bannerbanner
Секс в аквамариновых тонах. Сборник эротических рассказов
Секс в аквамариновых тонах. Сборник эротических рассказов

Полная версия

Секс в аквамариновых тонах. Сборник эротических рассказов

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
1 из 3

Голубая лагуна

Прыгни в море.

Почувствуй соль на губах.

Видишь тот остров?

Просто плыви – там твоя гавань


Михаил поставил чемодан, достал ключ и открыл дверь своей квартиры. Из кухни вышла Белка и уставилась на красный чемодан на колесиках.

– Ты уезжаешь?!

– Да, надоел мне этот Мухосранск.

– В командировку? Квалификацию повысить? Будут тебя учить, как из Машунек лишнюю трешку вытрясти?

– Нет. Проветриться надо. В отпуске еще ни разу не был.

– Ах провееетриться ему надо! И с кем? Я тебя и тут быстренько проветрю – видишь, какой у меня вентилятор, – девушка повертела сковородкой, которую держала в правой руке.

– Да не дури, Белка. Видишь, чемодан какой большой.

– И что – пирожков тебе туда напечь?

– Сама залазь.

– Так ты меня с собой берешь?!

– Ну а как же, глупая ты какая.

– Правда?! А куда мы поедем? В «Лесные озера»?

– Не, не хочу никаких озер: пиявки всякие – присосутся тебе к заднице, что ты будешь делать.

– А я больше никаких баз отдыха у нас и не знаю.

– Нуууу… то ж у вас.

– Мишка, ну перестань меня томить. Пока я еще добрая.

– А ты бы куда хотела?

– Куда?

– Да. Вот если б тебе фея… или старик Хоттабыч… сказали: Куда ты хочешь, Белка.

– Я бы им сказала… даже не знаю…

– Ну это же фея… золотая рыбка… любой каприз.

– Я хочу… я хочу… а на море можно?

– Можно.

– Ты что, серьезно, Мишка? Или издеваешься над бедной девочкой?

Михаил достал из заднего кармана туристический буклет и протянул девушке: песчаный пляж, пальмы и сине-зеленое море, сверху была надпись «Голубая лагуна». Белка оторопело посмотрела на фотографии, покрутила буклет и понюхала его, потом подняла глаза.

– Так это правда?!!! Мишка! Ну скажи!

– Меня повысили.

– И кем ты теперь работаешь?

– Стариком Хоттабычем. И феей с золотой рыбкой в пакете.

Белка с грохотом уронила сковородку, бросила буклет и прыгнула на Михаила, обхватив его руками за шею и обвив ногами его талию. Она целовала его, куда попадали губы: в нос, в глаз, кусала за ухо, потом ухватила за оба и стала трясти.

– Белка! Отпусти, ты что, блин, задушишь!

– Мишка!

– Что?

– Пошли.

– Да еще ж не собрались.

– Потом. Я хочу сейчас.

– Та не – у меня чемоданное настроение.

– Так ты не хочешь, подлец?!

– Белка, ну подожди, ну что ты такая буйная… сначала сковородка… теперь… а что ж ты на острове делать будешь.

– На острове?! А как мы туда доедем?

– Вот, дурында ты какая – доедем. На самолете полетим.

– На самолете?! Так у нас же аэродрома нет!

– Ну в Москве есть. Туда на поезде, потом на самолете.

– Так мы в Москву поедем?!

– Да мы в Голубую лагуну полетим – нужна тебе эта Москва драная. Понимаешь – на остров! В Индийском океане!

– В океане?! Я щас умру!!!

Белка опустила ноги на пол и стала быстро расстегивать ремень на джинсах Михаила, он со вздохом остановил ее.

– Ну погоди, ну потом, успеешь еще, Бельчонок. Я тебе обещаю. Я же тебя никогда не обманывал. Еще заплатить надо. И собраться. Давай домой за паспортом. Вот тебе денежка – крем надо купить от солнца… шляпу… давай.

