Страницы жизни: любовь на расстоянии

Я даже не успела заметить, как перед моим носом раздвинулись двери и появился Дэнис, явно раздраженный.

– О! – отшатнулся он от меня и тут же сощурился. – Давно тут стоишь? – попытался улыбнуться он, но вышло явно не очень.

Конечно, он хотел выяснить, слышала ли я его разговор или нет.

– Ваше общение слышала, если вы об этом, – отступила я на шаг назад.

Дэнис потупил взгляд, лицо стало еще более напряженным.

– Я бы не хотела создавать вам проблем, – начала я сложный для меня разговор, внутри впервые в жизни накатывала такая волна злости, что хотелось орать, но я держалась. – Во-первых, я не хочу мешать вашей жизни, я уже взрослая, вы не обязаны носиться со мной, как с писаной торбой, изначально планировалось, что я сама буду как-то справляться. Во-вторых, я могу съехать в кампус, как и думала изначально. Вы не обязаны откладывать свои дела из-за меня, – выпалила я на одном дыхании. – Тем более, – запнулась я, чтобы не врезать ему, хотя за что, он жил своей жизнью, пока я не свалилась ему на голову, красивый мужик, в общем-то, для своего возраста, – отстранять любимую девушку, – процедила я сквозь зубы.

Дэнис тяжело вздохнул.

– Ксенья, – он по-отцовски нежно потеребил меня по плечу, – я хочу, чтобы ты поняла одну вещь. Во-первых, для меня сейчас нет ничего важнее тебя, для меня огромное счастье и удовольствие отложить все, чтобы побыть с тобой. Во-вторых, с самыми близкими людьми я тебя обязательно познакомлю. Кстати, если ты не против, то завтра б и начали. Но я хочу, чтобы ты чувствовала себя абсолютно свободно здесь, как дома. Это тоже – твой дом, – обхватил он второй рукой другое мое плечо. – Хорошо?

От его слов стало отпускать, гнев моментально утихал. Честно говоря, я себя вообще не узнавала, никогда меня так не качало эмоционально, как сегодня. Видимо, очень устала просто, да и потрясений столько.

– Я попробую, – сдавленно выдала я.

– Спасибо, – приобнял он меня. – Пошли ужинать, – наконец, расслабился Дэнис, – как раз и познакомимся поближе, – пошел он к плите. – Поможешь тарелки отнести? – кивнул он на стол.

– Да, – буркнула я, взяв тарелки и вилки.

– Наверх, – скомандовал Дэнис, взял изумительно пахнущую рыбу, салат, поставил мне на тарелки ароматнейший свежий хлеб и прошел вперед. У меня аж слюни стали выделяться от этих запахов, я поняла, что поела только в самолете и то немного, так что была голодная.

«Интересно, мы у меня будем ужинать?» – думала я, пока мы поднимались по лестнице. Дэнис действительно свернул к спальням, но прошел мимо, в конец коридора к маленькой лестнице. Поставив еду на ступеньки, он поднял потолок, оказалось, что там есть потайная дверца. У меня округлились глаза.

– У меня еще выход в мансарду есть, обожаю здесь ужинать, да и завтракать, сейчас сама все увидишь, – подмигнул он мне.

Я поднялась по ступенькам и оказалась в сказке: роскошный сад на высоте птичьего полета, с потрясающим видом на уже озаряемый огнями город.

– Ничего себе, – выдохнула я восхищенно.

По периметру крыши тянулась невысокая живая изгородь из кустов какого-то вьющегося растения, перед ней стояли ящики с разными цветами, над которыми крутились пчелы и шмели. Кое-где росли деревца в горшочках, хвойные, лиственные, цветущие и даже пара плодовых, судя по висевшим фруктам, наверное.

Над нами висело темнеющее небо с ярко-розовыми, переходящими в фуксию, всполохами. Кое-где зажигались и гасли огни, по видневшемуся водоему проплывали лодочки, а за ними виднелись горы, озеро лежало как на ладони. С ветки одного из деревьев вспорхнула птичка. Я стояла как завороженная, глядя на это великолепие.

