Шакалы вышли на охоту

– Ладно. В любом случае, все дороги ведут к Пирсону-младшему.

– Он не в городе, – сдавленно охнул я, огребя хук в печень.

– Придется тебе съездить.

– Знаешь, Джо, если честно, не хочу я никуда ехать, – тщетно проблеял я. В следующую секунду мне по уху влепили старомодный, но от этого не менее крепкий, свинг. В голове пронеслось звонкое “дзинь!”, и я рухнул, как бревно.

– Тебя никто не спрашивает.

Джо снял перчатку и гордо протянул руку. Я невесело усмехнулся и встал.

   Поездка к черту на куличики ничего не дала. Тони Пирсон был молодым кучерявым старшекурсником, в чьих чертах лица откликался отец. Он сказал, что никому, кроме подружки, об отъезде родителей не говорил.

   Джо тем временем поставил своих людей на слежку за черным рынком и игорными клубами, но никаких новостей об украденном не было. На камерах, следящих за дорогой, по которой предположительно ехал “Шакал”, засекли девятку без номеров, но дальше отследить не смогли – она заехала во дворы, где никаких камер установлено не было.

   Вслед за этим, с дистанцией в 8 дней, удар повторился. На этот раз досталось директору торгового центра. В его доме также был устроен беспорядок. Я заметил микроскопические царапины на замке – следы вскрытия.

   Потом – отнюдь небогатый директор школы. Вскрытый замок, бардак.

Глава III

   Грабитель в который раз пожалел о своем решении “немножко” выпить перед выходом. С дверью из-за этого пришлось повозиться подольше. Человек стряхнул с себя сонливость, подавил зевок и начал вялой рукой стряхивать вещи на пол. Обернулся на звук разбитого стекла. Зеркало. Фигура подошла и глупо улыбнулась своему расплывающемуся в глазах отражению. Шакал… Вдруг в глазах потемнело, заболела голова, грабитель покачнулся и бессознательным движением стянул с головы маску. От звона в ушах он не сразу услышал ворочающийся в замке ключ. Распахнулась дверь, Шакал резко обернулся. Рука дернулась в сторону кармана.

   Спустя неделю после последнего дела нам позвонили, сказав, что в квартире участкового слышали выстрел. Мы примчались туда. Его квартира была пуста. Следы вскрытия, бардак. Но его самого там не было, как не было и на рабочем месте и даже в барах.

   Зато нашли кровь как раз перед его дверью.

   Участковому повезло меньше остальных. На следующий день его тело нашли в реке с пулевым отверстием в голове.

   Ранение было нанесено, по заключение судмедэксперта, с близкого расстояния, из среднекалиберного пистолета. Гильза валялась в прихожей, и по ней мы определили марку “Kid NP22”, которой пользовались армейцы и непосредственно мы сами.

– У него ведь была жена, верно?

Мы были в его квартире, все еще в поисках хоть чего-то.

– Верно. Она пропала. Думаешь, это она?

– Сомневаюсь.

Я обернулся и махнул рукой в сторону двери.

– Его убили у самой двери, и, судя по тому, как брызнула кровь, стреляли спереди. Девушка, которая позвонила, сказала, что видела их входящими вдвоем. Она могла дождаться, пока они скроются с глаз, согласен, но вряд ли она вбежала в квартиру, когда открылась дверь, чтобы выстрелить.

Я говорил это, не отрывая взгляда от фотографии убитого. Это был преклонного возраста тучный мужчина, с восточными корнями – его выдавал "желтый", как это принято называть, цвет кожи, маленькие глаза и приплюснутый нос. Я подумал, как могут изменить человека тонны воды над ним… Я бережно положил удостоверение покойного обратно в тумбочку. У меня было неприятное чувство, что я роюсь в чужих вещах, но это была не грусть. Джо и другие были заметно подавлены – коллега как никак. Мне было за это немного стыдно, но у меня выше этого стояла память о том, как он активно выступал против моего брата, когда его обвиняли в причинении тяжких телесных увечий.

– Тогда кто?

– Думаю, грабитель. “Шакал”, или его сообщник.

– Может, хотела подстроить все так, чтобы это казалось ограблением? Чтобы решили, что это все дело рук этого “Шакала”.

Не оборачиваясь, я ответил:

– Если бы она, или кто-либо другой, подражала ему, она бы не упустила возможности оставить след от “лапы” на стене, чтобы сбросить вину на другого. Но, как видишь, – я махнул на обои, – ничего.

