«Касалась Муза щёк моих…»

И сделал под границею подкоп,

И жизнь пошла… на старый лад.

Скорбь

В память о погибших в авиакатастрофе над Чёрным морем 25.12.16

Всё спит вокруг – ни шороха, ни всхлипа;

Мороз сковал уснувшие сады.

Шагают, вижу, по аллее липы,

Не это ли предчувствие беды?

Какая ночь тревожная, тягуча!

И вот в стекло синица клювом бьёт,

На небе тёмном громоздятся тучи, –

Над Чёрным морем гибнет самолёт.

Печаль тиха, вновь скорбь глотает слёзы,

А ненависть криклива и злобна;

В моём саду свирепствуют морозы,

И липам нынче не до сна.

День Победы – в Лимассоле

(9 мая 2017 года)

День Победы в Лимассоле –

Праздник трезвый и весёлый, –

Для известных лиц, простых,

Для погибших, для живых.

Встрепенувшись на мгновенье,

Смотрит пальма в удивленье:

Шторм ещё вчера умолк, –

Ведь идёт «Бессмертный полк»!

С нами сам святой Георгий,

Путь солдата долгий-долгий –

От начала до конца,

И… портрет в руке мальца.

В гимнастёрке и в пилотке

Шаг чеканит парень чётко, –

Папин дед глядит с Небес:

В День Победы он воскрес?

Песня радости «Катюша»

Славит жизнь и греет душу;

Песнь победы, песнь весны,

И минута тишины,

В Лимассоле, в Лимассоле

День Победы – день весёлый…

Море песенку поёт,

Грустью дышит небосвод.

Письмо из Карловых Вар

Стоит отель мой на горе,

Внизу рассыпаны дома,

Вдали в полнеба горизонт, –

Там кто-то линию провёл,

Зелёной горною грядой

Небрежно так он вдруг отсёк

Небесного шатра кусок

И разделил наш мир чертой.

Невыносимо с этим жить, –

Зачем в полнеба здесь черта?

Ведь с ней короче стала даль,

И мысль в полёте не сомкнёшь.

Смотрю на мир чужой с утра

И думаю, что где-то там

Простор и ты. И мне – пора,

Пора к далёким берегам.

Камчадал

Туманы летние, шторма осенние,

И снежные сопки – зимой;

Мой друг, нам Камчатку во веки веков не забыть!

В Авачинской бухте, и в том нет сомненья,

Мы счастливы были с тобой.

С открытой душой друзья там – надёжные,

Я юными помню друзей, –

Хотел бы, мой друг, звенящую жизнь повторить?

А в песне – возможно, конечно, возможно…

Давай же споём поскорей;

Восходы морские, и в сопках закаты, –

Любви незабвенной причал…

О как же нам, друг мой, без ветра солёного жить?!

Туда мы вернёмся, вернёмся когда-то,

Ведь ты, как и я, камчадал.

* * *

Весна пришла?

Неужто птицы прилетели?

У нас земля белым-бела…

Рвану на юг я на неделе,

Куда глаза глядят рвану…

Нет силы ждать уже весну.

Соседский пёс,

Он носом перемены чует, –

Ничто смятенному мороз.

Он мечется, бедовый, всуе…

И я как пёс… В душе разлад,

Люблю я вся и всех подряд.

Глаза прикрою. Дама в экипаже, –

Я вижу ту, что душу будоражит.

* * *

Запела улица с утра, –

И гвалт, и шум автомобилей;

Плетётся в школу детвора,

Жизнь далека здесь от идиллий;

А я в село… хочу в село,

Где тихо, просто и… невинно;

С чего меня так повело? –

Рисую райскую картину?

Того села давно уж нет…

Есть город, ложью захламлённый.

Но ведь когда один поэт,

В хорошем смысле забубённый,

На этом свете где-то есть,

Живёт надежда; всё вернётся –

Открытость, вера, правда, честь…

О, как заливисто смеётся

Девчонка в солнечной весне!

И смех весёлый отдаётся

Искристой радостью во мне.

* * *

Весна бежит ко мне с восторгом –

Средь снега крокусы цветут,

Вновь птичьим гвалтом сад наполнен,

Траву сухую где-то жгут.

Всё это было – крики птичьи,

Цветы, проросшие в снегу,

И каждый раз, забыв приличье,

Весне навстречу я бегу.