– Нравится? – взял у меня тарелки Дэнис.

– Не то слово, – восхищенно выдохнула я. – Не знала, что в Цюрихе сады на крышах растут.

– Это я сам сделал, – улыбнулся Дэнис.

– Да ладно?! – впечатлилась я. – Прямо сам-сам?

– Да, и планировал, и сажал. Пришлось изучать растения, – рассмеялся он. – Несколько даже угробил.

– Но вышло так красиво, – пошла я к столу, стоявшему почти на краю крыши, откуда открывался еще более невероятный вид на город. – Обалдеть, – снова восхитилась я.

– Садись уже, – отодвинул Дэнис мне стул, я села, а он пододвинул стул к столу. Надо же, какой джентльмен.

– Ленк… – начал он и тут же оборвался, – мама сказала, ты любишь рыбу, – положил он мне целую рыбину на тарелку. – Сибас, фаршированный оливками, каперсами, артишоками и травами, надеюсь, понравится, – выдохнул он.

А у меня заурчало в животе, еще бы, это даже звучало красиво, а уж про вид я вообще молчу. Дэнис положил мне салат и сел напротив.

– Ну что, лимонад за знакомство? – засмеялся он, наполняя бокалы.

Глядя на него, я сама невольно улыбнулась. Как-то все у него было легко и просто.

– О чем думаешь? – протянул он мне напиток.

– У вас все так легко, мне кажется, что когда вы узнали обо мне, то сказали: «О, круто, дочь. Такого еще не было!» – честно выдала я, но тут же осеклась, молчать никогда особо не умела. – Извините.

Дэнис снова заливисто рассмеялся.

– За знакомство, – чокнулся он со мной лимонадом, проигнорировав вопрос. Я отпила освежающий напиток, который отдавал немного остротой, хотя и был цитрусовым.

– Как вкусно, тоже сами делали? – поинтересовалась я.

– Нет, в кафе на конце дома заказал, они отличные лимонады делают, и выпечка у них изумительная, сходим завтра обязательно, – протянул мне Дэнис хлеб, а я уже принялась за еду.

– А на тему легкости. Нет, конечно, я сначала сильно офигел, честно говоря, и глазам не поверил. Потом всю ночь не спал, то ругал себя, то проклинал, то думал, что кретин. К твоему приезду в себя пришел уже. Но с первой же секунды был очень воодушевлен, что ты есть.

– Почему? – изумилась я.

– Ну, – усмехнулся Дэнис, – во-первых, всегда хотел детей от твоей мамы, – потупил он взгляд, мечтательно улыбнувшись. – Во-вторых, я давно похоронил все чувства к ней, а тут она снова вернулась, да еще и с тобой. Знаешь, как будто бы жизнь сжалилась надо мной и дала шанс исправить свои ошибки, искупить вину перед Ленкой.

– Вину? – удивилась я, из письма мамы я-то как раз поняла, что виновата была она во всем.

– Я не знаю, что тебе рассказала мама.

– Вообще-то написала, – обиженно язвила я, помня, как она поступила. – И, честно говоря, похоже, все, кое-что я бы предпочла даже не знать, – вспомнила я интимные подробности их романа и отвела взгляд. Никогда не мечтала знать, какой мой отец в постели, знаете ли.

– Да нет, это была моя вина, я должен был быть рядом, должен был забрать ее раньше. Она права была, что выставила тогда из квартиры, из-за меня она столько боли пережила, – голос его дрогнул, и улыбка сошла с лица.

– Ну не скажите, когда любишь, то об этом нужно говорить, а не истерить, как она поступила, когда вы последний раз виделись, – меня снова накрыла волна гнева. И от того, что мама всегда была трусливой и что она лишила меня отца и нормальной жизни, да вообще – бесит!

– Не вини ее, ей от меня досталось, – посмотрел на меня Дэнис.