Девушка развернулась и рванула из квартиры. Михаил сел в кресло, достал из сумки квадратик бумаги, ручку и стал записывать – что еще надо сделать, что купить. Минут через пятнадцать в квартиру ворвалась Белка с паспортом в руке, в три прыжка оказалась у кресла и опустилась на колени, тяжело дыша.

– Мишка.

– Да.

– А мама сказала, что в самолетах террористы бывают всякие.

– Ну… бывают.

– Я боюсь.

– Что в плен заберут?

– Не, ну плен… ты меня вызволишь. А если они нас совсем убьют.

– Да я их первый ушпокаю нараз.

– Мишка.

– Что.

– А ты не можешь сначала меня первую ушпокать – прям сейчас.

Девушка засунула руки ему под футболку, вонзила в грудь свои когтики и грызнула за ширинку.

– Ооох… ну Белка… и откуда ты такая взялась на мою голову.

– Какая?

– Буйнючая.

– Тебе не нравится?

– Ну нравится. Но я никак не могу привыкнуть.

– К чему.

– К тому, что ты моя. И что завтра опять будешь моя. Я все время боюсь…

– Меня?

– Нет. Я боюсь, что вот проснулся я… как в «Дне сурка»: опять прыщ на лбу, я – Мишка Дуридомов, ты – Бэла Бурлакова, мы иногда встречаемся у подъезда, говорим друг другу привет… А потом ты уходишь в свою больницу.

– Мишка.

– Что.

– Теперь тут моя больница. Я старшая медсестра. Очень строгая. Снимай штаны – будем делать процедуры.

Михаил подтянул девушку повыше, поймал ее губы своими, приник к ним, ощутил ответное движение, но не поддался искушению, оторвал Белку от себя и вскочил с кресла.

– Все! Не успею заплатить, а ты – шляпу купить. Завтра уезжаем!

***

Вечером Михаил остановился у своего подъезда, присел на скамейку, закурил и достал из сумки папку турагентства: ваучеры, билеты, страховки, памятки – все было на месте. В сумке лежали блок сигарет, запасная зажигалка, новые очки Ray Ban, швейцарский раскладной нож и три шоколадки «Корона». Он достал смартфон, хотел зайти ВК, потом плюнул и пошел домой.

Дома он еще в холле услышал какое-то шуршание, прошел сразу в комнату и остолбенел. По всему полу были разбросаны пакеты, коробки и коробочки, тюбики с кремом и зубной пастой. Посередине комнаты стоял открытый красный чемодан, в нем сидела Белка, откинувшись назад и опираясь на локти. На ней была шляпа, темные очки и маечка с пальмами, задранная до пупа. Больше ничего не было. Ноги были раздвинуты на ширину чемодана.

– Белка!

– Дааа, дорогой, – томным голосом ответила девушка.

– Ты что – сдурела совсем?!

– Нууу… у меня… чемоданное настроение.

– Ну па…, – он дернул ремень на джинсах, – га…, – сдвинул зиппер, – …ди!

Михаил подскочил к чемодану, опустился на колени, взял девушку за икры и потянул на себя и вверх – ноги упали ему на плечи, шляпа сдвинулась вперед, Белка успела только ойкнуть.

– Бу… дут… те… бе… тер… ро… рис… ты!

– Ой Ми… иш… ка… род… нень… кий… по… жа… лей… бед… нуууую… де… воч… ку… ууу!

– Щас! – он сбросил с себя ноги и перевернул девушку лицом вниз, бедра поднял вверх, отбросил шляпу и прикрыл крышку чемодана.

– Как… те… бе… та… кие… про… це… ду… ры… Те… перь… я… док… тор… а ты… ми… сис… тра, – он звонко шлепнул ее по попке и открыл крышку – Белка дернулась вперед, но он удержал ее за бедра, двинул еще несколько раз, пока она не разогнула ноги, упала на живот и не закрутила педали, потом вырвалась и скрутилась внутри чемодана, зажав руки между ног.


Они лежали на диване совсем обессиленные, уже успокоившиеся, но еще мокрые.