Поманит, явится, исчезнет,

И снова мне мечтать о ней,

Такой заманчивой и нежной, –

Кто может быть Весны нежней?

Я вновь бегу к Весне стремглав,

Готов рвануть к родимой вплавь.

Весна в парке «Пратер»

(Вена)

Сова внезапно ухнет где-то,

Натужно каркнет старый ворон…

Весна спешит навстречу лету,

Призывных звуков парк наш полон.

Среди деревьев я неспешно

Иду к знакомой рыжей белке.

Здесь, в мире чистом и безгрешном,

Людские страсти стали мелки.

Душа отмылась от терзаний, –

К чему ей все мои мученья?

Когда мне плохо, утром ранним

Ищу я в парке излеченье.

Кипр в мае

Пыль над островом нынче повисла,

Даже блеклое солнце в пыли;

В небе сумрачном числа и числа,

Числа стали визиткой земли.

В этих цифрах история Кипра –

Созиданья, терпенья, борьбы, –

До чего же богата палитра

Богом данной народу судьбы!

К нам с Востока – песчаные бури,

От Полярной звезды холод жжёт,

С Юга взгляды с прицельным прищуром,

Запад издревле любит и бьёт.

У моря на закате

Горит закат огнём влекущим,

Вода от зарева сверкает,

И мир такой прекрасно-сущий, –

От счастья сердце замирает;

Суетный день уходит ярко,

Забыты мелкие раздоры,

И нет чудеснее подарка,

Чем миг прощанья солнца с морем.

Уйдёт светило и вернётся,

И жизнь, конечно, повторится,

На скрипке вдруг сыграет Моцарт,

Споёт мне юная певица…

И всё, что было, всё вернётся, –

Не зря мне сон заветный снится.

Держу в ладонях тишину…

Пустынный сад у времени в плену…

Зачем оно остановилось?

Держу в ладонях нежно тишину,

Она как будто мне приснилась.

Сторожкой белки вижу снежный след,

Над ним летит бесшумно птица.

И спорит с вечной тенью бледный свет,

Мелькают предо мною лица.

Когда мой сад в заснеженном плену,

Я слушаю и слышу тишину.

Он

«Я песни слушать не хочу,

Стихи твои… нет! не читаю.

И ты молчишь, и я молчу.

Нам говорить о чём? Не знаю!»

…Он на меня так посмотрел,

Что я несказанное понял.

Над нами голубок летел;

Летел, спасаясь от погони.

Но коршун голубя настиг…

Зачем явился этот стих?

С рифмой в лето

К морю я бегу стремглав,

От волненья задыхаюсь.

Прав я, Бог мой, иль не прав? —

От мелодии спасаюсь.

Александр Родин

Гроза июльская гремит,

О, сколько грозам гимнов спето!

И я, ещё один пиит,

Врываюсь нагло с рифмой в лето.

Пусть с неба молнии и гром,

А дождь пусть ложь и подлость смоет!

Рвану сквозь время напролом,

Шагать не стану общим строем.

Из дома я бегу стремглав,

Чтоб словом зло обезоружить;

Не знаю, прав я иль не прав,

Но громко шлёпаюсь вдруг в лужу.

О море!..

Ты ласково сегодня, море;

Со мною, словно кошка с мышкой,

Лежа у ног моих, играешь

И тихо песнь свою мурлычешь.

Теперь ты будто в полудрёме, –

Волна ленивая накатит,

Лизнёт песок, шурша отступит,

Затихнет, снова подкрадётся…

О море! Знаю я твой норов,

С тобой всегда я осторожен;

Когда ты сыто, ты играешь,

Хотя, как зверь, всегда опасно.

Но я люблю тебя, о море,

Люблю, боюсь и… ненавижу,

Бросаю, снова возвращаюсь,

И с каждым днём ты мне всё ближе.

* * *

Люблю, когда на небе облака

Пасутся, словно овцы на равнине;

Пастух пригонит их издалека,

И сам запрячется в небесной сини.

Могу часами в небо я смотреть,

Забыв о всём плохом, что есть на свете;

Проходит жизнь, её сменяет смерть,

А небо вечное за всё в ответе.

Как безмятежны нынче облака, –

В саду соседнем даже стихли птицы!