– Скорее, вам обоим от Ильи, – психанула я.

– И об этом знаешь? – выдохнул он.

– И о том, что он с ней сделал и что с вами в тюрьме, – сжала я кулаки от злости на несправедливость. – Родной брат же!

Дэнис тяжело выдохнул.

– Я первый влез в их отношения, не удержался, так сильно влюбился в нее, – грустно улыбнулся Дэнис, – но она не должна была от этого пострадать, – поджал он губы.

– Все равно она не должна была вас выгонять, когда вы вернулись за ней в Москву, – продолжала бузить я, разговорившись, что было мне не свойственно. – И уж тем более, нужно было мне рассказать правду про вас.

– Не вини маму, она боялась ранить тебя, – заступался он за нее.

– Все равно не понимаю. Лучше уж правда, чем так, – отвернулась я.

– Ладно, давай не будем о грустном. Расскажи о себе, пожалуйста, – подлил Дэнис мне еще лимонада. – Чем увлекаешься? Интересуешься? О подружках, друге, – как-то неуверенно закончил он.

– Я не встречаюсь ни с кем. Да и подруга у меня только одна, Катя – дочка тети Насти.

Дэнис чему-то улыбнулся, видимо, воспоминаниям.

– Они так и живут с дядей Лешей, кстати, – выдала я, – у них еще сын Артурка есть.

– Спасибо, что сказала, – поднял он на меня светящиеся радостью глаза. – А в школе? Хобби?

– В школе нормально учусь, на «отлично» все экзамены сдала. Одна четверка у меня только, по химии.

Дэнис захохотал:

– Я тоже химию никогда особо не понимал, у меня в аттестате только по ней четверка, всю картину испортила.

– У вас серебряная медаль? – изумилась я.

– Ага, и красный диплом технологического вуза здесь, – усмехнулся он.

– Да, я читала, что вы – почетный выпускник и преподаватель, – загорелись глаза теперь и у меня. Я читала о нем!

– Есть такое, придумают всякую фигню, – отмахнулся он.

– Но это ведь вы придумали программу стажировки для одаренных детей по всему миру, – уставилась я на него, сощурив глаза. – Еще и сами стажировку им оплачиваете.

– Интересно, я так же людей глазами испепеляю, когда внимательно смотрю? – закатился он смехом, я, не выдержав, присоединилась.

– Наверное, – пожала я плечами, – мне всегда говорили, что у меня взгляд тяжелый.

– Ага, как будто бы насквозь видишь, мне тоже, – веселился папа и я вместе с ним.

– А хобби… – отсмеялась я, – в детстве танцевала, хотела на фортепиано играть, но рисование всегда было важнее, так что архитектура для меня – все.

Дэнис с нежностью смотрел на меня:

– Если захочешь, у нас с тобой на площадке живет солистка Цюрихской консерватории, на фортепиано играет, могу попросить ее дать тебе уроки. Она с удовольствием всех учит.

– Правда? – загорелась я. – А можно?

– Конечно, она вернется с гастролей, поговорю. Приятная женщина, ей лет шестьдесят, любит поболтать и булочки синабон.

– Здорово, спасибо большое. Это точно нормально?

– Конечно! О чем ты! – изумился Дэнис. – Кстати, у меня внизу мастерская, за гостиной, я там тебе тоже местечко оборудовал, можешь пользоваться всем, что есть. Если что-то нужно, докупим.

– Спасибо, – совсем засмущалась я.

– Не за что, я и так многое в твоей жизни пропустил, так что – чем могу, – коснулся он моей руки. – Кстати, ты не против, если мы завтра пообедаем с моими друзьями? Они очень хотят с тобой познакомиться. Если ты хочешь, конечно, отказы принимаются.

– Да нет, я с удовольствием, – пожала я плечами, не хотелось показаться невежливой, хотя, честно говоря, особого желания с кем-то общаться не было. Точнее, было страшно. – Это Джастин? – поинтересовалась я, памятуя о рассказе мамы.

