Шепард. Начало

Шепард

Начало

Амбас Садор

© Амбас Садор, 2019

ISBN 978-5-0050-4795-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог. Семья

Мафия – криминальное сообщество, сформированное в Сицилии, представляющее собой объединение (семью).

Моему отцу удалось сделать невозможное. При наличии живой и здоровой, а самое главное – правящей королевы в Англии, вся власть была сосредоточена именно в Его руках. Королем был Он.

Вдвоём со своим братом они сумели выстроить империю, которая вначале 70-х подчиняла себе всю западную часть Англии, а в начале восьмидесятых подмяла под себя почти всё королевство.

На счету Нью́эмского синдиката было несколько десятков убийств, а состояние семьи оценивалось в 200 млн. фунтов. Согласитесь, сумма впечатляющая, впрочем, как и то, что позволял себе отец.

У меня было всё. Папа не отказывал мне ни в чём и никогда, но не позволял расти избалованной и эгоистичной. Я всегда знала, что мне позволительно, а чего делать вовсе не стоит.

Моим первым словом было «Омерта»,1 а свод правил был выучен быстрее, чем таблица умножения:

1. Есть только одна причина покинуть организацию – смерть;

2. обидчик одного члена организации обижает всю организацию;

3. правосудие вершит только организация;

4. члены организации подчиняются главе организации беспрекословно;

5. предательство карается убийством предателя и всех его родственников; Расправы над родственниками можно избежать, если виновный согласится совершить самоубийство. Под предательством подразумевается любое действие или бездействие приведшее к преследованию властями любого другого члена организации либо организации в целом или любой ее части.

Ловко обставленное обвинение в предательстве вынудило моего отца пустить пулю в свой лоб, чтобы спасти меня, но позже, один из подручных начал охоту за мной, нарушая один из пунктов кодекса чести. Но я выжила. И теперь, спустя столько лет, власть сосредоточена в моих руках, и я готова мстить.

Я вершу вендетту. Я – закон в этом городе. Я – Моника Шепард.

Глава 1. Допрос 2020

Выстрели в цель или в себя. Уважайте субординацию.

Седьмое правило Омерты.

Италия. Тоскана. 2020 год

Жёлтые обшарпанные стены маленькой комнаты морально давили на меня. Кроме того, еле работающий потолочный вентилятор никак не мог исправить ситуацию – было очень душно. К тому же, сильно пахло мусором. Запах тянулся из крохотного приоткрытого окошка, который являлся ещё и источником света, помимо лампы, стоящей на простом фанерном столе. Отвратительно.

В комнате было двое: Я и Михаэль – мой визави. Два стула, один стол – вся мебель, которая здесь была, не считая охранника, стоящего рядом с входной дверью.

Заметив мои недовольные взгляды, Михаэль попросил молчаливого пса покинуть комнату. Теперь мы остались только вдвоём.

– Господин Иномарáто, не найдётся зажигалки? – спросила я, одарив его лукавой улыбкой, двумя пальцами обхватила сигарету, при этом не сводя взгляда с брюнета.

– Не думаю, что курить здесь – это хорошая идея, – уверенно ответил он, опираясь локтями на край стола.

Напротив меня сидел красивый и статный итальянец, прожигающий меня своими карими, с янтарным отливом, глазами. Его белая, накрахмаленная рубашка никак не сочеталась с этим интерьером. Впрочем, как и моё чёрное платье.

– И всё же? – закинув ногу на ногу, требовательно спросила я.

Он старался смотреть мне в глаза, но всё же иногда его взгляд оказывался прикован к моему декольте. Задёргав своими скулами, итальянец достал из кармана штанов зажигалку, позволяя мне прикурить мой вишнёвый Ротманс.

– Здесь нет пепельницы.

Делая первую затяжку, откидываюсь на спинку шаткого стула, выдыхая дым в сторону. Пепел стряхивается на пол.

– Теперь мы можем поговорить? – брюнет спокоен и сдержан, хотя я прекрасно его знаю, он умеет взрываться так, что кровь закипает прямо в венах.

– Пожалуй.

Прежде чем сыпать своими бесконечными вопросами, Михаэль достает из кармана штанов диктофон и включает его. Наши взгляды снова встречаются.

– Я буду записывать наш разговор, с твоего позволения, – с некоторой мягкостью произносит он, поправляя часы на запястье своей левой руки.

– Разве мои отказы здесь хоть что-то значат? – легкая ухмылка и очередная затяжка.

Несмотря на ужасную духоту, мне стало легче, стоило выкурить половину сигареты. По завершению ритуала окурок был брошен на пол и затоптан подошвой моих чёрных туфель.

