Прикрой меня

Сидеть в домике совершенно не хотелось. Сколько времени неизвестно, часов нет. Судя по виду из окна, вечереет. Умывшись, закрутила ободок из двух косичек, и направилась первым делом в дубовое царство.

На аллеи не встретила ни одного жителя. И куда все подевались? В одиночестве почувствовала себя совсем отвратительно. Согласная уже на компанию Лепестка, хоть она и глупая до невозможности, но общение, пусть и странное отвлечет от мрачных мыслей безысходности.

Погрузившись в раздумья, медленно двигалась в сторону площади. Вдруг соседка там гуляет с подружками, вернее сестрами или как их там еще называют. Мысленно вернулась к встрече с конем. Бедное несчастное животное, дикарь, скорее всего, эксплуатирует, нещадно нагружая телегу. То, что конь ухоженный – ничего не значит. Точно не грубияна рук дело. От него никаких добрых поступков не дождаться, а все туда же – избранный, чтоб его.

На подходе к площади внимание привлекла скандирующая выкрики толпа. Половину круга занимали женщины слева, а вторую – мужчины справа. Вовремя пришла на свою голову, нужно сваливать. Интерес все же победил. Ну, хоть гляну, чего они орут, вдруг там распродажа обновок?

Пристроилась за плотным кольцом из спин женского общества и выглянула между голов. О, нет!!! Представленная картина повергла в состояние холодного ужаса. На какое-то время потеряла дар речи, пространства и застыла с открытым ртом.

В центре круга к столбу привязали женщину. Она опустила голову и обхватила опору руками. А сзади разодетый в длинную черно-белую рубаху мужик громадного роста лупил бедняжку плетью.

Толпа ликовала и радостно выкрикивала: «Очищайся!» Затем принималась завывать свои недостижимые для моего ума песни. Вообще не могу и слова уловить, кроме выкриков.

Палач, как я прозвала про себя садиста, делал минутный перерыв перед каждым ударом. И показывал окружающим счет на пальцах. Прошлый удар стал для нее двадцатым. А сколько еще? Кошмар. Звери!!! Как так можно?!

Если они все повернутые, я-то пока в здравом уме. Выходит, что мне необходимо остановить экзекуцию. Только как?

Вначале нужно пробраться ближе к палачу. Обошла толпу с другой стороны и принялась расталкивать локтями воспевающих мужчин. Удалось пролезть вперед и даже сделать пару шагов внутри круга… Как вдруг в мое предплечье железной хваткой вцепилась чья-то сильная рука. Буквально через мгновение оказалась выброшенной за круг. Но и это еще не все!

Помешал спасти от палача жертву никто иной, как злобный конюх. Ненавижу гада! Лучше бы его там отстегали плетью.

– Повторить варианты? – со злостью процедил сквозь зубы, – Или сразу привязать следующей?

– Да пошел ты…

Не успела досказать куда потому, как толпа расступилась, и несчастную женщину увели под руки в сторону домиков на соседней улице.

А я застыла и не могла сдвинуться с места. Перед глазами стояло разорванное на спине платье со следами крови. Накатило невыносимое отчаяние, и слезы потекли ручьем. Если бы только можно было вернуть время на два месяца назад…

Конюх тоже испарился к моему облегчению.

Остается пока только одно: сделать вид, будто я смирилась и играю по их правилам. Тогда они успокоятся и потеряют бдительность. За это время смогу выяснить, куда пропала мама или найти способ выбраться на волю…

Глава 5

Эля

Следующий день начался почти так же, как и предыдущий. За исключением того, что куда бы я ни отправилась, Туча двигалась следом. С утра так вообще испугалась, когда собралась в дубовое царство. Только распахнула дверь, а там стоит уже цербер в юбке, поджидает. Ей бы самое место в отряде спецназа бегать, такая любого мужика завалит и не чихнет.

По дороге к нам присоединилась пожилая пара Вереск и Солома. И я опять не преминула воспользоваться случаем расспросить о Липе, только с таким именем здесь ее и знают. Ответы один в один прозвучали, как и от других обитателей. Никто ничего не знает, но все уверенны, что ей там хорошо, ловит лучи просветления и насыщается благостью. Любят они красивые словечки вставлять, где надо и не надо, а по сути, ничего понятного в итоге.

