В поисках Любви. Избранные и обреченные

Словно в подтверждение его слов где-то вдалеке прозвучали выстрелы.

– Бежим! – обронил Кадербхай, и мы кинулись вперед, к горам.

Первым бежал Кадербхай, следом я, за мной пристроился Джеймс. Наш путь лежал вдоль глубокого оврага, поросшего чахлыми деревцами и валунами, спрятаться среди которых было невозможно. К тому же бежать было трудно: земля под ногами была выстлана засохшей травой, скользкой, как лед. Моя коленка распухла и каждый шаг отдавался пульсирующей болью.

Мы бежали минут пять, после чего усталость заставила нас сбросить скорость. Даже адреналин и страх уже не добавляли сил. Еще минут пятнадцать – и мы уже едва плелись, пошатываясь и спотыкаясь.

Никакой погони пока не было слышно. Раскрасневшийся от бега Джеймс, хватая ртом воздух, посмотрел на меня и заметил:

– Это плохая затея – бегать по жаре под палящим солнцем. А до гор еще километров пять, это час ходьбы быстрым шагом.

– Но что же нам делать?! – воскликнула я. – До леса столько же! Мы с Кадербхаем шли оттуда больше часа!

– Пойдемте к реке, – уверенно предложил Кадербхай.

И тут я увидела стремительно приближающееся черное пятно. Сначала я подумала, что это пантера, но потом поняла: на нас мчится огромная черная собака. Вслед за ней на горизонте появилось еще несколько пятен.

– Бегите к реке, – заорал Джеймс, – я их задержу!

Я попыталась возразить, но Кадербхай схватил меня за руку и резко потянул за собой. Вода стремительно приближалась. На берегу Кадербхай подхватил меня на руки, крепко прижал к себе, и прыгнул. Уже в воздухе мы услышали выстрелы и визг собак. Ледяная вода накрыла нас с головой, но Кадербхай, сделав несколько гребков, вынырнул на поверхность. Только сейчас я вспомнила, что не умею плавать. Я обвилась вокруг индуса, словно веревка, крепко обхватив его руками и ногами. В то же мгновение мы услышали всплеск – это Джеймс шлепнулся в воду в нескольких метрах вниз по течению.

Кадербхай выплыл со мной на середину реки, где было глубже всего, и течение подхватило нас и понесло. Сбоку мелькали собаки – одна, вторая… Вскоре весь берег заполнился гавкающими и рычащими тварями.

Несколько собак прыгнули в воду недалеко от нас. Я видела, как Джеймс перевернулся на спину и начал бешено грести, но ему сильно мешал рюкзак, с которым он почему-то не хотел расставаться.

Свора собак металась по берегу, остальные, злобно рыча, догоняли нас в воде. Вскоре Джеймс скрылся за поворотом реки. Мое тело била мелкая дрожь, но трясло меня не от холода, а от страха перед черной водой. Я с ужасом думала о том, что Кадербхай устанет и мне придется разжать руки. Страх перед водой пронизывал меня до костей. Я еще крепче впилась в индуса. Почему я не могла справиться со своим страхом и не научилась плавать? Я же выросла возле реки?!

Вскоре холод заставил нас выбраться из воды. Мужчины решили принять бой, в рюкзаке у Джеймса было оружие. Река в этом месте делала резкий поворот, после чего впадала в еще одну, более широкую. Перед нами открылся волшебный вид на долину: в свете яркого солнца блестели черные вершины гор, у подножия которых раскинулось озеро, блестевшее, как ртуть. Берег его зарос пропитавшимся водой лесом, и мы увидели, что наше плавание резко сократило расстояние до гор.

Неожиданно наши преследователи поплыли к противоположному берегу. Они выбирались на сушу и отряхивались, разбрызгивая во все стороны целые фонтаны прозрачных капель. Словно повинуясь чьей-то незримой команде, собаки развернулись и побежали прочь от воды. На берегу я наконец отпустила Кадербхая и повалилась прямо на землю.

Отдышавшись, я спросила:

– Что это было? И почему собаки перестали нас преследовать?

Джеймс пожал плечами:

– Дурацкий остров, здесь сплошные загадки! Перед нами болото, и нам придется идти через него.

Кадербхай предложил всем снять одежду, досуха выжать и разложить на солнце. Но Джеймс возразил:

– На нас высохнет. Я предпочитаю быть мокрым и живым, а не наоборот.