– Ты понимаешь, что ты здесь не просто так, и… – но договорить он не смог, поскольку был перебит.

– Да уж, твой кортеж из ласковых прислужников доходчиво всё объяснил, – потирая свои запястья, на которых красовались следы от мужских рук, снова взглянула на своего визави. – Обучи их манерам, Михаэль.

– Сейчас речь не об этом, но прошу простить их, они новички, – ответил итальянец в свое оправдание. – Что ты делаешь здесь, в Тоскане?

– Мы перешли к допросу? – от меня снова следует издевательская насмешка вместо адекватного ответа.

– Да.

– Занимаюсь своими делами, хотела купить виноградник.

Восседая на стуле с идеально ровной спиной, скрестила руки на своей груди, внимательно разглядывая мужчину. В последний раз я видела его пару лет назад, когда просила его о помощи, но была отвергнута им и его семьёй.

Сын лучшего друга моего отца, обещавший мне кров и помощь в любое время, вышвырнул меня, стоило переступить порог его дома. Это не забылось.

Он заметно нервничал и переживал, то и дело, дергая под столом своей ногой и активно жестикулируя своими руками во время разговора. Ох уж эти итальянцы.

– Два убийства, Моника. Два. И это за последние 2 недели, – он начинал нервничать всё больше, от чего вена на его виске вздулась ещё сильнее. – Наших людей убивают. И чудесным образом всё совпадает с твоим приездом.

– Подозреваешь меня? – иронично улыбаясь, встаю с места и огибая стол, становлюсь позади мужчины.

Стоит опустить свои руки ему на плечи, как ощущаю всё его напряжение. Запускаю руку в его густые темные волосы, склоняясь над самым ухом, чтобы перейти на шёпот.

Он сидит неподвижно, пытаясь сохранить свое хладнокровие, но сердце выдаёт его с потрохами. Проводя левой рукой от плеча вниз, до самой груди, останавливаюсь и чувствую, как колотится сердце итальянца.

– Я говорила, что я буду мстить всем. В отличии от вас, я следую законам, – томно прошептав, слегка прикусываю мочку его уха, а затем целую в щеку, которая покрыта трехдневной щетиной.

– Они ни в чём не виноваты, Моника… – он закрывает глаза и нервно сглатывает, когда я своими ногтями провожу по его шее, доводя до мурашек. – Вендетта – это кровная месть, только вот главного виновного ты почему-то не тронула.

В мгновение рука слегка сжалась на его горле, а глаза наполнились яростью и злостью. Желание его придушить прямо здесь и сейчас становилось все больше и больше, особенно когда он не предпринял ни единой попытки сопротивляться. Через пару мгновений хватка была ослаблена. Я вернулась на своё место, презрительно глядя на Михаэля.

– Не тебе решать, кто здесь виновен. Ты ничего не знаешь. Прячась в своей конуре со своей женой, ты жил спокойной жизнью, а я выживала, одновременно ища ответы на свои вопросы.

– Ответ был найден давно, но почему-то Этот до сих пор жив. Так в чём же дело, Моника? В чём? И самый важный вопрос: где все деньги?

Он вновь стал серьёзен и напряжён. Задрав рукава своей рубашки, он расстегнул пару верхних пуговиц, позволяя мне рассмотреть цепочку, висящую у него на шее. Он всё ещё её носил.

– Какой ты сентиментальный, Иномарато, – очередная ехидная усмешка от меня.

– Не могу её снять. Слишком дорого для меня, – его глаза на секунду сверкнули, а затем он отвернул голову в сторону, глядя в узкую щель, называемую окном. – Что ты творишь? Неужели ты действительно влюблена в этого никчёмного полицейского?

Его слова сделали мне больно, заставив вспомнить Мартина. В глазах снова сверкнула ненависть и желание располосовать итальянца ногтями на этом же месте, но сделав глубокий вдох, я взглянула на него.

– Действительно хочешь это знать?

– Да.

Глава 2. Мафия лишается отца

Любое посягательство на одного из членов мафии в какой бы то ни было форме является посягательством на всех; за него следует отомстить любой ценой.

Третье правило Омерты.

Борнмут. 10 августа. 1977 год.

Выстрел. Этот звук прочно засел в моей голове после того, как я впервые услышала его в тот августовский вечер. Мой отец покончил с собой, выстрелив себе в голову. Его тело остывало на полу его же кабинета, рядом образовалась лужа липкой и вязкой крови, которая увеличивалась в размерах каждую минуту, а его правая рука сжимала рукоятку револьвера кольт Кобра2.