С утра после трапезы Лепесток отправилась на работу, естественно благостную. Других здесь просто нет. На вопрос о размере зарплаты посмотрела на меня, как на умалишенную, и заявила, что деньги от дьявола, богатство – зло и разрушение. Выходит, за еду батрачит, ну и для созидания с ее слов. Она трудится в швейном цеху, в том самом синем ангаре, на который я наткнулась перед встречей с конем. О конюхе лучше не вспоминать…

Особенно утренний эпизод выбил из колеи. Когда столкнулась в дверях трапезной с красавцем. Нет, чтобы спокойно пройти мимо, никто ведь не трогает. Уж я так точно. Сдался он мне триста лет. Поравнялся со мной и дернул за косу. Еще и хихикнул себе под нос. И как его можно назвать после этого? Идиот? Третьеклассник переросток? Лепесток заметила странный выпад конюха, никак не прокомментировала, но смотрела во время еды задумчиво.

Туча днем отсутствовала, и мне удалось еще немного обследовать территорию вдоль забора. Никаких лазеек обнаружить не удалось. Подкоп, что ли, вырыть? Пришла отчаянная мысль, и сожаление, что я не крот. Да, и лопату раздобыть придется. И даже если найду необходимое снаряжение, как вынесу незаметно, а потом где смогу спрятать? Пребывая с твердым намерением не отчаиваться, а пытаться использовать любую возможность, которая сможет помочь обрести свободу отправилась в хижину. Долго отсутствовать нельзя. Туча начнет искать, и потом скорее меня зароют, той же лопатой, чем я маленькую лунку вырыть успею.

Ближе к вечеру прибежала с работы Лепесток.

– Сегодня собрание общины, – радостно известила соседка, едва переступив порог.

– Отлично. А потом дискотека? – чего-то вспомнились наши сборы в приюте, после которых устраивали танцы.

Полина старалась избегать шумных мероприятий, но я ее не оставляла в покое. И тягала следом за собой. Год назад сбылась моя мечта, и на пару месяцев я примкнула к миру хип-хопа. Вернее, познакомилась с тренером, когда подменяла мастера мужских причесок, и потом все так само собой закрутилось, завертелось.

Илья ухаживал красиво, каждый раз дарил букетик, осыпал комплементами. Почти поверила в судьбу, и пребывала некоторое время в розовых очках. Только недолго. После двух проведенных вместе ночей, на одной из тренировок Илюша переключился на новенькую, рыженькую красавицу с идеальной фигурой. И как потом выяснилось, в их компании свободные отношения вполне допустимое дело. А я-то удивлялась, почему его друзья так внаглую со мной флиртуют. В графе о себе так и хочется написать: наивная дура. В моем случае диагноз. Интересно, это лечится?

– Только по особым случаям водим хоровод, – прервала мои воспоминания Лепесток, – Обычно молимся, получаем наставление от старейшин. Выступают наставники по очереди и в конце – главный учитель.

Программа заманчивая… Билет, что ли, купить? Хотя нет, могу и в домике поспать, а не на бревнах, расставленных по кругу площади.

– О, ну тогда удачи! Мне там делать нечего, – потеряла тут же интерес к предстоящему сборищу. Как раз пока подумаю над планом дальнейших действий. И заодно постараюсь найти лопату.

Такое ощущение, что единственное мне и осталось здесь – это думать. Нормально действовать все равно не получается. Туча караулит. А в хижине Лепесток за мной следит. Была мысль склонить ее на свою сторону, но она повернутая на всю голову. Надежды на нее мало. Лучше уж самой искать выход.

Устроилась на кровати поудобнее, и даже хотела сделать вид, будто спать собираюсь. Громкий хлопок двери об косяк заставил вздрогнуть.

– Подъем! Живо! На собрании присутствовать должны все члены! – о нет, только не это… Голос сравнимый с ударом палкой, по пустому ведру я никогда не забуду.

Лепесток сдуло ветром в тот же миг. Соседка называется…

– Никуда не пойду, – набралась храбрости воспротивиться приказу.

Туча, не церемонясь, дернула за руку и выкинула из кровати. Еле на ногах удержалась. Вот коза! Хотя нет, судя по комплекции – буйвол!

– Сама пойдешь или тянуть? – все еще удерживая за руку, стала в стойку, преграждая путь отступления. Как будто есть шанс вырваться из ее лап!