– К тому же, – продолжал я, – как ты знаешь, у каждого грабителя есть свой почерк. Конкретно этот не залезает через окно, как некоторые, а вскрывает замок, и именно шпильками. Дальше – устроенный бардак. Ну и наконец – он залезает в дом в отсутствие хозяев.

– Но ведь в этот раз он убил, если это был он, – мрачно возразил шеф.

– Он просто вернулся в неудобное время, – небрежно бросил я и осекся. – Мне жаль, Джо. Мне правда жаль.

Направившись к выходу, он кинул через плечо:

– Как я понимаю, тут всё.

   По дороге к машине я снова обернулся на дом, вспоминая, как к нам пришли и сказали, в чем его обвиняют. Как услышал той ночью, что он плачет… Как после этого он ушел из дома и никогда не вернулся. Как через год отец не выдержал чувства вины, которую мать валила на него, и дверь хлопнула второй раз. Как еще через год вместо него пошел работать я. Я соврал Джо. Жаль мне не было.

   Жена погибшего, которую уже чуть было не записали в списки пропавших без вести, нашлась бродящей по улицам в ужасном состоянии. Ее отвезли в участок, но оттуда сразу – в больницу. Я поехал к ней. Джо уже был там.

   Ненавижу, когда работа закидывает меня в подобные заведения. Морг еще никуда не шло – там всем уже глубоко чхать на всех, но вот это было тяжело.

   Меня предупредили быть с ней аккуратнее. Но, когда я вошел в палату, пожилая женщина закричала, показывая на меня пальцем.

– Это он! Он это сделал!! Убийца!!!

Я опешил и попятился. Джо подскочил ко мне и вытащил в коридор.

– Джо… У меня есть алиби… Я был… – замямлил я, но начальник перебил:

– Я верю. По тебе видно, – он с усмешкой показал на мою побледневшую физиономию.

Я выдохнул.

– Спасибо. Но другие…

– Ее признали невменяемой, Рауль. Врачи сказали, что это от потрясения, связанного с убийством у нее на глазах, так что ты был прав – она невиновна. Я хотел привлечь ее как свидетеля, но теперь и ее обвинение не имеет ценности. Ты как, нормально?

У меня похолодела кровь. До сих пор речь шла о деньгах, потом – убийство, а теперь… До этого Шакал только показывал зубы, и только сейчас по-настоящему укусил.

– Пойдет. Она…

– Я не психиатр, но, как я понял, у нее еще не все так запущено.

Не знаю, пытался ли он меня успокоить таким образом, но мне стало стыдно и я взял себя в руки.

– Как я понимаю, допрос я провести не смогу?

Джо, матерый в этом деле волк, позволил себе улыбнуться.

– Вообще-то, ты и так уже узнал все что можно, и даже лицо убийцы.

– Ха-ха, – иронично сказал я и задумался. Единственный свидетель оказался неплодовитым.

– Здесь ее дочь, можешь поговорить с ней.

Скоро из палаты вышла заплаканная высокая худая женщина на пару лет старше меня. Я попросил ее присесть и принес воды.

– Спасибо.

– Убийца не уйдет от ответа, – мягко сказал я. – Обещаю. Но для этого вы должны будете нам помочь.

– Я сделаю все, что смогу, но ведь меня не было рядом.

– Я понимаю. Но ответьте мне на такой вопрос: были ли у вашего отца какие-нибудь враги?

Она удивленно подняла опухшие глаза.

– Мой отец работал в милиции. Конечно, у него был уйма врагов. Вы-то должны это понимать. Как ваше имя?

У нее были причины задать этот вопрос, равно как у меня они были не отвечать на него. И все же я тихо сказал:

– Следователь Джекклс. А…

Она резко встала.

– Я вспомнила вас. Я помню то дело. Вы…

– Отчасти вы правы, – снизу вверх глядя на нее, примирительно произнес я. – Но я не тот, о ком вы подумали. Я его брат.

– Какая разница? – с вызовом, который был частым гостем в голосе у ее отца, сказала она. – Прошу извинить меня…

Она отвернулась и быстрым шагом удалилась, по дороге чуть не столкнувшись с Джо.

   Шеф ошарашено открыл рот, показав на нее пальцем. Я пожал плечами.

– Долгая история. Говоря коротко – разговаривать со мной она больше не будет.

Капитан закатил глаза.

– Ладно, косяк. Что теперь?

– Постараюсь провести параллель между его жертвами. Если это все-таки был “Шакал”, то я ее найду.