Это моё последнее воспоминание о нём. Я запомнила его таким: лежащим с открытыми глазами и приоткрытым ртом. Не самая приятная картина для десятилетнего ребёнка.

Что было потом я помню совсем смутно. Шок, а далее – истерика.

Моя няня миссис Кэндрик увела меня из кабинета, в её глазах читался испуг, руки дрожали, как и её голос.

– Посиди здесь, милая, я сейчас вернусь, – торопливо произнесла она, заперев меня одну в детской комнате.

Кроме нас троих в доме никого не было. Отец намеренно велел охране покинуть дом, горничная была вознаграждена отгулом, а его лучший друг и по совместительству консилье́ри3 был отправлен по какому-то важному делу в Лондон.

Теперь нас стало двое. Я и Мелисса. Я слышала её взволнованный голос, она с кем-то говорила по телефону, ходя из одного конца коридора в другой. Когда в очередной раз она прошла мимо моей комнаты, то она чётко произнесла фразу:

– Данте, он мёртв, – а позже заплакала.

С этого момента картинка в моей голове остаётся смазанной. Наверное, после этих слов и наступившей тишины, я осознала, что отца больше нет и отошла от шока. Слёзы полились градом. Я буквально задыхалась, не в силах больше стоять на ногах. Скатившись по стенке, обняла свои колени, продолжая ронять слезы на подол своего голубого ситцевого платья.

– Папа, папа…

Дальше были попытки выбраться из комнаты: я колотила руками и ногами по двери, которая не поддавалась, а няня напрочь меня игнорировала, а позже вовсе ушла. Только слегка успокоившись, я заставила себя подняться с пола и подойти к окну.

Перед главным входом был припаркован автомобиль. Этот изящный форд я узнаю из тысячи – машина Иномарато-старшего. Хлопнула входная дверь и в коридоре раздался знакомый голос с итальянским акцентом:

– Мы займёмся этим сами. Никакой полиции.

– А как же Моника? – её голос вся так же дрожал, а всхлипывания мешали нормально сказать эту фразу.

– Она поедет со мной.

Дальше – чёрное пятно. Я не помню, как Данте забирал меня из дома, я не в силах даже вспомнить первые два дня в доме Иномарато. Есть не хотелось совсем. Данте и его жена Габриэлла не могли ничего сделать, разве что, вызвать врача, который разводил руками и говорил о том, что со здоровьем у меня всё в порядке, а вот с психикой были проблемы.

На третий день, когда к вечеру ожидался приезд психолога, ко мне в комнату ворвался темноволосый мальчик, внешне походивший на Данте. Открыв дверь, он был немного удивлен, увидев меня, валяющуюся на кровати в обнимку с подушкой.

– Эй, – сказал он, медленно подходя ко мне. – Ты чего тут делаешь одна?

Я промолчала, не зная, что ответить на такой вопрос. Лишь присела на кровати, вытирая рукавом слезу.

– Я Михаэль, – улыбаясь выговорил мальчик, протягивая мне руку.

О том, что у Иномарато есть сын, я знала только по рассказам. Всё это время он жил у своей бабушки в Италии, а под конец лета его привезли обратно в Англию.

– А ты, наверное, и есть та самая Моника? – он снова улыбнулся, сделав пару шагов вперед, совсем плотно подойдя к кровати.

Я молча кивнула головой. Он показался мне забавным. Взъерошенные чёрные волосы и темные, как бусинки глаза, делали его похожим на ёжика. Подумав об этом, я слегка улыбнулась.

Он стал моим первым лучшим другом. Моим единственным другом, на которого я могла положиться.

В тот вечер я впервые вышла из своей комнаты, впервые заговорила и поужинала. Этот сорванец вернул меня к жизни. Ему никогда не сиделось на месте: Михаэль постоянно что-то выдумывал, строил или просто-напросто шкодил соседям, вовлекая во всё это и меня.

Так незаметно для меня прошёл год в доме Иномарато. А после ещё шесть.

Седьмой был последним. После чего на меня была объявлена охота.

Тоскана. 2020 год

– Ты так слепа в погоне за местью, что сама нарушила десяток правил, – тяжелую тишину разрушил голос итальянца, вытаскивая меня из омута воспоминаний.

– Наши взгляды здесь расходятся, – невозмутимо взглянув на него, пожимаю своими плечами.

– Где прописан пункт, который гласит о связи с полицейским? – его тон стал в разы агрессивнее, а ладони уже сжались в кулаки. – Основное правило и закон семьи – не поддерживать абсолютно никаких отношений с полицией, но почему-то это ты оставляешь в стороне.