Чуть было не сорвалось с языка – тяни. Буйвол же как-никак. Вместо этого просто кивнула, чувствуя, что молчание в данный момент пойдет на пользу моему психическому и физическому здоровью. Как-то и не сомневалась, что могу отхватить от Тучи пару тумаков. А мне больше и не надо, упаду и не встану.

На улице руку отпустила. Синяки вокруг запястья обеспечены. Ну, и чего мне там быть на сборище радостных людей? Если дадут приветственное слово сказать, то чувствую или пошлю всех, или выскажу мнение о логове. Ничего хорошего от меня они не дождутся! Насколько я всегда была милой и доброй, местами скромной и нерешительной. Стоило попасть сюда во мне проснулась спящая стерва. Возможно, опасность так давит на мозги, вытесняя всю душевную доброту и спокойствие.

На площади все уже расселись и монотонно бубнили слова молитв, дружно склонив головы. С двух сторон импровизированной сцены горели факелы, освещая выступавших учителей. Туча подвела меня к свободному бревну и присела рядом. Если скоро она переселится в нашу хижину, я уже не удивлюсь.

Вообще не вникала в слова старейшин. И даже более того, не разобрала всех тонкостей иерархии общины. Главного учителя знала и так – достаточно. Отметила лишь разницу в цвете одежды учителей. Главный старец, он же гуру в зеленом одеянии с золотыми звездами по центру наряда, голову как обычно украшал позолоченный венок из цветов в виде короны.

Еще трое важных мужчин старше пятидесяти лет в синем, и тоже с венками, но поскромнее. Сбоку сцены стояла кучка представителей помоложе в желтых платьях, и вдоль прохода толпились спортивные ребята в коричневых балахонах. У них венков не наблюдалось, не заслужили видать еще. И так же по значимости выделялась борода, от самой длинной у старца до самой короткой у коричневых амбалов. У мужчин, не зачисленных в учительскую касту, вообще бороды не было.

Постоянно призывали от кого-то спасаться, и готовить души к исцелению. Люди после каждого выступления ликовали и славили все подряд. Можно сказать, что я практически не пью алкоголь. Но тут на празднике спасения чужих душ захотелось приложиться к бутылке крепкого напитка. И пить, пить, прямо с горла пока не упаду под бревно. А Туча потом в хижину отнесет…

– Иди, давай! – толкнула в плечо надзирательница, – Главный учитель вызвал, – на слове учитель проскользнула тень улыбки на ее бульдожьем лице.

Пришлось вставать и пробираться между бревен к центру. Значит, пока я собиралась напиться, они добрались до моей персоны. Пропустила последнее выступление полностью и теперь вообще не понимала, что хотят от меня.

– Вот она наша новая избранная! – чуть ли не обниматься полез уже знакомый старец.

Подвел к факелам и развернул в сторону публики. Дальше первых рядов видно не было. Поискала глазами Лепесток и не нашла.

Главный учитель тем временем взял меня за руку. Отдергивать не стала, пока решила понаблюдать чего он хочет. Дальнейшее зрелище оказалось не для слабонервных. Если такое приснится, то все, нервный тик на месяц обеспечен.

Вначале взял в руку красивую розу багряного цвета. Подарит и потом отпустит, мелькнуло понимание. Но не тут-то было! Поднес раскрывшийся цветок ко рту и зашептал в него маловразумительные заклинания. Ну, что могу поделать… Хочется человеку с цветком поболтать. Да, пожалуйста. Мне-то, зачем здесь стоять перед толпой? Ответ на вопрос пришел, вернее больно уколол.

После беседы с розой, старец приподнял мою руку, которую все еще удерживал. И резко ударил шипом безымянный палец. Вскрикнула от боли и неожиданности. Дернулась назад, но он удержал цепкой рукой запястье.

На этом мои муки не закончились. Ему поднесли зажженную лампаду, источающую резкий запах сандала. Сизоватый дым окутал с головы до ног. А старец с закрытыми глазами принялся ходить вокруг меня, дергая лампадой в разные стороны. В горле пересохло, и подступил кашель от едкого дыма.

Мысли сбежать в хижину приходили в голову, но учителя в желтом теперь выстроились вдоль периметра сцены, и я окончательно растерялась.

Гуру передал одному из синих свою лампаду, и пришел в себя.

– Дочь небес, тебе даровано имя Кора! – торжественно произнес с восклицательной интонацией.

Послышались бурные аплодисменты и выкрики «Славься».