– Мишка.

– Да.

– Я и не знала, что ты такой доктор.

– Какой.

– Ортопед.

– Это еще что за хрен такой.

– Это когда в тебе все сжимается, ты вся такая… скованная… что ходить не можешь. А он… берет тебя в свои руки… всю тебя чувствует… и вертит, и крутит…

– И что.

– И ты расслабляешься. И можешь двигаться. Ходить. И прыгать! – девушка внезапно вскочила, оседлала Михаила и стала прыгать у него на животе.

– Бе… бе… бел… ка! Сле… слезь… с меня!

– Ага! Так ты не хочешь!

– Хах… хоххх… чу!

– А вот мы щас проверим!


***

Боинг добежал до конца взлетно-посадочной полосы Шереметьево и резко взмыл вверх. Белка сидела в кресле с крепко зажмуренными глазами, откинув голову и вцепившись руками в подлокотники, Михаил гладил ее запястье.

– Уже?

– Да. Открывай глаза.

– Все в низ живота ухнуло.

– Сдвинь ноги.

– Уши заложило.

– Глотни.

– Что глотнуть?

– Просто глотни. Горлом.

– Аааа… а я подумала…

– Да погоди ты думать. На, конфету посмокчи – пройдет.

– «Мишка северный»?

– Почему северный?

– Так объявили – за бортом минус сорок.

– А ты теплая.

– Фуххх… попустило.

– Ну вот, а ты боялась.

– А долго еще?

– Ну ты что – мы же только вылетели. Сейчас будем пить и есть, потом спать.

– А мы ж ничего с собой не взяли.

– Да все тут есть. Ты просто представь, что мы дома, лежим на диване…

– Ага, на диване. Так ты сейчас приставать ко мне начнешь – при всех.

– Ну не, сейчас не начну.

– Так ты уже не хочешь? – прошептала девушка ему в ухо.

– Белка, ну тебе как будто перчинку в задницу кто засунул.

– Не знаю, Мишка. Ты как сказал про остров, я сразу представила Голубую лагуну…

– И хорошо.

– Да. Мне до сих пор хорошо. Везде. Ты меня так классно полечил. А где наш чемодан?

– В багажном отсеке. Ты что, опять в чемодане хочешь?

– Не знаю, Мишка. Я не знаю, чего я хочу. Я просто хочу. Все время. Это ты виноват. Я раньше такой не была.

– Ты перчинку-то вынь, а. Самолет все же.

– Так это ты мне ее и вставил. Ты какой-то другой стал, Мишка. Раньше был Дуридом – дуридомский. И за что я тебя полюбила.

– А сейчас?

– А сейчас ты все время меня удивляешь, я все время от тебя чего-то жду… Я сначала пугаюсь… как вчера, когда ты закрыл крышку.

– А потом?

– А потом ты открыл… и я как из клетки выпорхнула. Чуть не улетела. Хорошо, что ты меня удержал. Мне еще так никогда не было. Будто ты меня прямо на лету…

– Ты моя птица райская.

– Почему райская?

– Красивая. Трепетная. Нежная. Буйная. С хвостиком. Где еще таким жить.

– Ты правда так думаешь, Мишка?

– Конечно. Разве я тебя когда-нибудь обманывал.

– Нет.

– Ну вот. Будешь теперь птица – на райском острове.

– Ты знаешь что, Мишка.

– Что.

– Мне с тобой и дома как в раю.

– Так разворачиваем самолет?

– Нееет! Я в море хочу прыгнуть.

– Ладно. Тогда летим дальше.


По проходу двигалась стюардесса, толкая перед собой тележку с напитками.

– Желаете аперитив перед ужином?

– Мишка, а это что?

– Ну, винчик всякий. Хочешь?

– А шампанское есть?

– Конечно.

– Мне тогда шампанского, икры, банан и шоколадку.

– Девушка, ужин будет через пятнадцать минут.

– Шампанское два раза.

– За золотую рыбку!

