Две Калифорнии

С тем, где достать обычную еду, было все понятно, а в тех случаях, когда у меня появлялось желание отведать гречневой кашки или какого другого отечественного продукта, всегда можно было отправиться в русский квартал на бульваре Гири, найти этот район не сложно благодаря золотым куполам православного храма, возвышающегося над всей округой.

Вообще в целом по Америке маленькие магазины вытесняются большими сетевыми компаниями, но в Сан-Франциско общенародным голосованием были приняты поправки в законы, благодаря которым малому бизнесу предоставляют существенные налоговые послабления. Это спасает маленькие магазинчики от разорения и помогает сохранить уютную атмосферу города.

Также в Сан-Франциско мне посчастливилось застать несколько больших праздников.

Ежегодно в первой половине октября в странах Нового Света и Испании празднуется День Колумба. В самой Калифорнии этот день не является праздничным, но в городе у залива он отмечается с большим размахом. Празднование продолжается три дня, в течение которых проводится музыкальный фестиваль в Голден Гейт парке, различные шествия в самом городе, а завершается все великолепным авиашоу над заливом.

Ну а так даже и без особых праздничных дней практически в каждые выходные находились различные массовые мероприятия, достойные посещения.

Особенно мне запомнилась одна методистская церквушка, воскресную службу в которой я посетил однажды. Служба представляла собой классический афроамериканский госпел (Госпел – жанр духовной христианской музыки, появившейся в конце XIX в. в США). Несколько десятков людей распевают песни, стоя на сцене, весь зал им подпевает и хлопает в ладоши. Одна беда, песни похожи друг на друга, и при регулярном посещении храма такие песнопения вскоре начнут надоедать. Но один раз на такую службу стоит сходить обязательно.

Дни пролетали незаметно, но далеко не все из них остались в памяти, помню лишь, как катал на скейте по ночному городу, играл на гармошке с приятелем где-то на улице, пил вино и покуривал травку. И если описывать жизнь в этом городе тремя словами, это будут классические: секс, наркотики и рок-н-ролл. Конечно, в музыкальном плане рок-н-ролла почти не осталось ввиду большей популярности рэпа в современной культуре, но вот всего остального было в избытке. Прогуливаясь по городу, учуять запах травы было легче, чем запах табака. Да и для того, чтобы раздобыть себе какие-нибудь психоделики, достаточно было просто отправиться на Маркет-стрит или, как ни странно, в район мэрии. Складывалось впечатление, что на распространение легких наркотиков полиция не обращает никакого внимания. К тому же в городе разрешено употреблять наркотики в общественных местах, поэтому наркоманы пускают дрянь себе по венам прямо на улице.

Практически каждый вечер в хостеле превращался в вечеринку со всеми сопутствующими историями: парочки, сношающиеся в десяти метрах от стойки регистрации, использованные кондомы, валяющиеся по укромным уголкам, постоянно липкие поутру полы в подвале от пролитого на них алкоголя и заблеванные туалеты. Жизнь била ключом!

Надо заметить, что даже в те моменты, когда между пьяными вусмерть людьми возникали конфликты, они никогда не доходили до рукоприкладства, ну, почти никогда. Да и вообще гораздо приятней отрываться в кампании позитивных любителей забить косячок, чем агрессивных выпивох.

Начинали появляться последствия моего долгого отсутствия на родине. По-русски я разговаривал практически только с мамой по скайпу. И вот где-то в октябре, на третий месяц моего пребывания в США и девятый месяц вне России, я начал забывать родную речь. А происходило это следующим образом.

Первый этап: начинаешь путать похожие по звучанию слова, например, русское «лицензия» и английское «license». А заодно начинаешь дословно переводить английские слова. Как сказать «Pacific Ocean» по-русски? Мирный океан? Нет! Что-то не то. Добрый океан? Да нет же. Тихий? Точно! Тихий океан! Или например: «lighthouse», что это? дом света? нет, для этого должно быть специальное слово! А-аа, точно! Маяк!

Второй этап: it’s когда начинаешь вставлять английские слова в русскую речь but, даже не обращаешь на это внимание.