Он первым двинулся по крутой тропинке, помог спуститься мне, и мы вплотную подошли прямо к болоту, состоявшему из поросших мхом кочек. Высоко в небе парила огромная черная птица, высматривая себе добычу.

Эта птица заставила меня вспомнить об опасности, которая осталась у нас за спиной. Мне было очень трудно прыгать с кочки на кочку из-за больной коленки и страха перед водой. Двигались мы очень медленно и вскоре оказались по колено в воде, пробираясь от одного маленького островка к другому. Я прижималась к Кадербхаю, иногда хватала его за руку. Сырой жаркий воздух пропах плесенью и стоячей водой. Стая неизвестно откуда взявшейся мошкары облепила наши руки и лица, заставляя постоянно яростно отмахиваться.

Солнце медленно уходило за горы, и мы инстинктивно прибавили шагу: нам вовсе не хотелось остаться здесь на ночлег. Мы понимали: если станет темно, то ни за что не выберемся отсюда. Хотелось пить, звуки болота убаюкивали: булькала вода, квакали лягушки, стрекотали кузнечики, как будто в этом мире была сплошная идиллия. Но мы-то знали, что она обманчива. Будет ли этому конец?

Я встретилась взглядом с Джеймсом, и в моих глазах он прочитал грусть, слишком глубокую, а еще беспомощность и отчаяние – я не умела скрывать свои чувства, всегда все было написано у меня на лице. Он улыбнулся мне и ободряюще сказал:

– Мы обязательно выберемся отсюда, вот увидишь, Ирина.

Интересно, сам он верил в эти слова? Я промолчала и поймала себя на мысли, что Джеймс трогает мое сердце. Впервые за последнее время я смотрела на мужчину с симпатией и видела, что и он не спускает с меня глаз. Только бы не влюбиться, это недопустимо, я больше не намерена страдать!

Я чувствовала, что силы покидают меня, я больше не могла идти! Спасение пришло неожиданно. Мы увидели в зарослях камыша плот. Мужчины вытащили его на открытую воду и убедились, что он держится на воде. Весел не было, но Кадербхай нашел молодое деревце и сделал из него шест. Мы едва помещались на плоту втроем. Но все-таки плыть было намного приятнее, особенно для меня – моя коленка заставляла меня при каждом шаге корчиться от боли. Я легла, свернулась калачиком, уткнувшись носом в мокрые доски, Джеймс соорудил второй шест, и плот поплыл в сторону гор. То и дело приходилось делать остановки, чтобы протащить его через мелководье. Где-то вдалеке прогремел взрыв. Мы удивленно переглянулись. С кем воюет наш противник?

– А вдруг это спасатели? – предположила я с надеждой.

– Я не успел передать сигнал SOS, рация вышла из строя еще в небе и связь с землей была прервана. Навряд ли спасатели будут искать нас на этом острове, – возразил Джеймс.

Вдали затарахтел мотор, шум неуклонно приближался.

– Это лодка! Они пустили за нами погоню! – воскликнул Джеймс.

– Откуда они знают, что мы здесь, на болоте? – спросила я.

– Возможно, рядом с собаками были люди, и они видели, что мы уходили по воде, нам надо найти место, где мы сможем прятаться, – ответил Джеймс.

Мы стали лихорадочно искать укрытие, понимая, что если не найдем его, то будем обречены. Перед нами была небольшая заводь, густо поросшая камышом и травой. Это и будет местом нашей стоянки. Плот вытащили на берег и завалили ветками, а сами залезли в густой кустарник и принялись ждать.

Вскоре мы услышали, как звук двигателя перешел в негромкое бормотание. Сидя на корточках в кустах, мы увидели лодку. Она плыла медленно, и мы инстинктивно еще больше прижались друг к другу. Джеймс сжал в руке автомат. Это было единственное наше оружие против пяти вооруженных до зубов мужчин, сидевших в лодке. Сейчас мы с Кадербхаем поняли, что поступили неосторожно, когда выбросили добытое им оружие. Наши противники обследовали заводь. Один из них показал рукой на примятую траву и что-то проговорил. Они открыли огонь по берегу. Кадербхай с силой повалил меня на землю и закрыл своим телом. Мне нечем было дышать, и я ничего не видела, кроме черной земли перед носом. Джеймс открыл ответный огонь. Только стрелял он прицельно в отличие от нашего противника. Мы услышали предсмертные человеческие крики, тела попадали в воду, и лодка перевернулась.