Пройдут года, а может быть, века,

И жизнь, я верю, снова повторится.

А облака? – они ведь кочевые, –

Неспешно удаляются родные…

* * *

Солнце горы осветило,

Тучка белая проснулась;

Мне сегодня подфартило, –

Небо утром улыбнулось.

Лодка-тучка в сини нежной

Высоко плывёт, неспешно,

На мгновенье в безмятежном

Мире, чистом и безгрешном,

Оказался я с утра,

В суету опять пора.

* * *

Там, наверху, такая синь,

Что не оторвать от неба глаз…

И в сердце тысячи богинь

Пустились в пляс, пустились в пляс.

Белеет облачко вдали,

Его мальчонка оседлал…

И слышу с грешной я земли,

Что он на флейте заиграл.

Мелодия любви звучит,

Душа омылась чистотой.

Мир очарованный молчит,

И в сердце сладостный покой.

Но подошёл к концу мой стих, –

Недолго длилась сказка та;

Один лишь миг, какой-то миг, –

И в мир вернулась суета.

Но чёрно-белые слова

Теперь живут и без меня…

Бывает в небе синева,

И дым бывает… без огня.

Осень в Вене с Иоганном Штраусом

Догола разделась осень,

Разноцветные наряды

В дальний спрятала комод

И, гуляя по бульвару

Вдоль Дунайского канала,

Песню тихую поёт.

Небо тучами закрыто,

Ветер мокрый что-то шепчет,

Чайки вьются, как всегда;

И бежит, бежит поспешно

На свидание с Дунаем

Побледневшая вода.

На тропинке в тихом парке

Разбросала осень листья,

Словно краски разлила.

Навострила белка ушки

И умчалась восвояси, –

У неё свои дела.

Ноты в воздухе порхают,

Закружилась осень в танце, –

Ей сегодня всё здесь в кайф.

Вновь стою я пред маэстро,

Пред фигурой золотистой,

И кружится с нами вальс.

* * *

Чем пахнет осень в октябре?

Чем пахнет тихий листопад?

Слезой рябины на коре,

Влекущей свежестью опят,

Печальной нежностью цветов,

«Старушьей» жухлостью травы,

И хладом низких облаков,

И тленным запахом листвы.

* * *

Пастельный фон, цветные сны, –

Я в них летаю над водой…

Откуда – запахи весны

Осенней сумрачной порой?

Ещё раз об осени…

И снова осень. Ей поэты посвящали

Стихи печальные свои.

И оды пели, и, случалось, проклинали, –

Палитра пёстрая оттенков у любви.

И у меня есть тоже в жизни предпочтенья,

Я с детства лето обожал;

А нынче… нынче славлю осень каждый день я, –

Конечность жизни осознал.

* * *

Трепещет лист последний на худой осине, –

Вот-вот несчастный отпадёт.

Печаль. Закатный свет в небесной сини.

И этот свет, и эта синь… уйдёт.

* * *

Зима подкралась незаметно

И вот диктует мне, как жить…

Прогнать её – попытки тщетны,

За что же мне её любить?

Уныло небо, сердцу зябко,

И стынут мысли на ветру…

Схватить бы мне себя в охапку,

Умчаться в лето поутру.

Тащусь я по дороге мёрзлой…

Куда тащусь? Не знаю сам;

Мечтать, наверное, уж поздно?

И вдруг… Не верю я глазам:

Зима улыбкой засверкала,

Искристым снегом обдала.

Я понял вдруг: мне не хватало

Зимы. И вот она пришла.

Люблю я сердцем бело поле,

Люблю позёмки тихий бег.

Я жил средь лета, как в неволе,

С мечтой, что вновь увижу снег.

Первый день января

Задумчиво-печально солнце ныне,

Ему недолго в небе зимним днём

Светить увитой гроздьями калине,

Пылающей и хладом, и огнём;

К весне нагрянут свиристели, лихо

Вмиг красоту небесную склюют…

А солнце? Солнце встанет утром тихо,

И птицы песню вечную споют.

Всё повторится. Снова цвесть калине,

И будет бесконечно длиться день;

И где-то там, в неведомой долине,

Где вечный свет и где незрима тень,

С улыбкой буду вспоминать,

Январь я буду вспоминать.