О чем речь? Кому там имя собрались дарить? У меня уже есть – Элеонора, в подарок от матери, оставившей новорожденную на пороге приюта.

– Кора, отныне твое имя с тобою навеки, – громогласно припечатал старец с блаженной улыбкой.

После слова «навеки» меня вообще переклинило. Что за хрень?

– Мне ваше имя не требуется! – объявила во всеуслышание, – Меня зовут…

– Кора, тебя зовут Кора, – перебил старец, подавая кому-то знак.

Накипевшие раздражение и злость вырвались наружу. И я уже не могла себя контролировать.

– Корами только ненормальные называют. Вы все идиоты помешанные! Никогда не стану членом вашей группировки!!!

Последнюю фразу выкрикнула через плечо поднявшего меня на руки амбала в коричневом платье. Он крепко удерживал за ноги, и вынес не в сторону собравшейся паствы, а поволок за сцену. Там к нему присоединились еще двое коричневых.

– Отпустите! Отпустите немедленно! – крутилась в его руках, но все без толку.

Ни говоря не слова, будто немой, удерживал, еще сильнее сжимая, когда начинала вырываться. В голову полезли страшные мысли. Темнота. Трое мужиков. Мне конец.

И потому, когда принесли к домику, я настроилась на самое худшее, что может произойти. Двое сопровождавших амбалов, к моему удивлению, остались снаружи. А вдруг, еще кого-то ждут? Ой, как страшно… Зажмурилась от ужаса происходящего.

– Молись о спасении, – первый раз заговорил коричневый монстр. А он мне виделся в тот момент именно таким.

Разжал руки и усадил на что-то твердое. Только после этого решилась открыть глаза. Тусклый свет в комнате помог узнать в нем того самого блондина, который помог прийти впервые к учителю и потом развернул от ворот обратно. На сцене вообще не разглядела его лицо.

Осмотрелась: сижу на стуле посреди домика. Комната такая же, как и там, где жила с Лепестком. Кровать только в два раза шире и одна. Стол около окна с двумя стульями и низкий, сбитый из досок, шкаф напротив входа под стенкой.

Блондин тем временем наглухо закрыл внутренние ставни на окне, и направился не ко мне… а на выход. В двери послышался щелчок запираемого замка. Буквально через минуту раздался скрежет около окна. Значит, заперли ставни и снаружи.

И кто меня за язык тянул? Чего добилась своими криками? Заперли и посадили под домашний арест. А может, на этом наказание не закончится?

Глава 6

Эля

До рассвета почти не сомкнула глаз. Вначале боялась того, что амбалы в коричневых костюмах вернутся. Вспоминая блондина, не верилось в его жестокость. И в прошлую нашу встречу у ворот, он вел себя так же спокойно и сдержанно. Жаль, что он член общины. Внешне вполне в моем вкусе и не бесит, как некоторые…

Представляю, как бы повел себя в подобной ситуации конюх. С его-то психами и ультиматумами! А блондин взял на ручки, принес в дом, усадил на стул как ребенка. Стоп. Отогнала розовый туман. Куда мысли понесло?

Здесь точно не то место, где можно влюбляться и искать половинку. Трезвыми, не романтичными глазами виделось все достаточно мрачно. Закрыли в неизвестном домике. Сколько здесь пробуду, не знаю. А также и о том, когда покормят и отдадут одежду.

Еще пугала мысль о наказании возле столба. Полагаю, по их законам мне не избежать участи стать новой жертвой. А сколько за «идиоты» и назвать общину группировкой полагается плетей? Так это блондин вовремя подхватил. Ведь я уже тянулась дернуть старца за бороду. И с языка чуть не сорвался весь мой нецензурный словарный запас. Лучше бы промолчала, а после собрания отыскала лопату. Вот же дурочка прямолинейная…

Послышался скрежет в замочной скважине двери. Поднялась с кровати, и вспомнила, что еще даже не умывалась.

На пороге показался тот самый блондин из коричневой команды. Решила так распределять цвета, званий все равно не знаю. И встретившись с ним глазами, захотелось куда-нибудь спрятаться. Он, весь такой бодрый, свежий с очаровательной улыбкой, которая перестала казаться идиотской. Производит впечатление милого парня, которого, кажется, что уже давно знаешь и можно доверять. И тут я – лохматая, в помятой одежде, с припухшими глазами после ночных слез. Позор на мою голову.