Кадербхай освободил меня, и мы бросились к воде. Мужчины перевернули лодку, и мы быстро залезли в нее. Вокруг нас плавали тела наших преследователей.

– Они не думали, что у нас есть оружие! Поступить так глупо могли только гражданские – воскликнул Джеймс. – Теперь мы без труда доберемся до гор, если только нас не накроют с воздуха!

– Если бы у них был второй вертолет, то он бы уже был здесь, – заметил Кадербхай. – Смотрите, на них нет шлемов! Похоже, нас преследуют разные люди! Вот чудеса! И кому мы только понадобились?

Мы без труда выбрались на большую воду, и лодка, громко стуча мотором, помчала нас к горам. Десять минут – и мы были на месте, к нашему счастью, никто нас не преследовал.

Меня била мелкая дрожь. В каких-то потаенных уголках моей памяти жили воспоминания о том, как меня преследовали и я пряталась, вот так же содрогаясь от страха, боясь даже дышать! Я точно знала, что никогда в реальной жизни не испытывала ничего подобного. Но я часто видела сон, в котором убегала от преследователей. И вот теперь этот страшный сон стал явью.

Кадербхай уверенно вел лодку к берегу. Джеймс, видя мое состояние, обнял меня за плечи со словами:

– Это сильный стресс, Ирина, поэтому ты дрожишь. Вот, возьми, выпей.

Он достал из рюкзака фляжку и протянул мне. Я сделала несколько больших глотков, жидкость обожгла горло, и я закашлялась. Спиртное сделало свое дело: дрожь прекратилась, и я почему-то расплакалась. Джеймс гладил меня по голове, как маленькую девочку, от этого слезы текли еще больше.

– Вот и хорошо, Ирина, – он убрал с моего лица прядку волос, закрывавшую мне глаза, – плакать полезно. Я бы с удовольствием поплакал с тобой, если бы умел.

От этих слов мне вдруг стало так хорошо, я подумала: «Как классно быть слабой и ощущать заботу! Это именно то, чего мне всегда не хватало!»

Лодка уткнулась носом в песок, и мы вышли на берег. Река впадала в огромное озеро, которое полностью, от края и до края, перекрывало доступ к горам. Кадербхай предложил утопить лодку, чтобы замести следы, но я воспротивилась этому:

– Вы забыли, что я не умею плавать! Как я доберусь до гор?

Джеймс задумчиво произнес:

– Скалы отвесные, мы не сможем забраться на них. И я что-то не вижу ни одной пещеры.

– Значит, все было напрасно?! Скоро нас поймают и убьют? – я в отчаянии стиснула руки так, что костяшки пальцев стали белыми. Мы снова забрались в лодку, подъехали вплотную к скалам, и Кадербхай направил ее вдоль скалы в надежде найти хоть какую-то пещеру. Жара стояла невыносимая, и я предложила мужчинам искупаться. Джеймс разделся и прыгнул в воду. Кадербхай остался нести вахту. Он то и дело всматривался в ту сторону, откуда могут появиться наши преследователи. Джеймс поднял кучу брызг, шумно плавал, барахтался, как ребенок. Потом нырнул и пропал надолго. Я в тревоге всматривалась в воду, и, когда уже потеряла всякое терпение, он вынырнул, тяжело дыша:

– Под водой есть проход под скалы, и с той стороны я видел свет. Это наш единственный шанс на спасение.

– Я не умею плавать! – напомнила я.

– А плавать не нужно, Ирина. Мы с Кадербхаем возьмем тебя за руки и потащим за собой, только набери в легкие побольше воздуха.

Господи, как же мне было страшно! Но оставаться здесь еще страшней!

Джеймс предложил:

– Лодку бросим здесь. Течение унесет ее к морю, это собьет с толку наших преследователей.

Мы втроем взялись за руки и прыгнули в воду. Я зажмурила глаза и почувствовала, как сильные мужские руки понесли меня резко ко дну озера. Мы толчками продвигались вперед, я открыла глаза и увидела, как где-то внизу белел просвет. Вот туда мы и должны попасть. Вода неожиданно стала очень холодной. Отчаянно желая глотнуть воздуха, не зная, доберусь ли я до поверхности, я лихорадочно заработала ногами, чувствуя, как леденящий холод вспарывает меня сотнями острых лезвий. От нехватки кислорода у меня перед глазами все потемнело, и я уже не могла определить, далеко ли осталось до поверхности. Воздух кончился очень быстро, я почувствовала, как вода заполняет мои легкие, а потом стало темно.