– Так же, как и ты оставил когда-то в стороне меня, – едко кольнув мужчину, довольно улыбаясь, скрывая под этой улыбкой безграничную печаль.

Ему нечего сказать. Он собирается возразить, но пресекает эту попытку, лишь опустив голову вниз, начинает дергать своими скулами.

– Я не переставал тебя любить. Никогда, – его карие глаза снова загораются, и я не в силах оторваться от них.

Вытянув правую руку вперед, он берет мою ладонь и крепко сжимает. Я чувствую тепло и нежность, которую давно не ощущала от него.

– Я тебя тоже.

– Доверься мне. Расскажи мне всё. Где все деньги? Почему столько смертей за последнее время? Расскажи мне всё с самого начала.

Он слегка хмурится и смотрит на меня так, будто щенок, выпрашивающий косточку.

– Тогда слушай.

Глава 3. Предательство

Чем больше ты открываешься перед своим врагом, тем больше у него возможностей уничтожить тебя.

Пятое правило Ньюэмской семьи.

– Всё началось с мая 1977, – начала я, доставая сигарету. – Мне было десять, и я ничего не знала о делах отца, я просто видела его рассерженным и злым в тот промежуток времени. Но не понимала в чём дело.

– Май? – Михаэль нахмурился, из-за чего на лбу появилась заметная складка. Наблюдая за тем, что в моих руках снова появился Ротманс, он молча подаёт мне зажигалку. – Обвинения были выдвинуты буквально за пару недель до самоубийства.

– Это официальные обвинения, у которых была своя предыстория, – прикурив, прикрыла глаза и выдохнула дым наверх, откидываясь на спинку стула. – О ней я узнала в ходе своих разбирательств.

Борнмут. 3 мая 1977 года

– У нас плохие новости, – русоволосый парень склонил голову вниз, с прискорбием проговорив эту фразу. Его сердце колотилось так, словно он пробежал марафон, а сбитое дыхание не позволяло сказать всю фразу целиком. – Убит один из капориджи́ме4. Фи́липп найден в своём доме. Перерезано горло.

Стоя в просторной гостиной на ковре, парень сомкнул перед собой руки в замок, не позволяя себе поднять голову, чтобы взглянуть на своего собеседника.

Отец сидел в кресле и смотрел на огонь, разведённый в камине, сохраняя внешнее спокойствие, а я была на кухне, пытаясь стащить что-нибудь сладкое. Оттуда прекрасно было слышно, о чём они говорили.

Вальяжно раскинувшись на своё месте, обитым натуральной кожей, темноволосый мужчина средних лет молчал, медленно переведя взгляд на юношу. Руки его непроизвольно сжались в кулаки.

– Где Данте? – Папа был краток, но в его интонации прослеживались нотки волнения и злости.

– Не могу знать, – виновато ответил солдат.5

Отец был встревожен, но показать этого он не мог, таков уж был характер Фабио Шепарда. Думаю, мама любила его именно за это – за умение сохранять рассудок в моменты, когда все поддаются панике.

Меня всегда интересовали дела папы, мне казалось это таким интересным и интригующим. В доме постоянно находились люди. Много. С ними было интересно говорить, и у всех было хорошее отношение ко мне. Чуть позже я естественно поняла, что дело не только в моём обаянии, а в моём отце.

Схватив со стола печенье, я тихо подкралась к дверному проему и чуть выглянула из-за угла, прислушиваясь к диалогу.

– Свяжитесь с ним. Пусть он немедленно явиться сюда, – он говорил громко, чётко и его бас звучал для меня всегда так сладко, в то время как остальные боялись и дрожали перед ним.

– Это ещё не всё, – выпалил парень, нервно проглатывая комок в горле.

– Ну же! – папа перешёл почти на крик, встав со своего места, поправляя воротник своей чёрной рубашки.

– Вам лучше увидеть это самому, Босс, – ответил парнишка, тут же добавив, – Машина ждёт.

Михаэль пристально смотрел на меня, внимательно слушая. Он был так сосредоточен, что практически не моргал, выглядело это забавно. Стряхивая пепел указательным пальцем, я замолчала.

– И что там было? – нетерпеливо спросил он, поддаваясь чуть вперёд, полностью положив руки на стол.