– Озаряйся, сестра! Принес тебе поесть, – вежливо, как всегда, обратился и поставил поднос с тарелками на стол.

– Привет! – ой, надо же, как он привык, захотелось сделать приятное, – И ты озаряйся! А еще славься, – дальше на ум ничего не пришло из их словечек. Парень коротко хихикнул, и быстро вернул непринужденное выражение лица на место. Поймав его настоящего на пару секунд, оживилась.

– Спасибо, Кора, – сдержала порыв уточнить свое настоящее имя, просто кивнув в ответ.

Пока он переставлял тарелки с подноса, быстро закрутила гульку, закрепив лентой, которая только со мной и осталась. Все мои заколки и резинки тоже пропали в первый день приезда.

Наблюдая за ним, еще раз убедилась в спокойном характере парня. И потому осмелилась выяснить о наиболее интересующем меня в данный момент положении.

– Прошу, скажи, когда меня выпустят? Хочу вернуться в свою хижину. – протянула жалобно последнее предложение, мысленно подразумевая, конечно, никакую не хижину, а мой настоящий дом.

С сочувствием и пониманием он посмотрел на меня и поспешно опустил глаза.

– Эээ… мне мало об этом известно. Старший учитель сказал, что он будет решать, какую ты получишь благодать для очищения… – растерянно пробормотал, будто извиняясь за свою причастность. Или мне так показалось?

После моих провокационных вопросов поспешил на выход. При виде удаляющегося заботливого блондина, с языка сам по себе слетел вопрос:

– А как тебя зовут? – что я несу? Спохватилась, но было поздно.

Обернулся возле выхода, окинув добродушным взглядом серых глаз.

– Прут.

Вот и познакомились… Едва закрылась дверь, смех прорвался наружу. Когда-нибудь я перестану хохотать от их имен? При воспоминании, что меня саму тут зовут не принцесса Альпийская, а Кора, смеяться расхотелось. Ну, я хотя бы знаю, что это бред. А они и всерьез так себя называют. Немного успокоила себя, но не настолько, чтоб перестать тревожиться о дальнейшей участи.

С наступлением сумерек начало потряхивать. Все ждала, что за мной придут, отвести к столбу. И когда дверь открыла незнакомая женщина, спряталась под кровать.

– Озаряйся, Кора! Вечерняя трапеза, – прозвучал приближающийся звонкий голос гостьи. Покрывало приподнялось… – Подушку дать? – подлезла на четвереньках, низко опустив голову, чтоб лучше меня рассмотреть.

Как она догадалась? Надо было в шкаф влезть. Вот зоркая!

– Спасибо, мне и так удобно, – сделала вид, что так и надо. Всегда сплю под кроватями. Просторно и не жарко, а то, что твердо, так спина ровнее будет.

А на подушке ручного производства общины, набитой соломой мне в любом месте будет некомфортно.

– Как скажешь, – не стала настаивать, – Принесла тебе книгу для просветления. После трапезы читай три часа подряд, начиная с десятого стиха. Перерывы делать нельзя, чтобы душа лучше очистилась. И демоны отступят. Еще мыло для тебя приготовила, но мыться только когда душа посветлеет.

Молча, кивнула, не зная, как на такое лечение и реагировать. После ее ухода вылезла из рассекреченного убежища. Вспомнила слова об очистке и срочно понеслась мыть голову, практически не мылящимся мылом. Повезло хоть, что оно было молочное, с приятным ароматом ванили, в отличие от хижины Лепестка. Запах дегтя прямо въелся в кожу.

Еще бы одежду принесли. А лучше выпустили и дали лопату.

Посетители больше не беспокоили. Радовало, что к столбу не отвели. А может, простили? И завтра отпустят? Все еще не теряя надежды на спасение, медленно погрузилась в сон, представляя, как выигрываю конкурс года на лучшую женскую прическу…

* * *

Вечером следующего дня сходила окончательно с ума. Еду приносили каждый раз новые люди. Прут не показывался. А я заплетала тридцатый вид косичек, который придумывала на ходу. И все ждала, когда же выпустят из карцера.

С появлением Тучи стало понятно, что дождалась. Только баба-буйвол пришла не одна, а вдвоем с женщиной в белом платке.

– Сегодня мы отведем тебя на площадь, – прогремела басом Туча на всю комнату.

– К столбу? – выдохнула, в шоке опустившись на рядом стоявший стул.