– Грея, на планете Первых Воплощений я уже испытывала подобный ужас!

– Да, Ил, многие вещи переходят из одной жизни в другую.

– У меня страх перед водой. Это потому, что я утонула, будучи собачкой?

– Да, так и есть. Твоя душа запомнила те переживания, потому что они были очень сильными.

– Можно ли от этого избавиться?

– Человек может победить любой страх.

– Как я могу перестать бояться воды?

– Почаще заходи в воду. Чтобы справиться со страхом, надо шагнуть в него: боишься собак – общайся с ними, боишься летать на самолете – летай почаще, боишься воды – учись плавать. Страх – это, пожалуй, самая сильная эмоция, которая разрушает жизнь человека. Победить страх можно! Повторяй много раз: я отпускаю страх! У меня отсутствует страх! Я уверена в себе, уверена в своих близких, уверена в завтрашнем дне!

– И это все?

– Нет. Еще надо медитировать. Именно в медитации проявляется божественная природа человека. Когда человек медитирует, он сливается с Создателем.

– Грея, надо рассказать об этом людям!

– Поверь, Ил, эти знания уже пришли на Землю давно. Они открыты тем, кто готов их получить…

4. Затерянный город

Очнулась я на берегу в пещере, сквозь дырку в потолке которой пробивалось яркое солнце. Изо рта и носа у меня текла вода, я сильно кашляла. Перед глазами все плыло. Джеймс сидел возле меня на коленях и помог мне сесть:

– Не волнуйся, Ирина, все позади!

– Я всегда знала, что когда-нибудь утону. Вот так и случилось!

– Ты утонула только немножко, – Кадербхай засмеялся и похлопал меня по плечу, – но теперь будешь жить тысячу лет. Я сам чуть не захлебнулся: мы провели под водой три минуты. Зато теперь мы в безопасности!

Я в ужасе смотрела на воду.

– Я ни за что не пойду назад! С меня хватит!

– Посмотрим, возможно, отсюда мы найдем другой выход, – успокоил меня Джеймс, – и вообще, я собираюсь научить тебя плавать!

– Мне кажется, я больше никогда в жизни не зайду в воду!

Выйдя из пещеры на свет, мы изумленно застыли на месте: не найти слов, чтобы выразить наше восхищение! Когда-то давно, в детстве, я мечтала найти райский уголок на земле, тайный волшебный мир – чудесное место, где всюду растут цветы, журчат ручьи и поют птицы. О таком мире рассказывал Анин папа. И сейчас я увидела его собственными глазами.

По обе стороны глубокого и широкого ущелья громоздились отвесные скалы, с которых сбегали серебряные нити водопадов. Передний узкий конец ущелья был не шире тридцати метров, а затем стены расходились клином, как острие раскрытых ножниц. К дальнему краю долина сильно расширялась.

Над головами порхали яркие бабочки и стрекозы, дно ущелья пересекала в разных направлениях сеть журчащих ручейков. Воздух был теплым, но не жарким. В нем разливались ароматы тимьяна, цветов, разнотравья. Сквозь кроны деревьев тянулся радужными кружевами солнечный свет, сверкающие ручейки сливались в прозрачные озерца, усеянные чашечками сиреневых и белых лотосов.

Мы были поражены такому буйству красок: скалы зеленели листвой, из каждой расселины росли побеги и стебли причудливых растений, похожие на длинные пряди зеленых волос. Пестрый ковер из цветов застилал все вокруг.

– Это нам снится! Такого быть не может! – воскликнула я.

– Странно, – бормотал Джеймс, – не верю своим глазам, я же пролетал над этим местом и ничего кроме камней здесь не видел.

Кадербхай заметил:

– Не удивительно, как бы ты мог это рассмотреть, когда внизу были тучи и наш самолет падал?

– Нет, – упрямо возразил Джеймс, – когда самолет вышел из зоны облаков, я хорошо успел рассмотреть остров!

Среди зелени мы увидели рукотворные формы: остатки былых величественных строений, поросшие мхом развалины, колонны и гигантские изваяния, почти такие же, как на острове Пасхи. Стая птиц с тревожным криком рванула в небо почти у нас из-под ног. Каменные истуканы смотрели сердито, как будто осуждали людей за прерванный покой. Справа от себя, в пальмовой рощице, мы обнаружили ряды острых башенок, пробивающихся через лиственный полог пальм.