– Да, он и его семья, у него есть дочка твоего возраста Верóника, думаю, она тебе многое расскажет про город, она такая – активистка, скачет от восторга, что ты приехала. Еще сын Андре – но он старше на пару лет, тебе, наверное, неинтересно с ним будет, но советую присмотреться, он – твой первый клиент.

– В смысле? – аж перестала есть я.

– Ну, мама сказала, что ты хотела на стажировку ко мне.

– Да, – подтвердила я.

– Ну вот, Джастин уже пару лет ругается с сыном из-за комнаты, никак не могут прийти к единому варианту ремонта, – усмехнулся Дэнис, – отец хочет, чтобы комната была в стиле всего дома. А сын – индивидуалист, совсем не похож ни на отца, да и на мать – Жюлит.

– Она француженка? – поинтересовалась я.

– Да, врач. Они тебе понравятся, тоже веселые, легкие, кроме Андре. Ну, не суди его строго, у него любовная драма приключилась год назад, он стал замкнутым и чудит немного, но в целом отличный парень. А на фоне любви мы все чудим, – усмехнулся Дэнис. – Как тебе рыба-то? – отвлекся он от темы.

Я уставилась в пустую тарелку, даже не заметив, как буквально проглотила еду. Рыба буквально таяла во рту, ничего вкуснее не ела.

– Вкусная очень, – смутилась я, не ожидая, что такая голодная.

– Ну и слава богу. Еще хочешь?

– Не-ет, – отвалилась я на стуле. – А можно вопрос? – осмелела я.

– Любой!

– Почему вы не хотите меня с Евой знакомить? Я так понимаю, она – ваша любимая девушка?

Дэнис изменился в лице.

– Ну, во-первых, не настолько любимая, чтобы я хотел ее с тобой познакомить, – пожал он плечами, подчеркнув, что меня с ней знакомить, а не наоборот, чему я сильно удивилась, – во-вторых, да вообще не любимая, так, – отмахнулся он.

– Зачем вы тогда с ней? – выпалила я, хотя и не мое дело, но любопытство взяло верх. Странная ситуация, не люблю, но встречаюсь.

– Да, как-то она приклеилась, я был давно один, ну и не стал отказываться. Она была очень настойчива, – усмехнулся Дэнис.

– Ясно, – потупила я глаза, понимая, о чем он говорит, но такие вопросы обсуждать с Дэнисом не хотела.

– А с родителями вашими меня хотите познакомить? – выдала я и тут же осеклась, мамина мама умерла уже, родители Дэниса, видимо, были старше. Вдруг они тоже уже умерли. Как-то некрасиво вышло.

– Конечно, хотел предложить тебе съездить к ним в воскресенье, если ты, опять же, будешь не против.

– А они? – выдохнула я, что не попала впросак. – Вы им про меня сказали?

– Да, в тот же вечер, – задумался Дэнис. – Еле уговорил не приезжать прямо в аэропорт, дабы не шокировать тебя большой компанией, – снова рассмеялся он. – Твоя бабушка обещала настряпать разных пирогов, запечь курицу, а дедушка маринует шашлыки, не удивлюсь, если уже. Так что из-за стола мы с тобой, видимо, покатимся.

– А-а, – застонала я, – я уже объелась.

– Устала? – поинтересовался Дэнис, глядя, как я сдерживаю зевок. Я лишь кивнула в ответ.

– Тогда сейчас чай принесу, – забрал папа тарелку и пошел вниз.

А я уставилась на город, думая, какой бы могла быть моя жизнь, если бы мама тогда, в декабре семнадцать лет назад, не ступила и мы бы жили здесь, с Дэнисом…

Глава 7. #новыйдом

1 июня 2019 года, мой новый дом на лето, Цюрих

Утром следующего дня я проснулась непривычно поздно, почти в одиннадцать по местному времени, по Москве так вообще – обед. Видимо, передряги прошедшего дня сказались. Открыла глаза и несколько секунд пыталась понять, где я вообще нахожусь, почему за окном поют птицы и не слышно машин. Вспомнив все произошедшее, снова расстроилась. В голове крутился вопрос: почему мама так со мной поступила? Мало того, что всю жизнь скрывала, что Артем мне не отец, так еще и рассказала не лично, а написала. Нормально, да? Так между делом сообщила, спасибо.