– Думаешь, это не рандомный выбор? – нахмурился Джо. – Был у меня клиент, психопат-убийца, который выбирал своих жертв по лотерее. Просто записывал имена всех богатых людей и…

– Вот именно что богатых, Джо. А школьный директор? А обычный участковый?

Подумав, он спросил:

– Хочешь сказать, кто-то сводит счеты?

– Я не знаю. Но мне кажется, что что-то общее между ними все-таки есть. А ты пока все-таки попробуй узнать что-нибудь у матери с дочкой.

Я встал и пошел к выходу.

   Я начал с конца. Так как у последнего пострадавшего выведывать уже было нечего, я обратился к его предшественнику и, взяв Дюка, пошел в обитель ненависти, озлобленности и хронической невыспанности.

   Так получилось, что именно в этой школе провели свою юность мы со старшим братом и его дружками. Это было старое здание, с обветшалыми стенами и битыми-перебитыми окнами. Это была наша районная школа, и у нас просто не было выбора. Особо теплых воспоминаний о прожитых там годах у меня не осталось. Мы с братом, пусть и с разницей в два года, учились примерно одинаково плохо – с 2 на 3 и назад. Мне, после девятого класса пошедшему в училище, это учебу не осложнило, а брату и подавно. Мы с ним учились в непрестижной второй смене, и было это во времена, когда и у учеников, и у учителей руки были совершенно развязаны. У нас, не знаю, как сейчас, директор вел историю и он мог позволить себе отлупить нас указкой, а мы не могли пожаловаться. Мстили, как могли – хулиганили, пакостничали. И брат стоял в первых рядах “повстанцев”. В ответ классная угрожала вызвать родителей и горе нам, несчастным, когда угроза приходила в исполнение. Мать замаливала наши грешки перед учителями, а отец дома разбирался по-своему. Это была война, достойная описания, но я не предаваться ностальгии сюда коньки приволок.

   Об этом я вовремя вспомнил, стоя на крыльце ада, как любит прибедняться школота. Я открыл тяжелую (чтобы никто не сбежал) дверь и по пустым лестничным пролетам направился в кабинет директора, которого мы с братом боялись, наверно, меньше, чем следовало. Постучал, в ответ донеслось тихое: “Войдите”. Мы повиновались.

   За столом сидел наш директор – старый, как мир, мужчина-ходячий образ типичного учителя. Залысина, очки, горбатая фигура, вот это вот все. Я вспомнил, как мысленно хоронили его и остальной учительский состав цветы жизни. Мои мысли прервало его средневековое “ах”. Я вздрогнул.

– Джекклс!

Стряхнув с себя воистину школьный испуг собственной фамилии, я натянуто улыбнулся.

– Здрасьте.

– Здравствуем, что ж делать, – вздохнул он и показал рукой на стул перед ним. – Кто-то же должен учить детишек, в надежде не вырастить из них таких же оболтусов, как ты.

– И все-таки, как видите, я не дворник, как вы мне проро… – я предпринял весьма слабую попытку защититься, но директор отмел ее, как человек его любимой профессии, сказав:

– Ты слышал, да? Ух и попадись мне эта псина! Какой ужас, какой кошмар…

Прежде чем он перечислил остальные существительные с этим же ( к чему относится “какой”?..) словом, я ответил:

– Да, поэтому я и тут. Я хотел…

– А, точно, ты же у нас этот… страж порядка. Хех, тебе ли им быть…

– Я хотел спросить – вы знаете этих людей?

Я разложил перед ним фотографии директоров и участкового. Он свысока оглядел их и лениво ткнул пальцем в нефтяника.

– Рожу этого знаю. Ее по телику постоянно крутят. А вот этого прибили…

– А лично?

– Лично – нет.

После недолгих раздумий я спросил:

– А у вас есть какие-нибудь недоброжелатели?

– Недоброжелатели есть у всех, Джекклс. Если посчитать, сколько их было у твоего брата…

– Что вы имеете в виду? – резко уточнил я.

– Ничего. Ты хочешь сказать, что кто-то мог из вредности меня обчистить?

– Да. Может, у вас были какие-то разногласия, стычки по работе…

Он помолчал, периодически бросая на меня взгляды исподлобья.

– Да, у меня были кое-какие проблемы, – наконец ответил он. – С доктором Шарпером.