Третий этап: начинаешь думать на английском и, даже разговаривая по-русски, меняешь интонацию и произношение некоторый звуков.

Вуаля! Ты разговариваешь на руинглише! Кончилось все тем, что однажды, будучи вдрызг пьяным, я встретил паренька из Москвы и был очень рад этому, ведь впервые за долгое время я мог поговорить с кем-то на великом и могучем. Но сделать этого мне не удалось, я все понимал, но не мог говорить по причине того, что мне никак не удавалось связывать русские слова в предложения, и выражать свои мысли я мог только на английском или даже испанском языках, но не на русском.

В мои планы входило покинуть Город туманов (Одно из прозвищ Сан-Франциско) после Хэллоуина, и день этот приближался с невероятной быстротой. Уже за несколько недель до праздника в городе начали развешивать украшения. Основательней всего к вопросу декорирования подходили жители частных домов: манекены ведьм и привидений, пауки с человеческий рост. Выглядело все это здорово! На этот праздник принято наряжаться в какой-нибудь маскарадный костюм, и многие не ограничивались лишь одним образом, поэтому уже за несколько дней до торжества на любой вечеринке присутствовало множество необычных персонажей.

В саму ночь Хэллоуина в хостеле была организована вечеринка, после которой мы отправились в ночной клуб. Я не большой любитель баров, а уж ночные клубы так вообще не для меня, мало того, что толпа народа, так еще темно, и музыка орет так, что уши закладывает. Ты вроде как в гуще народа и веселья, но практически ни с кем и не общаешься. Быть может, это и является главным: возможность раствориться в толпе.

В хостел я вернулся около трех часов ночи. В мои планы входило покинуть город утром сразу после завтрака, поэтому той ночью я старался попрощаться со всеми, кого не успею увидеть до отъезда. Волонтеры Себастиен, Габриель и Елена. Сотрудники хостела Шивон, Джесика и Анджелина. Студенты Джулия и ее брат Матео, Родриго, Марта, Сара и многие другие. Все они стали для меня одной большой санфранцисской семьей. Некоторые говорят, что из мест, где ты чувствуешь себя по-настоящему хорошо, нужно уезжать тогда, когда тебе все еще хочется там оставаться. Глядя на всех этих людей, я уже начинал испытывать ностальгию, а прощаясь с Валери и ее подружками, понимал, что скучать буду вовсе не по городу.

Проснувшись, позавтракав и попрощавшись со всеми, кого удалось разыскать, я отправился к тихоокеанскому шоссе на побережье.

Солнце давно уже выпило все лужицы, оставшиеся после ночного дождика, погода стояла ясная и не жаркая. Приехав на пляж и ознакомившись с картами, в нескольких километрах к югу от города я обнаружил автобусную остановку прямо на шоссе, которая показалась мне отличным местом для автостопа. С похмельем, все еще немного пьяный от выкуренной ночью травы и пребывая в несколько меланхоличном расположении духа, я побрел к этой остановке. Рассудив, что голосование в таком состоянии является не лучшим решением, я решил вздремнуть полчасика. Тратить время на поиск подходящего места мне не хотелось, поэтому я просто влез в ближайшие кусты на обочине дороги, расстелил коврик, лег на него и мгновенно отключился.

Вместо запланированных тридцати минут я проспал около четырех часов. Еще час ушел на то, чтобы наконец-таки добраться до той автобусной остановки. Я простоял там около часа под начавшимся небольшим дождем, чертыхаясь про себя на то, как же скверно складывался этот день. Но в дверь всегда стучат, когда ты моешься в душе или сидишь на горшке, верно? Поэтому именно в этот момент, когда я думал, что хуже уже не будет, рядом со мной остановилась патрульная машина. Полицейский довел до моего сведения, что автостоп в Калифорнии запрещен, затем проверил мои документы и велел проваливать. Начало смеркаться. Решив, что с меня достаточно всего этого дерьма, я вернулся в Сан-Франциско, купил билет на автобус и наконец-таки покинул город.