– Откуда я могла знать? Он вернулся вечером. Я впервые видела его таким рассерженным, он ведь тогда даже не зашёл ко мне перед сном, чтобы пожелать спокойной ночи, – чуть опустив голову вниз, поправила выбивающуюся прядь волос за ухо и продолжила говорить, – Он был сам не свой. Твой отец от него не отходил ни на шаг, они вечно о чем-то переговаривались. И с того момента в доме стало гораздо больше охраны.

Глаза итальянца забегали, что сигнализировало о том, что мыслительный процесс запущен.

– Почему именно сюда? – вопросительно взглянув на мужчину, бросила еще один окурок на пол.

– Что? – слегка помотав головой, ответил Михаэль.

– Почему меня притащили именно сюда? Как же ресторан, кафе? На худой конец отель? – сомкнув пальцы в замок, вновь смотрю на Инаморато-младшего.

– Думаю, ты, вряд ли хочешь быть застреленной. Здесь безопаснее всего, потому что вся Тоскана ищет тебя! – он взорвался.

Вскочив со своего места, он ударил кулаком по столу, склонившись надо мной. От злости его лицо раскраснелось, а зрачки расширились.

– Ты понимаешь, что на тебя открыли охоту?! Желающих изрешетить тебя целая толпа!

Он был настолько близок, что я ощущала его горячее дыхание и парфюм. От него тянуло моим любимым Paco Rabanna. Сумасшедший и пьянящий запах, от которого я прикрыла глаза, делая глубокий вдох.

– А ты позволяешь себе творить такое! Тебе готовы простить всё, но не связь с этим подонком! – сделав акцент на последних словах, он вновь ударяет ладонью по столу и отходит от меня, хватаясь за голову обеими руками.

– Тебя волнует только одно – твоя ревность.

Издевательски улыбаясь, строю ему глазки, что злит его ещё сильнее. Он уже не улыбается, а скалится от злости, засевшей у него внутри. Озираясь по сторонам, он ищет хоть что-нибудь, что можно бросить или разбить, но тщетно. Осознавая это, он снова начинает размахивать кулаками и на этот раз удар приходиться в стену, с которой и так сыпется штукатурка.

На костяшках пальцев проступают капли крови. Немного успокоившись, он снова оказывается рядом со мной.

– Что ты в нём нашла? – его скулы дергаются, а взгляд всё такой же беглый. – Или это стокгольмский синдром?

– Всё ещё гораздо проще, – говорю тихо и спокойно, проводя пальцами по его руке. – Врага всегда нужно держать к себе ближе всех и не давать ему даже повода задуматься о том, что его могут ненавидеть.

Положив ладонь на его грудь, едва заметно улыбаюсь и привстаю со своего места. Иномарато был гораздо выше меня, даже шпилька не решала вопрос роста – я все равно была ниже его на полголовы.

Он заметно успокоился и перестал кипятиться, стоило услышать мои последние слова. Взглянув на него, провожу ладонью по его небритой щеке, а он не сводит с меня глаз.

– Что тогда нашли в доме? – он вновь вернулся к теме разговора, одновременно обвивая своими руками мою талию.

– Корсиканский нож, с инициалами.

– Нож Фабио, – договорил Михаэль, качая головой, словно выстроив какую-то чёткую картинку.

– Данте Иномарато, – тихо произнесла я, глядя на то, как мужчина меняется в лице. – Изначально обвинения пали на твоего отца.

Михаэль ничего не понимал. В его глазах читалась растерянность и желание знать абсолютно всё.

– Но зачем? Какой в этом смысл?

– Ты всё поймёшь по мере моего рассказа, – ласково шепчу, глядя на его губы. – Но боюсь, тебе это не понравится.

Еще пара секунд и он целует меня первый, не получив на это никакого разрешения.

Глава 4. Изгнание из Рая

В мире нет ничего вечного.

Тринадцатое правило Ньюэмской семьи.

Капориджиме был найден в своём загородном доме недалеко от Борнмута. Ему перерезали горло корсиканским ножом, на ручке которого красовались выгравированные инициалы: D. I.

Орудие убийства принадлежало никому иному, как Данте Иномарато.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Омерта – кодекс чести (Прим. Автора)

2

Кольт Кобра – шестизарядный короткоствольный револьвер с ударно-спусковым механизмом. (Прим. Автора)

3

Консильери – руководящая должность в иерархии мафии (советник/правая рука), приближенное лицо к боссу. (Прим. Автора)

4

Капориджиме – представитель одной из высших «ступеней» в криминальной лестнице, который подчиняется непосредственно боссу криминальной «семьи» или его заместителю. (Прим. Автора)

5

Солдат – нижняя ступень в Иерархии мафии. Подразумевает под собой новичков. (Прим. Автора)