Тяжело вздохнув, взяла в руки телефон, к которому не прикасалась с момента прилета. Конечно же, в вотсапе красовалось куча сообщений от мамы и Катьки. Открыла подружку:

«Ты там как? Прочитала все? Долетела? Сразу же напиши мне!»

Через два часа: «Кс, почему молчишь?»

Еще через час: «Кс, родная, ты как там? Мне все рассказали в аэропорту и запретили тебе говорить. Я в шоке. Не молчи, напиши мне».

Одиннадцать вечера по Мск: «Кс, с тобой все в порядке? Я очень волнуюсь за тебя, пожалуйста, напиши мне!»

Утром: «Денис написал папе, они общались все утро. Были рады друг друга видеть. Он сказал, что с тобой все хорошо, но ты в шоке. Пообщался со всеми нами, пытал меня про тебя. Вроде нормальный мужик. Ты ТАК на него похожа, я в шоке! Ты как?

Да, твоя мама у нас, рыдала весь вечер и всю ночь. Напиши ей. Хотя лично я вчера на нее наорала (выпученные глазки)».

Я улыбнулась, вокруг меня бурлила жизнь, а мне не хотелось даже прикасаться к ней. Но надо было отписаться, зная, какая Катька сердобольная, уверена, что она уже взяла телефон Дэниса и пишет ему, узнать, как я.

«Привет. Вчера была в шоке, сегодня еще не знаю, только проснулась. Да вроде он норм. Чего наорала? Маме писать не буду, не могу, она не имела права со мной так поступать!»

Катька тут же ответила: «Вот именно это я ей и заявила. Еще и родакам навтыкала, все знать и молчать… слов нет. Знаю, что спишь, Денису написала уже, сооориии».

Ну вот о чем я говорила! Улыбнувшись, вздохнула, у меня крутая подруга, конечно. Открыла мамины сообщения:

«Доченька, прости меня, что не сказала все лично. Я так боялась, что ты возненавидишь меня и не полетишь к отцу. А ты так мечтала о стажировке. Да и не знала я, с какой стороны подойти ко всему. Прости, если можешь».

«Не могу!» – мелькнуло в голове, и навернулись слезы. Я никогда особо не понимала маму, для меня она была слишком трусливой и осторожной, но поступить ТАК – это запредельно. Закусила губу, чтобы не плакать, и продолжила читать:

«Ты приземлилась? Папа встретил тебя?»

– Ага, теперь значит папа?! – хмыкнула я.

Сообщение еще через три часа: «Я понимаю, что ты злишься на меня, хотя бы просто напиши, что у тебя все хорошо».

– Не буду, – пробурчала я в телефон и отбросила его. Сейчас, как никогда, не понимала ни ее логики, ни эмоций, ни поведения. Что за бред: если любишь, просто скажи, накосячил – извинись, зачем весь этот детсад с интригами, который всем жизнь разрушил. Да и вообще, на хрена она поперлась к Илье тогда, сама виновата, что все так получилось.

Я резко встала и пошла умываться, чтобы отвлечься от мыслей, и собраться. Обещала ж с друзьями Дэниса познакомиться, или Дениса, хотя вообще-то папы. Наверное, я никогда не смогу так его назвать. Ладно, потом решу.

Быстро умывшись, я вышла из комнаты, было тихо, только из противоположной части коридора слышались глухие удары. Я напряглась, а вдруг он псих и у него там труп? Ну, или мне надо поменьше ужастиков читать и смотреть.