На юг

So close, no matter how far.

Couldn't be much more from the heart.

Forever trusting who we are.

And nothing else matters.

/Metallica/

После Сан-Франциско у меня пропало всякое желание злоупотреблять алкоголем и ганджей, да и вообще захотелось пожить в более спокойном ритме. Поэтому я снова отправился в Биг-Бэр с намерением провести там несколько недель, а затем продолжить движение на юг.

Как и летом, я договорился поволонтерить в том же хостеле и, как и в прошлый раз, до места я добрался затемно. Зайдя в дом, я обнаружил, что кроме новых волонтеров внутри больше никого не было. Теплые деньки уже давно прошли, а снег еще не выпал. Мертвый сезон был в самом разгаре.

Оказалось, что несколько дней назад произошла неприятная история. Скотти, будучи пьяным, ехал с несколькими волонтерами по делам и был задержан полицией. Это внесло серьезный разлад в коллективе, часть ребят была решительно возмущена тем, что Скотт, будучи пьяным, сел за руль. С этим нельзя было не согласиться. Хотя, конечно, для меня осталось загадкой, зачем тогда они вообще сели в автомобиль при такой оценке событий? В общем, дело это меня не касалось, так что я ни у кого ничего и не расспрашивал.

Дело было в вечер четверга. На все выходные хостел был снят большой семьей, так что нам предстояло сменить дислокацию на несколько дней. Следующим утром прикатил Йен, и до полудня мы занимались генеральной уборкой. Поскольку для кемпингов стояли уже слишком холодные ночи, на выходные мы отправились в Сан-Диего, город, где находилось еще несколько хостелов, принадлежащих тем же владельцам. Помимо меня, волонтеров было еще пять человек: три девочки, грек Крис и немец Райан. Немец оказался личностью удивительной, не часто встречаешь людей, влипающих в переделки с таким же постоянством, как он. В первый день мы отправились на пляж. Погода была хорошей, дул небольшой ветерок, и наш немецкий друг решил искупаться, а спустя минут десять мы обратили внимание на кипиш у воды и спешащих туда спасателей. Мало того, что Райан оказался неважным пловцом, так он еще и понятия не имел о том, что волны могут гнать тебя не только к берегу, но и от него. Приключений этого дня нашему герою показалось мало, поэтому следующим вечером он умудрился напиться в стельку с двух кружек пива. Учитывая дороговизну алкогольной продукции в США, в таком умении набухиваться мне виделись некоторые положительные стороны, но прослушивание пьяных выкриков соседа по комнате на протяжении всей ночи точно не входило в их число.

В общем, выходные оказались насыщенными событиями и пролетели быстро. Как и предполагалось изначально, большинство ребят не пожелало возвращаться в Биг-Бэр, так что обратно вернулись только я, Крис и Скотти.

Вскоре наши ряды пополнились девочкой из Израиля по имени Хадар, а чуть позже и еще несколькими волонтерами. Жизнь хостела вошла в обычный ритм.

В выходные постояльцев было достаточно, а вот в будние дни всего несколько человек в день, так что свободного времени хватало, оставалось придумывать, чем себя занять. За время моего отсутствия Скотти купил необходимые запчасти и отремонтировал велосипеды, так что я принялся наматывать круги по окрестностям. Условия для велопрогулок были идеальными, листья деревьев раскрасились в красно-желтые цвета, что сделало дорогу вокруг озера еще живописней, а воздух был и не холодным, и не жарким.

Хоть в Биг-Бэр происшествий было мало, в самих Соединенных Штатах новостей хватало. В начале ноября состоялись выборы президента, на которых сенсационно победил Дональд Фредерикович Трамп. Что касается меня, то после общения с простыми американскими работягами из глубинки такой результат выборов не казался мне таким уж сенсационным. Хотя, по сути, совершенно не важно, сидит ли в Белом доме республиканец или демократ. Американское государственное устройство содержит столько сдержек и противовесов, что никакая отдельная личность не сможет пошатнуть систему.