Сердце сжалось от страха. Значит, не простили…

– Там все узнаешь, – не посчитала нужным предупредить надзирательница. Тем самым только подтвердив мои догадки.

А вдруг я не отключусь быстро? И буду терпеть боль под счет палача, сопровождаемый возгласами толпы. И за что мне все это?

– Отправляйся на очищение тела, – прервала мои страдальческие размышления Туча, указав на шторку.

Женщина, которая пришла с ней помалкивала и радостно улыбалась. В данной ситуации она меня пугала своими неуместными эмоциями еще больше, чем сама Туча. Она протянула белое огромное полотенце, к моему удивлению, мягкое на ощупь. Привыкла уже к их маленьким жестким тряпочкам для вытирания. А тут прямо сервис на дом. Еще и расшитое цветами в красно-синих тонах, и как обычно, с символикой в виде кругов и перевернутых иероглифов.

Умолчала о том, что принимала так называемый душ час назад. Хотелось отсрочить время до экзекуции. Разделась и направилась за шторку. Спешить не буду, пусть мой душ станет как последний. А то мало ли…

Пока мыла голову выстрелила новая мысль. И почему я решила, что если площадь, то обязательно столб. У этих повернутых могут быть и другие развлечения. Вдруг какой-то ритуал, и меня принесут в жертву, как самую неугодную? Соглашусь, что не по своей воле белая ворона среди улыбающихся коршунов, но где-то же должна проходить грань человеческого понимания. Или там пусто? Озарились, очистились и погнали, дальше просветляться.

– Время вышло, заканчивай! – гаркнула с той стороны ширмы Туча. Вот уже цербер, мать ее.

Впопыхах принялась скорее смывать остатки мыла. Зная нрав грубой мадам, выдернет как есть и потянет за собой.

Обернувшись полотенцем, вышла к ним. Вещей, оставленных на кровати, не обнаружила. Но я помню, что сюда положила.

– Вот твой наряд, Кора, – мягко обратилась ко мне женщина в первый раз и протянула белое льняное платье, с вязаным кружевом сверху. К наряду прилагались нанизанные на нить лепестки красных и белых роз.

– Спасибо, – машинально ответила, но успокоиться не могла, – Где моя одежда?

– Надевай то, что дали. Так надо, – пошла в наступление Туча, нависнув надо мной.

– А белье где?

– Может тебе еще бриллианты принести?

– Трусов и лифчика достаточно. Верните белье!

– Считаю до трех, и выходишь голая.

Быстро впрыгнула в платье, перспектива пойти, в чем мать родила, вообще не привлекала. Да и Туча, не из тех, кто шутит.

Подбежала к шкафу, в надежде там найти свою одежду, возможно, сложили туда. Полки пустовали. Капец! Ладно еще лифчик, у меня грудь третьего размера нормально и так смотрится. Но трусы!!! Как же… как… На глаза навернулись слезы.

– А я тебе и говорила, что придется, – услышала за спиной разговор Тучи с женщиной.

– Держи чашку и пей до дна, – протянула мне женщина, – Тебе нужно успокоиться.

Первая мысль возникла, вылить на пол их пойло травяное. Но учитывая, что все равно ведут почти на расстрел, успокоиться лишним не будет.

После выпитого чая с настойкой в голове быстро зашумело, как от двух бокалов вина. А для меня это потолок – выносите, клиент созрел. Пью мало, потому, как быстро пьянею от малых доз. Один раз выпила снотворное, так спала больше суток. У меня повышенная чувствительность ко всем седативным средствам.

При виде цепи с наручниками в руках Тучи, попятилась назад. Но сзади пришла на выручку милая женщина, придержав меня со спины, чтоб не вырвалась. Не успела и глазом моргнуть – стою уже в наручниках. Если сегодня выживу, завтра руками землю рыть стану в попытках откопать лазейку для побега.

– Снимите немедленно! Что вы себе позволяете? – кинулась к надзирательнице с помощницей, горя желанием прибить злых баб.

Не сделала и пары шагов, в голове закружилось, повело в сторону. Туча тут же подхватила под руки, выталкивая из хижины на улицу. Действие настойки одурманило мозг, и постепенно погружало в состояние полного безразличия. До сих пор ощущался во рту приторный травяной горьковатый привкус.

Понуро опустив голову, плелась, будто на поводке за своими провожатыми. Преступников и то, судят вначале, а здесь расправу учинят без возможности оправдаться или покаяться.