Зимний день в Вене

Ну и пусть! Пусть серы тучи,

Снег искристый чуть блестит…

Но когда весёлый лучик

Ярко город осветит,

И тогда ты на контрасте

Всё увидишь, всё поймёшь –

Сколько тихой скрыто страсти,

Как сей город… как пригож!

Улиц зимних луч коснётся

И – бургторовских ворот;

В парке Штраус улыбнётся,

Моцарт в мраморе вздохнёт.

В пароконном экипаже

По брусчатке я качу…

Светлый луч мне всё расскажет,

Я с улыбкой помолчу.

* * *

У Дунайского канала

На дороге – утки дики,

Ходят-бродят где попало

Средь худой зимы, безликой.

Утки крякают негромко,

До меня нет птицам дела.

Ветер влажный, ветер колкий,

Коченеет моё тело.

Поросло давно всё былью,

Что сто лет назад случилось;

Одолжите, утки, крылья,

Улечу к своей я милой.

И сквозь время-расстоянье

Долечу до чудо-места,

Где назначено свиданье

Парня юного с невестой.

«Ути-ути, ути-ути…» –

Тихо я шепчу сквозь слёзы,

«Ути-ути, ути-ути…» –

Там ядрёные морозы,

Там зимой суровой пелось

И душа любовью грелась.

* * *

Небо тонет в серой стыни,

Воздух сыростью пропах.

До чего же мир пустынен

На унылых берегах!

…Из кустов вдруг утка вышла,

Покивала головой;

Где-то крик визгливый слышен –

Рыщут чайки над водой.

Важно шествуют вороны

По дорожке у воды.

А в траве среди газона

Мышь, не ведая беды,

Всё шуршит, шуршит, не зная,

Что свирепый рядом кот;

Я кричу: «Беги, родная,

Прочь от этих стылых вод!»

Мышка юркнула в испуге,

Кот лениво отбежал;

Две вороны, две хитрюги,

Учинили дикий гвалт.

У Дунайского канала

Утром тихим на заре

Встретил я друзей немало

В расчудесном январе.

Чудеса в венском парке

Ещё вчера была зима,

С утра вдруг солнце разгулялось;

Вокруг веселья кутерьма,

И в мыслях смелых зреет шалость.

Ведь это я рассыпал снег

Среди деревьев в зимнем парке…

Ведь это мой искристый смех

Февраль холодный сделал жарким.

Скворец поёт зимой в траве,

Весну безудержно торопит;

Я знаю, дом его в Москве,

А он гуляет здесь, в Европе.

Давай, дружок, лети домой,

К своей некрашеной скворечне;

Лети, лети… И я – с тобой,

В душе моей созрели песни.

Вдруг Штраус мне в ответ моргнул

И соскочил вмиг с постамента.

Скворец неистовый вспорхнул,

И грянул шквал аплодисментов…

Грусть

Диктует кто-то мне слова и строки

Под утро в стылом январе,

Так где ж поэзии живой истоки?

На Небесах? Иль на Земле?

Сереет небо, звёзды тихо гаснут,

Спугнуть мгновение боюсь, –

О, как светла и как прекрасна

Возникшая внезапно грусть!

Восходит солнце, снег сверкает,

И грусть с рассветом исчезает.

* * *

А мне б зимы ещё немного

С пушистым снегом и морозом…

Я помолюсь… спрошу у Бога:

Зачем в саду смешные розы?

Верни меня к зиме родимой,

Где по утрам синичек щебет

И колкий снег, такой любимый,

И где скупое солнце в небе.

Хохочет лето в красных розах,

Как я мечтаю о морозах!

В лесу

Могучие дубы,

Берёзы, ёлки, сосны

И пасынок судьбы

Орешник, мальчик взрослый,

Живут одной семьёй;

Но каждый понимает,

Кто выше над землёй,

Вот тот и выживает.

Приятели-друзья,

Соперники по жизни?

Картина бытия –

Всегда неправ, кто нижний…

Как мелкому прожить?

Орешник под угрозой?

Не нам его учить,

Стихам излишня проза.

* * *

С дубами куст живёт в ладу,

Лишь человек несёт беду.

Иван-чай

На опушке алым цветом

Полыхает иван-чай;

Это – лето, красно лето,

Это – лето-разгуляй!