В самой же Калифорнии вместе с выборами президента также проводился референдум по вопросу легализации марихуаны, и для многих вопрос статуса канабиса являлся более важным, чем избрание главы государства. В то время как часть моих знакомых сокрушалась тем, куда покатится их страна с новым президентом, другая часть взбудораженно обсуждала свои планы касательно обустройства ганджубасных парников на задних дворах своих жилищ.

В течение следующих нескольких недель все газеты, телеканалы и ленты новостей в социальных сетях были завалены публикациями на тему обреченности Америки, скорого «закручивания гаек» и прочей чепухи. Одни мои знакомые заявляли о намерениях эмигрировать в Канаду, другие планировали срочно выдвигаться в сторону южной границы, пока стена еще не построена (Англ. We need to build a wall – мы должны построить стену. Один из предвыборных слоганов товарища Трампа). Но, как бы невероятно это и ни звучало, в конечном итоге желающих променять США на МСШ (Соединенные Штаты Америки и Мексиканские Соединенные Штаты) среди моих знакомых так и не нашлось. Удивительно!

Вспоминается один эпизод из истории моей семьи. Кузены моего дедушки проживали в Канаде, и вот в 70-х годах прошлого столетия один из них вместе со своей женой прилетел в гости к моей семье в Западную Беларусь. Жена канадца была школьной учительницей, как и моя бабушка. Поэтому в один из дней они отправились на экскурсию по советской школе. Школа представляла собой двухэтажное кирпичное здание с библиотекой, спортзалом и даже небольшим бассейном. Между канадкой и моей бабулей состоялся приблизительно следующий диалог:

– Библиотека, спортзал, бассейн! Это невероятно!

– Что тебя так удивляет?

– Ну как же! В наших газетах пишут, что Советский Союз до сих пор не оправился после войны. Еды не хватает, а образование дается минимально необходимое для работы на полях и заводах!

– Что за вздор! Ты думаешь, мы не любим собственных детей? Как ты могла поверить во всю это капиталистическую пропаганду?

Годом позже моя прабабушка отправилась с ответным визитом в Канаду, в пригород Ванкувера, где в числе прочего была проинспектирована и канадская школа.

– Библиотека, спортзал, хоккейный стадион! Это невероятно!

– Что тебя так удивляет?

– Ну как же! В наших газетах пишут, что у вас здесь хорошее образование доступно лишь детям богачей, а остальные довольствуются минимумом, необходимым для работы на полях и заводах в угоду капиталистической элите!

– Что за вздор! Ты думаешь, мы не любим собственных детей? Как ты могла поверить во всю это советскую пропаганду?

Прошло почти полвека, но ничего не изменилось. Западные СМИ вливают мочу в уши и глаза своих сограждан, а российские – в глаза и уши своих. Хоть сейчас и появилась возможность легкого доступа к информации при помощи интернета, многим правда и не нужна вовсе. Единственный способ побороть все эти стереотипы – это самому побывать по другую сторону «железного занавеса», пообщаться с людьми, посмотреть, как они живут. И чем раньше и больше человек начинает взаимодействовать с представителями других культур, тем более открытым к этому миру он станет. Я со стыдом вспоминаю все те нелепые стереотипы об Америке, которые были у меня в подростковом возрасте.

Тем временем приближалась зима. Во второй половине ноября выпал первый снег, и вскоре начали свою работу горнолыжные курорты. Досуг в хостеле мы обычно коротали в компании из трех человек: Крис, Хадар и я. Пул, настольный теннис, прогулки по окрестностям и просмотр фильмов. В один из вечеров мы решили пересмотреть фильм «Борат» (Борат – псевдодокументальный комедийный фильм английского комика Саши Барона Коэна. Фильм изобилует антисемитским юмором), после чего не было и дня, чтобы мы не отмачивали еврейско-греко-русских шутеек в адрес друг друга. Попробовали бы мы произнести наши реплики в американском обществе, и нас бы сразу обвинили в нетолерантности, харассменте и прочих грехах.