Доставши блокнот и карандаш, я чуть не выронил их. Это было имя врача, который принял моего брата. Невольно вспомнилось, как яро он отговаривал меня проводить расследование по поводу его смерти.

   Он начал долго и муторно рассказывать про их разборки. От нетерпения у меня задрожала нога, как у неврастеника. Я в который раз убедился, что сварливый историк нажил на своем веку врагов везде. Когда он наконец закончил, я пробормотал что-то вроде прощания и выскочил в коридор.

… – Очень жаль вас огорчать, но лично этих людей я не знаю. Как, говорите вас зовут?

Директор ТЦ немного перегнулся через стол и с любопытством посмотрел на нас с псом. Я мельком глянул на него. Невысокий, с брюшком и узкими, с интересом глядящими глазками немолодой человек. Припомнилось, как мы с братом и Алексой сидели в этом самом кабинете, когда нас застукали за кражей в супермаркете. Их уже обыскали, а меня, ребенка, не додумались – мой карман все еще оттягивало украденное. Брат на это и надеялся, даже не силясь скрыть победоносную улыбку. Но я его убеждений не разделял – к черту школьный учет, самое страшное ждало дома. "А все из-за какой-то шоколадки… "

– Следователь Джекклс Рауль, – быстро ответил я и перешел к другому: – Вы уверены?

– Совершенно. Мне кажется, мы с вами где-то встречались. Не напомните?

– Боюсь, вы ошибаетесь, – солгал я, думаю, понятно почему. – А скажите, нет ли в вашем кругу завистников, или, может был какой-то другой недоброжелатель?..

– Конечно, есть. Но уж не думаете ли вы, что этот “Шакал” совершил эти ужасные преступления, желая свести какие-то личные счеты? Не смешите меня. Грабителя просто привлек мой капитал, вот и все.

Я предпочел промолчать и вместо ответа вытащил из внутреннего кармана фотографию.

В его глазах сверкнул какой-то огонек.

– А его вы знаете?

– Этого мелкого взяточника? Знаю. Он практиковал подделку справок. Однажды я, – он слегка побледнел, – прибег к его услугам, а он заломил невиданную цену. Я возмутился и отказался, пригрозив ему милицией. Вы думаете, он мог это сделать? – еще побелев, уточнил он.

Я почувствовал, как на мгновение мои губы скривились в самодовольной ухмылке, которую я попытался сдержать.

– Да, думаю, что мог.

Теперь мне не хватало только пары доказательств, но и этого пока хватало. Я пулей бросился к выходу, на ходу вытаскивая рацию.

– Джо? Кажется, у нас есть подозреваемый. Это доктор Шарпер. Проследи за ним. Еду к нефтянику.

– Понял.

После этого мы газанули к коттеджу за подтверждением.

Глава IV

   Там нас приняли без особого восторга. Он и потом практически не отрывал взгляда от Дюка, но благоразумно молчал в тряпочку. Когда он тоже открестился от остальных потерпевших, я, чувствуя себя картежником за покером, вынул свой главный козырь – фотографию патолагоа… Вы поняли.

   Тем не менее, я бы не сказал, что очень удивился, когда он нахмурился и покачал головой.

– Впервые в жизни вижу этого человека. Это тоже жертва?

– Нет, это… Неважно. То есть, вы уверены, что…

– Мне кажется, я где-то вас видел раньше.

Я закрыл глаза. Сколько можно? Есть хоть кто-нибудь в этом проклятом городе, кто не “видел меня раньше”??

– Когда вы видели меня, мне было 6. Так что, полагаю, вы имеете в виду моего отца. Он работал у вас.

– М-м, – промычал он. – Надеюсь, он находится в добром здравии. Моим работникам я всегда…

Тут я должен был промолчать, но, видит Бог, я не удержался.

– Не знаю. Он ушел из семьи спустя 7 лет после того, как травмировался на работе и вынужден был уйти.

Он осекся и исподлобья бросил на меня испуганный взгляд. Я натянуто улыбнулся, подперев рукой голову. Это было приятное чувство, что он боится меня. Я помню, как боялись его, вслед за отцом, мы с братом. Как он лишил нас основной доли заработка, не выплатил даже компенсации, вынудив нас, детей, искать себе работу. Теперь, спустя годы, я понял, что отец сам был виноват, что не соблюдал технику безопасности. Да и не дал бы я примешаться личному к работе.

   Но чувство было приятное.