– За райскую птицу.

– Ой, пузырьки через нос вышли! А можно еще?

– Пожалуйста.

– Мишка.

– Да.

– А мы с тобой еще никогда шампанское не пили.

– Все когда-нибудь бывает в первый раз.

– Вкусное!!! Дай, я тебя поцелую.

Михаил приготовился чмокнуть девушку, был пойман за шею и ощутил движение ее языка у себя во рту и бунт в джинсах.

– Бееелка! Ужин пропустим.

За ужином все вызывало восхищение Белки: откидной столик и коробочки с едой, упакованные приборы и пакетики с солью и перцем. Она деловито все разложила, развернула масло, намазала булочку, понюхала кекс.

– Мишка, а что это за красные горошинки в корзинке?

– Ну ты ж заказывала икру. Забирай и мою.

– А банана нет.

– Соскучилась? Будут тебе бананы. Еще часов шесть, и у тебя будут бананы прямо на пальме.

– На пааальме? А как я их достану?

– Я тебе достану – сколько захочешь.

– Я захочу много!

– Будет тебе много. В прошлый раз тебе было мало?

– Ну ты, Мишка, еще всему самолету расскажи, что ты со мной делал.

– Ну тебе же понравилось.

– Ну понравилось. Так это же сииик-рет! Ты же никому не говорил?

– Дааа, буду я делиться богатством – лучше сам буду тайно владеть.

– Это ты про какое богатство?

– Про тебя.

– Правда?

– Ну конечно.

– Слушай, Мишка, а где мы будем спать?

– Да здесь и будем – кресла раскладываются.

– Прямо при всех?! Нууу… это неудобно как-то… Ты, конечно, ко многому меня приучил… но ты же знаешь… что я могу утворить.

– Да я знаю… ты уж потерпи немного.

Подошла стюардесса.

– Желаете пледы на ночь?

– Дааа. Мы желаем! – светским тоном сообщила Белка.

– Два?

– Нееет, мы под одним спим.

Михаил дернул девушку за руку и сделал страшные глаза.

– Два, пожалуйста.

– Держите. В карманчике на спинке кресла вы можете найти маску для глаз.

– Маску? А наруч… эээ нааа… надо ее возвращать?

– Нет. Они одноразовые.

– Вот спасибо.

– Приятных снов.

Белка быстро достала черную маску, повертела, натянула на голову и откинулась на спинку кресла, вытянув ноги.

– Мишка.

– Да.

– Я прям… вся… я так себя чувствую…

– Как.

– Как Анжелика… перед султаном…

– Слушай, Анжелика. В гареме сегодня профилактика. Укрывайся и спи.

Белка подняла маску на лоб.

– Вот ты какой, Мишка, все-таки. Давай я тебя укрою.

Она закутала его в плед, подоткнула со всех сторон, долго толклась коленями по его бедрам, случайно попадая в интересное место, падала на воздушных ямах грудью ему в лицо, в конце концов чмокнула его в нос и угомонилась. Михаил стал набирать ноздрями воздух, выпуская его через рот, надувая живот, представляя море и повторяя свою старую мантру: «Ты просто пальма на пиратском острове – и все у тебя хорошо».


Ветерок дул с моря, Михаил лежал на кушетке под шелковым навесом, рядом сидела Анжелика в прозрачных шароварах, рыжие волосы ее были забраны в хвост.

– Чем я могу ублажить тебя, мой султан, мой светлейший?

– Ты знаешь, Энджи, что-то сегодня я устал: парад янычаров, заседание совета, визирю пришлось голову отрубить. Давай так… по-быстренькому.

– Слушаю и повинуюсь, мой повелитель.

Михаил закрыл глаза, было темно, спокойно, прохладно, только в паху ритмично пульсировал жаркий гейзер.

– Вот, умничка, хорошо, продолжай… ай! Да не зубами, блин! Мягче… вот… крепче! Вот! Вооот…


Михаил резко поднял маску и посмотрел вниз: плед внизу шевелился, – он его сдвинул к коленям и увидел физиономию Белки.