В конце ноября Крис отправился домой, да и Хадар задерживаться надолго в Биг-Бэр не планировала. В добавление к этому приехал новый волонтер, который явно злоупотреблял наркотиками, и далеко не самыми легкими. Но Скотт не предпринимал никаких действий, возможно, это была своего рода солидарность с его стороны. В общем, я решил, что и мне у озера задерживаться не стоит, и двинулся в путь.

Лови волну

I feel so alive for the very first time.

I can't deny you.

I feel so alive.

I feel so alive for the very first time.

And I think I can fly.

/P.O.D./

Я отправился в Сан-Диего. Город располагается на океанском побережье, вплотную примыкая к границе, по ту сторону которой находится мексиканский город Тихуана.

При моем первом посещении «Города в движении» (Англ. City in Motion – город в движении. Прозвище Сан-Диего) несколько недель назад у меня сложилось впечатление, что город пытается быть похожим на Лос-Анджелес, но первое впечатление оказалось ошибочным. В сравнении с «Городом ангелов» Сан-Диего производил впечатление более уютного и гостеприимного местечка. Пусть в городе и его окрестностях нет никаких особых природных достопримечательностей, зато присутствует уютная атмосфера курортного городка, мексиканская культура, пронизывающая все вокруг, да и уникальные местные достопримечательности тоже оказались в наличии. Например, основная база ВМС США на Тихом океане, один из крупнейших зоопарков мира, а еще именно в этом городе проводится фестиваль Comic-Con (Comic-Con – международный ежегодный фестиваль. Изначально задумывался как выставка комиксов).

Как это обычно у меня и бывает, в город я приехал вечером и сразу отправился на Ньюпорт Авеню, где находился хостел, в котором мне предстояло провести свои последние недели в США. Хостел располагался в отдельно стоящем двухэтажном здании с огромным хипарьским значком мира на крыше, заведение это относилось к той же сети, что и хостел в Сан-Франциско, где я работал ранее, так что все должностные обязанности были мне заочно знакомы.

В отличие от Сан-Франциско, бесплатных велосипедов для сотрудников не было, что, конечно, огорчало, ведь в плане велосипедной инфраструктуры Сан-Диего считается одним из лучших мегаполисов США, зато было кое-что получше – доски для серфинга! Пляж находился всего в нескольких кварталах, и не просто пляж, а главный спот местных серферов. В дополнение всем этим хорошим новостям недалеко от пляжа располагался отличный бетонный скейтпарк. В середине нулевых я мечтал о жизни, как у героев «Королей Догтауна» (Фильм, рассказывающий историю становления скейтбординга в 70-х годах), и вот пришло время хотя бы на несколько недель воплотить свою мечту.

Хоть в Южной Калифорнии, по сути, лето никогда не кончается, тем не менее, на декабрьскую океанскую воду это правило не распространяется. Поэтому гидрокостюм являлся обязательным атрибутом экипировки. Весь мой опыт покорения волн ограничивался одним-единственным занятием на Суматре. Но более чем десятилетний стаж скейтбординга и сноубординга значительно упрощал процесс обучения. Катание по волнам чем-то напомнило мне паудер на сноуборде (Англ. Powder – порошок. Сленговое название в сноубординге, обозначающее большой слой нетронутого снега). Главная сложность заключалась в умении поймать именно настоящую волну, а не летящую на тебя грохочущую пенную массу. Пенная волна плоха тем, что на ней нет никакой возможности управлять серфом, двигаться можно лишь перпендикулярно берегу, да и сама скорость движения невелика. А вот настоящая волна – это совсем другое дело: ускорение вначале, невероятные ощущения и эмоции, да и доска приобретает маневренность!

Со стороны мне всегда казалось, что залог успеха – в хорошем чувстве баланса и выносливости рук на старте. Поэтому я считал, что проблем в освоении азов королевского спорта (Прозвище серфинга) у меня не возникнет. Но на практике все оказалось несколько иначе. Как сказал герой той книги Чака Паланика: если ты засунул себе в зад перо, это еще не значит, что ты стал павлином. Так и наличие доски не превратило меня в настоящего серфера.