   Меня не смутило то, что он не знал моего подозреваемого ни в лицо, ни по имени. В конце концов, остальное все совпадало. Я связался с Джо, и он велел мне ехать в больницу. Его люди, следящие за незаконными продажами, подтвердили мой доклад, сказав, что вышли на этого врача.

   Когда мы ворвались в кабинет, он испуганно подскочил.

– Доктор Шарпер, вам придется проследовать за нами, – с суровым видом объявил Джо.

Я стоял в сторонке, равнодушно глядя, как он пытается оправдаться. Когда он наконец отошел и, не особо сопротивляясь, дал себя “обезвредить”, я подошел к его столу и начал по-свойски выдвигать задвижки в ящике.

– Эй-эй, вы не имеете права!..

Я быстро вытащил какую-то пожеванную бумажку из внутреннего кармана и мгновенно засунул назад. Боковым зрением я заметил, как Джо закатил глаза, но для врачевателя этого оказалось достаточно и он замолк. Позже я обнаружил, что помахал в воздухе ксерокопией своего командировочного удостоверения.

   Пистолета я не нашел, но вместо него я победоносно достал из шкафа и швырнул на стол шкуру шакала.

– Та-ак, это уже интересно. Поехали в участок.

– Никуда я не поеду! В чем вообще меня обвиняют??

– В убийстве и ограблениях.

– На каком основании??

– На основании, лежащем на столе. Где мех взял??

– Я никуда не поеду! Я и тут могу все рассказать, если хотите.

Мы переглянулись и Джо наконец неохотно отпустил его и закрыл дверь. Тот деловито смахнул челку со лба и спросил:

– Как я понимаю, вы думаете, что я – Шакал.

Я не знаю, было ли это утверждением или вопросом.

– Ну так вот, я могу предъявить доказательства своей невиновности.

– Слушаю, – спокойно отозвался Джо.

– В день убийства, если телевидение, конечно, не ошибается, я был здесь, на своем посту. Доказательства вы можете наблюдать на вахте – везде установлены камеры.

– Хорошо. Но сначала все-таки ответь – откуда мех?

– Да долг мне этой шкурой вернули, долг! – орал лекарь, размахивая руками. – Да что такое-то?

– Эта шкура была украдена из дома одного из потерпевших. Кто вернул?

– Да этот, как его… Назвался Марешем.

Краем глаза я заметил, как Джо нахмурился, пытаясь вспомнить, где слышал это имя. Брат Алексы, а учитывая, что один из них все еще сидел у нас, мех отдал второй.

– Тогда скажи, какие дела ты имел с потерпевшими?

Его физиономию покинула довольная улыбка, он отвел взгляд.

– Говори. Если ты не солгал, скрывать тебе нечего.

– Я никого не грабил, нефтяника так я вообще не знаю.

– А как насчет обвинений в подделывании документов директора ТЦ?

Его вытянутая физиономия покраснела, как помидор и он пробормотал:

– Что я могу по этому поводу сказать?

– Ладно. А с учителем-то у тебя что?

Он помрачнел.

– Этот черт пошел налево и первым делом нацелился на мою жену. Вот и все, – он пожал узкими плечами.

– Но зачем, – запальчиво включился я, – нужно было убеждать меня не проводить расследование?

– Не хотел шумихи вокруг. Боялся, что всплывет кое-что.

– Взяточник, – с усмешкой сказал Джо.

– Никто не святой! – взвился тот.

– Ну, это мы еще проверим.

Начальник потащил его в коридор и махнул мне рукой.

   На вахте все подтвердилось. Во время убийства и взломов он мутил свои грязные делишки у себя в кабинете и никуда не отлучался.

– Довольны?

Я не смотрел на него, но чувствовал взгляд Джо на себе. Наконец он сказал:

– Порезвись еще на свободе. Но имей в виду – у меня уже есть что на тебя повесить, так что бойся.

Хлопнув жулика по плечу, он направился к выходу. Я помедлил следовать за ним.

– Слушай, – обратился я к доктору.

– Чего еще? – с досадой спросил он, потирая чуть не вывихнутое плечо.

– Это по поводу… того человека, который поступил к тебе недели 2 назад. Ты сказал, что он напился. Это правда?

– Да.

– То есть, его смерть не могла быть насильственной?

– У него не было прижизненных ранений.

– А это не мог быть яд?

Он промолчал и после недолгой паузы произнес:

– Даже если это и был он, из-за алкоголя я не смог бы обнаружить его.

Этого было достаточно.

– Ра… Следователь, вы там уснули?

Я вышел на улицу. Джо стоял возле машины.