Это было невероятно! На затерянном необитаемом острове мы нашли такую красоту!

«Возможно, здесь когда-то жила древняя цивилизация», – подумала я. И, точно вторя моим мыслям, Кадербхай спросил:

– Кто же это все построил?

Джеймс сказал:

– Почти двадцать пять веков живет легенда о Лемурии, колыбели человеческой культуры и всего рода человеческого, ушедшей на дно Индийского океана. Может быть, перед нами небольшая часть этой страны, не опустившаяся под воду? В последнее время появился ряд гипотез, согласно которым ключ к загадкам происхождения рода человеческого и его культуры лежит на дне океанов и вот на таких островах, где находят остатки былых цивилизаций. Много таких островов есть в Тихом океане, но здесь… это ломает все представления науки. Больше всего меня как биолога поразил животный мир этого острова, а теперь и растительный!

Я спросила:

– Джеймс, ты думаешь, что этот остров и есть Лемурия?

– Недавно морские геологи нашли в Индийском океане подводную структуру, подобную Новозеландскому плато, было обнаружено, что люди здесь жили более сорока тысяч лет назад. Более того: именно здесь, по мнению ряда ученых, происходил процесс становления «человека разумного», длившийся несколько миллионов лет. Предполагают, что в Индийском океане и есть «Атлантида» – затонувшая земля Лемурии. Но пока это все гипотезы. Безусловно, этот остров и остатки разрушенного временем города помогут ученым ответить на ряд вопросов.

– Я читала, что Атлантида затонула в Средиземноморье или в Атлантике, – заметила я.

– Да, это так. Но легенда об Атлантиде Индийского океана более чем на тысячу лет старше. Ученые считают, что когда-то Южная Африка и Индия были одним континентом. Потом материки разделились, возник Индийский океан, а с ним образовался ряд островов – остатки суши затонувшего материка, где располагалась Атлантида.

Несмотря на удивительную красоту, окружавшую нас, я понимала, что если сейчас не присяду, то могу потерять сознание: перед глазами периодически возникали черные круги, меня пошатывало. Стресс и последние события давали о себе знать.

– Послушайте, давайте немного отдохнем в тени вот этих пальм, а потом обследуем все здесь, я просто падаю с ног, – взмолилась я, – и моя коленка распухла до огромных размеров!

Я поморщилась, боль ни на секунду не отпускала меня.

– Прости, Ирина, я разболтался, действительно пора сделать привал и немного поспать. Вы с Кадербхаем отдыхайте, а я подежурю.

Джеймс отошел в сторону, нашел в траве какой-то лист и вернулся ко мне со словами:

– Через несколько часов твоя коленка будет, как новая. Давай я привяжу к ноге вот это растение. Туземцы лечат им любые ушибы и травмы. Современной медицине давно пора поучиться у безграмотных аборигенов.

Я улыбнулась:

– Джеймс, откуда ты все это знаешь? Разве биология изучает лечебные свойства растений?

– Немного изучает. Но этому я научился не из книг. Мне пришлось три месяца прожить в джунглях. Меня раненого подобрали туземцы, было это в Амазонии, а выходил меня один местный шаман. Вот у него я и набрался всех этих премудростей.

Как только Джеймс привязал мне компресс на коленку, моя нога перестала болеть.

– Надо было сделать это еще раньше, – заметил укоризненно Кадербхай.

Джеймс развел руками:

– К сожалению, эта трава не росла на том конце острова, откуда мы пришли, здесь очень странный растительный мир.

– Джеймс, чем он странный? – спросила я.

– Эта трава, Ирина, растет только в Амазонии.

– Но, возможно, древние люди привезли ее сюда?

Джеймс пожал плечами:

– Не знаю, тогда они завезли сюда и бабочек. Ну, ладно, возможно позже мы получим ответы на мои вопросы.

В тени невысоких пальм мужчины устроили мне ложе из сухих листьев. И я уснула почти мгновенно.

– Грея, наверное, я задам дурацкий вопрос, но он всегда возникал у меня, когда я была там, на Земле. Скажи, а травмы, которые получает человек, случайны?

– Никогда не бывает ничего случайного.

– То есть я разбила коленку не просто так?

– Да, так и есть.

– И что же это значит?

– То, что ты не туда идешь.

– Я не понимаю.

– Твои действия и мысли направлены на нарушение вселенских законов, поэтому и произошла травма. Тело любого человека уникально. Именно оно через травмы и болезни говорит с нами.

– Но что я делала не так?