Через лес тропинка к речке,

Земляничный рядом рай;

А на солнце яркой свечкой

Светит пчёлам иван-чай.

Это – лето, красно лето,

Льётся радость через край,

Манит, манит ярким цветом

Друг пчелиный – иван-чай.

Над венским лесом

О, как мила и как капризна

Красава Вена летним днём!

Не занимать мадам харизмы, –

Сверкнёт улыбкой под дождём,

А то, слегка нахмурив брови,

В небесной сини запоёт.

…Над Венским лесом – глаз коровий

Меня пугает и зовёт.

Фантастичный день

Руфи Швейцарской

Когда оливки собирали,

Каким прекрасным был тот день!

Лучи закатные играли,

Со мной играли свет и тень.

Дорога горная петляла,

Вела к вершинам бытия,

Любовь незримая летала, –

И вместе с ней летал и я.

Чужая женщина на Кипре,

Чужое счастье на свету,

Сверчки так пели, что охрипли,

В восторге славя красоту.

За горы солнце закатилось,

Печаль спустилась к нам с небес;

Чужая женщина простилась,

И фантастичный день исчез.

Пастораль

…И в предрассветные минуты,

Наедине с самим собою

Смотрю в безоблачное небо;

Мальчишку вижу, к водопою

Табун он гонит лошадей.

Воды речной и чистой брызги,

Ту шелковистость конской гривы

Я вспоминаю сквозь года.

Над лесом солнце загоралось,

Тот мир безоблачный, игривый

Ушёл навеки в никуда.

…Село проснулось, мир проснулся,

Улыбкой небо озарилось,

В нём счастье тихое играет…

О Боже мой, яви же милость,

Хоть на секундочку верни,

Верни меня в тот край рассветный,

Где пахло утренней росою,

Где я был юным и безгрешным,

Где солнце споро к водопою

Бежало вслед за табуном.

* * *

Ветер пахнет солью,

Горькой да прегорькой;

Море пахнет болью,

Сладко-острой, колкой;

Горы пахнут небом –

Тайной сокровенной;

Дом твой пахнет хлебом –

Счастьем незабвенным;

Нежностью печали,

Страстью урагана,

Глупостью морали,

Гладью океана,

Светом во Вселенной,

Утренней росою,

Вспышкою мгновенной, –

Пахнет мир тобою.

Прилетают птицы-рифмы

К светозарному поэту;

На Олимпе пляшут нимфы,

Ночь взрывается рассветом…

Пью водицу из колодца,

Что рифмую – всё поётся.

Дождь по лужам припустил… (полудетское)

Дом Апельсинника

Оранжевая крыша

И два больших окна…

Пригорок солнцем выжжен,

Чернильная стена;

По жёлтому пригорку,

О камни спотыкаясь,

Бежит от моря домик,

Над пальмами летает

Бескрылый добрый гномик,

А небо голубое,

А море сине-сине;

Я слышу шум прибоя;

Кричу я: «Апельсинник,

Я знаю, где твой дом!»

В зелёной пирамиде,

Воздушно-безобиден,

Скрывается мой гном.

Далёкий остров южный

Мне снится по ночам,

В краю морозно-вьюжном

Я верю чудесам.

Туда, где парус белый,

Где море сине-сине,

Где не гуляет грусть,

Туда, где гномик смелый,

Весёлый Апельсинник,

Однажды я вернусь.

Дождик

Уронили мишку на пол,

Оторвали мишке лапу.

Всё равно его не брошу,

Потому что он хороший.

Агния Барто

Дождь по лужам припустил,

Барабанит из всех сил;

Пузырится страшно лужа,

Рядом с лужей пёсик кружит.

Он и лает, и рычит,

Лезть мне в лужу не велит;

Но играться в ней не брошу, –

Дождик тёплый и хороший.

Брызги до неба летят,

Жаль, что нет со мной ребят;

Петю мама не пустила,

Оле бабка запретила,

Дора смотрит из окна,

Ведь наказана она.

Но со мной дружок мой пёсик,

Он играть со мной не бросит.

Дождь куда-то убежал,

Интерес к игре пропал,

Я бегу к подъезду первый,

А за мною друг мой верный.

Мама трёпку нам задаст, –

Я промок не в первый раз;

Друга я в беде не брошу,

Потому что он хороший.