– Ну как? – шепотом спросила она.

Он потянул ее вверх и усадил к себе на колени, обнял и стал тихонько покачивать, целуя в шею.

– Ты знаешь, что тебя таможня не пропустит?

– Почему это?!

– Потому что ты просто бомба какая-то.

– Так тебе понравилось?

– Я уснул, и мне приснилось, что я султан, а Анжелика… мне…

– Так ты мне во сне изменял, подлец!

– Вот ты глупышка моя родная.

– Чего это?

– Так это ты и была – Анжелика.

– Ааа… так бы сразу и сказал.

– Так я и говорю – садись теперь ты.

– Ну, Мишка, я не могу.

– Не хочешь?

– Дуридом ты стоеросовый!

– А что тогда?

– Да я так хочу, что взорвусь просто… как бомба.

– Ну… пошли пройдемся.

– Далеко?

– Нет. В кабину уединения.

– Ты что! Я еще ни разу…

– Да ничего. Там стерильно – операции можно делать.

– А ты будешь доктор?

– Нет. Я буду пилот.

– А я стюардесса?!

– Ну а кто еще.

– Класс! Я в детстве мечтала…

– Все ясно с тобой – ты еще с детства… развратница.

– Палучишь ты у меня! И не посмотрю, что ты султан.

– Сковородкой?

– Та не – ты еще умрешь, а я что буду делать одна. На острове.

– Ну… пираты приедут.

– И из кустов выпрыгнут? На бедную девочку?

– И привяжут ее к пальме. И будут мучить. За разные места.

– За какие?

– А ты за какие хочешь.

– Нууу…

– За это?

– Ну Мишка!

– Или за это?

– Ну перестань!

– Ладно. Тогда я спать.

– Я тебе щас дам – спать!

– Тогда пошли?

– Пошли.


***


Они стояли под крышей аэропорта Абу-Даби уже минут десять, не двигаясь: космический дизайн здания, зелень, буйство красок набросились на них так, что Белка забыла закрыть рот.

– Мишка, – сказала она, наконец, сглотнув.

– А?

– Это уже остров?

– С чего ты взяла?

– У них тут все в пальмах.

– Ну в пальмах. Аравия. Тысяча и одна ночь.

Полтора часа до нужного рейса Михаил таскался за Белкой по магазинчикам, вздыхал, но молчал.

– Ой, Миш, смотри какие бусики!

Фраза «папуасы примут тебя за свою» застревала у него в горле, когда он видел восторг в глазах девушки, и он покупал ей бусики, браслеты, клипсы, зеркальца и прочую дребедень, понимая, что все это сделано для туземцев из Мухосранска, – но кто измерит количество счастья от двадцати четырех каратов Картье и этих «сокровищ» Али-Бабы, кто скажет, что лучше.

Счастье в больших дозах утомляет, и, загрузившись в новый Боинг, который оказался вдвое меньше, они уселись на креслах у запасного выхода, распихали пакунки и вытянули ноги.

– А мы опять будем шампанское пить?

– Нет, Бельчонок, осталось часа два лететь. Давай отдохнем. Закрывай глаза. Поспи.

– Просто поспать?

– Просто поспи.

– А ты к стюардессам рванешь.

– Ну что ты, моя хорошая.

– А что ты будешь делать?

– Я буду тебя охранять.

– Правда?

– Разве я тебя когда обманывал?

– Нет.

– Ну вот.

Сраженная железной логикой девушка успокоилась, закрыла глаза и ровно задышала. Михаил достал смартфон, воткнул наушники, подумал, что послушать – буйного ничего не хотелось – он выбрал новый Pink Floyd и тоже прикрыл веки. Какая… прекрасная музыка… как хорошо… спокойно…


Разбудил его хлопок слева – он открыл глаза и через спящую Белку глянул в иллюминатор: из мотора рвался дым вперемежку с искрами. Самолет загудел по-другому, стал заваливаться на левый бок и снижаться. Михаил на автомате пошарил рукой под сиденьем, вытащил спасательный жилет и стал надевать его на девушку, та сонно отбивалась.

– Ну я не хочу…

– Давай, Бельчонок, давай, маленькая, надевай быстрей.

– Ну я не люблю оранжевое…

Он умудрился застегнуть на ней жилет, так и не разбудив полностью, надел свой и перекинул через плечо ремень своей сумки. Самолет плавно снижался, внизу был океан, уже можно было разглядеть волны. По проходу в хвост простучала каблуками стюардесса. Михаил выдернул наушники и зачем-то проверил сообщения – новых не было. Он поднял глаза и посмотрел на дверь кабины пилота – она была приоткрыта. Внезапно перед ней возник человек в длинном белом одеянии и чалме, в левой руке у него была какая-то продолговатая дрянь с проводами – он поднял ее над головой и загалдел по-арабски. Белка открыла глаза.

– Миш, а че это у него на голове полотенце. У них тут и баня есть?

Араб закончил свой галдеж аллах-акбаром и потянулся правой рукой к устройству. Михаил схватил телефон за угол и метнул вперед, тот просвистел как бумеранг и врубился краем арабу в лоб – последователь пророка Магомета рухнул в кабину пилота, – самолет нырнул влево и вниз. Белку вынесло из кресла и бросило на запасной люк, она схватилась руками за ручку. Из кабины пилота было слышно вперемешку fuck you с аллах-акбаром, самолет дернулся вправо, и Михаил как при замедленной съемке увидел, как ручка запасного выхода под тяжестью девушки опускается, люк выпадает вниз и Белку выносит поток воздуха. Эх, мать… Он прыгнул к люку, ухватился руками за края, оттолкнулся и нырнул головой вниз.


***


Михаил пошевелил губами – песок скрипел на зубах, открыл глаза и увидел тот же песок: он лежал на животе. Попробовал – голова поворачивается: это был пляж. Подтянул руки, оперся на них и приподнялся. А Белка?! Справа над морем склонилась пальма. Слева метрах в десяти от него на спине лежала девушка в оранжевом спасательном жилете: руки и ноги ее были широко раскинуты, она не шевелилась. Михаил поднялся на четвереньки и пополз к ней. Он приложил ухо к груди и стал вслушиваться, но слышал только шум прибоя. Тогда он приподнялся и стал резкими толчками давить ладонями на грудь девушки, вспомнив по фильмам про массаж сердца.

– Мишка… ну мы только приехали… а ты меня уже щупаешь…

Он повалился на правый бок рядом с девушкой и стал левой рукой убирать песчинки и мокрые пряди с ее лица.

– Белка.

– А?

– Ну мы с тобой приехали. По полной программе.

– На остров?

– На остров.

– А бананы где?

– На пальме, где ж им быть.

– Я голодная.

– Шоколадку хочешь?

– Издеваешься над бедной девочкой.

Михаил открыл свою сумку, порылся и достал шоколадку «Корона».

– Мишка.

– Да.

– Какой ты у меня хороший.

– А ты у меня какая дурында.

– Почему это.

– Хватаешься за что попало… руками.

– За что это?

– За то.

– Неее, я за то больше не буду хвататься.

– Да уж я надеюсь.

– Я лучше за это буду хвататься.

– Белка.

– Дааа?

– Раздевайся.

– Ужеее?!

– Пойдем в море. Раз уж мы на острове.

– В Голубой лагуне?

– Да.

– Пойдем!


Бухта полумесяцем раскинулась перед ними: белая пена прибоя растворялась и переходила в волнующуюся аквамариновую зелень, которая превращалась в голубизну и заканчивалась густым сапфиром; вода была кристально-прозрачной, было в ней что-то притягивающее, манящее, обещающее негу и ласку. Дальше было небо, пронзительно-синее, с вереницей облаков на горизонте.