– Ты предполагала плохое о своем будущем. Помнишь, ты решила не влюбляться в Джеймса. А твоя душа выбрала его себе в мужья. Ты принимаешь одно решение, а душа хочет другого. У тебя конфликт.

– Но я же этого не знала!

– Я не обвиняю тебя, просто отвечаю на твой вопрос. А выводы делай сама.

– Люди должны предполагать только хорошее?

– Вот именно.

5. Гостья

Разбудил меня запах, напомнивший о том, что я очень голодна. Я открыла глаза, не понимая в первую минуту, где я нахожусь. Потом я увидела Джеймса, колдующего у костра. Он зажаривал на вертеле, сделанном из дерева, небольшую косулю. Солнце спешило к закату, а мир вокруг нас стал выглядеть еще прекрасней. Джеймс, видя, что я проснулась, позвал к «столу»:

– Все готово, можно перекусить, а потом я покажу тебе чудо.

Я с удивлением отметила, что моя коленка приняла свой прежний здоровый вид и совсем меня не беспокоила.

Я с жадностью накинулась на еду. Джеймс протянул мне несколько корешков со словами:

– Съешь это, для пищеварения очень полезно. Видишь вон те башенки? Это храм. Там я подстрелил эту косулю.

– Не будем будить Кадербхая, – предложила я, – сегодня был тяжелый день, пусть отдохнет. А я смотрю, Джеймс, ты вообще не устал?

Он улыбнулся:

– Это привычка, Ирина! Я же пилот. Иногда мне приходилось не спать целыми сутками. И потом, я был в армии…

Он поморщился.

– Ты не любишь об этом рассказывать?

– Не люблю, Ирина!

– Почему?

– Мне приходилось убивать людей… И сегодня на моей совести еще пять человек…

– Ты спас нам жизнь.

– Знаю, но от этого не легче. Это будет тяжким грузом лежать на моей душе. Я уволился из армии давно, но до сих пор мне снятся те люди, которых я лишил жизни.

Я испугалась, что он начнет рассказывать подробности, но он замолчал и больше не поднимал эту тему.

Мы пошли в сторону башенок, пересекли поросшую мхом и травой небольшую площадь и оказались возле арки из белого песчаника в десять с лишним метров высотой и четыре шириной.

– Это арка перед входом в храм, смотри, на ней неизвестные письмена. Дальше дорога выложена не камнем, а брусчаткой, она идет вверх.

– Как красиво! – ахнула я восхищенно.

– Подожди, это только начало!

Пройдя несколько метров по дороге, мы оказались возле двух сооружений в форме усеченных пирамид, обрамляющих узкий проход в храм. На левой пирамиде в самом верху на троне сидело божество: странная фигура, отдаленно напоминающая человека с огромной головой и длинными руками, вместо ног – длинный хвост, похожий на хвост дракона. Оно держало в руке небольшую чашу, которая как две капли воды была похожа на нашу медицинскую эмблему: чаша, а вокруг нее – змейка. От чаши на барельефе в ужасе отшатывались миниатюрные фигурки людей с прижатыми к ушам руками и зверей, бегущих в панике прочь.

– Смотри, Джеймс, они закрывают уши. Не эта ли чаша – виновница головной боли у людей на острове?

– Все может быть.

Вторая пирамида имела узоры, больше похожие на диковинных животных, ниже прописаны какие-то непонятные письмена. Это было невероятно!

Я предположила:

– Наверное, это символы храма?

– Может быть. Давай посмотрим дальше.

Мы вошли в проход и замерли на пороге храма. Свод его отсутствовал. Прямо перед нами высилась огромная колонна, которая зауживалась кверху иглой, на игле стояла все та же чаша, которая рвалась ввысь, под небеса.

Я прошептала:

– Кто мог это построить? Джеймс, как ты думаешь, какой она высоты?

– Метров пятьдесят, не меньше.

Верхняя, узкая, часть колонны, как и чаша, была покрыта золотом и сияла в лучах солнца, заливая все вокруг ослепительным светом.

Основание колонны обвили змеи. А дальше были изображены люди и животные со странными огромными шарами на головах.

К нам неслышно подошел Кадербхай.

– Проснулся? – обрадовалась я. – Мы нарочно не стали тебя будить, ты поел?

Кадербхай кивнул, дотронулся до моей руки и зашептал мне на ухо:

– Ирина, это та самая чаша, которую ты должна уничтожить.

Я замерла на месте: