневицыТам бередить рассудок мой?Когда отвечу за грехи,За юность, полную безумства,За зрелость в круге вольнодумства,За неуклюжие стихи,Придёт ли полное прощенье,Освободит ли разум мойГосподь, иль вечное смущеньеНазначит грешнице земной?

«Плывёт осенний окоём…»

Плывёт осенний окоёмВ неяркой мгле аквамарина,Моя приветная чужбина,Мой, окружённый садом, дом!О, виноградная лоза,Отдавшая свой хмель заветныйВ долине мира предрассветнойБутыли чистой, как слеза!И розы, кланяясь ветрам,Кричат пронзительно кармином,Поленья-рыбы у каминаЖдут алой алчности костра.Прощай, сентябрьское теплоС плодами дерева познаний,С последней нежностью признанийИ всем, что в Лету утекло!

«Меды качают. Патокой небесной…»

Меды качают. Патокой небеснойСтруится с гор тяжёлый аромат.В пчелином улье жизни стало тесно,И каждый перед Богом виноват.И той вины обыденней, тяжелеИ гуще мёда медленная лень,Накопленная в каждом зримом теле,В незримое вторгаясь, что ни день.Нераздвоимы та юдоль и эта,Что здесь посеешь, то пожнёшь потом…Меды качают. В патоке рассветаВсё глубже увязает старый дом.

«Как безутешная вдова…»

Как безутешная вдова,Надвинутое плачет небо.Смертельна ветра тетива,Натянутая зло и слепо.Срывая мёртвую листву,Поток безумный мчит по кругуИ держит небо на плавуТо ли со зла, то ли с испугу.

«Вновь россыпью зеркал и глянцем дождевым…»

Вновь россыпью зеркал и глянцем дождевымСверкает осень в огневой купели.И виноградный лист лежит на аппарели,Безкровен и жестян, под небом вековым.И равнодушен свет, рассеян в облаках,Пробившись через волглое пространство,Но янтарями бесподобными убранствоДубовых древних рощ мелькает на горах.

Граду В. Тырново

О городе забыло время,Ему идёт скалистый шарм.Здесь Сам Господь рассыпал семяНа каждый выступ, в каждый шрам.Его глаза следят, сияя,Своё Творенье бороня,Ему я вовсе не родная,Но я – его, а он – меняВзаимно любим. Он прекрасен,Он стар, но, как мальчишка, юнИ с первых дней со мной согласен,Считая фазы древних лун,Когда они, в выси сменяясь,Покой над миром стерегли,И ветры вольные смеялись,И звёзды таяли вдали…Моей любви священно бремя,Я помню всё его добро.Живу и здравствую меж теми,Кому родиться повезлоПод небом щедрости Господней,Где звёзды южные крупней,А реки света полноводнейВ душе измученной моей.

«Скушно, пасмурно и сыро…»

Скушно, пасмурно и сыро,Ходят громы у реки.В храме двуголосье клираВыпевает кондаки.На погосте ворон чёрныйПримостился на кресте,И дубовый лист узорныйТреплет ветер в высоте.А под куполом – сияньеЛиков, золота, свечей,И заветное преданьеС ароматом куличей.Мирно звякает кадило,Голос дьякона глубок,И спускается к потируДуха белый голубок.

«Поглощены любовью розы…»

Поглощены любовью розы,Ведь им неведома тоска.Любые принимает позыЛиства под взмахи ветерка.А мне спалось сегодня мало,Хоть и не полная луна,И брызги звёзд водою талойМой лоб омыли ото сна.По саду призраки бродилиВсю ночь до самого утра,И за горой собаки выли.Их песнь из самого нутраДавнишней удали пещернойТекла в долину, словно сель,И время патокой безмернойНизалось нехотя на ель.Она своей громадой чёрнойНависла, простираясь вширь,Как посреди химеры вздорнойМоих сомнений монастырь.

«Редкий дождь студёным крапом…»

Редкий дождь студёным крапомМетит жухлую листву.У котят намокли лапы,Георгин клонит главу.Туча бухнет сизым боком,На плетне скрипят скворцы,Голос грома вещим рокомПокатил во все концы.Осы трудятся поспешно,Нынче сладок виноград,И, склоняясь безутешно,Вторит ветру жёлтый сад.

«Не придут с того света открытки…»

Не придут с того света открытки,Не расскажет мне дед о былом.Нежить буркнет, что мы – «недобитки»,Породнённые в тридцать седьмом.Нежить шибко куражится ныне,Ей бессменная воля дана,И она в одичалой гордынеВласть свою распростёрла сполна.Но бессмертную душу поэтаЕй и волей своей не догнать.Не уйти ей от Божьего света,И белее, и чище не стать.И никто не минует ответа,Ибо смерти не миновать.

«Гром ходил вокруг, да около…»

Гром ходил вокруг, да около,Зрела-собилась гроза….У Финиста – ясна соколаБирюзовые глаза.В полынье, чернее – чёрногоРеет острое крыло.Взора глаз его проворногоНе сокроется село.Он высматривает девицуУ заветного крыльца.На небесной мелет мельницеВремя судьбы без конца.Колесо его тяжёлое,Словно горный монолит,И обильными помоламиМир от памяти укрыт.Сумрак копится и ластится,Гром всё ближе и сильней,Ветер треплет, словно платьице,Лоскуток души моей.

«Меня несло отбойное теченье…»

Меня несло отбойное теченьеОт этих заболоченных широт,Оставленных у тьмы на попеченьеИ гибельных от всех её щедрот.Со стороны – рассудочно и страшноНа русскую утопию взирать,Там сорняками зарастают пашниИ поздно над покойными рыдать.А в храмах золотых не до блаженства,И чужаки проникли в алтари,Где митра кроет идол «совершенства»,И где меняла с посохом царит.

«Поднимите мне веки, не вижу…»

Поднимите мне веки, не вижуЯ давно ничего на Руси,Чтобы было к духовности ближе,Чтоб кому-то прибавилось силИ желания «новых свершений»,Не похожих на новый грабёж,Чтобы в смерти былых поколенийОправданьем не значилась ложь.Покаяния жаждут потомкиЗа украденных жизней этап,До расстрельной доведенных кромки,За отчаянье воющих баб,За детей, порождённых насильем,Беспризорных, голодных, больных,Что забыты в камланье кадильномПалачей-свежевальщиков их.Лозунг к лозунгу, в славы сияньеВновь восходит над Русью топор,Но не ловит ничьё обоняньеЗапах тления. Смотрят из нор,Словно мыши, терпилы-страдальцыВ ожидании милости злаПо щелчку кровавлённого пальца,Что страну эту выжег дотла.

«Свинцовы сумерки в кровавой опояске…»

Свинцовы сумерки в кровавой опояске,И воздух стал медлителен и свеж.Поблекли тени, и размылись краски,И колоб лунный масляную плешьИз-за крутой горы выкатывает важно,Стараясь вниз на смертных не глядеть,И пустота фонариком бумажнымЛетит к земле, нелепая, как смерть.А звёзды в ней блистают мелкие, как порох,Не покидая заданных орбит.И прошлых жизней поглощая ворох,Немая бездна властвовать спешит.

«Голос тонкий, голос нежный…»

Голос тонкий, голос нежный,Скольких ты пленял собой —Среди зависти безбрежной —Очарованных тобой.И теперь, хоть нету мочиУ хозяйки прежних нот,Но её сияют очи,Где душа её живёт.Голос тихий и распевныйПровожает щедрость лет,И горит её душевный,Негасимый чистый свет.

«Сны спустились в печные трубы…»

Сны спустились в печные трубы,Окружили мою кроватьИ, целуя глаза и губы,Стали нежности навевать.Всё бы им вкруг меня шаманитьИ внушать мне иную явь,Вороша и тревожа память,Сколько с временем не лукавь.У былого такая данность:Год за годом – за слоем слой.Сколько мне тех годов осталоьНа дороге моей земной?Вещих снов я видала много,Что сбылось, что легло под спуд…Как на грош пятаков у БогаВас, не верящих в Страшный суд.Вечность снами готовит душуК переходу в иной предел,И уйти я почти не трушу,Отрешась от бесславных дел.Только в жалости необъятнойЯ смотрю на знакомый свет,Зная, что не приду обратно,Ведь обратной дороги нет.Где-то там, в беспредельной дали,Где познания зреет плод,Встречу всех, кто так долго ждали,Что наступит и мой черёд.