Они бросились в воду, ныряли, плавали, наслаждаясь ощущением мягкой воды на коже, легкостью движения, светом над головой; всю усталость забрало море, дало новые силы, волны подталкивали их друг к другу, прикосновения в воде были совсем другими, волновали по-новому. На губах была соль, соль была везде, вкус любви был другой; они пробовали друг друга, узнавали заново, это наполняло их чистой, ничем не замутненной радостью. Все тревоги и страхи были смыты живой влагой моря – оно дало им новый дом, который не хотелось покидать, обещало им новую жизнь, которой они раньше не знали.

Они вынырнули невдалеке друг от друга почти одновременно.

– Мишка!

– Оу!

– А догони меня!

– Золотую рыбку?

– Ага.

– А желание?

– Да ты не догонишь!

Не дожидаясь ответа, Белка поплыла к берегу, надеясь на свои длиннющие ноги. Михаил засек курс, опустил голову в воду и мощным кролем двинулся за ней – до берега было метров пятьдесят. Девушка плыла судорожно, неровно, оглядываясь, собираясь первой добраться до песка и убежать в зеленую чащу. Недалеко от берега Михаил увидел в воде мелькающие белые пятки и поймал правую, стал на песок, перевернул Белку на спину – она молотила руками по воде, брызгая ему в лицо, пыталась вырваться, но не очень сильно, подчинялась его рукам, которые неуклонно подтягивали яхту к причалу, заводили в док и, наконец, пришвартовали у него на бедрах, насадив на волнолом. Девушка держалась за него ногами, откинувшись на спину, руками поддерживая равновесие и ритм движения; волосы ее расплылись короной вокруг головы, соски стреляли в небо.

– Погоди, рыбка, не спеши.

– Мишка.

– А?

– А ты какое желание задумал?

– Ну… задумал.

– Скажи честно – ты хотел меня накормить?

– Я хочу, чтобы ты всегда была моей.

– Правда?!

– Да.

Белка отпустила ноги, перевернулась, подплыла к нему и крепко обхватила руками за шею, обвив ногами его ноги. Он обнял ее за спину.

– Мишка.

– Что.

– Ты меня любишь?

– Ну конечно. Я же говорил.

– Скажи еще.

– Я люблю тебя. Люблю Белкой. Люблю лошадкой. Кошкой. Птицей. И рыбкой.

– Мишка.

– Да.

– Сделай, что ты дома хотел.

– Что.

– Ну не спрашивай! А то передумаю.

Михаил опустил правую руку по спине девушки вниз и добрался до запретного места, – она сжалась и поднялась на бедрах, потом опустилась.

– Ну давай. Потихоньку. Чуть-чуть.

Михаил закрыл рот девушки своими губами, прижал ее к себе левой рукой, а правой опять дотронулся. Она дернулась, но совсем немного. Белка крепко держала его за шею, бедра ее охватывали его талию, волны ритмично поднимали ее и опускали. Михаил левую руку положил ей на живот и опустил вниз – теперь он трогал ее спереди и сзади и был у нее внутри.

– Ух и стыдно как!

– Но приятно?

– Не спрашивай! А то еще стыднее!

Михаил убрал руки.

– Ну слезай. Иди поплавай. А то еще умрешь от стыда.

– Ну Мишка! Ну ты что! Ну давай!

– Так тебе понравилось?

– Ну ты, подлец, сам же знаешь!

– А ты скажи.

– Ну понравилось! А от того что стыдно – еще больше нравится.

– Везде нравится? И там?

– Ну скотина ты! Везде! Давай!

– Давай, рыбка, ложись на животик и плыви.

– А ты что будешь делать.

– А я буду делать.

– Куда.

– Туда.

– Ну я боюсь.

– Я понемножку. Если не понравится – я тебя отпущу.

– Правда?

– Ну я тебя когда обманывал?

– Нет.

– Ну плыви.

Белка опустила руки и упала спиной на воду, перевернулась и оглянулась назад. Михаил поймал ее за лодыжки, подтянул к себе и развел ноги.

– Это вторая серия, Белка.

На страницу:
1 из 3