Я тихонько прошла к открытой комнате и увидела за дверью спортзал. Постучала. Никто не ответил. Я приоткрыла дверь, Дэнис увлеченно колотил по боксерской груше. Не хило так для старпера – мышцы такие рельефные, накаченный. На правой руке я заметила рукав из татуировки – стильно. Правда, рисунок рассмотреть не смогла, он стоял ко мне левой стороной. Не думала, что у меня такой продвинутый отец, не удивительно, что девки на него сами вешались. Мама для него теперь старая, наверное. Я чертыхнулась от этой мысли.

– О, проснулась уже, – вытащил Дэнис маленький наушник из уха, которого было даже не видно. – Доброе утро, солнышко, – поцеловал он меня в щеку. – Как спала?

– Как убитая, – ответила я, даже не поздоровавшись. – Прикольно тут у вас, – оглядела я зал.

– Присоединяйся, – кивнул он.

– Потом, – отмахнулась я.

– Тогда, – отключил Дэнис телефон, видимо, на нем играла музыка, – я быстро в душ, и через пятнадцать минут идем завтракать и гулять, а потом сразу на обед с друзьями, устроит?

– Конечно, – отступила я, пропуская Дэниса мимо. Он, проходя, чмокнул меня в нос:

– Выше нос, красавица, все наладится, – улыбнулся он и быстро ушел в комнату, где вскоре послышался шум воды.

– Надеюсь, – поплелась я в комнату, одеваться.

Придирчиво разбросала вещи на кровати. С одной стороны, мне было искренне плевать, какое впечатление я произведу на его друзей, не нравится – ну какая уж есть. С другой… а что с другой, не было никакой другой стороны, но почему-то я решила надеть не привычные рваные джинсы, а светлое платье в крупные синие цветы, оно шло к моим глазам. Собрала волосы в пучок, подкрасила глаза и губы, что делала крайне редко, надела кеды. Хоть что-то от меня должно же остаться, к тому же собирались гулять.

Я спустилась вниз, Дэнис уже ждал меня, с кем-то общаясь. Он заливисто рассмеялся, с нежностью и теплотой глядя в экран. Меня снова обуяла злость, понятно было, что он общается со своей Евой. Я остановилась, раздумывая, не подняться ли мне назад, пока он меня не заметил, чтобы не мешать.

– А вот и Ксю, – сказал он кому-то. – Ты божественно выглядишь! – Смотрел он на меня, не сводя глаз, я засмущалась. «Неужели Ева знает русский?» – мелькнуло в голове.

– Иди сюда, – позвал меня Дэнис.

Я подошла, пока он включал громкую связь, и замерла, увидев на экране маму.

– Ксюшенька, доченька, – начала она.

Но не дослушав, я отошла, чтобы меня не было видно, и сложила руки на груди.

– Эть, еще дуется, – улыбнулся Дэнис. – Ладно, Ленка, мы пошли. Целую тебя. Звони, родная, хорошо?

Я опешила от такой нежности и счастья в его голосе. Не может быть, чтобы спустя столько лет и проблем он все еще любил ее. Да точно нет, мне просто показалось. Говорят же психологи, что каждый ребенок подсознательно верит, что родители любят друг друга до конца. Вот и мне чудится, просто Дэнис вежливый и воспитанный человек. От это мысли стало грустно и паршиво на душе.

– Пока, – услышала я мамин какой-то совершенно другой голос. Не тревожное и вечно потерянное, а мягкое, льющееся, спокойное «пока». Если б я не видела, что это она, то ни за что бы по голосу не догадалась. Видимо, тетя Настя опять ее там успокоительными накачала.

– Идем? – прервал мои размышления Дэнис.

Мы вышли из дома и отправились вправо, в кафе, про которое вчера говорили. В дверях нас встретил хозяин, как потом рассказал мне папа, который учтиво поприветствовал нас, пожал Дэнису руку.

– Где желаете расположиться с дамой? – поинтересовался он.

– Гийом, эта шикарнейшая девушка – моя дочь, Ксенья, – представил меня папа.

Глаза хозяина просияли, он уставился на меня явно в шоке.