За несколько недель, проведенных мною в Сан-Диего, я так и не научился стабильно высматривать волны, и большинство моих заплывов заканчивались покатушками в пене. Скорее всего, на это повлияло и то, что учился я всему самостоятельно. Ведь очень важно иметь человека, который укажет тебе на ошибки в самом начале, а ошибки у меня, несомненно, были. В день, когда я купил свой первый скейт, я просто пришел на спот, где катались местные скейтеры, и попросил их показать мне, с чего начать. В случае с волнами все было не так просто.

Тем не менее, серфинг прочно занял свое место в моем сердце! Хоть вода и не является моей стихией, ту сопричастность к океану, которую ощущаешь, покоряя волны, трудно с чем-то сравнить.

Серфинг – спорт энергозатратный. Поэтому я чередовал его с покатушками на скейте. Скейтпарки в Калифорнии можно встретить повсюду, да это и понятно, учитывая, что именно в этом штате в среде местных серферов он и зародился. Самое главное, что все парки здесь имеют идеальную геометрию. И никаких металлических и деревянных недолговечных конструкций, только отшлифованный бетон!

Еще на подходе к парку бросились в глаза возрастные скейтеры, а по их стилю и трюкам сразу стало понятно, что гонять на роликовой доске они начали еще во времена пунических войн.

Сам парк был совершенно обычным для здешних краев, разделенным на секции для любого уровня мастерства, с несколькими пулами (Англ. Pool – бассейн) с идеально выверенными углами. Таким образом я обрел гармонию: прокачивая свои руки, гребя по волнам и нагружая свои ноги, наворачивая бессчетное количество кругов в бетонных бассейнах.

Тем временем сам город нравился мне все больше и больше. Песчаные пляжи, скалистые берега и даже частная застройка, хоть и была однообразной, но все же не настолько скучной, как в большинстве американских городов. Словом, всего было в меру.

Раз в неделю для гостей хостела проводили экскурсии в Тихуану. Я в них участвовать не мог, так как опасался, что обратно в Штаты меня могут и не пустить, ведь был уже декабрь, а прилетел я еще в середине лета. Поэтому, не имея пока возможности ступить на мексиканскую землю, я решил хотя бы взглянуть на нее.

Сделать это было очень легко, просто садишься на трамвай и доезжаешь практически до самой границы. Всем знакома присказка Трампа «Мы должны построить стену», так вот эта стена возводится уже не один десяток лет. Но для американских пограничников эта проблема остается актуальной. Ведь, к большому моему удивлению, оказалось, что при всей экономической и военной мощи США большая часть границы все еще представляет собой проволочный забор, и латиноамериканцам таки удается просачиваться сквозь эту преграду. Хотя даже по официальной статистике большинство нелегалов попадает на территорию Соединенных Штатов по туристическим визам абсолютно законно, так что стена не решит проблем.

Граница выглядела так, как я и предполагал. С мексиканской стороны вплоть до самой стены все было застроено жилыми кварталами, а вот с американской дела обстояли иначе. Чуть в стороне от пограничного перехода начинался парк, протянувшийся до самого побережья. К побережью я и направился. Правда, тропинки напрямик там не оказалось, так что мне пришлось навернуть приличный крюк, но в конце концов я вышел на берег океана. На береговой линии граница представляла собой высокий забор из толстых вертикальных труб, между которых можно было просунуть руку, забор уходил в море на несколько десятков метров. С мексиканской стороны к забору можно было подойти вплотную, а с американской такой возможности не было, на расстоянии в несколько десятков метров от забора стояли красные буйки и патрульный автомобиль поблизости. В общем, все обустройство границы наглядно демонстрировало, кто от кого огораживается и с какой стороны у тебя было больше шансов выхватить проблем от служителей правопорядка. Возвращаясь к вопросу нелегальных эмигрантов, стоит упомянуть, что в 2018 Калифорния официально стала штатом-убежищем. Это значит, что теперь калифорнийским копам запрещено проверять иммиграционный статус человека. Но не федералам, федералы могут и задержать, и депортировать, и в тюрьму посадить. Странный закон, в общем.