Чудо в парке

Пузыри пускали, мыльные, цветные,

Доставляя в парке радость детворе;

Прибежал к нам пони, розоватый пони,

Соскочив с картинки в синем букваре.

И сказал вдруг пони:

«Дяденька-кудесник,

Можно мне немножко с вами поиграть?»

В летнем парке люди наблюдали чудо –

Пони научился пузыри пускать.

Пузыри летали, дети веселились,

И на задних ножках пони танцевал.

Солнышко смеялось, лужицы светились,

Побывал я в детстве – пузыри пускал.

Настроение

Лодка-тучка в сини нежной

Высоко плывёт, неспешно,

На мгновенье в безмятежном

Мире, чистом и безгрешном,

Оказался я с утра…

На урок опять пора.

Фёдор Михалыч

(монолог мамы Александры)

А. П.

В сапогах резиновых,

В брюках парусиновых,

По морю мужчина,

Полтора аршина,

Шёл себе и шёл…

Рядом плыло брёвнышко,

Улыбалось солнышко:

«Будет моряком!»

Отражаясь в лужице,

Небо с солнцем кружится

Над моим мужчиной.

Нет у вас причины,

Нет причины, нет,

Не поверить важному

Смелому-отважному

Фёдору Михалычу,

Ведь он в парке давеча

Лужу окаянную –

Море разливанное

Взял и покорил.

Шесть годков ему от роду,

Но морской малец породы.

Мишка

М. Р.

У меня есть друг хороший,

Подарю ему калоши,

Будет Мишка вечерами

В них по улице гулять,

Будет друга вспоминать…

Скажет папе, скажет маме:

«Дядя Саша – друг хороший, –

Отдал мне свои калоши,

Все калоши без остатка,

Сам остался без калош…»

Ласков Мишка и пригож,

Словно ласточка-касатка.

Я любуюсь им. На фотке

Из добра друг Мишка соткан,

Глазки чёрные прищурил.

Губы сжаты, прячет смех;

Покорил дружок мой всех

В Подмосковье, в Сингапуре,

В Орше, в Порту, на Камчатке;

Эх, ребятки, без оглядки

С Мишкой я в огонь и в воду,

Даже в прорубь залечу,

Если очень захочу.

С другом мы одной породы.

Он хороший, я хороший,

Он пригожий, я пригожий,

Мишка юный, я чуть старый,

В общем, оба хороши,

Любим жизнь мы от души,

Юн и стар, а вместе пара.

Всё же есть у нас различье:

Бросив старость и приличье,

В юность дерзко ударяюсь

И учусь плясать дэнсхолл,

Друг гоняет мой в футбол.

Вместе с другом я меняюсь, –

В барабаны Миша бьёт,

Дядя Саша пиво пьёт.

Слепой дождь

Редкий дождик споро крапает,

Оживляется трава,

Машет пальма веткой-лапою,

В строки ладятся слова.

Позабытое-далёкое

Дождь слепой на Кипр принёс;

Речка детства неглубокая

Встала рядом в полный рост.

На лугу, у тихой Вилии,

Травы в утренней росе…

По реке моя флотилия

Уплыла во всей красе.

Те кораблики бумажные

Унесла в моря река…

Детство, юность, годы бражные,

И веселье, и тоска…

Шепчет кто-то мне желанное, –

Женский голос нежит слух.

От мечтаний – сердце пьяное,

Прочь тоска – взбодрился дух.

Впереди дорога длинная,

Время тихо вспять течёт;

Я вернусь в места былинные,

Где меня никто не ждёт.

Дождь слепой не зря покрапал,

Машет пальма веткой-лапой.

* * *

Я море вмиг переплыву,

Взберусь на облачко в мечтах,

Найду под снегом трын-траву

И поселю её в стихах.

Бываю сыт, от счастья – пьян,

И нос бывает в табаке…

Я – паинька и я – смутьян

С пером и фениксом в руке.

Давно ведь верю в трын-траву

И в сказку верить не боюсь.

Блефуя, я легко живу,

Легко обману поддаюсь.

Взлетаю к звёздам и парю,

Затем бросаюсь камнем вниз,

А то вдруг вспыхну и горю,

То я простак, то хитрый лис.

Мороз и дождь мне нипочём,

Я мыслью горы сворочу;

Мой слог высокий, словно гром,