– Промах! – Джо стукнул увесистым кулаком по крыше. – Ладно, залазь. Вместе поедем.

Когда мы сели в машину сами и пристроили пса, я сказал:

– Фамилию Мареш ты знаешь после той драки в баре, шкуру, видимо, толкнул второй.

– Понятно. Значит, едем в участок.

Так как он замолчал, я собрался с духом и наконец проговорил:

– Джо, что если брата тоже убили?

Он с недоумением поглядел на меня.

– Я имею в виду, два утопленника за 2 недели. Не кажется тебе это подозрительным?

Джо долго и внимательно смотрел на меня.

– Я не знаю, Рауль, но скажу тебе честно – я в это не верю. Странно, что первого преступник убил как-то сильно хитро, а второму пустил пулю в лоб. И еще, я считаю, что тебе следует поговорить с психологом.

– Мне?!

– Да, – серьезно подтвердил он. – На тебя свалилось много потрясений, и я настаиваю, чтобы ты поговорил с профессионалом.

Я отвел взгляд в окно. Прекрасно, теперь начальство думает, что я псих.

– Я не верю в психологов, – с презрением заявил я.

– Я знаю, – спокойно ответил Джо.

– И я уверен, что это погоду не сделает.

– Хорошо. Но все-таки?..

Я упрямо молчал. Он вздохнул.

– Рауль. Скажу тебе по секрету, когда ты принес документы, несмотря на хороший результат в училище, наш тогдашний кэп не хотел принимать тебя на работу.

Я молчал.

– Ты понимаешь, почему. У тебя была весьма сомнительная репутация: неблагополучная семья, пара задержек с обвинениями в хулиганстве, с судимостью брат, пьющий и бросивший вас отец, вот это вот все. Но он решил послушать меня и дать тебе шанс. И ни он, ни я ни разу с тех пор не пожалели. И ни разу у нас не было нужды тебе приказывать. Не вынуждай меня делать это сейчас.

Я молчал.

– Если будет еще пара таких ложных обвинений, и на нас самих они посыпятся. Ты мне нужен в здравии, как физически, так и морально. Надеюсь, ты меня понимаешь.

– Да иди ты к черту, Джо! Газуй давай, а то пешими уйду и потеряюсь.

Он вздохнул и нажал на педаль.

– Почему бы тебе самому не допросить его? Я уже промахнулся с этим врачом, на твоем месте я бы не доверял мне такие важные вещи.

Джо со скепсисом обернулся.

– С ним-то у тебя что?

– Ничего!

– Тогда иди и допрашивай. А у меня дела.

Капитан отвернулся и широкими бодрыми шагами пошел к себе в кабинет.

– Вот паразит, – негодующе воскликнул я и неохотно направился в противоположную сторону.

Фингал среднего Мареша все еще отливал лиловым при блеклом свете комнаты для допроса. Когда я вошел, его здоровая бровь удивленно взлетела вверх.

– Ух ты! А я и забыл, что ты в легавые подался. Ты же шакал-младший, да?

Я с интересом посмотрел на него. Несмотря на кардинальную разность братьев с сестрой, что-то общее все-таки сквозило в их чертах. То ли эта вечная самодовольная ухмылка, то ли хитроватая искра в светлых глазах.

   Во время всех этих страстей псового семейства, Макс сидел тут и сам не знал, что сказал.

– Где твой брат?

– А твой где?

– Где Марк?? – я уперся руками в стол и нагнулся к сидящему.

– А тебе он зачем? – Макс привстал.

– У нас есть сведения, что кто-то из вас оказался причастен к ограблению.

– Ну, понятно, что это был не я, – прокуренным голосом сказал дуболом и расслабленно откинулся.

– Где твой брат?

Он пожал широкими плечами.

– Почем мне знать? Я же тут сижу. Слушай, начальник, – он ссутулился и положил руки в мозолях на стол, – отпусти, а? Брата я тебе не найду, но адрес сестренки дать могу. Она же тебе еще интересна?..

Вспылив, я схватил его за ворот.

– Не петляй!

Макс без труда отпихнул меня от себя.

– А наш малыш наконец отрастил оно самое, а?

И, отряхнув как невесть какое сокровище свою футболку, важно добавил:

– И ты поаккуратнее, я и пожаловаться могу. Я же этот… гражданин, о.

– Слушай, – нетерпеливо сказал я. – Не окажешь участия, будешь сидеть тут, пока не переживешь свою прабабушку, понял?