Танец Саломеи

У Саломеи голос звонок,Прекрасны бёдра, узок стан,Она почти ещё ребёнок,Но ей талант соблазна дан.Она юлой кружит у трона,Сияют очи, дышит грудь…И смотрит Ирод возбуждённо,Не в силах взгляда отвернуть.Но вот окончен танец девы,Она склонилась пред царём.Рабынь протяжные напевыИ пляска – щедрость будят в нём.На всё готов он для танцорки:«Скажи, что хочешь ты, дитя?Рабынь, полцарства? Дам шестёркуКоней, за танец твой платя?»Но, обратясь к Иродиаде,Смиренно та спросила мать,Чего ей пожелать от дяди,Чтобы самой не прогадать.Иродиада, в кубок глядя,Где винный отблеск будто кровь,Сказала: «Дочь, покоя ради,Чтоб посягать не вздумал вновьНикто на счастье наше, надоПросить Крестителя главу.Нам будет славною награда,Что кончит дерзкую молву»…И голову внесли на блюде,И положили к их ногам…Тетрарх, велик и неподсуден,Угоден девам и богам,Сидел с предчувствием неясным,Растерян, мрачен и незряч,А всё вокруг затмилось красным,И в шуме пира мнился плач…Но наваждение пропало,Залито кубками вина,И ношу страшную держалаДевица, сшедшая с ума.И всё обыденным казалось,Но тронул стрелки новый век,И время истиной пронзалось,Что нёс нам Богочеловек.А мы, забывчивы и грешны,Танцуя в вихре бытия,Никак из нашей тьмы кромешнойСвоё не высвободим "я".

Монолог ветра

Я – мощь пространства, сила шторма,Я создан мыслию Творца.Мне не знакомо слово «норма»,Бываю я быстрей свинца.Я и ласкаю, и пронзаю,Я с ног сбиваю, как шрапнель,Я песни жалобные знаю,Я вою, словно дикий зверь.Я в головах бушую знатно,Меня не ждут, я тут как тут.Я паруса треплю о ванты,Я не даю затеплить трут.Пласты сдвигаю я эфира,Играя, туч пасу стада,Я вихрь стремительного мира,Я – разрушения страда.Но без меня полушки стоитВаш заболоченный покой, —Ваш смрад дождями не омоетВ бетонной клети городской.Вы без меня в дыму и гариДышать не сможете ни дня…И я лечу-свищу в угаре,А вы вольны бранить меня.

Дикари

Оставьте дикарей наедине с собой,Авось, они сойдутся для потехи.Издав победный клич, дикарство рвётся в бой,Заведомо уверено в успехе.Вокруг бушует мир, растёт, как на дрожжах,Он так далёк от каменной пещеры!Но радостен дикарь, когда внушает страх,Ни в чём и никогда не зная меры.И пусть на нём блестят погоны-ордена,Иль фрак наглажен – видится сиянье,Душа его на все пропала времена,Поскольку не работает сознанье.Дикарь диктует вслух весь перечень побед,Каких достиг его далёкий предок,Дикарь желает свой оставить в мире след,Дикарством заразив невинных деток.Оставьте дикарей в их замкнутом строю,Не лезьте к ним, – советы бесполезны.Их не пускайте в дом и вотчину свою,Отсыпьте им объедков безвозмездно.

О больном

Чем больше провалов, тем больше амбиций,Ведь так горделива плебейская спесь!И впрямь, на московии есть чем гордиться,Особенно, если плебеев не счесть.Играет перстнями созвездий Создатель,И времени реки незримо текут,А разума звук в словоблудия ватеУтоплен давно там, где верят и лгут.Враг тот, кто глаголит слепцам о рассвете,Кто сердцем не празден, кто болен душойО том, что за всё расквитаются детиВ стране, где сочится из рупоров гной.Плачевны и гнусны слова обещаний,Что слышатся нынче с московских холмов,Рабы феодалов вконец отощали,Но верят пока что в возвышенность слов.Терпение их и завидно, и сладкоДля жирных, бессовестных, наглых скотов.Плебейское царство на глупости падко,Так пусть себе. Праздник для смердов готов.Осталось немного до полного краха,Когда от страны вдохновляющих скрепОстанется горстка державного праха,А сверху воссядет антихрист, свиреп.