– Мон шер, – поцеловал он мне руку, – а я-то подумал, где ты подцепил, старый кобель, такой нежный цветок. О, пардон муа, – тут же осекся Гийом. – Ваш отец – сама галантность.

Не выдержав, я рассмеялась в голос, ну да, особенно, если учесть, что он только что его кобелем назвал.

– Безмерно рад с вами познакомиться, Ксэня, – еле выговорил мое имя Гийом. – Мы вам всегда рады, приходите в любое время! – снова поцеловал он мне руку. – Куда хотите присесть, мадемуазель?

– Давай у окна? – ответил вместо меня папа. – Ксенья первый день в городе, не хочу ее лишать шикарных видов.

– Ан момон, – улыбнулся француз и проводил нас за двухместный столик в уголочке.

– Мадемуазель, – помог мне сесть Гийом.

– Мерси, – ответила я по-французски.

– О, се монефик. Парле ву франсэ? – поинтересовался он.

– Кельке пу, – ответила я, смутившись.

– Дэнис, я не удивлен, что твоя дочь не только красива, но и умна! Вся в тебя, – подмигнул он. – А у меня племянник есть, оболтус, но серьезный парень, – положил он меню перед нами. – Заходи, познакомлю, – улыбнулся он мне и отошел.

– Э, – зависла я от такого напора.

– Француз, – пояснил папа, – куча комплиментов, тут же дела решил, сейчас тебе еще десерт притащит самый большой, – улыбнулся он.

А я уставилась в меню, наслаждаясь тем, что мой отец – не рядовой гость в кафе, значит, его уважают, что было приятно.

Как Дэнис и говорил, через пять минут передо мной красовался огромный кусок «Наполеона», который «нигде так не готовят, как у нас», естественно, и чашка ароматнейшего латте с мятой. Мы заказали с папой завтрак, отлично поболтали. И тут пришло время снова удивляться.

Когда Гийом ушел, папа оставил деньги на столе:

– Пойдем, – как-то торопливо поднялся он.

Я подскочила на месте, не понимая, что случилось.

– Но, но, но, – послышался голос хозяина из-за двери. – Месье Шварц, – появился Гийом из-за двери, – не обижайте меня оплатой за скромное угощение.

Папа вздохнул:

– Не успели, – пробурчал он под нос по-русски. – Гийом, – перешел папа на чистейший французский, – ты меня кормишь уже три года, я тебе уже должен.

– Но, – строго остановил хозяин папу рукой и положил деньги в руку. – Ты знаешь, что я тут работаю только благодаря туа папá? – поинтересовался у меня Гийом.

Я отрицательно покачала головой.

– Как же?! – воскликнул он. – Когда я открылся тут три года назад, то сначала жители дома были против и просили закрыть мое кафе. Мне даже выписали предписание, но твой папá собрал здесь всех жителей дома, угостил за свой счет, – подчеркнул он эти слова, – всех круассанами и кофе, рассказал, что теперь им не нужно будет готовить завтрак самим, и убедил их оставить кафе на полгода. А уж если не понравится, то тогда он мешать не будет. Потом порекомендовал мне делать завтраки, а не только выпечку, что, конечно, всем понравилось. В итоге, я уже три года работаю здесь. Как думаете, мадемуазель, могу ли я, честный человек, француз, брать деньги с моего спасителя, ведь я вложил сюда последнее и переезда бы просто не выдержал? – воздел руки к небу француз.

– Гийом, я сам люблю у тебя завтракать, старался для себя.

– Неисправим, – недовольно отмахнулся хозяин кафе. – Мадемуазель, мы ждем вас в любое время в гости, – поцеловал он мне руку, – всегда накормим и обогреем.

– Мерси, – заулыбалась я, глядя на эти препирательства, и восхищаясь отцом. Ну да, мама писала, что он на редкость добрый человек.

– Не слушай его, – сказал папа, как только мы вышли из кафе.

– А что? Было не так? – подняла я бровь.