Теория «Большого взрыва»

Известно ли смертным величие Замысла Бога?Сравнимо с бессмертием знание, вечность права.Учёных мужей от начала творения много,У всех есть теории, – их не вместит голова, —Одни лишь догадки, сравнимые с малостью шага,Но горд человек, он неистово спорит с Творцом.Всё выдержит время, учёный дурак и бумага,И бравый поэт с удивительно умным лицом.Придуманный мир для детей и неряшливых взрослыхСияет огнями, летит в пустоту без помех…Не жаль дураков легковерных ни тонких, ни толстых,Что верой в подделки у Господа вызвали смех.Ведь мир и без нас устоит на китах мирозданья,Ему незнакома поспешность и чужд непокой.И только Творец полнотой обладает дерзаньяВ прекрасной гармонии, созданной вечной рукой.

О смерти

Смерть сказала мне: «Не бойся, —Раз придя ко мне во сне, —Ни о чём не беспокойся,Не нужна ты нынче мне.Час наступит, я прицелюсьЖалом в сердце, и тогдаТы свою забудешь смелость,Обещаю, навсегда».Я ответила: «Пожалуй,Пред тобой дрожат цари…Но своим водила жаломОт зари и до зариТы лет двадцать, мне хватилоПередумать много дум.Я тебя уговорилаНе стараться наобум,А прийти однажды утромЧесть по чести, в самый разДля тебя, такой премудрой,Предрассветный, мёртвый час.Будет новое началоДля меня в твоей праще!»Смерть немного помолчала,И сказала: «Ход вещейБез тебя я знаю туго,Мне советы не нужны,И тебе я не подруга,Хоть в твои являюсь сны.Но однажды жди приветаИз моих пустых глазниц,Я приду к тебе до света,До рассветных багряниц!»И проснулась я под шорохЗаоконного дождя…Эхом в призрачных декорахГолос мнился, уходяИз сознания, уютомВновь пахнуло от печи,Лишь, туманной мглой окутан,Пасмы струек дождь сучит…

О мерзости запустения

Животворящ твой дух весенний,От сна восставшая земля!Одна ты нынче во вселенной,Сапфир прекрасный, боль моя!Расстроен взор мой небреженьемЛюдским к роскошествам твоим.Не озабочены служеньемТворению, всё в чёрный дымМы обращаем, ног не чуя,Во имя золота и зла.И смерть, под твердию кочуя,Сама, как чёрная зола,Идёт по прежде пышным нивам,Как по разбомбленным краям,Где хатки брошенные кривы,Где нет гнездовий журавлям.Всё тонет в мусоре и гнили,Всему приходит крах, и прахЭпохи стать живым не в силе,И только пепел на губахУ человечества. ПрощеньяОно не ищет за грехи.Господь печален, чуждый мщенья,Давно глаза его сухи,Он слёзы выплакал по Сыну,Чья Жертва нам пошла не впрок.Жизнь катит глупости лавинуИ скверны мерзостной поток.Мрак запустенья смотрит страшно,И веры светоч хладно-слаб,А мир, кривляясь бесшабашно,Засунул в горло правде кляп.Я б сердце вынула наружуВо имя правды и добра,Но с ними люд совсем не дружен,Ища лишь благ и серебра.

Даже не пытайтесь

Не пытайтесь втянуть меня в новый скандал,Я бесед не копирую, склок не терплю.Где-то кто-то кому-то по чести воздал,Ну и ладно, я сплетен о том не коплю.Ненавижу смотрящих, стучащих, больныхНа всю голову, борзых и прочую шваль.Просто хочется рвать и метать от иных,Но прощаю и мимо иду. Не скандальЗлая тётка в советских с начёсом трусах,Не скандаль со мной, «юноша», грозный на вид!Вы плывёте в век прошлый на всех парусах

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.